Wrong love.

Хмуря брови, Чонгук сильно держал руль одной рукой, а другой рычаг. Он держал так сильно, что были видны вены. Чимин смотрел на него беспокойным взглядом. — Что сказал твой отец? — Не важно, — ответил сухо Чонгук, прямо смотря на дорогу. *** – Прошло шесть лет с тех пор, как ему был вынесен приговор. Если бы Юна написала заявление о его жестоком с ней обращении, ему дали бы больше, но его судили только за преступление, которое он совершил той ночью по отношению к сыну… Сын очень сильно пострадал от его побоев, но хуже всего было то, что когда он выпрыгнул из окна, осколок стекла попал ему в живот. В этом его не обвинили… видимо, у него были какие-то связи и ему сократили срок. Так вот, он уже на свободе, и Юна боится, что он попытается связаться с ней. Я совсем недавно узнал об этом и очень разозлился на нее за то, что она мне ничего не сказала. Теперь нужно быть очень осторожными. Я не думаю, что этот человек захочет приблизиться к ним, но все-таки я волнуюсь. Юна напугана, ей каждую ночь снятся кошмары, она не хочет, чтобы Чимин знал об этом, так что ты должен держать язык за зубами. — сказал Чон Вон, сыну. – Как он может быть на свободе? Ты ничего не можешь сделать? – спросил Чонгук. – Я пытался добиться, чтобы судья выдал запретительный ордер, но на сегодняшний момент нет никаких признаков того, что он пытается выйти на связь, поэтому это было невозможно. Может быть, мы преувеличиваем. Однако осторожность не повредит. *** Возвращаясь в реальность Чонгук почувствовал, как Чимин накрыл своей рукой, руку старшего, которая держала рычаг. Он посмотрел на Чимина, в его глазах была грусть, утешение и беспокойство. Чонгук не знал как он отреагирует на то, что его отец вышел из тюрьмы. Он сойдёт с ума. Старший резко повернул машину и остановил. Младший от таких резких движений пошатнулся. — Чонгук что ты делаешь? – спросил Чимин. — Опять высадишь меня? — с усмешкой сказал он, как его взяли за шею и втянули в глубокий поцелуй. Чимин сначала удивился но потом поддался поцелую, хватая лицо Чонгука. Они страстно целовались в машине, как будто в последний раз в их жизни. Отстранившись от поцелуя, давая воздуху их переполнять, Чонгук произнёс: — Если бы я знал о твоём отце, мне так плохо видеть как ты боишься меня, ты очень хорошо знаешь что я не причиню тебе вреда. — сказал Чонгук, положив руку на щеку Чимина поглаживая её большим пальцем, добавив, — Никогда. Младший смотрел на Чонгука стеклянными глазами от слез. — Они знают про нас, нет времени на извинения. — Мне плевать что они знают, они должны нас понять. — Нет Чонгук, моя мама наконец-то счастлива, что встретила твоего отца, она заслуживает счастья, нельзя все испортить. — сказал Чимин отвернувшись, но Чонгук взял его за подбородок и повернул лицом к лицу. — Мне невыносима думать, что это наши последние поцелуи. — сказал старший грустно глядя на него. — Эти поцелуи останутся с нами, — сказал Чимин с дрожащим голосом. — Если это наши последние поцелуи, почему бы не сделать их первыми? ~~~ Море, звук бьющихся волн об камни, морской запах в лёгких, блики луны падали на море. Никого нет, только они. Сняв полностью одежду, они чувствовали теплоту друг друга не прикасаясь. Смотрели друг на друга так, как будто скоро расстанутся. Сильные и горячие руки коснулись обнаженной спины младшего. Кончики пальцев прошлись по выступающим позвонкам. Такой контраст холодного и горячего каждый раз пускал мурашки по коже, а низ живота стягивало в тугой узел. Лёгкий вздох и шею накрыли шершавые губы, которые начали подниматься все выше и выше, пока не достигли ушной раковины. — Ты такой прекрасный... манящий... Такой... — голос Чона обрывался на полуслове, а зубы прикусили кончик хряща. Руки обвили талию младшего, прижимая к сильной груди. Чимин прикрыл глаза, откидывая голову на плечо Чонгука, чувствуя под ступнях мягкий песок. Чимин желал эти руки на своём теле, эти губы, покрывающие каждый миллиметр, что