И сделать шаг...

      «Те, кто удручен горем, не оглядываются назад. Они слишком хорошо знают, что их злая участь идёт за ними следом.»

Виктор Гюго —

Отверженные.

      В последние дни уходящей зимы шли дожди. Для штата Вашингтон это была нетипичная погода для этого времени года. Обычно в феврале воздух уже прогревало солнце и повсюду чувствовался дух приближающейся весны, но в этом году погода не торопила радовать теплом. Свинцовые тучи нависали над городом плотным покрывалом, посылая на землю мелкую морось и промозглый ветер.       В этой бесконечности серых дней человечество продолжало проживать свою размеренную жизнь, не замечая, что вселенная движется и перестраивается каждое мгновение. Мир вокруг кипел, но Морти казалось, будто только над ним льёт дождь и просвет никогда не наступит. Недавно обретённое «предчувствие» продолжало царапать стенки его сознания и играть на расшатанных нервах, а сам Морти с переменным успехом старался это игнорировать.       Этим утром, приняв душ и приведя себя в порядок, парень оделся в чистую одежду и собрал рюкзак. Проторчав целую неделю дома, он понял, что если не отвлечёт себя хоть чем-нибудь, то окончательно свихнётся. Поэтому он решил начать ходить в школу, хотя бы до того момента, пока не вернётся космо-мама. Вот тогда можно будет подумать и о следующем шаге.       Спустившись на первый этаж, Морти направился в столовую, где уже собрались все домочадцы.       Бэт, как всегда, встала раньше всех и занималась приготовлением завтрака. Завидев Морти из кухни, она несказанно обрадовалась, что сын всё же решил присоединиться к ним. Хоть на вид он был таким же замученным, как и в предыдущие дни, но сегодня он выглядел явно посвежевшим.       Саммер, сидевшая за обеденным столом, уткнувшись в учебник, тоже подняла взгляд на брата и только кивнула в знак приветствия.       Так же его ранний подъём заметил и Смит-старший. Он проводил Морти внимательным взглядом, пока тот не занял своё место за столом. — Доброе утро, Морти! Куда это ты собрался в такую рань? — осведомился глава семейства, отпивая свой утренний кофе. — В школу, — сухо ответил парень, принимая у матери тарелку с оладьями. — Вот это другое дело! — похвалил его отец. — Наконец-то ты решил взяться за ум! — Ох, не начинай, Джерри! — взмолилась Элизабет, присаживаясь на своё место. — И без тебя тошно. — А что такого?! Разве я не прав? Вот посмотрите на Саммер! Девочка старается, чтобы у неё было перспективное будущее и хорошая, высокооплачиваемая работа. — Ты ошибаешься, пап, — отозвалась Саммер, не отрываясь от чтения. — Я рву жопу исключительно для того, чтобы вкусить студенческую жизнь на полную катушку. И чтобы мне выпал «золотой билет» в братство «Альфа-Бета-Каппа» и отдельная комната в комфортабельном доме вместо обшарпанной конуры в общаге.       От дурацкого выражения, возникшем на лице мужа, Бэт прыснула в кулак. — Н-но, Саммер, а как же стабильное будущее? Карьера? Ты хочешь учиться в высшем учебном заведении только ради того, чтобы зависать на этих развязных братских вечеринках? Ведь только этим они ежедневно и занимаются! — Истинно так, — подтвердила девушка, вызвав повторный смех у матери. — А теперь, после того, как ты это сказал, мой уровень мотивации повысился ещё больше.       Морти не особо вслушивался в их болтовню. Он был занят тем, как бы съесть стопку оладьев, которых от души наложила ему Бэт, и при этом удержать их в себе, но основную суть разговора он уловил. — Так ты собралась поступать в универ? — поинтересовался он у сестры, отложив на время борьбу со своим завтраком. — Агась… — И какой ты выбрала? — На самом деле у меня много вариантов. При худшем раскладе пойду в какой-нибудь колледж. Но если я сдам экзамены на высокий балл, то у меня есть шансы попробовать сунуться в Вашингтонский универ.       Услышав знакомое название, Морти иронично хмыкнул. Вот уж и правда, человеческий круговорот в природе. Интересно было бы увидеть реакцию Рика, если бы он услышал, что Саммер собирается поступить в тот же университет, в котором он сам когда-то преподавал. Наверняка сказал бы, что Саммер подписывается на очередную бессмысленную херню. — Чего смешного?! Думаешь, я не потяну?! — неправильно истолковав ухмылку брата, с вызовом спросила Саммер. — Да нет… — загадочно произнёс Морти, вставая из-за стола, так и не осилив и половины завтрака. — Просто вспомнил одну забавную вещь. Не бери в голову, — закинув на плечи рюкзак, он направился к выходу. — Ты уже уходишь?! — засуетилась Бэт, видя, что Морти снова не поел как следует. — А как же завтрак? Подожди, я заверну тебе с собой. — Спасибо, мам, но я наелся, — отозвался парень, выходя на улицу. — Ты слишком его опекаешь, — высказал своё мнение Джерри и получил строгий взгляд от жены. — Зато ты у нас отец года! Неужели ты не видишь, что у Морти расстройство пищевого поведения?! Он нормально не ест уже вторую неделю! — Уверен, это всего лишь очередной подростковый протест. Навроде привлечения внимания. Не стоит так переживать из-за этого. Как хорошенько проголодается, сам примчит и съест всё, что предложат.       Бэт недобро сощурилась, сжимая руки в кулаки. Кажется, она хотела поспорить, но из-за присутствия дочери сдерживалась.       Саммер почувствовала, как атмосфера в доме начала накаляться, и поспешила собрать свои вещи. — Ладно, мне тоже пора. Сегодня у меня только тест по истории, так что домой я приду пораньше. Не поубивайте друг друга до нашего возвращения, — попросила их девушка и улизнула тем же путём, что и Морти пару минут назад.       Оставшись наедине, Смиты сверлили друг друга острым взглядом, как ковбои на дуэли, готовясь к новой семейной ссоре. — Почему ты не видишь проблему? — спросила мужа Элизабет. — Морти пережил столько ужасных потрясений. Ему нужна наша поддержка, а ты ведёшь себя как бесчувственный чурбан! — Он мужчина, Бэт! — авторитетно парировал Джерри. — Я уверен, наш сын сможет справиться со всем! — Но он не справляется! — выкрикнула ему в лицо Бэт. — Морти каждую ночь мучают кошмары! Он не высыпается, а ты постоянно твердишь ему о каком-то радужном будущем! О каком, чёрт возьми, будущем может идти речь, если он утопает в отчаянии?! — Я просто пытаюсь его взбодрить! — возмутился Смит-старший. — Это лучше, чем постоянно трястись над ним и сдувать пылинки.       Элизабет хотела возразить, но, поняв, что пытается пробиться через непреодолимый кретинизм, лишь устало вздохнула и потёрла виски. — Джерри, ты хоть понимаешь, что он недавно потерял близкого человека? И ему меньше всего хочется слышать о какой-то там школе. — А тебе не кажется странным, почему он так сильно убивается по Рику? — внезапно спросил Смит. — Что ты имеешь в виду? — У меня тоже умирали родственники, Бэт. Но я не лежал пластом целых две недели в трауре. Да, это печально, но не настолько, чтобы морить себя голодом и отрекаться от всего мира! — Ты теперь будешь диктовать, что ему можно чувствовать, а что нет?! — Нет, конечно. Я всего лишь говорю, что его привязанность к Рику на грани помешательства! Если бы, например, умер я или кто-то из нас, то Морти вряд ли бы так сокрушался по этому поводу! — Ты что…? — с подозрением спросила Элизабет. — Ты ревнуешь Морти к папе?       Джерри смешался, очевидно, нервничая, как будто его поймали на краже соседского садового гнома, но он подавил волнение и напустил на себя невозмутимый вид. — Пфф…! С чего бы мне ревновать собственного сына к зятю?! Мне просто надоело, что любые мои решения осмеиваются и не принимаются в расчёт. Пока здесь был Рик, Морти находился под его дурным влиянием, но теперь всё будет по-другому! Я хочу для детей нормальной, счастливой жизни и сделаю для этого всё возможное.       Бэт долго молчала, решая, как поступить. Как и советовала доктор Вонг, она пыталась представить себя на месте Джерри. С одной стороны, ей было понятно его стремление позаботиться о детях. Но методы, которые он использовал, были сравнимы с упрямством буйвола, несущегося напролом. Мало того, что это не помогало, а лишь вынуждало Морти ещё больше закрыться, так ещё Джерри развивал в нём неприязнь к себе. — Послушай, — примирительно начала Бэт. — Я тоже хочу, чтобы у наших детей всё было хорошо. Поэтому, давай мы не будем гнать коней и дадим Морти прийти в себя. Ты не будешь пока докучать ему со школой и заставлять делать то, что он не хочет. Договорились? — Но это работает! — возразил Джерри. — Он сегодня сам собрался и пошёл в школу! Разве это не показатель того, что ему лучше? — Мне жаль тебя огорчать, но он сделал это как раз для того, чтобы сбежать от твоего бесконечного ворчания.       Джерри досадливо чертыхнулся. Стушевавшись, он долго обдумывал слова жены, прежде чем сдаться. — Ладно. Я больше не буду напоминать Морти о школе или навязывать ему своё мнение, но это не значит, что я сдался.       Элизабет было забавно наблюдать за разочарованием, которое отразилось на его лице. На самом деле, обычно ей импонировала его непосредственность и простота, с которыми он подходил к любым житейским делам, но в случаи с Морти он явно перегнул палку. И что-то Бэт подсказывало, что причиной к такому рвению стал их так и неразрешённый конфликт с Риком. — Можно задать тебе один вопрос? Почему ты ненавидишь папу? — прямо спросила она, чтобы раз и навсегда расставить все точки над и. — Я не ненавижу его, Бэт. Я просто чертовски зол. За то, что он не уберёг Морти, и за то, что в очередной раз, несмотря ни на что, бросил свою семью! Неужели его не устраивала та жизнь, которая у него уже была?! Обязательно нужно было лезть в пекло во имя мести?!       Джерри развёл руками, показывая, что это было выше его понимания.       Бет печально вздохнула, опустив голову. Со словами Джерри трудно было поспорить. Она и сама приходила к подобным мыслям и испытывала ту самую обиду, что гложила её с детства. Неужели она не достойна того, чтобы её отец остался с ней рядом? Неужели за всё это время он не привязался к ним и не полюбил, чтобы забыть о прошлом?       В глубине души Бэт приходила к тому же выводу, что и её сестра. На последнем их совместном ужине он обещал ей, что уходит на время, а оказалось, что навсегда. Рик в очередной раз обманул её, предпочтя просто исчезнуть. Видимо, её отцу действительно было плевать на всё, раз он так легко на это решился.       Но зачем тогда нужно было врать и выдвигать высокопарные речи о том, что он не хочет уходить, не предупредив? Зачем всё это притворство? Он мог просто уйти по-английски, как сделал это в прошлом.       Сомнения и метания от одного вопроса к другому запутывали Бэт всё больше. Она никак не могла прийти к определённому выводу. — Ладно, — в итоге сказала она Джерри. — Я тебя поняла. Думаю, этот вопрос исчерпан. Попробуем жить как-то дальше, не оглядываясь на прошлое, — она поднялась из-за стола и начала собирать грязную посуду, но мягкое прикосновение супруга заставило её остановиться. — Бэт, мне очень жаль, что так получилось с Риком. Возможно, я был неправ, вываливая на тебя всё своё негодование его поступком, но мне больно видеть тебя расстроенной. Я не хотел ранить. Прости, что не сказал этого раньше и не смог поддержать в трудную минуту. Я люблю тебя и хочу видеть улыбку на твоём лице, а не печаль.       Элизабет оторопела. Она не ожидала услышать от Джерри слов утешения, но, видя его виноватый взгляд и искреннее сочувствие, у неё на душе стало легче. Затянувшаяся размолвка, которая всех тяготила, похоже, подошла к концу. В их отношениях наступила долгожданная оттепель. — Спасибо, дорогой. Я тоже люблю тебя, — сказала она, улыбнувшись, и накрыла его руку своей в знак примирения.

