Птицетип.

      Ты собираешься, словно на какое-то свидание. Жан с Жюдит должны приехать в двенадцать. Осталось плюс-минус полчаса, а ты приступил к приготовлению с самого утра.       Ну, во-первых, ты снова проснулся за два часа до вашего обычного будильника, заведённого на шесть пятьдесят, и это при том, что сегодня у вас выходной. У тебя, кажется, когда-то были внутренние часы, встроенные в организм, и даже, возможно, исправно работали, но не сейчас. Они теперь превратились в петухов, которые, несмотря на слухи, поют не с первыми рассветными лучами, а в принципе, когда вздумается. Часа полтора ты валялся, бесстыдно глядя на спящего Кима, а потом подорвался делать вам завтрак.       Во-вторых, ты понял, что тебе практически нечего надеть. У тебя полнёхонький шкаф и корзина в ванной, но там, в основном, рубашки, да брюки и какие нибудь диско-вещи. В них нужно отжигать, а не ехать на природу! Будет преступлением надеть эту рубашку с рисунком круассанов на что-то, кроме диско-пати. Тем не менее, к одиннадцати часам ты что-то да наскрёб, и оставшийся час ходил по дому в старинной камуфляжной футболке (и откуда у тебя эта скучная хрень в шкафу?), и каких-то растянутых дырявых джинсах. Ким же, наоборот, избежал сильной нервотрёпки по этому поводу, просидел с каменным лицом всё утро, а за полчаса до двенадцати преспокойно переоделся в спортивные штаны и обычную серую футболку с кофтой поверх. Ты ему завидуешь, что он выглядит отпадно абсолютно в любой одежде. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Ну ты, блин, пиздец, — морщился Жан, пока вы с Кимом забирались на задние сидения его собственной, полуубитой кинемы. Чёрная, но крашеная на сто раз. Ты видишь краем глаза, как Ким печально смотрит на исшарканную обивку передних сидений, и что сердце у него обливается кровью. — Может, тебя на крышу, как ёлку? — Жан хрипло смеётся, берясь за ручник, а Жюдит рядом, скрывая улыбку, бормочет его имя и пихает в бок. Ты тоже пихаешь его, протянув руку между подголовником и корпусом мотокареты, смеясь.       Тебе не хватает места. Крылья раскидались по всей задней части салона, а сесть вам с Кимом приходится на разных концах сидений у окон, чтобы не придушить его перьями. Ты перекидываешь крылья из-за спины вперёд, устроив их между своих ног, чтобы лежали на полу, но хотя бы не настолько мешали сидеть.       Тебе повезло, что у Жана машина более-менее просторная, а то вообще не вместился бы. — Иди ты нахрен. Вам обоим, можно сказать, не мешают ваши, а? — Ты нагибаешься вперёд-направо, в просвет между водительским местом и передним-пассажирским, смотря на Жана. Он, хоть и следит уже за дорогой, замечает тебя, и фыркает. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Пф. Кицураги, скажи ему. Ты сразу оборачиваешься к другу справа. ВОСПРИЯТИЕ [просто: успех] : Его гладкие перья сложены, словно единое целое, а мелкие совсем не выбиваются. Даже откинувшись на мягкую спинку, крылья покоятся по обе стороны его тела, прижимаясь к нему. Они скрывают его только от плеч и вниз по вертикали, в то время, как твои практически стенами стоят справа и слева, и только башка торчит. При желании, ты можешь полностью скрыться, словно в коконе. Ким, глядя на тебя, приподнимает на переносице очки. КИМ КИЦУРАГИ: — Мешают. Но.. В меньшей степени. — Сказал, как отрезал — правда. Ещё раз обводишь взглядом его, а потом снова нагибаешься к Жану. Его пятая и шестая конечности сложены так же, как у Кима. Завидуешь. А потом.. ЖЮДИТ МИНО:       Девушка сжимается под твоим пристальным, состоящим из чистой зависти, взглядом. Она улыбается и жалостливо сводит брови домиком, пожимает плечами. — Это всего на час, Гарри. На переднем места ещё меньше. — её улыбка заставляет тебя вздохнуть и тоже откинуться назад, насколько это возможно. Ким со своего места тебе подбадривающе кивает. ЭМПАТИЯ [сложно: успех] : Потом он скользит взглядом по твоим крыльям и на салон мотокареты. Он думает о том, что уже май, и машина Викмара, должно быть, после поездки будет вся в твоих перьях. Он думает над тем, что нужно будет купить побольше мешков для пылесоса. — А вы что-нибудь взяли вообще? В салоне ни одного пакетика. ЖЮДИТ МИНО: — В багажнике всё. — Она не любит, чтобы Жан отвлекался от дороги. Любит быть уверена, что они доедут в целости и сохранности. — И мясо, и попить, и ещё кое-что по мелочи. Жан знал, что ты займёшь много места. — Ты не смеешь злиться на неё, когда девушка не сдерживает смеха, отворачиваясь от тебя. Её смех тебе нравится так же, как и смех Кима и Жана. В принципе, как и у многих других людей, особенно которых ты знаешь. Смех очень красивый, если искренний. А эти вялые «ха-ха, ага» ты даже от Кима терпеть не можешь. Что там, от себя! КИМ КИЦУРАГИ: — Могу поинтересоваться, куда точно мы едем? Я не был осведомлён до сих пор. