Фитиль

      Изуку сидел на крыше, мотая ногами и поедая мясную булочку — его короткий перерыв длился ровно три минуты (Мидория проверял время и тревожно думал, что нужно торопиться). Ему прилетело по голове совершенно неожиданно, хотя увернуться было бы несложно благодаря причуде четвёртого владельца. Бакуго цыкнул и сел рядом.       — Задолбал, ешь спокойно. Если будешь так нервничать, то подавишься и сдохнешь, — раздражённо бросил, укладывая подбородок на согнутое колено. Они с раннего утра занимались только тем, что патрулировали и патрулировали. Это было так просто, что надоедало.       Со временем процент преступности сильно упал, а злодеи на улицах практически не появлялись в силу увеличения числа квалифицированных героев. По сути, Деку и Динамайт сами по себе своим существованием внушали страх преступникам. При этом, работы не становилось меньше.       Мидория смял бумажную упаковку, довольно улыбаясь. Каждый день был для него интересным, несмотря на проблемы, а всё потому, что работать с Бакуго было для него прекрасно. Возможно, если бы ему, ещё семилетнему ребёнку, рассказали об этом, то скорее всего Изуку бы разрыдался от неверия и радости. Впрочем, и сейчас он вполне мог это сделать.       Хмыкнув собственным мыслям, герой поднялся.       — Идём, Каччан, — мягко произнёс он и спустился вниз, на тротуар, где ходили спокойные улыбающиеся люди. И среди этого умиротворения не хотелось видеть ни одного злодея. Кацуки тихо следовал за ним, оглядываясь без интереса. Они всю ночь и утро работали, и он не понимал, почему бы не пойти отдохнуть, но убедить Мидорию оказалось чересчур сложно. Трудоголик-Деку был слишком упрямым.       — Помогите! — громкий крик заставил сорваться с места в ту же секунду. Оба героя оказались прямо перед горящим зданием. Из окон валил дым, а крики людей привлекали внимание. Кто-то уже вызвал пожарных.       Не раздумывая, Изуку рванул внутрь, туманными хлыстами поддерживая обваливающийся потолок и разыскивая пострадавших. Несколько голосов доносились со стороны лестницы. Парень успел туда как раз вовремя: обваливающееся здание было опасным местом. Двое детей плакали, кашляя от сгустившегося вокруг них дыма. Мидория схватил их и осторожно покинул дом, тут же подоспели пожарные и уже приступили к тушению огня. Кацуки рявкал на приближающихся зевак, чтобы избежать жертв. Подняв голову, он заметил вылетевшего с детьми на руках напарника и выдохнул. Из толпы выбежала рыдающая женщина, едва увидев своих детей целыми. Изуку получил около десятка слёзных благодарностей, улыбнувшись дружелюбно.       Переговорив с прибывшими полицейскими, герои продолжили обход. Бакуго зевнул, раздражаясь со временем лишь больше от недосыпа, но пока его самочувствие было не слишком плохим. По крайней мере, сил было достаточно, чтобы продолжать предлагать пойти отдохнуть и злиться, получая отказ.       — Да почему, чёрт подери?! — яростно сжимая чужую черепушку, Кацуки угрожал взорвать её, если не получит должного объяснения. Мидория тихо рассмеялся, остановившись. Они стояли в парке, где всё цвело, запах цветов был вездесущим и потрясающим. Ветер трепал волосы. Чудесно.       — Я беспокоюсь, что, стоит нам уйти, произойдёт трагедия, — грусть в зелёных глазах удивила парня, а затем разозлила. Его бесило то, что тот опять забивал свою голову всякими ненужными переживаниями.       — Какой же ты идиот, — тяжело выдохнув, Бакуго сел на лавочку, перекинув руку через неё. Изуку неловко взъерошил волосы и сел рядом. — Перестань уже накручивать себя. Не забывай, что помимо нас есть ещё герои, не стоит лишать их всех работы. Двумордый так вообще скоро застекленеть может от одних только обходов. Проблемных ублюдков стало в разы меньше, так почему ты продолжаешь нервничать? — он не злился, больше был раздражён и обеспокоен.       