Хороший мальчик Тимоти

Я тихонько открыл дверь, чувствуя себя виноватым, ведь уже была ночь. Если говорить точнее, то почти два часа. Тимоти знал, что я вернусь позже обычного, но, конечно, я не рассчитывал, что моя прощальная встреча с коллегами растянется так надолго. Мы сидели в местном баре, пили пиво, потом градус чуть повысился, кто-то предложил перейти на ром, кажется, были еще какие-то шоты, и только то, что я много ел, спасло меня от сильного опьянения. Я, несомненно, был пьян, еще и как, но мог идти самостоятельно и даже вполне соображал. Мой телефон разрядился еще около одиннадцати, а зарядки не было, поэтому я мучился и торопился вернуться, но немец и англичанин настаивали выпить еще. К счастью, ближе к двум они совершенно перестали соображать, и я сказал в пустоту, что возвращаюсь домой. И теперь я аккуратно закрывал за собой дверь, беспокоясь, как там Тимоти. В доме было тихо и как-то пусто. Мы уже собрали все вещи, потому что на завтра намечался отъезд. Мне вообще было очень неудобно оставлять Тимоти в наш последний вечер одного дома, но и со мной он идти не захотел - стеснялся. Поэтому сейчас я чувствовал двойную вину - за то, что оставил его одного, и за то, что вернулся так поздно, еще и телефон… Я осмотрелся - света в гостиной не было, как и на кухне, как и вообще везде. Поднявшись в спальни, сначала в одну, потом в другую, я не обнаружил Тимоти ни там, ни там. Оставался только подвал. Туда я и направился, слегка волнуясь, где я буду его искать, если не обнаружу внизу. В подвале тускло горел ночник, малыш спал на диване. Одеяло сползло на пол, и Тимоти лежал полностью обнаженный. Хотя, нет, не полностью. Его трусы были стянуты до колен, и это меня навело на некоторые мысли. Я улыбнулся и осторожно присел рядом на диван, пытаясь незаметно накрыть его одеялом. Но Тимоти проснулся и начал потягиваться, приоткрывая глаза. - Арми? - он сонно рассматривал меня, будто что-то не совсем понимая, а потом вдруг нахмурился и добавил. - Где ты был? - Прости, Тимми, я виноват, прощальная встреча затянулась, а мой телефон сел около двенадцати… - я уткнулся лбом в его голый живот. Тимоти пах спермой, что лишь подтвердило мои предположения о том, что он не просто лег спать, а занимался чем-то приятным в мое отсутствие. - Подожди… - он завозился, отодвигая мою голову, видимо, вспомнив, что трусы болтаются на коленях, и начал натягивать белье, когда я чуть отодвинулся. - Это не обязательно, - я улыбнулся. - Я не против, если ты будешь голеньким. - Я волновался, - проворчал Тимоти. - Я виноват, малыш, прости, - я взял его лицо в ладони. - Хочешь, я как-то искуплю свою вину? - Не хочу, - он отвернулся, повернувшись ко мне своей аппетитной попкой. - Я люблю тебя, - сказал я и погладил его по спине. - Что же мне теперь делать? - Ты пьяный. - Я пил довольно много, но ты же знаешь, это последняя прощальная вечеринка, и ты бы мог пойти со мной, мне жаль, что так вышло, но теперь я весь твой… - я вздохнул. - Если я, конечно, тебе все еще такой нужен. Виноватый и пьяный. Тимоти молчал, и я почувствовал, что внутри все тянет от тоски, я не мог выносить его обиду, мы вовсе и не ссорились, таким обиженным он был впервые. Я сел на пол, прислонившись спиной к дивану, и думал, что бы такое сделать, дабы заслужить прощение или хотя бы снисхождение. Тимоти сердито сопел, и как я не старался быть смирным, но это было по-настоящему забавно. Он сопел специально и довольно громко. - Я думал, что вы с кем-то познакомились, - с отчаянием сказал Тимоти. - Всякое подумалось. Может, я уже вам надоел! - Опять “вы”? - с не меньшим отчаянием спросил я. - Может, я вам таким уже не нравлюсь. Я вам надоел? - Тимоти