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Там, за Джемроком, где западный выезд. По основной трассе, потом на поворот на север, а там уже будет съезд в лес. Короче, нахрен, сами увидите, хули я распинаюсь. Все в одно место движемся. — Чувствуешь, как Жан хочет подкурить, тянется к карманам, но в итоге кладёт руку обратно на руль, вздыхая вместо этого. С открытым окном будет холодно и дуть, а Жюдит будет в дыму. Как обычно бывает в вашем кабинете, он не будет мариновать. Очень мило с его стороны, и ты тоже решаешь не курить, пока вы в дороге.       Съезд в лес был.. Ну, он не был обложен плиточкой по ровной горизонтальной поверхности. Ты запер дверь на всякий случай и вжимался в неё, пока Жан, словно на блядском заезде Офф-роуда, ювелирно съезжал по ухабам и полному отсутствию какой-либо дороги. Вас трясло нещадно, и было тяжело представить, как вы обратно-то поедете, но Жана, судя по всему, это даже забавляло. ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ: Ким тоже сохватался за сидение Жюдит. Он — гонщик на трассах, где на идеальном асфальте остаются следы от шин, а по лесам, по полям, по вот такому беспределу он не ездит. Но напуганным, как ты или Мино, совершенно не выглядит. Даже наоборот, с искрой восторга в глазах смотрит в лобовое, наклонившись между передними сидениями.       То, что сюда хоть кто-то ездит, говорили две еле протоптанные полосы на земле, уходящие вглубь леса. Чем дальше вы отъезжаете от дороги, тем спокойнее становится поездка. Путь ваш, на удивление, больше не похож на скопление всех кочек и ям мира. Вы вдруг проезжаете что-то вроде старого сгнившего шлагбаума, а среди кустов и деревьев ты видишь тоненькую сетку полуразрушенного забора. Да куда он вас везёт? — Господи, Жан, ты бешеный! Ты совсем конченый, ты ведь знаешь, да? — Когда всё стихает, бьёшь его по плечу точно так же, как в самом начале поездки. Чуть до инфаркта тебя не довёл! ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Да ладно тебе ныть, весело же! — Мужчина совершенно не выглядит обеспокоенным тем, что двое из четырёх присутствующих чуть не поседели за пару минут. КИМ КИЦУРАГИ: — Согласен, — улыбается Ким, пока всех до сих пор покачивает на неровностях и ухабах. — было неплохо. Непривычно с городских дорог съезжать в лес. Ты мастерски водишь в таких условиях, вынужден признать. ЭМПАТИЯ: Похвала? От Кима ЖАНУ?       Жан ему ничего не отвечает, но ты почти физически ощущаешь, как последний собой невероятно гордится — выебнулся вождением перед мистер-идеальное-вождение-Кицураги. Похвала от Кицураги правда стоит многого!       А вот Жюдит, судя по всему, склонна к твоему мнению. Восторг парней она не разделяет. Вы слышите тихое жужжание и с её двери постепенно опускается окно, тут же наполняя салон свежим, едва прохладным лесным воздухом — вы едете совсем не быстро. ВОСПРИЯТИЕ [просто: успех] : Ты удивляешься, насколько легко тут дышится. Ты и не думал, что в городе правда такой грязный воздух. А тут голова кружится от кислорода, стоит сделать слишком глубокий вздох.       Девушка высовывает голову из салона и шумно делает вдох полными лёгкими, а ты замечаешь, как позеленело её лицо. Оу.. — Жан, совсем ничего нет? Воды, там, в бардачке где-нибудь? — вот теперь и Викмар поумерил пыл своей гордыни, и пару раз поворачивает голову к Жюдит. ЖЮДИТ МИНО: — Нормально, нормально, я сама сейчас возьму, — машет она вам рукой, слегка залезая в обратно в мотокарету, чтобы не получить по лицу ветками кустарников.       Кроме неё, вроде как, никого не мутит, и едете вы всю оставшуюся дорогу с её открытым окном. Пахнет бором, вокруг вас еловые деревья, вперемешку с какими-то лиственными, и тебе кажется, что голову скоро сорвёт — Ким пахнет почти так же! Что же это, получается, он теперь будет пахнуть «тайгой» в два раза сильнее и вкуснее?       Ты косишься на Кицураги, чтобы проверить, не услышал ли он ненароком твои, наверняка, громкие мысли. Нет. Увлечён видами за своим окном, и сидение спереди тоже давно отпустил. СИЛА ВОЛИ [сложно: успех] : Мы не наклоняемся к нему, чтобы понюхать. Мы НЕ будем нюхать его при всех, мы подождём до дома.       