***
Я сидел посреди ничего. Абсолютная пустота, я думал, что она должна была быть серой, ну или на крайний случай — черной, но никак не ослепляющее белой. Вначале, начал было паниковать, как, впрочем, и всегда, но потом, внутренний голос, приказал мне заткнуться, и я послушно замолчал, уже боясь не бесконечной пустоты, а себя, точнее того, кто сидел у меня внутри и кипел нешуточным таким раздражением, все время поминая какого-то Реборна. Мне это не нравилось, но и ничего возразить я не мог — страшно. — Малой, — неожиданно, моя правая половина тела пощелкала у меня перед глазами, я попытался было взять под контроль свою руку и не смог, — походу мы с тобой очень круто вляпались! Хоть говорил и мой рот, но в этот момент я не мог его контролировать. Ч-что происходит? — Не бойся, как-нибудь прорвемся, — насмешливо сказал, видимо, я, — меня зовут… А, впрочем, не важно, я уже и не помню своего имени, и сейчас меня зовут Тсунаеши. И я случайно захватила твое тело. — З-захватила? — Не сумев скрыть удивления, заикаясь спросил я. — Ну слушай, моя история такова… Неизвестно сколько прошло времени с того момента, как мы очутились в этом месте, но за это время мы смогли познакомиться друг с другом и даже подружиться. Как ни странно, но сблизила нас общая любовь к играм. — Удивительно, как бы я хотел дожить до тех лет, когда появились такие игры, — уже без особого напряга, с восторгом сказал я, — жаль, что мы с тобой умерли… — Погоди, малой, — кличка, которую дала мне моя женская половина, не вызывала отторжения, — если мы мыслим, значит существуем, верно? Я так думаю, что мы с тобой или в коме, что вероятнее всего, или сидим в очереди на перерождение… Я прочитал ее невысказанную вслух мысль. Так как у нас два сознания, то скорее всего мы не сможем переродиться пока не объединимся или же не… — … Пока один из нас не умрет, уступая место другому, — прошептал я, — думаю, что ты заслуживаешь жить дальше больше чем я… — Не неси чепухи! — Я никогда не слышал у самого себя такой резкий и грубый голос. — Вторженка тут только я, а так как тело это твое, то, следовательно, умирать мне! С последними словами, наше тело вспыхнуло ярким светом и наши сознания… Начали окончательно сливаться в единое целое. Было больно. Нет, было чертовски больно! Однако, когда свет перестал литься, то я понял, что стал единым целым, и сейчас даже не мог сказать, я это — я, которая жила в Российской Федерации на протяжении двадцати шести лет, или же я — это я, Неудачник Тсуна, который жил двенадцать лет в Японии. Стоило это окончательно осознать, как я понял, что наконец могу уйти из этого белого ничего. Стоило только открыть глаза, как осознал, что наконец очнулся.***
Палату озарял утренний свет из распахнутых окон, рядом сидела счастливая мама, которая украдкой стирала слезинки, и непрестанно меня касалась. Стоило только первой радости схлынуть, как я все же решил спросить, что все-таки произошло. Стоя под тугими струями душа, я обдумывал все то, что рассказала мне маман. Выходило следующее: неизвестный накачал меня наркотиками, после чего хотел, скорее всего, изнасиловать, но вот незадача, у меня случилась аллергическая реакция и вместо того, чтобы быть покорным, как и должно, я помчался в школу, где, извинившись перед Ямато в одних трусах (стыд то какой), я вышел в коридор, и сообщив о факте накачке меня психостимуляторами, упал в обморок. Далее у меня случился анафилактический шок, школьная медсестра не смогла справиться и вызвала бригаду скорой помощи, далее реанимация и кома длинной в неделю. Мне повезло, что у матери были деньги и за мной велся очень хороший уход, поэтому я спокойно мог ходить, хоть и с поддержкой и небольшими передышками. Плохо то, что я пропустил тестирования и теперь точно останусь на каникулах в чертовой школе, тц. Все это — сухие выжимки от того, что рассказала мне мать. Про изнасилование я сам додумал, потому что не мог же я сам, по непонятным причинам, раздеться, верно? После душа меня ждал легкий завтрак, физиотерапия, массаж и дядя полицейский. Однако все, что я мог сказать, так это то, что я помню лишь предыдущий день, предшествующий всем этим событиям. Странно? Возможно. Но