повернулся, ударив меня коленом по голове. Больновато было, но я и глазом не моргнул, я это заслужил, к тому же он сделал это вовсе не специально. - Я тебя так люблю, Тимоти! - я погладил его колено. - Что ты! Я и не думал ни о чем, мы были вчетвером, пили пиво, ели всякую гадость, я съел столько, что, наверное, растолстел… - Да? - тихо спросил он. - И ничего такого..? Я не выдержал и рассмеялся. - Конечно, нет, милый мой, что ты там навыдумывал, пока меня не было? Тимоти улегся на спину и положил ладонь себе на живот. - Я не уверен в себе. - Что за глупости? - я поцеловал его колено. - Во всяком случае, во мне ты можешь быть уверен, я люблю тебя и ревную ко всем. Ты же знаешь. Он посмотрел на меня и вздохнул. - Но мы не поженимся и с ребенком непонятно. - Если проблема в этом, то поженимся, как только окажемся в Америке. А ребенка я могу тебе сделать уже сегодня, - я фыркнул от смеха. - Наверное, будь это возможным, - Тимоти усмехнулся, - я бы был чуть более спокоен. - Давай попробуем, - я забрался пальцами снизу в его трусы. - Вдруг что получится? - Арми! - он захихикал и шлепнул меня по руке, однако, я ее не убрал. - Ты и так пробуешь, но ничего… - Значит, виноват я? - я сделал обиженное лицо. - А я так старался! - Ты не виноват, - Тимоти стал серьезным. - Просто я парень. А мама останется без внуков. - Давай проведем эту ночь спокойно, у нас еще столько времени… - я погладил пальцами его член. - Умоляю, дай мне шанс исправить свою оплошность! - Всё нормально, - Тимоти стал вытаскивать мою руку из трусов. - Я уже не хочу. - Мастурбировал без меня? - печально вздохнул я и посмотрел ему в глаза. Тимоти отвел взгляд и молчал. - Я все пропустил… лучше бы я пришел в двенадцать и застал тебя за этим делом. - Это было час назад, ты бы не застал, - он со смешком на меня взглянул. - Я не хотел… то есть, я хотел конечно… но с тобой. - Ты думал обо мне, когда это делал? - с надеждой спросил я. - А о ком еще мне думать?! - он возмутился. - Я так счастлив это слышать, что ты, несмотря на то, что обиделся, думал обо мне, - я погладил его рукой по ткани трусов. Тимоти с интересом посмотрел на мою руку. - Хорошо было, я уснул даже, - сообщил он мне, отчего завел меня с полоборота. Теперь я уже представлял, как он делает себе приятно, думая обо мне. И мне самому захотелось, еще и как. - Может, покажешь мне, как ты это делал? - вежливо спросил я. - Нет, я стесняюсь! - он отрицательно покачал головой. Что ж, значит, я слишком размечтался, но сдаваться я тоже не собирался. Немного выждав время, я встал с пола и начал раздеваться. Расстегнул рубашку, потом брюки, бросил всё на кресло и взялся за резинку трусов. - Мы здесь спать будем? - Тимоти заерзал, наверное, вычисляя, как мы уместимся на диване. - Нет, - невозмутимо сказал я. - Здесь я тебя только трахну, а потом отнесу в кровать наверху. - Что? - Тимоти засмеялся, но, увидев мое лицо, понял что это не шутка. - Сейчас? - Видишь, как он встал? - я погладил себя по выпирающему из трусов члену. - Всё твои рассказы о мастурбации. Тимоти сглотнул и потянул на себя одеяло. - Ты сердишься? - жалобно спросил он. Видимо, принял мое наигранно-серьезное лицо за недовольство. - Конечно, я сержусь, - добавил я. - Я спешил к тебе, уже готовый, почти твердый, а тут дело сделано. А член у меня стоит. - Ну, давай тогда… - как-то испуганно сказал Тимоти, отчего я чуть не засмеялся в голос. И когда это я брал его силой? Наверное, он еще до конца не проснулся и был в своих расстройствах, которые успел без меня надумать. Я снял с него одеяло и опустился на колени перед диваном. - Спусти трусы до колен, - сказал я строго. Тимоти потянул белье вниз и как-то быстро задышал, глядя на