«Бухаю»
Кратко, емко, со вкусом. А главное — честно. Паша вообще был за честность, всегда. А последствия? Да кто о них думает? Будем честны — так жить интереснее. Вопреки ожиданиям, ответа не поступило. Даже спустя полчаса. Настроение как-то подупало слегла (и не только настроение, теперь точно). Искра потухла. Все. Паша крепко приложился к горлышку пластиковой полторашки. На несколько секунд ему представилось, что он держит во рту нечто другое, крепче и горячее. Хорошо бы, но нет. Озабоченность Паши можно объяснить юным возрастом. Везде ему мерещилось двойное дно. Паша отставил бутылку в сторону и кинул на неё почти обиженный взгляд. «Почему ты не он?», — мысленно кинул предъяву, будто полторашка пива могла ему ответить. В конце концов, не она виновата в том, что Паша проводит вечер в её компании, а не какой-либо другой. Кто-то зашел на кухню и кинул на него взгляд полный недоумения. Присмотревшись, Паша разглядел озадаченную девчонку. «Да пошла ты… Дура!», — он явно был недоволен тем, что какая-то левая девчонка обесценила его страдания. Та схватила стакан с полки кухонного шкафа и ретировалась, оставляя Пашу в гордом одиночестве. «Где ты?» Экран телефона загорелся долгожданным сообщением. Паша обрадовался и чуть не запищал от счастья, но в последнюю секунду осадил себя. «Не будь дураком», — мысленно хлопнул он себя по лбу.«Бухаю»
Как говорится, краткость — сестра таланта. Явно понимающий человек сказал! В интернетике кто-то. Паша там прочел. Интересно, как долго можно играть в эту игру? Выводить Колю хотелось особенно сильно. Паша обожал играть с чувствами людей и считал, что делает это искусно. Но когда играли с его чувствами… Нет. «Это вообще-то я абьюзер в отношениях, тот самый великолепный мерзавец и гад!», — заключил он и приложился к бутылке в очередной раз. Экран телефона загорелся новым уведомлением. «Меньше пить надо» Сегодня день раздачи никому ненужных советов? Ха! В груди зародилось естественное желание воспротивиться.«Мне 19, я делаю чьо хочу»
Глаза уже посылали друг друга далеко и надолго. Наверное, не стоило перед пивом опрокидывать в себя две стопки водки подряд. Но в жизни надо все попробовать! «Хорошо» Это «хорошо» в исполнении Коли всегда до зубного скрежета бесило. Вот он и сдулся. «Вот и не высовывайся больше», — зло усмехнулся про себя Паша и тут же подумал: «Как же легко тебя заткнуть!». Грустно даже как-то. Коля прожил всю жизнь маленькой серой мышкой, кроткой и молчаливой. Поправил очки, кивнул и пошел дальше, горбясь по своему обычаю — так он решает конфликты. «Терпила», — выплюнул Паша. Размышления прервал загоревшийся экран телефона. «Сразу видно, что отца у тебя не было» Чего? «Он там храброй воды выпил что ли?!», — опешил Паша. Это удар ниже пояса. Для него тема отца была всегда больной. Всю жизнь его ущемляли и всячески задевали за отсутствие отца. И хотя к девятнадцати годам Паша научился игнорировать подобные насмешки, он бы внес эту тему в список под названием «Топ-10 непроработанных травм».«И че»
Напечатал и отбросил телефон в сторону. Но ответ пришел сразу и поэтому пришлось вернуть телефон на место в руки. «Ремня бы тебе» А продолжить Коле смелости, видимо, не хватило. Ремня бы тебе… «И че, ремня бы? Подарить?», — насмехался Паша в своей голове. Смешно, действительно смешно.«Смешно»
Смешны его жалкие попытки угрожать. Раздражение накатило волной. «Думаешь, это невыполнимо?» «Не думаю, а знаю», — хотел ответить Паша, но не стал. Он хмыкнул. А Коля прямо разошелся. Если бы Паша не знал, что Коля не употребляет алкоголь в принципе, подумал бы, что тот под градусом явно. Хотя черт его знает. После появления Паши в жизни Коли у последнего многое изменилось в человеческую сторону. Он по крайней мере прекратил быть этим стереотипным ботаником, даже не так — биороботом. Коля начал медленно, но старательно стягивать с себя эту оболочку, в которую забрался из-за собственной низкой самооценки. Раздражение мигом улетучилось. Паша мог