Вопрос наследства

Ральф решил не откладывать собственное расследование в долгий ящик. Поскольку на стенах, кроме стихотворений, рисунков, слов, бесконечных "Р1" и каких-то каракуль, ничего нет, мужчина решил искать ответ в другом месте. Вечером Ральф отправился в библиотеку. Открыв скрипучую дверь, мужчина поморщился от резкого звука, режущего уши. Перед его взором открылся лабиринт из полок с архивами. Работка предстояла долгая... На полках была огромная куча бумаг: классные журналы, экзаменационные билеты, различные заявления и описи дел. Многие документы остались с прошлого выпуска, их до сих пор никто не выкинул, что даже немного изумило Ральфа. Неужели никто не соизволит хоть немного прибраться здесь? Некоторые бумаги валялись на полу и покрылись вековым слоем пыли. Воспитатель проходил мимо грязных полок, брезгливо касаясь пальцами потертых и засаленных папок. Брал одну папку в руки, смотрел и вновь клал на место, ведь там не было ответов на его вопросы. В один момент, проведя рукой по грязной полке, он случайно зацепил неустойчивую высокую стопку бумаги, и та с шелестом свалилась на пол, прикрывая заодно и ноги Ральфа. Чертыхнувшись, он присел на корточки, чихнул от поднявшейся в воздухе пыли, и стал собирать все. Стопка вновь была сложена и убрана на место, и мужчина, успевший уже замучиться от такого количества макулатуры, стал рассматривать пылинки в лучах тусклого теплого света, излучаемого от настенных светильников. В густом полумраке, в этих желтых лучах пыль напоминала космические частички, бесцельно витающие по бесконечному пространству. Ральф тряхнул головой. Не время расслабляться! Тяжко вздохнув и на секунду зажмурившись, ибо от такого сумрака и бесконечной бумажной рутины у него уже успели заболеть глаза, воспитатель продолжил свою долгую и мучительную работу. Сколько бы он не бродил между полками, на глаза попадались сплошные журналы и билеты, грамоты и заявления, работы и всякие отчеты. Мужчина рыкнул и просто взял первую попавшуюся стопку, сев за столик под маленьким светильником со стеклянным абажуром в виде цветка с некоторыми разукрашенными лепестками в выцветший розовый, а затем, сгорбившись, принялся просматривать каждую бумажку. Прошло достаточно много времени. Бумажные небоскребы выросли на столе и окружили его на полу. В глазах двоилось, веки слипались, а в голове крутилось множество мыслей. Бумаги заполнили весь стол, но путного так и не удалось ничего найти. Ральф нашел только две контрольные работы Рекса, недавнюю по биологии и совсем старую, когда он был маленькой боязливой пташкой с наивными желтыми глазками. Сонный мужчина только подивился, какой у воспитанника стал красивый почерк и посмеялся со старенькой работы. Раньше были прыгающие и кривенькие буквы, подумал Ральф, а вот в последней контрольной теперь они уже грациозные, особенно заглавные. Мужчина помассировал в висках. Буквы уже везде мерещились. В один момент, засмотревшись на блеклую картину, рама которой была вся в паутине, Ральфу показалось, что вся композиция состояла из одних букв, хаотично раскиданных по всему холсту. Пора закругляться... Разочаровавшись, он побрел обратно в свою каморку, забыв даже убрать бумаги на место. Да кому какая разница? Это место посещают, в лучшем случае, раз в год. Даже не переодевшись, он рухнул на диван, где мгновенно уснул. Пробудившись в десятом часу, он неожиданно для себя вскочил и, даже не уложив растрепанные волосы, вышел из кабинета. Некоторые жители Дома посмотрели на него с непониманием и смущением. Что такого произошло, что воспитатель вылетел из комнаты, не удосужившись привести себя в порядок. Ральфу же казалось, что он проспал всю жизнь, и его коллеги все решили без него, а Крестная успела "позаботиться" о выпускном и о воспитанниках. Но нет, все было как обычно. Его только смутило задумчивое лицо Стервятника. Обычно он ходил с джентльменской улыбкой (которая, кстати, иногда раздражала мужчину), теперь же его глаза были опущены, а губы немного сжаты. Но спросить он почему-то не решился, может, предполагал, что Стервятник отмахнется от него очередной загадкой или фразой: "Бойтесь чужих мыслей". Терять времени мужчина не стал, ведь в библиотеке его ждет тонна макулатуры. Весь путь его голова была забита лишь одной мыслью: сколько денег было потрачено на пачки бумаги и картриджи для принтера. Ральф даже пытался посчитать в уме, но как только сумма перевалила за несколько тысяч, он сбился и в итоге плюнул на это дело. Зайдя в библиотеку, он увидел все те же возвышающиеся бумажные