Хороший мальчик Тимоти

Я проснулся от того, что стало довольно прохладно. Даже холодно, если сравнивать с тем, что было ночью. Мысли вихрем пронеслись в голове. Я вспомнил всё, что рассказал Тимоти, и сердце упало. Тимоти рядом не было. Его не было в палатке, и я в ужасе вскочил. Он стоял снаружи, глядя на погасший костер. Я видел только его спину. Было еще сумрачно, солнце пока не взошло, но на горизонте разливался красноватый свет. - Тимоти! - позвал я, стоя на коленях и высунувшись из палатки. Он вздрогнул, но не повернулся, так и стоял. - Ты проснулся? - спросил я. - Холодно стало… - пробормотал он. - Я хотел костер разжечь, но не знаю, как. - Давай в палатку. Снаружи еще холоднее, я сейчас сам займусь огнем, - я на минуту вернулся внутрь, чтобы обуться и накинуть куртку. Когда я вышел, Тимоти, наконец, повернулся. - Мне помочь? - спросил он, глядя на мои ботинки. - Все в порядке, иди еще поспи. Я разожгу костер и вернусь. Он молча скрылся в палатке. А я занялся делом. Это не заняло много времени, но я тянул, стараясь оставаться снаружи подольше. Я не знал, как себя вести, чтобы Тимоти не почувствовал, что зря мне все рассказал. Мне было страшно, что он теперь замкнется еще больше. По его виду было понятно, что он чувствует себя плохо после того, что я узнал вчера. Огонь разгорелся, и стало теплее. Когда солнце собиралось показаться из-за гор, я вернулся внутрь. Тимоти вовсе не спал. Он сидел, скрестив ноги и опершись на руки, и смотрел прямо перед собой. - Готово, - я снял куртку и обувь. - Можно еще поспать. Сейчас и пяти нет. - Вы ложитесь, я посижу тихонько, - сказал он и подвинулся, как бы освобождая мне больше места. - Холодно так сидеть, забирайся под одеяло, а там уже, как хочешь, можешь просто полежать, а может и уснешь. Тимоти вздохнул и послушно залез под одеяло. Я последовал его примеру. Мы лежали на спине, глядя вверх, молча и, наверное, каждый обдумывая одно и то же. Эта тишина становилась невыносимой, и я решился заговорить первым. - Как ты? - Все нормально, - сказал Тимоти. - Мне кажется… - он замялся. - Я теперь все испортил… - Что? - я встрепенулся и повернулся на бок, подперев голову локтем. - Уже ничего хорошего не будет, вы не сможете забыть о том, что я рассказал. - Это не имеет никакого значения, у нас все будет, как прежде, - я покачал головой. - Ничего не изменилось в моем отношении к тебе, - твердо сказал я. - Вы думали, что я хороший, - он мельком на меня глянул. - Ты хороший, - я погладил его по плечу. - Вы, наверное, думали, что я мальчик, чистый, почти ребенок… - он вздохнул. - А я уже давно нет… Я… - Ты пострадал от этого ублюдка, но это не сделало тебя плохим или грязным, - шепотом сказал я. - Ты все еще ребенок и хороший мальчик. Тимоти не смотрел на меня, а только на ткань одеяла. - Наверное… это из-за вина. Я не хотел никому рассказывать. И вам я не собирался, - он тяжко вздохнул и надвинул одеяло до подбородка. - Я хотел сказать, что он бил меня и был плохим. Но не это. - Я рад, что ты рассказал мне правду, Тимоти. Надеюсь, теперь, когда я все знаю, я смогу тебе помочь. Тебе не нужно ничего скрывать от меня. - И мы все равно будем праздновать рождество? - он робко посмотрел мне в глаза. - Конечно! Он что-то обдумывал, а я подвинулся ближе и похлопал рядом с собой. - Ложись, я обниму тебя, так будет теплее. На мое удивление, Тимоти сразу повернулся спиной и устроился у меня под мышкой. И я выдохнул спокойно, чувствуя, что он все так же мне доверяет. Его волосы пахли чем-то сладким, и я с наслаждением вдыхал этот запах. Я позволил себе лишь не сильно обнять его, но он сам подвинулся ближе, и теперь мы лежали в удобной позе, теплой и гармоничной. Мне стало чуть спокойнее, я даже расслабился и прикрыл глаза. - Он все у меня украл, - шепотом сказал Тимоти. - Мне ничего