мгновенно осадить, но не стал. Он мог заткнуть Колю, но решил принять правила его игры. Это как терапия. Зачем лишать Колю возможности обнажить свои самые темные потайные пороки и желания. Пусть скинет оковы. После этого Паша не отправил Коле ни одного сообщения, дожидаясь с его стороны решительных действий. Такой был план. В план Паши входило напиться до беспамятства, позвонить Коле и попросить забрать с этой жутко веселой тусовки. Тот точно будет зол, когда увидит Пашу в таком состоянии. «Нестояния», — гаденько подсказывал разум (примите, что у Паши триггер на слова «встал», «стоять» и тому подобные). Он поставил телефон на беззвучный режим и отложил его в сторону, чтобы не было соблазна начать писать Коле раньше времени. Надо придерживаться плана.***
Спустя час Паша лежал в гостиной комнате на диване. Тут же собралась основная масса народа. Он лениво потягивал какой-то красочный химозный коктейль из стеклянной бутылки. Видимо, кто-то из девочек пил такие. Кстати, о девочках. Одна из таких девчонок как бы невзначай приземлилась на ноги Паши. Она чуть столкнула их к краю дивана и заняла то маленькое освободившееся расстояние между вытянутыми ногами Паши и спинкой дивана. Она пристроила свою пятую точку и согнула ноги в коленях, перекинув их через его лежащие ноги и уперевшись пятками в краешек дивана. Её ноги постоянно соскальзывали, и она то и дело подтягивала их. Из-за подобных манипуляций её и без того короткое платьишко совсем задралось. Девчонка светила белыми трусиками и совсем того не стеснялась. Нет, она не была одной из тех «популярных» среди парней девчонок, которые давали всем. «Просто малышка оппилась до безумия», — не составило труда догадаться Паше. На её нежном розовощеком личике особенно выделялись стеклянные глаза. Девчонка осторожно положила ладонь на бедро Паши и провела вверх и вниз, поглаживая. Она все еще не смотрела на него, делая вид, что заинтересована происходящим в комнате. Полумрак совсем не скрывал её задравшееся платье, её бесстыжие движения рукой. Но никто не обращал внимание. Все были заняты своими делами. Паша не реагировал, и тогда девчонка осмелилась: — Меня зовут Оля! Я тебе совсем не нравлюсь? О странности построения диалога девчонкой можно было не говорить. Тут все ясно. Эмоции через край, алкоголь разрушил любые приличные рамки поведения. — Послушай, Оль… Ты красивая девчонка, правда. Но у меня уже кое-кто есть… вроде того. Не могу я, короче. Не надо вот этого. Оля обиженно надула губки, подскочила и скрылась за дверью ванной комнаты. За ней метнулась её подружка с темными волосами, кинув дикий взгляд на Пашу перед тем, как скрыться за той же дверью. Видимо, все это время она наблюдала. Паша забил на них и вдруг вспомнил о телефоне, который оставил на кухне на подоконнике. Оставалось надеяться, что никто не тронул его. Ну… хотя бы там есть пароль. На кухне телефон обнаружился там же, где и был — на подоконнике за большим горшком с цветком. Паша разблокировал телефон и увидел десятки сообщений и пропущенных звонков от Коли. Разволновался. Последнее сообщение было таким: «У тебя вообще все в порядке с головой?!» «Опа. Готовенький!», — мысленно обрадовался Паша. Стоять ровно казалось настоящей пыткой. Он пошатывался из стороны в сторону и вообще хотел осесть на пол, что и сделал в следующую секунду. Прижавшись спиной к холодной батарее, Паша набрал номер Коли и нажал кнопку вызова. — Где ты?! — после недолгих гудков раздался громкий голос в трубке. Паша назвал адрес и таким скромным ласковым голосом спросил: — Заберешь меня? В трубке раздалось злое пыхтение и тихие-тихие маты. — Да! Жди! И гудки. Паша усмехнулся и откинул голову назад. Перед глазами плыло конкретно. Держать глаза открытыми было сложно, но когда закрывал — становилось хуже. Ощущение, как будто плывешь на корабле. Качает из стороны в сторону, твердости под ногами нет. Паша не знает, как долго он сидел на полу и сколько времени прошло с момента звонка. В себя он