1#BLS. Под венец без свиданий

      Заведующая неотложной хирургии Павлова Ирина Алексеевна шла по полупустому коридору в свой кабинет после посещения главврача Нарочинской Марины Владимировны. Её раздражению и негодованию не было предела. Как ее угораздило устроиться работать в больницу, где ее окружали одни идиоты?! У главврача под самым носом пропадали медикаменты, а та отказывалась предпринимать какие-либо меры. Ирина Алексеевна прямым текстом указала на того, кто причастен к данному преступлению. Но разве ее кто-то послушал? Нет! Ведь доктор Лазарев такой потрясающий врач! Сущий ангел! Неужели только Павлова видит его насквозь?! Этого наглого, самовлюбленного, заносчивого сынка богатеньких родителей. Вот он — ярчайший представитель «золотой молодежи». Да одна его машина может запросто покрыть ремонт всего Склифа. Ничего, она выведет его на чистую воду! По правде сказать, Павлова сама точно не понимала, что её бесит в нём больше всего — то ли, то что родился сразу с серебряной ложкой во рту, то ли его несносный характер.       В своих яростных размышлениях женщина не заметила, как столкнулась с предметом своего гнева.       — Смотрите, куда идете, Константин Германович! — прошипела заведующая, злобно зыркнув на молодого врача.       — Вообще-то, это вы в меня врезались! — недовольно воскликнул Лазарев. — Думаете, если начальница, то вам все можно?       — Ой, идите куда шли. Недолго вам осталось расхаживать в этих стенах, — ехидно улыбнувшись, бросила Ирина Алексеевна перед тем, как зайти в свой кабинет.       — Совсем уже ополоумела дура, — покачал головой мужчина и, как ни в чем не бывало, ушел в ординаторскую, где тихо-мирно, никого не трогая, пил чай доктор Хромов.       — Иван Николаевич, вы представляете, — начал Костя, громко хлопнув дверью, — Мне только что поступила угроза.       — Какая угроза? — поперхнулся чаем хирург.       — Сама Павлова заявила, что мол недолго мне здесь осталось работать.       — Это с какой это стати?       — Вот и мне хотелось бы знать, — пробубнил Лазарев, задумчиво глядя на своего старшего товарища.       — Я поговорю с ней, — пообещал Хромов. — А еще лучше с Нарочинской. Она хорошо к тебе относится, в обиду точно не даст!       — Самое интересное, что я ей ничего не сделал! — продолжал возмущаться Костя. — Да ей надо очень хорошо постараться, чтобы найти причину для моего увольнения.       — Так, всё! Хватит! — присёк хирург. — Я прямо сейчас иду к Марине и выясняю в чем дело.       — Да не надо никуда ходить! Я не маленький мальчик и не нуждаюсь в защитниках. Вы не мой отец и не надо лезть куда не просят!       — Я тебя понял, Костя, — спокойно ответил Иван Николаевич. — В любом случае, ты знаешь, я всегда готов тебе помочь, — мужчина уже собирался выйти, когда Лазарев его окликнул:       — Иван Николаевич… Спасибо. — Костя налил себе уже холодный кофе из кофеварки и развалился на диване, чтобы немного отдохнуть перед плановой операцией.       ***       — Время смерти 18:56, — доктор Лазарев констатировал смерть, снял перчатки и быстрым шагом удалился из операционной.       По дороге в ординаторскую, хирург ударил кулаком в стену счесав до крови костяшки и пнул ногой колонну у второго сестринского поста. Залетев в долгожданное помещение, которое так кстати оказалось пустым, Лазарев и не заметил, что от его хлопка дверью по её стеклу пошла трещина.       — Вот же, гадство! Гадство! Гадство! — не унимался хирург, носком белого кеда стуча в стену, на этот раз у своего шкафчика. Схватился за волосы и потянул до боли.       За сегодня это была вторая смерть на его столе, как будто кто сглазил. И он даже знал её имя. Сложная операция, шанс на выживание был минимален, но он боролся до последнего. В момент реанимации и вовсе сломал несколько ребер пациенту, но ни дифибрилятор, ни желание врача не спасло того, кому эта жизнь порядком остачертела. Это были далеко не первые случаи летального исхода на столе у врача, но именно сегодня он так бурно реагировал на произошедшее. Лазареву предстоит дежурить целые сутки, а две операции у него заняли не более четырех часов и если он будет и дальше себя загонять в угол, то дежурство может оказаться для него действительно последним. Как, собственно, накануне и пообещала ему новая заведующая.       