небоскребы на столе и две лежащие рядом контрольные работы Рекса. Стало быть, сюда никто не заходил и не убирался. Надавив пальцами веки, он присел за стол и продолжил свою долгую и нудную работу, выходя из библиотеки, чтобы поесть, выпить кофе или перекурить. Так пролетел весь день. Ральф не помнил, сколько выпил кружек кофе. Он также выкурил оставшиеся в пачке сигареты, но за новой партией просто-напросто поленился сходить. Из интересного ему удалось только откопать пару доисторических журналов еще прошлых выпускников, творческая работа четвертой и парочку конспектов. Но никакой информации о Крестной. Сидя на неудобном и твердом стуле сгорбившись, Ральф вдруг ощутил мерзкое чувство отчаяния. Темнота, окутавшая все помещение, когтистыми лапами выползала из углов и забиралась на стол, желая проникнуть в тело мужчины и вырвать душу. Даже теплый свет, лившийся из нависшей над мужчиной лампы, кажется, не спасал всю ситуацию, и мрак готов был поглотить в бесконечную пустоту воспитателя. К душе прилипло сокрушение: неужели это все? Это тупик?.. Неужели нет хотя бы маленькой зацепки? Никакой детали?! Неужели ни одна никчемная и жалкая бумажка, не стоящая и секунды драгоценного времени Ральфа, ничего ему не скажет?! От злости мужчина смял в руке какое-то заявление. Тишину разрезал шуршание смятой бумаги. На смену гнева вновь пришло разочарование. Неужели он ничего не сможет изменить?.. Может, он просто придирается? И ничего Крестная не задумала... Ральф с тяжелым камнем на сердце облокотился на стену и уставился куда-то вдаль, сквозь бумажные небоскребы, сквозь башни книг, сквозь полки. Липкий ком ярости застрял в горле, не давая вздохнуть. Он злился на себя за то, что не смог разгадать такую простую (действительно ли простую?) загадку, что не мог правильно построить логическую цепь, что сейчас прожигает свое время за макулатурой, когда за стенами этой занюханной библиотеки могла происходить целая революция. Он злился на Крестную, которая явно водила его за нос, которая решила затеять что-то безумное, чтобы потом править интернатом. Он злился на Дом, который не давал ему ответов; на библиотеку, которая хранила самую бесполезнейшую информацию, которая не могла даже подсказки дать хотя бы в виде упавшей жалкой книжки с жалкой и прогнившей полки. Он особенно злился на Рекса, который, зная, что его это тоже касается (по янтарным глазам Ральф понял, что юноша в этом явно замешан), вместо того, чтобы помочь воспитателю, решил отнекиваться и бегать от него, прикрываясь идиотской улыбкой и пустыми фразочками, набитыми длинными словами, значение которых воспитанник, наверняка, и сам не знал! Негодование Ральфа было услышано, и в самой глубине книжного лабиринта вдруг с глухим стуком что-то упало. Мужчина даже злиться перестал, ярость как ветром сдуло. Поднявшись, он медленно побрел в окутанный мраком лабиринт. Ориентируясь лишь на свое чутье, он нашел упавшую на пол книгу. Это не могло быть ошибкой! На полу валялись исключительно бумаги. Сама книга не представляла из себя ничего интересного, ибо это был какой-то роман в толстом переплете, который проходили в старших классах. Ральф подобрал его и поставил на место, окинув взглядом полку. Библиотека явно требовала перестановки и уборки, ибо в одном книжном шкафу находились и романы, и учебники по биологии, и классные журналы и даже дела некоторых учеников. На них, кстати, Ральф и задержал свой взгляд. Рядом с недавно убранным на место романом располагалась папка с делом. Делом Рекса. В голове вдруг всплыли дрогнувшие янтарные глазки. Рекс! Ну конечно! Возможно, ответ был в этой папке. С особым жаром схватив ее, Ральф вернулся за стол и раскрыл. Его охватило чувство предвкушения, словно он был ребенком, которому собирались что-то подарить. Мужчина даже задержал дыхание. Перед ним замелькали десятки цветных бумажек: документы об удостоверении личности, фотографии Рекса, его успеваемость. Но за всем этим скрывались выцветшие и немного помятые документы от социальной опеки. Мало кто интересовался содержанием этих бумаг, может, только бывший директор. Он бережно достал из папки листы и стал тщательно их рассматривать. Удачно, но в первом попавшемся документе были перечислены члены семьи Рекса, среди которых... и была Крестная. Ральфа было сложно удивить. За пятнадцать лет работы в Доме он привык практически ко всему, но к такому мужчина, судя по всему, был не готов. Ральф никак не мог отвести глаза от этого документа. Крестная приходится Рексу бабушкой. В душе смешались озарение и ужас. Вот, почему