Игра во власть

— Отпустите, собаки!       Александра вырывалась, брыкалась и сопротивлялась как могла. Но это не помогло. Крепкие руки удерживали ее за предплечье. Не в силах удержаться на ногах девушка рухнула на колени. Она рабыню. Гордость, злость и обида, не позволяли смириться с такой судьбой. — Замолчи, успокойся. — раздался голос властной женщины. Что величественно восседала на диване, бриллианты на ее шеи ярко светились, прямая осанка подчеркивала гордый стан. Александра в волнениях закусила губу, сейчас решиться ее судьба. — Помогите, спасите меня. Я вижу, что вы сильная и богатая женщина, прикажите им отпустить меня, не то убью себя.       Новоявленная Валиде смотрела на представшую перед ней на колени, грязную, лохматую девушку с красными глазами, и сжатыми кулаками. Она брезгливо поморщилась.       Сама Валиде переступила порог дворца как прибывшая Принцесса из Крыма. Ее не унижали, не ставили на колени. Айше Хавса всегда была далека от этого. — Ты теперь собственность Султана Сулеймана, он решает твою судьбу и я. Увести. Александра еще что-то кричала, но ее никто не слушал. Девушку грубо поволокли обратно.       Валиде Султан выдохнула. Несмотря на тяжелые дни, она чувствовала облегчение. Ее сын, ее первенец Сулейман, стал правителем мира. Это ее триумф, она так ждала этого. Теперь они счастливы. И так будет всегда. — Александра, два дня мы уже здесь, пора бы смириться. Теперь наша жизнь будет такой. — Никогда, слышишь Мария. Я не смирюсь. Не за что не сдамся, я отомщу им всем, они еще меня узнают. Султан этот станет моим рабом. — Не говори так, тебя могут услышать. К тому же, как ты им отомстишь? Для этого власть нужна, а ее только Султан может дать. — Ну, так он и даст мне власть. — Да зачем ты ему. Я тут разузнала, у него жена есть, Махидевран ее зовут, она мать его сына, принца Мустафа. Они сегодня приезжают. — Пусть хоть сдохнут мне то что? Султан будет моим, и я знаю, что мне делать. — она наклонила голову ближе к подруге — Сегодня вечером праздник, девушки для Султана будут танцевать, так вот я тоже станцую.       Мария наградила подругу чуть грустным взглядом ничего не ответив. Она помнила как была счастлива Александра, когда ловила на себе взгляд ее возлюбленного Луки.       Махидевран пришлось пройти через долгую и неровную дорогу, прежде чем карета остановилась у ворот дворца. Маленький Мустафа тихонько охая шагал за ней, поражаясь размерами дворца. Они сразу направились в покои Валиде Султан. К счастью, их встретила девушка по имени Нигяр-Калфа. И сопроводила в покой Валиде. Новость о том, что Сулейман придумал для своей матери новый титул Валиде означающее «мать правителя» успела дойти до ее ушей.       Тем временем подготовка наложниц шла полным ходом. Сегодня одной из Хатун посчастливится получить фиолетовый платок и пройти по золотому пути.       Девушек красиво одели, накрасили, уложили волосы. Они выглядели идеально, так и нужно. Ведь Султан срывает лишь самые чистые лилии, останавливает взор лишь на совершенных формах, незапятнанный взглядом ни единого смертного. Заиграла музыка.       Вышагивая вперед, девушки повторяли заученный танец. Нежно плавные изгибы. Переливающиеся волны, манящие руки, и пленительные взгляды в них было несправедливо красиво всё. Но вот музыка закончилась все девушки грациозно опустились в тихом ожидании, одна рыжеволосая красавица приподнялась, вышагивая в центр, на ее лице была легкая улыбка, а в глазах решимость. Словно все зависит от этого танца. Одарив Султана соблазнительным взглядом, она начала двигаться, ее танец был легким и пленительным, она словно окутывала своей нежностью и невесомостью.       