***

      Ещё на подходе к школе Морти начал замечать на себе косые взгляды других учеников. И чем ближе он подходил, тем больше их становилось. Он посчитал, что такое внимание было связано с его внешним видом. Хоть с лица и сошли синяки, сломанная рука не могла не привлекать внимание.       По расписанию первым уроком у Морти была математика у Голенфольда. Когда Смит вошёл в класс, то разговоры неожиданно стихли, и на него уставились все двадцать с лишним пар глаз. Морти нерешительно остановился в дверях, недоумённо оглядывая непроницаемые лица одноклассников. На секунду парню показалось, что все вокруг были в курсе, что с ним произошло той ночью. От нервозности у Морти участился пульс и мигом вспотели ладони. Все мысли понеслись вскачь, перебивая одна другую.       Быть не может, чтобы они знали об этом! Всё произошло в другом городе, далеко отсюда, и он никому ничего не рассказывал. Тогда почему они все уставились на него?       Но затем, парень заставил себя успокоиться. В последнее время он стал слишком мнительным. Никто не мог знать о его тайне. Просто все удивлены его появлением после длительного отсутствия и травмированной руке. Не стоило паниковать.       Сохраняя спокойствие, Морти прошёл к своему месту на последней парте и стал готовиться к уроку. Постепенно гул голосов в классе возобновился, и все занялись своими делами. Морти предпочёл не смотреть по сторонам, а открыл учебник и сделал вид, что просматривает пропущенные темы, но периферийным зрением он замечал, как-то и дело на него оглядываются одноклассники и тут же начинают тихо шептаться. Это напрягало. Морти не привык быть в центре внимания, и это больше злило, нежели смущало, но он старался не подавать вида. Парень надеялся, что вскоре все удовлетворят своё любопытство и перестанут глазеть на него.       В кабинет вошёл Голденфольд и, как всегда, в своей обычной манере начал орать и разглагольствовать о всякой чуши.       Начался урок. Все ученики устремили свои пустые взгляды на преподавателя, как преданная паства на достопочтенного проповедника. Морти же перестал слушать экспрессивную болтовню Голденфольда уже на второй минуте, погрузившись в собственные мысли.       На улице снова зарядил мелкий дождь, каплями врезаясь в пыльное стекло. Серая хмарь сделала предметы и пейзаж за окном монохромными, отражая унылую действительность.       Вот такую счастливую жизнь пожелал для него Рик и о которой каждый день твердит отец? Последний настолько беспокоился об этом, будто его глупый сын просирает не «перспективное» будущее, а беспроигрышную лотерею на миллион долларов.       В чём вообще суть этой счастливой жизни?       С самого рождения жизненный путь человека, как негласная вековая традиция, расписан по конкретным безотлагательным пунктам: отучись, найди хорошую работу, создай семью, доживи до пенсии и сдохни с достоинством. Этот жизненный цикл должен повторить каждый, без исключения. И чем лучше ты справишься с каждым пунктом, тем больше ты наберёшь очков в глазах семьи, друзей и общества. Ну а если провалишь, то тебя заклеймят неудачником.       Когда-то и Морти думал, что ему подходит такой сценарий спокойного и размеренного существования. Он даже иногда мечтал об этом. Но после того, как Рик познакомил его с другими мирами — удивительными и невообразимо прекрасными, кардинально непохожими на его собственный, там, где совершенно другие порядки и неподдающиеся логике явления — то теперь нынешний уклад Смита совершенно не привлекал. Всё казалось пресным и незначительным, как Сизифов труд, который в конце никто не оценит. Отработаешь от звонка до звонка, отгоришь своё, истлеешь, как восковая свечка, а потом положат тебя в ряд с такими же огарками на городском кладбище. И поставят гранитное надгробье с надписью: «Он был хорошим мужем и отцом и почил с миром». Через несколько десятков лет, когда в мир иной уйдёт последний человек, знавший тебя, тогда уже никто о тебе не вспомнит.              Есть ли смысл в такой счастливой жизни?       Тут Морти прервал свои размышления, почувствовав, что за ним наблюдают. Он поднял взгляд и заметил Джессику, которая обернувшись, смотрела прямо на него. Но когда их взгляды встретились, она стушевалась и снова отвернулась к доске. Морти показалось это странным. Обычно она никогда не отвлекалась на занятиях. Всегда сидела смирно с идеально ровной спиной и внимательно слушала учителя.       Их отношения разладились после того случая с псевдо-Нарнией, когда её утащили эти чёртовы фури-псы в свой мир и продержали в кристалле вечности хрен знает сколько лет. После этого она вернулась оттуда с помутнённым рассудком и больше не желала иметь со Смитом ничего общего. Наверно, после этих событий Морти окончательно разочаровался в романтических отношениях с девушками. И ведь некого было винить в том, что с ней случилось, кроме дурацких стечений обстоятельств.       Ещё год назад Морти бы продал душу за этот её взгляд с первой парты. Он был влюблён в неё по уши и мечтал только о том, как бы остаться с ней наедине, а сейчас Джессика стала для него просто девчонкой, с которой он ходит в математический класс.       Морти задумался, а почему он, собственно, был влюблён в Джессику? Вспоминая свои прежние чувства к ней, он со стыдом отметил, что тогда ему нравилась её фигура и миловидное лицо. В общем, его привлекало лишь её внешность. Да, она была добрая, отзывчивая и никогда не относилась к нему с пренебрежением и неприязнью. Он ни разу не услышал от неё злого слова. Возможно, у Джесс когда-то был романтический интерес к нему, но на тот момент Морти интересовало лишь одно: поместится ли её груди у него в ладонях и насколько будет приятно поцеловаться взасос.       На этих мыслях Морти поморщился. Джессика была хорошей и милой девушкой. Насколько надо быть озабоченным, чтобы так обесценить её личность и опуститься до слепого вожделения? Такое отношение не может называться любовью. Теперь, когда Морти сам чуть не стал жертвой насилия, он начал понимать, что своими желаниями ничем не отличался от того же Галлоси. Разница лишь в том, что Смит не пытался взять её силой.       Но что тогда он испытывает к Рику? Разве не то же сексуальное влечение, что когда-то он чувствовал к Джессике?       Нет. С Риком всё было по-другому. Морти не слишком интересовался его внешностью. За всё время их приключений Рик поменял множество тел. Начиная от малосольного огурчика и заканчивая гуманоидным шершнем, но для Морти менее притягательным он не становился. Рик есть Рик, и совершенно неважно в каком обличии он находится.       Но тогда почему сердце замирало каждый раз, когда Рик смотрел на него? Или быстро пускалось вскачь, гоня по венам кровь, только от одной его одобрительной улыбки? Морти с жадностью ловил каждое плавное движение сухих длинных пальцев, когда тот работал над очередным изобретением. Бесконечно восхищался манерой Рика держаться — немного развязно и свободно, будто ему не было семьдесят с лишним лет.       И неожиданно даже для самого себя, Морти знал ответ на этот вопрос.       Он возжелал Рика не из-за его тела, а из-за души…       Из глубокой задумчивости Морти вывел гневный возглас Голденфольда и резкий стук указки. — А ну тихо!!! Почему я слышу смех с дальнего ряда?! Не отвлекайтесь!       Нарушители спокойствия тут же притихли и уткнулись в свои учебники. В классе вновь воцарился порядок и учитель продолжил вести урок. — А теперь вспомним таблицу умножения! Повторяйте за мной: «Дважды два — четыре!»       Дети хором повторили: — Дважды два — четыре!       Морти тоже вместе со всеми вяло мямлил себе под нос, только для того, чтобы не привлекать лишнего внимания. В остальном, ему было плевать на всю эту фигню. — Трижды три — девять! — громко, словно фюрер на трибуне, объявил Голденфольд. — Трижды три — девять! — вторили ему.       Морти не понял, в какой момент это произошло, но ему вдруг послышалось, что в нестройном хоре голосов появилось баранье блеяние. И с каждым разом оно становилось всё громче. — Пятью пять — двадцать пять! — Бэ-э…! — дружно подхватили ученики.       Войдя в фанатичное исступление и возведя руки к потолку, Голденфольд громогласно воззвал: — Шестью семь — сорок два!!! — Бэ-э! Бэ-э! Бэ-эээээ!!!       Морти поражённо уставился на творившееся безумие, не веря своим ушам. Он пытался понять, это реально происходит или у него начались галлюцинации?! И тут словно из-за спины, прозвучал насмешливый голос Рика. »…Своими мозгами думайте, не будьте тупым стадом…»       У Смита мурашки побежали по коже. Он зажмурился и по-собачьи встряхнул головой, пытаясь прогнать видение. И когда он вновь окинул класс тревожным взглядом, то монотонного блеяния больше не было слышно. Дети продолжали, как ни в чём не бывало, повторять за преподавателем совершенно обычной человеческой речью. Но то потрясение, которое испытал Морти, наконец, открыло ему глаза. Он будто вынырнул из продолжительного транса, в котором прибывал с того самого момента, как корабль Прайма разлетелся вдребезги. «Что я здесь делаю?!», — спросил он сам себя. — «Чем я, блядь, занимаюсь?!»       Его место не здесь! Он должен был искать способы найти Рика, а вместо этого занимается бессмысленной хренью!       Морти непреодолимо хотелось вскочить и опрометью бежать вон отсюда, но ему пришлось дождаться конца урока.       Когда же прозвенел звонок на перемену, Морти схватил рюкзак и быстрым шагом направился к выходу.       Завидев, что Морти приближается, Джессика встала ему навстречу, явно желая что-то сказать, но Смит пронёсся мимо, даже не посмотрев в её сторону.       Идя по школьному коридору, Морти злился на самого себя. Сколько бездарно потраченного времени?! Сколько дней он провалялся, погрузившись в бесполезную хандру?! Жалкий неудачник! Неудивительно, что Рик не доверял ему больше, чем подносить отвёртку! Потому что он ни на что не годный безмозглый идиот!       От волнения кровь стучала в висках, а в сердце разгоралось пламя, пробуждая зверя внутри. Он вторил мыслям Морти призывным воем, поддерживая отчаянный порыв мальчишки. Смит стремглав мчался вперёд, намереваясь вернуться домой и открыть чёртову дверь, ведущую в гараж. Даже если он упадёт в обморок, он сделает это!

