Slumber Party

      Сонхун до сих пор не понимает, что забыл у своего одногруппника в доме, оставшись на ночёвку. Он старается не показывать свою нервозность, чтобы не обидеть знакомого, только вот получается так себе. Просто потому что вместо того, чтобы весело проводить время со всеми ребятами, Пак внимательно наблюдает за сценой, развернувшейся на экране большого телевизора, и старается вовсе не обращать внимание на взгляд, который изучает и одновременно пытает.              Становится необыкновенно жарко.              Пак сглатывает образовавшийся ком, чем привлекает внимание другого парня ещё сильнее. Джеюн, тот самый организатор пижамной вечеринки, не отрывает своего пристального взгляда с юноши, что расположился рядом, обхватив своими красивыми ладонями мягкую подушку. «А лучше бы схватился за мою спину», – думает про себя Шим, облизав губу.              На самом деле Джейк никого не звал, кроме Сонхуна. И на то были свои причины.              Находиться рядом с Сонхуном – одно удовольствие, которое так хотелось заполучить навсегда. Парень, чуть младше самого Джеюна, был настолько привлекательным, что в самом начале обучения Шим не мог проговорить ни слова в его сторону. Но поговорив с Паком однажды, Джейк с каждым днём хотел всё больше и больше. Светловолосый желал не только взгляд больших карих глаз, направленных на него, он мечтал о смущённом лице Сонхуна, о его тонких губах, о красивых пальцах, которые бы сжимали сильную спину Шима, о бёдрах, обтянутых мягкой тканью сейчас, которые хотелось сжать в своих ладонях.              Проще говоря, Джеюну нужен был Сонхун. Полностью. Без остатка.              Парень не мог нормально спать, ведь даже там, в стране грёз и мечтаний, был Сонхун, который со смущённой улыбкой на лице раздвигал свои ноги, чтобы обвить ими талию Джеюна, притягивая ближе. И от таких видений сносило крышу. Потому что хотелось увидеть, почувствовать всё это наяву.              Звук уведомлений отвлекает Джеюна от его мыслей и созерцания младшего, пока тот улыбается экрану телефона, показывая Шиму свои кроличьи зубки. И сначала Джейк смеялся над ними, заставляя Пака краснеть, но сейчас хотелось ощутить их на своих губах, а лучше – на всём теле.              – Вонён? – нехотя спрашивает Шим, хотя прекрасно знает ответ. Ведь только эта особа могла вызвать на лице младшего такую искреннюю и тёплую улыбку.              – Да, – и губы расплываются ещё сильнее.              «Чёртова девчонка!», – думает Джеюн, тяжело вздыхая. Красавица университета, уверенная в себе девушка, которая не считается ни с чьим-либо мнением, забрала себе такого милого парня в лице Пак Сонхуна, которого можно смутить самыми простыми способами. Джеюн видел в них не больше, чем друзей. И хотел в это верить вечно. Пока собственными глазами не увидел их страстный поцелуй. И даже в этот момент Шим хотел быть на месте Вонён. А сейчас его вовсе не волнует, что у младшего кто-то есть, и это «кто-то» - красивая и любящая девушка. Плевал он на это с высокой колокольни. Почему? Всё просто.              Если Джеюн захотел, то получит это любой ценой. С его обаянием и красивой мордашкой он мог натурала превратить в гея. Чем, собственно, сегодня и собирается заняться. Потому что Пак Сонхун – всё, что ему нужно. И это светловолосый чувствует уже давно. Не только красивое личико, милая улыбка и хорошая фигура привлекли Джеюна. Да, в самом начале его поразила красота Сонхуна. Однако узнавая парня с каждым днём, месяцем, Джеюн понимал, насколько же прекрасен этот парнишка, не только внешне, но внутренне.              Ну вот кто бы остановился в проливной дождь над одиноким котёнком, чтобы тот ещё больше не промок, а после на своих руках нести до ближайшего супермаркета, чтобы накормить? А кто бы отдал свой учебник одногруппнику, чтобы помочь ему ответить? Правильно, немногие. Именно за доброе сердце и светлую душу Джеюн полюбил Сонхуна окончательно. Джейк втрескался по уши, и с этим надо было что-то делать.              – Ты скоро освободишься, – обидчиво произносит Шим, привлекая к себе внимание. – Как-то неправильно, что я стараюсь тебя развлечь, а ты совершенно не со мной, а где-то далеко отсюда.              Джеюн, одетый в тёмно-синюю пижаму, ткань которой походит на шёлк, Сонхун в этом не уверен, но выглядит именно так, аккуратно расстёгивает пуговицы на рубашке, открывая вид на загорелую кожу. Пак же, что убрал телефон после замечания друга, завороженно смотрел, как сильные, обвитые мелкими венками, пальцы касаются каждой пуговички, всё больше предоставляя вид на голую кожу. И тут Сонхуну резко стало тяжело дышать. Рельефный пресс, большая и наверняка упругая грудь прямо-таки лезли в глаза, и Пак не мог противиться этому: он смотрел на обнажённое тело друга так, как не должен был смотреть. И это не осталось незамеченным Шимом. Одна из его рук покоилась на собственном колене, а другая медленно перебирала пальцами по бедру. Расслабленный, рассматривающий до самых пят Джеюн не внушал Сонхуну ничего хорошего. Даже прикрывшись подушкой, Пак чувствовал то, чего не должен был.              Напряжение.              – Ну же, Хун-а, не скрывайся за подушкой, – голос у Джеюна, казалось, ослаб, настолько он был непринуждённым и почему-то манящим, – покажи мне своё красивое лицо.              – Почему ты продолжаешь меня смущать?              Сонхуну хотелось звучать возмущённым и разозлённым, но рядом с Шимом это вовсе не получалось. Рядом с ним вообще всё было по-другому. Около самоуверенного парня Хуну казалось, будто он сам становится крошечным и подвластным обаянию австралийца. Глупые шуточки, лёгкий флирт, «случайные» касания – всё это изводило Пака до такого состояния, что после он боялся приближаться к Шиму. Казалось, что Сонхун – это бедный, загнанный в угол, кролик, а Шим Джеюн – это хитрый и самодовольный лис, который наконец получил то, что хотел.       Однако долго бегать от Джеюна Сонхун не мог. Просто потому что это было невозможно. Джейк был везде, куда бы ни пошёл Пак.              – Потому что ты до безумия красивый и милый, когда смущаешься и тушуешься передо мной, – подушка резко летит на холодный пол, а Сонхун встречается с тёмными глазами напротив. Пухлые губы Джейка слегка приоткрыты, да и сам он находится слишком близко. Настолько, что Паку приходится вжиматься в маленький угол. Правда вместе с ним двигается и Шим, не давая тёмноволосому и сантиметр свободного места. – Можно?              Сонхун не понимает, что у него спрашивает Джеюн, на что именно просит разрешения. Однако согласие срывается с его губ быстрее, чем он мог обдумать всё это. Горячая большая ладонь ложится на белоснежную, прохладную щёку, заставляя Пака вздрогнуть. Мягкое касание становится более острым для Хуна, когда пальцы аккуратно ведут по коже шеи, заставляя брюнета вздохнуть и мелко задрожать. Сонхун не любил, когда его касаются шеи, потому что она слишком чувствительна. Но против Джеюна он не может выговорить и слова. Поэтому терпит это, сжав губы сильнее, лишь бы ничего смущающего не произошло.              А Джеюну нравится. До искорок в глазах нравится, как Пак трепещет под касаниями Джейка, как дыхание его становится нестабильным, как адамово яблоко дёргается красиво, что хочется укусить, как кожа покрывается мелкими мурашками, как губы плотно сжаты в попытках удержать звуки, которые, Джеюн уверен, хотят прорваться. Кажется, не зря парень устроил эту пижамную вечеринку. Кожа под пальцами ощущается мягко и нежно. Её хотелось гладить вечно, пробираясь чуть дальше, туда, где она скрыта мягкой плюшевой тканью. И Шим останавливается.              