не осталось. Я теперь ничего не смогу. - Все пройдет, - я сглотнул. Мне было его безумно жаль, но я ничего не мог поделать, я был совершенно бессилен. - У тебя все будет хорошо, я точно знаю. - Если бы он хоть не целовал меня… - грустно добавил Тимоти. - Но он хотел и заставлял и это. Вам не хочется это слушать? - Все в порядке, ты можешь рассказывать всё, я выслушаю тебя. - Он специально целовал меня долго, а если я не отвечал на его поцелуи, то он мог ударить. От него ужасно воняло алкоголем почти каждый раз, так противно было… - он почти всхлипнул. Я прижал его к себе еще сильнее, не в силах представить, как он мог это терпеть. - Я до сих пор чувствую его язык во рту. Было даже больно, как он им толкался. Это… меня тошнило от его мерзких поцелуев. Я никогда не смогу, как другие… делать это с наслаждением, - Тимоти уткнулся лицом в рукав моего свитера. - Я понимаю, но, знаешь, иногда люди ужасно целуются даже не насильно, и это бывает противно. Думаю, однажды ты забудешь об этом. - Как обычно люди целуются? - он спросил это и замер. - Как? Что ты имеешь в виду? - Это всегда происходит перед сексом? - тихо спросил он. - Нет, не всегда - я улыбнулся. - Иногда просто целуются. Можно и без языка целоваться. - Вряд ли я смогу, - Тимоти помолчал. - Я вообще ненормальный. Для меня даже поцелуй - это целое дело. Никто на таком не зацикливается, никто не будет задумываться. - Найдется тот, кто обязательно будет. Человек, которому ты будешь дорог. - Но я не расскажу про дядю Нила никому, никогда, - он замотал головой. - Может, это и необязательно. Я не знаю, Тимоти. Но я уверен в одном - когда ты встретишь того, кто по-настоящему тебя полюбит, он сделает все, как нужно. Тимоти заерзал и повернулся, оказавшись со мной лицом к лицу. Точнее, он лежал ниже, поэтому смотрел на меня снизу вверх. - Я бы мог довериться только такому человеку, как вы. Это привело меня в замешательство. Я не знал, что ответить на это, поэтому молча смотрел на него и пытался придумать какой-то ответ. Но в голову не приходило ровным счетом ничего. - Я знаю, что вы не гей, но если бы я встретил такого парня, как вы… - Тимоти опустил голову. - Может, тогда бы у меня был хоть один шанс. - Есть парни и получше меня, это точно, - пробормотал я. - Где это? - он усмехнулся. - Где-то есть, - я улыбнулся ему в ответ. - Я так счастлив, что вы оказались противоположностью дяди Нила, хоть и считали его другом, - Тимоти закрыл глаза. - Но я все еще боюсь, что такие люди, как он, могут встретиться в моей жизни снова. - Этого никогда не случится. Я всегда буду тебя защищать, - пообещал я. - Если только вдруг ты почувствуешь от кого-то угрозу, знай, что должен рассказать мне об этом. Договорились? - Да, - прошептал Тимоти. - И лучше бы вы всегда были поблизости, с вами так спокойно. Он уснул, полежав еще какое-то время. А я больше спать не мог. Я лежал и смотрел на его красивое лицо, терзаясь тем, как же сильно мне хотелось прижать его к себе и… нет, не просто обнимать. Я бы хотел поцеловать его, как ни ужасно мне было в этом себе признаться. Тимоти не видел во мне любовника или парня, он видел человека, который его спас и относился по-доброму. Ему бы такого парня, как я, так он сказал. Я мог его понять. Он просто хотел человека, которому можно было довериться, который бы относился к нему так, как я. Если бы он только знал, о чем я размышлял, пока он спал, не волнуясь ни о чем. Я закрывал глаза и думал, что если бы он был старше, лет на десять, примерно возраста Анри… Я мечтал об этом, потому что тогда бы у меня был шанс понравиться ему, как мужчина. Может, Тимоти был тем самым парнем, с которым я бы мог быть счастлив… Мы встали ближе к десяти. Погода снова была идеальной. Солнце ярко светило, небо было чистым и голубым, едва уловимый ветерок освежал