так начались проблемы

горячая земля источает свой особенный запах. кирилл чувствует ее тепло, подаренное ярким небесным светилом. глаза закрыты, но он все равно видит перед собой красный круг — хочется зажмуриться, но это нарушит его идиллию, разрушит полное расслабление тела и духа. рубаха наверняка будет грязной от земли, сестра выразит недовольство. оно ли важно? он думает ни о чем и одновременно обо всем. сжимает пальцы в кулак, чувствуя гранулы сухой земли под ногтями. солнце оглаживает кожу, пока его не перекрывает на несколько секунд небольшое облако — в остальном небо чистое. кириллу кажется прекрасным жить обычную жизнь, в тайне молиться перуну, выводящему солнце из-за туч, несмотря на то, что от язычества отреклись более шестиста лет назад. таков уклад в мире: в его мире.  люди, с которыми он живет на одной необъятной русской земле, до смеха ограниченны в своем познании. искренне верят в христианство, дрожат в страхе перед богом и думают, что все вокруг такие же, как они: думают, что все язычники давно вымерли, испугавшись жестокой расправы и прекратив бунтовать. на деле же проще смириться и проворачивать свои дела втайне, делая вид, что ты такой же как все, и скрепя сердце креститься двумя (именно двумя, а не тремя — что за глупость. готовы были неистово истреблять друг друга в борьбе за церковные реформы) пальцами для вида.  маленькая куколка из сена пошевелилась. кирилл не открывал глаза и, соотвественно, не видел ее, но зато чувствовал — связь создателя и его творения была неразрывной, и ни один родитель со своим ребенком не мог похвастаться более тесным родством, чем творец и тварь, созданная им. особливо когда их связывала магия. куколка защеголяла вокруг хозяина и обошла его голову по периметру, остановившись у левого плеча и в один миг взобравшись на него. юноша цыкнул, но куколка лишь быстрее засеменила по предплечью, пока не достигла сжатой в кулак кисти.  — чего тебе надо на моих перстах, окаянная? а ну пошла вон... — кирилл даже не пытался сделать свой голос угрожающим. тон звучал лениво, солнце и степная жара совсем его разморили. да и не злился он, по правде, на свою маленькую куколку: скорее так, поворчал для виду, и она была достаточно смышленой, чтобы это понять, насколько вообще смышленой может быть наделенная жизнью фигурка из сена. у нее напрочь отсутствовали любые черты лица, но у кирилла появилось навязчивое ощущение, будто нечто пронзительно смотрит в его душу.  юноша резко поднял корпус с земли, оказываясь теперь в сидячем положении. небольшой слой земной пыли опал с затылка по его черным волосам. он держал куклу в ладони перед собой и теперь уже не на шутку разозлился, что было видно по нахмуренным бровям и искрометному взгляду. куколка попыталась наклонить голову набок, и это далось ей довольно трудно, учитывая анатомию ее "тела". наклон вышел едва заметным. кирилл вздохнул и прикрыл глаза на мгновение. со лба скатилась капелька пота, образовавшаяся из-за нещадной жары и упавшая на рубаху, ровно в то место, под которым находилось сердце.  — что? — раздраженно переспросил юноша, но куколка только нервно попрыгала на его ладони, будто чего-то опасаясь. на самом деле кирилл не читал этого в ее действиях, он просто отдаленно чувствовал все то, что испытывает куколка. липкий, удушливый страх и беспокойство накрывали своими когтистыми руками плечи. юноша почувствовал опасность и поспешил вскочить на ноги, даже не отряхнув одежду. он машинально обернулся, ожидая нападения из-за спины, но никто не напал. однако кирилла это не успокоило: перед собой он увидел другого юношу, ненамного старше его, застывшего в недоумении на белом коне. что за чертовщина?! это он настолько потерялся из-за жары или они двигались настолько бесшумно? в любом случае, в его случае терять самообладание — смертный приговор.  — что у тебя в руках? — спросил юноша на коне с долей враждебности. они столкнулись взглядами: кирилл смотрел недоверчиво и неприветливо, а незнакомец сурово. кирилл тут же сжал в руках куколку, которая, к счастью, все еще была умна и перестала шевелиться, как только они были замечены, и краем глаза увидел покоящийся в ножнах меч. замечательно... он едко ухмыльнулся юноше.  — это просто игрушка. вероятно, барин в жизни таких созданий не видел, — это было характерной для кирилла колкостью, которую незнакомец к приятному удивлению не стал воспринимать в штыки, хотя и нахмурил брови.  — кажется, ты уже не в том возрасте, когда разговаривают с куском сена, — сострил в ответ юноша на коне. вернее, уже не на коне: он спрыгнул со своего жеребца и скрестил руки на груди, уставившись на свою внезапную помеху. — или у вас здесь люди отстают в развитии? — да вы, барин, небось из самой москвы будете! — с наигранным почтением произнес и поклонился кирилл. — позвольте уважить, — и принялся трижды бить челом.  — ни к чему это представление. или ты местный скоморох? — грубо осадил незнакомец, но не прибег к насилию или прямому оскорблению черноволосого странного юноши в грязноватой от земли рубахе.  — нет, барин, простите, нам здесь некого развлекать: деревушка скромная и таких почетных гостей, как вы, мы в жизни не видывали, — на самом деле это было правдой. — и живут здесь большей частью девицы.  — в самом деле?  — сомневаетесь, так сами поглядите. только что ты забыл в такой глуши, как наша?  — смутные времена обуревают наши земли. я должен знать, что все в порядке, — на выдохе произнес незнакомец, сжимая между пальцев переносицу и жмурясь на мгновение. из-за страшной жары от палящего солнца начиналось головокружение. кирилл заметил это не без злого удовольствия. ему был безразличен этот странник, возомнивший себя образцом благонравия, как и его судьба. и уж точно он не станет оказывать ему помощь, только если сам не попросит, переборов гордость.  — это странно. ты похож на самозванца, барин, иначе почему ты путешествуешь один? мы не настолько глупы, чтобы не ведать о том, какие опасности встречаются на пути. да что говорить, мы сами с ними не раз встречались. и ты даже представить, барин, не можешь, что мы здесь видим. — если бы ты только знал, какие беспорядки переживала москва, не говорил бы с таким высокомерием, — кирилл ждал, когда он продолжит и упрекнет его в отсутствии уважения к человеку, происходящему из знатного боярского рода, но этого не произошло.  — если бы вы, московские, знали, что мы видим такие вещи, которые вам даже в самых страшных думах не являлись, не относились бы к нам, как к сумасшедшим, — парировал кирилл и безразлично повертел куколку в руках. отдаленно он чувствовал ее беспокойство. что-то было не так. юноша нахмурился: странник не выглядел опасным, дело было не в нем. да, для него, как для язычника, "барин" был потенциальной угрозой, но кирилл чувствовал, что куколка беспокоится вовсе не об этом. нечто гораздо более страшное нависало черной тучей над их головами: и страшнее всего казалось то, что небо при этом было абсолютно чистым.  — почему ты так на нее уставился? это всего лишь кусок сена, нечего на него злиться, — незнакомец скривился, словно перед ним стоял юродивый, выживший из ума. собственно, в какой-то степени кирилл выглядел именно так. и черный цвет его волос, контрастирующий с голубыми глазами, вызывал сильный диссонанс.  — приехал сюда родину защищать, правильно? думаешь, знаешь, что такое опасность? думаешь, справишься в одиночку, барин? о, нет, ты не справишься, — голос кирилла стал переходить в злобное шипение. он схватил юношу за руку, пока тот ошарашенно смотрел на его озлобленное лицо. — поэтому поезжай отсюда, пока не пожалел о том, что вообще здесь показался!  — что ты несешь, сумасшедший?! — незнакомец наконец вышел из себя и грубо перехватил чужое запястье: все-таки преимущество в силе было явно за ним. — думаешь, я поверю, что нечто здесь мне не по силам? я тренировался с малых лет, денно и нощно, я ехал сюда несколько суток, и ты веришь в то, что слова какого-то идиота, валявшегося на дороге и разговаривавшего с "куклой" из сена, заставят меня повернуть обратно и убраться? еще чего! да твое поведение вызывает подозрений больше, чем... он не успел договорить — нечто черное обвило его шею, провоцируя удушье. кирилл в ужасе распахнул глаза, подумав: "вот оно". и, судя по всему, оказался прав — куколка, несмотря на постороннего зрителя, сходила с ума, пытаясь вырваться из рук хозяина. ее мизерная сила возросла в несколько раз, и кирилл при всем желании не смог бы ее удержать. куколка вырвалась на свободу и ее стало бросать из стороны в сторону, будто она была чем-то одержима или смертельно напугана. кирилл следил за ней несколько мгновений, пока не вспомнил о том, что перед ним, вообще-то, московский барин из знатного рода, и прямо сейчас нечто черное, какая-то нечисть пытается его задушить. они встретились взглядами: незнакомец не был напуган, но был взволнован и... явно не понимал что за сцена произошла перед его глазами.  кирилл и сам, откровенно говоря, был растерян. язык не слушался его и отказывался произносить спасительные слова. земля под ногами начала подрагивать, и кирилл почувствовал, как нечто, выползшее из образовавшихся в земле трещин, начало плотно оплетать его ноги. незнакомец из москвы начал постепенно терять сознание. кирилл выругался и вынул словно из ниоткуда поясной нож, который всегда носил с собой чуть ли не любой простой человек. разница лишь в том, что кирилл не простой. как и его нож.   юноша сделал глубокий надрез на ладони и сморщился, но ему было вовсе не до боли — он направил руку в сторону черной бесформенной нечисти, канатом оплетавшей шею странника, и она со страшным звуком, похожим на вопль свирепого зверя, начала с трудом отделяться от чужой шеи. кирилл сжимал руку все сильнее, словно пытаясь отодрать эту тварь, и в конце концов она оказалась в его руке, буйная и бьющаяся в истерике. странник упал на колени и принялся откашливаться, а ноги кирилла, тем временем, все сильнее оплетала черная дрянь, припечатывая его к земле. юноша вздохнул и через боль потянул к своей порезанной руке еще и ее. московский барин резко поднял голову, с ужасом и неверием смотря за происходящим.  — идиот, уезжай отсюда! — вскричал кирилл, надеясь, что хотя бы теперь барин осознает, что ему здесь точно не стоит находиться, но тот был, похоже, гораздо упрямее и решительнее. к сожалению или к счастью, у кирилла не было достаточно сил, чтобы продолжать настаивать на своем, поэтому он выложился по полной, пытаясь одновременно удерживать черных беснующихся тварей в правой руке и подзывать левой выжившую из ума куколку. — лети сюда, дура!  в конце концов он щелкнул пальцами, и куколка словно раскрылась: кирилл схватил ее и запихал в открывшееся пространство нечисть. куколка тут же закрылось.  юноша упал на землю. черные волосы средней длины закрывали его лицо. он тяжело дышал и едва ли мог ощущать свое тело, но все же поднял голову, чтобы посмотреть на лицо странника, чуть не лишившегося жизни и увидевшего, находясь между жизнью и смертью, настоящее колдовство, только неизведанное и вовсе не похожее на то, коим пугали детей.  — я никуда не уеду, пока не дождусь объяснений: в противном случае я просто доложу о том, что ваша деревушка занимается колдовством, и все вы будете гореть адским пламенем, порицаемые народом, — с решительной твердостью произнес странник.  и кирилл расхохотался, поражаясь выдержке этого юноши.  — как твое имя, барин? — из последних сил спросил он.  — ярослав.  и это было последнее, что кирилл услышал перед тем, как его окончательно поглотила тьма.