Сонхун приоткрыв один глаз, сразу же его закрыл. Потому что это было невыносимо. Перед ним секунду назад предстал слишком впечатлённый и восторженный Джеюн, кусающий свои пухлые губы, пристально смотря на лицо Пака, заставляя щёки налиться алым румянцем. Хотелось поскорее забыть всё то, что успели рассмотреть глаза Хуна. Да только вот невозможно это было. Потому что даже в темноте перед тёмноволосым был такой Джеюн.              – Хун-а, – Джейк тянет гласные, приблизившись к уху, чуть ли не касаясь прохладной кожи, – можно?              И Сонхун, понимая, что в этот раз нужно обдумать, замирает. Его грудная клетка горит от того, как сердце сильно бьётся внутри, в голове же перекати-поле туда-сюда носится. Соглашаться снова он не спешит, а вот руки Джеюна снова касаются щеки, правда, другой. Эти пальцы, большие и чуть грубоватые, прикасаются совсем невесомо, легко, как полёт бабочки. И это заставляет Сонхуна ластиться ближе к ладони, краснея чуть сильнее. Он бы никогда не подумал, что будет так хотеть чужих прикосновений. Тем более мужских. А Джеюн это воспринимает за «зелёный» свет.              Его пальцы ловко освобождают прекрасную фигуру от верхней одежды, которая на протяжении всего вечера мозолила Джеюну глаза. Потому что то, что было под ней, очень сильно манило к себе.              – Хун, посмотри на меня, пожалуйста, – шёпот, которым проговаривал Джеюн каждое слово, заставлял вздрагивать. Кожа начинала гореть, а горло будто бы пересохло. Приоткрытые губы жадно вбирали кислород, а красивые глаза наконец-то приоткрылись. – Умница.              И тут у Пака внутри что-то перевернулось. Это простое, ничем непримечательное слово вызвало столько эмоций на душе Сонхуна, что он сам не понимает, что с ним. Только вот в голове всплывает лишь одно – нравится. Брюнету до чёртиков нравится, когда Джеюн хвалит его. И это пугает. Правда, Джейк не даёт Сонхуну и время для того, чтобы полностью испугаться, потому что горячее дыхание, которое отчётливо ощущалось на ключицах, снова вернуло младшего в настоящее, в которое не совсем хотелось возвращаться.              А у Джеюна снова глаза блестят.              Карие омуты проходятся по острым, выпирающим сильно ключицам, по белоснежным плечам, по розовым бусинкам-соскам, которые хотелось вобрать в себя, покусать до истомы, чтобы Пак метался под ним, выпрашивая большего, по тонкой талии, которую Джейк сразу же обвил своими руками – приятно, она ощущалась очень приятно – по чуть заметным мышцам. И Джеюна немного раздражало, что прекрасные и длинные ноги Хуна всё ещё облачены в мягкие штаны. Но торопиться пока не стоит. Иначе он таким темпом испугает своего крольчонка.              Горячие губы прислоняются на пробу к молочной коже ключиц, вызывая у Сонхуна тяжёлый вздох. Он не может ни сопротивляться, потому что чувствует себя размякшим и слишком расслабленным, чтобы оттолкнуть Джейка, ни кричать, ни бить. Ничего. Брюнет может лишь тихо вздыхать и пальчиками впиваться в рубашку старшего, чтобы хоть немного оставаться в здравом уме. Правда, так себя успокаивал Пак только секунд пять, пока острые зубы Джеюна не впились в чувствительную кожу шеи, оставляя на ней свой след. Тогда же голос Пака проявился во всей своей красе.              Чуть звонкий, мягкий. Намного краше и лучше, чем представлял себе Джеюн. Он возбуждал намного сильнее обнажённого тела. Ведь именно в этом чувственном голосе Шим смог разобрать то, что ему было необходимо.              А Сонхун теряется в новых ощущениях – ещё никто не дотрагивался его так, как делал это Джеюн; никто ещё не смотрел на него с такой страстью в глазах; ещё никто не целовал его губы так нежно, мягко и в то же время требовательно, обволакивая сначала верхнюю, затем нижнюю. Пак чувствовал себя маленькой, послушной девочкой в руках сильного парня, что никак не может остановиться от коротких поцелуев на плечах, груди, животе. И Сонхун не мог сказать, что ему это не нравится. Ведь всё было с точностью да наоборот.              