Да и ты находишь это более логичным — нюхать Кима в привычном загрязнённом воздухе. Ведь тут ты и не почувствуешь соснового запаха среди соснового, так что выбора-то у тебя и нет. Грустно даже немного..       Тень деревьев впереди вдруг пропадает, становится слишком светло, а это значит, что лес впереди кончается. ЛОГИКА [просто: успех] : И вы, скорее всего, приехали! Ну да, кстати, прошёл как раз час — как Жан и говорил. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: Вик действительно глушит мотор, оставив машину в паре метрах перед окончанием тени, чтобы не нагревать свою Кинему под майским солнцем. — Приехали. Выгружаемся, — сообщает он, отстёгиваясь.       Первой из мотокареты вывалилась Жюдит, невероятно довольная тем, что наконец-то чувствует твёрдую землю под ногами и не чувствует тряски. Ты выходишь почти с таким же облегчением, разогнув ноги и, конечно, крылья. Блаженство! ВОСПРИЯТИЕ [средне: успех] : Очень много всего. У тебя разбегаются глаза, пока ты отходишь вперёд мотокареты и окидываешь глазами. Вы прибыли к, судя по всему, старому песчаному карьеру. Полукруг гладкой зоны простирается, может, на километр вперёд и в сторону слева, а потом перерастает в такой же полукруг леса. С другой стороны, справа, — крутой утёс, почти везде обнесённый кривым, деревянным, даже не металлическим, заборчиком. Похож на строительный. За ним ты видишь просторы. Вы находитесь высоко, относительно того, что там, дальше: огромное глубокое пространство на несколько десятков метров ниже слепит глаза, отражая в себе солнце-это озеро. Точных границ ты не видишь, только один берег напротив, с пляжем и таким же смешенным лесом, откуда выехали вы. Городов не видно, только мизерные-крохотные дома там, далеко-далеко. Небо отсюда, благодаря занижению всего, что находится справа, кажется намного ближе: вот, потянись, привстань на носочки и подпрыгни, и коснёшься.. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: Он сильно хлопает тебя по плечу, выводя из транса, и пихает что-то в руки. — Э, харе пялить, будет время осмотреться. Неси давай. — Ты обнаружил себя возле кинемы практически одного, не считая Жана. Мино с Кимом уже немного отошли и прибираются на полянке в тени, где вы будете сидеть. Вот, Ким граблями очищает место от иголок, листьев и шишек; Жюдит стоит возле пары сумок и достаёт оттуда покрывало, расправляя.       У тебя в руках тяжёлый картонный мешок с чем-то металлическим. ЛОГИКА [легко: успех] : Жан говорил про шашлык. У тебя в руках разобранный мангал.       Ты несёшь его немного в сторону от расчищенного Кимом места, но и подальше от деревьев, ближе к солнечной стороне. Вытряхиваешь звенящие составляющие мангала на землю: да, это он, только в разобранном виде. Старый, ржавый, в копоти, но целый и простой. — Тут клёво, Жан! Откуда знаешь про место? — ты собираешь чудо-конструкцию лицом к ребятам, чтобы видеть их всех, включая Жана, который скидывает кофту и вешает поверх кофты Кима. Градусов двадцать пять на улице и ветерок прохладный.       Жан смотрит на тебя как-то мрачно, словно вопрос его за живое задел.       Девушка, стоящая в стороне, смотрит на тебя сперва с удивлением, а потом на Викмара с жалостью. ЭМПАТИЯ: Они так же смотрели на тебя, когда ты спросил, по какому поводу Вик дал подарок Жюдит четыре месяца назад, а это оказался её день рождения. Про который ты помнил раньше. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Был тут уже, — бросает тебе в ответ, беря в руки края пледа, помогая девушке его постелить на землю. — раз всего, поэтому дорогу так плохо помнил.       Он прав. Когда вы были на двусторонней дороге на север, Жан ехал не так быстро и всё смотрел внимательно на одну сторону, высматривая спуск, не зная, где точно он должен быть. Это всё объясняет..       Тебе остаётся только пожать плечами и возиться с железками дальше, ойкая каждый раз, когда деталь с щелчком, который, вообще-то, и должен быть, встаёт на место.       Жюдит, как только они постелили полотно, ложится сверху звездой и снова вздыхает. ВОСПРИЯТИЕ: Жан теперь улыбается, глядя на неё, пока Ким смотрит, что они взяли с собой в сумках. Они все в гражданской одежде: Жан в клетчатой белой футболке и чёрных спортивных штанах. У него на голове синяя панама, которая ещё в машине была на Мино, а сама Жюдит в джинсах и белом с цветочками топе без плечей, поверх такой же цветастой майки. Они все выглядят так безумно красиво, так просто, так.. РИТОРИКА [просто: успех] : Комфортно. Уютно.       