после беспокойного сна, а костер все еще горел. Я приготовил нам кофе и достал разные закуски, намазывая их на хлеб. Тимоти сидел рядом и наблюдал за тем, как я готовлю нам завтрак. - Я думаю, что нам лучше пойти обратно после завтрака. Ты в первый раз, устал, наверное? - я посмотрел на него внимательно. - Я не против, - он кивнул. - Но не потому, что я устал. Просто мне хочется, чтобы вы отдохнули перед работой. - Спасибо, ты всегда думаешь обо мне, - я улыбнулся. - Вы мне снились ночью. - Да? И что там было? - я не мог не порадоваться этому, хотя и старался себя сдерживать. - Мы плавали на лодке, там, на озере. А вокруг лебеди, - он отпил кофе. - Какой красивый сон. - Это была весна. - И всё? - я ждал какого-то продолжения. Тимоти будто бы хотел что-то сказать, но покачал головой и добавил: - Да. - Это хороший сон. Я думаю, что ты стал лучше спать. - С вами рядом спокойно, я уже говорил… На кровати мне бы не понравилось так. Но тут, в палатке, вдвоем было очень уютно. - Это из-за Нила? - осторожно спросил я. - Тебе неприятна кровать? - Я чувствую опасность, когда со мной на кровати кто-то еще. Вот когда мы в гостиной… другое дело. - Я понимаю, - кивнул я. - Давай завтракать. Остаток нашего пути ни Тимоти, ни я не вспоминали о Ниле. Не знаю, стало ли ему хоть чуточку легче после рассказанного, но я теперь хотя бы знал, с чем имею дело. Тимоти был будто бы в порядке. Он несколько раз улыбался, мы разговаривали о предстоящем рождестве, в общем, ничего плохого не было. Я надеялся, что все идет на лад, возлагая большие надежды на рождество. Я хотел устроить ему лучший праздник, поэтому уже вечером, когда мы вернулись домой, я предложил ему заказать пиццу и вкусное мороженое и составить план нашего идеального рождества. - Даже дополнительный сыр есть, - воскликнул Тимоти, открывая коробку с ароматно-дымящейся пиццей. Я сидел напротив него в кресле и курил, ожидая начала ужина. Тимоти уже налил нам большие стаканы колы и приготовил вазочки для мороженого. После длительного похода в горы он будто бы даже посвежел и порозовел, кажется, он уже успел сходить в душ, потому что его долго не было, как мы вернулись. А временами я будто бы улавливал аромат его шампуня. Тимоти сидел в теплой пижаме синего цвета, которую я до этого не видел. Кажется, он надел ее сегодня в первый раз. Я же был просто в халате, потому что принимал ванну после похода, а одеться не успел, позвонили в дверь, и приехала пицца, а тут и Тимоти вышел, и я так и остался в халате. - Давай поедим немного, а потом займемся планами, - предложил я. Тимоти закивал и протянул мне кусок пиццы. Мы немного перекусили, а потом начали составлять меню и список продуктов. Я предлагал выбрать Тимоти самостоятельно, стараясь по максимуму соглашаться со всем. - Что ты наденешь на рождество? Или будем, как сейчас, в пижамах и халатах? - спросил я с улыбкой. - Я бы хотел свитер с оленями. А у вас есть такой? - поинтересовался Тимоти. - Честно говоря, есть, но он старый, и я в нем буду выглядеть, как престарелый семьянин, - хмыкнул я. - Пожалуйста, наденьте его! - взмолился Тимоти. - Я хочу, чтобы вы были в таком свитере. - Посмотрю, взял ли я его с собой, - я рассмеялся. - Тогда и ты должен надеть с оленями. - У меня нет, я бы с удовольствием, - он пожал плечами. - Нужно будет купить, посмотри в интернете, не знаю, успеют ли доставить… Тимоти вытер руки салфетками и открыл блокнот, делая какие-то пометки. - Рисовал что-нибудь новое? - спросил я его, вспомнив о руках, которые видел до этого. - Я иногда рисую, но потом выбрасываю, не получается то, что хотелось бы, - он грустно почирикал карандашом на листе. - А что бы тебе хотелось? - Не знаю… - он подумал. - Нарисовать вас? - Меня? - я рассмеялся. - Слишком много чести. - Я бы нарисовал ваш черно-белый