Ошибка 404/502

      Я, конечно, хотел сдохнуть из-за этой новеллы… но не в буквальном же смысле!       Стоило, возможно, проклясть тот день, когда я поддался уговорам руководителя нашего отдела и за дополнительную плату взял работу над новеллой. Ещё бы её не взять, и речь не столько о желании подзаработать, сколько о новом опыте. Другой жанр, другой рынок, другие читатели.       Каким же я оказался наивным дураком…       Потому что спустя десять глав и литр пролитых слёз я искренне не понимал, как эта бульварная книжонка стала такой популярной.       Редактор, работавший в направлении сянься, уволился. И я прекрасно осознавал почему. «Путь Гордого Бессмертного Демона» стал настоящим оскорблением своего жанра. Без кровавых слёз и корвалола это читать вообще невозможно. Гаремник в фэнтези-мире, где главный герой настолько крут, что склоны Эвереста покажутся пологой тропой. Для меня, как редактора направления научной фантастики, это какое-то издевательство над жизнью.       Я часто придирался к своим авторам, просил исправлять несостыковки, а когда речь доходила до объяснения псевдофантастических феноменов, требовал хоть какую-то научную подоплёку.       А здесь?.. Здесь можно хотя бы немного логики? Хотя кому предъявлять эти требования? Ведь самое печальное, что не придёшь к автору и не предъявишь ему ничего: он помер. Издательство давно выкупило права на публикацию и хотело выпускать не только электронные версии, но и печатные.       Свободных редакторов у нас не было, а раз я занимался фантастикой, то мне под предлогом нового опыта всучили это уродство. Я тогда был так сломлен и податлив из-за разрыва отношений, что согласился, не раздумывая.       А подумать стоило.       Вы там совсем мозгами поплыли?! Начальство туево! Сасный парень заводит себе гаремник, уничтожает врагов направо и налево, начинает путь культивации и тут же становится всесильным. Да вы ебанутые? Как я должен это пускать в печать?!       Ненавижу эту новеллу! Ненавижу этого картонного главного героя!       Чёртова фанбаза девственников и задротов! В реальной жизни, если парень окружён горячими цыпочками, он не альфа-самец! Он гей! Максимум — би! Да и то… от него шарахаться будут и парни, и девушки… по себе знаю.       Очень хотелось подчеркнуть этот момент, однако не прельщало получить вдруг вопросы от руководителя, с какого потолка я достал столь любопытные наблюдения? Мне нужна эта работа. Только она у меня, фактически, и есть.       Так что, занимаясь насилием над разумом до глубокой ночи, я уже который день оставался тет-а-тет с господином Ло Бинхэ и его цыпочками.       Рабочий стол оккупировали бумажные стаканчики, от которых исходил слабый запах кофе. Основное освещение выключено, в тени глубокого вечера меня прожигали насквозь лучи монитора перед глазами, да табло гигантской рекламной вывески на соседнем здании. И ладно бы оно ещё показывало статичную картинку, но нет, мелькало как новогодняя гирлянда.       Сняв специальные очки для компьютера, я растер переносицу. Вновь взглянул на текст перед глазами, изрешечённый десятком правок. И почему Сян Тянь Да Фэйцзи, которому хватило воображения придумать такой ебанутый псевдоним, не хватило мозгов довести сюжет до ума? Сам сдох, а мне разгребать это дерьмо.       Как же всё бесило.       На часах почти полночь, а я, сгорбившись и едва ноги на стол не закидывая, до сих пор отращивал себе геморрой.       Неоновая вывеска буквально сжигала глаза заживо. Даже закрытые веки не избавили меня от безжалостной пытки, и ведь никуда не переместиться. Не потащишь же с собой монитор и системный блок.       