В груди разливается приятное тепло счастья, отражаясь непроизвольной дебильной улыбочкой на твоём лице. Даже не прячешь её, и тихо хихикаешь, когда Жюдит взрывается смехом от щекотки Жана, пытаясь отбиться. Натиск Жана не даёт слабины.       Когда с мангалом покончено, ты ещё раз смотришь в сторону обрыва, морщась от света.       Что тут точно было? КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ [сложно: успех] : Смотри. Ты видишь полупрозрачные оранжевые силуэты громадных машин с длинными ковшами. Зубцы ковшей впиваются в грунт внизу, он сыпется внутрь, а после высыпается, но уже в кузов гигантской грузовой махины. Маленькие жёлтые силуэты рабочих в касках ходят вокруг техники, проверяя крепление многотонных машин, стоящих в паре метров от края. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: Вскоре добычу песка тут остановили, не добыв и ожидаемой половины ресурса. Копать с обрыва было неудобно, но снизу, из-за озера, никак не подобраться. Это было очень давно, когда шлагбаум на въезде работал, а на месте хиленького заборчика был массивный деревянный.       Ты думаешь, что если пройтись тут с металлоискателем, то насобирать нехилое такое ведро всяких гаек и других шпунтиков будет проще простого.       Ещё раз оглянувшись на остальных, отходишь туда, где копала грунт огромная оранжевая проекция мозга. Забор давным давно обвалился, да и был совсем невысоким, наверняка поставленный для галочки в графе о безопасности.       Сзади тебя окрикивает Ким вопросительной интонацией, но ты уже решаешь не разворачиваться.       До самого края осталось два метра, ты стоишь вплотную к торчащим из земли доскам. Отсюда вид ещё завораживающее.. ВОСПРИЯТИЕ: Теперь озеро кажется ещё больше, и ты видишь сторону со слоями грунта на склоне, где вы обустроились: земля, песок, песок, глина, песок и ещё глина.. На них уже не видно следов от зубчиков ковша, всё стёрло время. Дальше, ближе к лесу, оттуда красиво торчат корни, свисающие над пропастью. Ты ощущаешь, что ветер сегодня непостоянный, возникает временами только, но не слабый. Смотря на всю эту пустоту, безграничное ложе, наполненное только ветром и воздухом, у тебя на подкорке сознания скребётся какая то мысль.. Что же, ты что-то забыл? На что пытается натолкнуть тебя ветер? Ах, да. Полёт. Вы с Жаном договорились полетать, как в старые добрые. Ну-ка, оценим обстановку на месте: вынесу я полёт, не? КООРДИНАЦИЯ: Будет сложно. Посреди огромного пустого пространства нет абсолютно никакой опоры, кроме ветра. Ты давно не летал. Я бы посоветовал попрактиковаться на какой-нибудь маленькой высоте. ГРУБАЯ СИЛА: Маленькой высоте? Мы что, дети, чтобы купаться в лягушатнике? ВОТ ЭТО — для нас! Бездонная ложа с ветром, где на дне глубинное озеро! СУМРАК: Шансы выжить при падении на воду повыше, но не сильно. ДРАМА: Жду не дождусь вашего совместного полёта, мессир! ЭЛЕКТРОХИМИЯ: Это ж какая доза адреналина то, э, дружбан! Нас должно торкнуть пиздецки сильно, естественно я в деле! Эх, что ж, будем пробовать.. Рядом с тобой хрустит по земле чья-то поступь. Ты оборачиваешься и смотришь на Жана. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: Он тебе ухмыляется и подмигивает, после чего тоже смотрит на бескрайние просторы. В его руках дымящаяся сигарета, зажатая длинными грубыми пальцами. — Полетаем после того, как похаваем. Или уже не терпится? Кстати, мясо мы решили оставить на потом, у нас там ещё дофига всего. — Ага, — киваешь, и тут же сам себе: чего? Чего «ага»? На что это сейчас было? — окей, я абсолютно точно согласен. Ну, на мясо, что потом будем делать. И про полёт тоже идея супер. — Слова как обычно льются из тебя непонятным несвязным потоком. — Надеюсь, меня удар не схватит, на такой-то высоте, — смеёшься, отступая от условного ограждения, и Жан смеётся с тобой. Хлопает по плечу и кивает.       Молча вместе с тобой идёт к вашему недолагерю, оставаясь на расстоянии, пока не докурит: вот ведь забота о Жюдит, ты умиляться не успеваешь!       