меня с опаской. Я не стал ждать особого приглашения и занялся вылизыванием головки, касаясь ее кончиком языка и проводя линии до основания. - Ой… - Тимоти выдохнул чуть рвано. - Арми… Я намеренно не отвлекался. Лизал его член, а потом уткнулся в живот носом и провел там с возбуждением. - Малыш кончил себе на живот. Я все это вылижу! Когда я закончил, его член уже встал, и дыхание Тимоти изменилось. - Обожаю эту штуку, - я посмотрел на него и облизал губы. - Дашь мне ее пососать? - А у тебя там… - он кивнул вниз. - Нормально? - Готово, чтобы насадить тебя до упора, - с наслаждением сказал я. - Сегодня я хочу поставить тебя на диван, спиной ко мне, буду трахать сзади. Любишь, когда я беру тебя сзади? - Да, - прошептал Тимоти с плохо скрываемым восторгом. Я знал, что ему нравится. Он еще в начале наших проб и экспериментов заявил, что чувствует себя так беспомощным, и когда я вхожу сзади и обнимаю его крепко со спины, то он готов кончить за минуту. - Обещай мне, что не будешь сдерживаться, - я пальцем потрогал его дырочку, забравшись между ягодиц. - Хочу чтобы ты стонал, как тебе нравится. - Ты же знаешь, - он смущенно усмехнулся. - Мне трудно сдерживаться, когда ты весь внутри… еще и быстро… - И все же ты любишь так, - я чуть раздвинул его ноги и, быстро облизав палец, вставил его в попку наполовину. Тимоти охнул и вздохнул удовлетворенно. И я немного потрахал его пальцем, так, ради забавы, чтобы немного разогреть. В это время Тимоти старательно мне сосал. Я не настаивал, но он сам попросил встать рядом и снять трусы. Было просто волшебно! Он так хорошо это делал, что я мог полностью расслабиться и позволить ему двигаться. И вот уже этот момент, когда я ощутил приближающийся оргазм… - Детка, стой, - я вытащил член. - Давай уже в попу. - Ммм… - Тимоти облизал губы и повернулся на диване, вставая на колени и упираясь руками в спинку. Это зрелище совершенно меня захватило. Но я помнил, что нужно его чуть растянуть, поэтому быстро отыскал смазку, которая была нашим неизменным спутником в подвале, и снова опустился на колени, отодвигая одну его ягодицу и начиная входить пальцами в открытый вход. Иногда я шлепал его по попке, отчего он каждый раз ахал. И мой член готов был взорваться с минуты на минуту. - Арми, достаточно, давай так… - пробормотал Тимоти. Он расставил ноги пошире, и я больше не мог терпеть. Сразу же встал и пристроил член к дырочке, с наслаждением вторгаясь внутрь. Тимоти был идеальным любовником, он каждый раз старался удовлетворить сперва меня, и только потом думал о своих удовольствиях. И сейчас, когда я вошел на полную и шлепнулся яйцами о его ягодицы, он терпеливо дышал и ждал. Мне и правда нужно было несколько минут, прежде, чем я начну нормально соображать. Я истосковался по этому чувству, пока его не было рядом. Примерно сутки. - Ох… охх… - Тимоти едва успевал держаться за диван, как я начал его долбить. И как же это было хорошо! Я стонал, входя в его тело, и не мог тратить время даже на ласки и разговоры. Сейчас я хотел трахаться, быстро, глубоко и очень жестко. - Достаточно… - я вытащил, чтобы чуть прийти в себя, понимая, что Тимоти сейчас приходится несладко. - Не надо! - запротестовал Тимоти, поворачиваясь. - Я могу и дальше так! - Малыш, все хорошо, я чуть утолил голод. А теперь давай по-хорошему, - я снова ему вставил, но уже медленно. Тимоти с силой сжал меня внутри. - Обними меня. Крепко! - приказал он. И тут я прижался к нему со спины и начал короткими толчками вгонять член, чувствуя, как он дрожит и покрикивает. - Да, да… - это был жадный голос Тимоти. Он словно боялся, что я сейчас остановлюсь, и хотел получить все. Я чувствовал, что мы у цели: и он, и я. Под