Насущные пробᴧемы

2. Первым опять написал Тэхён. Он осторожно вернул общение на прежний лад, не вынуждая Юнги к разговору, который тот всячески отодвигал. Из-за ежедневных переписок или звонков, всё стало восстанавливаться и привычки взяли верх, стирая неловкость. Осенью, спустя три месяца, Тэхён приехал в Сеул на время школьных каникул, как и обещал. Он решил больше не напирать на друга. И даже свою природную тактильность научился контролировать, поэтому визит прошёл так, будто и не было тех недель в Турции и не было той ночи. Юнги начал медленно тянуться сам, но времени опять не хватило и самым смелым прикосновением осталось простое объятие в аэропорту. Они оба ждали лета, когда Тэхён переедет в Сеул, чтобы поступить в университет и наконец жить в одном городе. Когда это произошло, ему уже исполнилось восемнадцать, и юноша рассчитывал, что Юнги примет его совершеннолетие по турецким меркам, и не заставит ждать двадцати. Но как оказалось, перевести дружбу в романтические отношения намного сложнее, чем кажется со стороны. И если хоть один не уверен на сто процентов, что хочет этого, то второй скорее всего не станет давить, уважая желание близкого человека. Основная проблема, была в том, что говорить об этом сложно, ведь существует слишком большой риск, что после разговора что-то испортится между вами. Юнги не спешил ломать стену, а Тэхён не напирал, довольствуясь тем, что есть. Буквально через несколько дней, после его переезда они спонтанно повторили свой турецкий опыт в пустом общежитие Тэхёна. Снова выпив, чтобы преодолеть барьер, Юнги сам был инициатором. Но на следующий день он опять стал сомневаться во всем и не знал, что делать. Тогда Тэхён просто пришёл к нему вечером и сказал, что готов ждать, сколько потребуется и поддержит его в любом случае. Юнги никогда не влюблялся раньше, и не мог понять, что чувствует к другу. Отношение было очень нестабильным, и это пугало и останавливало от решительных действий. Он понимал, что нечестно обещать Тэхёну то, что не сможет точно дать, поэтому медлил, пытаясь разобраться в себе. Но время от времени предлагал выпить, и на их языке это стало означать интимное продолжение и разрядку. Тэхён никогда не отказывался и был рад, веря, что Юнги старается для того, чтобы однажды впустить его к себе в сердце. В конце августа мама позвала Юнги к себе и во время длинного разговора категорично предупредила его, что в Корее не поощряют однополые отношения. Когда он стал отнекиваться, мама поддержала его позицию, сказав, что всё понимает, но он должен быть осторожнее, чтобы никто ничего не узнал. В том числе и отец, который стал замечать его увлечение Тэхёном. Объясняя сыну, что в обществе существуют порядки, при нарушение которых, ты лишь проигрываешь, мама на время убедила его в своей истине. Однако уже через неделю, Юнги сдался и снова позвонил Тэхёну, с предложением выпить. Однажды их поймали целующимися на улице. Большая компания, очень негативно настроенных парней, которые собирались их избить, но Тэхён сумел вовремя вытянуть Юнги из потасовки, и им удалось вместе убежать оттуда. — Сегодня убежали, а завтра? Я не хочу, чтобы тебе проломили череп, — ругался Юнги на Тэхёна, смеющегося над медленными идиотами, так и не догнавшими их. Юнги не хотел жить в состояние войны с миром, который не принимает его выбор. Он не хотел скрываться всю жизнь и периодически думал, что чувства к Тэхёну пройдут, как юношеская эмоциональность и прыщи. Тэхён не мог этого понять. Ему казалось, что мир огромен и человеческие возможности безграничны. Если не удобно в этой стране, то можно переехать в другую, как сделал он, чтобы быть ближе. Тэхён был уверен, что их ждёт счастливое будущее, когда Юнги наконец разрешит себе быть свободным. На свой счёт он вообще не сомневался, считая, что никого больше не сможет полюбить, потому что нашёл всё в одном человеке. Но помимо отношений, у Юнги было множество других проблем, в том числе работа. Точнее её отсутствие и постоянные неудачи в компаниях, где он стажировался. Из раза в раз, всё заканчивалось полным крахом его надежд и поиском нового места. Юнги суеверно думал, что всё дело в украденном амулете, что из-за его пропажи началась эта чёрная полоса. Ни одна из его бизнес-идей не реализовывалась, будто кто-то специально разрушает все его начинания. И с каждой новой неудачей, Юнги всё глубже проваливался в депрессию. Отсутствие самореализации, постоянное давление отца, неспособность освободиться от родительского содержания и жить самостоятельно, так ещё и трудности нетрадиционной ориентации… всё это ужасно деморализовало Юнги. И он просто хотел исчезнуть, не зная, как всё это одновременно решить. Тэхён не знал, как ему помочь. Деньги, которые он предлагал, вызывали гнев или обиду. Юнги, в целом, стал отказываться обсуждать с ним материальные