Мидория мельком осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, придвинулся к Кацуки, склонив голову в сторону.       — Ты так много обо мне беспокоишься, что я смущаюсь, Каччан, — прошептал он и поцеловал, слабо, мягко и ненавязчиво. В ответ лишь двинулись, сцепив руку с ладонью Изуку, и нежно углубили поцелуй, не найдя смысла тянуть. Он отстранился, провёл другой рукой по щеке довольного напарника, который прильнул, прикрыв глаза.       — Ага, смущён он, конечно, — буркнул насмешливо Бакуго, отлично зная, какой ураган желаний скрывался за этой лучезарной улыбкой.       К ним подкрались сзади. Тихие шаги были незаметны в природном шуме и среди голосов людей. Интуиция Мидории не сработала, потому что опасности не было, а Кацуки попросту не обратил внимания, полностью погружённый в собственные эмоции. Ему следовало бы избавиться от этой привычки, но она была слишком прекрасна, хоть и опасна в такие моменты.       Тихий смешок вывел героев из равновесия, но уже было поздно — яркий свет ослепил их на мгновение, и шаги убегающего раздались незамедлительно. Бакуго подорвался, собираясь схватить наглеца, но тут же свалился из-за того, что его потянуло в сторону. Деку охнул под ним, когда Кацуки упал ему на грудь. Они оба непонимающе оглянулись, заметив, что тот самый преступник удирал, сверкая пятками. Это была школьница в чёрной униформе. Мидория порывался подняться, но не мог.       — Деку, чёрт, сначала отпусти меня, чего прицепился? Не время, — поспешно потребовал парень, всё ещё нависая над напарником. Его колено ненарочно оказалось между ног Изуку, который ошарашено вскинул брови и зажмурился, когда чужая нога двинулась чуть выше.       — О чём ты, Каччан? Это ты тут пристаёшь ко мне, хватит уже, — Деку взглянул в алые глаза, что смотрели на него с тем же недоумением.       Они оба опустили головы, обратив внимание на крепко сцепленные в замок руки. Попытавшись расцепиться, герои потерпели неудачу. Блондин встал и потянул за собой напарника.       — Вот ведь… Девчонка обладает причудой клея или чего-то похожего? Это ни черта не смешно!       Почему-то Изуку улыбался, словно его произошедшее ни капли не беспокоило. Что-то забавное в этой лёгкой шалости заставило его отвлечься от тяжёлых мыслей.       — Брось, всё не так страшно. Думаю, через какое-то время причуда сама рассеется. Она явно не хотела ничего плохого, — он показательно коснулся головы, намекая на свою причуду. Бакуго скривился, понимая, что на улицах их ждало повсеместное шушуканье. Но на лице вдруг появилась ухмылка.       — Значит, нам будет сложно драться в таком состоянии. Давай лучше вернёмся домой и поспим, а потом действие силы явно закончится, — лукавый взгляд Кацуки встретили задумчиво, явно с неохотой соглашаться.       — Полагаю, ты прав. Не думаю, что мы справимся в сложной ситуации, — он вздохнул и пошёл за резко дёрнувшим его за руку напарником. Охнув, Изуку удивлённо приоткрыл рот. — Что ты?..       — Я хочу поесть нормально. Идём, — твёрдо заявил парень и направился в раменную. И так как они не могли лететь с помощью причуд нормально из-за разницы в скорости, путь предстоял долгий.       К сожалению, из-за хорошей погоды людей на улице было много и обращённые на парочку про героев взгляды были любопытными. Мидория весело и легко улыбался всем вокруг, стойко игнорируя своим невинным видом вопросы о романтических отношениях с Бакуго. Тот в свою очередь молча тащил за собой напарника, желая поесть поскорее и поспать. Ему не было дела до общественного мнения, и объяснять он никому ничего не собирался. Впрочем, слухи о них и так ходили уже давно, не без оснований, конечно же. Их как-то подозрительно часто ловили зажимающимися в переулке поздним вечером или ранним утром. Деку подозревал, что за ними следили любопытные репортёры.       В раменной было не так много людей, потому что мало кто заходил сюда, помимо постоянных клиентов. Кацуки нравилась здешняя острая еда, поэтому они частенько бывали здесь в выходные.       