он вечно проводил параллель между воспитательницей и Стервятником! Вот, почему мужчину вечно смущало это сходство. Это не паранойя! Именно поэтому Рекс так старательно избегал вопросов о женщине. Потому что это его бабушка! Ральф понял, почему же Крестная так старательно пропихивала свою идею в массы об исключении одного из вожаков и почему она накинулась именно на мужчину. Ей нужен был Стервятник! Но зачем?.. Чем ей так внук насолил, что она жаждила его исключения и возможной кончины? Ответ на этот вопрос Ральф получил в следующем документе. Следующий документ был об имуществе, принадлежавшем Рексу. О да, этот парень хранил много секретов. На бумаге черным по белому расписано о наследстве от покойного деда в виде особнячка. Вот оно что! Крестной нужен был особняк! Из этой странной семейки Аддамс в живых остались только сама старуха и Рекс, имеющий за плечами хорошее богатство. Если Рекс прикажет долго жить, то все наследство перейдет к бабке. Пазл в голове сложился, и Ральф вскочил, задев ногой какую-то бумажную стопку, от чего она рухнула на пол. Но мужчину она не волновала. Ральф не знал всей семейной драмы, не знал, где родители Рекса и почему дед решил переписать все на внука, а не на свою жену, но это и неважно! Важно то, что старуха оказалась с подвохом! Все это она затевала не ради детей, а ради недвижимости и денег! Однако Ральф осознал, что Рексу грозит беда, причем очень большая. Крестная явно была не из робкого десятка, и она сделает все, чтобы ее внук не выпустился из интерната. Ральф кое-как сложил все документы обратно в папку, оставив лишь те два листа. Он не мог больше находиться в этой пыльной и душной библиотеке, потому, прихватив бумаги, поспешил удалиться. За окном уже была тихая и темная ночь. На небе еле заметно мелькали крошечные звезды. В Доме повисла гробовая тишина. Мужчина быстро забрел в свой кабинет, положил бумаги на стол и повалился на диван. Покрасневшие уставшие глаза чесались и щипали от слез, они практически ничего не видели. Ральф пытался хоть как-то уснуть, но не мог: голова разрывалась от бесконечных теорий, паранойя теребила струны последних нервов, а тело непроизвольно напрягалось. Он предвкушал, как в лоб скажет все Крестной, подкрепив свой монолог фактами. Он беспокоился о Рексе. Вдруг с ним уже что-то случилось? Вдруг Крестная там? Стоит, нависнув черной тенью над спящим юношей, и наблюдает? Мужчина кое-как переборол свое желание проверить третью, но заснуть ему этой ночью так и не удалось. Утром он еле поднялся с дивана. Спина вся затекла, а ноги стали ватными. Прозвенел звонок, предупреждающий о завтраке. Завтрак... В это время в столовой дежурила обычно Крестная. От этого факта в голове вновь возникли навязчивые мысли. Недолго думая, он вышел из кабинета и побрел по коридорам в сторону третьей. Птицы гурьбой высыпались из комнаты и отправлялись на завтрак. Воспаленные глаза искали только одного человека. И вот, они нашли его: вожак вышел последним из комнаты, проверяя напоследок, все ли покинули Гнездо. Ральф сразу же подошел к нему и осторожно взял за локоть. — Рекс. Мне нужно, чтобы ты ко мне зашел. — пробормотал мужчина и, выдержав паузу, добавил: — Прямо сейчас. Стервятник дрогнул от упоминании своего настоящего имени. Улыбка моментально пропала с лица, а его желтые глаза обеспокоенно впились в Ральфа. Мужчина выглядел, мягко говоря, не очень. Взъерошенные волосы, красные глаза, помятая одежда. Еще и просьбы странные. Рекс оглянулся и, увидев обескураженных Птенцов, плавным и изящным движением кисти попросил их идти на трапезу без него. Послушные детки сразу же удалились. Юноша вновь взглянул на воспитателя. Ральф без лишних слов потащил его в свой кабинет. Пропустив воспитанника в помещение, как истинный джентльмен, он зашел за ним и закрыл дверь. — Рекс... присядь. — заговорил опять Ральф и, надавив на плечи юноши, заставил его сесть на диван. — Тебе чай или кофе? — спросил мужчина и, не дожидаясь ответа, поставил чайник, затем взглянул на пребывающего в смятении воспитанника и продолжил: — Слушай, давай я тебе возьму что-нибудь поесть в буфете. Проси все, что хочешь. Сказать, что Стервятник был обескуражен, значит ничего не сказать. Он даже нахмурился, ибо таких вопросов и предложений от воспитателя явно не ожидал. Глаза его лихорадочно забегали по кабинету в поисках причины такого из ряда вон выходящего поведения мужчины, но ничего, кроме двух блеклых бумажек, не давало ему подсказку. Ральф заметил бегающий взгляд подопечного, на секунду задержавшийся на документах. Идиот. За