Смотря на этот танец. Султан улыбнулся, неожиданно вспомнив о своей прекрасной розе, что подарила ему танец перед охотой. В их последнюю встречу. — Сулейман, — её шепот ласкал слух, молодого Шехзаде. — Махидевран проходи, что-то случилось? Почему ты в накидке? Вне всяких сомнений прекрасная красавица с хитрой полуулыбкой стояла в темно синей накидке. — Мой Шехзаде, у меня для вас подарок.       Одним движением легкой рукой она развязала накидку, та медленно, словно дразня, соскользнула с плеч и упала к ее ногам.       Махидевран стояла в очень открытой одежде, не перекрывающий, ни руки, ни живот. Темно синее платье с разрезами у ног, Махидевран выглядела соблазнительно, единственное, что выбывала общую картину. Сабля на поясе.       Приглашённые заранее люди, за плотным занавесом начали играть дразнящую мелодию, Махидевран усадила, удивленного и немного смущенного Шехзаде на край кровати, достала саблю и забыв про всё, окунулась в ритм страсти.       Ее глаза — это две звезды, мерцающие в лунном свете, губы ее — как медовая роза, сводящая с ума своим благоуханием. Дивные локоны блестящих волос, окутывающих ее, словно богатый дамасский шелк. Ее руки, подобные ароматным лилиям, волшебно ожившим в лучах рассветного часа. И вся она была, как сто сотен солнц — такой от нее пылал жар, такой была ее страсть, и такой мощной была ее чарующая сила.       А танец все длился и длился. Сабля осторожно закрепилась на лифе ее груди, ее грация зачаровала словно королевская понтера, изгибы ее тела пьянили, плавные движение, и вовсе сводили сума, ему хотелось обладать ею здесь, сейчас, немедленно. Но и хотелось, чтобы этот танец не заканчивался, дыхание Шехзаде сбилась. Его глаза потемнели, а сердце забилось быстрее.       В невероятном изгибе она переместила саблю на живот. Движение ее живота, плавность рук, страстность бедер. Захватывали все внимание. Танец закончился. Шехзаде был возбужден. Он смотрел как тяжело она дышит, как грудь поднимается и отпускается с вздохом, как капелька пота стекает по ее идеально тонкой талий и не мог прийти в себя. Не дав ему очнуться Махидевран, прильнула к нему, словно к сладкому источнику. Со звуком последней мелодий, их губы соединились.       На следующее утро он отправился на охоту, прибывая в приподнятом настроений, от пережитой страстной ночи. Мог ли он знать, что это охота изменит его жизнь на «до и после». Что прискачет человек из дворца Султана Селима с донесением о смерти. Что он сразу поедет не к ней, а во дворец Султана.       Из воспоминания его выдернула резко оборвавшая музыка, моргнув несколько раз, Султан заметил рыжеволосую девушку, у своих ног. Руки султана сжались в кулак, сжимая платок, словно не решаясь бросить. Он незаметно закусил губу. Раздавшийся стук в дверь отвлек Султаншу от чтения книги. За дверью показалась, тонкая фигура Риты-Хатун, с все тем же бесстрастным лицом. — Госпожа, этой ночью повелитель зовёт вас к себе.       Махидевран в прекрасно алом платье, проходила через уже знакомые стены. Она вновь выпила. Это происходило каждый раз, когда ей надо было идти к нему. — Госпожа. Ибрагим не склонился в поклоне. Вовсе нет. Он лишь опустил взгляд в пол. — Что за неуважение Ибрагим? Я жена Правителя. И мать единственного Шехзаде. — Это верно Госпожа. Как раз в тот момент как появился на свет ваш Шехзаде, двое других заболели. Удивительное совпадение, не находите? Махидевран усмехнулась. — Кто дал тебе права быть таким наглым? Ибрагим, не забывайся. Ты должен исполнять свои обязанности, а не фантазировать. — Я должен служить только Султану. Только он может приказывать мне. Только он решает, какой будет моя судьба.       