Я подарю тебе любовь...

Утро всегда наступает так неожиданно. У меня никогда не получалось отследить его с самого начала, я никогда не имела возможность увидеть самый первый лучик солнца, озаривший ещё тёмное, ночное небо… мои глаза открывались уже тогда, когда утро полностью входило в свои владения… поэтому я мечтаю увидеть рассвет… я желаю встретить его с любимым человеком… с моим Ривеном. Чьи-то нежные, непринужденные прикосновения руки гладят меня по бедру, и это заставляет меня открыть глаза и первое, что я вижу – это грудь Ривена, но стоит мне поднять голову ещё совсем немного, и передо мной оказывается идеальные черты лица парня, на котором сейчас блистает добродушная улыбка. Его волосы слега растрепаны в разные стороны, но, не сдавая своих позиций, всё так же стоят дыбом. В моей голове сразу всплывают картинки, связанные с прошлой ночью. Невольно улыбаюсь и ложу руки на грудь Ривена. - Доброе утро, любимая, - любимая… о таких словах я даже не могла мечтать. Нет. Не имела права мечтать. – Как ты себя чувствуешь? Я слегка двигаюсь, так как понимаю, что мои конечности оттекли. Но почему?.. Стоп. Я, что, лежу на Ривене? Дёргаю ногой и чувствую коленку Ривена. Пытаюсь прощупать тело Ривена без лишних движений и уже через секунду чувствую его член прямо между моих ног. Немедленно вспыхиваю и стараюсь встать, что мало получается, так как руки парня крепко держат меня за пятую точку. Любимое место, что ли, чёрт возьми? - Ты куда так метнулась? – продолжает улыбаться Ривен, перенося свою руку вверх, на мою спину. – Мне нравится наша поза. Тем более, ты сама легла на меня. Довольно смело с твоей стороны. - Что? Быть не может! Я засыпала на кровати! Точно помню! – завопила я, всё ещё не сдаваясь, выбираясь из объятий Ривена, но, в итоге, все мои движения лишь привели к тому, что одеяло сползло с моих плеч, и теперь моя обнаженная грудь предстала перед обзором парня. Хорошо, что Ривен продолжал смотреть мне в глаза. – Пожалуйста, отпусти меня. - Милая, не бойся, - отвечает он, слегка ослабляя свою хватку. – Когда же ты, наконец, поймёшь, что я не причиню тебе боли? - Мне просто неловко. Ты слишком близко… это чересчур… для меня. - Я тебе не нравлюсь? – нет, это совсем другое! Неужели ты не понимаешь? Боже, я не могу это объяснить! - Я этого не говорила… - начинаю я, чувствуя, как моё сердце бешено стучит. Я не хочу ссор за день до свадьбы. Совсем не хочу…- Мне неловко, что я сейчас лежу на тебе абсолютно без одежды… я не должна позволять себе такого. Это… неприлично. - Но мы ведь любим друг друга? Очень часто любовь сопровождается такими вот неприличными, как ты говоришь, вещами. Просто расслабься. Я чувствую, как ты постоянно напряжена во время секса. Тебе что-то не нравится? – о Боже, только не эти интимные разговоры. Если Ривен начинает заводить эту тему, мне просто хочется провалиться сквозь землю, лишь бы только мой взгляд не встретился с его, и он не понял, что его будущая жена просто безмозглая курица, которая ничего не соображает в таких делах. Да что тут говорить, он у меня первый, да и все свои последние годы я жила в страхе, что надо мной надругаются мои соседи по комнате, так что какой должна быть на самом деле близость, я даже толком и не интересовалась. Скорее всячески старалась избежать этой темы. - Мне всё нравится. Просто прошло слишком мало времени, чтобы я могла спокойно реагировать на некоторые вещи… - пыталась объясниться я. Ничтожество. Я ничтожество. Ривен глубохо вздыхает, как перед каким-то сложным и долгим разговором, но почему-то затем улыбается и убирает руки с меня. Я могла прямо сейчас сорваться и слезть с него, но я, словно окаменелая, продолжают лежать на его теле. - Наверное, мы слишком разные. Ведь я совсем не чувствую неловкости, когда ты рядом. Скорее, наоборот. Мне постоянно кажется, что кто-то сейчас нападёт на тебя, и я должен тебя защищать. Я параноик, что уж тут сказать, - он на секунду замолкает, и я уж думаю, что это всё. Но… его глаза говорят об обратном. – Я понимаю, ты ещё не привыкла к моей пылкой требовательности. Сомневаюсь, что я смогу как-то помочь тебе, ведь я не знаю, что ты чувствуешь, а ты не желаешь мне поведать об этом. Понимаю, я ведь мужчина. А как мужчина может понять, что чувствует девушка? Тайна, покрытая мраком… но я не хочу, чтобы этот мрак встал между нами. Понимаешь? - Да, понимаю… - отвечаю я, понурив голову. Ривен снова улыбается и касается рукой моей головы. Он нежно трепет мои волосы, как это делал мой отец в моём глубоком детстве, когда пытался проявить хоть чуточку нежности ко мне. Но он не любил меня, так ведь? Я не смогу точно узнать ответ на этот вопрос. Ведь, быть может, и любил, пока не понял, что ему важнее в этой жизни. Что для него является главным, а что второстепенным. Ривен никогда не станет таким. Я в этом уверена хотя бы потому, что у него слишком много денег, чтобы заниматься такими делами. Но… может, дело не только в деньгах… Вдруг у отца было что-то ещё, что он утаил. Что-то, что оправдало бы его? Но я глубоко сомневаюсь, что смогла бы простить его, даже если бы он попросил прощения со всей своей искренностью, которой оставалось не так уж и много. Всё-таки в чем-то я согласна с Ривеном и с его идеями. Некоторые люди не заслуживают больше ничего, кроме уничтожения. - Милая, ты о чём-то задумалась? – спросил Ривен, уже убрав руку с моих волос и вопросительно посмотрев на меня. Сколько времени я молчала? - Да, как насчёт того, чтобы принять ванную вместе? – выпаливаю я, на секунду перестав следить за своим языком. Сказать, что сейчас физиономия Ривена изменилась – это ничего не сказать. И только спустя пару минут тишины в спальне, я поняла, что сморозила. - Интересный ты человек, Муза Мелодии, - ухмыляется Ривен, наклоняя голову. – То ты смелая, готовая вступить в бой с противником, то прячешь свой разум за собственными страхами… мне иногда сложно даже разгадать, что ты выдашь в следующие пять минут. - Но и ты не мой противник. Больше тебе скажу, я сражаюсь на твоём фронте, ибо завтра наша свадьба, - я позволю себе сыграть в эту игру слов. Может, тогда, когда Ривен шутит со мной, я смогу расслабиться и хотя бы на время забыть про свои страхи? - Уверен, вся мафия будет подкалывать меня свадьбой. Как-то раз я ляпнул, что никогда не женюсь ни на ком, а буду менять девушек, как перчатки, удовлетворяя лишь свои прихоти. Но ты овладела моим сердцем, и я осознал, каким идиотом был, говоря, что все девушки одинаковые. - Ты и сейчас таким же куском идиота остался, - отвечаю я, после чего Ривен смеется. - Полностью согласен. Но теперь я буду женатым куском идиота, который безумно любит лишь одну единственную и неповторимую… - отвечает он и, придерживая меня за голову, притягивает к себе для поцелуя. Он длится