Деревня похоти

Даже снаружи была слышна плеть. А вместе с ним и кар старой птицы, глаза которой были завязаны. Синие перья не по своей воле отлетали в разные стороны от ударов, приземляясь на деревянный пол. Рукоподобные крылья его были связаны, а сам он стоял раком, вытягивая шею. Его редкие выкрики и стоны, которые вырывались из клюва достаточно редко, ведь за них наказывали, заглушал надменный и довольный хохот другой птицы, край крыла которой спускался всё ниже — между лап. Биби, стоящий в небольшом смятении перед лестницей, всё думал, стоит ли ему заходить. Сам он вряд ли хотел прерывать нечто, творящееся внутри дома, да и тем более видеть. Он хотел поскорее уйти отсюда, но работа есть работа. Потому, сжав в маленьких ручках коробку, робот поднялся по лестнице и робко постучал дверь. После этого внутри сразу же стало тихо. Биби лишь тихонько вздохнул, помотав устало головой, вместо смешка, как на пороге появилась слегка запыхавшаяся Совунья в халатике, который явно что-то скрывал под собой. К несчастью робота, халатик предательски на мгновение оголил тело птицы, продемонстрировав кожаное нижнее бельё. Если бы Биби мог, то точно бы нахмурился, сморщился. Но его лицо не выразило никаких эмоций, кроме вечно печальных глаз. Совунья только хихикнула и скорее прикрылась. Биби же холодно отдал ей посылку и поспешил спуститься по лестнице, у которой стоял его огромный рюкзак. — До свидания, сладкий! — махая ему вслед, крикнула птица. — Заходи на чай! Проигнорировав женщину, робот надел тяжеленный рюкзак и потопал дальше. Ведь следующим адресом был дом Копатыча, у которого тоже был гость. Крупный медведь был куда больше своего товарища пингвина изобретателя. Всё-таки работы на грядке давали свои плоды. Потому грозить фермеру было невероятно глупой затеей. Но и работа с железяками тоже предала форм Пину, что любил жадно скалиться, сверкая шрамированным клювом. Они сидели и мирно пили чай с мёдом, болтая о всяком, пока где-то рядом жужжали пчёлы. — Свежайший мёд. — твердил Копатыч, размахивая лапищами. — Годится как для внутреннего, так и для внешнего применения. — взяв стеклянную банку, он окунул в неё палец и принялся медленно облизывать, иногда прерываясь, чтобы вставить пару слов, а затем вновь высунуть шершавый язык. — Представь, что это не палец. Представь, если этим медком что-то хорошенько смазать… А потом начать медленно вылизывать. — Надо будет опробовать твой медок на Железной Няне. — подметил Пин, плечи которого торчали вверх, ведь он немного ссутулился. — Это ещё что такое? — поинтересовался медведь, запив сладкое горячим чаем. — Моё новое творение, друг. — с привычном акцентом выдал тот. — Моё новое творение… В калитку кто-то постучался. В сторону хмуро глянул Копатыч, который нехотя оставил своего гостя, чтобы открыть дверцу. Биби молча отдал заказ и помчался дальше, ведь не хотел задерживаться ни в одном доме. И за стол медведь вернулся к товарищу с коробкой, которую пингвин сразу узнал. Камасутра была любимым занятием Лосяша, что частенько проводил разного рода треннинги, тема которых всегда была одна — сексуальное просвещение. С большущих рогов его что только не свисало: наручники, различные игрушки, ремни и прочее. Он мог показаться местным сумасшедшим, особенно когда расхаживал голым, а делал он это всегда. Лось ненавидел одежду, ведь та — по его мнению — сковывала и крала его сексуальный потенциал. Потому он не смущался и не стыдился демонстрировать всем и вся свои гениталии, что были цвета его широких, массивных рогов. Он тоже занимался производством всяких игрушек. Только делал он их из дерева. Потому дом его был заставлен деревянными членами, анальными бусами и прочим-прочим-прочим. И своими творениями он гордился похлеще Пина. От игрушек которого тоже не отказывался, потому Биби и прибыл на его адрес с очередной коробкой в руках. Стук в дверь вырвал Лосяша из медитации, но он не спешил злиться. Резко продрал веки и встретил робота, которому, к сожалению, было не в первой видеть его голым. Потому Биби старался ни в коем случае не опускать глаз, высоко поднимая голову. — Ох, Биби… — взяв коробку, он оглядел её и отложил в сторону, расплывшись в какой-то странной улыбке. — Спасибо тебе огромнейшее! Приходи тоже как-нибудь ко мне. У меня в субботу как раз… Робот не стал дослушивать и, развернувшись, направился в сторону заката, ведь сегодня его рабочий день был окончен.