Горячие губы снова проделывали выученную дорожку мокрых поцелуев, встречая на своём пути мелкие бордовые отметины, которые уже успел оставить Джеюн. Думаю, не стоит упоминать, что они выглядели на белоснежной коже брюнета неотразимо в глазах старшего. А вот пальцы Пака нашли своё место в запутанных осветлённых прядях Шима, чувствуя ими, насколько же мягкие волосы у парня.              Однако Сонхун дёргается резко, когда ощущает прикосновения губ чуть ниже живота, заставляя Джейка улыбнуться.              – Можно?              Сонхун уже в третий раз слышит этот вопрос и теперь прекрасно понимает, что ничем хорошим всё это не закончится. Он пытается подобрать слова, пока его глаза не находят Джеюна. И лучше бы они этого не делали. Потому что Шим, чёрт его побрал, Джеюн сидит на коленях перед Паком, его красивая и сильная грудь чуть касается ног, а большие ладони покоятся на острых чужих коленках. Пальцы сжимают кожу через ткань, а сам Джейк прикусывает губу и смотрит с некой жалостью, его тёмно-карие глаза блестят, как у кота из «Шрека», и Сонхуну ничего не остаётся сделать, как молча кивнуть в ожидании неизвестности.              И стоило младшему на секунду замяться, как его плюшевые пижамные штаны были спущены, а горячие ладони уже исследовали белоснежную кожу ног. Сонхун на самом деле не понимал ни себя, ни своих чувств, ни действий Джеюна в этот момент, который смотрел на тело брюнета с непонятным восхищением, каждое его прикосновение ощущалось по-новому: то нежно и мягко, то грубо и требовательно. Паку же совершенно не хотелось за этим наблюдать, однако Джейк, что обычно огрызается и пошло шутит в университете, сейчас стоит у его ног, раздвигает колени, касается невесомо внутренних сторон бёдер, а после оставляет свои изнеженные поцелуи на коже, снова вырывая с губ Хуна непонятные звуки, от которых уши младшего с каждым разом становились всё краснее и краснее. Блондин как будто покланяется Паку, будто он готов сделать всё ради согласия Сонхуна. И это не было неправдой.              – I’ve been picturing you naked, – шепчет себе под нос Джейк, прекрасно зная, что Пак сейчас ни слова не понял.              И как же жаль. Тогда бы он совсем был смущён и прятал свои большие глазки под свисающей тёмной чёлкой, которую иной раз хотелось убрать назад.              – О-о чём т-ты?              Сонхун заикается, ожидает ответа, делая вид, будто всё здесь происходящее считается нормой для него, а сам дрожит от смелых прикосновений Джейка, который уже удобно расположился между расцелованных сочных бёдер, посматривая на приставшее возбуждение. А Паку от этого хуже становится, он хочет прикрыться, сжать свои ножки вместе, только сильные руки, ухватившиеся за бёдра, останавливают. Пальцы, вонзившиеся в кожу, заставляют Сонхуна гореть внутри, хотелось убрать их, чтобы они больше не подливали масла в огонь. Однако где-то в самых далёких мыслях брюнет понимал, что это далеко не всё.              – Ты правда хочешь знать, что я только что сказал? – Джеюн опускает свой подбородок чуть выше паха, посматривая в зачарованные карие омуты. – Уверен?              На свои вопросы Шим получает лишь положительный кивок, потому что голос у Сонхуна подрагивает от прикосновений Джеюна, а тот улыбается слишком довольно, что смущает чувствительного юношу. Вот и старается молчать. Правда, с таким парнем, как Джеюн, делать это долго не получится.              – Я представлял тебя обнажённым.              