недолго, но наполнен всеми чувствами и эмоциями, что творятся сейчас в наших душах. – Мы идем? – он бы точно про такое не забыл. Сама виновата. Надо было просто промолчать. - Конечно, - отвечаю я, сделав голос настолько уверенным, насколько сейчас могу. Уверена, он всё равно выглядит жалко, как бы я не старалась... - Думаю, у нас ещё есть полчаса понежиться в ванной, а потом у тебя встреча с твоей мамой. Ты не забыла, кстати? – он шутит? - Как я могла про такое забыть? – удивляюсь я, слезая с Ривена на свою половинку кровати, где и должна была спать всю ночь. Странно, что моё тело стало таким смелым, что полностью улеглось на Ривена. Правда теперь оно всё онемело, и кажется, словно я спала на иголках. – Я жду не дождусь нашей встречи… Кстати, чем ты будешь сегодня заниматься? – спрашиваю я, завёртывая себя в одеяло, и стараясь не обращать внимания на одевающегося рядом Ривена. В прочем-то особо сильно он свою плоть-то и не скрыл. Надев взятые из шкафа трусы, он зачем-то взял свой сотовый телефон в руку и что-то стал усердно печатать, тыкая на сенсорный экран. - Я? – переспросил он, на секунду оторвав глаза от мобильного. – У меня есть некоторые дела на базе, а затем мы будем готовиться к завтрашнему событию. - Моя помощь не понадобится? – спросила на всякий случай я. Ривен странно посмотрел на меня. Я до сих пор не понимаю его подобного взгляда. - Не думаю. Нас слишком много, чтобы нуждаться в ком-то ещё, - ответил он и положил телефон на прежнее место на тумбочке. – Тебя заберет один из моих мафиози и отвезет в город. С момента, когда я нашел Ланин, она ещё ни разу не была в городе. А он ведь так изменился… - Очень, - соглашаюсь я. – Тогда не будем терять ни минуты? – улыбаюсь я и беру за руку Ривена. Когда моё тело прикрывает хотя бы одеяло, я чувствую себя более уверенной, хоть и осознаю, что совсем скоро мне снова придется его снять. Наши пальцы переплетаются, я слабо чувствую пульс Ривена через наши мимолётные прикосновения. Он выводит меня из нашей спальни и направляет к ванной комнате. В коридоре тихо и пусто, поэтому я задаюсь вопросом, осмеливаются ли горничные вообще подниматься сюда, когда Ривен дома или им приходится ждать его ухода? Почему они так его боятся? И знают ли они о том, что сейчас произошло в мире, если их не выпускают даже за пределы особняка? Ривен… почему ты так поступаешь? А что если со мной станет то же самое, когда я стану его женой? Если даже сейчас он не даёт мне полной свободы, сложно сказать, что будет дальше. Он спокойно может запереть меня в темнице и не выпускать оттуда столько, сколько ему захочется. И никто не узнает, где я… Никто не спасет меня. Так достаточно ли в этой ситуации одного лишь доверия? Ведь Ривен обладает слишком двойственной сущностью… Сложно сказать, что он выкинет в следующий раз. Но, разве с самого начала моя судьба не являлась быть во владении кого-то. Меня бы всё равно не стали спрашивать и продали за эти грязные деньги. Так что если даже Ривен изменит свое отношение ко мне, пусть именно он будет груб со мной, но никто другой… - Вода почти готова, - подал голос Ривен, когда мы оказались уже в знакомой мне до боли ванной комнате. Она всё так же владеет своими тёмно-белыми красками, которые создают иллюзии бесконечности этой комнаты, а если я подниму голову, то вновь увижу разъяренного ястреба, готового разорвать свою жертву на части. Я непроизвольно перевожу взгляд на спину Ривена, который сейчас, нагнувшись, пробует воду рукой. Мне даже сложно представить, насколько больно было маленькому, бездомному мальчику, когда холодное оружие резало его юную спину, сколько крови он потерял… но всё равно выжил. Выжил, чтобы убить… Он отомстил каждому, но стала ли его душевная боль слабее, заросла ли эта рана в сердце? Почему я хочу дать неутвердительный ответ? - С пенкой? – Ривен улыбается мне, поворачиваясь лицом и, тряся в руке какой-то цветной тюбик. Я слегка смущаюсь, представляя, что будет, если Ривен не добавит эту жидкость, и киваю. Ривен кивает в ответ и молча выливает половину содержимого в воду. Я наблюдаю, как эта светло-фиолетовая жидкость выливается через дырочку флакона и сразу же чувствую как ванная наполняется сладостным запахом фиалок. Я люблю эти цветы. Первый раз в жизни их подарил мне папа на моё день рождение, но… хоть это было и так давно, я до сих пор помню этот запах. Для меня он стал запахом любви и искренности, и я не хочу сейчас думать о том, что всё это была простая фальшь. Ривен закрывает крышку флакона и возвращает его на прежнее место в шкаф. Затем выключает льющуюся всю это время воду и поворачивается ко мне. - Всё готово. Испробуешь? – он облокачивается на стиральную машинку и смотрит на меня. - Только если ты не будешь так пристально смотреть, - отвечаю я, бросая на него взгляд. - Это будет самое трудное задание из всех, что я когда-либо выполнял, - ухмыляется Ривен и прикрывает глаза. Ему терять нечего, он всё равно всё это уже видел и не раз, и не только меня, если быть честной с собой. Но, может, хотя бы так я покажу ему, что не такая я уж и трусиха? Да, мне страшно, нет, скорее неловко, находиться с ним тогда, когда я полностью обнажена. И я ничего не могу с этим поделать. Я, предварительно бросив взгляд на Ривена перед тем как залезть в ванную и, убедившись, что он не смотрит, стягиваю с себя одеяло, которое сразу же падает на пол. Вода приятная и такая тёплая, что я сразу же окунаюсь в неё. Слава Богу, пена действительно всё закрывает, и я тем самым буду чувствовать себя более уверенной. - Ты всё? – спросил Ривен, сразу же открывая глаза. Очевидно, он услышал плеск воды в ванной, поэтому так уверенно открыл глаза. А может, он попросту потерял свои капельки совести до конца. – Теперь я? – в эту же секунду он снимает с себя последнюю вещь на своём теле. Я перевожу взгляд на другой конец ванной. Надеюсь, сейчас я не стала подобна красному помидору. Это последнее, что я бы сейчас хотела. Как только Ривен достигает ванной, он залезает в неё, из-за чего вода в ней начинает бушевать, как во время шторма за бортом корабля, что некоторая часть воды просто выливается на пол. Он нависает надо мною, лишь его ноги и руки по локоть находятся в воде. Я смотрю на него. Его взгляд изучает меня… нет, скорее не меня, а мои глаза. Он пристально смотрит в них, а потом, закрывая свои глаза и так ничего и не сказав, полностью погружает своё тело в воду, располагаясь по правую руку от меня. Теперь я прижата к стенке. Замечательно. Он специально так сделал. Я уверена. Одна его рука располагается на моей талии, другую он опрокидывает за мои плечи. Получается так, что он повернут прямо ко мне и лежит на боку, хотя место в ванной предостаточно. - Вы сегодня такие молчаливые, Муза Мелоди, - подмечает Ривен. – Я Вас