портрет, - Тимоти задумчиво посмотрел куда-то вдаль. - Мне кажется, что ваши черты лица просто прекрасны, это был бы красивый портрет. Но мне не хватает способностей… Мне стало неловко. Никто никогда не говорил, что мое лицо заслуживает быть изображенным на портрете. Тимоти почти что вогнал меня в краску. - Спасибо, - смущенно пробормотал я, стремительно запив свой стыд колой. - Да нет, за что? Вы очень красивый мужчина, я это не придумываю… - он замер и робко на меня посмотрел. - Вы же говорили, что мужчины тоже могут оценивать красоту других мужчин? - Да… - я растерялся. - Но разве я красивый, это Анри красивый, например… - Вы считаете, что он красивый? - Тимоти посмотрел на меня с интересом. - Да, вроде бы. - Он симпатичный, но вы красивее… - тихо добавил он. - Принеси-ка мороженое… Я разволновался. Пока Тимоти ходил за мороженым, я выкурил сигарету и не мог найти себе места. Казалось невероятным, что Тимоти рассмотрел во мне какую-то неведомую красоту. И это было так приятно, будто бы могло что-то значить. Ну, да, у него есть талант к рисованию, вот он и вообразил что у меня там какие-то черты и все такое… - Тут даже вишни есть! - сообщил Тимоти, возвращаясь с двумя вазочками мороженого. - Такие крупные… - Мы еще не обсудили, что будем делать после ужина на рождество, - поспешил сказать я. - У тебя есть какие-то пожелания? - Я просто хочу поужинать, а потом смотреть вместе фильм. Это самое лучшее. - Тогда все довольно просто, - я зачерпнул мороженого. - А потом у тебя день рождения. - Да. Мне будет семнадцать, - со вздохом сказал Тимоти. - Разве это плохо? Самый лучший возраст! - Не знаю… А как вы праздновали, когда вам исполнилось семнадцать? - Плохо помню, вроде бы, я сильно напился с друзьями, поверь, это был не лучший вариант, - я покачал головой. - Я ни разу не напивался, - он пожал плечами. - Не стоит пока напиваться, ты несовершеннолетний, успеешь еще, - я поставил пустую вазочку на стол. - Мистер Хаммер, а когда мы закончим подвал, вы будете там со мной проводить время? - спросил Тимоти. - Если захочешь, то конечно. - Я иногда думаю о том, что если бы я не был вашим приемным сыном… Могли бы мы стать друзьями? А потом, - он с грустью на меня посмотрел, - я вспоминаю, что у нас с вами такая большая разница в возрасте… Вы бы на меня даже и не посмотрели, я для вас ребенок. - Зачем думать о том, что могло бы быть. Мы живем вместе, и все вышло наилучшим образом, - весело сказал я. - То, что ты мой приемный сын, а я твой опекун, не мешает нам стать друзьями. Да что там, мы и так уже друзья. - Спасибо, - он улыбнулся. - Я очень рад быть вашим другом. - Пора спать, да? - я взглянул на часы. Было уже около двенадцати. - Как ты себя чувствуешь? - Честно говоря, я странно себя чувствую, - Тимоти пожал плечами. - Все думаю о том, как вы теперь будете ко мне относиться. - Разве что-то изменилось? - спросил у него я. - Ну, вы знаете… после того, что я сказал… - Тимоти, ничего не изменилось и не изменится. Посидеть с тобой, пока ты не уснешь? - Да нет, вы ложитесь, вам на работу завтра, - он покачал головой. И мы разошлись по своим спальням. Однако, я вовсе не спал. Я лежал, глядя в темноту, и думал, как одиноко Тимоти должно было быть все то время, что он жил с этой сволочью, как одиноко ему было сейчас. Да, я жил с ним. Но я не был ему родственником или кем-то по-настоящему близким. Если бы только я мог его прижимать к себе, целовать, говорить о том, как сильно он мне нравится… Но это было нужно мне. Это было мое желание. А желание Тимоти было найти свою любовь, какого-нибудь молодого парня, который бы полюбил его сильно, заботился о нем и не претендовал на интимные отношения. Да что уж там, я и не помышлял бы о таком, если бы у меня был хоть шанс. Я был бы счастлив просто касаться его и нежно целовать в щеку