***

      В это время по холлу перемещались ученики. Некоторые копались в своих шкафчиках, другие спешили на следующий урок, ну а кто-то, сбившись в стайку, обсуждали последние новости.       Компания Френсиса Палики обосновалась у самого выхода из школы, от скуки сканируя окрестности, чтобы найти, чем поразвлечься. В этой Вселенной Палики никогда не встречал Рика вследствие чего был жив и здоров, а социальное положение его семьи кардинально отличалось от предшественника. Фрэнк слыл заносчивым мажором, безбожно транжирившим деньги своих родителей, но это не мешало ему оставаться таким же отъявленным хулиганом, как и прежде.       Заметив спешащего по коридору Смита, один из приятелей Фрэнка пихнул того в предплечье, указывая на потенциальную жертву для издевательств, и на лице Палики тут же расцвела кривая ухмылка. Вся их свита насмешливо переглянулась, предвкушая весёлую забаву.       Стоило парню поравняться с ними, как Палики его окликнул: — Эй, дорожная давалка, отсосёшь за доллар?!       Морти сбился с шага и застыл на месте, поражённо остолбенев. Все мечущиеся в голове мысли, рассыпались, как звонкие осколки стекла. Ему не послышалось? Он только что сказал… — Чего застыл, тормоз?! Или мне сначала твоему старпёру-сутенёру бабки отстегнуть? — издевательски изрёк Палики, от чего его приятели тут же глумливо захихикали, будто стая паршивых гиен.       Смит медленно обернулся к ним и надтреснутым голосом спросил: — Что ты сейчас сказал?! — Ты глухой?! Я спросил, дашь в рот за бакс?       Дружки снова расхохотались, словно ничего смешнее они в своей жизни не слышали.       Привлечённые шумом, стоящие неподалёку ученики начали оборачиваться, с интересом наблюдая за развернувшимся представлением.       Глядя в упор на Фрэнка и его прихвостней, Морти сбросил на пол свой рюкзак и сделал шаг к ним навстречу. Всё его тело потряхивало, а перед глазами расползалась красная пелена. Зверь внутри издал протяжный рёв, похожий на призыв горна, своей вибрацией отдавшийся в диафрагму. Вся накопленная за эти дни злость восстала и затопила сознание.       Никто не мог предугадать, что случится в следующий миг, но у всех вытянулись лица, когда Смит с яростным воплем, словно таран, врезался в Палики. Застигнутый врасплох внезапной атакой, Фрэнк неуклюже взмахнул руками, и его отбросило на шкафчики. Разнёсшийся на весь холл железный лязг заставил всех смолкнуть и отступить на шаг назад. — Ты охуел?! — угрожающе воскликнул Палики. — Да я тебе, сука, ща так въебу, что обратно в больничку по частям поедешь! — Кто тебе сказал? — игнорируя выпады Фрэнка, снова спросил Смит. — На хуй иди! — выпалил хулиган и, замахнувшись, попытался нанести удар.       В голове предупреждающе взвилось предчувствие, и Морти, сам того не осознавая, ловко увернулся от летящего кулака.       Толпа издала глухой возглас удивления, словно на их глазах цирковой акробат только что проделал особенно эффектный трюк.       Тем временем оппонент Смита открылся, и парень, воспользовавшись моментом, со всей силы засадил ему коленом в пах.       От адской боли Палики издал короткий вскрик, выпучив глаза. Он схватился за промежность и рефлекторно согнулся пополам, припадая к земле.       Всё произошло настолько быстро, что все вокруг, не решаясь вмешиваться, стояли столбом. Даже друзья Фрэнка не спешили ему на помощь.       Морти с видом, будто он проделывает подобное ежедневно, обошёл Фрэнка со спины и, опустившись, прижал того коленом к полу.       Смит был настолько зол, что забыл и о ноющих рёбрах, и о сломанной руке. Ему абсолютно было похер, как это выглядело со стороны и что будет после. Сейчас зверюга внутри него ликовала, упиваясь своим превосходством, а Палики оказался не таким уж отважным, как до этого куражился.       Смит наклонился и, схватив Фрэнка за чернявые патлы, развернул его лицо к себе. — Говори, кто тебе это рассказал?! — снова спросил парень почти в самое ухо поверженного. — О чём ты?! — Не прикидывайся, гондон! Ты прекрасно знаешь, о чём я! — Ты ёбнулся! — Фрэнк попытался подняться, но Морти надавил сильнее, перенося весь вес своего тела тому на спину. — Говори!!! — теряя терпение, прорычал Смит, встряхивая голову Палики за волосы. — Э-это Триша! Триша Лэн! О-она всем рассказывает, что твой дед продал тебя какому-то гомику на парковке или что-то вроде того! И он тебя… — Заткнись! — в бешенстве зашипел Морти, осекая придурка на полуслове. — Отпусти!!! — несчастным голосом взмолился Фрэнк, опасаясь, что ещё чуть-чуть, и ему живьём снимут скальп. — Если ты ещё раз откроешь свой хавальник и пизданёшь что-то подобное, то я затолкаю в него твои яйца! — зловеще предупредил Смит. — Усёк?! — Д-да…       Напоследок, как будто держит что-то мерзкое, Морти грубо отдёрнул от себя голову Фрэнка и наконец слез с него.       Парень выпрямился и, обернувшись, столкнулся с застывшими взглядами публики. Поглазеть на них, наверно, сбежалась вся школа. Ученики собрались в плотный круг, образуя что-то вроде ринга, и пялились ошарашенными глазами. В холле стояло такое безмолвие, что даже шуршание одежды отдавалось эхом от стен.       Морти медленно обвёл толпу школьников холодным взглядом, испытывая непреодолимое отвращение. Не осталось сомнений, что все эти косые взгляды и гнусные шушуканья по углам ему не показались. Абсолютно все здесь знали, что с ним произошло той ночью, и никто не остался в стороне. Как же им, наверно, было приятно муссировать эту тему и передавать новость друг другу, как чумной вирус? Вот только версия событий была слегка приукрашена.       Смит снова просканировал взглядом холл и обнаружил того самого «нулевого пациента», который всё это начал.       Триша стояла в другом конце коридора, такая же сбитая с толку, как и все вокруг. По недоброму лицу Смита она сразу поняла, что её заметили, и поспешила трусливо скрыться в женском туалете. «Да плевать на неё!» — подумал Морти. Он не собирался за кем-то гнаться и что-либо предъявлять. Его больше заботило, кто из семьи мог проболтаться. И, следуя логике, на ум приходил только один человек. «Саммер…»       Теперь всё стало ясно. Только она могла рассказать Трише о той злополучной ночи, ведь они с Тришей были лучшими подружками. — А ну расступись! — послышался строгий голос директора Вагины. Он с трудом пробирался через столпотворение, спеша на место происшествия. Когда ему всё же удалось добраться до центра круга, где до сих пор находились Морти и Палики, мужчина тут же спросил: — Что здесь происходит?!       Только что поднявшийся с пола потрёпанный Фрэнк ткнул пальцем в Морти и плаксиво пожаловался: — Это всё он! Он напал на меня и ударил!       Вагина удивлённо приподнял брови, недоумевающе смиряя щуплого подростка перед собой. Он никак не мог представить, чтобы Смит был способен кому-то причинить вред, да ещё с перевязанной рукой. — Морти, это правда? — спросил директор, одолеваемый сомнениями. — Да, — честно признался Морти, ввергая мужчину в смятение. — Но почему? Что между вами случилось?       Морти молчал, открыто глядя на присутствующих. Он уже не видел никакого смысла вести разговоры по данному поводу и тем более оставаться здесь ещё дольше. — Это не важно, — ответил он и развернулся, чтобы уйти. — Куда ты собрался?! — Домой. — Постой, Морти! — попытался задержать его Вагина. — Ты не можешь сейчас уйти! Мы ещё не поговорили о твоём поведении! — Не о чем говорить, — не оборачиваясь, откликнулся Смит.       Все ученики расступались перед ним, пропуская к выходу. Морти чувствовал на себе их взгляды. Некоторые до сих пор пребывали в недоумении, кто-то излучал неприкрытое презрение, а кто-то смотрел с восхищением. И даже были те, кто протягивал руку для одобрительного хлопка по плечу. — Морти, если ты сейчас же не вернёшься, то мне придётся немедленно вызвать твоих родителей в школу и отстранить тебя от занятий на неделю! — директор Вагина отчаянно пытался взять ситуацию под контроль, но все его угрозы улетали в пустоту.       Морти уже добрался до распахнутых дверей школы и обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на людей, которых, он надеялся, видит в последний раз в своей жизни.       С улицы подул восточный ветер, прогоняя сизые тучи, и на небе появилось припозднившееся солнце — предвестник долгожданной весны и нового начала. За спиной Смита забрезжил золотистый свет, придавая его силуэту божественный образ. — Вперёд, директор Вагина! — выкрикнул парень во всеуслышание. — Можете делать всё, что вам заблагорассудится, но ноги моей больше не будет в этой дыре! Удачи! Счастливо оставаться! И идите в жопу! — сказав свои прощальные слова, Смит ушёл с высоко поднятой головой.       Прозвенел звонок, окончательно ставя точку в произошедшем инциденте. Все отмерли и засуетились, загудели, обсуждая произошедшие на их глазах события, которым, несомненно, суждено было стать легендарными в стенах школы имени Гарри Герпсона.       Директор Вагина расстроенно вздохнул и отправился в свой кабинет звонить родителям Морти, чтобы сообщить им о том, что натворил их сын.       Палики, потерявший всякий авторитет среди однокашников и не слишком преданных дружков, досадливо сплюнул и удручённо поковылял прочь прихрамывающей походкой.       Все разошлись, и в опустевшем коридоре осталась лишь Джессика. Она подобрала позабытый рюкзак Морти и поспешила за его хозяином.