Махидевран сделала шаг сокращения дистанцию между ей и хранителем покоев. Теперь они стояли близко. Непозволительно близко. Поняв это Сюмбюль ага заметно побледнел. — Думаешь Султан так надежен?       Одарив Раба из Парги, презрительным взглядом она прошла мимо него. Ибрагим не обернулся. Он нахмурил брови, желая больше никогда не видеть эту женщину. На деле она была красива, и Ибрагим даже признавал, что ее можно назвать самой красивой девушкой, которую ему доводилось видеть. Но она была ужасна, надменна, высокомерна.       Ибрагим ненавидел ее. Его задело то, что она посмела требовать брака у Сулеймана. Словно это его она оставила без вариантов. Это ударило по нему. Он не любил самовлюблённых людей, которые думают что могут смотреть на других свысока, и не во что, не ставить. Она была именно такой.       Ни о чем не подозревая, Сулейман стоял спиной в ожидании ее голоса, чтобы развернуться. Забыв о нем Махидевран, сперва осмотрела роскошные покои. Как и в прошлый раз. Но эти покой, очевидно, были больше, лучше. Сулейман с улыбкой повернулся к ней. Махидевран мысленно проклинает его, его улыбку. И эту ночь. Она вглядывается в его лицо пока, в уголках его глаз не показалась усталость в перемешку с грустью. Махидевран ухватилась за это. — Мой Султан.       Совсем недавно она упрекнула хранителя покоев Ибрагима, за отсутствия поклона. За нарушение этикета и проявленного неуважения. Сейчас же, она шагнула в объятия Султана. Не поклонилась. Не встала на колени. Не поцеловала подол его халата. Не дождалась пока ей позволят встать.       Султан с минуты, стоял удивлённым, после чего ответил, на ее объятия, крепко прижав девушку к себе. Он почувствовал привычный запах розы и вина. — Сулейман, ты грустишь? Почему я вижу грусть в твоих глазах? «Ты злишься?» Спросил он ее при их первой встрече. Теперь же «Ты грустишь?». Она могла читать его по глазам, не всегда, но могла. Так он чувствовал, что его понимают. Он сжал губы, его скулу на секунду зажимаются. А она ждет, молча смотрит и ждет. — Отец. Только и сказал Султан. — Я просто привык думать о нем. Я смотрел на него, за понимал каждое движение, следил за каждым шагом, с жадностью ловил его взгляд. Я хотел быть как он. Но когда он посягнул на мою жизнь. На секунду Сулейман становится уязвимым. Его плечи опускаются, а глаза выдают боль. — Я не хочу быть как он. — Ты и не станешь. Станет — кричат ее мысли. Конечно станет. Она знает об этом. — Сулейман. Истина в том, что ты не Султан Селим. Ты Сулейман. Ты другой. — Но я боюсь, что повторю его судьбу. У моих родителей был политический брак, как у нас. Мой отец потерял троих маленьких сыновей, как я уже потерял двоих сыновей. И он…- Сулейман прервался, словно что-то сдавила его горло — Мы похожи. Нижняя губа Махидевран начинает дрожать. Когда она понимает, что именно хотел донести Сулейман.       Он может. Может убить члена семьи. Он это понимает. Уже сейчас он осознает что в нем есть та жестокость что может навредить другим. По спине Махидевран пробежали мурашки когда она представила как он отдает приказ о казни Мустафы. Этого милого мальчика, с чистым сердцем и глазами невинного оленёнка. — Сулейман. У нас будет по-другому. Мы будем счастливы.       Они оба в это не верят. Но она надеется что если будет говорить ему об этом то что-то изменится. Это вообще возможно?       Сулейман целует ее, прижимая к себе. Проводит пальцами по ее спине. И хочет забыть. Хочет закричать. Заявить о себе. Выкрикнуть я другой, так чтобы его услышали.