или шею, осторожно дотрагиваться губ. Я бы делал только то, что бы он хотел, плевать на мои желания. Мне было даже страшно помыслить о том, как я занимаюсь сексом с Тимоти, я чувствовал вину, если такие мысли приходили мне в голову. А они теперь часто приходили, когда я отчаянно дрочил в своей кровати или в душе. Здесь была не только страсть или вожделение, я испытывал желание наслаждаться вместе с ним, чтобы и ему было хорошо, и его удовольствие было для меня на первом месте. Я заказал самого большого и красивого медведя для Тимоти, лучший свитер с оленями, набор книг, и еще много всего по мелочи, чтобы заставить всю елку подарками. Но я не знал, что подарю ему на день рождения. Мне хотелось, чтобы ему очень понравилось, но я не был слишком изобретателен, поэтому до сих пор ничего не придумал. Следующие два дня пролетели мигом, потому что, то и дело, я решал какие-то вопросы с подарками и доделывал работу, чтобы взять выходной в день рождения Тимоти. В тот вечер, вечер перед рождеством, я вернулся домой раньше обычного. Тимоти приделывал венок на дверь, когда я подходил к крыльцу. - Привет, - я улыбнулся ему, когда он обернулся. - Я вспомнил про венок, - пояснил он и указал на уже готовое украшение. - Совсем забыли про него, - я остановился и достал сигарету. У меня было великолепное настроение, ведь впереди ждали два выходных, рождество с Тимоти, а потом и его день рождения. - Мистер Хаммер, вы не будете против, если я перееду в другую комнату? - спросил вдруг Тимоти. - А что случилось? - сразу напрягся я. - Там, рядом с вашей, есть одна красивая комната, если можно, то я бы там пожил. Оттуда и вид хороший открывается… - тихо пояснил он. - Это та, где картина со слоном и дубовая кровать? - припомнил я. - Да, и шкура медведя, - кивнул Тимоти. Эта спальня располагалась через стену от моей комнаты. Идея была неплохая, наверное, я бы даже почувствовал себя спокойнее, если бы он был поблизости от меня. - Конечно, можно. Хоть во всех сразу живи, - я улыбнулся. - Я сделал ужин из овощей и индейки под сливочным соусом, - сообщил Тимоти. - Вспомнил, как мама это готовила. Надеюсь, вам понравится. - Я такой голодный, давай же скорее ужинать! - заторопился я. Уже поздним вечером я помог Тимоти перенести все его вещи в новую комнату. - У тебя теперь тут и ванная будет, это хорошая комната, - оценив обстановку, сказал я. - Да, тут хорошо, - согласился Тимоти и сел на кровать, рассматривая картины на стенах. - И вы ближе. Можете иногда заходить ко мне перед сном. - Или ты ко мне, - предложил я. - Вы не скучаете по вашей жене? - вдруг спросил Тимоти и пристально на меня посмотрел. - Нет, вообще. С чего бы это? У нас все кончено, и давно. - Я просто думаю, что вам бы, наверное, хотелось провести праздник в обществе девушки или ваших сверстников. Чего со мной интересного, - он вздохнул. - Мне интересно, правда, - я улыбнулся. - Тогда побудьте еще, пока я разложу вещи в шкаф, - смущенно попросил он. - С удовольствием, - согласился я. Наблюдать за тем, как он аккуратно раскладывает одежду, было мне в радость. Я молча наблюдал за ним некоторое время, а потом спросил: - Тимоти, ты не чувствуешь себя одиноко? Он остановился и посмотрел на меня. - Почему вы об этом спросили? - Иногда я думаю, вдруг ты чувствуешь грусть или одиночество, а я недостаточно много с тобой говорю, недостаточно провожу времени… мне хочется, чтобы ты всегда чувствовал себя хорошо. - Мистер Хаммер, я чувствую одиночество, - сказал он. - Спасибо, что спросили. - Правда? - я заволновался. - Что же нам делать… - Думаю, это потому, что я чувствую какую-то дистанцию между нами, - тихо ответил Тимоти. - Это из-за меня? - Нет… когда мама умерла, у меня никого не осталось, кто бы был со мной ласковым, - он прикусил губу и замолчал. - Я знаю, - грустно сказал