даже во сне казался лишь он один. Чонгук оставил на плече заметный засос, который вряд ли сойдёт в ближайшее время. Дыхание сбилось, ноги дрожали, а это только поцелуи. Он знал, что Чимин хотел, он знал, как Чимин того хотел, но он растягивал удовольствие. Вот руки поднялись к груди младшего, который так и манил к себе. Продолжая покрывать поцелуями шею Чимина, Чонгук сжал между пальцами сосок, срывая с губ сдавленный стон. Наконец-то старший нашел губы парня, увлекая в долгий, но от того не менее жадный поцелуй. Чонгук осторожно повалил Чимина на песок нависая сверху. Младший смотрел на эти глаза, что смотрели на него с восхищением. Внизу уже влажно, ему так хотелось поскорее ощутить Чонгука в себе. Чон проложил мокрую дорожку от ключицы до грудью, а после обхватил губами сосок, пуская разряд по телу. Рука Чимина зарылась в длинные и темные волосы, не сдерживая рвущихся хрипов и стонов. Вдоволь наигравшись с грудью, Чонгук спустился ниже, оставляя очередное багровое пятнышко на бедре. Младший выгнулся, сильнее вцепившись в волосы Чонгука, когда горячее дыхание коснулось низа. Лишь на секунду старший поднял свой взгляд и, встретившись с глазами Чимина, улыбнулся. В тот же момент его язык коснулся влажной плоти, и море наполнилась протяжными стонами. Тело младшего испачкалось в песке, и это больше возбуждало. — Чонгук, пожалуйста, — это была даже не просьба, а скорее мольба, которую Чон с радостью выполнит. Огладив лицо Чимина, Чонгук достал презерватив, который лежал рядом с ним и надел на себя. Расположившись сверху, старший заполнил Чимина внутри, а младший сжимал его сильно. С каждой секундой он стал двигаться, смотря в закрытые от возбуждения глаза Чимина. Это все реально, он реален, и он сейчас прижимал его к песке, вдалбливаясь в податливое тело. В глазах младшего темнело каждый раз, когда Чонгук входил полностью. Вцепившись в его шею, Чимин буквально кричал от наслаждение, желая, чтобы это никогда не заканчивалось. С каждым проникновением толчки становились все быстрее и резче, на спине старшего появлялись все новые и новые царапины. Чонгук так любил наблюдать за Чимином в процессе: розовые, от некого смущения, щечки; открытый рот, из которого течет слюна; прилипшие ко лбу волосы и полуприкрытые глаза, в которых плескалось неподдельное наслаждение. Чимин потерял связь с реальностью, когда Чонгук больше не смог сдерживаться, начиная двигаться слишком быстро, подходя к финалу. Чувствуя приближение разрядки, младший найдя в себе силы, притянул старшего к себе, вовлекая в поцелуй. Вспышка наслаждения и Чимин застонал в его губы. Чонгук сделал последние толчки и излился в презерватив, заглушая протяжный стон в шее Чимина. Младший быстро дышал от нехватки воздуха. Старший осторожно вышел из него ложась рядом, и притянул Чимина к себе, устраивая на своей груди. И пока младший не заснул, он услышал тихий с хрипотцой голос, после бурной ночи, который произнёс: – Люблю тебя... Если любить друг друга грех, то они грешники. Самые большие грешники в мире. ~~~ Утро, 06:12 Они гуляли возле море или валяясь на песке болтая, проводили время вдвоём. В этой вселенной только они, океан, песок и утренний рассвет, с освежающим воздухом. – С кем ты целовался в первый раз? – спросил Чимин, лежа на животе и подперев голову руками. Чонгуку приходилось сдерживать свое постоянное желание прикасаться к нему. – С тобой, конечно, – ответил старший, любуясь тем, как ветер играет с волосами младшего а солнце румянит щеки. Чимин закатил глаза. – Нет, ну правда, – настаивал он, не обращая внимания на прядь волос, которая лезла ему прямо в глаза. Чонгук протянул руку и осторожно заложил эту прядь назад. – Ты уверен, что хочешь это знать? – спросил он и увидел, как Чимин нахмурился. Старший рассмеялся. – Ладно, но ты будешь смеяться. Это был Юнги. – в конце концов признался он. – Нет! – произнес Чимин, широко открыв глаза. – Ты шутишь? Серьезно? – Мы были совсем детьми, он