пришел только тогда, когда услышал голос на кухне. Знакомый голос. — Поднимайся, — почти прошипел Коля. Паша не отреагировал, не мог, не было сил. Но когда Коля приблизился и дернул его за руку в безуспешной попытке поднять, Паша оторвал взгляд от пола перед собой и увидел. Коля как обычно — с растрепанными отросшими волосами, в глупых (сексуальных) очках, брюках, рубашке и туфлях, поверх — тонкое пальто. Взгляд у него разъяренный. «На славу постарался я», — подумал Паша. — Не могу, — решил добить он. Теперь с лукавой улыбкой посмотрел на Колю. Однако тот веселья не разделял. Коля обеими руками (удивительно крепкими для тощего телосложения) схватил Пашу и резко поставил на ноги. Зря, конечно. Состояние Паши от таких рывков не улучшилось явно. Паша стоять не мог, поэтому повис на Коле, обхватив за шею некрепко. Ноги подкашивались. Но стоять так было все равно приятно. Уткнувшись носом в шею Коли, Паша совсем наплевал на то, что от него вероятно несет перегаром и дешевыми сигаретами. Но от Коли так приятно пахло чем-то терпким, похожим на сандал. Паша не шибко понимает в этих верхних, средних и базовых нотах, но на ум приходило только это — сандал. И не такое узнаешь, тусуясь среди художников. Пока Паша пытался разобраться в ароматах и их уровнях, Коля оказывается что-то говорил. Очевидно, он пытался привести Пашу в адекватное состояние своими нотациями. И буквально на секунду этот момент позволил Паше подумать: «Если бы я умел, если бы я мог, я бы точно полюбил тебя». В груди разливалось приятное тепло, сердце щемило от нежности. Если бы только этот момент мог быть не моментом, а их жизнью. Провести бы всю жизнь в его спасительных объятиях, прижимаясь своей грудью к чужой, ощущать биение его сердца, утыкаться носом в шею и держаться за него руками, зная точно, если отпустишь — он не отпустит. И это миг был прерван. Коля завозился в попытке отцепить от себя Пашу. Паша немного отстранился, чтобы взглянуть ему в лицо. — Ты слышишь, что я говорю? — он выждал какое-то время и повторил свой вопрос, убедившись, что все это время говорил в пустоту: — Что ты употреблял кроме алкоголя? Паша начал перечислять все известные ему наркотические вещества, чтобы просто посмотреть на реакцию. Поначалу Коля верил, и выражение его лица было непередаваемым. Но вскоре он понял. Паша начал смеяться, потому что ему казалось все это смешным. Коля нахмурил брови. Наклонился, чтобы поднять телефон Паши с пола, затем сунул его себе в карман пальто и вместе с висящим на нем грузом в виде тела Паши отправился в прихожую, чтобы из обилия курток найти единственную нужную. — Пашок! За тобой батя что ли приехал? — крикнул кто-то из гостиной комнаты, вскоре голова говорившего высунулась в дверной проем. Но Паша все равно слабо различал, кто с ним из его сегодняшних новых знакомых говорил. — Ага. Папа. Папочка. Паша радостно оскалился своей пакости, а парень в проеме расхохотался и, попрощавшись, исчез. Коля темным нечитаемым взглядом все это время наблюдал за ним. Паша это ощущал почти физически. — Держи, — протянул Коля ему потрепанную кожанку. Но Паша проигнорировал. Тогда Коля тяжко вздохнул и почти ласково запихнул Пашу в кожанку. На улице было прохладно и хорошо. Свежий воздух — то, чего Паше явно не хватало. Морские покачивания в голове почти прошли. Пахло сыростью из-за недавнего дождя. В машине Паша занял свое место — переднее пассажирское. Коля заботливо пристегнул Пашу, а тот не был бы собой, если бы не отшутился: — Да никуда я не денусь, не бойся. Коля промолчал на это и молчал всю их поездку. Паша уперся лбом в стекло сбоку и размышлял о жизни. Как бы он хотел видеть последствия каждого своего выбора до того, как сделать его. Тогда бы он смог увидеть, что будет всего лишь через несколько месяцев… «— Да не наркоман я, блять! — кричал, держа в правой руке окровавленный кухонный нож. На теле его были только грязные джинсы. Повсюду рассыпано битое стекло. Ступни в крови из-за впившихся в них