***

— Морти! Подожди!       Смит обернулся на оклик, не слишком довольный, что его задерживают. К этому времени он уже успел пройти полквартала, пока его не догнала запыхавшаяся девушка. — Вот… — пытаясь восстановить дыхание, Джессика протянула ему потерянную вещь. — Ты забыл…       Морти не спешил забирать рюкзак. Он как-то странно смерил девушку тяжёлым взглядом и спросил: — Ты тоже знала обо всей этой истории?       Джессика смешалась, не зная, что ей стоит говорить. Морти явно пребывал не в лучшем расположении духа, и она боялась ляпнуть что-то лишнее. — Да, но я не поверила в эти сплетни, — ответила она, всё же решив говорить честно. — Знала и не предупредила? — обвинительно упрекнул парень. — Я пыталась с тобой поговорить, но ты сбежал так быстро, что я даже рта раскрыть не успела.       Морти издал горький смешок, неверяще тряхнув головой. — Как удобно, верно? Притвориться «Тремя обезьянами» и наслаждаться представлением.       От его злых слов девушка потрясённо опустила руку с протянутым рюкзаком. Она обеспокоенно вгляделась в бесстрастные глаза юноши, совершенно не узнавая человека перед собой. Тот Морти, которого она знала, был милым и добрым парнем. Немного неуклюжим и стеснительным, но всё же хорошим, а теперь перед ней стоял озлобленный на весь мир подросток. — Ты изменился… — сообщила она. — Это не я изменился, Джесс, а мир вокруг меня превратился в выгребную яму. Я просто больше не намерен мириться со всем этим дерьмом!       Джессика чувствовала, что за время, пока они не общались, с Морти и правда что-то случилось. Ей хотелось помочь ему и поддержать, но она не знала всей правды. — Скажи, что же произошло на самом деле? — А разве тебе не поведали?! — с напускным сарказмом спросил Морти. — Меня продали, как последнюю шлюху, и поимели. Кто я такой, чтобы развеивать такое справедливое утверждение?! — Морти, Хватит! — прикрикнула на него девушка. — Прекрати нести бред! Я просто хочу помочь! — Да что вы все лезете со своей помощью?! — вконец психанул Смит. — Мне не нужна ни ваша помощь, ни жалость, ни что-либо ещё! Я не хочу, чтобы меня препарировали, как лягушку, и копались в моих чувствах! И мне уже глубоко похер, что там думают обо мне остальные! Просто! Все! Оставьте меня в покое! — он резко развернулся, чтобы уйти, но Джессика обогнала его и преградила путь. — На, забери — это твоё… — она пихнула ему в грудь рюкзак и добавила: — Если в твоей жизни наступили дерьмовые времена, то это совсем не значит, что нужно быть козлом и срывать злость на других, но не переживай, больше я тебя не побеспокою.       После всего, что наговорил ей Морти, Джессика чувствовала обиду и разочарование. Девушка жутко разозлилась на Смита, но у неё всё ещё была гордость. Она действительно больше не собиралась бегать за ним и навязываться со своей помощью. Теперь их отношения окончательно испорчены.       Твёрдо чеканя шаг, Джессика направилась обратно в сторону школы, но вздрогнула, услышав позади глухой грохот. Обернувшись, она поняла, что Морти только что выкинул свой рюкзак в ближайшую урну для мусора.

***

      Бэт было неспокойно. Хоть они с Джерри поговорили и вроде уладили разногласия, но её всё равно тревожило ожидание чего-то нехорошего. Чтобы унять гнетущие мысли, она решила занять себя уборкой.       Повязав на голову платок, чтобы не мешались волосы, Элизабет принялась за дело. Сначала она перемыла всю посуду и прибралась в столовой. Затем, рассудив, что пора бы устроить стирку, собрала всё грязное бельё и понесла его в прачечную.       Спускаясь с тяжёлой корзиной в подвал, Бэт чуть не оступилась, когда наверху зазвонил телефон. Женщина досадливо выругалась и, поставив свою ношу на стиральную машину, отправилась обратно. К тому времени, как она добралась до телефона, звонок успели сбросить и перезвонить дважды.       На третий раз она всё же успела взять трубку. — Дом Смитов, слушаю! «— Добрый день, миссис Смит. Это директор Вагина. Я звоню вам по поводу Морти.»       Сердце Бэт болезненно сжалось. По интонации в голосе директора она поняла, что с Морти опять случилось что-то плохое. Не зря у неё весь день душа была не на месте. — Что с ним?! Он в порядке?! — торопливо спросила женщина, волнуясь всё сильнее. «— Не переживайте Вы так. Думаю, с ним как раз всё в порядке, а вот с одним из наших учеников не очень…» — Что вы имеете в виду? «— Дело в том, что Морти устроил драку в школе и избил одного из учеников — Фрэнка Палики. Его родители не последние люди в нашем городе, и, боюсь, когда они узнают о случившемся, то поднимется настоящий скандал.» — Подождите! — произнесла Бэт в замешательстве. — Как это: «устроил драку и избил»?! Может, вы что-то путаете? «— К сожалению, ошибки нет, миссис Смит. Половина школы видела, как это произошло, и Морти сам признался, что является зачинщиком драки.» — Я не верю! — возразила женщина. — У Морти травма рёбер и сломана рука! Он физически не мог этого сделать!       Директор терпеливо вздохнул и в убедительном тоне продолжил: «— Послушайте, я понимаю, Вы как мать пытаетесь защитить своего ребёнка, но то, что произошло — неоспоримый факт. Пострадавший мальчик сейчас в медпункте, и у него, простите за прямоту, отбито причинное место. Я вынужден просить Вас прийти в школу для серьёзного разговора.» — Хорошо, — согласилась Бэт. — Где сейчас Морти? Если он рядом, то дайте ему трубку. Я хочу с ним поговорить. «— Простите, но Морти сейчас нет в школе. Он ушёл сразу после инцидента.»       Стоило Элизабет услышать эти слова, как она впала в ярость. — И вы его отпустили?! А если с ним что-нибудь случится?! Тот парень явно ему что-то сделал! Морти никогда бы не полез в драку первым! И теперь мой сын, возможно, тоже покалеченный, бродит неизвестно где в расстроенных чувствах! Да я вас засужу, директор Вагина! «— Прошу, успокойтесь, миссис Смит», — теперь настала очередь директора оправдываться. «— Я уверен, с Морти всё в порядке. Он сказал, что собирается вернуться домой и…»       В этот момент входная дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену. — Саммер!!! — взревел Морти, входя в дом. — Где ты, болтливая дрянь?!       Бэт, наблюдавшая из кухни, как Морти стремглав ринулся вверх по лестнице, замешкалась. Но затем, всё же бросила трубку, не став больше слушать лепет директора Вагины, и поспешила за сыном.