Он налил себе чашку горячего зеленого чая, достал из холодильника контейнер с обедом, который так заботливо приготовила ему мама, и плюхнулся со всем этим на диван. Кусок в горло хирургу не полез, поэтому, дабы отвлечься от навязчивых дурных мыслей, Лазарев достал мобильный, на экране которого красовались девять пропущенных от абонента «Мать». Хирург недовольно вздохнул, но всё же набрал номер:       — Да, мам? Что-то случилось? — Костя отпил горячий напиток и поморщился от несладкого вкуса улуна.       — Да, случилось, Костя! Ты когда приедешь к нам? У меня к тебе очень серьезный разговор! — женщина по ту сторону трубки была явно напряжена и рассержена.       — Я не знаю, сегодня у меня суточное дежурство, послезавтра у меня плановые операции — это часов на двенадцать не меньше, а еще через день снова суточное дежурство. У нас нехватка врачей, а работы много. Поэтому новая заведующая переработала график и пока мы работаем так. Сама понимаешь, не спать я не могу.       — Я всё понимаю, поэтому Шура переезжает обратно к тебе…       — Нет!       — Да, Костя, и это не обсуждается, это ее квартира. Ты одинок, заботится о тебе некому, а за Шурой тоже требуется какой-никакой уход. Вы идеально друг другу подходите для совместного проживания. Еще кое-что, отец написал завещание, сынок. И его содержание тебе очень не понравится. Поэтому, будь любезен, выдели несколько часов своего драгоценного времени и удели их для общения со своими родителями. Имей ввиду, это в твоих интересах!       — Как же мне это всё надоело! Вы нашли новый способ, чтобы шантажировать меня?       — Мы ждем тебя завтра. Удачного дежурства, — женщина положила трубку, оставив сына в ещё большей ярости, чем до звонка.       В ординаторскую зашла Дубровская, как всегда с открытой улыбкой и хорошим настроением, что аж бесит. Она тихонько вошла в комнату отдыха врачей, тушуясь, будто бы боясь что-то сказать или сделать не так. Администратор держала в руках папку с какими-то бумагами, которую положила перед Лазаревым на журнальный столик.       — Кость, тут такое дело…       — Какое дело? — резко огрызнулся заведенный мужчина. Он не хотел обижать Нинку, она самый безобидный член коллектива, но получилось так, как получилось.       — Павлова поручила мне сообщать ей результаты всех твоих операций. У тебя сегодня два летальных на столе. Я принесла тебе протоколы, чтобы ты лично их перепроверил, а не хамил мне, — Нина вышла из ординаторской так и не дождавшись ответа от хирурга.       Константин вспылил, отшвырнув от себя папку с протоколами его операций на пол и вышел из ординаторской.       — Скажи ей всё, как есть. Хочет меня уволить — пусть найдет причину для этого. В моей работе ошибок не было! — кинул на бегу Лазарев Дубровской и выбежал в курилку.       Доктор Лазарев, чтобы успокоиться, выкурил одну сигарету, затем вторую и только когда прикурил третью набрал номер матери:       — Мам, я освободился, буду минут через сорок — час. Ты дома будешь или у отца?       — Так у тебя же дежурство еще сутки или я что-то не так поняла? — С неким ехидством переспросила Мария Валерьевна, но ответа дожидаться не стала. — Я дома. Шура приготовила обед, всё, как ты любишь. Приезжай скорее, сыночек, мы тебя очень ждём.       — Своё дежурство я на сегодня закончил. Я еду, — Константин положил трубку и, повернувшись ко входу, увидел стоящую к нему спиной Нину. Невольно хирург стал свидетелем её разговора с заведующей.       — Ирина Алексеевна, у Константина Германовича сегодня два летальных на столе. По протоколу операций ошибок не было. По предварительной причине первый пациент умер от остановки сердца — реанимировать не удалось, второй — от инсульта. Смерть по естественным причинам, так что…       — Я врач и я буду решать, что являлось врачебной ошибкой, а что нет, — послышалась из динамика телефона громкая речь начальницы, которая отчитывала администратора. — Не надо лезть туда, куда вас не просили. Идите и работайте. Когда будут результаты вскрытия по этим пациентам — направьте их мне на электронную почту.       — Я поняла вас, хорошо, всего доброго.       — Спасибо, Нин, — хлопнул по плечу Дубровскую Костя. — Я домой, на сегодня я закончил, — и скрылся в здании Склифа.       — Подожди, а что мне сказать Павл….овой? — Нинка глубоко вздохнула и набрала номер Брагина.       ***       Сидя в кресле на балконе, Ирина Алексеевна внимательно изучала присланные на электронную почту документы. Ни к одной запятой придраться не удалось — по протоколу всё верно, по результатам вскрытия — ошибки никакой нет. Лазарев, действительно оказался хорошим врачом. Женщина закурила и закрыла глаза, обдумывая свои дальнейшие действия. В голову ничего не лезло, кроме оскорблений в сторону молодого хирурга. Ей срочно нужно было выплеснуть свой гнев куда-нибудь, и как удачно подвернулся бывший супруг, только вошедший в квартиру.       — Ириш, я дома! — задорно крикнул Николай. — Иди скорей сюда, у меня для тебя отличная новость.       — Да? И какая же? Ты наконец съезжаешь? — фыркнула Павлова, неохотно вставая с насижанного места. — А то два года, как разведены, а ты до сих пор ошиваешься на МОЕЙ жилплощади.       — Танцуй! Съезжаю! И даже на НАШУ квартиру не претендую, все тебе оставляю. Я переезжаю в Питер к своей будущей жене.       Ирина Алексеевна только усмехнулась:       — Как щедро с твоей стороны. Сочувствую этой несчастной. Студентка?       — Нет. На пять лет старше тебя, на конференции познакомились.       У Павловой потемнело в глазах от злости. Она схватила полотенце и заехала мужчине по его седой макушке. Ирина в какой-то мере понимала его, когда он изменял ей со своими студентками или просто с какими-то женщинами моложе Иры, но тот факт, что бывший муж собрался женится на женщине старше Павловой просто выбил блондинку из колеи. Это было бы унизительно для любой женщины. У Павловой наворачивались слёзы от обиды, она снова заехала ему полотенцем, но уже по спине и крикнула:       — Собирай вещи и проваливай! Ни минуты больше не собираюсь терпеть твою мерзкую рожу.       — Ир…       — Пошел вон, предатель!       ***       Обед, плавно переходящий в ужин проходил в полном молчании. Константин Германович сидел за обеденным столом напротив матери и поглощал всё то, что с любовью приготовила для него бабушка. Шура суетилась, поднося всё новые и новые плошки с различными любимыми блюдами внука. Когда парень от души наелся, а новые блюда перестали поступать на, казалось, безразмерный круглый стол, Шура ушла в свою комнату, оставляя дочь и внука наедине.       Как только бабушка скрылась из поля зрения, хирург сразу же помрачнел и исподлобья посмотрел на мать:       — Всё, мам, я покушал, можешь теперь озвучить причину моего пребывания здесь?       — Чтобы навестить родителей, тебе нужен веский повод? — недовольно покачала головой Мария, глядя на своего избалованного сына.       — Мам, вот не начинай, а! — Костя отодвинул от себя стакан с соком. — Ты мне своими звонками всю смену покоя не давала. Поэтому я и спрашиваю. ЧТО. СЛУЧИЛОСЬ?       — Только пообещай, что ты не начнешь кричать, — женщина встала со своего места напротив сына и медленно опустилась на стул рядом с Костей.       — Если ты не прекратишь тянуть кота заааа…       — Костя!       — Бантик, — мило улыбнулся «ребенок». — Просто скажи, как есть. Что-то с отцом?       — Прогнозы не утешительные, — тяжело вздохнула женщина. — Врачи говорят, ему осталось не больше трех месяцев.       — Мы были к этому готовы, — спустя некоторое время прошептал Константин, проглотив подступивший к горлу ком. — Как-никак четвертая стадия…       — Герман показал мне свое завещание, — перебила сына Мария, наконец озвучивая истинную причину ее сегодняшнего беспокойства. — Ты будешь единственным наследником, но только с одним условием… ты должен жениться до конца этого года.       — Что?! — негодующе воскликнул Лазарев-младший шокированно уставившись на мать. — Отец с ума сошел? Как он себе это представляет?       — Я не знаю, Костя! — так же вспыхнула женщина. — Единственное, что могу тебе сказать, завещание заверенно нотариусом, а в случае невыполнения данного условия, все имущество нашей семьи отойдет клинике Германа. И уж поверь мне, юристы сделают все, чтобы так и случилось.       — То есть, у меня нет никаких вариантов? — Тут Константин вышел из себя окончательно. — И что мне делать? Жениться на первой встречной?       — Главное, не на Саше! — добавила СВОЕ условие Мария. — Я, конечно, считаю, что тебе нужна женщина постарше, чтобы могла держать тебя в ежовых руковицах, но она должна быть полноценной, — «тонко» намекнула Лазарева на невозможность Покровской иметь детей.       — Мама, Саша хорошая, просто… — начал заступаться за бывшую Костя, но снова был перебит.       — Просто найди себе девушку, с которой сможешь построить нормальную семью! — отчеканила женщина. — И познакомь ее с отцом, пока есть такая возможность. — Оставив последнее слово за собой, она встала из-за стола, оставляя сына одного.       Костя схватился за голову не зная, что ему теперь делать. Все катилось к чертям. Мало ему проблем с начальством, так теперь еще и собственный отец загнал его в такие рамки, что вздохнуть невозможно. Лазарев уже было подумал, что жизнь его кончена, как вдруг услышал:       — Пссс, внучек, — это его бабушка выглянула из-за угла и поманила к себе.       — Шура? — Костя тут же вскочил на ноги и подошел к старушке. — Ты чего не спишь? Поздно уже.       — На том свете отосплюсь, — махнула рукой та. — Слушай сюда, я тут за вашим разговором с мамой подглядела…       — Шура, — усмехнулся Лазарев, прекрасно зная, как бабушка любила погреть свои старческие ушки. — Это не…       — А ну-ка цыц, не перебивай старших! — женщина строго погрозила внуку пальцем, чем еще больше позабавила его. — Я так понимаю, девушки у тебя и близко нет.       Костя только покачал головой.       — Я знаю, что надо делать.       ***       Брагин отдыхал в своем кабинете и пытался дозвониться до Кости, но все его попытки были тщетны — тот попросту отключил телефон. Олег Михайлович спокойно отработал смену Лазарева и остался на вторые сутки, теперь уже свои.       — Олег, дозвонился? – без стука влетела в его кабинет Дубровская. – Ой, извини, ты отдыхаешь.       — Да вот решил прикрыть глаза на часок, перед плановой операцией. Не дозвонился, отключил телефон — поросёнок. А ты чего? — Брагин принял сидячее положение и хлопнул рукой по дивану рядом с собой, приглашая Нину присесть.       — Павлова явилась, у нее сегодня дежурство на неотложных операциях. Я боюсь, что она начнет вопросы задавать по поводу Кости, что ей отвечать-то? Сам знаешь, я врать не умею. И молчать долго тоже. Что вообще между ними происходит, не знаешь? –Дубровская сжала ладони в замок и опустила руки на колени. — Обычно так начинаются самые крепкие и страстные романы. Когда двое людей, яро ненавидящие друг друга, потом вдруг женятся, — помолчав несколько секунд Дубровская вдруг расхохоталась от своих же сказанных слов.       — Это ты мать, загнула. Не в их случае точно, они скорее поубивают друг друга, чем воспылают чистой и вечной любовью, — поддержал смехом подругу Брагин.       — Да, что-то я совсем глупость сморозила. Так, что прикажете делать, товарищ замзав?       — Ты хотела сказать «гав-гав»?! — расхохотался еще больше Олег. — Не говори ей ничего. Вообще, ты правильно сделала, что мне позвонила. Я ее зам, и в случае чего, сначала ты должна позвонить мне. Если я не справляюсь с решением вопроса, тогда ставим в известность заведующую. Значит, слушай сюда, если спросит что-то про Костика, посылай ко мне. Если будет настаивать, говоришь, что доктору Лазареву стало плохо на смене, ты позвонила мне, я приехал и отпустил Лазарева домой, а его смену доработал я. Не волнуйся, вообще, я пойду сейчас к ней и поговорю.       — Есть, товарищ начальник. Разрешите идти и выполнять свои прямые обязанности? — отчеканила Дубровская, приставляя ладошку к пустой голове.       — Иди давай.       Брагин собрался уже уходить из своего кабинета, чтобы дойти до начальницы, как раздался долгожданный звонок от подопечного хирурга.       — Балбес, ты где? Ты что творишь, гадёныш, а? Бреславец больше здесь никто, защитить твой зад некому…       — Олег, извини. У меня вчера голова разрывалась, два летальных на столе. Я распсиховался, а тут еще и мать телефон оборвала, нужно было срочно съездить к отцу в больницу, — без зазрения совести соврал Лазарев. — Я сорвался и сбежал. Я понимаю, что поступил крайне безответ…       — Значит, слушай сюда! — перебил словесный поток Брагин. — Сделаем так: я говорю Павловой, что тебе стало плохо, упало давление, я приехал и отпустил тебя домой отлежаться. Я твою смену отработал. Всё в порядке. Не переживай. Нина подтвердит мои слова. Давай лечись, бедолажный, и через трое суток мы ждём тебя на смене.       Секунд пятнадцать на том конце провода было молчание, но Лазарев, наконец, отозвался:       — Спасибо Олег. Тебе и Нинке с меня магарыч. И я, конечно же, отработаю. До меня только дошло, как всё это выглядело со стороны.       — Давай, пока, — Брагин вышел и направился к Павловой, чтобы не накликать на хирурга ещё большую беду.       Павлова изучала какие-то документы в тот момент, когда в кабинет постучался, но не дождавшись ответа, зашёл Брагин.       — А, это ты, привет, Брагин, — на секунду оторвалась от документации заведующая, но продолжила их изучение, не обращая внимания на своего заместителя.       — Ирина Алексеевна, я по поводу Лазарева Константина Германовича… — без приглашения сел на стул хирург, рассматривая лицо начальницы взглядом побитого щенка.       — А что с ним? — наконец оторвалась от бумажек Павлова и с плохо скрываемым безразличием слушала доклад зама, готовя себе кофе.       — Вчера во время суточного дежурства, Константину Германовичу стало плохо, у него упало давление и он потерял сознание, находясь в ординаторской. Дубровская позвонила мне и сообщила о состоянии Лазарева. Пока я ехал, проинструктировал Нину об оказании помощи. Я приехал в течение получаса, осмотрел коллегу, поставил ему капельницу, как только удалось его стабилизировать, я вызвал такси и отправил Лазарева домой. Его здоровью и жизни ничего не угрожало, я посчитал, что ему просто нужен отдых. Я принял решение доработать его смену самостоятельно и сейчас остался на свое дежурство, — Брагину плохо удавалось врать этой женщине, ведь она легко его раскалывала, как орех. Поэтому он быстро тараторил свой рассказ, не давая начальнице даже вставить слово. По окончанию Брагин развернулся и, мотнув головой в сторону кофемашины, нагло произнёс, — Что, даже кофе не угостите? У меня вторые сутки пошли между прочим!       — Кофе сделаю, вы мне скажите, что сейчас с Лазаревым? Как он себя чувствует? Вы ему звонили? — заведующая взяла свою чашку с кофе и поставила пустую под краник кофемашины, запуская следующую программу по приготовлению капучино.       — Да, я ему звонил минут двадцать назад. Лазарев говорит, что чувствует себя заметно лучше, хотя утром давление было также ниже нормы. Я разрешил ему, простите, что не согласовал с вами, выйти на работу через трое суток.       — Да, всё правильно. Не извиняйтесь, — женщина села на диван и сделала маленький глоток напитка. Павлова явно занервничала после всего сказанного и нервно кусала свою нижнюю губу, смотря куда-то в стену.       — ИринАлексевна… — присел рядом заместитель. — Что-то не так?       — Как вы думаете, такое состояние доктора Лазарева могло быть связано с нынешним графиком дежурств? Вы же знаете, я по-другому просто не могла составить график, рук не хватает. Я понимаю, что в этом сумасшедшем ритме работать очень сложно, даже невозможно я бы сказала, — Павлова чувствовала вину за собой и распереживалась.       — Не думаю, возможно это просто совокупность: перепады атмосферного давления, резкая смена погоды, опять же нервы — насколько я знаю, вчера Константин Германович потерял двух пациентов. Даже при отсутствии вины врача, мы всё равно переживаем, мы же не роботы, — начал аккуратно подбираться к теме Брагин. — Ирина Алексеевна, до меня дошли слухи, что вы хотели бы уволить Лазарева, это так?       — Олег Михайлович, я не намерена это обсуждать. Это не ваше дело, — вспылила начальница, резко поднявшись с дивана и села обратно за свой стол, полностью оказываясь на своей территории для нападения или же успешного отпора атаки со стороны Брагина.       — Ирина Алексеевна, я могу вас уверить, чтобы ни произошло между вами двумя, Лазарев отличный врач. Очень талантливый хирург, умный, эрудированный, смелый, рисковый. Да, характер — дерьмо, заносчивый, самодовольный, взрывной правдоруб, импульсивный, но хирург он от Бога, и прежде чем принять решение об увольнении — тысячу раз подумайте.       — Олег Михайлович, идите работайте, пока я и вас не послала куда подальше, — спокойно ответила Павлова, глазами указывая на дверь.       — Вот же, курица… — шепотом прошипел Брагин, удаляясь к двери.       — И еще, Олег Михалыч, будете разговаривать с Лазаревым, передайте, чтобы перед сменой зашёл ко мне в кабинет. У нас будет совместная плановая операция. Я обязательно прислушаюсь к вашим словам. Всего доброго.       Павлова открыла график плановых операций. Совместная смена с Лазаревым была только через два дня: было несколько простых плановых операций, на которые были назначены эти хирурги, и была еще одна интересная пациентка, на операцию которой требовался сосудистый. Именно её и выбрала заведующая для совместной операции с Лазаревым. Блондинка установила «флажок» в своей медицинской программе и распечатала новый график, чтобы вывесить его в фойе. На маркерной доске напротив ординаторской Ирина Алексеевна внесла изменения, вписав себя и Костю в график. Вернувшись в кабинет, Павлова набрала номер подчиненного. Долго ждать ответа не пришлось, уже на втором гудке послышался мужской голос:       — Да, Ирина Алексеевна? — голос был сонный с нотками раздражения. — Вы решили меня уволить вот так, просто по телефону?       — Не говорите ерунды, Константин Германович. Я хотела вам сказать, что внесла изменения в график операции — послезавтра мы совместно будем оперировать пациентку с пупочной грыжей, я надеюсь вы не против, если я буду вам ассистировать?       — Проверить меня решили? — огрызнулся хирург. — Как же я могу возразить начальнику?! — все также зло язвил Лазарев. — Может, мне на все свои операции звать вас ассистировать, чтобы вы быстрее нашли повод меня уволить?       Ответа не последовало, тогда Лазарев недовольно фыркнув, продолжил:       — Что за пациентка?       — Константин Германович, отдыхайте. Мне, наверное, не стоило вовсе вас беспокоить, просто решила, что будет правильным, если я сама вас предупрежу об изменениях.       — Все в порядке. Так, что за пациентка? — Лазарев почему-то не спешил прощаться с начальницей, что так бесцеремонно выдернула его из объятий Морфея.       — Макарова Наталья, пятьдесят лет.       — Это та, которую вчера прямо со свадьбы привёз сын?       — Муж… Это был её муж.       — Да ладно вам, — хохотнул хирург, но, когда услышал молчание в трубке, его веселье быстро исчезло. — Спасибо, что сообщили об изменениях, Ирина Алексеевна. До свидания.       — Всего доброго, — Павлова с силой нажала на экран телефона, чтобы скинуть вызов и с раздражением откинула мобильный на стол.