был моим соседом и единственным другом, и мы хотели узнать, что же это такое. Мне показался поцелуй чем-то странным, а Юнги сделал кислую мину и поклялся, что никогда больше никого целовать не станет. Чимин засмеялся и старший вздохнул с облегчением, увидев, что его признание не вызвало у младшего негативной реакции. – А ты? – спросил Чонгук. Он не мог себе представить Чимина в чьих-то объятиях, эта мысль доставляла ему страдания. – Ну, у меня это было, когда я уже не был ребенком, и на самом деле, мне понравилось, – сказал Чимин как ни в чем не бывало. – Кто это был? – спросил Чонгук немного серьезнее, чем ему бы хотелось. Чимин либо специально проигнорировал его тон, либо действительно его не заметил. – Это был спасатель в общественном бассейне. Он был очень хорош собой, и мы с ним целовались на спасательной станции, – с улыбкой произнес младший. Чонгук обнял его и лег на младшего сверху. – И тебе понравилось, да? – спросил он, прижав его так, чтобы Чимин не мог пошевелиться. – Да, очень – признался он, не задумываясь, и Чон понял, что Чимин издевается над ним. – Тебе нравится мучить меня? – Ага, я нахожу это забавным, – сказал младший, улыбаясь. – Сейчас ты узнаешь, что значит настоящее мучение, – предупредил старший, приблизив свои губы к его губам, но не позволяя им соприкоснуться. Глядя Чимину прямо в глаза, он опустил руку на его бедро и медленно, наблюдая за тем, как его глаза от удовольствия темнеют, начал ласкать его. Старший дотянулся пальцами до впадины под коленом и продолжил ласки, снова поднимаясь выше, к бедру. Чонгук уже хотел достать презерватив, но понял что его нет и взглянул на Чимина. – Походу презервативы закончились. Младший засмеялся и Чонгук встал, взяв Чимина на руки, – Пошли в магазин. Через 10 минут они доехали до ближайшей аптеки. Чимин сидел в машине и ждал Чонгука, пока не понял что его телефона нет. – Где мой телефон? – Хмуря брови спросил себе Чимин открывая ящики внутри машины и понял, что внутри нет телефона. Скорее всего, он уронил его. Чимин вышел из машины, смотря вокруг внедорожника, но ничего не нашёл и решил зайти в аптеку, к Чонгуку. И вдруг младший почувствовал чей-то взгляд, кто-то был рядом. Страх сковал его тело. Чимин обернулся, но никого не увидел, и уже собирался двинуться обратно, как вдруг кто-то шагнул ему навстречу. Это был Намджун. – Куда ты так торопишься, детка? – спросил он с отвратительной улыбочкой. Чимин остановился, готовый закричать. – Я не знаю, чего ты хочешь, Намджун, но если ты приблизишься ко мне, я заору, – предупредил Чимин, чувствуя, что голос у него дрожит. – Кое-кто хочет увидеться с тобой, Чимин…ты же не откажешь ему? – сказал Намджун, по-прежнему мерзко улыбаясь и шагнув к младшему. Чимин повернулся назад и почувствовал, как пара рук схватила его сзади, а другая пара зажала его рот, прежде чем он смог издать хоть звук. – Я советовал бы тебе вести себя прилично, – сказал Намджун, подходя к младшему в то время, как двое парней крепко держали его. – Твой отец ждет тебя… и мы оба знаем, что он человек нетерпеливый, – сказал он, улыбаясь и делая знак тем, кто держали Чимина сзади. Младший почувствовал, что его поднимают, зажимая рот еще сильнее, чтобы он не закричал. Чимин дернулся, пытаясь освободиться, но это было бесполезно. Последнее, что он запомнил до того, как они посадили его на заднее сиденье машины и заткнули рот мокрой, вонючей тряпкой, было лицо его отца, который чуть не убил его однажды. Их помощник дал газ и они уехали. Выходя с аптеки, Чонгук увидел открытую дверцу машины и понял, что Чимина там не было. Он поискал его глазами, и нигде не увидел. Ужасный страх охватил его. – Чимин! – позвал громко Чон, а ответа нет. У машины он заметил следы на траве. Он побежал по следам и, когда приблизился к тому месту, где валялся кроссовок Чимина, застыл в ужасе. – Чимин! – закричал старший в отчаянии, лихорадочно оглядываясь по сторонам. – Чимин! Неужели Намджун, этот