чем-то обидел? - Ты решил перейти на «Вы»? – удивляюсь я. – За день до свадьбы? – позволяю себе обнять его одной рукой. - К такой прекрасной девушке хочется обращаться только на «Вы», чтобы показать своё наивысшее уважение к ней, - отвечает Ривен. Я смеюсь. Какой он забавный сейчас. И вовсе не похож на хладнокровного убийцу. – Муза?.. – я перестаю смеяться и смотрю на него. Его руки крепче обнимают меня, а рука, которая раньше располагалась на талии поползла к голове. – Почему ты остаешься со мной? Ты ведь могла убежать как только я позволил тебе покинуть особняк… - Я остаюсь лишь потому, что безумно люблю тебя, Ривен, - отвечаю я, смотря ему в глаза. Сейчас я не могу понять, что происходит внутри его души, нет ни малейшей подсказки, поэтому я просто продолжаю смотреть в эту фиолетовую глубину его глаз и… молчать. - За что меня можно любить? Я монстр, который… который убивает всё на своём пути. Иногда я сам себе противен. - Я люблю тебя за то, что ты умеешь понимать. Ты отличаешься от Нейка или Майла. Ты другой, - я касаюсь его волос рукой и слегка треплю, как это делал он совсем недавно. Надеюсь, тем самым я не напомню ему о каких-то его личных неприятных воспоминаний, какие вспомнила я после такого прикосновения. – Не знаю, почему. Быть может, ты уже вырос из того возраста мальчишества, чтобы стараться всячески задрать слабую девушку, или ты попросту никогда таким не был. Я не могу объяснить словами, почему меня так сильно тянет к тебе… - действительно не могу. У вас такое бывало, что вот вы любите человека не за что… может ваша любовь связана с его отношением к вам, или у него есть какие-то внутренние качества, которых никогда не было у вас, которые вы так жаждете получить, но по какой-то причине не можете? Страх ли это движет вами или просто всевышний решил, что вам не быть таким, как ваш возлюбленный? Я специально обхожу стороной внешность, так как не считаю целесообразно обсуждать её. Тело не вечно, душа вечна… Все мы стареем и умираем, кому будет интересна ваша стройная фигура и идеальная пропорциональность лица через десять лет? И как бы Ривен не был прекрасен, я полюбила его не за это. И даже если бы всей этой войны не случилось, мы бы всё равно были вместе. Почему? Потому что я нашла того человека, который является моим продолжением. Я приподнимаюсь на локтях и обхватываю ладонями лицо Ривена. Он вопросительно смотрит на меня, не зная, что ожидать дальше. Наклоняюсь к нему всем телом, из-за чего он переворачивается на спину. Он не обнимает меня. Пока. Я медленно приближаюсь к его губам и нежно целую. Теперь моя очередь показать ему всю свою нежность, которая есть во мне. Мне будет сделать это намного легче, так как я не борюсь в смятениях между хорошим и плохим, как это делает душа Ривена. Хотя, кто меня знает… Медленно проникаю языком в его рот, отыскиваю там его и начинаю свой поцелуй. Ривен тоже не дремлет, обхватывает меня обоими руками и усаживает на себя. Я слышу плескание воды в ванной. Уверена, наши такие купания доведут до того, что мы затопим первый этаж. Но Ривена это, кажется, не волнуется, так ведь? Его рука ползёт по моей обнаженной спине, путешествуя от пятой точки до шеи, вторая рука обхватила попу как можно крепче, чтобы я, видимо, не сумела убежать от него. Только не сейчас… Наш поцелуй длится долго, и я прекращаю его только тогда, когда понимаю, что мне уже нечем дышать. - Муза… не останавливайся… - шепчут губы Ривена. Его дыхание стало таким же учащенным, как и у меня. – Я хочу тебя… - Ривен, не здесь же, - выпаливаю я, но не отстраняюсь от него ни на сантиметр. Его сильные руки настолько крепко держат меня, что я не могу сопротивляться. Но, с другой стороны, я понимаю, что мне скоро на встречу с мамой, а ему… по своим делам. - Ривен, нам пора закругляться, - шепчу я, пока парень страстно целует мою шею. - Мне сложно останавливаться, после того, как ты меня возбудила, - отвечает он, не отлипая от моей шеи. Через минуту он уже перешёл к моей груди, но я смогла остановить его от продолжения. Я просто хотела поцеловать его… почему он так яро реагирует на все мои предложения? - Если мы сейчас не закончим, то точно опоздаем на наши встречи. Мама будет волноваться, - пыталась надавить на жалость я. На минуту он действительно остановился. - Думаю, ты права. Я засвечусь перед твоей мамой в не лучшем свете, - это так быстро подействовало? Странно. - Она обидится на тебя, - подшучиваю над Ривеном я. – И не отдаст меня за тебя замуж. Видели бы вы сейчас его глаза. Интересно, он действительно поверил моим словам или просто решил подыграть? В любом случае он вылез из ванной быстрее меня и, обмотавши вокруг пояса полотенце, взялся за расческу. - Если ты голодна, можешь позавтракать. Горничные уже всё приготовили. Потом тебя заберет мафиози и отвезет в город. Ты не опоздаешь, - начал лепетать он, одновременно смотря на меня и зачёсывая выбившиеся из привычно стоящей дыбом прически Ривена локоны волос. – Сегодня мы уже не увидимся, - что? - Почему? – переспросила я, вопросительно посмотрев на него. - Ну, как бы, завтра свадьба. Можешь устроить девичник. - И кто же на нём будет, прости? – поинтересовалась я, удивляясь его глупым причудам. Если он решил перестроить этот мир, то должны и поменяться какие-то обычаи, которые теперь просто никак не вписываются в сегодняшнюю атмосферу. – Я и одинокая кровать? - С тобой ночью останется Хина и мама. Так будет спокойнее не только тебе, но и мне, - ответил на мой вопрос Ривен. – Я же приеду за тобой утром. - Я не увижу тебя аж до завтрашнего утра? – переспрашиваю я, чтобы убедиться. - Муза, не расстраивайся. Я ещё успею тебе изрядно надоесть, - он подходит ко мне и гладит меня по правой щеке. Затем он нежно целует меня в лоб, одновременно шепча: - У нас будет целая вечность для нашей любви… Я мало, что понимаю в его словах, но чувствую, как что-то приятное словно разливается по моему телу, заливаясь в каждый уголок. То же я чувствовала вчера ночью. Но сейчас это что-то неведомое… оно греет изнутри. Я не могу сравнить это с чем-то, так как ощущаю это чувство впервые. Он уходит, прикрыв дверь за собой, а я ещё остаюсь в ванной комнате, отходя от всего, что произошло. В каком возрасте я мечтала впервые оказаться с мужчиной? В двадцать или двадцать пять?.. Я не помню точно. В моей голове всё смешалось, разделив мою память на два отдела – то, что было до войны и после. Я смутно помню то, что было давно, хотя иногда картинки сами всплывают, даже когда я того не желаю. Как часто я думаю о том, что у меня произошла лёгкая амнезия и я, как грудной ребенок, не помню, что было несколько лет назад. Всего пару месяцев назад я могла чётко рассказать о каждом дне, проведенном в интернате, что давали на обед в столовой, как на меня смотрел