это действительно так. Помню, что мать кричала что-то про репетитора и как отвечал на сообщения Кёко. Всё. Мама конечно повторно расплакалась, после моих слов и даже предложила мне среднюю школу «пропустить». То есть учиться дома. Я бы конечно за, но чертов детский психолог, который присутствовал при разговоре, сообщил, что это только может ухудшить мое итак шаткое психическое состояние. Сучка. Конечно из-за слияния сознаний я сейчас чувствую себя моложе, нежели была та дамочка из России, но не настолько, чтобы я жаждал общения со сверстниками. После выписки из больницы, а случилось это только через четыре дня, я еще в течении недели пинал баклуши дома, но потом все-таки устал от ничего не делания и решил, что можно и вернуться в школу. И нет, это не из-за того, что мою приставку нагло изъяли, пообещав вернуть только тогда, когда я окончательно восстановлюсь и смогу ходить в школу.***
Подавил в себе раздражение и аккуратно обогнул сидящую на корточках девочку. — Савада-кун, постой, — прокричала, быстро догоняющая меня, Кёко, и вместо бывалого ту-дум, в душе вновь вспыхнуло непонятное пламя раздражения, — как ты? Может пойдем вместе? — Не плохо, — справившись с голосом, безразлично ответил я, — пошли, только не отставай. Я и не думал подстраиваться под шаг девочки, как делал это раньше, а пошел со своей обычной скоростью. Так как на полголовы я все же был выше нее, то ей периодически приходилось переходить на бег, чтобы угнаться за мной. В классе, увидев меня, многие зашептались, ну да, лысый — так как у меня, как выяснилось позже, случилось субарахноидальное кровоизлияние и мне делали трепанацию черепа… Но тут я не увидел того ради, собственно, кого и решил прийти — Ямато. Оглядевшись, понял, что его вообще нет в классе. — А где Ямато? — хрипло спросил я, так как горло сдавило спазмом, от плохого предчувствия. Многие стали отводить взгляды. Несколько девочек заплакали, а у меня внутри все оборвалось. — Он… Его отчислили, — хлопнув меня по плечу, рядом оказался Ямамото Такеши, наш извечно улыбчивый бейсболист. Однако сейчас он не улыбался, — некоторые идиоты подумали, что… Я понял. Что мое состояние каким-то образом было с ним связано. Не удивлюсь, если его обвинили в этом… Черт. — А… — Он переехал из Намимори, насколько я знаю, — Ямамото сжал мое плечо и как-то вымученно улыбнулся, — как ты, Савада? Я пожал плечами и отправился на свое место, невольно отмечая, что парту Ямато заменили и сейчас там стояла новенькая, блестящая лаком деревянная поверхность. Твари. Твари и лицемеры. Все преподаватели видели его состояние, видели, что его травили, но ничего не предпринимали, и теперь, вместо изрисованной и изрезанной поверхности, было новенькое дерево. Чувство вины сжимало мое горло спазмом и я, боюсь, если хоть что-то скажу, то банально, как девчонка, разревусь. Надо потерпеть. Всего шесть уроков. От клубной деятельности меня освободили на год, как и от физкультуры, чему я конечно рад, но всю радость омрачала ситуация с Ямато… Если его отчислили это одно, но вот то, что он переехал в другой город или префектуру с волчьим билетом… Черт! Надо как-то попросить… — Савада, если вы еще не оправились, то и не следовало приходить, — желчный ублюдок, Незу, ядовито улыбался, пытаясь показать несуществующее сочувствие, но я, как и другие в классе, видели его гнилую натуру насквозь, разве, что за исключением Куробэ, кстати, а где он? — Сможете выйти к доске и посчитать количество гамет? Ни слова не говоря, я встал и пока шел, посчитал в уме и быстро записав ответ, сел на место. Да, первое тестирование по естествознанию я завалил, так как этот подонок, не дав времени на подготовку, на первом же уроке раздал тесты. Само собой, я написал на двадцать баллов, как и большая часть класса, кроме Куробэ. После уроков, я пошел в учебную часть и найдя нашего классного руководителя спросил номер телефона Ямато. К собственному стыду я не смог вспомнить его имени, так как все время слышал только фамилию мальчика. — Прости, Савада, но это конфиденциальная информация, которую я не могу разглашать, — даже не удостоив взглядом, сэнсэй, продолжил что-то набирать на клавиатуре, — иди домой. Развернулся