***
Каждое воскресенье начинается одинаково в двухэтажной квартире, принадлежащей небольшой семье. Отец просыпается первым, поливает цветы во всех комнатах, кроме спальни сына, и начинает неспешно готовить воскресный завтрак. Для Юнги это имеет очень большое значение, поскольку является еженедельным напоминанием, что его жизнь зависит только от его решений. И в периоды, когда усталость пытается взять верх, Юнги вспоминает своё прошлое и почему взял за правило — посвящать выходной день сыну. Раньше он не мог позволить себе такого. Думая о том времени, Юнги до сих пор удивляется, как ему удалось выбраться из ловушки отчаяния. Несколько лет из его жизни можно смело назвать кошмаром, который оставил после себя заметный отпечаток. Отсутствие стабильного заработка, развод, разлука с любимым сыном и обида на бывшую жену грозили затянуть его на дно. Но несмотря на трудности, он справился со всем и получил больше того, на что смел рассчитывать. На восьмилетие Чимина, он уже смог обеспечить им не просто кров и пропитание, но и устроил настоящий праздник. Пусть они были всего лишь вдвоём, но оба были счастливы. Отвоевав право воспитывать своего сына, он вдруг получил возможность жить с ним вдвоём. После продолжительного и тяжёлого судебного процесса, бывшая жена неожиданно для всех сдалась, и сама предложила, чтобы ребёнок остался с отцом. Позже Юнги выяснил, что уже в момент развода, она встретила мужчину, который не горел желанием брать на себя такую ответственность. И приняв непростое решение, она отказалась от сына, надеясь на новую, лучшую жизнь. Юнги было сложно не презирать её за это, но тем не менее, он был искренне счастлив, что Чимин жил теперь с ним. Малыш и так перенёс ужасный развод родителей, а жизнь с отчимом, который считал бы его обузой, стала бы пыткой. Понимая, какой уже нанесён урон на психику ребёнка, Юнги старался стать хорошим родителем. Он решился на терапию и занимался с психологом на протяжение года, после чего их жизнь заметно изменилась в лучшую сторону. С тех пор прошло уже шесть лет, но вспоминая сколько он уже преодолел всего, Юнги находит силы на решение новых проблем. Засунув рисовый пирог с красными бобами в духовку, Юнги оборачивается к окну и еле заметно улыбается ясному небу. Этой весной ему исполнилось тридцать пять, но если бы не Чимин, Юнги не верил бы, этой цифре. Оставаясь наедине с собой, он чувствует себя очень живым и даже юным. Но когда в поле зрения появляется повзрослевший сын, Юнги будто переключается на другое управление и ощущает себя бессмертным духом горы из детской сказки. Когда в кухню пробирается четырнадцатилетний парень, Юнги уже заканчивает мыть посуду и раскладывает свежие фрукты по пиалам. — Доброе утро, пап, — сонно здоровается Чимин, подходя ближе. Оглянувшись на сына, Юнги усмехается его взлохмаченным волосам и детской пижаме с уточками. Немного пригладив тёмные волосы, отец произносит с невинным видом: — Давно не видел тебя в этом образе. Даже соскучился… Слегка округлив глаза, Чимин поджимает губы и уходит к лестнице на второй этаж. Закатив глаза, Юнги посмеивается с новой привычки сына. В последнее время тот стал очень щепетильно следить за своим внешним видом и много экспериментировать в одежде и поиске лучшей причёски. Отец почти ничего ему не запрещал, но и не хотел пускать жизнь сына по свободному течению. Юнги немного побаивался что вырастит избалованного или невоспитанного человека, и поэтому старался побольше разговаривать с взрослеющим сыном, объясняя ему какие-то полезные истины. Но понимая, что переходный возраст является непростым для каждого, Юнги не хотел излишне давить, оставляя сыну пространство для определения своих желаний. Когда Чимин возвращается на кухню, на нём уже красная рубашка, синие джинсы, а на голове стоит результат его не особо умелой укладки. — Ты вовремя. Доставай пирог! — говорит Юнги, отворачиваясь назад, чтобы случайно не рассмеяться над новым парикмахерским экспериментом. И помечая в голове, что нужно поскорее отвести сына в салон, чтобы он мог посмотреть, как лучше это делать. Выполнив поручение, Чимин ставит горячий противень на подставку и аккуратно разрезает пирог. — Пап, можно тебя попросить кое о чем? — слегка смущённо спрашивает он. — Слушаю, — кивнув, спокойно отвечает Юнги. — Во вторник у моего одноклассника день рождения, и он собирает гостей в своём доме… Можно мне пойти? — Они в будний день будут отмечать? — удивляется Юнги. — Ага, — опустив глаза, подтверждает мальчик, понимая, что отцу будет непросто его отвести и забрать. Юнги не был помешан на безопасности или контроле своего ребёнка, и обычно пускал его в гости к друзьям. Но в будние дни, он часто задерживался на работе допоздна, и они оба понимали, что о такой поездке загород нужно предупреждать заранее, чтобы Юнги мог разгрузить свой график — Насколько я понимаю, ты очень хочешь пойти? — растягивая слова, уточняет мужчина. Чимин энергично кивает. — Очень! Там все будут! Если ты разрешишь, я могу попросить его родителей меня отвезти. — Даже не думай об этом, — строго произносит Юнги. — Нельзя ставить людей в такое положение. Они тебя пригласили, а обеспечивать транспорт для всех они не обязаны, — поучительно заканчивает он и, слегка