***

      Саммер была довольна собой. Сегодня она сдала первый пробный тест по истории и справилась с этим на отлично. Со школы она освободилась раньше обычного и думала наконец отдохнуть: посмотреть сериалы, принять ванну с пеной и просто позависать в соцсетях, которые забросила в последнее время.       Девушка сидела за ноутбуком, довольно напевая под нос и пролистывая сайт с фильмами, когда в её комнату ворвался злющий, как сто чертей, Морти. — Ты охренела?! — с порога заявил он.       Сбитая с толку Саммер развернулась и непонимающе уставилась на брата. — Ты о чём? — Не прикидывайся дурой! Я знаю, что это ты разболтала Лэн обо мне!       Видя перекошенное от ярости лицо Морти, Саммер в сомнении вздёрнула брови и задумалась, но так и не припомнила, что такого важного могла рассказать Трише. — Слушай, Морти, я правда не врубаюсь, о чём ты говоришь. — Ну да! Конечно! — всплеснул руками парень. — Не просто отвечать за свои слова, особенно когда не удержала свой болтливый рот на замке?! Мы лучше будем ломать комедию!       Как раз в этот момент до комнаты Саммер добралась встревоженная Бэт. Остановившись на пороге, она тут же потребовала объяснений: — Морти, что происходит?! Почему мне звонят из школы и сообщают, что ты устроил драку?! — Спроси это у Саммер! Уж она-то тебе в деталях поведает, что происходит! У неё отлично получается рассказывать увлекательные истории! Да, сестрёнка?!       Элизабет перевела вопросительный взгляд на дочь, но та всё отрицала: — Мам я не причём! Я правда не понимаю, что он от меня хочет. — Ах, не понимаешь…! — процедил Морти, нависая над сестрой, словно кобра, распустившая капюшон. — На твою удачу, у меня сломана рука, иначе я бы придушил тебя прямо здесь и сейчас! — Морти, прекрати! — вмешалась Бэт и оттащила парня подальше от Саммер.       Вид Морти её пугал. Она ещё никогда не видела сына настолько агрессивно настроенным, и Бэт боялась, что он вполне способен наброситься с кулаками на собственную сестру. — Милый, пожалуйста, успокойся и расскажи всё по порядку. Мы попробуем разобраться все вместе, — примирительным тоном предложила Элизабет.       Тут из коридора в комнату заглянул Джерри, привлечённый шумом. — Чего вы тут расшумелись? Ваши крики слышно даже на улице. — Подожди, Джерри. Сейчас не до тебя, — отмахнулась Бэт. — У нас тут возникло недопонимание. — Да? А что такого случилось? — Пиздец случился! — не выдержав, выкрикнул Морти, высвобождаясь из объятий матери. — Вся грёбаная школа знает про историю с изнасилованием! Да так всё переврали, что, по их версии, Рик оказался уличным сутенёром, а я его прибыльным товаром!       Все Смиты словно молнией поражённые, застыли, ошарашено глядя на парня. — Триша Лэн расхаживает по школе и рассказывает всем, как Рик продал меня для сексуальных утех педофилу. Вот что произошло… — уже тише уточнил Морти, видимо, исчерпав свои эмоциональные силы. — И о таком она могла узнать только от одного из нас. — он развернулся к Саммер и, глядя ей в глаза, спросил: — Зачем ты это сделала? — Так, стоп-стоп-стоп! — подняв руки, запротестовала девушка. — Во-первых, что за хрень?! Я ничего такого не делала! Во-вторых, тебя что, и правда посмел тронуть какой-то озабоченный мужик?! Я, вообще-то, впервые слышу о подобном!       Видя неподдельную растерянность сестры, Морти нахмурился. — Так ты не знала? — Милый, — позвала сына Бэт, кладя руку ему на плечо. — Я не всё рассказала Саммер о той ночи… Лишь про папу… — Ох-ре-неть!!! — изумилась девушка. — Да вы стебётесь?! Чего я ещё не знаю?! — Я посчитала, что это слишком личное для Морти. — объяснила ей Бэт, — и если бы он посчитал нужным, то сам бы тебе всё рассказал.       Морти был в замешательстве. Он, наконец, понял, что Саммер была непричастна к сплетням в школе, и он напрасно обвинил её, но теперь ситуация стала ещё более запутанной. От всей этой неразберихи у него закружилась голова. — Если это не Саммер, то тогда кто? — спросил он, глядя растерянным взглядом на окружающих.       Снедаемый совестью и виной, Смит-старший неожиданно вышел в центр комнаты и, нервно заламывая руки, произнёс: — Морти, Саммер не виновата. Э-это я… Я допустил ошибку…       Все оглянулись на Джерри, медленно осознавая то, что он только что сказал. — Что ты сделал?! — с тихой угрозой в голосе переспросила мужа Бэт. — В ту ночь, когда мы вернулись из больницы, я отправился в бар и там… Там я повстречал Тришу… — Джерри так и не решился договорить до конца, и признание повисло в воздухе. — Рассказывай! — с нажимом потребовала Элизабет, сдёргивая с головы платок, от чего её волосы в беспорядке вздыбились, как шерсть на загривке дикой кошки. — Ну, о-она… Она подсела ко мне, и мы просто мило беседовали. Я немного перебрал с выпивкой и совершенно случайно взболтнул лишнего…       Видя, что это разозлило Бэт ещё больше, он тут же торопливо добавил: — Но-но, я не говорил, что Рик продал Морти! Я лишь сказал, что из-за него он пострадал, вот и всё! А потом слово за слово, и я даже сам не понял, как выложил ей почти всё… — О, Боже, Джерри! — хлопая себя по лбу, негодующе взвыла Бэт. — Какой идиот! Какой же ты идиот!!! — она вдруг резко замахнулась и начала наотмашь охаживать его платком, причитая: — Мало нам было проблем, так ты ещё всяким малолеткам треплешься о наших бедах! Ты хоть понимаешь, что натворил?!       Под натиском Бэт, Джерри отступал назад, прикрываясь руками и жалко оправдываясь: — М-мне очень жаль! Я думал, раз она подруга Саммер, то ей можно доверять! Она казалась порядочной девушкой! — Ты не думал! — рявкнула женщина, тяжело дыша от гнева. — Если бы у тебя было хоть пару извилин, то ты бы вёл себя как ответственный взрослый мужчина! А теперь из-за твоей наивности, граничащей с идиотизмом, наш сын станет изгоем!       Морти в оцепенении наблюдал за ссорой родителей и ощущал, как стены комнаты начали надвигаться, грозясь рухнуть и похоронить под собой. В ушах загрохотал ускорившийся пульс, а перед глазами всё поплыло. Мысль, преследовавшая его весь день, что мир вокруг него окончательно спятил, утвердилась. Он не мог поверить, что его отец способен сотворить такое, но крайне виноватый вид Джерри не дал усомниться в его причастности.       От нелепости и абсурдности ситуации Морти неожиданно стало смешно, и он разразился громким гомерическим хохотом.       Услышав пробирающий до самого нутра безумный смех, Смиты прекратили свою перебранку и испуганно уставились на сына.       В неудержимом приступе смеха Морти схватился за живот от поднявшихся в желудке спазмов. — Хах… Про… Просто прекрасно! — прохрипел он. — О, Боже! Я… Я не могу, как же это смешно! Собственный отец обсуждает меня с главной прошмандовкой в школе! — парень едва не рыдал от смеха. — А… А чего же ты рассказал только Трише?! Что же не проехался на машине по всему городу с плакатом и не объявил такую сенсацию по громкоговорителю?! — Морти снова загоготал, сотрясаясь всем телом. Его ноги подкосились, и он едва не свалился, но Саммер вовремя поддержала его за предплечье. — Сынок, я не хотел, чтобы так вышло… — с сожалением попытался оправдаться Смит-старший, но Морти, будто у него резко переключили тумблер, прекратил смеяться. Он отстранился от сестры и, зло сверкнув глазами на отца, с ненавистью сказал: — Не называй меня так! Ты потерял право звать меня своим сыном!       Джерри вздрогнул, как от пощёчины, и, понурив голову, опустил затравленный взгляд в пол. Мужчина был похож на побитого несчастного щенка, которого отругали за то, что он нагадил в прихожей, но Морти это не тронуло. Парень считал, что его гнев был оправдан, и отец получил по заслугам.       На этом их разговор исчерпал себя. Морти не желал больше находиться в одном пространстве с этим человеком и даже дышать одним с ним воздухом. Сердито ступая, он направился прочь. Благо никто не пытался его остановить, иначе он бы точно взорвался. — Буду у себя, — коротко бросил парень и скрылся в своей комнате.       Все молчаливо проводили Морти безысходными взглядами. Когда же дверь за парнем закрылась, Бэт повернулась к мужу и бесцветным голосом спросила: — Ну что — доволен? Помог устроить ему счастливое будущее?       Смит-старший никак не прокомментировал её слова, только обнял себя за плечи, будто ему стало холодно.       Бэт презрительно фыркнула и тоже пошла на выход, напоследок добавив: — С сегодняшнего дня ты спишь в своём кабинете.       Саммер, наблюдавшая за развернувшейся трагедией, тяжко вздохнула. — Не переживай, — обратилась она к потерянному отцу. — Когда-нибудь они остынут, и всё будет по-прежнему.       Джерри лишь безнадёжно покачал головой. — Спасибо, дочка, — ответил он дрожащим голосом. — Хоть кто-то не испытывает ко мне ненависти. — Не думаю, что они тебя ненавидят. Просто злятся, что ты так глупо лоханулся, — пожала Саммер плечами. — Триша действительно последний человек, с которым стоило обсуждать такое. — Но раз ты знаешь, что она ненадёжная, то зачем тогда ты водишь с ней дружбу? — Это ненадолго… — загадочно ответила девушка. Она развернулась к своему столу и, отодвинув верхний ящик, выудила на свет божий свой выключенный телефон.       На время подготовки к экзаменам она сознательно решила устроить себе информационную голодовку, поскольку искушение позависать в интернете было слишком велико. Первое время она не могла сосредоточиться из-за постоянно приходящих уведомлений. Безрезультатно потратив пару часов, и в итоге, не поняв ни слова из прочитанного в учебнике, Саммер выключила мобильный и закинула его в ящик. И вот уже больше недели она прекрасно без него обходилась, но, видимо, пришло время вскрыть припрятанные козыри.       На экране проиграла фирменная заставка, и, когда телефон загрузился, на Саммер обрушился поток из непрочитанных сообщений. Просматривая их, она поняла, что до неё пытались достучаться большое количество народу, включая Ненси и Джессику, которые буквально кричали в своих сообщениях о том, что в школе происходит сущий кошмар. Ещё ей переслали пару ссылок на аккаунты местных ребят, где в свободном доступе были выложены отфотошопленные изображения с Морти отвратительного содержания. На одних его голова была приделана к чужому полуголому телу в непристойной позе с надписью: «Возьми меня, папочка!» А на других ему пририсовали у рта мужские половые органы. Эти изображения стали локальным мейнстримом и продолжали гулять по сети.       Саммер в ужасе пролистывала ленту и осознавала, что масштаб катастрофы пробил дно, а она проворонила все эти события и не пресекла их вовремя. Не смогла защитить брата… «Чёртова Триша!»       Саммер всё бросила и кинулась собираться. Видя суету дочери, Джерри поинтересовался: — Ты куда? — У меня появились дела. Скоро вернусь, — объяснила она и выбежала из комнаты.       Всеми покинутый, Смит-старший насуплено шмыгнул носом и произнёс в пустоту: — Ну вот ты и остался один, старина Джерри… И что теперь делать?       В ответ за окном, усилился ветер и в его нарастающем гуле Смиту вдруг послышалось, что кто-то тихо прошептал: «Лошшшара…» — Что?! Кто здесь?! — Джерри заозирался по сторонам и вышел проверить в коридор, но там предсказуемо никого не оказалось. — Ну вот опять! — досадливо проворчал мужчина и ушёл в свой кабинет.