Ким уже сидел с девушкой на покрывале, оставив свою обувь за его пределами. На голубом пледе с бабочками они уже разложили, судя по всему, содержимое сумок: посередине стояло несколько бутылок с водой и две с соком. Никто из вас пить сегодня не будет. Возле них лежали два пакетика с овощами и третий с хлебом, чуть поодаль — упаковка с сосисками и сыром. Даже фруктов немного есть. Пара мандаринов и бананов лежали в зелёном пакетике. Не обошлось без намазки на хлеб и соусов, и целой большой, грамм так на четыреста, мармелада. Не тот, который приторный и сыпется, который в форме непонятной сплющенной капли, а который зефир: белоснежный, мягкий-мягкий. ЛОГИКА [просто: успех] : Жан не стал бы брать. Это Жюдит, она-то от такого без ума.       У Кицураги в руках ты видишь одноразовый стаканчик с чем-то оранжевым внутри — сок.       Ты крайне неловко приземляешься с другой стороны пледа, скинув свои кроссовки, и с, должно быть, слишком драматично-лёгким вздохом. — Тут мега-круто. Я настолько не крут, как это место! Надо сюда почаще ездить, а? — ты проходишься глазами по всем, даже по подходящему Жану, с вопросом в глазах. ЖЮДИТ МИНО: Согласно мыча, она откусывает намазанный чем-то бутерброд, пачкая нос в белой намазке. Это тоже мило. — Только ехать долго и выходных редко выпадает два, знаешь ведь. — В её голосе звучит неподдельная грусть от констатируемых ею же фактов. — Кто когда занят, у кого смены перестраивают. Чудо, что мы все оказались свободны сегодня. КИМ КИЦУРАГИ: — Согласен, — он снова смотрит что-то в своём блокноте, перелистывая страницы одной рукой, пока вторая занята. — даже если знаешь о выходных за несколько дней, в последний момент могут срочно выдернуть. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ: Вспоминаешь, когда ему сбили смены и режим, заставив выйти в ночную на одну смену. Тогда была перестрелка, и несколько ваших ночных ребят отправились на больничную койку, но смену нужно было кому то дорабатывать. Само собой, замену нашли, а Киму дали выходной в понедельник. — Ну, когда получится. Я ж не говорю, что на каждые выходные срываться. Так, пару раз за год можно ведь съездить, да хотя бы тем же летом. Жан, там на другом берегу есть пляж. Не знаешь, можно туда проехать, не? — Вик сперва хмурится, напрягая извилины, не сразу понимая, о каком ты, но потом качает головой. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Неа, — его неуложенные волосы забавно подпрыгивают из-за движений головы в разные стороны. — Я даже не знаю, можно ли тут купаться. Вдруг тут, не знаю, каких нибудь пираний разводят? Можно как-то, наверное. Я не ебу. Слетаешь — глянешь как раз. — Ты че, смерти моей хочешь? Я приземлюсь, и там, блять, и останусь. Придётся тебе в любом случае искать способ, как туда проехать. — Жюдит рядом смеётся, едва не роняя бутерброд, и давится. Ким начинает хлопать ей по спине, а та в ответ кивает, утирая слёзы от смеха и кашля. ЖЮДИТ МИНО: — Пожалуйста, скажи, что ты не будешь туда летать, Гарри. Знаю я тебя, и хочу убедиться, что тебя не придётся спасать! — Жю, — ты делаешь надуто-расстроенный вид. — обижаешь. Что я? До сих пор не заслужил доверия? ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Однозначно нет, — открытая им бутылка с водой отдаётся Мино. — я, блять, до сих пор боюсь, что ты чё-нибудь такое учудишь, а нам тебя опять вытаскивать. Никаких ныряний в озеро посреди полёта, Гарри! — сказал он и глянул на тебя так, словно увидел, что ты именно об этом сейчас и думаешь. А ты ведь правда подумал о том, как красиво нырнуть! Вы долго валяетесь вот так, просто, постепенно подъедая запасы еды. Сколько проходит? Ты точно не знаешь. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Точно не хочешь присоединиться? — мужчина бросает взгляд на стоящего неподалёку Кима. Вы уже стоите почти на самом краю обрыва, резкого спуска туда, вглубь блестящего озера. Вы выбрали часть, где земля не сыпется, и наиболее большой участок без «забора». КИМ КИЦУРАГИ: — Определённо нет, — покачнув головой, как-то нервно поправляет очки. Этот жест ты знаешь так же, как дёргающуюся бровь — переживает. — я предпочту остаться на земле. — Господи, Вик, я реально сдохну, если полечу. Словлю инфаркт и упаду к пираньям. Уйду максимально по суперзвёздному! Напиши что нибудь клёвое на моей могиле. Только не «хуй», ради Деи! ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Мадонна ебаная, заткнись. Я напишу на твоей могиле «хуй», и ты меня не остановишь, — смеётся, будучи уверенным в том, что ты правда не сможешь помешать его планам. Тебя-то не будет уже. СУМРАК [сложно: провал] : Сегодня мы точно сдохнем. Мы не практиковались уже несколько лет. Попрощайся с друзьями. ДРАМА: Не преувеличивайте, месье! Это будет прекрасно! КООРДИНАЦИЯ/ГРУБАЯ СИЛА [сложно: успех] : Мы определённо готовы. ЖЮДИТ МИНО: А вот девушка выглядит взволнованной, точно так же, как и Ким. Ваша идея у них не вызвала особо положительной реакции, но, ты уверен, им пиздецки интересно понаблюдать за таким зрелищем. Будь вы сейчас в городе, вас бы снимали все, кому не лень, а кому лень, просто пялились бы, задрав головы к небу. — Аккуратнее только. Гарри, если думаешь, что правда не сможешь, может ну его..? ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Преувеличивает наша королева драмы, не слушайте его! Погнали, Гарри!       Ты смотришь, как Жан сигает вниз с обрыва — у тебя случается мини-инсульт от неожиданности, когда ввысь вдруг взвывает длинная фигура, такая маленькая и худая, по сравнению с огромными чёрными острыми крыльями. Ты смотришь, раскрыв рот, а Жюдит подбегает к краю с ошалелыми глазами.       Ты смотришь вниз, куда тебе тоже нужно прыгнуть, и что-то скребёт в желудке. А если прыгнуть, а крылья не расправлять..? — Ладно, ладно, похуй.. — встряхиваешься всем телом, отшагивая назад. — За диско, деткааа..!! — Ты берёшь небольшой разбег и прыгаешь вслед за другом под собственный крик.       У тебя останавливается сердце, когда первые несколько секунд ты летишь вниз — прямиком к глади воды. Туда, где у берега торчат булыжники, сточенные водой и временем, почти идеально круглые. В ушах от ветра и адреналина один белый шум, и ты на миг забываешь о том, что у тебя вообще есть крылья — хочется раскинуть руки в стороны, а потом свести над головой остриём и разбиться покрасивше.       Ты взмываешь в воздух, подхватываемый ветром, неожиданно резко, что всё твоё сознание, весь внутренний мир переворачивается, как на бешеной карусели. А потом пелена адреналина сползает с глаз, и ты видишь, как ещё парируешь по потокам ветра вверх.       Когда тело останавливается, ты совершенно не ощущаешь, как машешь тяжёлыми, слабыми крыльями, настолько тебя окутал адреналин. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Вооо, вот это прежний Гарри! — рядом останавливается Жан. Он улыбается. На его лице такая широкая улыбка, и он жмурится от солнца — он счастлив. Ты, глядя на него, осознаёшь, на какой высоте вы находитесь. Насколько далеко от вашего лагеря, от земли, и смеёшься тоже. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: О даааа, сладкий адреналинчик! Бодрит, да? Это лучше наркотни, чел! — Я пересрался, Жан! Господи, я пиздецки давно не летал, ты, сука! — вспорхнув крыльями ещё раз, пихаешь друга в грудь настолько сильно, чтобы тебя пихнули в ответ, сразу же улетая прочь. ВОСПРИЯТИЕ: Ты висишь посреди пустынного пространства. В ложе, наполненной ветром и воздухом. В ложе, где дно скрыто под огромной бездонной лужей-озером. У тебя кружится голова от подскочивших в крови гормонов адреналина и гипервентиляции, но ты смотришь на склон, откуда спрыгнул минуту назад. Ты видишь Жюдит и Кима, стоящих на краю. Отсюда тебе не видно. От грифа у тебя только крылья, никак не зрение, но ты уверен, что у них глаза по реалу и волосы на всём теле стоят по стойке «смирно». ЭМПАТИЯ: Они вас реально любят, и у них тоже, наверняка, случилось по приступу, когда вы, один за другим, спрыгнули вниз.       Ты смотришь на Жана, который манит тебя в метрах десяти спереди-сверху. Ты ухмыляешься, и не смеешь ему отказать — взмах, другой, третий, и ты летишь за ним, пытаясь догнать. Вы улетаете всё дальше от земли, когда ты почти хватаешься за его ботинок, но он вдруг скользит вниз, увиливая прямо из-под пальцев! КООРДИНАЦИЯ [невозможно: успех] : Тебе приходит безбашенная, абсолютно глупая и безумная идея. Ты делаешь вид, что парируешь вниз за ним, когда вдруг наоборот, подныриваешь ещё ниже, и летишь по крутой наклонной прямо к воде..       У тебя сердце бьётся в горле, пока ты почти ракетой под крутым углом направляешься в бездонную, блестящую лужу на дне чаши. Высота, где вы играли в догонялки с Жаном, огромна, и у тебя есть время, чтобы закрыть глаза, чтобы представить..       Ты ныряешь в тёмные, ледяные воды с огромной скоростью. Словно копьё, ты пронзаешь водную гладь, не сразу понимая, что тебя окутывает жидкий холод. Ты с самого начала уходишь на добрых несколько метров, и видишь солнце сверху совсем тусклым и зелёным..       