Я в задумчивости уставился на огромный ящик с микросхемами внутри. Нет, не потащу. Но с каждой секундой терпение подходило к концу. Почему эта неоновая вывеска такая яркая? Почему необходимо рекламировать стиральные машины прямо на главной улице, неужели кто-то действительно пройдёт мимо и вдруг решит приобрести одну?       Раздражение подкатило к горлу обжигающей желчью. Хотя, не исключено, что это был и кофе, из-за которого меня начинало трясти, как больного Паркинсоном. С раздражённым рыком поднявшись с места, я направился к панорамному окну, в которое упирался ряд рабочих столов. Люди оставили кресла не задвинутыми, какие-то коробки валялись на полу. Спотыкаясь через шаг, я едва не взревел от накатившего бешенства.       Подойдя вплотную к окну, я надеялся опустить рулонное жалюзи, но стоило потянуть за цепочку, как механизм заело на трети пути.       Смотря в потолок глазами, из которых скоро лава брызнет, я с трудом удержался от того, чтобы не разорваться яростными криками. Сделав глубокий вдох и мысленно досчитав до трёх, облизнул губы и потянул за цепочку вновь, столкнувшись с таким же отсутствием результата.       Заело.       Бегло бросив взгляд в окно, едва не ослеп от того, с каким энтузиазмом на гигантском экране красотка с ярко-красными губами открывала дверцу стиральной машины.       Секунда растянулось последней каплей терпения.       — Ёбаный кусок дерьма, ты будешь опускаться или нет?!       Принявшись яростно дёргать за цепочку, как некоторые умники лихорадочно нажимали кнопку лифта в надежде на то, что кабина поедет быстрее, я был готов сорвать горло. Я посещал тренажёрный зал, и не мог проиграть в борьбе с какой-то железякой. И действительно, судьба исполнила моё желание.       Жалюзи опустилось.       Полностью.       На мою голову.       С истошным криком недовольства я принял кусок железа себе на лицо. Тупая боль вспыхнула в виске, я рефлекторно зажал ушибленное место рукой и почувствовал влагу. Попятился. Но мысль о том, что жалюзи раскроило кожу, ушла на задний план, когда я споткнулся о коробку и полетел спиной вперёд.       Удар затылком об угол стола — кажется, это угол стола — и моментальная темнота. Как будто кто-то услышал мои мольбы вновь и отключил, наконец, чёртов неоновый баннер. А вместе с ним и моё тело.       Что я… там говорил про желание сдохнуть из-за новеллы, да?.. Да-а… Во-от…       Ох, боже, бойся своих желаний, как говорится.       Моё имя не так-то уж и важно для этой истории, потому что жизнь редактора, ушедшего с головой в книжный бизнес, разочаровала даже моих родителей. Они как раз были из той касты, которая могла позволить себе заказ огромного рекламного баннера на тридцатиэтажном здании, чтобы подчеркнуть имидж своей компании.       Мои родители, хм.       Изначально мои родители возлагали на меня большие надежды, ведь я старший сын. Но так получилось, что я стал их самым главным разочарованием, выбрав себя.       Я всегда выбирал себя. Они видели в этом порок и неуважение к семье. Сёстры меня жалели, братья радовались освободившейся вакансии наследника. Часто подшучивали, говоря, что я живу в выдуманных мирах. Они ошибались, я не жил в выдуманных мирах, а лишь вносил в них коррективы, потому что писатель из меня ещё более дерьмовый, наверное, чем из Сян Тянь Да Фэйцзи. Он чувствовал и знал, чего хотят читатели и давал им это.       Я же не такой. Я никому ничего не давал, а просто строил свой собственный реальный мир.       Наверное, семья будет примерять траур на моих похоронах, но в душе вздохнёт с облегчением — они, наконец, избавились от пятна на своей репутации.       Неутешительные последние мысли покидали мой разум, затухали подобно пламени свечи, накрытой колпаком. Я отказывался принимать такую реальность, где банально сдохну в офисе из-за упавшего на голову жалюзи. Ведь я очень хочу жить, и не важно, будучи любимчиком семьи или одиноким редактором. Я бы прорвался через любые трудности, если бы мне дали ещё один шанс… жить.              [Код активации: «Ещё один шанс жить». Автоматический запуск системы]              [Мы приветствуем вас на входе в систему. Она основана на продвинутой концепции «Возвысить себя, не прибегнув к обману». Мы рассчитываем предоставить вам наилучшие впечатления. Выражаем искреннюю надежду на достижение вами желанных целей по мере продвижения событий. Превращение куска глупой писанины в высококачественное, производящее неизгладимое впечатление классическое произведение, согласно вашим требованиям. Желаем успехов!]              Безымянный Редактор понял, что проснулся, но веки оказались так тяжелы, что он не смог открыть их. Тело изнывало от боли и холода, пальцы совсем окоченели. Губы покрылись трещинами. Дышать тоже оказалось нелегко, Редактор не мог сделать глубокий вдох, потому что всё внутри сводило от тупой боли.       «Я же на пол упал, а не со скалы… что ж так плохо-то?»       В горле запершило, как при простуде. Найдя в себе силы, Редактор открыл глаза и обнаружил себя лежащим на холодном полу в каком-то сарае. Воздух пах сеном и влагой, а ещё навозом. В поле зрения оказалась деревянная неровная дверь, из щелей которой пробивался скудный солнечный свет вместе с морозным воздухом и мелкими снежинками.       С трудом поднявшись на четвереньки, Редактор почувствовал себя побитой собакой, он уставился на свои бледные руки, перепачканные грязью. Какие-то слишком маленькие руки, да и что за одежда на нём? Светлая, с длинными рукавами, просторная, прям этнический колорит. Лицо защекотали длинные пряди чёлки, на затылке разболтался хвост.       «Но у меня же не длинные волосы…»       Под тихое ржание коней, которое перебивало его кряхтение, Редактор поднялся на трясущихся ногах. Опираясь о деревянную балку, приобнял себя за грудь, зажимая ладонью пульсирующие болью рёбра. Сомнений уже не оставалось — его били, причём, достаточно сильно.       Он осмотрелся. Точно какой-то сарай. Обстановка, как в деревне из глубинки.       Подойдя к дверям, Редактор попытался их открыть, но они не поддавались — закрыты снаружи на щеколду, которую он просмотрел сквозь щель. Его заперли.       В груди разлился страх, из-за которого сердце застучало быстрее. Или это боль от переломанных рёбер не давала покоя? Всё выглядело непривычно большим и пугающим. Навалившись плечом на дверь, Редактор вновь попытался открыть её, однако ничего не получилось.       — Чёрт… — хрипло прошептал он неожиданно высоким ломающимся голосом.       От холода пальцы совсем окоченении. Уткнувшись лбом в шершавую деревянную поверхность, Редактор тяжко выдохнул. Он ничего не понимал, да и голова соображала туго. Хорошие люди не могли запереть его в сарае — или это конюшня? — в студеную зиму. Как он в принципе оказался здесь? В голове пусто от воспоминаний, он только помнил, как работал за компьютером, а потом вдруг очнулся здесь.       «Точно. На меня же жалюзи свалилось. И это… сон?» — верилось с трудом, боль и холод ощущались невероятно реалистично. Редактор куда охотнее поверил бы, что переработки в офисе и неадекватные энтузиасты из отдела маркетинга — плод его воображения, чем этот сарай.       — А-Ло? — снаружи послышался тонкий девичий голосок. — А-Ло, ты здесь?       У Редактора кружилась голова, если бы ветер завывал громче, он бы и не услышал, как кто-то подошёл практически вплотную к двери.       Перед глазами вдруг вспыхнуло голографическое окно. Первым воспоминанием Редактора стал неоновый баннер с рекламой стиральных машин, отчего даже боль в рёбрах не остановила его от удивлённого вскрика и смачного ругательства.              [Система активирована успешно! Вы были привязаны к роли: главный герой, ученик лорда Шэнь Цинцю; горная школа Цанцюн, гора Цинцзин — Ло Бинхэ. Стартовое количество баллов: 100]              «Чего? Кого, блять?»               [Вам присвоен статус главного героя с защитой Системы. Повышенный уровень лёгкости. Следуйте подсказкам, выдаваемым Системой, чтобы продвинуться по сюжету. Стат главного героя позволяет отключить систему штрафов и функцию ООС при наборе 1000 баллов. В противном случае Система назначит штраф*]              Редактор смотрел на всплывшее окно без намёка на удивление. Он прекрасно понимал, что человеческий мозг способен во снах мешать тёплое с мягким. Но его профессионально намётанный взгляд зацепился не за слова «системы», а звёздочку, которая ссылала его в конец оповещения. Разумеется, к тексту, написанному мелким шрифтом.              [*если количество баллов станет равно 0, вы будете отправлены в ваш прежний мир]              Редактор долго смотрел на сноску, после чего уставился куда-то перед собой с выражением лица, напоминающим морду тибетской лисы. Считалось, что она символизировала пофигизм. Редактор же видел в этом звере выражение крайнего презрения и вдумчивого раздражения.       То есть… он не только сдох из-за новеллы, но ещё и после смерти его ждала эта увлекательная история, так?       «Не будь идиотом, ты просто валяешься в коме, а мозг ухватился за последний яркий отпечаток воспоминаний».       И не поймёшь, что лучше.       — А-Ло, как ты?       Девичий голосок отвлёк Редактора, вправе называемого Ло Бинхэ, от недобрых размышлений. К новелле, которую он редактировал, прилагалось несколько иллюстраций. По смутным подсчётам, девочка, которую он видел сквозь толстую щель дверного проёма, являлась Нин Инъин. Закутанная в меховую накидку, она держала в руках какой-то мешочек.       «Понятно, почему всё такое большое… это я ещё мелкий подросток».       — Ты можешь открыть эту щеколду?       — А-а, да, могу… просто… Учитель не разрешил…       Ло Бинхэ призадумался. Точно. Учитель. В этой новелле главную угрозу для молодого адепта составлял поехавший головой Шэнь Цинцю. Почему оригинальный парнишка не бежал от него? — этим вопросом он задавался довольно долго, пока не пришёл к выводу, что побег принёс бы ему куда больше проблем. Во-первых, бежать так-то некуда, на горе Цинцзин его хотя бы кормили. Во-вторых, за помощью не к кому обратиться — вряд ли другие лорды не знали о том, как страдает Ло Бинхэ. Они предпочитали закрывать глаза на беспредел и не вмешиваться.       Ведь так?.. Или действительно не знали?       — Хватит жевать сопли. Открой щеколду. Здесь холодно. Я должен найти себе одежду.       Он говорил слишком уверенно для побитого подростка, привыкшего склонять голову и терпеть нападки Учителя. Поэтому Система поспешила донести до него очевидную истину:              [Внимание, Система обнаружила ООС: главный герой не выказывал неприязни к своей будущей супруге, главный герой не демонстрировал сопротивление наказаниям в подростковом возрасте. Штраф: 20 баллов, текущий счёт: 80 баллов]              «Вот же… блядина».              [Так как вы главный герой, Система выдвигает предупреждение за нецензурные ругательства в её адрес. В следующий раз вас ждёт штраф — 50 баллов]              «А, да, серьёзно?» — в очередной раз изобразив презрение тибетской лисы, Ло Бинхэ закатил глаза и шумно выдохнул. Он начинал подозревать, что не проживёт здесь и дня с такими требованиями.       Послышался скрежет металла, звякнул засов. Дверь приоткрылась, и в сарай запорхнул морозный воздух с мелкими снежинками. Нин Инъин застыла у порога, в её взгляде вспыхнула тревога при виде синяков и ссадин на лице Ло Бинхэ. Она виновато опустила взгляд и протянула ему мешочек.       — Прости, А-Ло, но я могу помочь только этим.       