Дождливое воскресенье

Он проснулся от кашля, раздирающего его лёгкие. Внутри всё пылало болезненным огнём, заставляя задыхаться и содрогаться при каждом вдохе. Отдышавшись, он наконец смог разглядеть очертания груды строительных обломков. Мелкие пылинки кружили в воздухе, периодически сменяя направление из-за колышащего их ветра. Чон Сан тряхнул головой, пытаясь скинуть с себя груз головной боли. В ушах шумело, а кости, вылетевшие из суставов, протяжно выли. Собравшись с силами, парень прикоснулся к раненому глазу и тут же наткнулся на ужасающие ожоги на своих руках. Видимо, ударная волна от взрыва желала не оставить камня на камне после себя. Рядом неподвижно лежал Гви Нам, который, видимо, до сих пор не мог очнуться. Чон Сан отчётливо слышал его слабое дыхание и пожелал убраться из этого места до того, как этот тип тоже придёт в себя. Когда парень попытался встать, его тело неестественно выгнулось, издавая звуки, похожие на хруст переломанных конечностей. Чон Сан осознавал, что после укуса стал тем самым «помби», смешное название которым придумал Ян Дэ Су. Этот факт не радовал, но радовало лишь то, что он жив. Жив, хоть и не до конца в этом уверен. Наконец, сумев подняться, парень захромал к выходу из шахты лифта. Полного восстановления ждать сейчас не стоило, хорошо, что хоть кости смогли быстро вернуться в норму. Здание чудом уцелело, хоть и было разрушено в некоторых местах. Повсюду валялись обломки стен, покрытых толстым слоем пыли. Чон Сан понятия не имел, сколько времени прошло с момента, как он впал в этот долгий сон. Но главное — он не знал, выжили ли ребята. Как там Су Хёк? А Он Чо? От мысли о лучшем друге живот скрутило в узел, а по телу пробежала рябь мелких мурашек. Воспоминания нахлынули на него бурными волнами, из-за которых его колени подогнулись, но Чон Сан смог устоять на ногах. Сейчас ощущения от поцелуя с Он Чо казались не более, чем обрывком далёкого прошлого, от которого теперь ни жарко ни холодно. Словно вместе с левым глазом Чон Сан потерял и своё сердце, оставившее после себя неприятный след. Желая оживить свою память сильнее, парень начал подниматься по ступенькам, что были готовы рассыпаться в любой момент. Наконец, этаж, на котором жизнь Ли Чон Сана разделилась на до и после, был достигнут. Вокруг валялся всякий строительный мусор, и взгляду не за что было зацепиться. — И что я хотел здесь найти?.. — Но в ту же секунду парень осёкся, нашарив глазами яркий кусок ткани. Он был в тёмных пятнах, объеденный пылью и поцарапанный временем. Но на нём ещё можно было отчётливо прочитать: «Ли Су Хёк» Что здесь делает эта нашивка? И почему именно лучшего друга? Какого черта? Когда Чон Сан поднял тканевый бейдж, то отряхнул с него пепел, оставшийся после взрыва, и положил в карман рваных брюк. Если выдастся случай, то он лично отдаст его Су Хёку. Вот только… Правильно ли тот его поймёт? На улице было светло. Видимо, солнце только взошло на небосвод. Раннее утро прохладой трепало по взъерошенным волосам, а запах истлевшего костерка слегка дурманил голову. — Костёр? Неужели здесь кто-то остался? Переведя взгляд на бывшую школу, он заметил черноватый дым, поднимающийся над зданием. Стало понятно, что огонь потушили совсем недавно, а значит, тот человек не мог уйти далеко. Чон Сан остановился на лестничном пролёте между третьим и четвёртым этажами. До крыши оставалось совсем чуть-чуть, но он вдруг засомневался. С прошлым всегда нелегко встретится, а уж когда ты буквально восстал из мёртвых — тем более. Он сделал глубокий вдох — грудина ещё болела, не до конца оправившаяся от полученных травм. С силой толкнул железную дверь, и та с тяжелым скрипом открылась, выпуская Чон Сана из пропитанных гарью стен. — Су Хёк, — человек в разодранной рубашке почти шепотом позвал парня, стоящего к нему спиной на другом краю крыши. — Чон Сан? — Глаза друга на секунду округлились, но тот быстро собрался и улыбнулся одной из своей лучших улыбок. — Доброе утро, Чон Сан.