Ты открываешь глаза и сразу же поднимаешь, расправляя крылья полностью — ты взмываешь вверх с прежней скоростью, ощущая, как пронзаешь вместе с воздухом свой собственный мир: внутри у тебя что-то ухает от адреналина, словно ты вынырнул из ледяной воды, но нет, ты сух полностью, до водной глади не долетел нескольких метров. У тебя горят лёгкие от холодного воздуха, щиплет лицо и слезятся глаза от ветра.       Когда ты наконец перестаёшь подниматься, и теперь держишься в воздухе, сбоку что-то неожиданно сильно пихает тебя почти сразу. Ты удерживаешься, сразу разворачиваясь к раздражителю: чего там? ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Ты ублюдок! Хуесосина, блять, пидор сраный! — Жан бьёт тебя в грудь совсем, как недавно, но на этот раз тебе по настоящему больно. — Ты, сука, хули добиваешься, блять? Моего инсульта? Говори, блять, когда я тебя спрашиваю! ЭМПАТИЯ [средне: успех] : На его лице гримаса ужаса и облегчения одновременно. Вот теперь он испугался. Он думал, что ты реально решил скормить себя возможным пираньям. Уйти по-суперзвёздному у них у всех на глазах.       Ты вдруг смотришь в сторону склона, где вы оставили ребят. Ты видишь, как фигура сидит на земле. ЛОГИКА [просто: успех] : Ты реально почти довёл их всех до инфаркта. Ты увидишь у Кима на порядок больше седых волос, это я тебе гарантирую. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: ВОТ ЭТО НАС ТОРКНУЛО! Ты сукин сын, Гарри, ублюдок! — Я ж не нырнул, че ты, — улыбаешься ему вместо гримасы вины, и тебе кажется, что Жан плачет — так сильно искривилось его лицо: брови сразу взлетели «домиком», образовав глубокие морщины на лбу, а губы задрожали. Викмар закрывает лицо руками и жалобно стонет в ладони, сильно дрожа плечами. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Сука, блять, пиздец.. Я тебе сейчас их вырву, иди сюда, мудила. — Он своими руками вдруг тянется к тебе, а ты, с необычайной резвостью, вдруг отпрыгиваешь.       Теперь он гонится за тобой, пока ты драпаешь от друга когти, пытаясь не умереть от смеха в полёте. Вы поднимаетесь всё выше, и ты думаешь, что вы проводите вот так, в погоне друг за другом, целую вечность. Жан уже не злится, хоть у него и дёргается глаз, а только порхает где-то отдельно, недалеко.       Всё оставшееся время вы летаете раздельно. Ты часто смотришь за другом, и каждый раз, всё снова и снова, удивляешься и восхищаешься, как в первый. Жан так гармоничен на фоне светлого неба или ярких деревьев, так изящен и.. Очень подходяще выглядит. Словно так и должно быть! Жан в небе-это правильно, это красиво и неповторимо завораживающе. Он крутит сальто, мёртвые петли, в иной раз, когда повернëшься, он ныряет вниз, словно в настоящую воду. Его крылья под определёнными углами бликуют, отражаются разводами бензина даже на таком огромном расстоянии. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ:[сложно: успех] Всплывшее воспоминание настолько старое, что ты не уверен, когда вообще это было. "Ты не понимаешь, -Жанов голос ты едва узнаешь. Он расслабленный, ещё не настолько прокурен и, кажется, не пропитан хронической депрессией. -это как медитация.. Когда летаешь в небе. Голова по началу кружится, а потом, когда приземляешься спустя час, понимаешь, как тебе это помогает. Голову на ветру освежает. Вот почему я постоянно тяну тебя летать каждые выходные, Гарри. Это настоящая медитация. " От голоса друга в голове тебе становится тепло, даже находясь высоко в воздухе. Всё правильно, Жан всегда любил летать. ВОСПРИЯТИЕ [просто: успех] : Он правда похож на аиста издалека. Особенно, если сделает руки над головой, как при нырянии. ЭКВИЛИБРИСТИКА/ДРАМА: Эти движения, взмахи крыльев, как тело дёргается под резким поворотом..! Это превосходно!       Тебе вдруг становится тяжело двигать крыльями. Судя по всему, весь адреналин, спустя полтора часа, выветрился, и больше ничего не скрывает. — Жан! Жан, мне кажется, я на землю.. — он слишком далеко, чтобы услышать тебя, и ветер, словно специально, уносит твои крики от аиста.       Крылья совсем наливаются свинцом и болью, и ты парируешь к утёсу. СУМРАК: Вот и всё. Прилетели. БОЛЕВОЙ ПОРОГ [сложно: успех] : Ты не чувствовал боли и усталости от подскачивших гормонов, но теперь ты их прекрасно ощущаешь. Но ничего страшного, всё не настолько плохо.       Ты сворачиваешь к вашему утёсу, стараясь лететь как можно более горизонтально, чтобы точно хватило высоты до земли за раз, чтобы меньше напрягаться.       