Горячий шёпот, которым Джеюн произнёс эти слова, разрушал Пака с каждой осознанной секундой. Он не знал, как реагировать на это. Сонхун приоткрыл свои губы в попытках вызволить из себя хоть пару слов, после которых они прекратят то, что начали и до чего ещё не дошли. Только вот в голову ничего не приходит, а узел, образовавшийся внизу с первым касанием старшего, неожиданно приятно тянет, совсем выключая мозги Пака. Зато проворные губы Джейка время не теряют: парень приподнимается и накрывает сухие чужие уста, снова довольствуясь вкусом Пака – сладкая клубника оседает на его языке, а Джеюну хочется опять и опять врываться в разгорячённый рот, вызывая тихие постанывания. Потому что Пак Сонхун невозможный.              – Пока ещё не поздно, – Джейк отстраняется от Пака нехотя, мокрая ниточка слюни обрывается вместе с произнесёнными словами, – откажись.              Шим очень хочет услышать от Сонхуна желанные слова, поэтому играется с парнем, дышит ему прямо в губы, смотрит с вожделением. Делает всё, лишь бы свести брюнета с ума окончательно. Чтобы тот думал только о его касаниях, о его страстных поцелуях, о его желанном взгляде. Джеюн хочет заполнить всего Сонхуна собой, чтобы тот не смог отрицать тех чувств, которые вызволил наружу Джейк. И австралиец вовсе не глуп – сразу заметил, как глаза оттенка горячего ромашкового чая стали гореть иначе, стоило старшему поменять атмосферу между ними; как тонкие губы роняли тихие вздохи – каждый из них Джеюн желал словить, однако смущать Сонхуна всё время не хотелось.              – А если я н-не хочу? – шёпотом проговаривает Пак, опустив голову.              Сейчас в его голове каша. Он ничего не может решить, прекрасно понимая, что всё, что сейчас было, никогда не забыть. И с этим надо что-то делать. Однако пожар, который развёл Джейк внутри, вовсе не собирается потухать. Он лишь становится сильнее, обжигая внутренности Пака, заставляя его ощущать необъяснимые для него чувства. И кажется, Сонхун решил пропасть в этом пожаре.              Брюнет не уверен, сколько прошло времени после его слов, однако тёплые губы снова встретили его собственные. И это было невероятно – слишком тягуче, мягко, нежно, обволакивающе. Столько разных эмоций вызывал лишь один поцелуй Джеюна, что Пак теперь точно был уверен в своём решении.              Сегодня произойдёт то, чего хотела его душа.              Джейк отрывается нехотя от любимых губ, снова рассматривая красивое личико Пака, который наконец смотрит в ответ, стараясь редко отводить взгляд:              – С этого момента ты должен смотреть только на меня.              Фраза, которая вызвала неожиданный вихрь бабочек внутри Сонхуна. И он снова потянулся к золотистому парнишке, даря ему свои изнеженные поцелуи, которые заставляют Джеюна расслабиться. Потому что теперь Джейк даже на секунду не остановится, чтобы сделать Сонхуна своим, полностью.              И когда с нежностями было покончено, Джейк неожиданно оказался на коленях, мягко оглаживая бёдра, поднимаясь ближе к паху. Он видит, как за ним внимательно наблюдает Сонхун, тяжело дыша через рот. И это в очередной раз сводит с ума Джеюна. Его сильные руки прикасаются к нижнему белью, заставляя Пака чуть изогнуться, вызывая тем самым улыбку на лице Шима. Блондин касается возбуждения через ткань, аккуратно и нежно, словно боится сломать.              – Мхм, Джею-юн, – а Сонхун уже не может заткнуть себя, его голос разносится по всей пустующей квартире, заставляя чуть смутиться.              Он откидывает голову назад, встречается с тёмным потолком, в котором, как ему кажется, совсем скоро увидит звездопад.              Теперь Джеюн более требовательно прикасается к члену, видя, как начинает образовываться небольшое тёмное пятнышко, а стоны Пака становятся всё чаще, сильнее и громче. Эти звуки, которыми наслаждался Джейк во время стимуляции, нехило возбудили его, и ему хотелось кое-что попробовать.              