вопросы, и если тот настаивал, грубо обрывал его или просто уходил. У Тэхёна стало пропадать терпение, и он начал больше общаться с другими людьми. В особенности с гонщиками, через которых стал пробиваться все выше в этой сфере. Его общительность и лёгкость решения любых трудностей стали новой преградой перед Юнги. Он не завидовал Тэхёну, но стал чувствовать, что не заслуживает такого внимания, что не достаточно хорош для него и приносит лишь мучение своими бесконечными трудностями. В это время у Юнги появилась подруга в институте, которая очень осторожно сближалась с ним и была надежным человеком, которому Юнги доверял. Но о Тэхёне, конечно, не рассказывал. Хёрин была очень сообразительной и спокойной девушкой, она не говорила ему о каких-то скучных глупостях, о которых болтали другие девушки. И Юнги стал задумываться, что просто слишком рано разочаровался в женщинах, поэтому и переметнулся на свой пол. Медленно, шаг за шагом, Хёрин приближалась к нему, и в один из дней произошла встреча с его родителями. Девушка пришла на ярмарку, в которой участвовала мать Юнги, и вся семья (в том числе и Тэхён, пришедший за компанию) присутствовала, чтобы её поддержать. Хёрин вела себя безупречно и через некоторое время, присоединилась к женщине, помогая ей продавать угощение. Родители Юнги приняли её с радостью и нахваливали наперебой. Тэхён лишь молча наблюдал за этим, прекрасно понимая, чего именно, а точнее кого, добивается девушка. Юнги бросал на подругу удивленные взгляды, и начал подозревать, что он интересует её, больше, чем просто друг. Когда они остались наедине с Тэхёном и выпили, чтобы барьер опять исчез, Юнги поделился своими мыслями на её счёт. Тэхён привычным образом сидел на коленях у любимого и, запустив руку в его волосы, посмеялся. — Ты когда-нибудь перестанешь быть таким тормозом? Твоя Хёрин собирается за тебя замуж, раз к родителям пришла… неужели не понимаешь сам? — слегка равнодушно поинтересовался Тэхён. Пока Юнги пытался осмыслить его заявление, парень стянул с него майку и принялся покрывать плечи горячими поцелуями. Долго размышлять о девушке, Юнги не удалось, поскольку прикосновения Тэхёна до сих пор вызывали трепет и последующий за ним жар. Так, незаметно, кончилась зима, и, когда наступил март, Юнги исполнился двадцать один год. День рождение он провёл вдвоём с Тэхёном, тот подарил ему поездку на горячие источники. У юноши были грандиозные планы на эти выходные, он запланировал самостоятельно разрушить ненавистный барьер, полноценной близостью. После почти года взаимной мастурбации и орального секса, Тэхён намеревался всё-таки уговорить Юнги на большее. Тот в свою очередь жил в воображение, где считал анальный секс настоящим грехопадением, а всё, чем они занимались просто слабостью или игрой. Сколько бы Тэхён не обсуждал с ним эту странную позицию, Юнги был не пробиваем, и его убежденность находилась на самой глубине сознания. План Тэхёна не был реализован. Поскольку сорвался на первом же пункте. Юнги категорически отказался от его предложения не пить алкоголь, поскольку неимоверно дорожил каждым из своих ритуалов. — Мы же не напиваемся! Прошлый раз это вообще был один стакан пива! Почему я не могу выпить немного? — возмущался он. — Юнги, прошу тебя, уступи мне! Сделай один шаг навстречу, и ты знаешь, я сделаю остальные девять, — с отчаянием в голосе просил Тэхён. — Я вообще не понимаю тебя, — разочаровано выговорил Юнги. — Чего ты от меня хочешь? Почему не найдёшь кого-нибудь более подходящего, с кем тебе будет хорошо? Может ты мазохист? — спросил он, чувствуя, что безнадежно всё испортил. Тэхён задумался, глядя в окно, и ответил не сразу. — Может ты и прав… Возможно, я зря стучу в закрытую дверь, и делаю этим только хуже нам обоим, — задумчиво произнёс юноша и, резко обернувшись, спросил: — Ты не любишь меня? Юнги смотрел ему в глаза и молчал несколько минут. — Я не знаю, Тэхён. Прости… — опустив лицо, добавил он. Печально поджав губы, тот покачал головой. — Не извиняйся, я всё понимаю. Но, знаешь, мне кажется, я теперь должен подумать и о себе. Я очень устал, — закончил Тэхён и вышел из их комнаты. Вернулся он только на следующее утро и вёл себя, так, будто это ничего не значит. Однако через полтора месяца, за которые они почти не виделись, Тэхён досрочно закончил первый курс и пришёл к Юнги, чтобы попрощаться. — Я уеду до сентября, хочу немного попутешествовать, Корею посмотреть, — улыбаясь, объявил он. — Круто, — кивнул Юнги, испытывая неловкость. — Ну-у желаю удачи, береги себя. — Спасибо, — усмехнулся Тэхён и, быстро оглянувшись на пустой коридор, на мгновение прижался к губам Юнги. Не шевелясь и не превращая это в поцелуй. Отступив назад, он облизнул свои губы и, ничего не сказав, ушёл. — Пока, — грустно прошептал Юнги, глядя ему в спину и дотронувшись до сухих губ.