Ло Бинхэ с подозрением глянул на её подарок, и тем не менее любопытство подтолкнуло его взять мешочек и заглянуть внутрь — там лежала пара баночек с мазью. Видимо, для ран и синяков. Ему стало гадко на душе. Даже если этот мир нарисовала ему фантазия, детализация и психология поведения персонажей оставались хороши. Нин Инъин, будучи скромной порядочной девочкой, боялась встать на защиту Ло Бинхэ. Одним взглядом Шэнь Цинцю ввергал её в ужас.       — Спасибо, я ценю это, — он принял мешочек и поспешил спрятать его за пазухой. — А тебе стоит уйти, пока…       — Мелкий гадёныш, ты что себе позволяешь?!       От голоса, промчавшегося под свист задувающего ветра, у Ло Бинхэ на уровне инстинктов глубоко в груди вспыхнул утробный страх. Оцепенев и кинув взгляд за спину Нин Инъин, он увидел, как широким шагом им навстречу движется само воплощение холодной смерти.       Из-за развевающихся на ветру длинных рукавов и подола, Шэнь Цинцю напоминал орла, пикирующего на свою жертву. Ло Бинхэ до мозга костей прочувствовал животный ужас своего первоисточника, но в отличие от юноши, он руководствовался логикой взрослого.       Бросившись в сарай, он суетливо принялся озираться по сторонам, выискивая хоть какое-то оружие самообороны. В углу рядом со стогом сена Ло Бинхэ обнаружил длинную деревянную рукоятку и, не смея медлить, вырвал её — в руках юноши оказались вилы.       — Где ты, щенок?! Ты?..       Влетевший в сарай Шэнь Цинцю на мгновение обомлел, увидев, как его ученик, вооружившись вилами, смотрел на него взглядом затравленной кошки.       Раздался тихий звуковой сигнал, на периферии зрения выскочило текстовое уведомление:              [Обнаружено ООС: главный герой никогда не наставлял оружие на Учителя до события Х. Штраф: 10 баллов. Общий счёт: 70 баллов]              Ло Бинхэ не слушал и не видел Систему. Его сердце лихорадочно колотилось в груди, от волн адреналина, несущихся по венам, дрожали руки. Он смотрел на Шэнь Цинцю предостерегающим взглядом, однако его страх только повеселил Учителя. Усмехнувшись, Шэнь Цинцю распахнул свой веер и с пренебрежением посмотрел на Ло Бинхэ.       — И что ты собрался делать с этим? А? — он сделал шаг вперёд, заставив Ло Бинхэ отступить. Но пятиться было некуда, только если упасть в сено. — Брось.       От одного единственного слова у Ло Бинхэ пробежали мурашки по спине. Он помнил себя взрослым состоявшимся мужчиной, но оказавшись в теле подростка, почувствовал себя хрупким беспомощным созданием. Дышать становилось трудно, мышцы горла стянуло спазмом. Пальцы перестали ощущаться.       — Я сказал брось, сучёныш, — угрожающе прищурившись, приказал Шэнь Цинцю.       Ло Бинхэ не собирался выпускать из рук своё единственное оружие.              [Обнаружено ООС: главный герой никогда не наставлял оружие на Учителя до события Х; главный герой всегда исполнял приказы Учителя до события Х. Штраф: 20 баллов. Общий счёт: 50 баллов]              Увиденная цифра заставила Ло Бинхэ обеспокоиться. Но наказание от Системы не так пугало его, как фигура Учителя, в глазах которого горело желание повторно избить ученика.       — У-учитель Шэнь… — выглянув из-за двери, робко окликнула Шэнь Цинцю Нин Инъин. — Прошу, А-Ло и так…       — Не вмешивайся, ученица, — обернувшись, жёстко одёрнул её лорд. — Это не…       Уловив момент, Ло Бинхэ действовал, не задумываясь. Он бросился вперёд, минуя Шэнь Цинцю и отгораживаясь от него вилами. Реакция недоброжелателя оказалась молниеносной, он отмахнулся от острых зубьев веером, влив в него духовную энергию. В момент, когда раздался глухой звон, Система тревожно оповестила:              [Обнаружено серьёзное ООС: главный герой никогда не вступал в бой с Учителем до события Х. Штраф: 40 баллов. Общий счёт: 10 баллов]              «Какой, нахуй, бой?! Я жизнь пытаюсь себе спасти!» — с истеричными нотками прокричал в душе Ло Бинхэ, выронив вилы из-за вибраций ци.       