У них приняли заказ. Пока герои ждали, пытались отлепить руки вновь, но ничего не удавалось. Изуку выдохнул и улыбнулся с привычным спокойствием.       — Ну, это не так уж и плохо — быть рядом с тобой двадцать четыре часа в сутки, — посмеялся он, на что скептически закатили глаза.       — Мы живём вместе, что ты несёшь? И работаем, и едим, и даже моемся. Чёрт возьми, мы вместе двадцать пять часов в сутки, чего тебе не хватает? — вскинув брови, Бакуго взмахнул свободной рукой и закрыл ею лицо, сжимая виски. Его раздражение постепенно накапливалось и грозилось взорваться.       — Но… — вместо ожидаемого раздражения в ответ на такой всплеск негодования, Мидория мягко растянул губы в светлой улыбке, в его глазах теплился огонёк. — Но мне всегда будет тебя не хватать. Я просто не могу отделаться от этого чувства, поэтому не злись так.       Кацуки потерял дар речи. Даже он считал себя тем ещё придурком, но, оглядываясь назад, ему хотелось врезать себе за то, что парень сделал с Изуку. Тем не менее, несмотря на всю ту боль, причинённую Мидории, тот его простил. Мало того, они прояснили в паре потасовок недопонимания и пришли к совершенно неожиданному результату: начали встречаться.       Как бы ни было смешно, момент, когда Деку, весь в синяках и ссадинах, с отдышкой, усиленно прижимал руки поверженного Бакуго к земле и говорил о своих чувствах, запомнился герою на всю жизнь. Он помнил каждую деталь и то, как тогда замерло сердце, а руки своевольно потянулись к щекам, чтобы почувствовать такое знакомое тепло, которое раньше Кацуки просто не ценил. Он помнил, как тогда собственные губы исказились в улыбке, а ответные слова сорвались с языка. Помнил, как слёзы облегчения падали на щёки. Для него тот день стал началом новой жизни. И с тех пор Бакуго ни разу, ни один чёртов раз, не пренебрегал Мидорией. Как оказалось, его сердце просто больше не было способно игнорировать злобные выпады в сторону парня — вина каждый раз болезненно давала понять, что это было ошибкой. Серьёзным проступком, за который стоило просить прощения у неизменно всепрощающего лучика солнца. Лучика, сжигающего его по ночам и выбивавшего из него стоны.       Кацуки зажмурился и тихо вздохнул. Он заговорил:       — Извини, я не хотел. Просто без сна очень трудно, — герой проследил, как перед ними поставили тарелки, и серьёзно вгляделся в бульон острого рамена. Мидория снисходительно смотрел на него, слабо потянув на себя сцепленные руки, заставив того охнуть.       — Посмотри на меня, — Изуку сжал ладонью мягкую щеку. — Я тут, рядом с тобой. Я понимаю тебя и совсем не злюсь. Каччан, теперь ты волнуешься по пустякам? — его улыбка была такой заразительной, такой светлой и прекрасной, что порой Бакуго хотелось зажмуриться. Он сжал губы, но потом расслабился. Из-за державшей его лицо руки улыбка вышла кривоватой.       — Ещё чего.       Хмыкнув довольно, Деку отпустил его и принялся за еду. После того, как он прикончил тарелку, тут же взглянул на лицо непоколебимого Кацуки, поедавшего острую лапшу. Ему было страшно даже смотреть. Когда тот заметил взгляд, тут же приподнял бровь.       — Что?       Изуку пожал плечами:       — Просто подумал, как ты можешь есть настолько острую еду. Я этого не понимаю.       Красные глаза насмешливо прищурились. Закончив есть, Бакуго осушил стакан воды, после чего жестом позвал официанта и заказал ещё две тарелки острого блюда. Мидория распахнул глаза в чистейшем ужасе.       — Две? Ты серьёзно? Тебя не изжарит изнутри? Бедный твой желудок… — прижав ладонь ко рту. Изуку побледнел, когда посмотрел на лукавое выражение лица Кацуки. В голове что-то щёлкнуло.       — Давай-ка поспорим. Кто первый съест, тот сверху, м? — предложил парень, хитро облизнувшись, отлично зная, что напарник не любит острое. Это было выигрышное пари.       