***

      Триша нашлась быстро. В это время в школе шёл третий урок. У класса Триши была физкультура, так же, как и у школьной команды по регби шёл час тренировок. Поэтому несложно было догадаться, чем в данный момент занималась первая вертихвостка школы.       Пока все ученики в поте лица делали разминку, Триша с капитаном команды по регби — Питером Джонсом усердно делала упражнения с языком под трибунами.       Саммер не стала сразу обозначать своё присутствие. Прислонившись к ближайшей опоре и скрестив руки на груди, она со скучающим видом наблюдала, как эта парочка самозабвенно обжимается. Через несколько минут Саммер надоело, и она выразительно прокашлялась, привлекая к себе внимание.              Застигнутые врасплох, Триша и Питер отпрянули друг от друга и испуганно воззрились на нарушительницу их уединения. — О! С-Саммер?! Привет… — натянуто улыбнулась Лэн. — Какими судьбами? Давно с тобой не виделись…       Саммер не отреагировала на приветствие подруги. Лишь невозмутимо продолжала прожигать её холодным взглядом, заставляя ту нервничать ещё больше. — Пит, — в конце концов обратилась Саммер к капитану, — оставь нас с Тришей на пару минут. Мне надо с ней потолковать.       Питер Джонс — высокий блондин, своей комплекцией больше напоминавший могучего медведя, с очаровательно добрыми глазами, как у телёнка, недоумённо переводил взгляд то на одну, то на другую девушку, чувствуя заметное напряжение между ними. Он сомневался, стоит ли оставлять свою пассию наедине с явно рассерженной чем-то подругой. Но в итоге, немного поколебавшись и почесав в затылке, всё же предпочёл не ввязываться в женские разборки и ретировался к спортивной площадке.       Триша провожала его умоляющим взглядом. Скорее всего, она сообразила, по какому поводу к ней явилась Смит.       Когда Питер скрылся из виду, Саммер оттолкнулась от опоры и преградила собой путь. — Извини, что отвлекла тебя от новой игрушки, — без сожаления в голосе произнесла Саммер, — но у меня к тебе накопилось куча вопросов. — Что ты хочешь? — Триша прикинулась, будто не понимает, о чём пойдёт речь. — У тебя образовался должок перед моим братцем. Ты устроила ему тотальный харассмент, и теперь он очень из-за этого расстроен. — Я тут ни при чём! — начала всё отрицать Триша. — Клянусь, я никому ничего не говорила! Разве я могла так поступить со своей лучшей подругой?! Поступить так с Морти?! Это твой папа посвящает о случившемся каждого встречного, и кто знает, кому он ещё мог рассказать?!       Саммер коротко усмехнулась, поражаясь наглости Лэм. А ведь когда-то она действительно думала, что они лучшие подруги и что Триша никогда не предаст её. Они всегда были вместе с самой начальной школы, и Саммер делилась с Тришей всем, что у неё было, но, видимо, тщеславие изменило Лэм и сделало её высокомерной.       Что ж… Саммер знала, как сбивать спесь с таких зазнавшихся сучек.       Смит присела на одну из поперечных балок, вальяжно закинув нога на ногу, и заговорила медленно, с чувством оскорблённой гордости: — Мы знакомы с тобой много лет, но ты никогда не считала меня своей близкой подругой. Я не могу вспомнить, когда мы в последний раз разговаривали с тобой по душам. Будем сейчас откровенны: ты никогда не искала моей дружбы и обращалась ко мне только тогда, когда тебе что-то было от меня нужно. — Н-нет, Саммер, я… — Помолчи! — оборвала её Смит. — Ты всегда считала себя главной в нашем дуэте. Всегда была первой во всём, ты была популярна — и думала, что жизнь прекрасна и ничего не причинит тебе вреда. Ты разбрасываешься верными друзьями, как ненужным хламом. Зачем? Вокруг же полно людей, готовых стелиться перед тобой и готовых сделать для тебя всё. И никакая Саммер тебе не нужна. Ну и хорошо. Да, ты задела мои чувства, однако не в моих правилах навязывать дружбу тем, кто её не ценит. Тем, кто меня не уважает.       Саммер ненадолго выдержала паузу и одарила Тришу ироничной улыбкой. — И вот теперь ты говоришь, что мы лучшие подруги. Но ты говоришь это без уважения… Ты приходишь ко мне в школу в день, когда погиб мой дедушка, и жаждешь сплетен. — Это что, типа пародия на крёстного отца? — скептически спросила Триша, выгнув бровь. — Ну вот, — досадливо вздохнула Саммер. — Ты испортила отличный монолог, — девушка поднялась со своего места и встала перед Лэм. — Давай ты не будешь юлить и изворачиваться. Мы обе знаем, что слухи пустила именно ты.       Триша тут же переменилась в лице, сняв наконец свою фальшивую маску невинности, и недовольно произнесла: — Ну и что?! Нашлась тут защитница бедных и оскорблённых! Буду я ещё тут выслушивать за каких-то мелких придурков! — Лэм попыталась обойти Саммер, чтобы уйти, но та без особых усилий пихнула её обратно. — Морти не просто мелкий придурок. Он мой мелкий придурок! И я не позволю каким-то тупым курицам поливать его грязью! — И что ты мне сделаешь?! — с вызовом спросила Триша. — Изобьёшь, как сегодня сделал с Фрэнком твой ненаглядный братец? Вот уж правда говорят: птицы одного полета собираются вместе.       Саммер сделала шаг вперёд, угрожающе надвигаясь на Лэм, и той пришлось пятиться до тех пор, пока её спина не упёрлась в соседнюю балку. — Ох, поверь, у меня и правда чешутся руки надавать тебе несколько звонких оплеух. Возможно, для таких, как ты, это полезно, но я действую более тонкими методами. — девушка достала из кармана телефон и включила камеру. — Мы поступим следующим образом: ты сейчас на камеру чистосердечно признаешься, как оболгала моего брата. Скажешь, что всё придумала, и публично попросишь у него прощения. Потом выложишь это видео у себя на всех страницах в интернете.       Триша пренебрежительно фыркнула: — Ага, держи карман шире! С какой стати ты решила, что я это сделаю?! — Ну, я уже говорила, что знаю тебя как облупленную и что ты потеряла бдительность, — Смит лукаво улыбнулась, видя, как занервничала Лэм. — У меня имеется небольшой компромат на подобный случай. — И что же там может быть? — с сомнением спросила Триша. — То, как я позирую голой или с кем-нибудь трахаюсь? Извини, подруга, но даже я знаю, что этим никого не удивишь. — Неее! Для тебя у меня припасено кое-что получше! Например, видео, где ты вусмерть пьяная, срёшь на пороге Кайла Мартелло в отместку за то, что он отказался встречаться с тобой…       Узнав это, на лице Триши отразился страх. Она даже вся побледнела. — Н-нет! Ты засняла это?! — Каждую секунду, — довольно осклабилась Саммер. — И даже то, где ты под конец плюхаешься в собственное дерьмо. — Как ты могла?! — возмутилась Лэм. — Ты собирала на меня компромат и ещё разглагольствуешь тут о дружбе?! — С волками жить — по-волчьи выть, дорогуша. Ты давно уже не вызывала у меня доверия. На самом деле я снимала это, чтобы показать тебе, какой ты становишься неадекватной, когда напьёшься. Но теперь это сослужит тебе хорошим уроком, как не надо поступать с друзьями. Если ты не сделаешь то, о чём я тебя прошу, то я выложу это видео на сайте школы, и уже завтра ты проснёшься второй «Эмбер Срёт». Поверь, это ударит по твоему имиджу гораздо больше, чем одно маленькое признание.       Саммер была довольна собой. Как же приятно видеть обескураженное лицо Лэм, её бегающие нахальные глазки, слепо ищущие выход из сложившейся ситуации, но эти попытки были тщетны. Смит знала, что та не рискнёт своей репутацией идеальной соски. К ней тогда до самого выпускного на пушечный выстрел не подойдет ни один нормальный парень. И, возможно, даже в колледже её продолжит преследовать дурная слава. — Ладно… — в конечном счёте сквозь зубы согласилась Триша. — Только давай покончим с этим побыстрее…