директор, когда провожал взглядом, что говорили про меня соседи и остальные девушки… а сейчас – всё так мутно, не вижу абсолютно ничего… я потерялась в этом тумане воспоминаний. Отчётливо лишь помню первый день в интернате, когда отец привёз меня. Тогда было дождливо и холодно, и от холода я могла прочувствовать каждую свою косточку. Отец особо не тратился на зимние вещи, которые были довольно дорогими. Он вообще ни на что не тратился. Что касалось меня, конечно. Помню, как директор приобнял меня за плечи и, улыбнувшись, ответил моему отцу, что здесь мне будет хорошо. Затем, даже не дав попрощаться с отцом, меня повели в комнату, в которой я прожила все свои пять лет жизни. Тогда соседей ещё не было. Они появились чуть позже. Буквально через год. Отец так и не объяснил точно, почему он упёк меня туда. Вроде какая-то проблема с деньгами… Я вспоминаю те стены, в которых насильно удерживали меня, и моё сердце начинает биться учащенно. Я закрываю глаза, вспоминая, какие они стали теперь… они чёрные… почему именно чёрный? Если мафия Ривена, как он говорит, несет лишь свет людям, то почему всё в таких печальных тонах? Перед глазами сразу же встала картина моего последнего дня в интернате. Картина, словно сделанная из пазл, медленно рассыпается в моей голове, кусочки пазлы которой разлетаются во все стороны моей памяти, чтобы как бы я не хотела отыскать каждый кусочек и выкинуть его из своей головы, что-то, какая-то часть этого ужасного события, которое изменило моё настоящее и моё будущее, осталась навсегда. Кровь, огонь, заколоченные окна и закрытые двери, горы трупов, крики и слёзы… Ястреб… Я открываю глаза, чтобы больше не видеть эти пугающие мой разум картины. Я встаю в ванной и уже через секунду вылезаю из неё. Накидываю махровый халат, который каждый раз весит на крючке в ванной. Он белый, пахнет ромашками, а на груди, прямо на сердце, у него слегка видны очертания Ястреба. Он такой же, как и на форме мафии Ривена, но только здесь можно увидеть лишь обрамленные очертания линий, так как он сливается с белизной халата. Захватив одеяло, я покидаю ванную комнату, направляясь в нашу спальню. Сама не замечаю, как мои движения становятся резкими и быстрыми. Как будто я волнуюсь перед каким-то важным моментом в моей жизни. Перед экзаменом, к примеру. Хотя я ни разу не сдавала его. Забавно. Сегодня я позволяю надеть себе очередное платье из моего гардероба красного цвета. Оно короткое и с расклешенной юбкой, хотя декольте нет, как на моих остальных платьях. Вообще нет никакого выреза на груди, оно идёт сплошной тканью до самой шеи. Рукава тоже длинные, но ткань в этом месте тоньше, чем на самом платье, так что я не боюсь, что мне будет жарко на улице. Отыскиваю в шкафу туфли на невысокой платформе и, расчесав волосы, решив, что лучше оставить их распущенными, спускаюсь на первый этаж. Ривена там уже давно нет, я заворачиваю в столовую, но ничего, кроме накрытого стола я там не обнаруживаю. Горничные Ривена так стараются… Я, совсем не хотя есть, захватываю парочку яблок и банан с собой. От фруктов я не откажусь. Я впервые в жизни открываю огромные двери особняка самостоятельно. А они не такие тяжелые, какими кажутся на первый взгляд. Интересно, почему горничные не сбегают отсюда, если двери открыты? Или они просто осознают, что им некуда бежать? Какова судьба тех, кто выжил в этом новом мире? Быть вечными рабами? Кем бы была я, если бы выжила, но не стала возлюбленной Ривена? Я бы скиталась из места к месту, стараясь как-то спастись от бесконечного патруля и сохранить свою жалкую жизнь, которая стала такой дорогой в этом новом мире. Мотаю головой. Не стоит сейчас думать о плохом. Меня ждёт встреча с мамой, я должна выглядеть счастливой. Мёртвых не вернуть, а выжившим я всё равно не смогу помочь… как бы сильно не жаждала этого. За воротами особняка меня уже ожидает огромный чёрный джип с затонированными окнами. Только я переступаю границы территории особняка, как двери заднего сидения открываются и там я вижу знакомое мне лицо. Что?.. Да это просто невозможно! Это тот парень, который… который появился за день до начала войны в интернате? Тот, который дал мне тот чай, из-за которого я осталась в живых? Но… я думала… он умер, как и все… Фрукты валятся из моих рук на траву, яблоки рассыпаются в разные стороны. Он смотрит на меня, глупо улыбаясь, а я… испытываю к нему странное чувство. Ненависть. Да. Это она. Ещё один лжец из шайки обманщиков Ривена. - Музка, залазь! – с места водителя показывается физиономия Мета. – О, яблочки? – он огибает машину и поднимает рассыпанные яблоки. – Как дела? - Шикарно, Мет. А Ястреб знает, что ты меня отвозишь? Или ты как истинный рыцарь сам вызвался? – скрещиваю руки на груди и сверлю то Мета, то моего дорого знакомого. Интересно, он вообще меня помнит? - Всё по приказу, детка, - ухмыляется Мет, откусывая яблоко, а другое протягивает своему напарнику. – Будешь бананчик? – он сует мне прямо в лицо только что указанный фрукт. - Мет, ты так добр и вежлив! – корчу физиономию я и хватаю банан. – Давайте уже поедем. Я не хочу опоздать. Я сама залазаю в машину, усаживаясь рядом с парнем. Боковым зрением вижу, как он изучает меня взглядом. Начинает с головы и медленно спускается по всему телу, завершая своё «путешествие» на обнаженных ногах. Интересно, в мафии Ривена у всех такая привычка изучать всех девушек с ног до головы или есть исключения? Не выдерживая таких долгих и тщательных гляделок, я поворачиваю голову в сторону парня и… улыбаюсь. - Здравствуй, Уильям, - называю его по имени я. Он вопросительно смотрит на меня. Не придуривайся, я точно знаю, что это ты! Значит, ты тоже надел эту форму палачей? А с виду такой тихий…Ты не похож ни на одного из членов мафии. Так почему же ты сейчас здесь? Чем тебя-то могла обидеть эта жизнь? - Здравствуй Муза, - отвечает он. – Как ты? – такие простые и дружески вопросы, словно ты никогда не предавал меня, словно ты не оставил меня там тогда… как много людей я считала друзьями, которые сейчас оказываются простыми лжецами. - Великолепно. Намного лучше, чем тогда, когда ты кинул меня, - в этот момент в машину садится Мет, с полным ртом яблока. - Я не хотел этого, правда… это был… - я перебиваю его. - Приказ? Это был приказ? – отвечаю я. Мне почему-то сейчас просто хочется ударить его по лицу. Никогда такого раньше не испытывала к человеку. Но Уильям бесит меня больше всего, даже больше Хины. Наверное, это потому что от него единственного я не ожидала предательства больше всего. - Вы чего там обсуждаете, голубки? – Мет поворачивает голову к нам. Я смотрю ему в глаза. Старый Мет вернулся… больше не будет того зверя, так ведь? Боже, я совсем не помню, как Мет нападал на меня. Когда я пытаюсь представить это, в голове всплывает лишь