сукин сын, его похитил? Чонгук сел в машину и позвонил в полицию. Он взял трубку и прижал ее к уху. – Мой парень пропал, вы должны приехать, – сказал он, чувствуя, как странно прозвучал его голос. – Успокойтесь, пожалуйста, и расскажите мне, что произошло, – ответил голос. Полицейский говорил очень спокойно, как будто они говорили о погоде, а не об исчезновении смысла его жизни. – Случилось то, что мой парень исчез, вот что случилось! – кричал Чон в телефон. – Успокойтесь, мы уже послали патрульную машину, и как только они прибудут, они проверят местность, но прежде всего вы должны сказать мне, где именно вы видели его в последний раз. Чонгук рассказал офицеру, что случилось. Вскоре после этого прибыл патруль. – Вы… – обратился к Чонгуку офицер после того, как он подписал какой-то формуляр. Ситуация была чрезвычайной, нужно было что-то делать, и чем быстрее, тем лучше… – Меня зовут Чон Чонгук, – сказал он, ему уже во второй раз за день. Все эти вопросы казались ему чушью собачьей. Надо было искать Намджуна и спасти Чимина. – И вы его парень, верно? – спросил он, прямо глядя Чонгуку в глаза. Старший нетерпеливо кивнул. – Пак Чимин… он несовершеннолетний? – спросил офицер секундой позже. Черт… Он не подумал об этом. – Ему семнадцать… Он мой сводный брат, наши родители поженились несколько месяцев назад, и как я уже сказал, я знаю, кто его похитил. Пожалуйста, пока мы тратим время на разговоры, с ним может произойти все что угодно! Полицейский грозно посмотрел на него. – Я больше не буду с вами разговаривать, потому что вы не родственник несовершеннолетнего. Я прошу вас позвонить его родителям или его законному опекуну, чтобы сообщить им о том, что случилось. Согласно закону поиски начинаются только по истечении двадцати четырех часов после исчезновения, так что… – Вы меня слышите?! – заорал Чонгук на него, теряя самообладание. – Его похитили, перестаньте нести чушь и сделайте что-нибудь! Он не отдавал себе отчета в том, что подошел слишком близко к полицейскому, пока тот не схватил его и не прижал к машине. – Или ты успокоишься, или я буду вынужден тебя арестовать, – предупредил он, сильно сжав плечи Чонгука, – Звони родителям, или я сам позвоню, – сказал он, глядя на него. Чонгук отвернулся, проклиная его, вытащил свой мобильник и набрал номер. Ему ответили на четвертый гудок. – Папа, ты должен приехать, тут кое-что случилось. Четыре часа спустя они были все дома. О Чимине не было никаких известий, зато дом был полон людей. Повсюду были полицейские, которые устанавливали какие-то устройства, которыми можно было запеленговать телефоны на случай, если тот, кто его похитил, решит позвонить, чтобы связаться с ними. Чон Вон, известный человек, и первое, что приходило всем в голову, что похищение было совершено ради денег. Чонгук рассказал об угрозах Намджуна раз двести десяти разным полицейским. Пак Юну ввели успокоительное, и теперь она лежала в другой комнате, а ее подруга ее успокаивала. Чон Вон беспрерывно звонил кому-то и общался с полицейскими и агентами, которые занимались расследованием похищений, а Чонгук ничего не мог поделать, кроме как курить сигарету за сигаретой, в то время как его воображение рисовало ему картины одна ужаснее другой. Здесь же были Хосок, Юнги и его родители, которые бог знает зачем тоже оказались у них в доме. Было уже пять часов утра, а о Чимине ничего не было известно. – Если с ним что-нибудь случится, я убью и отправлю их на тот свет, – признался Чонгук, чувствуя такое давление в груди, что ему даже трудно было дышать. Это его вина… Старший не мог просто стоять и ничего не делать. Он был в таком отчаянии, что готов был биться головой об стену. Впервые за много лет он был счастлив, и причиной этому был удивительный парень, который по какой-то необъяснимой причиной обратил на него свое внимание. От одной только мысли, что Намджун может прикоснуться к нему, Чонгука начинало выворачивать. Он на сто процентов был