осколков. На обеих руках кровоточащие порезы от ножа. А в глазах напротив — страх». Но видеть будущее, к сожалению, он не мог. Когда Паша увидел знакомую дорогу за окном, он произнес: — Слушай. Должен предупредить, я на первом свидании не трахаюсь. Коля шутки не оценил. Он припарковал машину на своем обычном месте и молча покинул её. Паша еле справился с ремнем безопасности и выскользнул из машины вслед за Колей. Тот держал в одной руке ключи, а в другой зажженную сигарету. Паша даже не знал — плохой это знак или нет. Коля не курит, не пьет, не нюхает и все там по списку дальше с приставкой «не». Он ж святой. Паша подошел ближе и, выхватив сигарету из чужих пальцев, выкинул её прочь. — Тебе не идет, не надо. И тут же обвил его руку, чтобы смягчить хоть как-то свою грубость. Так они пошли в сторону многоэтажки. А в лифте Паша сильнее прижался к Коле, переплел их пальцы и поцеловал тыльную сторону ладони Коли. Как их угораздило? Коля щелкнул в темноте по выключателю на ощупь, и в квартире загорелся свет. Паша щелкнул по выключателю вновь, и свет погас. — Пусть так будет, — тихо сказал он и всем телом прижал Колю к стене. Несколько секунд они стояли неподвижно. Глаза привыкли к темноте, и вскоре они начали видеть очертания лиц друг друга. О, этот красивый острый нос! Паша был готов на него молиться днями и ночами. «Как клюв!» — хохотнул мысленно он. Но у Коли действительно был очаровательный узкий нос с горбинкой, кончик которого своим острием был направлен вниз. Глаза! Эти превосходные глаза. Вечно серьезный задумчивый взгляд. «Мудрый, во!», — подобрал слово Паша. А цвет глаз описать невозможно. Иногда они были просто зелеными, как хвойный лес, иногда серо-голубо-зелеными, как морская пучина. Вот сейчас! Они были темными, больше серыми, как грозовое облако в чуть зеленоватом свечении. Да и кожу он его любил. Мягкая, тонкая. Как шелк. С россыпью родинок. Белая-белая, как у изнеженной принцессы. На лице кожа обрамляла очерченные скулы, четкий подбородок. Жилистое худое тело смотрелось великолепно в белом цвете кожи с россыпью маленьких родинок по спине и рукам. Высокий, худой, с мягкими и густыми темно-русыми волосами. В своих несуразных очках, часто подслеповато моргающий без них. В бесконечных рубашках всех возможных пастельных тонов, вечно выглаженных брюках, иногда в пиджаке (когда надо выглядеть официально), иногда в жилетах (когда прохладно). С трезвым здравым рассудком и холодными ладонями. Таким Колей Паша дышал. Поклонялся и был предан как бездомная собачка, впервые познавшая любовь хозяина. Внешность не была обманчива, но скрывала целый мир за собой. Настоящего Колю. Сильного и надежного. Готового взять на себя ответственность. Немного нерешительного большую часть времени, но всегда честного и открытого. И удивительного — часто Паша удивлялся неожиданным сторонам Коли. Например, его совершенно точно всегда удивлял их секс. Секс с Колей вообще полон открытий. После первого их раза Паша морально отходил еще неделю. Столько мыслей тогда роились в его голове. Одно неоспоримо точно — он тогда пребывал в состоянии настоящего шока. В хорошем смысле. В его голове тогда не укладывалось, как этот заучка, ботаник, девственник (и прочие стереотипы, привязанные к внешнему виду) мог быть таким горячим и раскованным? Говорить такие вещи своим ртом. Вытворять такие вещи своим языком. Быть таким решительным и смелым в моменты их близости. Паша хотел испортить, развратить Колю. В этом таилось особое удовольствие. Ему хотелось. Но в итоге вышло так, что испортили и развратили его самого. После первого секса с Колей Паша был уверен — это не на один раз. Сейчас Паша шарил руками по телу Коли, мокро вылизывал языком ему шею, оставлял легкие укусы и засосы. Нет слов, чтобы описать то чувство, которое он испытывает к Коле. Обожание будет самым близким к тому словом. — Ты же не трахаешься на первом свидании, — вдруг напомнил Коля эту глупую фразу. Еще как трахается. У них секс был