Вы улетели настолько далеко, что ты не различаешь даже место, откуда вы спрыгнули. Не можешь рассмотреть ни заборчик, ни фигурки там, ни мотокареты в тени деревьев рядом с вашим лагерем. ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ [сложно: успех] : Ты собираешься с мыслями, чтобы наконец хоть примерно рассчитать свою траекторию. Тебе становится легче, когда ты видишь, как жёлтая полоска твоей траектории приземляется посреди утёса. Куча места для посадки.       Когда ты всё чётче видишь землю, ты замечаешь две фигуры на мутной зелёно-песчаной мешанине. Они стоят в метрах от края, наблюдая за тобой и Жаном, и, тебе почему-то кажется, о чем-то переговариваются.       Когда они, видимо, понимают, что ты идешь на посадку, то отходят немного от края.       Ты перелетаешь их метрах в десяти справа, снижая высоту. КООРДИНАЦИЯ [сложно: провал] : Ты абсолютно забыл, как нужно приземляться, и даже сгруппироваться не смог. Хоть скорость была уже совсем небольшая, ты делаешь кувырок по твёрдой земле, прежде чем остановиться полностью. БОЛЕВОЙ ПОРОГ: А вот это было больно. Мало того, что ноги отшиб, ещё и спиной приложился о землю. И, кажется, ты лежишь на каком то камне.. СТОЙКОСТЬ: Не настолько больно. Не настолько, чтобы реветь, но чтобы кривиться и кряхтеть, в попытках сесть на месте. КИМ КИЦУРАГИ: Он подбегает к тебе первый и тут же садится рядом с тобой. Ты, сидящий к этому времени на заднице, видишь на его лице волнение. — Устал жесть.. Что-то мне подсказывало, что это выглядело «совсем» не круто.. — смеёшься, а сам понимаешь, что теперь пятая и шестая конечность не так уж и болят, освобождённые от нагрузки, и лежат на пыльной земле. КИМ КИЦУРАГИ: — Да, это было не изящно. — Он тоже улыбается, понимая, что всё не так серьёзно, и щупает твои крылья. СУМРАК: Он снова перепугался. Ты заставил его бояться за твою жизнь третий раз за день. Для него, плохо переносящего такие эмоциональные моменты, это перебор. Годовая норма стресса за час. ЖЮДИТ МИНО: К вам подбегает Жюдит, падает на колени с другой стороны от тебя. На её лице ты тоже читаешь волнение, искреннее, и тебе даже чуть стыдно — сколько можно заставлять их нервничать? — Гарри, господи! Всё нормально? КИМ КИЦУРАГИ: — Да, он в порядке. Должно быть, слишком много нагрузки. Всё таки он давно не летал. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: — Пиздец, ты жив, Гарри? — Вик сам едва не падает кубарем, когда приземляется в паре метрах и запинается. — Да, всё диско. Устал смертельно, пошёл на посадку. — Смотря на друга, ты на пробу приподнимаешь крылья, чтобы ощутить неприятную ноющую боль в мышцах. ЖАН-ХЕРОН ВИКМАР: Он с облегчением выдыхает, и помогает Жюдит подняться с колен. — Слава Деи. Я так понимаю, с полётами на сегодня закончили? КИМ КИЦУРАГИ: — Определённо. Пойдёмте, отдохнёте. Если не перестанет болеть, дома чем нибудь поможем. — Ты поднимаешься уже с помощью Кима, соглашаясь. До вашего привала совсем немного, метров тридцать.       В четыре вечера ты начинаешь жарить мясо, пока Жюдит валяется сверху на Жане, а Ким таскает у Жюдит мармеладки, что-то там чиркая в своём блокноте.       Вы сидите, пока солнце не начинает садиться. Вам не очень хорошо видно само светило, деревья мешают, но вид всё равно красивый.       Пока вы собираете последние вещи в машину, Ким заправляет свою камеру капсулой и зовёт тебя. Тебе приходится немного присесть, чтобы Ким сильно не тянул руку для того, чтобы ты попал в кадр. Большую часть фотографии, вылезшей из фотоаппарата, занимает алое небо, оранжевые облака на нём, жёлтые разводы и пурпурный горизонт. Ким улыбается, пока ты, не предупреждая, целуешь его в щёку. Фото получилось немного смазанным, ты защекотал его своими усами, он зажмурился и рука дёрнулась, но второй раз уже никто из вас фотографироваться не хочет. Вам нравится и так.       Тебя вырубает сразу, как только Жан выезжает на ровную дорогу, сразу после тех самых кочек мира. Ты откидываешься на левое крыло, подставив его под голову, а правое просто валяется между ног, пока ты храпишь.       Как узнаёшь потом, Мино тоже засыпает очень быстро, а вот Ким и Жан ещё говорили какое-то время полушёпотом, о том, о сём. О сегодняшнем и о вождении.       Тем не менее, часа сна тебе очень не хватает, поэтому, по приезду домой, сразу после душа, ты заваливаешься к Киму в кровать. Едва помнишь, как вяло обнимаешь любимого мужчину рядом, как он обнимает в ответ и мычит что-то про сны и тоже затихает.       Ты едва помнишь, когда был так счастлив последний раз.