уверен, что отец Чимина замешан в этой истории. В этот момент зазвонил домашний телефон. Чонгук бросился к отцу в кабинет, где повисла гробовая тишина, пока он по сигналу полицейских не взял трубку. Была включена громкая связь, поэтому все могли слышать каждое слово разговора. – Мистер Чон… для меня большая честь говорить с вами, – произнес совершенно незнакомый голос. Голос был низким, но звучал жизнерадостно, как будто, случилось, что-то веселое. – Человек, который увез мою жену и сына на другой конец света, чтобы отец и муж не смог найти их… Вы очень умны, сэр, да, конечно… у вас целая империя… и по этой причине моя дорогая жена заинтересовалась вами… Чонгук посмотрел налево и увидел, как Пак Юна поднесла руку ко рту, сдерживая слезы и качая головой. – Где Чимин? – спросил отец напряженным голосом. – Мы до этого еще дойдем, но где находится мой сын, не ваше дело, Мистер Чон. Кстати, сколько денег вы можете заплатить за того, который на самом деле даже не является членом вашей семьи? Взгляд отца встретился с Чонгуком. – Я заплачу все что угодно, сукин ты сын, но не вздумай тронуть его хоть пальцем. – Это были слова, которые сказал бы и Чонгук, поэтому он мысленно поблагодарил отца за них. – Миллион долларов в подержанных купюрах и двух рюкзаках, которые вы лично доставите мне в два часа дня, – запросил отец Чимина. – Если вы этого не сделаете, то можете себе представить, что случится. И приезжайте один, мистер Чон. Это не просто совет. – Я хочу поговорить с ним, – сказал отец, и Чонгук весь напрягся. – Я хочу знать, что с ним все в порядке. – Конечно, мистер Чон. Мгновение спустя Чонгук услышал голос Чимина. – Чонгук… – это было все, что он сказал. Мгновение спустя старший услышал голос Чимина, и шагнул вперёд но связь оборвалась прежде чем он хотел поговорить. ~~~ Чимин проснулся с сильной головной болью и головокружением. Оглянувшись, он увидел только слабый красный свет, освещавший комнату, в которой его держали. Кровать, на которой он лежал, и стул в углу – это все, что там было. В комнате стоял тошнотворный запах крысиной мочи. Диско-музыка, которая доносилась с улицы, не позволяла его ничего слышать, кроме собственного частого дыхания и сумасшедшего сердцебиения. По мере того, как он приходил в себя и вспоминал, что произошло, Чимин чувствовал, как нарастала паника, знакомый звон в ушах стал эхом, и он был способен чувствовать, как кровь протекает по его телу. Во рту у него был горький привкус, и Чимину очень хотелось выпить стакан холодной воды. Они чем-то опоили его, им удалось полностью вывести младшего из игры. Чимин привстал на кровати и услышал дребезжание цепей: он был прикован одной рукой к стене. Свободной рукой он попытался освободиться, но у него ничего не вышло. Стараясь успокоиться, Чимин думал о том, как ему выбраться отсюда. Поскольку свой мобильный он не нашел, то и позвонить никому не мог. Больше всего его пугало и ввергало в панику, что за всем этим стоял его отец. Чимину трудно было в это поверить. Он же был в тюрьме! Даже если его выпустили, невозможно было предположить, что он начнет их разыскивать и похитить его. Отчаяние овладело Чимина. Он стал тянуть за цепь, стараясь ее порвать, но он лишь предательски звенел. Слезы застилали ему глаза, и он ненавидел себя за это. Как он мог быть таким идиотом? Как он мог не принять угрозы всерьез? Почему он не поговорил об этом с Чонгуком… Чон сейчас, наверное, сходит с ума и, возможно, винит себя во всем. Чимин не должен был выходить один из машины. Если бы можно было повернуть время вспять и исправить ошибку… Он услышал, как кто-то открыл дверь. Озноб пробежал по его спине. Это был Намджун. – Проснулся, – сказал он, закрывая за собой дверь. Приглушенный свет в комнате позволил младшему рассмотреть его темные глаза. Рядом с правым глазом у него появилась новая татуировка – змея, такая же страшная, пугающая и опасная, как он сам. Намджун осторожно подошел и сел рядом с Чимином