Ошибка 404/502

      — Учитель?..       Как только завеса водопада расступилась перед камерой содержаний, в лицо Ло Бинхэ ударил стойкий кислый запах крови. Застыв с выражением отчаянной растерянности, Ло Бинхэ за мгновение потерял способность мыслить, голова наполнилась пустым звоном.       После минувшего «разговора по душам» Ло Бинхэ рассчитывал навестить Шэнь Цинцю ближе к обеду, однако молодая госпожа подкинула ему работы. Учитывая его статус во дворце, отказ выглядел бы довольно грубо, поэтому Ло Бинхэ пришлось взять задание и скорректировать планы. Он управился за несколько часов и лишь ближе к вечеру направился в Водную тюрьму.       Всё проходило как обычно. Он оставил меч у поста охраны, хотя посмеялся в душе, что в предыдущий визит без проблем пронёс нож. Ло Бинхэ, преисполнившись энтузиазмом, надеялся, что вчерашний день сократил пропасть недопонимания, лежащую между ним и Шэнь Цинцю. Но что-то его настораживало. А именно… охрана. Они казались нервными.       И лишь когда Ло Бинхэ оказался в камере, понял причину.       Кровь тонкой струйкой скатывалась по бледному предплечью, срываясь с длинных пальцев на каменный пол. Капля за каплей под свисающей с кровати рукой образовалась небольшая алая лужица.       Не отрывая взгляд от тонкого запястья, Ло Бинхэ увидел жуткие рваные раны, исполосовавшие внешнюю сторону предплечий и ладоней. Сквозь рваную ткань зелёного ханьфу проступали алые следы. Серые простыни усеивали бурые пятна.       Не веря собственным глазам, Ло Бинхэ испытывал пугающую пустоту на сердце от абсурдности запечатлённой картины. Однако это вовсе не сон, и перед ним действительно находился Шэнь Цинцю в полуобморочном состоянии.       Одёрнув себя, Ло Бинхэ быстро присел на край кровати и приложил пальцы к шее Шэнь Цинцю — пульс был. Ханьфу сидел на плечах Шэнь Цинцю в беспорядочном виде, пояс нижнего и вовсе оказался растянут, словно с него пытались содрать одежду. Белая ткань нательного одеяния пропиталась кровью, Ло Бинхэ аккуратно оттянул её край, услышав болезненное шипение. Однако он проигнорировал его, обнаружив чёткие разрывы кожи, под которыми блестела сочащаяся кровью плоть.       В груди вспыхнула ярость, которую Ло Бинхэ усилием воли запихал обратно. Не смея медлить, он попытался нащупать узел, которым заканчивался обвяз, однако не нашёл его. И лишь мгновение спустя обнаружил, что вервия были заплетены на другой манер.       «Это другие верёвки. Узлы, — застыв на краткий миг, Ло Бинхэ нахмурился, в голове лихорадочно пронеслись мысли: — Снять вервия. Меч. Он у охраны. Раны. Лазарет. Надо действовать».       Будучи лишённым доступа к духовной энергии, Шэнь Цинцю с такими ранами и без должной медицинской помощи мог долго не протянуть. Не смея терять времени, Ло Бинхэ аккуратно подхватил на руки своего учителя и вынес его из камеры — пропуск позволил миновать защитный механизм.       Шагая быстро и прижимая к себе истерзанное тело Шэнь Цинцю, Ло Бинхэ из последних сил старался думать головой, а не поддаваться звериному бешенству, которое разгоралось в нём всё сильнее. Он вливал в своего учителя духовную энергию через соприкосновение, однако большую часть вервие бессмертных попросту блокировало. Минуя развилки, он возвращал взгляд к Шэнь Цинцю, который сквозь беспамятство кривил лицо от боли и обливался холодным потом. Ло Бинхэ старался минимизировать движения, чтобы причинять ему как можно меньше боли, но в какой-то момент его руки и грудь начали ощущать липкую красную влагу.       «Блять!» — оскалившись, Ло Бинхэ чуть приподнял Шэнь Цинцю и с ноги вышиб дверь, отрезающую тюрьму от выхода.       Дежурившая охрана в ужасе подскочила, их крики разнеслись по коридору.       — Г-господин Ло?.. Что?       — Эй, это же…       Игнорируя их лепетание, Ло Бинхэ аккуратно уложил Шэнь Цинцю на пол и двинулся к охране, которая предостерегающе схватилась за мечи и отпрянула. Однако они не интересовали Ло Бинхэ, он забрал Синьмо и, вытащив его из ножен, вернулся к Шэнь Цинцю.       — Господин Ло Бинхэ! Зачем вы вызволили пленника? Это же прямое нарушение!       — Господин, прошу, верните его, или…       Сверкнув взглядом пылающих огнём глаз, Ло Бинхэ отпугнул стражей вырвавшейся волной духовной энергии. Игнорируя их дальнейшее лепетание, он открыл полы халата Шэнь Цинцю и, подцепив пальцами вервия, принялся срезать их. Под острым лезвием верёвки начинали искриться, однако проигрывали по силе легендарному клинку.       — Господин… мы будем вынуждены… прошу…       Ло Бинхэ их игнорировал, он сосредоточился на том, чтобы как можно скорее освободить Шэнь Цинцю от вервий. Происходило это не так быстро, как он хотел. Из открытых рваных ран, которые оставила необычная плеть, продолжала сочиться кровь. Пальцы Ло Бинхэ стали скользкими и тёплыми, их начинало пощипывать.       — Чёрт! Звони в колокол!       Звон поднятой тревоги разлетелся по длинному коридору, к нему присоединился ещё один и ещё, пока весь подземный лабиринт не погрузился в гомон.       Сняв с Шэнь Цинцю изрезанные вервия и выбросив прочь, Ло Бинхэ убрал меч в ножны, поместив их за пояс. Подняв своего учителя на руки, он вновь сосредоточился на том, чтобы разделить с ним духовную силу, и в этот раз сопротивления не было. Только пришлось вливать понемногу, чтобы не перегрузить духовные каналы.       Ло Бинхэ уже издалека почувствовал приближение адептов Хуаньхуа. Он не сбавлял шаг, ему было категорически наплевать на толпу, которая могла предстать перед ним. Если потребуется, переломает ноги каждому, кто посмеет встать у него на пути.       За поворотом возникла группа из нескольких людей в одинаковых ханьфу. В глазах вооружённых людей промелькнуло удивление, когда они увидели Ло Бинхэ, но стоило им опустить взгляд к Шэнь Цинцю, ими овладело негодование.       — Молодой господин Ло? — группу вёл за собой Гунъи Сяо, для которого встреча с Ло Бинхэ оказалась сюрпризом. Но стоило ему увидеть Шэнь Цинцю, его глаза в ужасе расширились. — Старейшина Шэнь?.. Что с ним случилось?       — Вот и я хотел бы знать, что с ним случилось. Но для начала нужно исцелить его раны. Уйдите с дороги, или я заставлю вас.       Гунъи Сяо в растерянности оглянулся и, отметив, что адепты продолжали с настороженностью смотреть на Ло Бинхэ, скомандовал:       — Убрать оружие! Не вступать в бой. Молодой господин Ло, прошу, следуйте за мной, я отведу вас к ближайшему лазарету.       Помня, что Гунъи Сяо достаточно честный и добрый парень, Ло Бинхэ позволил себе поверить ему и двинулся следом. Адепты, убрав оружие, остались стоять на месте, не зная, как правильно воспринимать ситуацию. За месяцы пребывания Ло Бинхэ под крышей Хуаньхуа, многие успели проникнуться к нему уважением. Все знали, что даже Гунъи Сяо уступал ему по силе и сноровке.       Но имелись и старшие чины, которым свалившееся дарование оказалось не по нраву. Едва они с Гунъи Сяо успели переступить порог подземного лабиринта, как в крытом просторном переходе их встретила вооружённая толпа во главе с Лао Гунчжу и молодой госпожой дворца, в чьих глазах блестело возмущение. Старый глава обошёлся недовольным прищуром, смотря на двух молодых мужчин, вынырнувших из тьмы коридора.       — И как это понимать? — разнёсся эхом его низкий властный голос. — Освобождение преступника… вот уж не ожидал от вас такого, юноша.       — Этот Ло также хотел узнать, как понимать состояние взятого под временную стражу лорда Шэнь. Я смиренно прошу достопочтенного Лао позволить мне пройти в лазарет и оказать…       — Не смей выдвигать мне условия, будто находишься на равных с этим достопочтенным. После той доброты, которую я к тебе проявил, ты смеешь так нагло освобождать лорда Шэнь?       — Лорд Шэнь умрёт, если ему не оказать первую помощь! — на мгновение потеряв самообладание и повысив голос, Ло Бинхэ шумно выдохнул, отчего из горла вырвался звук, напоминающий рычание. — Если бы не молодая госпожа, лорда Шэнь и не пришлось бы вытаскивать из тюрьмы.       — Обвиняешь мою дочь без доказательств?       — Следы на теле лорда Шэнь — доказательства. Кто ещё в Хуаньхуа столь искусно владеет плетью?       