конец я стал вытаскивать и загонять резко. Тимоти вскрикивал и ныл, пока я не начал в него кончать. - Детка, прости, - я даже не остановился, это было невыносимое блаженство. - Прости, малыш… - Ммм… - он задергался, видимо, кончая подо мной, и мы оба замерли в эйфории. Тимоти не двигался, пока мой член не опал, выскальзывая из него. Я перевернул его на спину и поцеловал в губы. - Сегодня он был особенно твердый, - сказал мне Тимоти. - Невозможно терпеть. - Больно было? - пробормотал я, на автомате трогая его дырочку пальцами. - Было так хорошо… - Тимоти прикрыл глаза. - Арми, боюсь, я стал очень зависим от секса. Я засмеялся. - Это плохо? - Раньше мне хотелось только любви и нежностей, отношений… - сказал он с ангельским выражением лица. - А теперь хочу, чтобы ты мне загонял свой большой член. Трахал меня. Сильно! - добавил он с чувством. - У меня сейчас встанет опять… - я лизнул его губы. - Ты мне нравишься еще больше, мой похотливый мальчик. - Давай еще в спальне? - шепотом спросил он. Я трахал его до рассвета, и мы едва проснулись к обеду. Времени оставалось совсем мало, и Тимоти бегал и делал фотографии. - Хочу сохранить память о нашем доме - пояснил он. - Это было счастливое место. - Мы можем приехать как-нибудь на лето или на рождество, - я улыбнулся. - Уверен, что здесь не будет постоянных обитателей. - Это было бы круто! - Тимоти вздохнул, оглядывая гостиную. - Сколько здесь всего произошло приятного… Спасибо тебе, Арми! - Это и для меня особое место, - я подошел, заключая Тимоти в объятия. - Мы всегда будем вспоминать об этой деревушке в Австрии. - И подвал жалко… - вздохнул Тимоти. - Когда у нас будет свой дом, я сделаю нам новый подвал с роскошной кроватью, - я улыбнулся. - Свой дом… - Тимоти произнес это и прикрыл глаза, будто от наслаждения. - Наш дом. Утром следующего дня мы были в Нью-Йорке. Пришлось вернуться в мою квартиру, потому что с другим жильем мы пока еще ничего не решили. Тимоти был как-то расстроен, и я его понимал, мы привыкли к тому укладу жизни, а здесь для него все было чужое. - Давай поужинаем сегодня в ресторане? - предложил я. - А потом я сделаю тебе массаж, хочешь купим целый торт? - Все нормально, - он улыбнулся. - Я привыкну. Просто у меня этот город чаще всего вызывает плохие воспоминания… - А давай поищем тебе репетиторов, чтобы нагнать школу? - предложил я, когда мы уселись на диване с кружками, полными кофе. Но на деле мы лишь немного покопались в ноутбуке, а потом малыш забрался ко мне на колени, и я поглаживал его по спине и целовал. Наши ласки и поцелуи действительно помогали. Мы были вдвоем, и местонахождение становилось безразличным. - У тебя очень мягкий диван, - прошептал мне Тимоти на ухо. - Мне он нравится. - А у тебя очень мягкая попка, и мне она нравится куда больше этого старого дивана, - я просунул руку ему под ягодицы и помял, чувствуя, что дело только этим не ограничится. Тимоти оседлал меня и повалил на диван, потираясь пахом о мой член. - У меня сразу улучшилось настроение… - захихикал он. Я запустил руки в его домашние штаны и уже мял голые половинки, изнемогая от желания. Я хотел его сразу, стоило только дотронуться. Мы ласкались, целовались и смеялись, Тимоти иногда взвизгивал и развратно вздыхал, отчего я быстро стал твердым. Малыш уже был голеньким сверху, а я в расстегнутой рубашке, когда раздался крик: - Арми!!! Тимоти свалился с меня на диван, а я увидел стоящую позади нас маму. Ее лицо выражало самый невероятный ужас и шок. Я потащил на нас покрывало, пытаясь скрыть хоть что-то, хотя бы мой выпирающий из брюк стояк. - Это что? - едва произнесла она. - Что это?! Тимоти испуганно посмотрел на меня и вжался в диван, натягивая покрывало