на кровать. Младший попытался отодвинуться от него как можно дальше на том маленьком пространстве, которое было у него в распоряжении. – Я должен сказать, что мне очень нравится видеть тебя на этой кровати, привязанным и полностью в моем распоряжении, – признался Джун, бегая похотливыми глазками по его телу. Чимин смотрел полной ненавистью и страхом. – У тебя потрясающее тело, – сказал он, положив руку на обнаженное колено Чимина. Младший попытался отстраниться, но Намджун крепко прижал его ногу к матрасу. – Знаешь, когда я предложил тебе посоревноваться со мной на гонках, то и подумать не мог, что ты сын одного из великих гонщиков NASCAR. Ты в самом деле взбесил меня, когда выиграл, и если я ничего не путаю, ты сказал, чтобы я научился водить, и обозвал меня засранцем. Его рука начала медленно подниматься по ноге младшего. – Не трогай меня, – приказал Чимин ему, не имея возможности вырваться из рук ублюдка. Как ему хотелось, чтобы все это было просто ночным кошмаром, чтобы, проснувшись, он оказался в объятиях Чонгука. – Тебе придется заплатить засранцу, как ты выразился, за все, – объявил Намджун, проводя своей рукой по бедру Чимина. Младший сдвинулся в сторону, но тот лег сверху и прижал своими бедрами. Слезы полились у Чимина по щекам, пока он пытался собраться с силами, чтобы закричать. – Уверен, что твой паренек не захочет больше и смотреть на тебя после того, как я закончу здесь с тобой… ты будешь настолько грязным, что даже я больше не прикоснусь к тебе… – Помогите! – закричал Чимин в отчаянии, двигая всем телом и пытаясь сбросить его с себя. Джун засмеялся, прижав его одной рукой к матрасу, а другой расстегивая ремень. – Никто тебя не услышит, глупенький, по крайней мере, никто из тех, кому не все равно, – сказал он, а потом наклонился, чтобы облизать своим грязным языком грудь Чимина. Чимин отвернулся в отчаянии. – Не трогай меня! – собравшись, заорал младший. Одной рукой Джун прижал шею Чимина к кровати, в то время как другой начал снимать с него трусы. – Нет! – закричал он так, что чуть не сорвал себе голос. – Я сделаю с тобой все, что захочу, а ты будешь спокойно лежать, – шепнул он, приближая свое лицо к нему. В этот момент хватка Намджуна немного ослабла, и Чимин снова смог закричать. – Заберите меня отсюда! В этот момент открылась дверь. Мигающий красный свет снаружи подсвечивал комнату и появившегося человека. Его появление потрясло Чимина больше, чем то, что его чуть не изнасиловали. Это был отец. Он был почти не узнаваем и страшен. Младший оцепенел и пристально смотрел на него, испугавшись до такой степени, что даже не мог закричать. – Довольно, убирайся отсюда, – произнес голос, который с детства вызывал в нём страх, стоило Чимину его только услышать, голос, который угрожал его матери тысячу раз, голос, преследовавший его во сне, голос, который он слышал в ту ночь, когда он забил его до полусмерти, тот самый голос, который заставил его выпрыгнуть из окна… Намджун чертыхнулся сквозь зубы, но перед тем как уйти, протянул руку и резким движением повернул лицо Чимина, – Вот теперь довольно, – сказал он и вышел из комнаты. Отец ничего не говорил, он просто смотрел на Чимина, стоя у двери, и младший тоже осмелился посмотреть на него. Он изменился. Его волосы, когда-то такого же цвета, как у Чимина, теперь были седыми и коротко остриженными. Руки казались в два раза длиннее, чем раньше, и были покрыты татуировками. Он был даже страшнее Намджуна. Взяв стул, он сел на него верхом и положил руки на спинку. – Ты так повзрослел, Чимин, – сказал он, уставившись на сына. – В тебе столько от матери, это просто невероятно. Чимин чувствовал, что его трясет. Давление в груди, которое он всегда испытывал, когда был рядом с ним, через шесть лет снова вернулось к нему. – В ночь, когда меня арестовали… – сказал он, пристально глядя на Чимина, – я потерял абсолютно все… и это твоя вина. Он посмотрел в сторону и глубоко вздохнул. – Я до сих пор не