белое полотно… что со мной не так? – Ястреб велел мне не сводить с тебя глаз, милая Муза,- интересно, Мет помнит тот день отчетливо или так же, как я? - Так выполняй его очередной приказ, - отвечаю я и откидываюсь на сидение машины, тем самым, заканчивая разговор с этим типом. Мет заводит машину, и уже через несколько секунд за тёмными окнами проносятся виды города. В моей руке сжат банан, который я взяла из дома. Не долго думая, я открываю его и приготавливаюсь откусить, даже не подозревая, что за мной следят. В прямом смысле этого слова. Смотрят. - Ох, Муза, не делай так больше, - вздохнул Мет, крепко сжимая руль в руках. Я недоуменно смотрю на него. - Как? – снова кусаю банан. - Как только что сделала, - я не понимаю, о чём он, и продолжаю есть свой любимый фрукт. Я больше не обращаю внимания на моих ограниченных сопровождающих, а просто наслаждаюсь проносящимися за окнами улицами и опустевшими зданиями. Теперь я вижу то свободу, о которой мне всё твердил Ривен. Да, этот мир потерял почти всё живое, но… он, наконец, обрёл истинную свободу. Больше никто не будет загрязнять его так, как прежде, ни один листок бездумно не упадёт на землю… всё стало совсем по-другому… я всё ещё не верю, что всё происходящее действительно существует, что это не попросту надолго затянутый сон, как испанский сериал, и что меня совсем скоро кто-то разбудит. Я открою глаза и увижу серо-белый потолок интерната. Уже от одной такой мысли мне не по себе. - Муза? – снова слышу тихий голос Уильяма. Что ему ещё нужно? Поворачиваю голову и просто молча смотрю на него. Он хочет мне что-то сказать, но почему-то мешкается. Честно, он начинает бесить меня ещё больше. – Ты прекрасно выглядишь! - Спасибо, - через силу улыбаюсь. Он, кажется, не заметил. - Миссис Мелоди уже здесь, - вдруг говорит Мет, тормозя прямо на середине дороги. Я поднимаю голову и вижу на дороге ещё один тёмный джип и у меня складывается странное впечатление, что мафия Ривена ездит исключительно на таких машинах. Тем более, сейчас просто не существует проблем с пробками, поэтому можно позволить себе ездить хоть на лимузинах. Улыбаюсь. Я помню, как Ривен с самой нашей первой встречи произвёл на меня впечатление, прокатив на лимузине. Его глаза словно смотрели на меня и твердо произносили: «Ты будешь моей!». Я же тогда просто мотала головой. Ещё не выходя из машины, я увидела, как моя мама с кем-то задорно смеется. Перевожу взгляд и вижу какого-то мафиози в форме. Это её сопровождающий? Она так мила с ним… даже через стекло автомобиля невозможно не заметить её сияющих от счастья глаз. Я не помню её такой, когда она была с отцом. Хотя… я многого не помню из моего детства, так что я могу и ошибаться. Двери джипа открываются и я смотрю на улицу. Там стоит Мет и улыбается мне, протягивая мне руку, чтобы я спустилась. - Я сама, - говорю я ему и выпрыгиваю из джипа, даже не воспользовавшись имеющейся здесь ступенькой. Но зря я это сделала, так как прыгать на каблуки было делом не из приятных. Странная, неприятная боль ударила прямо в голову и я закачалась. Боже, что со мной? - Муза, ты в порядке?- шутливый голос Мета перешёл в более серьезный. Наверное, он испугался, что если со мной не будет всё хорошо, то Ривен его в порошок может стереть. Всё-таки один раз он уже предал его… - Да, всё хорошо. Просто слишком резко дёрнулась, - улыбаюсь я, отходя от машины, в которой всего пару минут назад нашла такую хорошую опору от падения. Я медленно отхожу от джипа и направляюсь к маме. Она уже увидела меня и бежит мне навстречу. Такая весёлая и счастливая… на ней легкое белое платье с кружевами по колено, на худеньких ножках балетки, а иссиня-чёрные волосы развиваются на ветру. Сколько её помню, она никогда их не распускала, но видимо, она, как и я, решила полностью перечеркнуть своё прошлое, не забрав оттуда ничего. Если уходишь, то уходи полностью, не оставляй даже частички души в твоём прошлом, забирай всё… - Милая, здравствуй, - мы, наконец, встретились. Она крепко сжимает меня в объятиях, я тоже обнимаю её. Когда мы отстраняемся друг от друга, я понимаю, что главное украшение в её лёгком образе – это её сияющие от счастья глаза и широкая, наполненная искренностью, улыбка. – Как же я рада видеть тебя! - Мама, - шепчу я и еле сдерживаю слёзы. Нет, я не должна плакать прямо сейчас. Всё же хорошо. Так ведь? – Я до сих пор не могу поверить в это! – но это действительно так. - Да, это сложно, но это правда, - отвечает моя мама и снова улыбается мне. Её нежная рука гладит меня по голове точно так же, как гладил меня сегодня Ривен. После стольких злобы и ненависти, я, наконец, чувствую, что меня кто-то любит. Ривен стал мне подобно отцу, который заботится о своём чаде и не даёт никому в обиду. И хотя он спит со мной, его отношение ко мне именно такое, какое я никогда не получала от своего отца. Я слышу чьи-то шаги и смотрю за спину мамы. Передо мной стоит высокий мужчина, крупного телосложения, какое я привыкла видеть у всех членов мафии Ривена, в тёмных одеждах. У него короткие тёмные волосы, карие глаза и чёткие, словно сделанные из камня формы лица, на лице щетина. Весь его вид мысленно говорит о том, что к нему лучше не соваться. Кажется, я не видела его раньше. Да и сколько ему лет? Он явно старше Ривена, даже может на полголовы выше его. Это с ним-то мама так хихикала? Не похож он на того, кто может шутки травить. Честно, при виде его мне становится не по себе. Увидев его, мама отпустила меня из объятий и, тепло улыбнувшись ему, указала на меня распростертой рукой. - Хочу представить тебе свою дочь – Музу, - объявила она. - Очень приятно, Мисс Муза, - его голос такой же страшный, как и он сам. Он поклоняется мне, а я нелепо улыбаюсь, боясь сдвинуться с места. – Я много наслышан о Вас. Наша мафия уважает Вас и хочет показать нашу преданность, - он продолжает стоять передо мной с головой, наклоненной вниз. Сказать, что я поражена, что эта «скала» поклонилась мне – это ничего не сказать. Я стою с открытым ртом и так бы простояла, если бы мама не ткнула меня локтем в живот. - Спасибо за Вашу искренность, эм… - чёрт, ну и как мне к нему обращаться? – Я могу узнать Ваше имя? - Джеймс, - отвечает он, наконец, подняв голову, и я вновь встречаюсь с его тяжелыми глазами. Какая неловкая ситуация… что такого наплел про меня Ривен, что даже такой человек теперь склоняет передо мной голову? - Очень приятно, Джеймс, а Вы… - бросаю взгляд то на маму, то на него. - Он мой охранник, - объясняет моя мама. – И по совместительству очень хороший друг, - она таинственно улыбается, встав на носочки, и трепля ему волосы. Он тоже улыбается ей. Да ещё и так добродушно. Я определенно здесь лишняя. - Ну, что ж, как насчет того, чтобы прогуляться по городу? – вмешиваюсь я, смотря на