до подбородка. - Я зашла прибраться, думала, ты завтра возвращаешься… - добавила она, и я вспомнил что у матери имелись ключи от квартиры на всякий случай после того, как я развелся. - Мама… - я вздохнул, прикрывая глаза. - Я пошла… - она исчезла в момент, я даже не успел ничего сказать. Вечерок выдался еще тот. Тимоти плакал и боялся, мне пришлось и его успокаивать, и названивать матери. Она не брала трубку, а Тимоти чувствовал себя виноватым, я же едва успевал его подбадривать, беспрестанно набирая мамин номер. Мы с Тимоти не спали всю ночь. Он, как заведенный, придумывал все новые и новые объяснения и заглядывал мне в глаза, пытаясь понять, злюсь ли я на него. Наконец, мне это надоело. - Тимоти, хватит, - я вздохнул. - Она знает. Что теперь? Ты вообще ни в чем не виноват. - Ты расстроился? - со слезами на глазах сказал Тимоти. - Всё теперь испорчено. Я никогда не смогу им понравиться… После такого! Зачем я на тебя залез… Я потянул его к себе, устраивая на груди. Мы уже лежали в кровати, а за окном была глубокая ночь. - Мы с тобой вместе, только это и важно. Если мама и отец откажутся принять это, что ж, я не в силах что-то сделать. Я люблю тебя, Тимми. - Я все же надеюсь, что нам удастся как-то… наладить отношения, - вздохнул он. - Я не хочу, чтобы ты из-за меня страдал. - Из-за тебя я стал счастливым, ты что-то перепутал, - я усмехнулся. - Не думай больше ни о чем. Давай спать. Мама трубку так и не взяла, зато ответил отец. Это было через пару дней, я в очередной раз попробовал позвонить им по очереди, когда Тимоти ушел в душ. И папа откликнулся. Мне не пришлось даже что-то спрашивать, он сразу сказал мне: - Арми… не ожидал от тебя такого. - Мама рассказала? Как она? - с тревогой спросил я. - В таком же шоке, как и я, - отец, на удивление, был спокоен, но не очень-то доволен. Я, если честно, ожидал куда большего скандала. - Но, ничего, ей нужно время. Это у тебя развлечения такие… - он сделал паузу. - Или это серьезно? - У меня есть парень, - сказал я. - Мы любим друг друга. - Разве тебе не нравились женщины? - с отчаянием спросил отец. - Ты же жил с Ингрид… столько лет! - Сейчас я счастлив. Впервые в своей жизни, - ответил я. - Вы можете презирать меня, но я от него не откажусь. - Мама сказала, что там какой-то мальчишка, совсем молодой… - растерянно пробормотал отец. - Да, он намного меня младше, но это не имеет значения. - Ясно. Ну, это твоя жизнь, сынок, - папа тяжко вздохнул. - Поговорим позже, нам нужно время. Видимо, времени им требовалось очень и очень много, потому что прошло три месяца но ни мама, ни отец так мне и не позвонили. Тимоти занимался с репетиторами и готовился закончить школу хотя бы таким образом. Я иногда работал на объектах в городе, но это были временные работы на пару недель или месяц, я старался не браться за что-то долговременное, думая, что весной Тимоти нужно будет поступать в колледж, и нам придется переехать в Англию. У нас с Тимми все было хорошо, лучше, чем я мог себе вообразить. Мы проводили свободное время вместе, гуляя по Нью-Йорку, посещали уютные ресторанчики или ходили в кино, но больше всего мне нравилось оставаться с ним наедине дома. Мы готовили ужин, валялись на кровати, занимались сексом. Мы много этим занимались, и я чувствовал, что у нас в этом плане все только налаживается. Тимоти был милым и нежным, но совершенно неугомонным. И я радовался от души, что он больше не поднимал тему родителей. Наверное, я даже смирился. Что ж, я получил Тимоти, но потерял родителей. Главное, чтобы он не чувствовал себя виноватым… Потом пришла осень, и мы с Тимоти стали проводить еще больше вечеров дома. Сидя с бокалом вина или чая, мы могли часами