могу понять, как ты, ребенок, смог справиться со мной. Даже твоя мать не могла остановить меня, когда я выплескивал на нее все свои разочарования… С тобой было по-другому, ты был моим маленьким мальчиком, я любил тебя, я обещал себе, что никогда не причиню тебе вреда, я знал, что ты будешь не такой, как твоя мать. – Чего ты хочешь? – спросил его Чимин, пытаясь не позволить вырваться рыданиям, которые уже клокотали у него в груди. Отец снова посмотрел ему в глаза. – То, чего все люди на земле желают больше всего, Чимин, – ответил он, страшно улыбаясь. – Ты забрал все, что у меня было… жену, дом, свободу… Я хочу деньги! Я думал, что тебя будет трудно найти, но, просто набрав имя этого козла в интернете, я обнаружил, что вы все выдаете себя за одну большую счастливую семью. Когда я приехал сюда, то мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что твой сводный брат тусуется не только с хорошими ребятами. Я следил за ним, когда увидел, как он подрался с Намджуном на улице у бара. А дальше я просто должен был объяснить парню свой план, чтобы он предложил мне свой. Чимин не мог поверить своим ушам. Его отец был сумасшедшим… тюрьма сделала его таким. – Я собираюсь вытащить из него все, что смогу, из этого ублюдка, который украл у меня жену и тебя. И само собой разумеется, из его сукиного сына тоже, который лапал тебя всю последнюю неделю! – Хватит! – закричал Чимин, не выдерживая этих слов, смотря на отца слезами на глазах, которые стекали по щекам. Значит, за ним следили… Чимин думал, что это был плод его воображения, но теперь он понял, что это было на самом деле. Все было спланировано заранее. Он посмотрел в лицо человеку, который дал ему жизнь и ничего больше. Он ненавидел его, ненавидел всеми силами своей души. Если Чимин когда-нибудь и любил его, то эта любовь исчезла в тот момент, когда он прикоснулся к нему. – Чон Вон в тысячу раз лучше тебя как отец и как человек. Ты и гроша ломаного не стоишь. Ты думаешь, что ты сильный, потому что можешь ударить женщину? Я уверен, что тебя бросят обратно в тюрьму, где тебе и место до конца твоей жалкой жизни! – Чимин выпалил все это на одном дыхании. Не волновало, что он сделает. Он видел, как его лицо перекосило от злобы. Он встал, подошел и ударил сына по лицу. У Чимина перехватило дыхание от боли. Он никогда не думал, что он снова прикоснется к нему… Второй удар не заставил себя ждать. Он разбил губу, и Чимин почувствовал, как кровь потекла по подбородку. От удара он лёг на матрас, которая испачкалось в крови. – Не смей открывать больше рот, – рявкнул он. Затем повернулся и вышел. Слезы не прекращались. Он не знал, сколько точно прошло времени, поскольку был в полуобморочном состоянии от психического и физического истощения, которое он испытал за последние несколько часов, когда его вдруг встряхнули, чтобы разбудить. Он почувствовал, что ему к уху поднесли аппарат. – Говори, – прорычал отец злым и раздраженным тоном. Был только один человек, за присутствие которого рядом Чимин бы все отдал. Он мечтал о нем, он хотел, чтобы Чон обнял его своими сильными руками, он хотел, чтобы это был он и никто другой. – Чонгук… – сказал Чимин тихим шепотом от бессилия, и уже через секунду телефон оторвали от его уха и вновь оставили его одним. Чонгук был в отчаянии. Он больше не мог выдерживать это напряжение ни минуты. Должно же быть что-то, что они могли бы сделать, они не могут позволить этому сукиному сыну взять деньги и не вернуть Чимина… Ему чего-то не хватало… какой-то важной детали, но он не понимал какой. Дом был полон людей, и похоже, никто не знал, как нужно действовать. Некоторые говорили, что отец должен передать деньги, в то время как полицейские будут поблизости, чтобы держать ситуацию под контролем. Но что если этот ублюдок, поймет, что происходит, и решит что-то сделать с Чимином? Этот человек был не в себе, он был способен на все. Чонгук так боялся за Чимина, что без раздумий отдал бы свою