Он едва успел добежать до выхода, как ему в спину ударила волна духовной энергии. Рёбра, казалось, пошли трещинами. Из горла вырвался болезненный крик, а падение смягчил разве что недавно выпавший снег. Хотя, нет, не смягчил. Скрутившись тугим узлом от жуткой боли, Ло Бинхэ сплюнул кровь: красные капли окропили белое холодное полотно. Под окоченевшими ладонями снежинки моментально превращались во влагу.       Превозмогая боль, Ло Бинхэ попытался приподняться на руках и ползти, его гнал адреналин и животный ужас. Ему казалось, что его убьют, в голове не осталось ни одной здравой мысли. Просто бежать, прочь, куда подальше! Царапать землю, ломать ногти, морозить пальцы ещё сильнее, терпеть треск рёбер — что угодно, но как можно дальше от этого психа!       Пинок в плечо перевернул Ло Бинхэ на спину. Громко воскликнув, юноша подумал, что у него на глазах проступили слёзы. На грудь опустился сапог с жёстким каблуком.       — Учитель! — с ужасом воскликнула Нин Инъин.       Она хотела подбежать ближе, но Шэнь Цинцю взмахнул веером, как бы говоря, чтобы она не подходила. Его взгляд с неприязнью обжигал юного адепта. Ло Бинхэ тщетно пытался скинуть с себя его ногу, он сквозь слёзы смотрел на беспощадного Шэнь Цинцю. Скалился, кривился.       — Как ты посмел направить оружие на своего Учителя? Я был к тебе благосклонен, оставив в сарае на какие-то шесть часов. Теперь ты проведёшь там всю ночь, непослушный гадёныш.       Он его избивал и унижал, и никто из взрослых, никто из лордов духовной школы не говорил ни слова об этом. Все игнорировали жестокость Шэнь Цинцю. Или не замечали? Или же сам Ло Бинхэ скрывал следы побоев, опасаясь навлечь на себя ещё больше бед? Репутация Шэнь Цинцю на данный момент была безупречна, а вот мальчишка, которого вытащили из грязи и нищеты, не отличался покладистым характером.       Ло Бинхэ стало обидно. За себя. За того юношу, чьё место он занял.       — Извинись, ученик. И я не оставлю тебя мёрзнуть всю ночь в ветхом сарае.       Холод обжигал спину. Но огонь ненависти, зарождающийся в душе, ослепил Ло Бинхэ. Раскалил угли воспоминаний Редактора, который хорошо помнил слова своего отца, когда он был чуть старше Ло Бинхэ: «Извинись, сын. Пообещай, что возьмёшься за ум и начнёшь интересоваться делами компании. И я сделаю вид, что это просто такой период, просто твои мечтания о тупой профессии и… других глупостях».       «Ёбаный кусок дерьма…» — оскалившись воспоминаниям из минувшей жизни, Ло Бинхэ отринул страх и с ненавистью того пристыженного сына и одинокого Редактора зарычал упавшим голосом:       — Я тебе мошонку вырву, ёбаный ты ублюдок.       Угроза оказалась пустым звуком в сравнении с ударом сапога, прилетевшим в лицо. Глухой стук, вспышка боли и бескрайняя тьма, которую разбавило оповещение чёртовой Системы:              [Обнаружено ООС: главный герой никогда не угрожал Учителю до события Х. Штраф: 10 баллов. Общий счёт: 0 баллов]       [Достигнуто нулевое значение баллов. Согласно настройкам Системы, Вы отправляетесь обратно в свой прежний мир. Статус Системы: ошибка 404*]              Тьма сгущалась, окно оповещения застыло с нулевым количеством баллов, а взгляд главного героя только и успел скользнуть по звёздочке, отсылающей его к тексту мелким шрифтом:              [*Статус Системы: ошибка 404 — Система не обнаружила сохранений стартовой позиции ранее проходимого уровня повышенной лёгкости. Вы потеряли возможность заново перепройти уровень повышенной лёгкости]              [Имеется базовый уровень сложности. Ведётся запрос…]              [Статус Системы: ошибка 502 — сервер перегружен]              [Имеется повышенный уровень сложности. Хотите повторить запрос?]