маму. Она кивает и прощается с Джеймсом, который сообщает ей, что заберет нас через четыре часа. Хм… значит, у него тоже приказ. Ривен подарил мне свободу лишь на четыре часа? Узнаю его. Полностью. Две машины одновременно отъезжают и мы остаемся с мамой наедине на главной площади города. Она всё такая же пустая, такая же тихая, даже ветер не дует здесь, а птицы навсегда решили покинуть это место… это могилы. Весь мир одни сплошные могилы. Так почему же я хожу по ним, а не лежу вместе с павшими? - Здесь так красиво… как же давно я не была на улице, - моя мама вдыхает воздух полной грудью и закрывает глаза, подняв голову к небу. Я наблюдаю за ней и не сдерживаю улыбки. Она подобна птице, которая вырвалась из своей ненавистной клетки и обрела свободу. Так и есть. Она действительно сидела столько лет в клетке. - Если хочешь, я покажу тебе ещё более красивое место. Только придется немного пройти, - я знаю, куда поведу её. Это место стало нашим с Ривеном излюбленным, ведь оно действительно великолепно… Взяв маму за руку, мы покидаем городскую площадь и выходим на шоссе, сворачиваем с него и, перелезши через ограду, спускаемся к лесу. Даже здесь я не слышу пения птиц. Неужели я больше никогда не услышу звуков этих прекрасных созданий? Мне сложно в это поверить. Как можно называть эту планету живой и свободной, если здесь не осталось даже таких существ, как птиц? - Музочка, ты уже решила какой сюрприз приготовишь Ривену? – мои размышления прерывает голос мамы, которая идёт со мной рядом. Мы заходим в самую глубь леса, который сейчас уже стал весь зеленым, хотя в последний раз, когда я была здесь, он был покрыт золотистой листвой. - Сюрприз? В смысле? – не понимаю я. - Ты забыла? По нашим свадебным обычаям невеста должна преподнести что-то жениху, как и жених невесте, в прочем-то. Ривен там что-то копошился сегодня с утра, связывался с северной частью зачем-то… думаю, он готовит что-то грандиозное. А что насчет тебя? - О, мама, - начинаю я, берясь за голову. – Я совершенно забыла про это. Да и что я могу подарить Ривену? В этом мире ценности так быстро меняются. - Милая, твоя самая настоящая ценность всегда с тобой, - отвечает мама и улыбается мне. Я вопросительно смотрю на неё, не сбивая обороты и, откровенно говоря, абсолютно не понимая, о чём это она. – Попробуй сама понять, что это может быть. Оно не обязательно должно быть чем-то материальным. То, что донесёт все твои чувства до его сердца. - До самого сердца? Это будет тяжело, - ведь его сердце спрятано за крепким железным панцирем, прорвать который будет довольно сложно. - А ты попробуй. Я не думаю, что это будет сложно. Ривен, пожалуй, единственный мужчина, в руки которого я готова отдать тебя и не бояться, что с тобой может что-то случиться, - сказала странные для моего слуха слова мама. – Может, с виду он и похож на хладнокровного убийцу, но его душа… она иная. Словно не из этого мира. Я решила ничего не отвечать на это, так как, если честно, не знала, что ответить. Насчёт души Ривена у меня были свои мнения и счёты. Да, его внешность и его душа совершенно непохожи, но… как часто его душа действительно соответствует плоти. Он жестокий, об этом даже говорить не приходится. Но всё же осталось внутри него что-то такое, что позволяет мне любить его. Она так изменчива… - Вот мы и на месте! – объявляю я, когда вижу на горизонте озеро. Да, то самое озеро, возле которого мы с Ривеном так часто проводили время, где укрывались от посторонних глаз и могли целоваться ночи напролёт. Я любила это время. Безумно. Но всё же я не помню всего, что хотела бы запомнить на всю жизнь. Многое испарилось из моей памяти, а может, некоторые воспоминания просто придавили своим весом более существенные и яркие воспоминания? - Какая красота! – восхищается моя мама, оглядываясь вокруг. Да, пожалуй, здесь ничего не изменилось. Всё то же озеро, блестящее своим светом на солнце и покоряющее цветом своей глубины, из-за которого мы не можем перейти на другой берег, по правую руку то же самое огромное дерево, под ним скамейка… ничего не изменилось. Пения птиц здесь не было никогда, поэтому я не удивляюсь такой тишине здесь. Оно было таким всегда… что-то закололо в сердце, когда я пришла сюда. Быть может, потому что нахлынули приятные мысли, но былого не вернуть? Хоть это место и не изменилось, но всё же многое поменялось во мне и в Ривене. То, что было раньше, тех чувств, которые мы раньше испытывали, целуясь здесь на скамейке… больше не будет. От этого становится ужасно горько и грустно, хоть и я осознаю, что наши отношения перешли на более высокий уровень. - Присядем? – спрашивает мама, возвращая меня из своих мыслей и размышлений. Я киваю и сажусь рядом с ней. Мы молчим около минуты, смотря на ровную гладь озера, пока моя мама, повернувшись ко мне в пол оборота, не задает мне вопрос. – Милая, с тобой всё в порядке? Мне кажется, или тебя действительно что-то гложет?.. - Ну… - начинаю я, скрещивая пальцы на руках. – Многое поменялось. Наверное, я ещё просто не до конца привыкла. Ну, ты знаешь, новые правила этого мира, чрезмерная осторожность Ривена и излишнее паронойство… - Только ли это? – переспрашивает мама, понимая, что я что-то недоговариваю. Эх, от неё ничего не скроешь. - Да, может, и не только это. Наверное, иногда Ривен слишком неосторожен, - я не знаю, как перейти на сложную и, даже могу сказать, неловкую для меня тему. Всё-таки мама – мой единственный родной человек и, быть может, она сможет многое объяснить мне в… близости между мужчиной и женщиной? - Например? – она продолжает наш диалог, вытягивая из меня по слову, приближаясь к истине. Я чувствую, как мои ладони начинают потеть и я, подождав несколько минут, продолжаю. Что делать, если уж начала? - Возможно, ты сочтешь это за раннюю распущенность… но у нас с Ривеном уже был секс. Совсем недавно. Мой первый раз. Но ты не подумай, всё было по взаимности. Ривен не принуждал меня. Нет, - отвечаю я, чувствуя, как краснею. Боже, зачем я вообще завела эту тему? Мама почему-то улыбается. - Любовь всегда сопровождается плотской близостью. Я не собираюсь тебя ругать, Муза. Можешь перестать оправдываться. Каждый сам решает, когда ему начать заниматься такими вещами. Но, я могу сказать, что рада слышать, что твой первый раз произошёл именно с этим мужчиной, а не с каким-то мальчуганом твоего возраста. Тогда бы твои ощущения ещё более оставляли желать лучшего. Но… я всё равно вижу, что что-то не так. Так что же это? - Дело в том, что он смущает меня всем своим видом. Он чувствует себя таким раскрепощенным в постели, а я… даже боюсь раздвинуть ноги перед ним. Не знаю, как это объяснить. Я люблю его, но не могу быть настолько свободной… почему так? – я вожу ногой по ещё сырой земле и боюсь поднять глаза на