еще до первого свидания. — Ради тебя сделаю исключение, — пробормотал куда-то в шею Паша. Одна ладонь его уже уверенно орудовала в штанах Коли. Тот тяжело выдыхал, задрав голову вверх. Паша нащупал ладонью твердый член и провел по нему вверх-вниз. Он почти до боли сжал его, чтобы вырывать Колю из марева удовольствия и наконец привлечь к себе внимание. — Давай, пап… Трахни меня. Коля вернул себе рассудок и одичалым взглядом глянул на Пашу. Того совсем развезло от желания. Он вытащил его ладонь из своих брюк и повел в комнату. Паша сразу же полетел на кровать, как только они оказались в спальне. Коля навалился сверху, коленями расталкивая ноги Паши в стороны. Схватив его голову обеими руками, он прижался губами к губам напротив в грязном влажном поцелуе. По комнате раздавались мокрые звуки и постанывания Паши. Коля яростно сминал чужие губы, проходился языком по губам, иногда сталкиваясь зубами. Это не было похоже на поцелуй. Это было сумасшествие. Дикая страсть, разделенная на двоих. Воздуха не хватало, а Коля продолжал терзать губы Паши. Но вскоре он оторвался, чтобы они оба могли глотнуть воздуха. Паша уставился глазами в потолок. Красные истерзанные губы его влажно блестели. Коля не удержался и схватил нижнюю губу Паши зубами и чуть потянул. Тот застонал от боли и удовольствия одновременно. Коля тут же извинился, захватывая губу в плен своих губ и нежно посасывая. Паша, казалось, растерял весь свой бунтарский дух. Он прекратил ехидничать, отшучиваться и без конца подкалывать. Ему было в кайф отдаваться во власть Коли. Привычно. Ему нравилось быть его игрушкой, находиться под его контролем, следовать за ним и выполнять все, что он попросит. Паша лежал на кровати и смотрел в потолок, тяжело дыша. Внезапно Паша заерзал, пытаясь стянуть штаны, и обратил взгляд в сторону Коли. — Я так хочу… пожалуйста. Он почти хныкал. Забавно, как легко желание делало из него шелкового и послушного мальчика. — Что ты хочешь? Я не понимаю. А Коля, напротив, стал до невозможного противным. Дотошным. Издевается. — Хочу тебя. Тебя. Пожалуйста. Паша не смог справиться с собственными штанами, поэтому решил стянуть с себя футболку. Тут он преуспел, и она быстро полетела в сторону. Коля уставился на гладкую кожу Паши, на которой было несколько почти незаметных шрамов. Но он их знал, он их видел. Коля склонился над грудью Паши и медленно поцелуями спустился к соскам, поочередно засасывая их. Паша простонал, горошины сосков напряглись. Коля провел языком по шраму, который находился почти между ребрами, левее, где скрывалось сердце. Маленький шрамик, порез, о происхождении которого Паша рассказывал лишь единожды, очень торопливо и кратко. Оставляя влажный след языком, Коля спустился к кромке штанов. Туда, куда уходила темная дорожка редких волос от пупка. Стянуть ненавистные кожаные штаны представлялось почти невозможным. Коля ненавидел эти штаны у Паши. Они всегда тормозили процесс. — Блять, — пробормотал Паша, проклиная дурацкие штаны. Коля с силой сжал зубы на коже внизу живота рядом с выпирающей тазобедренной костью. Паша звучно вскрикнул, но скорее от неожиданности, чем от боли. Ему нравилось носить отметки Коли на своем теле. Сейчас Коля укусил его не просто так — он напомнил ему, по чьим правилам они играют. С усилием кожаные штаны наконец покинули тело Паши. Они были отброшены на пол вслед за футболкой. Паша резко сел на кровати, стянул с себя носки и трусы, выкидывая прочь. Похоть захватила разум. Ему хотелось, так хотелось почувствовать Колю в себе, на себе, прижатым к себе. Теперь перед Колей предстало самое красивое тело в мире. Нескладные длинные конечности (ростом Паша был немаленький — почти 190 сантиметров), выпирающие косточки на теле — ключицы, ребра, тазовые кости, ступни и ладони с длинными чуть кривоватыми пальцами. Но лицо его было не менее прекрасным — высокие скулы, острый подбородок, отчетливые щечки (пережиток подросткового возраста, который почему-то не хотел