Нахмурившись, герой задумчиво приложил ладонь к лицу. Ему претила мысль есть что-то подобное, но и не принять участие было не очень приятно — Бакуго будет припоминать это долго. Когда перед ним поставили тарелку, Изуку уже не сомневался. Он бросил на Кацуки страдальческий взгляд и взялся за палочки с мыслью, что может лопнуть от такого количества еды. Ему было сложно есть, естественно, но желание выиграть помогало не обращать внимание на жжение языка.       Парень уже предвкушал, как будет издеваться над Изуку на протяжении нескольких дней после сокрушительного поражения, пока не услышал стук. Он неверящим взглядом посмотрел на пустую тарелку, а затем — на покрасневшее лицо напарника, который самодовольно ждал его. Бакуго хмуро доел и закашлялся, запивая водой остроту во рту. Ощущение было, словно он сам выжег себе все вкусовые рецепторы взрывом. Он чувствовал, как печёт лицо и уши — это было слишком даже для Кацуки.       — Задрот, это было подло, — фыркнул недовольно, наблюдая за тем, как Мидория пилит его странным взглядом. Вскинув брови, парень молча ждал ответа.       Момент, когда Изуку встал, потянув его за собой и бросив сумму на стол, явно превышающую счёт, Бакуго благополучно пропустил.       — Эй, что за?.. Куда мы идём? — вопросы будто не слышали или, скорее, не слушали. Лишь когда, разозлившись, герой пихнул того в бок достаточно ощутимо, Мидория остановился и обернулся с улыбкой, от которой Кацуки вздрогнул и замолчал. Ему сразу стало понятно, куда и зачем они идут.       Прямо за небольшим зданием раменной был отель, и взгляд девушки на ресепшене совершенно не смутил ни одного из героев. Она учтиво улыбнулась Изуку, пока за его спиной отчаянно отворачивался Бакуго, красный, как чёрт знает кто. Ему было жарко — и всего лишь. Он лениво думал о том, как всё дошло до того, что они заявились в отель.       «А я ведь просто хотел поспать, чёрт… Что за фигня с этим кроликом? У него слишком много сил», — подумал парень, послушно поднимаясь на второй этаж. Едва они зашли в номер, Мидория прижал его к стене, напирая слишком сильно, мимолётом разбираясь с одеждой.       Пальцы проворно забирались под ткань костюма, задирая до груди, а после вовсе снимая раздражённо. Кацуки успел насмешливо хмыкнуть, прежде чем его потянули к кровати, попутно разбираясь с ремнём на штанах. Изуку прикусил чужую губу, пробираясь глубоко в рот языком, слыша тихий стон. Усадив парня на кровать, он, до жути нетерпеливый и тяжело дышащий, расстегнул молнию собственного костюма и скинул его в пару движений, разрывая ткань на одном рукаве.       Бакуго сглотнул и ухмыльнулся дрожащими губами, против воли дрожа от жара, пронизывавшего всё тело. За мгновение Мидория успел раздеть парня и нависнуть сверху, горячо выдыхая прямо в шею, вызывая мурашки. Он спустился к груди и с жадностью оставил несколько засосов — в волосах оказалась рука, сжимая. Изуку активировал причуду, используя хлыст для бессовестно обычной цели — найти смазку. В конце концов, они были в чёртовом отеле для влюблённых, хотя это несколько неосмотрительное решение, но как будто им не плевать. Бывшие обладатели «Одного за всех» явно закатили бы глаза на такое использование причуды.       Когда герой принялся осторожно растягивать Бакуго пальцами, тот пропустил смешок, настолько странный и сексуальный, что тот вынужден был поднять голову с интересом в горящих изумрудных глазах. Кацуки был всё ещё таким же изумительно красным.       — Ты думаешь, я успел отвыкнуть за день?       Задумчиво склонив голову, Мидория откупорил тюбик и с улыбкой выдавил почти всё содержимое на проход, заставив вздрогнуть.       — Не думаю. Но, Каччан, мне не хотелось бы делать тебе больно.       Проникнув внутрь сразу двумя пальцами, он почувствовал, как свободно и тепло сжимаются мышцы, почти не мешая двигать фалангами. Стенки пульсировали, чем испытывали на прочность терпение Изуку. Он выдохнул, невольно облизнувшись. В голове за секунду промелькнуло столько картинок, от которых становилось горячо в собственной коже, что держаться стало в разы труднее.       — Блять… Как ты можешь говорить это с таким выражением на лице? — сипло выпалил парень, притягивая Мидорию ближе для поцелуя. Тот прикрыл глаза, довольно отвечая.       — Ты просто слишком сексуальный. Не вини меня, — прошептал, вынимая пальцы с пошлым хлюпаньем.       Он вошёл плавно, почти полностью, крепко держа за бедро. Бакуго несдержанно простонал, распахнув глаза, прикусил губу от резкой волны ощущений, после чего сморгнул слёзы. Его кривая ухмылка была чертовски привлекательной.       — Твой тупой член слишком большой, Деку, — хрипловато проговорил он, получая в ответ сильный толчок. Кацуки наверняка что-то задел в извращённом мозгу партнёра, раз тот взял быстрый темп, входя с громкими шлепками, выдавая гортанные стоны каждый раз, когда его сжимали изнутри. Мидория стиснул зубы, провёл рукой по ноге вниз и внезапно закинул на плечо, тем самым удивляя парня. Тот охнул, но не успел опомниться, как в него вошли очень глубоко, попав по простате безошибочно.       От громких стонов заболело горло. Бакуго запрокинул голову, из-под влажных ресниц наблюдая за эротичным выражением лица Изуку, который жмурился от явного удовольствия и желания кончить. Если бы у Кацуки были лишние силы, он бы издевательски прокомментировал это, но в своём положении герой лишь плавился от ощущения наполненности, таял в сильной хватке рук. Ему казалось, что он мог просто обнять Мидорию и поглотить его полностью. Это было странно и, наверное, даже ненормально. Улыбнувшись слабо подобной мысли, Динамайт почувствовал особо сильный толчок. Громкие шлепки кожи о кожу сопровождались громкими ругательствами и редкими срывающимися с бледных губ комплементами, от которых парень терял голову и краснел вновь.       В какой-то момент его ощутимо укусили за голень, и он кончил, воскликнув что-то явно нецензурное. Судя по рваному дыханию возлюбленного, тот тоже был на пределе, но, едва дойдя до своего максимума, вышел, излился на живот Бакуго, который пытался отдышаться и расслабить дрожащие ноги.       К нему наклонились и поцеловали, прижимаясь максимально близко, так, что можно было почувствовать чужое частое сердцебиение. Когда Изуку отстранился, Кацуки поднял руки, чтобы протереть слезившиеся глаза, и удивлённо обнаружил, что может ими свободно двигать.       — О, причуда девчонки рассеялась, — сипло произнёс он, посмотрев на напарника, тут же ошарашено замирая. Тот руками спускался к сильным бёдрам, не замечая, как по лицу течёт кровь. Лишь когда Бакуго приподнялся, хоть и с трудом, взял в ладони чужое лицо, обратив на себя внимание, Мидория заметил капающую на чужое тело кровь. Как странно, его беспокоило только это.       — Каччан, ты ранен?       — Что? Это у тебя кровь из носа течёт, придурок, — хмурясь, пояснил парень, поймав удивлённый взгляд зелёных глаз. Изуку провёл ладонью, стирая кровь, убеждаясь в словах Кацуки.       — И правда… Я перевозбудился. Хотя оно и не удивительно, — облизнувшись и посмотрев так, что мурашки пробежали по спине. Партнёр хмыкнул невесело.       — Ты… Реально псих. У тебя хоть когда-нибудь заканчивается грёбаная энергия?       Герой стёр красную линию над губой Мидории, после чего впился требовательным поцелуем. Ему ответили напористо, перетягивая на себя инициативу. Отстранившись, Изуку прикусил чужую шею и перевернул того на живот, осторожно развёл ягодицы в стороны и вошёл. Он с жадностью рассматривал каждый оставленный засос, каждый след от укуса — грудь наполнялась теплом. В голове снова и снова крутилась одна фраза, заставляющая сердце трепетать от радости.       «Он мой».       