мать. Мне так стыдно. - Всё очень просто. Должно пройти время. Сколько раз у вас уже был с ним секс? – о Боже, мама, зачем ты спрашиваешь у меня такое? - Ну, два раза… - отвечаю я, умалчивая о нескольких его «доставлений» мне удовольствия. Но, если подумать, это же был не секс. - Вот видишь. В первый раз ты вообще не могла понять, что чувствуешь, так ведь? А во второй просто боялась, что всё повторится, - спокойной рассуждает на эту тему моя мама. – Уверена, что совсем скоро ты станешь более раскрепощенной в постели с ним. Тем более, если он любит тебя, то сделает всё для того, чтобы больше не смущать тебя. Постарайся понять, что он тот человек, который будет с тобой до самого конца. Ты должна научиться доверять ему не только в простом общении, но и в постели. Это будет не просто в начале, да. Я тоже долгое время всячески избегала близости с твоим отцом, - при слове «отец» мне становится не по себе. – Но, знаешь, от этого не было легче ни ему, ни мне. Хотя… может, я рассуждаю как истинная шлюха? И тебе не стоит вообще слушать меня? - Мама, не говори таких вещей. Тебя принуждали это делать, - я, наконец, поднимаю голову и смотрю на неё. - Хорошо, пусть будет так, - выдыхает она и облокачивается на спинку скамейки. – Может, тебя беспокоит что-то ещё? - Да, есть ещё кое-что, - почему-то продолжаю я, хотя могла закрыть эту тему прямо сейчас. – Ривен… он не предохраняется. Совсем. - А в этом есть необходимость? – спрашивает мама. - Конечно! Я ведь могу забеременеть… в шестнадцать-то лет! – меня почему-то это возмутило. - Видимо Ривена это не особо смущает. Ты просила его предохраняться? Вы беседовали насчёт детей? - Да, он очень их хочет, но я его предупреждала, что не хочу забеременеть в шестнадцать лет. Но, кажется, он меня не понял, - вздыхаю я и снова опускаю взгляд в землю. Не стоило мне об этом говорить… - Тогда скажи ему ещё раз. Если ему не хочется пользоваться презервативами, пусть хотя бы не делает то, что велит ему матушка-природа, - она зачем-то смеется. Я не понимаю, почему, но и спрашивать нет особого желания. – А если быть серьезными, то вам действительно стоит поговорить ещё раз. Если ты не хочешь иметь детей в таком возрасте, если чувствуешь, что не готова, ты вправе сказать ему об этом. Всё-таки в таких делах вы должны оба решать, что делать. - Да, это правда так, - отвечаю я и тоже облокачиваюсь на спинку скамьи. – Думаю, мы всё ещё хорошенько обсудим после свадьбы. Ривен должен меня понять. Дальше идёт долгая пауза, которую никто не смеет нарушать. Но, когда я чувствую, что эта пауза слишком затянулась, перехожу на другую тему, менее интимную, но более больную для нас обеих. - Мам, ты скучаешь по папе? – почему я спросила это? Она долго не отвечает на этот вопрос. Очень долго. Не услышала или не захотела услышать, а может, просто не хочет отвечать? И когда я уже решаю перейти к следующему, совсем далекому от этой темы вопросу, она подает голос. - Понимаешь, милая, за те годы, которые я провела в рабстве, мои взгляды на жизнь, ценности, даже характер сильно изменились. Первое время, а это первые два года, я не могла поверить, что муж предал меня, а любимая дочь погибла в таком раннем возрасте. Я каждый день ждала и верила, что проснусь от этого страшного сна и очнусь в своём доме, рядом со мной будет лежать мой любимый муж, а посередине, между нами милая маленькая Муза, которая так боится засыпать одной… но годы шли, и я понимала, что этого никогда не случится, и что я действительно рабыня в этом поистине ужасном месте, которое стало для меня домом насильно. Я не хочу сейчас рассказывать тебе обо всех ужасах, которые со мной там вытворяли, но ответить на твой вопрос могу. Я не скучаю по нему лишь по тому, что для меня его не существует уже очень задолго до войны Ривена, которая унесла жизнь этого человека. Впервые в жизни я ошиблась в человеке так сильно… настолько глубоко доверилась и обожглась сильным огнём… мне было больно, но потом эта боль угасла и проснулась ненависть. Она во мне и сейчас. Я любила его. До безумия любила. Мне казалось, что наша любовь самая настоящая и искренняя, какая только может быть… как же я ошибалась. Раньше я пыталась оправдать его, пыталась доказать себе, что он не всегда был таким, что кто-то сбил его с пути, что он совершенно случайно польстился на деньги. Но потом я поняла, что он был таким всегда, просто ждал подходящего момента, чтобы ударить ножом в спину. Нет, я не скучаю по нему, - закончила мама и заметно погрустнела. Сейчас, когда улыбка не освещает её лицо, на лице сразу появляются еле заметные морщинки, которые должны быть на её лице в связи с её возрастом, но размножение которых удерживает эликсир. Интересно, сколько он ещё будет действовать? - Мама… мне не стоило говорить об этом, - я обнимаю её, спрятав лицо в её длинных волосах. – Прости меня. - Всё хорошо, милая. Главное, что теперь мы вместе. И теперь уже никто не разлучит нас. Ну же, улыбнись! Завтра ведь такой день! Не смей кукситься! – она старается подбодрить меня и снова улыбается своей лучезарной улыбкой. Моя родная… - Ладно, нам пора возвращаться. Джеймс, как всегда, приедет раньше обычного. Не будем заставлять его волноваться, хорошо? - А этот Джеймс, - начинаю я, когда мы встаём со скамьи и направляемся к тропинке, которая выведет нас на шоссе с этого прекрасного места. – Кто он тебе? - Просто очень хороший друг… и настоящий мужчина. Мы познакомились с ним тогда, когда я впервые оказалась на базе Ривена. Он не только охранял меня, но и скрашивал одинокие вечера, когда я лежала под капельницей. Часто заходил ко мне в палату, и каждый раз приносил фрукты. Хоть меня и хорошо кормили, он всё равно пытался накормить меня ещё больше. Каждый раз он шутил, что мне можно за шваброй прятаться. Что сказать, я, правда, походила на скелета в первое время. Но, благодаря лекарствам Ривена, его вниманию и вниманию Джеймса, я стала чувствовать себя намного лучше. Вот так мы и подружились. Теперь Ривен назначил его моим личным охранником, и мы почти постоянно проводим время вместе. Он славный. Мне с ним хорошо, - рассказывала мама, в то время как мы шли по лесу, видя на горизонте приближающееся к нам шоссе. - Я рада, что у тебя появился тот, кому ты можешь доверять, - искренне радуюсь я за маму. Она достойна настоящего друга. Она достойна счастья. Хотя я спросила её не совсем об этом. - Я же говорила, что он уже будет здесь, - ухмыляется мама, когда мы выходим на шоссе, и машет своему охраннику, который стоит, облокотившись об машину. Пока он не видит нас. – Джеееееймс, дорогой, мы здесь! Мафиози поворачивает голову на зов и улыбается. Да эти двое просто заряжаются друг от друга какой-то невидимой невооруженным взглядом энергией. Этот хмурый и злой по виду тип улыбается моей маме