уходить), большие колдовские глаза — карие, а порой совсем черные (как сейчас), густые темные ресницы, брови и волосы, последние вообще по жизни не знали расчески, длинный нос с горбинкой (сломал в 16 лет в драке на районе), влажные губы чуть приоткрыты, совсем не скрывая верхнего сколотого зуба и нижних кривых. Вечно лохматый, дерганый, смешливый, драчливый, вредный и грубый, но прямолинейный, честный, справедливый по-своему, такой родной и… любимый? Да, определенно любимый. Коля в порыве прижался к Паше в сладостном поцелуе. Он без жалости мял чужие губы своими. Коля оторвался от губ Паши и опустился ниже. Коротко облизнув член Паши снизу-вверх, Коля толкнул Пашу в грудь, чтобы тот вновь опустился на кровать. Коля схватил подушку, которая норовила упасть с кровати от их возни, и подсунул её под задницу Паши, приподнимая. — Чт… ты? Сегодня Коля был настроен на что-то новое и потому не медлил. Предусмотрительно отложив очки на столик, он опустил лицо между бедер Паши напротив темного и пока еще сжатого колечка мышц. Аккуратно лизнув на пробу, он собрался с мыслями и лизнул еще несколько раз. Странное, но такое дикое желание. Коля припал губами к отверстию, вжимаясь лицом между мягких бедер. Он быстрыми и короткими движениями языка вылизывал Пашу, который уже сходил с ума, мотая головой из стороны в сторону и зажимая ладонью рот, чтобы заглушить громкие стоны. Ему было так хорошо. Коля и в этот раз нашел чем удивить. Помогая себе руками, Коля вжался лицом между ног сильнее и на чуть-чуть протолкнул мокрый язык в расслабившиеся мышцы. Пальцами одной руки Коля начал осторожно растягивать готовые к этому мышцы. Вместе с языком он всунул указательный палец в узкое отверстие. Боли или дискомфорта Паша не чувствовал. Ему настолько новы и дики были ощущения, которые он испытывал прямо сейчас, что он не чувствовал ничего кроме удовольствия, смешанного со стыдом и интересом. Обычно бледное лицо покраснело, щеки и уши горели. Так неловко, но так желанно. Алкогольное опьянение окончательно покинуло его. Коля отстранился и убрал палец, напоследок несколько раз губами сжимая и оттягивая края податливого отверстия. — Не надо. Убери руки от лица, — коротко сказал он, сжимая ладонями раскинутые в стороны бедра Паши. Паша молча подчинился. Раскинул ладони в стороны и сжал покрывало в кулаках. Коля нашарил под кроватью флакон со смазкой и, не жалея, плеснул себе на пальцы. Пальцы с прохладной смазкой коснулись расслабленного отверстия. Паша вздрогнул. Довольно резкий контраст после горячего и влажного языка. Коля на пробу протолкнул один палец. Не встретив сопротивления, он добавил еще один палец. Паша тяжело выдохнул, вскидывая голову. Ладони его сминали покрывало. Ему хотелось отлепить руку от покрывала и скрыть жалкие просящие всхлипы и стоны. Как же ему хорошо! Не передать словами. — Я хочу тебя слышать. Не сдерживайся, пожалуйста. Ах, этот голос! Черт. Контраст невероятный. То, что вытворял своими руками сейчас Коля, и то, каким голосом он говорит — спокойным, мягким, рассудительным. Было ощущение, что он полностью контролирует себя, и разум его не затмевает желание. Это ощущение обманчиво. Паша знал — Коля хорошо умеет себя контролировать. Паша принимал в себя уже три пальца, и это предел. Член болезненно ныл, требовал к себе внимание. Хотя бы раз провести ладонью — и все. Но кончать так рано нельзя было. Коля не даст. Сегодня у него настроение измываться над телом Паши всю ночь. Пальцы свободно двигались туда и обратно. Коля раздвигал их в стороны на манер ножниц. От смазки все пошло хлюпало. — Хватит, хватит. Я готов. Паше стоило огромных усилий выдавить из себя хоть что-то связное. Но за эти приказы он поплатился. Коля вытащил пальцы и убрал руки от его тела совсем. — Ты забыл свое место? Я хочу слышать от тебя только то, как тебе хорошо. Свои приказы оставь при себе, иначе я уйду. Будешь заканчивать сам. Своими пальцами. Конечно, Коля лгал. Он не бросил бы Пашу в таком состоянии