Чувство собственничества жгло изнутри, это было невероятно приятно. Мидория был молчаливо одержим Кацуки настолько, что это было по-настоящему пугающе. Тем не менее, ни один из них не был недоволен. Бакуго принял чужую одержимость до странного спокойно, будто ему самому это нравилось. Со временем Изуку понял, что это действительно было так.       — Деку, — простонал парень, стискивая простынь от очередного сильного толчка. Его голос дрожал, ломался в громких стонах и ругательствах каждый раз, когда партнёр попадал по простате. В какой-то момент Мидория понял, что не может насытиться ни этим телом, ни звуком голоса, так красиво зовущим его. Он сильными глубокими толчками выбивал дух из парня, вырывая сиплые стоны и редкие нецензурные выражения.       Наклонившись, герой прикусил покрасневшее ухо и зашептал:       — Назови меня по имени, детка, — его тон был нежным, но требовательным, Бакуго завис, теряясь, не сразу понимая смысл сказанного.       — Деку, — тихо сорвалось с языка против воли, когда в него вновь грубо вошли. Под веками взорвались искры.       Мидория недовольно рыкнул, сжав бока партнёра, оставляя лёгкие синяки. Он сорвался, больше не осторожничая, слишком изголодавшись за день по близкому физическому контакту. Это было мучением, но чувствовать затем всё более остро того стоило. Удовольствие текло по венам.       — Ещё попытка.       Кацуки часто дышал, едва сдерживая причуду, он чувствовал, что двигаться стали явно медленнее. Словно собирались остановиться вовсе, что было крайне мучительным для того, кто был чересчур близок к грани.       — Блять, нет. Нет, нет, нет, не останавливайся, прошу, — порывисто выдохнул, повернув голову. В его красных глазах горела похоть, жгучая, пробирающая до костей. — Изуку, пожалуйста, — тихий голос надломился, как и терпение Мидории. Он глубоко вдохнул знакомый сладкий запах и неконтролируемо ухмыльнулся, пожирая взглядом возлюбленного.       — Вот так, продолжай, — почти мурлыкнул томно тот, взяв быстрый темп. На его движения отзывались послушно стонами и редкими тяжёлыми вдохами.       — Изуку, — протянул Бакуго, вздрагивая от прикосновения к животу, затем к члену, что заставило дрожать больше прежнего. Он слушал редкие стоны за спиной, напрягаясь от каждого резкого толчка. Мидория начал двигаться быстрее, впиваясь зубами в плечо. Громкий дрожащий стон ласкал слух.       — Чёрт, мх… Изуку, я сейчас…       Крупно вздрогнув, Кацуки не сдержался и кончил, пачкая простыни, пока в нём продолжали двигаться, выбивая последние хриплые стоны, дерущие горло. Глаза жгло, отчего слёзы без конца появлялись в уголках, стекая по красным щекам. Мидория толкнулся глубоко, несдержанно застонал и остановился, заполняя изнутри, горячим дыханием опаляя затылок Бакуго. Оставив лёгкий поцелуй на разгорячённой коже, он отстранился, помогая парню перевернуться. У того явно не было сил даже двигаться.       — Прости, я переборщил. Так сложно от тебя оторваться, я мог бы делать это несколько дней, — его улыбка не внушала доверия. Кацуки нервно ухмыльнулся, жмурясь от боли в районе ягодиц.       — Я даже не сомневаюсь. Чёртов кролик, — он попытался приподняться, но это оказалось куда сложнее, чем должно быть. — Ещё одного раза я не выдержу, по крайней мере, не сегодня, так что уйми свой похотливый зад.       Мидория нежно поцеловал, наклонившись, получив слабый ответ, а затем поднял без особых усилий на руки Бакуго, направляясь в душ. Тот без сил лишь фыркнул недовольно.       — Я тебе не принцесса, задрот.       — Нет, конечно, Каччан. Ты намного лучше, — лукаво произнёс Изуку, осторожно ставя на ноги партнёра, поддерживая того за талию, настраивая температуру воды. Когда на них полилась тёплая вода, волосы потемнели, намокнув. Герой провёл ладонью по влажным щекам.       — Я убью тебя, Деку, если не прекратишь лапать мою задницу, — Кацуки спокойно отстранил чужую ладонь от многострадального места, получая лишь легкомысленную улыбку.       — Упс, случайно вышло.       — Ага, конечно.