Слова, будто песок, неприятно скрипели на языке, пока Ло Бинхэ прожигал убийственным взглядом Сяо Гунчжу. Скривив личико, она промолчала и с ревностной брезгливостью опустила взгляд к Шэнь Цинцю.       Старик неодобрительно прищурился, и тем не менее перевёл взгляд к молодой госпоже. В его голосе прозвучало напряжение:       — Этой дочери есть, что сказать?       Хмыкнув и отвернувшись, Сяо Гунчжу лишь подчеркнула виновность, однако оправдываться посчитала ниже своего достоинства. Сдержав рвущееся раздражение и перекроив его под брезгливость, молодая госпожа распрямила плечи и надменно дёрнула уголком губ в полуулыбке.       Каким бы выдающимся воином ни был Ло Бинхэ, Лао Гунчжу любил свою дочь сильнее, поэтому только покачал головой, игнорируя выходку любимой дитятки.       — Молодой господин Ло, это лишь прискорбное недоразумение. Мы позаботимся о лорде Шэнь, а затем…       — Нет.       Жёсткий отказ заставил всех адептов затаить дыхание. Удивлённые вздохи пронеслись над сводом просторного коридора.       Ло Бинхэ опустил беглый взгляд к Шэнь Цинцю. Стабилизация его духовной энергии за счёт чужого потока помогла остановить кровотечение. Но мужчина был всё ещё слаб. Ему требовался покой, однако пребывание Шэнь Цинцю даже под надзором медиков дворца Хуаньхуа не гарантировало безопасность. Охваченная ревностным желанием заполучить внимание Ло Бинхэ молодая госпожа могла и вовсе убить Шэнь Цинцю.       «Тупая сука. Избила его, словно…»       — Шэнь Цинцю был заключён в Водной тюрьме при условии, что ему не будет ничего угрожать, однако вы нарушили это условие. Я верну его в школу Цанцюн.       — Вернёшь? — нахмурился Лао Гунчжу. — Ты? Мальчишка, смеющий диктовать свои условия? И ради чего мы взяли под стражу лорда Шэнь? Чтобы прогнуться под Цанцюн? Не бывать этому!       — Надо было вашей дочери головой думать, а не жопой.       От столь грубого выражения аж сам Лао Гунчжу опешил, округлив глаза. Пользуясь моментом всеобщей растерянности, Ло Бинхэ угрожающе прищурился и сообщил:       — Перефразирую. Я могу просто выбить стену и выйти. Но… разумеется, в отличие от молодой госпожи, я не такой варвар, и прекрасно понимаю последствия. Вы же ведь только и ждали повода, достопочтенный Лао, чтобы объединиться с другими школами и задавить Цанцюн. Увы, я не дам вам этот повод. А предложу иной выход. Организуйте погоню за мной, пока я буду пытаться вернуть Учителя в Цанцюн… и я приму ваше предложение. Этот Ло человек слова.       Омрачённое назревающей ссорой лицо Лао Гунчжу разгладилось от промелькнувшего удивления. Адепты в негодовании застыли, принявшись перешёптываться, даже Сяо Гунчжу в замешательстве захлопала ресницами.       Ло Бинхэ опустил взгляд к израненному Шэнь Цинцю. Нижний халат полностью пропитался кровью, сухие губы потрескались, а с лица не сходило измученное, болезненное выражение. Своей духовной силой Ло Бинхэ старался поддерживать его стабильное состояние. Учитель казался невероятно хрупким и лёгким. Несмотря на сложность характера, он был хорошим человеком. Тепло и трепет, которые Ло Бинхэ чувствовал по отношению к нему, вновь заливали сердце изнутри.       То, что сделали эти люди… Что сделала эта девка из-за своей заниженной самооценки и безосновательной ревности, заслуживало высшей меры наказания. Ло Бинхэ не мог передать словами, как желал поддаться искушению и устроить кровавую бойню. Его раздражали эти люди. Раздражало то, как они отзывались о заклинателях других духовных школ, считая себя лучше и выше всех остальных.       Лао Гунчжу помешался на деньгах и выгодных сделках, он буквально выкупал талантливых учеников, давал взятки и сорил деньгами направо и налево. Что не являлось чем-то плохим… пока речь не доходила до угроз бедным семьям, например, отдать своих талантливых детей.       Молодая госпожа оказалась не меньшей змеёй, привыкшей к вседозволенности и покровительству отца. Ло Бинхэ старался не вмешиваться в её обряды избиения служанок за малейшую провинность. Ведь он и сам был далеко не святым человеком. И тем не менее в последний месяц даже у него выдержки не хватало терпеть безосновательное насилие.       