Рексом побежал, а бумаги не спрятал. Надо будет их убрать. Желательно сейчас. — Таки.. что ты будешь? — вновь спросил Ральф, убирая в ящик стола бумаги. — Чай. А насчет еды я предоставляю выбор Вам, — довольно уверенно ответил Стервятник, подавив в своей душе смятение. Играет по правилам мужчины, но последнему это на руку. Повисла давящая тишина. Ральф понимал, что Стервятник хочет воспитателя расспросить о его поведении и помятом виде, но объясняться ему хотелось меньше всего. Вместо этого, не проронив ни слова, Ральф отправился в столовую. Он чувствовал на себе множество пристальных взглядов: спина ощущала, как в него впиваются иголочки. Пялились не только Птенцы, но и некоторые дети из четвертой. Сохраняя невозмутимый вид, он купил две порции пирога с мясом и моментально испарился из столовой, словно его никогда тут и не было. Вернувшись обратно в свой кабинет, Ральф кинул изучающий взгляд на Стервятника. Тот все еще сидел на диване, застыв в одной позе. И теперь сложно было понять: действительно ли Рекс дожидался его, ничего не трогая, или все же полез в ящики стола. Впрочем, это не так уж и важно. Молча протянув подопечному пирог с мясом, воспитатель сел за стол и нервно закурил. К счастью, Стервятник не задавал никаких вопросов и молча трапезничал. Своеобразный завтрак прошел в неловкой тишине, которую не смел никто нарушить. Слова выветрились из головы, а губы будто сшили невидимой нитью. Рекс поблагодарил за еду и вышел из кабинета. К середине дня Ральфа стало потряхивать от приближающегося разговора. Его трясло от ожидания и злорадства. Он представлял, как сдернет словно тряпку эту мерзкую маску сдержанности и равнодушия. И вот час настал... В дверь постучали, а после в кабинете нарисовалась Крестная. Она была все такой же невозмутимой, что и раньше, но Ральфу казалось, что теперь в ее лице что-то изменилось. Может, это ему лишь померещилось, а может, так действительно и было. Мужчина сдержался, чтобы не скривить ухмылку на лице. — День добрый, — отрезала старуха и сложила сухие руки домиком, — Вы определились с выбором? Ральф, кинув окурок в пепельницу, медленно поднялся и даже расправил плечи, чтобы придать себе уверенности. — Еще как определился, — с усмешкой ответил воспитатель и резким движением распахнул ящик, вынимая два документа. Крестная стояла неподвижно, как статуя, явно не понимая поведение мужчины и его действий. — Думаешь, твой план остался бы нераскрытым? Ты все это время пыталась выдворить Рекса из Дома, а после отправить в мир иной! — скрестив руки на груди, завил мужчина. Слова сами вылетали изо рта, и он даже не мог их контролировать, и оставалось лишь поддаться всплеску эмоций. — С чего вы взяли? — холодным клинком вонзился вопрос в мужчину. Лишь на одну секунду он подумал о том, что действительно мог ошибаться, ведь спокойствие Крестной крушило его теорию. Но движения пальцев выдало старуху: в момент заявления они зашевелились как змеи, извиваясь и то прилипая друг к другу, то отлипая. Нервничает, стало быть? — Выдвинув свою безумную идею, ты заставила именно меня исполнять ее. Тебя не беспокоили ни вторая группа, ни шестая! Только третья, потому что там твой внук, — мужчина специально выделил слово "внук", — Ты желала смерти Рексу, чтобы после заполучить все наследство, которое ему оставил его дедуля. — твердо закончил воспитатель, приподняв голову и свысока посмотрев на Крестную. Он чувствовал, как эта глыба рассыпается на мелкие куски. — Думаешь, я придумываю? А как тебе такое? — с жаром спросил воспитатель, продемонстрировав документы. Именно эти две блеклые, никому не нужные (хотя насчет этого теперь можно было поспорить) бумажки привели Крестную в изумление, которое было видно даже за ее холодной маской. Ральф же готов был прыгать на месте и кричать, если не визжать, от радости. Чувство справедливости восстановлено! Больше эта карга не появится здесь! Крестная вся скривилась, казалось, она постарела лет на 10 на глазах: из статной немолодой "железной леди" она превратилась в сухую и зловредную старушонку, и никакие белоснежные перчатки и дорогие платья более не спасут ее от неизбежной старости и ворчливости. Ральф чувствовал, как его фигура возвышалась над этим коварным, но низким существом. — Вы суете нос не в свое дело, — прошипела старуха и довольно быстро ретировалась из кабинета. Ральф хмыкнул. И как это не в свое дело? Ответственность за жизнь и здоровье Рекса - его дело. И что же? Эта кочерга так просто ушла? Мужчина усмехнулся и закурил. Неужели настал конец этого безумия..?