я. - Если бы я мог для тебя что-то сделать, только скажи. - Это неудобно, но… нет, - он покачал головой. - Что такое? Скажи мне, прошу, - я подошел к нему и оперся на спинку кровати, ожидая. - Не хочу, чтобы вы считали меня ребенком, - со стыдом произнес Тимоти. - Ты уже не ребенок, не о чем волноваться, - подбодрил я его. - Может… - он вздохнул. - Вы могли бы обнимать меня перед сном? - и покраснел, взглянув на меня. - Конечно, - я кивнул. - Разве это только для детей? Я буду обнимать тебя. Хочешь, перед сном, да и с утра тоже? - это я уже что-то разошелся. - Хочу, - Тимоти улыбнулся. - Может, это и глупо, но для меня это очень важно. - Договорились. Это был настоящий прорыв. Я почувствовал себя окрыленным и счастливым. Тимоти хотел, чтобы я обнимал его перед сном. Что могло быть лучше этого?! - Я хотел сходить в душ, - вспомнил я. - Давай я зайду позже, когда ты уже ляжешь. - Хорошо, - согласился он. - Я не буду закрывать дверь. Стоит ли говорить, что в душе меня снова посетили видения о том, как мы с Тимоти предавались нежным удовольствиям. Я был так счастлив и расслаблен после его просьбы, что не отказал себе в приятном - обхватить рукой твердый член и представлять, как Тимоти лежит со мной на кровати, полностью обнаженный, и его бедро касается там, где было особенно чувствительно. Я поглаживал его напряженный сосок и предвкушал момент, когда он сам захочет. Я представлял себе, как он робко целует меня в грудь, а потом я укладываю его на спину и ласково осыпаю поцелуями от губ и до самых ступней. Его член напрягался и твердел, я не торопился, нежно целовал яички, вылизывал его бедро, с наслаждением наблюдая за появлявшейся смазкой на головке. Я сходил с ума от того, как он вздыхал, возбуждаясь. Я даже забыл о том, что я в душе, так ярка была моя фантазия. Ладонь ходила по члену, и я, зажмурившись, видел, как Тимоти робко раздвигает ноги и стыдливо устраивается подо мной, позволяя смазывать и растягивать его нежную дырочку, я почти мог почувствовать, как мой член тяжело входит в него, и он морщится и жалобно дышит, а потом широко открывает глаза и издает первый стон наслаждения. Кончил я тогда, когда из его члена вылетела сперма. А моя разлилась в его безостановочно сжимающейся попке. - Блядь, - выругался я, чувствуя себя полным ничтожеством. Через десять минут я постучал и открыл дверь в спальню Тимоти. Он лежал под одеялом, рядом горел ночник. Наверное, он ждал только меня. - Прости, что долго, - тихо сказал я. - Я думал, вы забыли, - с некоторой обидой произнес он. - Что ты, конечно, нет! Я подошел к его кровати и остановился. - Будешь спать? - Да, уже поздно. - Обниму тебя, чтобы ты спал спокойно, - я присел на краешек кровати. Он сел и чуть подвинулся вперед, глядя на меня вопросительно. - Можно? - уточнил я. - Ага, - он кивнул. Я подвинулся ближе и обнял его, прижимая к себе. Это было невероятно волнительно, думаю, мое сердце бешено колотилось. Более того, Тимоти потянулся и обхватил руками мою шею, повиснув на ней, как малое дитя. - Надеюсь, ты будешь хорошо спать, - прошептал я. Тимоти молчал и не отпускал меня. Я неуверенно погладил его по спине, борясь с желанием зарыться носом в его мягкие волосы. - От вас пахнет кокосом, - сказал он, будто бы принюхавшись. - А… это гель для душа, - растерянно пробормотал я. - Я бы тоже такой хотел, - он отпустил руки и отодвинулся. - Я куплю тебе, - я улыбнулся. Тимоти улыбнулся в ответ и залез под одеяло. Я встал и растерялся, не зная, что сказать. - Спокойной ночи, - он лег на бок и закрыл глаза. - Скорей бы уже завтра! - Спокойной ночи, Тимоти. Я ничего не мог с собой поделать, он нравился мне все больше. И дело было вовсе не в желании. Все мое существо словно тянулось к нему. Я нуждался в Тимоти, как в воздухе, и уже не мог помыслить жизни без него.