Блондин резко встал, остановив свои ласки, наблюдая за нахмуренным лицом младшего, который не получил того самого удовлетворения. Он хнычет, вздыхает, зовёт Джеюна к себе, приближается сам, тянет за рубашку требовательно, желает, чтобы Шим довёл начатое до конца. А Джейк бы вечно смотрел на такого нуждающегося и маленького Сонхуна, которого хотелось одновременно и оберегать, потому что он сам выглядел как фарфоровая кукла, и сломать, потому что очень сильно хотелось увидеть на этом лице слёзы, красивые и хрустальные, прямо как сам брюнет.              Джейк резкими движениями избавляется от рубашки и штанов, оставаясь лишь в нижнем белье, снова становясь перед Сонхуном на колени. Он видит подрагивающие ресницы, приоткрытые губы и яркие глаза, в которых горит именно то, чего так хотел давно увидеть Джеюн. Страсть вперемешку с желанием. Его пальцы уже небрежно и слишком быстро стягивают с бёдер ненужную ткань, заставляя Сонхуна ойкнуть от неприятных ощущений. Джейк же извиняется, откладывая нижнее бельё на пол. А после перед ним предстаёт маленький член Сонхуна. Он такой милый, белоснежный, однако головка ярко выделяется на этом фоне, налитая кровью, которую так хотелось поскорее попробовать. И Шим не заставляет себя ждать.              Его пухлые губы целуют возбуждение сначала редко, больше работая руками, но как только стоны младшего начинали усиливаться, Джейк решил не медлить: мокрые уста вобрали в себя покрасневшую головку, проводя по уздечке своим юрким языком, а Сонхун уже начинал дрожать. Потому что во рту у Джеюна жарко, и это невыносимо. А когда старший увеличил темп, Пак окончательно потерял связь с реальностью. Узел внизу живота пульсировал сильнее, казалось, что Сонхун сейчас взорвётся, потому что тот тянул болезненно, так ещё и язык Джеюна игрался с каждой венкой на члене, с уздечкой, а после вбирал в себя, проталкивая орган дальше по горлу, снова вызывая у Пака неконтролируемые громкие стоны.              – Ты такой милый и громкий, – с причмокиванием проговаривает Джейк, на секунду оторвавшись от возбуждения. – И ещё такой маленький.              «Маленький». Сонхуну никогда этого не говорили. Наоборот, везде его считали довольно-таки высоким и большим парнем. Но если сравнить его с Джеюном… Для него и правда хотелось быть именно маленьким, послушным и капризным. Наверное, поэтому Пак губки свои дует, снова начинает хныкать:              – Джейки, пожалуйста, пожалуйста…              – Что такое, малыш? – Джеюн дует на член, посматривая, как голова Пака крутится из стороны в сторону, как руки мягко погружаются в пряди покрашенных волос. – Что случилось?              – Пожалуйста, с-сделай мне приятно, прошу, – Сонхун преодолевает своё смущение, оставляя его на потом. – Джеюн-и, милый, пожалуйста.              Нуждающийся в помощи, милый, дующий губы Сонхун – новый фетиш Джеюна. Он кажется таким сладким, что Шиму хочется дать Паку всё, что он захочет. И даже немного больше. Как этому миленькому, обнажённому полностью, тяжело дышащему и сексуальному парню отказать? Правильно, никак. Поэтому губы Джейка снова накрывают член, а темп становится резко быстрым, что брюнет успел лишь покрепче сжать пряди волос и начать в очередной раз стонать громко имя Джеюна на всю квартиру.              – Ч-чёрт, Джеюн, я с-сейчас…              У Сонхуна не было сил отпихивать от себя настырного Джейка, которого он пихнул в плечо, но тому было всё равно. Потому что Шим хотел распробовать всего Сонхуна. Всё тело младшего подрагивает в лёгких судорогах, громкие звуки начинают постепенно стихать, вместо них появляется тяжёлое дыхание, и Сонхун видит в тёмном полотне над головой россыпь тысяч звёзд. А Джеюн довольствуется чуть солоноватой спермой во рту, глотая её полностью. Он поднимается с колен, возвышается над измученным ласками Сонхуном, целуя его прямо в губы. Его торопливые руки находят тонкую талию, сжимают сильнее, заставляя младшего раскрыть рот по шире. И Джеюн врывается языком внутрь, начиная посасывать язык, из-за чего Пак снова начал тихонько хныкать, а его пальчики мягко касались шеи Шима.              