Приходилось заступаться за адептов. И не только потому что это правильно. Этого… требовало дело.       — Этот Лао даёт тебе пятнадцать минут форы. Гунъи Сяо, готовься к погоне.       — А… д-да, глава…       — А ты, — грозно глянув на Ло Бинхэ, старейшина дворца вдруг печально вздохнул и покачал головой. — Не ожидал, что ты так поступишься моей добротой.       — Глава всё неверно понял, — собрав волю в кулак и сохранив ровный голос, Ло Бинхэ подметил: — Этот Ло, разумеется, приносит извинения за грубость своей речи, но всё потому, что его повергло в шок состояние Учителя. Этот Ло лишь учтиво напоминает, что от целости и сохранности лорда Шэнь зависит расположение школы Цанцюн к Хуаньхуа. Если Учитель погибнет здесь из-за того, что над ним издевались, доверие к Хуаньхуа будет подорвано. Будучи учеником лорда Шэнь, я лишь выполню своё обязательство, а вы сможете обвинить меня в незаконном освобождении лорда Шэнь. Разумеется, Цанцюн предъявит встречные обвинения… но конфликт будет исчерпан. Но вы получите меня. Мою преданность. Вы знаете, на что я способен. Все получат то, чего хотят. Верно?       Как бы Ло Бинхэ не было противно принимать предложение, которое стояло рыбной костью поперёк горла, в данной ситуации он не видел иного выхода смягчить гнев Лао Гунчжу. Если он прорвётся силой — а он вполне мог прорваться силой, — то Хуаньхуа смогут воспользоваться фактом побега Шэнь Цинцю и обвинить Цанцюн в покрывательстве преступника. Правда то будет или нет, не важно. Может начаться война между духовными школами. Этого Ло Бинхэ хотел избежать.       — Даю тебе два дня, — холодно бросил Лао Гунчжу, — иначе этот Лао придёт за тобой и лордом Шэнь вместе с другими школами. Только от тебя, молодой господин Ло, зависит, пойдёт ли Хуаньхуа по пути мира… или войны.       

***

             Лю Цингэ приснился странный сон. Точнее, ему уже не первый раз снился этот сон, и он постоянно заканчивался одним и тем же: на него набрасывался волк и он просыпался. После того, как он столкнулся с Ло Бинхэ на арене, кошмары вернулись. Его это сильно раздражало. Почему ему это снилось? Он уже давно отпустил те события, разве нет? Ло Бинхэ вернулся, так в чём смысл переживать?       Он жив и точка. И нечего беспокоиться об этом мальчишке!       Нет, Лю Цингэ не беспокоился, он отказывался допускать мысль о том, что чувствовал… что хотя бы чувствовал хоть что-то. Уж тем более муки совести.       Миновала пара дней, а Лю Цингэ никак не мог отпустить картины, которые ему подбросила фантазия. Этот чёртов мальчишка появился перед ним и защитил от волка, а ещё так улыбался, словно ничего плохого не произошло. Будто и не ступал он на путь демона, не отказывался возвращаться обратно в Цанцюн.       Ло Бинхэ улыбался ему с тем очарованием, которого Лю Цингэ никогда при нём не замечал… или отказывался замечать. То, как он накрыл его щёку тёплой ладонью, поцеловал в лоб и прошептал, что всё будет хорошо — от совокупности этих действий у Лю Цингэ всё в душе с ног на голову перевернулось. Ему никогда не доводилось чувствовать себя беспомощным существом, однако в этом сне он ощутил себя пустым местом. И почему-то куда большую боль он испытал, когда появился образ Ло Бинхэ, протянувший ему руку.       Лю Цингэ в редких случаях — никогда — признавал свою слабость. Но воспоминания об этом сне впились в него клещом и высасывали спокойствие. Лю Цингэ не раз пытался медитировать, но мысли расползались в голове стаей тараканов, вызывая в нём не спокойствие духа, а дикую злость. Хватаясь за меч, он принимался вымещать злость на несчастных деревьях, потому что любое живое создание рисковало тут же лишиться головы. Даже Ян Исюань не рисковал подойти к нему и попытаться успокоить.       