Оживление
Через несколько часов она открыла глаза, и все закончилось очень хорошо для нее. Операция прошла успешно. Врачи гарантировали, что сердце приживется. У меня через это время все болевые ощущения прошли. Я находилась рядом с ней, но она меня не видела. Только выражение ее лица заставило меня задуматься о том, будто она знает, что мое существо в нескольких шагах от нее. Я держала ее за руку. На тот момент, меня можно было описать, как неосязаемую материю, которая могла перемещаться где угодно и если нужно, то постоянно быть с ней. Только я не могла коснуться ее, поговорить, а она не могла меня видеть и слышать. От человека остается всегда так немного, несколько записей на листе, вещи, которые он носил, слова, что успел сказать, фотографии и что-то любимое, то, что было для сердца. В моих вещах, если даже не стараться, то всегда можно найти незаконченные записи, тексты, отрывки стихотворений, клочки бумаги со строчками переплетающихся слов. В телефоне черновики несмелых набросков книг, сообщения для друзей и еще кучу ненужных вещей, что занимали меня когда-то. В ее ящике лежат письма, которые адресованы исключительно для нее. Она никогда не забудет первое и то последнее, что получит в больнице. - Добрый день, Ольга! Как Вы себя чувствуете? - Добрый! Хорошо. Расскажите, что со мной случилось? - Вы попали в аварию. Последствия ее для Вас оказались тяжелыми, пришлось проводить срочную операцию, пересаживать сердце. - У меня теперь чужое сердце? - Да. - Чьё оно? - Эм... тут такое дело, пока я Вам этого не могу сообщить, но Вы все вскоре узнаете. - Доктор, чьё оно? - - Вам сейчас нельзя беспокоиться. Отдыхайте. - ДОКТОР! Я должна знать! Доктор вышел в коридор из ее палаты и захлопнул за собой дверь, больше ничего не сказав ей. Утром следующего дня она себя чувствовала немного бодрее. Ей принесли завтрак и заставили поесть. - Добрый день, Ольга! - Здравствуйте, доктор! - Как Вы себя чувствуете? Вас, может быть, что-то беспокоит? Есть ли температура? - Может быть Вы мне скажите правду? - Вам сейчас не следует беспокоиться. - Доктор, чьё у меня сердце? - Сердце человека. Не беспокойтесь, оно крепкое, здоровое. - Доктор, чьё оно? Неужели это такой сложный вопрос? - Да, сложный. Особенно в Вашем случае. - Что с Сашей? Как она себя чувствует? - Эм… - Доктор, оно её? - Да. - Почему Вы мне сразу об этом не сказали? Почему молчали? Это неправильно! Я не согласна! Почему её? В мире больше не нашлось донорских органов? Почему? - Успокойтесь! У нас не было органов для пересадки, а операция Вам требовалась срочная. За тот короткий период времени, который нам был отведен для спасения Вашей жизни, невозможно было найти орган. - Зачем Вы согласились? Зачем ее сердце? Почему не остановили ее? - Потому что она сама предложила! Сама всю ответственность взяла на себя! Её никто бы в этот момент не сумел отговорить. Ни один человек. - Один человек смог бы. Но она не послушала бы его на этот раз. - О, Вы знаете такого человека? - Да, это я. - Тогда неудивительно, что у Вас её сердце, дорогая. И так как Вы все знаете, она оставила для Вас письмо. Я попрошу прочитать его при мне. - Зачем? - - За тем, что хотя сердце у Вас и здорового человека, за такой короткий срок оно еще не совсем адаптировалось в Вашем теле. Я боюсь последствий после прочтения. - Хорошо. Давайте письмо. Ольга протянула руку и врач отдал ей конверт. ***Письмо
«Олечка, милая, если ты читаешь это письмо, значит операция прошла успешно, и ты идешь на поправку. Доктор мне обещал, что отдаст его тебе, как только твое состояние стабилизируется. Прости, за корявый почерк, но я сейчас очень тороплюсь. У меня есть буквально пять минут, чтобы успеть рассказать тебе все то, что так давно хотела сказать. Я люблю тебя и всегда любила, с первой нашей встречи мне хотелось быть с тобой и жить только одной тобой, поэтому я не смогла поступить иначе. Я хочу, чтобы ты жила, чтобы ты вдыхала воздух и радовалась каждому новому дню и ощущала, что я рядом. Пойми, моё решение совершенно правильное. Так должно быть. Ты будешь жить, и я вместе с тобой. Нас спасают единовременно. В тебе теперь часть меня. Меня никто, кроме тебя не смог бы отговорить, но думаю, что и в этот раз не послушала бы тебя. Помни, что ты сильная и способна на очень многое! Да, без этих строк не может обойтись мое письмо… Я невообразимо люблю тебя! Ты мой мир! Я постараюсь приходить к тебе во сны.» Она заплакала, слезы катились по ее щекам. Было больно и грустно. Руки тряслись вместе с письмом, которое прижимала к груди. Она долго молчала, в ее голове проносились мысли, сотканные из белоснежного кружева, наполненные печалью и тишиной. Местами слишком грустные, местами светлые, от чего-то она злилась, от чего-то радовалась и хотела все остановить, продолжая плакать. В её сознании всплывали воспоминания с новыми, незнакомыми ощущениями, будто пересматриваешь старый фильм, и он кажется заново рожденным. Незнакомые качества героев, их события в ином свете и остается неизменным лишь одно: память, что ты его видел и данный сюжет тебе известен. Она перечитала несколько раз письмо, вновь касаясь глазами строк и угадывая в неровностях почерка ощущения от предстоящего. Все то, что было недосказано между строк и мыслей. Через некоторое количество часов она успокоилась и уснула. Что остается от человека в этом мире? Слова? Стихи? Мысли? Вещи? Может быть, все перечисленное бессмысленно и имеют значения только поступки? Чем ярче их проявление, тем светлее жизнь. Так немного на письменном столе слов, собранных в несмелые предложения. Когда ты смотришь на меня, я догадываюсь, что где-то глубоко внутри тебя живет нежность, посвященная мне. Через две недели ее выписали. Доктор назначил ей посещение каждую неделю больницы для осмотра и проверки, как уживается тело и сердце. Ей становилось лучше. Она крепла. Вернулась к привычной жизни.