в одиночестве. Он слишком заботливый и внимательный, чтобы так поступить. Но этот стальной голос казался таким внушительным и серьезным. — Прости, прости, прости… Папа. Но Паша тоже не был так прост. Слово, которое он использовал всегда, чтобы сбить Колю с толку, разбудить в нем все низменное, похотливое, дикое. — Пожалуйста, я так хочу тебя. Ты мне нужен, папа… Паша ерзал на кровати, но в глаза не смотрел. Он зажмурился и постоянно что-то бормотал, умоляя. Коля поднялся с пола. Он быстро скинул с себя одежду и вновь навалился на Пашу сверху. — Посмотри на меня. Паша не мог не подчиниться этому голосу. Он открыл глаза, встретившись со взглядом напротив. Он понял — Коля себя сдерживает из последних сил. Его темный взгляд выдавал то, насколько он сильно старается себя сдержать. Не накинуться на Пашу, не распять его на кровати, не вдалбливаться с одним только желанием — поскорее кончить. Коля мокро провел языком по приоткрытым губам Паши. Сумасшествие. Этот язык только что побывал внутри него. Паша вытянул свой язык навстречу его. Он мокро лизали друг друга, переплетаясь языками. Коля схватил губами чужой язык, влажно обсасывая его своими губами. Прижавшись к губам Паши напоследок, Коля схватил одной рукой свой твердый горячий член, другой рукой взял смазку и щедро налил на разгоряченный член. Холодное по горячему отрезвляло немного. Уперевшись одной рукой в бедро Паши, Коля направил свой член между его ног. Прижавшись скользкой гладкой головкой к подрагивающему в предвкушении колечку мышц, Коля немного подразнил Пашу, медля. Паша неконтролируемо всхлипывал, тяжело дышал и просил-просил-просил. Коля протолкнулся внутрь, и Паша разом выдохнул с громким стоном. Наконец-то. С этого момента Паша поплыл окончательно. Он помнил, как Коля одной рукой сжимал его бедро, а другой держал за волосы, оттягивая, заставляя задирать голову вверх. С силой он вбивался в Пашу, горячий твердый член раздвигал мягкие стенки внутри. Бедра Коли немного подрагивали от приближающейся разрядки, а Паша почти не чувствовал своих ног. Согнутые и раскинутые в стороны уже давно они онемели. Это приносило дискомфорт, но он мерк на фоне удовольствия, которое Паша испытывал, ощущая, как его таранит длинный член внутри, входя и выходя. Коля отпустил влажные от пота волосы Паши, которые тянул уже до боли, сам того не осознавая, и положил эту ладонь на шею Паши, крепко сжимая. Толчки ускорились и потеряли всякий ритм. Паша распахнул глаза, даже и не заметив, что закрыл их недавно. Прекрасное лицо Коли исказилось в приближающемся оргазме. — П-п-папочка, папочка-а, па-па-а-а, — абсолютно бесконтрольно бормотал Паша. Онемевшие ноги свело судорогой, тело забила дрожь. Паша в голос стонал, не сдерживаясь и не думая о соседях совершенно. Коля мычал, а затем коротко рыкнув, толкнулся в последний раз и замер, крепко прижимаясь своими бедрами к раскинутым ногам Паши. Он кончил внутрь, обжигая горячей спермой внутренности. Паша всхлипывал, пока его член толчками извергал белесые потеки на впалый живот. Он даже ни разу не коснулся члена. Кончил только от того, как внутри двигался чужой член, то и дело задевая чувствительную точку внутри. Он осознания этого факта становилось дурно, щеки вновь залила краска. Член Коли покинул его тело. Паша резко вдохнул, когда крепкая ладонь убралась с его шеи. Коля упал на кровать рядом и пытался отдышаться. Покрывало от их возни свалилось на пол, теперь они лежали сверху на одеяле. По лбу скатывались капельки пота, волосы совсем вымокли. Паша, повернув голову набок, рассматривал его. Коля тоже повернул голову и встретил взгляд напротив. Удовлетворенный. На сегодня демоны его мальчика сыты. На шее Паши красовался красный след, который завтра, видимо, станет синяком. Черт. Если бы он не знал, как Паша любит его отметки на своем теле, ему стало бы совестно за это. Паша совершенно не контролировал свое тело. Затекшие уставшие ноги не хотели сдвигаться. Коля поднялся с кровати только