жизнь, чтобы только узнать, что с ним все в порядке. Если с ним что-то случится, сможет ли он жить дальше? Нет, не сможет... Поднявшись наверх, Чонгук вошел в комнату Чимина. Ему хотелось побыть среди его вещей, почувствовать его запах. В комнате была Пак Юна. У нее глаза опухли от слез, она стояла, обняв одну из толстовок Чимина. Она подняла глаза и посмотрела на Чонгука. – Я знаю, что вы скрывали ваши отношения от меня, – сказала она спокойным, без всяких эмоций голосом. Чон остановился на мгновение, не зная, что сказать. – Чимин – моя жизнь, Чонгук, он много страдал и он этого не заслуживает, – сказала Юна, прикрывая рот рукой, заглушая рыдания. Чонгук почувствовал, как все сжалось у него внутри. – Много лет я не видела его таким счастливым, как в последние несколько дней, а теперь… Я знаю, что ты… ты имеешь отношение к этой перемене, и я очень благодарна тебе за это. Чонгук покачал головой, не зная, что сказать. Сев у подножия кровати, он в отчаянии обхватил голову руками. Он не мог слышать эти слова, не мог, это была его вина… Но он никак не мог понять, как его отец и этот сукин сын вступили в сговор, чтобы похитить любовь всей его жизни. – С самого детства Чимин был очень серьезным ребенком, он пережил такое, чего никто и никогда не должен переживать, и всегда с недоверием относился к людям. С тобой он стал другим человеком… Чонгук почувствовал, как его эмоции начинают брать верх над ним. Страх, печаль, отчаяние… Глаза наполнились слезами, и он ничего не мог поделать, слезы катились по щекам Чонгука. Юна помогла ему подняться и обняла его. Она обняла Чонгука очень крепко, и он понял, какие они, материнские объятия. Она, может быть, и совершала ошибки, но она обожала своего сына и никогда не бросила бы его. Впервые в жизни он почувствовал, что у него наконец-то может быть настоящая семья. Она отпустила Чона, все еще держа в руках толстовку Чимина. – Клянусь, я не позволю, чтобы с ним что-нибудь случилось… Я найду его, – произнес он, смотря в глаза мачехи. Он вышел из комнаты и направился в свою. Где ты, Чимин? Старший ходил по комнате, не переставая думать о случившемся, пока не увидел маленькую машинку, которую Чимин подарил ему на день рождения. Он взял ее в руки и прочитал: «Извини меня за машину. Когда-нибудь ты купишь новую. Поздравляю! Чимин». Купить новую… Юридически эта машина все еще была Чонгука, все документы были на его имя… Чонгук замер на секунду, не веря самому себе, потом резко развернулся на пятках и побежал вниз к отцу. Чон Вон сидел в кресле и разговаривал с полицейскими и офицером безопасности Ин Гуком. Если Чонгук прав, то они смогут узнать, где Чимин. – Папа, – сказал он, влетев в комнату. Отец и Ин Гук повернулись к нему. Оба они выглядели уставшими после бессонной ночи. – Что такое? – спросил отец. – Думаю, я знаю, как можно узнать, где они его держат, – ответил старший, молясь, чтобы не ошибиться. Они внимательно смотрели на него. – Около полутора месяцев назад я проиграл свою машину, черную Ferrari, которую купил за два года до этого, – признался Чон. Отец нахмурился. – Ты хочешь, чтобы я сейчас занимался твоими делишками, Чонгук? – раздраженно спросил он. – Машина у Намджуна, – продолжил Чонгук, глядя на Ин Гука. – У Ferrari есть отслеживающий чип, который установила страховая компания, когда я ее купил. Если мы узнаем, где машина… На несколько секунд повисла тишина. – Мы узнаем и где Чимин, – закончил Ин Гук. ~~~ Все тело болело, потому что Чимин лежал в очень неудобной позе с того самого момента, как его привезли сюда неизвестно сколько часов назад. Он иногда засыпал, но нервы не позволяли ему уснуть больше, чем на несколько минут. Он не знал, что его ждет. Ему необходимо было выбраться отсюда. За окном слышалась непрекращающаяся диско-музыка, которая звучала фоном ко всему происходящему, и очень достала его, и, само собой разумеется, Чимину достала эта крошечная комната, в которую снаружи еле-еле пробивался свет.