разговаривать, потом целоваться, слушать звук частого дождя по стеклам, мечтать о нашем совместном доме и обсуждать, каким он будет. Иногда Тимоти рисовал меня, но чаще он рисовал пейзажи или мои руки. Уж не знаю, почему, но он их любил рисовать, у него там была целая папка с разными видами моих рук. Я был только за, пусть рисует, что ему нравится, а если ему нравились мои руки, то я был совершенно счастлив. В конце ноября, как раз через полгода, как мы вернулись в Нью-Йорк, в пятницу вечером Тимоти ушел на дополнительные занятия по рисованию. Он ходил туда уже месяц, и я не был против, особенно когда узнал, что там преподаватель женщина, и это было всего на пару часов, несколько раз в неделю. Обычно во время его отсутствия я готовил для нас ужин или сидел перед телевизором, ожидая его возвращения. Но сегодня звонок в дверь прозвучал как-то рано. Я взглянул на часы - у Тимоти еще занятия час, если не больше, почему же он вернулся? Но это был не Тимоти, на пороге стояла моя мама. - Здравствуй, Арми, - сказала она и занесла в квартиру несколько пакетов. Я немного обомлел, не ожидая такого появления, поэтому стоял и смотрел на нее растерянно. - Вкусно пахнет. Готовишь? - она улыбнулась. - Да… это ужин… - Молодец, приготовил ужин к возвращению Тимоти? Я открыл рот и удивленно на нее посмотрел. Откуда она знала, что Тимоти так зовут, да и вообще, эта манера речи и то, как она себя вела… Было здесь что-то странное. - Да… Он через полтора часа придет с курсов рисования, - я посмотрел на пакеты, ничего не понимая. - Я знаю, - сказала мама и села на диван в гостиной, тот самый, где мы с Тимоти и были застуканы в первый день. - Откуда?! - не выдержал я. - Ты прости, что я не звонила. Я была очень сильно расстроена. А потом решила приглядеться к твоему парню и тогда уже делать выводы. - Приглядеться? - я нахмурился. - Тимоти искал со мной встреч несколько месяцев, но я не желала с ним разговаривать. К счастью, папа поговорил с ним первый и порекомендовал мне сделать то же самое. - Тимоти говорил с папой?!! - я был шокирован не меньше самой мамы, наверное, как когда она нас увидела. - Да. Это было три месяца назад. Они отлично поговорили! Твой отец сразу увидел, какой Тимоти замечательный, и сказал, что если ты с ним счастлив, то это судьба, лучше и быть не может. - Я ничего не понимаю… Мама усмехнулась. - Тимоти очень переживал, что ты перестанешь с нами общаться, и поэтому сначала отца умолял на тебя не сердиться, а потом меня. На него же вообще невозможно сердиться! - Когда это вы успели так плотно познакомиться? - проворчал я, чувствуя, что оказался в дураках. - Ты часто на работе, сынок, а Тимоти один. Мы с ним много встречались и решили сделать тебе сюрприз, - она улыбнулась и рассказала, что Тимоти ел ее пироги и смотрел с ней сериал, успел сходить с папой по блошиным рынкам, чтобы набрать очередную порцию разного хлама в дом, а еще они вместе смотрели наши семейные альбомы, и еще - о чудо! Выяснилось, что Тимоти - сын Шарлотты. Это маму особенно порадовало. - Мальчик такой хороший, весь в Шарлотту, она была чудесной девушкой, - радостно сказала мама. - Словно ее дух в него вселился. - Мама, ну хватит! - я закатил глаза. - Не обижай его! - она сердито на меня взглянула. - Он сказал, что вы собираетесь пожениться. - Мы пока ничего еще не решили. Меня начинало злить, что я как будто на обочине, а они все такие друзья за моей спиной. - Я думала умру, как увидела ваши непристойности, - сурово заявила мама. - Но теперь я думаю, что если все будет соблюдено, то ничего страшного… Тимоти говорил, что у вас будет ребенок, когда ты согласишься. Твой ребенок! - сделала ударение мама. - Начинается… - я покачал