***

      Морти ничком лежал на постели, раскинув руки. После всех событий сегодняшнего дня он прибывал в полном упадке сил. Былой настрой будто ветром сдуло и он снова впал в апатию. Как бы не хотелось это признавать, но по большей части его подкосила ситуация с отцом. Он не хотел об этом думать, но мысли сами перетекали в это русло, независимо от его желаний.       Если уж собственный родитель способен на такое, то на кого вообще в этом мире можно положиться? И главное, Морти расстроило не столько факт предательства, а то, что Джерри абсолютно не учился на своих ошибках. Проходят годы, а он всё ещё остаётся взрослым ребёнком, наивным и недалёким. Неудивительно, что он страшно бесил Рика. Человека с таким уровнем глупости, как у Джерри, надо еще поискать.       И почему премию Дарвина присуждают только скончавшимся по глупости людям или при потере репродуктивных функций? Было бы неплохо придумать для Смита-старшего отдельную номинацию.       Но тут Морти в голову пришла другая, более удручающая мысль. Он является сыном Джерри, а это значило, что в чем-то он был похож на своего отца. Такой же мягкотелый, не умеющий принимать ответственные решения и не способный постоять за себя и своих родных?! Именно таким Морти видел себя в том злополучном дне на корабле Прайма. Слабым и никчёмным. Он не смог помочь Рику в самый ответственный момент, потому что был слаб и бездарен, как его отец.       Как бы ни была неприглядна правда и как бы Морти ни старался игнорировать её — он был сыном своего отца, и это огорчило его ещё больше.       От упаднических мыслей Морти отвлёк стук в дверь. Он уже внутренне ощетинился и приготовился к новым попыткам Джерри извиниться перед ним через дверь, но в комнату вошла Саммер. — Всё хандришь? — спросила она, оглядывая образовавшийся бардак на его рабочем столе и кучу разбросанных вещей на полу.       На дворе стоял день, но из-за наглухо зашторенных окон в комнате царил полумрак, и внутреннее убранство смотрелось ещё более угнетающе.       Морти приподнял голову и, убедившись, что сестра явилась одна, снова уронил её на подушку, устало спросив: — Что тебе надо? — Собственно, ничего… — ответила девушка, невозмутимо подцепляя носком валяющиеся на пути штаны и отпихивая их в сторону. — Так и будешь безвылазно валяться? — Тебе какое дело? — Да вот, надоело каждый день видеть твою грустную рожу. — Так не смотри.       Саммер терпеливо вздохнула и присела на край кровати. — Я понимаю. В том, что произошло, приятного мало, но не стоит обращать внимание на всяких уродов. Какая в сущности разница, что о тебе подумают другие люди? — Ты ничего не знаешь! — раздражённо огрызнулся Морти и, перевернувшись на другой бок, отвернулся от сестры. — Так просвети меня! Я оказалась единственная, кто не в курсах, о том, что произошло. Это как-то удручает, знаешь ли… — Что тут рассказывать? — буркнул парень. — После того как Рик спас меня с корабля Прайма и отправил на тарелке на Землю, я потерпел крушение в горах. Я оказался ночью в лесу, раненый и уставший. Нашёл дорогу и пытался по ней добраться до людей. Тут подъехал грузовик, водителем которого был какой-то мутный мужик. Предложил меня подвезти, а я по дурости согласился, хотя чувствовал подвох, но других вариантов у меня особо не было. Всю дорогу он болтал всякую чушь, а потом… — Морти тяжело сглотнул. Воспоминания словно оживали, и сердце сковало ледяным холодом. Парень судорожно сжал угол подушки, пытаясь преодолеть себя.       То, что было, то прошло. Он должен разрушить этот барьер и больше не оглядываться назад. Не бояться увидеть картины ужасного прошлого. Может, если он произнесёт это вслух, то всё станет незначительным. Развеется, как дурной сон. — Он намекнул, что не прочь поразвлечься. Я сначала сомневался, что правильно его понял, но у этого мужика всё на лице было написано. Я струхнул и в панике потребовал остановить грузовик. Он сделал, как я велел, но не собирался меня отпускать — двери заблокировал, урод.       Саммер слушала молча, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Она кожей чувствовала, как Морти напрягся, будто сжатая пружина. Его голос иногда переходил на шёпот, но в полной тишине комнаты она отчётливо слышала каждое слово. —…он больше не скрывался. Сказал, как есть, мол, услуга за услугу. Я тебя подвожу, а ты позволишь себя трахнуть. Я отказался и между нами завязалась потасовка, в которой я был заведомо проигравшим. В результате я прокусил ему язык, а он оставил на моей груди шрамы от своих зубов и сломанный нос, но я не позволил ему надругаться надо мной. Мне удалось найти в темноте что-то тяжёлое и несколько раз ударить его по голове. После чего он отключился. На тот момент я думал, что убил его, но почему-то ничего не испытывал, будто из меня вытащили душу, и осталась только пустая оболочка. Меня это до сих пор пугает. — Ты был в шоке, — тихо произнесла Саммер. — Это нормальная реакция для человека, испытавшего страх. — В том-то и дело… — возразил Морти. — Мой страх исчез в тот момент, когда я понял, что вот прямо сейчас меня изнасилуют. Вместо страха на смену пришла злость, и такая сильная, что я всерьёз был готов вцепиться ему в глотку, а всё из-за того, что я просто не захотел отдаваться ему. — Морти ненадолго замолчал. Так много он не говорил уже очень давно, и челюсть начинала ныть, но, немного подумав и переведя дух, он всё же продолжил: — Ты говоришь, чтобы я не обращал внимания на людей, которые глумятся надо мной из-за изнасилования, но дело в том, что я поставил на кон свою жизнь. Жизнь, которую с таким трудом сохранил Рик. Тот мужик мог с лёгкостью убить меня, и я очень рисковал, сопротивляясь ему. Это сложно объяснить, но когда на меня смотрят с жалостью или думают, что я стал жертвой того, чего на самом деле не произошло, я чувствую обесценивание.       В повисшей тишине молчание звенело, как искалеченные струны. Саммер не знала, что на это стоит отвечать. Сейчас слова сочувствия были бы неуместны и имели бы обратный эффект, но она поняла, что хотел сказать ей брат. Морти рискнул всем, что было для него драгоценно. Тем, что оставил ему после себя Рик, хоть это и была его собственная жизнь. И он выиграл эту битву, но все вокруг пренебрегли и обесценили значимость его жертвы.       Морти продолжал молчать, и Саммер решила перевести тему, сделать то, ради чего пришла сюда. Она выудила из кармана свой телефон и, найдя нужную страницу, протянула его брату. — Вот… Слабое утешение, но это всё, что я могу сделать…       Морти развернулся к ней и с недоумевающим лицом принял телефон. Он увидел на дисплее застывшее знакомое лицо. Триша смотрела на него с экрана смартфона с жалостливым видом, будто молила о чем-то. Одета она была в спортивную форму, а за её спиной виднелись металлические балки и крепления. Морти узнал это место. Действия на видео снимали под трибунами школы. — Что это? — спросил он. — Включи… — посоветовала Саммер, но в итоге сама нажала на кнопку плэй. Картинка ожила, и Лэн на ней некоторое время хранила молчание. Она отвела взгляд в сторону, будто сомневалась, но кто-то, видимо, оператор за пределами объектива, выразительно прокашлялся, давая понять, что пора начинать.       Девушка глубоко вздохнула, как перед затяжным прыжком в воду, и, глядя прямо в камеру, произнесла: «—Всем привет… Меня зовут Триша Лэн, и я записываю это видео, чтобы признаться…» — она начала теребить свои длинные волосы, явно испытывая нервозность. «—Я хочу признаться, что человеком, пустившим слух про Морти Смита и его семью, была я. И всё, что я наговорила про Морти, было сплошной ложью…». — Дальше Лэм пустилась в путанные объяснения, как она повздорила со Смитом и решила таким образом ему отомстить. На взгляд самого Морти, это звучало не слишком убедительно. А в конце она начала самоотверженно извиняться, чуть ли не падая на колени, и явно переигрывая.       Морти не выдержал. Он нажал на паузу и недоверчиво покачал головой. — Что это всё значит? — А разве не понятно? Это процесс восстановления справедливости и твоего доброго имени. Теперь эта милая мордашка прославится на весь интернет. Пусть вся Америка узнает, кто такая Триша Лэн и чего стоит её слово. — Мне даже страшно представить, какому дьяволу ты продала душу, чтобы заставить её говорить такое… Да ещё и на камеру.       Саммер натянула лукавую улыбку и самодовольно изрекла: — Дьяволу не нужна сделка с другим дьяволом. Это я сделала Трише предложение, от которого она не смогла отказаться. — И какое же? — Я пригрозила, если она не признается, то я выложу в сеть другое, более жёсткое видео, где она испражняется на порог дома неудавшегося бойфренда. Ей пришлось согласиться, иначе оно бы полностью уничтожило её. — И у тебя имеется такое видео?! — удивился Морти. — Конечно, нет! — закатила глаза девушка. — За кого ты меня принимаешь?! Я не из тех, кто маниакально ходит с камерой наготове, чтобы заснять чужой проёб. Это был всего лишь блеф, но такой случай на самом деле имел место быть. Поэтому я решила воспользоваться ситуацией. — И она купилась?! — Ага. Как дитя.       Они посмотрели друг на друга, и в следующую секунду безудержно расхохотались, повалившись на постель.       Морти задыхался, одновременно пытаясь остановить приступ смеха и задать вопрос: — А… А если бы она попросила показать его? — Я бы поставила ультиматум. О-она не знала наверняка, существует видео или нет… Не… не стала бы рисковать…       Когда они успокоились и наступило затишье, Морти вытер выступившие от смеха слёзы. — Спасибо тебе, конечно, но это уже не поможет. Я больше не вернусь в школу.       Саммер посерьёзнела. Она приподнялась на локтях и виновато произнесла: — Прости, что не смогла вовремя защитить тебя. Если бы я была немного внимательней и не зациклилась только на себе, то всего этого не произошло. — Ты не обязана… — попытался возразить Морти, но Саммер настояла: — Нет, обязана! Я твоя старшая сестра! Это моя работа — следить, чтобы младший глупый братик не вляпался в неприятности.       От искренних слов сестры на душе у Морти потеплело. Ещё никогда Саммер не проявляла о нём такую заботу, как сегодня. Парень почувствовал, что на этом свете у него ещё остались люди, которым он может довериться.       Морти улыбнулся тихой улыбкой и в шутку спросил: — Кто ты и куда ты дела мою стервозную сестру? — Ой, да заткнись, погань мелкая! — вместо того, чтобы отвесить брату подзатыльник, как это обычно бывало, Саммер придвинулась и мягко его обняла.       Морти приобнял её в ответ здоровой рукой и уткнулся носом в тёплое плечо. Они сидели в уютном молчании, чувствуя общее умиротворение. Для Морти это было как спасительный дождь после долгой засухи. — Спасибо, Саммер… — тихо прошептал он. — За всё спасибо и извини, что до этого несправедливо обвинил тебя. Ты самая лучшая сестра, какую только можно пожелать.       Но даже в такой драматический момент Саммер не могла изменить своему амплуа. — Будешь должен, — тут же вставила она, вызвав у Морти очередной приступ смеха.       Они ещё долго лежали бок о бок на его кровати и просто болтали. Обсуждали произошедшие утренние события в школе, Морти более детально поведал ей о том, что случилось с ним и Риком на корабле Прайма, и ещё они обсудили множество других, менее значительных вещей. — Я решила, какую выберу специальность, — вдруг сказала Саммер, рассматривая трещину на потолке. — Серьёзно?! И какую? — Хочу стать адвокатом, — призналась она. — Чтобы у таких, как Триша, высуживать миллионную компенсацию за моральный ущерб. Хочу быть, как Риз Уизерспун из «Блондинки в законе». Вся такая в розовом деловом костюме, в туфлях на высоком каблуке и с сумочкой от «Bottega Veneta», но только без излишней манерности. — У тебя вряд ли это получится. — Думаешь, моих мозгов не хватит для универа?! — проворчала девушка, пихнув брата в бок. — Нееет, — улыбнулся Морти. — Ты умная. Я уверен, ты сможешь выучиться и стать крутым специалистом. Я имел в виду, что у них там строгий дресс-код. Это только в фильмах можно явиться в зал заседания в вызывающем наряде. В реальности ты наверняка опоздаешь на своё первое слушанье из-за того, что тебя на входе не пропустил охранник.       Солнце за окном уже село, и в комнату перестал поступать даже тот скудный свет, который пробивался через щели в шторах. Саммер изучала в темноте бледный профиль брата, размышляя над его словами. — Ты и правда считаешь, что у меня получится с юрфаком?       Морти повернулся к ней и, заглянув в глаза, ответил с искренней убеждённостью: — Конечно! В нашей семье ты единственная, у кого действительно может получиться добиться чего-то в жизни. И если у тебя к этому лежит душа, то почему бы и нет?       Саммер в сомнении пожала плечами. — Не знаю… Я переживаю, что мне это может в определённый момент наскучить, и я не дойду до финиша. Не то, чтобы это имеет особое значение в рамках нашей семьи. Ну, ты знаешь, вся эта идея с вселенским мышлением, то, что мы не ограничены одной планетой, и нам открыты все дороги за её пределами, но я хотела бы иметь кое-что для себя.       Внимательно слушая Саммер, Морти представлял себе её, как она стоит за кафедрой в зале суда, вся из себя невозмутимая и профессиональная, и виртуозно разоблачает настоящего преступника, тем самым спасая своего клиента от тюрьмы. Морти понравилась эта картина. Наверно, для темперамента Саммер не подошло бы ничего лучше, чем быть адвокатом. Ну, разве что только роль специального агента на службе суперсекретной организации или киллера.       Неожиданно в голову Смита пришла крамольная мысль. — Слушай, Самсам, можешь сделать для меня одно одолжение? — Валяй, — благосклонно позволила девушка, — сегодня у тебя карт-бланш на всё, что угодно. — Тогда постарайся поступить в Вашингтонский университет и получи диплом с отличием. В день выпуска, когда тебя пригласят на трибуну для торжественной речи, произнеси её и в конце, чтобы услышали даже дальние ряды, скажи: «Я — внучка великого Ричарда Санчеза! Выкусите, сучки!»       Саммер недоумённо приподняла бровь. — Какое отношение деда Рик имеет к Вашингтонскому университету и моему диплому? — Никакого, — согласился Морти, не спеша раскрывать детали. — Просто доставь мне такое удовольствие. — Ты хочешь, чтобы я опозорилась в свой самый важный день?! — Но ты уже пообещала, что я могу сегодня попросить тебя о чём угодно, — заметил парень. — Поверь, твоя речь в этот день произведёт настоящий фурор. «Особенно среди преподавательского состава», — насмешливо подумал Морти. Если, конечно, большая часть этих снобов не почила в вечности. Шутка ли, прошло уже столько лет. Возможно, никого уже не осталось, кто знал Рика лично. Но Морти особо и не надеялся, что к тому моменту, как Саммер закончит обучение, она вообще вспомнит о его просьбе. — Ладно… — нехотя согласилась девушка. — Для начала надо ещё поступить, а потом мечтать о выпускном… — тут она осеклась и затем спросила: — А ты придёшь на мой выпускной? — Буду в первых рядах, — клятвенно пообещал Морти, но сразу почувствовал укол совести, будто он заведомо обманывает её. Смит не знал, что будет дальше, но на тот момент он не мог сказать ей ничего иного.