через пятнадцать минут, чтобы сходить в ванную комнату и принести оттуда влажное полотенце. Он старательно вытер все следы их секса с тела Паши, осторожно вытянул его ноги прямо, отчего Паша болезненно шикнул. Подумав, Коля поднял Пашу с кровати и отнес в кресло, стоящее в углу комнаты. — Не засыпай пока. Сказал и принялся быстрыми движениями менять пододеяльник. Потом он отошел к шкафу, достал оттуда трусы и футболку (Паша голым спать не привык совершенно, да и не любил это). Коля одел ничего не соображающего Пашу и отнес обратно в кровать. Уложив его, Коля не удержался и чмокнул в сжатые губы. Паша не ответил, уже почти заснул. — Сладких снов, — тихонько сказал Коля. Он прошелся по комнате, собрал их вещи и закинул в стиральную машину. Туда же кинул грязный пододеяльник. Они могли бы всю ночь напролет трахаться, но Паша и так был вымотан за весь день. Днем он сдал последний экзамен, к которому готовился почти до утра, пока Коля не погнал спать. Закрыл сессию и пошел отмечать. Между делом успел поругаться о чем-то с матерью по телефону. Нажрался до вертолетов, хорошо потрахался и теперь вот отрубился. Мучать его совсем не хотелось. Будет еще время. Коля подумал, что с утра надо запустить стирку, сходить в магазин, немного прибраться, а еще отметить вдвоем закрытие Пашей сессии. Второй курс официально остался за плечами. Впереди — третий курс. Не последний, но все же. При всем своем глупом виде, Паша глупым совсем не был. Он брал своей старательностью и своим упорством. А вместе с хорошими мозгами это было лучшим сочетанием. Коля часто слышал от других преподавателей нелестные отзывы о Паше, с которыми Коля был категорически несогласен. Они его не знали, но судили. Паша рос в такой обстановке, что… А впрочем, неважно. Главное — Паша мог добиться всего, чего хотел, потому что у него есть для этого необходимые ресурсы. Коля вышел из комнаты в коридор и запнулся об ботинки Паши, которые тот по всей видимости сбросил по пути в спальню. Коля поднял их и отнес на полку с обувью. Поставил рядом с парой других ботинок Паши. Как вообще вышло так, что они начали жить вместе? Паша просто сбежал из дома. Хотя «сбежал» не совсем подходящее слово. Он просто тихо ушел. Его мать даже не сразу заметила. А как и где её сын провел первые ночи после ухода из дома, её это уже не интересовало. Коля сидел на стуле на кухне и курил в приоткрытую форточку. Да, он помнит, как они начали жить вместе. Курение, как заразу, Коля подхватил от Паши, который часто и где угодно дымил. Квартира и так пропахла запахом курева, хотя Коля запрещал Паше курить в квартире. Даже с открытым окном или форточкой. Только на балконе или на лестничной площадке, а еще лучше — на улице у подъезда. Теперь он сам сидел смолил в квартире, наплевав на свой же запрет. Он никогда в жизни не курил, даже в подростковом возрасте не пробовал. Начал, как только повстречал Пашу. Решил попробовать, узнать, что в этом такого. И вот сидит сейчас, думает и курит. Мысли в голове были разные. Какой же Паша сложный и сломленный. Это детство без отца так сыграло на том, что он теперь его зовет… папой? Сколько бы Коля об этом не думал, все сводилось к одному — это странно. А страннее еще тот факт, что Колю это возбуждало. Коля резким движением затушил сигарету и поднялся со стула, чтобы закрыть форточку. Лето было прохладным. И дожди часто шли. Когда Коля зашел в комнату, он ощутил, насколько там тепло, а на кухне холодно. Коля скинул с себя футболку и залез под одеяло, покрепче прижимаясь с теплому Паше. Ледяные ступни просунул между его икр, чтобы согреть. Паша на пришедший внезапно холод что-то неразборчиво пробурчал во сне и дальше засопел. Коля обнимал его со спины, выступая в роли большой ложечки. Уткнулся носом в спутанные волосы, которые пахли сигаретами, потом и запахом самого Паши. Этот запах успокаивал, был родным. Коля закрыл глаза и, оставив беглый поцелуй на плече Паши, стал засыпать. А на следующий день они поссорились.