головой. Мы вернулись к тому, на чем остановились. Мама ушла прежде, чем Тимоти вернулся. В пакетах были подарки для нас, “пирожные, которые Тимоти любит” и фото в рамке - Тимоти в костюме посередине и по бокам улыбающиеся мать и отец. Я сидел и смотрел на это фото, не веря своим глазам, оно теперь стояло у нас на столике. - Мама приходила? - тихо спросил Тимоти и сел на диван рядом со мной. - Ну ты и проказник! - я притянул его к себе. - Прости, я хотел все наладить… - Я, конечно, в шоке, но, ничего страшного, это даже хорошо, - я гладил его волосы. - Теперь, когда ты стал любимчиком моих родителей, когда у нас все решено с женитьбой и детьми… - Прости, Арми, - он виновато на меня глянул. - Я решил, что ты должен нарисовать меня без одежды. - Что? - у Тимоти вырвался нервный смешок. - Рисуй, а иначе я обижусь. И он согласился. Я медленно раздевался, глядя на него с укором, хотя на самом-то деле мне это нравилось. Тимоти попросил меня сесть на кресло. И я сел в самой развратной позе, отодвинув одну ногу, а вторую поставил на подлокотник. Я наслаждался его смущением и любовался тем, как он рисовал, поглядывая на мой член, который начал наливаться по мере его взглядов и движений карандаша. Тимоти рисовал недолго, но достаточно, чтобы я накалился до предела. Да и он сам стал все больше ерзать и кусать карандаш. Наконец, я не выдержал. - Иди сюда, давай посмотрим, что там получилось. Тимоти подошел и протянул мне лист, вырывая его из своего альбома для рисования. - Тимоти! - я рассмеялся. - А что ты хотел, я ни о чем больше не мог думать! - заявил он. На листе был мой член, во всей красе. Довольно близко к оригиналу, надо сказать. - Я и раньше тебя рисовал без одежды, но эта деталь не получалась. А сейчас неплохо вышло… - Раздевайся, - я улыбнулся. - Я уже не могу терпеть. Мы занялись сексом на кресле. И это было очень приятно. Теперь, когда проблем больше не было и нам ничего не нужно было скрывать друг от друга, и когда Тимоти приняли в нашу семью, я мог расслабиться и наслаждаться сполна. Тимоти все делал сам. Обслужил меня по полной, мы успели попробовать и жестко, и медленно, и нежно. Я двигался в нем, когда он совсем обессилел, уложив его на диван. Мне нравился секс с измученным Тимоти. Он кончил два раза, пока я его трахал, и сейчас охал от чрезмерной чувствительности внутри. - Не могу больше… - заныл он, и я ощутил, как его тело непроизвольно сжимается. - Потерпи малыш, я почти закончил, - я и правда стремился к разрядке, но мне доставляло удовольствие видеть, как он теряется в блаженстве, и я сдерживался. - Арми, - он зашипел, когда я вытащил член. - Армииии… - это уже был вздох облегчения, когда мое семя струйками выплескивалось ему на грудь и живот. - Я думал, ты любишь это внутрь… - прошептал Тимоти, слабо улыбаясь. - Теперь, когда это удовольствие мне стало доступным в любое время дня и ночи, я иногда люблю и на этот милый животик, и на сладкие сосочки, - я наклонился и поцеловал его в губы. Тимоти чуть усмехнулся и потянул меня на себя, крепко обнимая. - Там мама принесла твои любимые пирожные, - сказал я, вылизывая его ушко. - Да? - Тимоти зевнул. - Поедим позже. Я подумал, что завтра, когда он пойдет на занятия, я куплю ему кольцо, самое лучшее, и сделаю предложение. Все, как малыш и хотел. - Арми… - сонно протянул он. - Я лежу на рисунке… - Так и норовишь сесть на мой член, - захохотал я. Мы смеялись, как ненормальные, несмотря на то, что сил у нас почти не было, и я был так счастлив, как никогда, и надеялся, что мой Тимоти тоже. В этом и было мое предназначение - делать его счастливым, любить и оберегать, одним словом, делать то, что я делал с первого дня нашей совместной жизни.