на пятках и хлопнув дверью ушел. Я медленно шел по коридорам и думал. А что если пробраться в школу ночью и покопаться в делах бывших учеников, сомневаюсь, что поиски затянутся, так как кого еще кроме пухляша могли отчислить в начале семестра? Недолго думая, я свернул к первой попавшейся двери и дернув дверную ручку вошел. Это оказался чей-то кабинет. Судя по количеству бумаг и отсутствующей таблички, это какой-нибудь секретарь, который уже ушел домой. Оглядевшись, обнаружил небольшой диванчик у стены и решил переждать на нем. Сняв раздражающий пиджак и укрывшись им, я прикрыл глаза и тут же провалился в сон. Проснулся я от щекотки, кто-то нес меня и мой нос все время обо что-то терся. Сердце пропустило удар, а потом забилось в удвоенном ритме. Открыв глаза, обнаружил перед носом лишь черную ткань и изредка мелькавшие пятки. — П-постойте, — я лязгнул челюстью, так как стоило мне заговорить, как меня грубо спихнули с плеча, — Черт! Свалившись, я тут же ощутил все прелести затекших конечностей — мелкие иголочки прошлись по конечностям и мышцы свело в болезненном спазме. Я скривился и зашипел. — Савада, — прозвучал над головой ледяной голос, — ты нарываешься! Подняв голову, обнаружил над собой того, кого бы хотел видеть в последнюю очередь — Хибари. Блядство! — Ты приперся в мой кабинет, — он стал медленно со мной сближаться, одновременно доставая откуда-то дубинки, я же по мере возможности отползал, болезненно кривясь, — обслюнявил мой диван, а потом отказался просыпаться. — П-простите, сэмпай, я не специально… — Как и в тот раз, когда чуть не умер у меня на руках? Тогда ты тоже не специально? — Он зло сощурил глаза. И я не мог до конца понять от чего он злится, от того, что я чуть не умер? Или от того, что чуть не сделал это у него на руках? — Кусакабе, — он поднял трубку и развернувшись пошел в кабинет, от которого я теперь буду держаться на расстоянии, — забери Саваду с четвертого этажа и отведи домой. Он убрал телефон и еще раз оглянувшись на меня зашел в комнату и с силой хлопнул дверью. Я вздрогнул и поднялся на дрожащие ноги. Этот тип слишком опасный, чувствуется, что от него исходят волны, чем-то похожие на ауру убийцы. Мотнул головой и поплелся к лестнице, на пол пути меня перехватил заместитель главы — Кусакабе Тетсуя, прическа которого меня волнует с первого дня нашей встречи…***
— Я дома, — крикнул в пустоту, не дождавшись ответа пришел на кухню и обнаружил ужин, завернутый в пищевую пленку и записку от матери, что она пошла гулять с подругой, — ну и хорошо. В комнате была идеальная чистота. Видимо, чтобы оправдать свое отсутствие дома, женщина решила вылизать мою комнату. Вздохнул и повернувшись увидел ее. Моя приставка. Прослезился и сразу же сел играть, как был, не переодеваясь. Спустя час, внутреннее раздражение отступило, а еще спустя час, я, наконец оторвавшись от Metal Gear Solid, пошел принимать душ. Посмотрел на время, почти одиннадцать, интересно, Хибари уже ушел из школы? Или он там и живет, не покидая любимых стен? Недолго думая, я собрал необходимые на завтра учебники и отправился в сторону школы. Ожидаемо ворота были закрыты, поэтому, немного пройдясь, я нашел выбитый прут и спокойно протиснулся в образовавшеюся дыру. В самой школе страшно не было, хотя в голове постоянно мелькали сценки из хорроров, почему-то с участием жутких детей. Отогнав непрошенные мысли, я наконец нашел необходимую дверь. Предварительно взятые ключи отперли дверь и зайдя, я оглушительно чихнул. Пыли тут было столько, что кажется сюда не заглядывали по меньшей мере несколько лет. Посветив фонариком, я обнаружил четкие отпечатки обуви на полу и такие же отпечатки пальцев на одном из стеллажей. Не прошло и пяти минут, как нужная мне папка оказалась у меня в руках, но читая ее, я недоумевал. Ямато Дай, пухляшик, которого я ненароком обидел, оказался на самом деле — Бернандом Росси, уроженцем Италии, который просто на просто вернулся на родину. Самым удивительным фактом оказалось то, что Бернанд на фотографии при поступлении и «Ямато», которого я помню оказались совершенно разными людьми! В шоке сев на пыльный пол, я держал тонкую папочку и решительно ничего не понимал!