А как Лю Цингэ мог успокоиться, когда Ло Бинхэ не просто вернулся, но и забрал Шэнь Цинцю? Что он творил с ним всё это время? Подвергал пыткам? Истязал? Нынешний Ло Бинхэ, этот неожиданно высокий статный красавец с надменным взглядом никак не напоминал того дуралея из Бездны. Даже того улыбчивого юношу в его глупых снах.       «Это два разных человека. Хватит придумывать себе всякое!» — постоянно ругал себя Лю Цингэ.       — Шиди Лю, всё в порядке?       В очередной раз Лю Цингэ погрузился настолько глубоко в свои страхи и мысли, что с лёгким негодованием поднял взгляд на собравшихся лордов. Прочистив горло, он невозмутимо отозвался:       — Да. Прошу прощения.       Похоже, ему стоило сделать хотя бы лицо попроще, а не буравить взглядом стол так, словно в любой момент он грозился психануть и ударить по нему кулаком. В зале собраний собрались все лорды пиков, уже который день обсуждая ситуацию с заточением Шэнь Цинцю. На удивление, мнения о его судьбе разделились.       — Мы все переживаем за судьбу нашего товарища Шэнь Цинцю, — понимающе кивнул Юэ Цинъюань. — Я направил запрос во дворец Хуаньхуа для того, чтобы навестить шиди Шэнь. Даже если его заключили под стражу, нам стоит убедиться, что его содержат в подобающих условиях.       — А какой смысл? — вздохнула Ци Цинци. — Хорошие или плохие условия, они его не освободят. И я повторю вопрос, который задаю уже которое собрание: что мы собираемся делать, если все обвинения окажутся правдой?       — Я отказываюсь верить, что шиди Шэнь виновен.       — И вот такой ответ я получаю каждый раз, — покачала головой Ци Цинци, неодобрительно глянув на главу школы.       — Госпожа Ци, одно из главных правил хребта Цанцюн — все должны держаться друг за друга и защищать, несмотря ни на что, — подключился к беседе Шан Цинхуа. — Даже если шисюн Шэнь в чём-то виновен, разве мы не должны?..       — Не должны что? — нетерпеливо перебив собеседника, Ци Цинци блеснула недовольным взглядом и скривила губы. — Отвечать перед законом? Тогда везде будет царить беззаконие. И я рассуждаю, думая о благе адептов хребта Цанцюн. Мы защитим одного лорда, и что тогда? Подставим на кон жизни остальных адептов, спровоцировав конфликт со всеми?       — Шимэй Ци, прошу тебя воздержаться от столь громких замечаний.       — Вот именно поэтому эта Ци и спрашивает у главы, что он намерен делать, если все обвинения окажутся правдой. Мы будем защищать Шэнь Цинцю силой? Ворвёмся в зал заседаний и устроим побоище? Пусть так. Но мне… нам всем нужен чёткий план действий, а не попытки уповать на благой случай.       — Вынужден согласиться с шицзе Ци, — с задумчивостью постучав пальцем по столу, болезненно нахмурился Му Цинфан. — Нам нельзя исключать, что шисюн Шэнь окажется виновен в деле, касающимся девы Цю Хайтан. Если именно он совершил те злодеяния…       — Довольно, — мягко, но в то же время решительно перебил собеседника Юэ Цинъюань, блеснув предупредительным взглядом. — Вне зависимости от исхода судебного разбирательства школа Цанцюн будет защищать своего человека. Если шиди Шэнь признает себя виновным, что ж… Мы будем настаивать на его заточении в пределах нашей школы, не иначе. Если же он будет отрицать свою вину, то мы защитим его и вернём.       — А что нам мешает уже вернуть его? — с долей колючего негодования уточнил Лю Цингэ. — Разве не очевидно, что всё было подстроено? Хуаньхуа всегда нам завидовали и желали сместить с лидирующих позиций, это даже мне понятно. Зачем заставлять Шэнь Цинцю страдать, если можно…       — Что? — нахмурился Юэ Цинъюань. — Решить всё силой? Это повлечёт за собой открытый конфликт, другие школы…       — К чёрту другие школы, — нетерпеливо отмахнулся Лю Цингэ, — я их всех одолею с закрытыми глазами. И пока мы тут сидим, который день сотрясая воздух, с Шэнь Цинцю могут обращаться, как со скотом. И тот факт, что…       — Лю Цингэ, хватит!       Обстановка в зале накалилась. Сцепившись взглядами, от которых летали молнии, глава школы и лорд пика Байчжань вели немой диалог, пока остальные заклинатели мучались в молчании. Но безмолвная стычка продолжалась недолго, потому что из-за стен, со стороны улицы, послышался отчётливый отголосок взрыва.