нахмурившись, надолго задумывается. Тем временем, Чимин раскладывает кусочки пирога по тарелке и ставит блюдо на обеденный стол, за которым сидит его отец. — Сварить тебе кофе? — тихонько спрашивает мальчик и строит до того милое личико, что ему очень сложно отказать. Юнги закатывает глаза и, показывая полную чашку, говорит: — Ты прекрасно знаешь, что мне будет сложно уйти с работы, чтобы свозить тебя туда и обратно, но я постараюсь что-нибудь придумать. Скажу тебе завтра об этом, договорились? — Спасибо, папуль! — подскакивая на месте благодарит мальчик и бежит обниматься. Растянув губы в одну линию, Юнги кивает и похлопывает сына по спине, так будто его это не трогает. Но на самом деле, любая радостная эмоция на лице ребёнка до сих пор кажется ему чудом, от которого тает сердце. А такое открытое проявление любви от мальчика, Юнги воспринимает каждый раз, как последний. Наверное, он просто сравнивает с собой. У него с родителями не было тёплых и доверительных отношений, они в семье не обнимались и не говорили, что любят друг друга. Так что Юнги кажется, что сын вот-вот вырастет и тоже перестанет демонстрировать свои чувства. — Люблю тебя, пап! — заявляет мальчик и садится наконец на своё место. Оказавшись за столом, он начинает завтракать, не замечая на себе задумчивого взгляда.***
После завтрака они отправились на продолжительную прогулку, которая завершилась обедом в их любимым ресторане. Вернувшись домой, они разошлись, Чимин ушёл к себе, заканчивать уроки, а Юнги решил отдохнуть в гостиной с новой книгой. Он был из тех людей, кто нуждается в личном пространстве и времени наедине с собой. Чимин уже успел к этому привыкнуть и абсолютно не обижался, понимая, что это особенность его отца, которую тот не выбирал. Но про себя знал, что точно относится к другому типу людей. Чимин жалел, что у него нет брата или сестры, потому что ему очень нравилось в компаниях и иногда не хватало чужого присутствия. Когда в дверь стучат и отец заходит к нему в спальню, Чимин пытается быстро закрыть ноутбук перед которым сидит. Но ему это не удаётся, потому что от резкого движения стул под ним уходит вниз, и мальчик оказывается на полу. — Ты как всегда, — ухмыляется отец и решительно подходит к сыну. — Дурацкие стулья, — отчаянно всхлипывает Чимин, в гневе потрясая обеими руками. Юнги смеётся и заглядывает в монитор, быстро решив для себя, что это, в целом, нормальное время для разговора на возрастные темы. (И в тысячный раз радуясь, что не воспитывает в одиночку девочку, там было бы сложнее) — Это не то, что ты думаешь! — тонким голосом восклицает мальчик, вспоминая про своё видео, которое хотел спрятать. Он встаёт на ноги и уже хочет свернуть окно, но отец его останавливает. Юнги уже успел посмотреть на экран с замеревшим кадром, и сразу определил что это не порно. Отчего и удивился скрытности Чимина. — Почему мне нельзя посмотреть? — удивленно спрашивает он. — Это нормальное видео! Правда! Просто момент такой, — смущаясь произносит подросток, он старается не смотреть в компьютер, где в вульгарной позе замерла девушка, на которой было одно белье, как у стриптизерши. — Если оно нормальное, его можно включить? — аккуратно спрашивает Юнги, правда, он уже сам не до конца понимает, зачем это делает. Изначально ему казалось, что нужно объяснить сыну, где находится граница между вредом ложного стыда и бескультурием, но раз тот стесняется не порнографии, то, появляются новые вопросы. Тяжело вздохнув, Чимин сам запускает просмотр и из сброшенных им наушников шумит музыка. Юнги вытягивает провод из ноутбука и слушает песню, играющую на фоне клипа Криса Брауна, коим и оказывается взволновавшее их видео. Он недоуменно оглядывает сына и спрашивает, почему Чимин испугался и собирался выключить простой музыкальный клип. Как-то нелепо пнув воздух перед собой, подросток говорит: — Ну они пошло выглядят… и я не хотел чтобы ты что-то подумал… — Чим, зачем ты об этом переживаешь? — мягко спрашивает Юнги, присаживаясь на подлокотник его кресла. Чимин поднимает стул и садится на самый краешек. Он не смотрит на родителя, в глубине души боясь таких разговоров. По фильмам, книгам и чужим рассказам (правда, в основном, рассказам отца) он имеет вполне объёмное представление о сексе и половом развитие. Однако, после летних каникул, проведённых в Тэгу, ему совсем не хочется говорить об этом с папой. Будто вмешательство взрослого сломает что-то очень неясное, но важное для него. — Да что с тобой? — удивляется Юнги, не понимая реакцию сына. — Мы можем не говорить об этом? — прямо спрашивает Чимин, поднимая глаза и устанавливая зрительный контакт. Юнги на секунду замирает, но довольно быстро возвращает своё самообладание и отвечает: — Конечно. Но если я дал тебе повод сомневаться в себе, в том, что ты можешь мне доверять, я бы хотел узнать об этом, — сказав это, Юнги поднимается на ноги и говорит. — В любом случае, я не собираюсь настаивать, не переживай. И извини, если смутил тебя, я не хотел. Он дотрагивается до плеча Чимина и выходит из его комнаты. Попутно думая, что воспитание ребёнка это самая сложная задача из всех существующих. — Спасибо, пап, — раздаётся из-за спины, и Юнги оборачивается, улыбаясь сыну. Сложная, но всё же возможная…