Однако их желанный поцелуй прерывает вибрация телефона, которая приводит в чувства обоих. Джеюн видит на чужом дисплее раздражающее имя и красное сердечко рядом с ним, поэтому первым хватает мобильный, заставляя Сонхуна округлить глаза в немом шоке.              – Хэй, Сонхун-а, всё хорошо? – женский голос раздаётся на всю квартиру, ведь старший сразу же включил на громкую связь. – Ты мне около часа не отвечал на сообщения. Джеюн не достаёт тебя?              – У нас всё прекрасно, – отвечает Шим, положив одну из своих ладоней на щеку. Он мягко ведёт по коже, останавливаясь на губах.              – Джеюн? – Вонён удивляется сильно, переживая за своего бойфренда. – А где Сонхун?              – Сонхун? – один из пальцев Джейка давят на распухшие губы, а Пак противиться, пытаясь избежать требовательных касаний, потому что внутри всё переворачивается. Что же он будет делать с Вонён? Ему необходимо поговорить со своей девушкой и рассказать обо всём, что тут произошло. Однако властный шёпот «открой рот» заставляет Сонхуна забыть о своих переживаниях. Брюнет приоткрывает губы, а в них сразу же залетает один палец Джейка, который кивает и облизывает собственные уста. И Паку ничего не остаётся делать, как начать посасывать. Он вбирал в себя каждую фалангу, а как только во рту оказалось два пальца Джейка, совершенно забыл о Вонён. Потому что пальцы у Джеюна красивые и сильные, их хотелось ощущать на себе и в себе. С этим Сонхун определился сразу. Джеюн же внимательно смотрел, с каким наслаждением Сонхун сосал пальцы, слюна медленно стекала по подбородку, губы снова наливались кровью, а сам Пак с прикрытыми глазами старался вобрать как можно дальше. – Он кое-чем занят. Кстати, Вонён, мне кое-что нужно тебе сказать.              – Что случилось?              – I gave your boyfriend blowjob on my couch, – начинает Джеюн, не отрывая взгляда от Сонхуна. – He cute, kawaii, hentai, that excites me. I think he really likes me.              – What the…?              – Your boy is mine now.              Джейк не слушает, что ему говорит Вонён, а лишь переключается на видео. Девушка в шоке смотрит через экран на довольного и чуть запыхавшегося Джеюна, который светит своей обнажённой грудью. А затем её взору предстаёт не самая приятная картина: её парень слишком жадно сосёт чужие пальцы, издавая при этом не самые приличные звуки.              – Сонхун-и, тебе так нравится сосать мои пальцы, малыш? – голос у Джеюна бархатный, словно шёлк, в который он был до недавнего времени одет. – Ну же, малыш?              – М-м-м, очень, Джейки.              Сонхун открывает глаза и встречается с направленной на него камерой, а Джеюн моментально сбрасывает звонок. Он снова склоняется над парнем, притягивая за подбородок к себе. Джейк впивается в желанные губы, срывая с них стон удовольствия.              – Не смей даже приближаться к Вонён, – шепчет в уста Шим, смотря в светло-карие глаза. – Ты теперь мой, навсегда. Понял, малыш?              – Хорошо, Джеюни, – мгновенно соглашается Сонхун. Потому что рядом с Джеюном хотелось быть послушным мальчиком. Ведь послушных всегда вознаграждают, не так? И теперь брюнет готов потакать каждому желанию Джейка, потому что Сонхун хочет, чтобы Шим обладал им. И кажется, чёртов Шим Джеюн добился своего.       Как и говорилось, Шим Джеюн всегда добивается того, чего хочет. И теперь в его нескончаемой любви и страсти будет утопать такой послушный и маленький мальчик, как Сонхун. И это лучшее, что случалось с блондином. Да и в целом, это была лучшая пижамная вечеринка в его жизни.