искренней улыбкой, как пятилетний мальчуган, которому подарили долгожданную машинку на радиоуправлении. Моя мама, потерявшая цель и счастье в этом мире, нашла его в Джеймсе и улыбается ему настолько искренне, что от неё отходят лучики света. - Вы решили погулять в лесу? – интересуется он, когда мы подошли к нему ближе. - Да, Муза показала мне поистине шикарное место! – улыбается мама, приобнимая меня. - Как там дела у мафии? - Все готовятся к завтрашнему торжеству. Мисс Муза, дома Вас уже ждёт Хина. Она поможет Вам со всем сегодня и завтра. Я буду Вашим сопровождающим на сегодняшний вечер, пока мы не встретим Хину. Надеюсь, Вы не против? - Конечно, Джеймс. Как тебе угодно, - ведь это очередной приказ Ривена, который ты просто обязан выполнить. Ничего личного, как говорится. Не цари бы такой дисциплины в мафии, Ривен бы вряд ли добился таких успехов самостоятельно. Хотя именно он же установил эту дисциплину? Так ведь? - Поедем? – спросила мама, открывая дверь переднего сидения машины. Джеймс кивает, после чего я тоже открываю дверцу и почему-то напоследок оглядываюсь, чтобы ещё раз посмотреть на опустевшую, когда-то кипевшую оживленными голосами людей, площадь. Ещё раз посмотреть на это изменившееся до неузнаваемости место, попытаться оживить свои воспоминания и закрыть глаза, чтобы больше не видеть эту пустоту. Я сажусь в машину, и мы покидаем центр города. Мама и Джеймс о чём-то оживленно болтают всю дорогу домой. Я смотрю на них, слежу за каждым движением их губ, но не понимаю ни слова, что они говорят. Сейчас я настолько углублена в себе, что словно слышу речь на совершенно незнакомом мне языке. Это странно. Я в трансе. Машина останавливается около особняка, когда солнце уже начинает прятаться за горы. Я вылезаю из машины, предварительно попрощавшись с любезным Джеймсом и поблагодарив его за всё, сразу же встречаюсь взглядом с Хиной, которая стоит около входа в особняк. Выдавливаю улыбку из себя, но, если быть откровенной, сейчас мне, как никогда, хочется побыть одной. Мама, сто раз попрощавшись с Джеймсом, наконец, направляется за мной, и когда мы достигаем особняка, Хина тоже улыбается. Настоящая ли эта улыбка?.. Я не знаю. И сейчас даже не хочу узнавать. - Здравствуй, Хина, - разряжает нависшую тишину мама, маша ей рукой. Хина тоже приветствует её. Кстати, вышло довольно мило. Хотя, может, это только ко мне она испытывает какую-то ненависть, а к моей маме она добра? - Ужин уже готов, - заключает Хина, когда мы уже зашли внутрь особняка. Сейчас я совсем не хочу думать о еде, и хоть с самого утра мне в горло кусок не лезет, я всё же направляюсь на кухню вместе с мамой и Хиной. Ужин, как всегда прекрасен и чудесен. Горничные Ривена отличаются большим талантом кулинарии. Может, как раз поэтому Ривен оставил их в живых, зная, что я не особо сильна в готовке? Очень умно с его стороны. Он просчитывает всё до мелочей. Хина и мама о чём-то оживленно болтают, я опять же не понимаю, о чём они. Интересно, я вообще помню тот язык, на котором разговаривала с того момента, как начала говорить? Или в моём мозгу всё настолько кардинально изменилось? - Кстати, Муза, ты уже решила, что преподнесешь Ривену? – Хина решила даже не называть его, как член мафии, а сразу перешла к имени, тем самым решив показать моей маме и мне в том числе, что они с Ривеном безумно близки. Неприятно это, однако. Я даже ревную. - Я ещё думаю, - бубню я, накалывая на вилку кусочек картошки. Не думаю я. Совсем. Пусть лучше оно само там как-нибудь утрясется. Да и что я могу ему подарить? У меня ничего нет. Даже таланта. Я настоящая бездарность. - Но времени совсем не остается, - подметила и так всем известный факт мама. - Как насчёт песни? – вдруг выпаливает Хина.- Помнишь, ещё совсем недавно ты говорила мне, что сочиняешь стихи и умеешь играть на некоторых инструментах? Так почему бы не подарить ему песню? Ту, в которой бы ты показала ему все свои чувства? – а это уже интересно. Я действительно задумываюсь на эту тему. - Думаю, у меня есть подобная песня, - да, я написала такую, как только мы познакомились с Ривеном. – Но для неё ещё необходимы гитара и ударные. На фортепиано я сыграю, и хоть я и умею играть на и гитаре, и на ударных, мне просто не хватит рук. - Это не проблема. Сейчас позвоню ребятам, которые являются нашими личными музыкантами по совместительству, и всё будет, - улыбается Хина. У неё сейчас хорошее настроение или она намеренно скрывает свою истинную сущность? - Это будет просто замечательно! – моя мама, кажется, радуется больше всех. – Милая, ты покажешь мне стихи твоей песни? Я заинтересована. Ужин сразу был прерван. Все были настолько заинтересованы делом, что мы заснули только ближе к глубокой ночи. Ребята, которые приехали почти сразу же домой, и вправду, оказались безумно талантливые. Ударника звали Дерак, а барабанщика Бен, как я узнала позже. В любом случае, мы быстро сработались… и совсем скоро живая музыка заполнила главный зал, да и весь особняк, в прочем-то, чарующей музыкой. У меня до сих пор чуть-чуть жжет в горле после стольких репетиций. Но… это такое приятное чувство заниматься тем, чем ты действительно хочешь. Ривену понравится наша работа. Да, она именно наша, а не только моя, ведь эти ребята так сильно старались, хоть мы и совершенно не были знакомы друг другу. И в этот раз они не выполняли приказ Ривена, а приехали действительно по просьбе. Они могли отказаться, могли придумать какую-то отговорку, по которой просто не приехали бы. Но они здесь. Действительно искренние ребята… а может, все мафиози Ривена такие же искренние и выполняют именно простую человеческую просьбу, а не приказ? Телефон неожиданно вибрирует на тумбочке возле кровати, когда я уже ложусь в постель. Взяв в руку мобильный я вижу на экране непрочитанное сообщение от Ривена. Открываю его и невольно улыбаюсь. - «Как же это, оказывается, ужасно, когда ты так далеко от меня. Когда уже завтра? Осталось одиннадцать часов до нашей встречи». Я набираю ответное сообщение с глупой улыбкой на лице. - «Мне тоже одиноко, любимый. Кровать такая пустая и холодная без тебя…» - отправка. Буквально через минуту мне приходит ответное сообщение. - «Был бы я сейчас с тобой, нам бы было обоим жарко на этой самой кровати =)», - смеюсь. Через какой-то промежуток времени снова сообщение. – «Ложись спать и помни, что я всегда рядом с тобой. Люблю тебя, моя единственная и неповторимая. Совсем скоро мы станем вместе… навсегда. Навечно». - «Навечно…» - повторяю я сообщение Ривена в своей голове и кладу телефон обратно на тумбочку. Сон сам приходит ко мне совсем скоро и… я отдаю себя в его владения. Я хочу, чтобы эта ночь прошла как можно быстрее, чтобы, наконец, наступило долгожданное завтра… долгожданное для нас обоих, мой любимый Ривен…