***

             Когда Саммер собралась покинуть его комнату, то она задержалась у дверей и, обернувшись, добавила: — Возможно, это прозвучит немного обидно и жестоко, но если не хочешь, чтобы тебя все вокруг жалели, то в первую очередь прекрати жалеть себя сам, — с этими словами она вышла и тихо прикрыла за собой дверь.       Морти некоторое время ещё лежал, обдумывая последние слова сестры, и пришёл к выводу, что она была права. Всё это время после той жуткой ночи он только и делал, что жалел себя и бережно лелеял свою боль. Как бы неприятно это было осознавать, но он тянул с поисками Рика именно поэтому. Каждый раз находил оправдание, чтобы только не сталкиваться с прошлым, и всё больше утопал в самобичевании. Получался замкнутый круг, из которого так же сложно выбраться, как из наркотической зависимости. Стоило ему остаться одному, как вновь накатывала грусть и беспросветная тоска.       От этого Морти начинал ненавидеть себя настолько, что хотелось выть раненым зверем и разодрать на лице всю кожу, чтобы больше не видеть в зеркальном отражении жалкого труса, так похожего на его отца.       Неожиданно Морти смертельно захотелось увидеть Рика. Вспомнить черты его лица, которые со временем стирались из памяти, как рисунок на песке во время прибоя, и перестать прятаться от их общего с ним прошлого.       Парень встал с постели и направился к своему письменному столу. Там в ящике под стопкой комиксов и журналов хранился их с Риком общий снимок из фотокабинки, которую они сделали полгода назад при очередном посещении «Блипс энд Читс».       Выудив длинную полоску фотокарточки, Морти помедлил, не решаясь взглянуть на неё, но затем перевернул лицом к себе и едва не потерял контроль. Он издал сдавленный стон и зажал рот рукой.       На всех четырёх крохотных снимках ему улыбался Рик, и глаза его сияли от радости, совсем не так, как в последний раз запомнил их Морти: потухшими, с болезненной грустью на дне радужки.       В той, запечатлённой реальности, Рик был всё ещё жив и дышал свободно, не захлёбываясь потоками тёмной крови.       Морти вспомнились обстоятельства, при которых были сделаны эти снимки.       На ту фотокабинку они наткнулись совершенно случайно. Она стояла в глубине зала с автоматами, поскольку не пользовалась особой популярностью. Кому нужны изжившие себя фотокарточки, когда у всех есть ультра-цифровые камеры и скоростной интернет, но всё-таки и на эту рухлядь нашёлся свой ценитель.       Рик затащил его туда, утверждая, что это ретро-легенда прошлого столетия, которую они просто обязаны опробовать. Но Морти не слишком горел желанием фотографироваться. Накануне его лицо обсыпало акне, что являлось прямым показателем буйного роста гормонов в его теле. Его лицо в то время выглядело просто ужасно. Воспалённое созвездие прыщей можно было увидеть невооружённым глазом за версту. Была бы воля Морти, то он не высунул бы и носа из дома, пока они не сойдут, но Санчезу были до лампочки переживания парня по поводу внешности. «Д-да брось, Мо-Морти!» — сказал тогда Рик. — «Подумаешь, парочка прыщей. Твой подростковый кризис не помешает мне сделать олдовое фото с тобой!»       Так и получилось, что на первом снимке он обхватил Морти руками, пытаясь удержать его на месте. При этом его лицо выражало снисходительную улыбку, в то время как сам Морти хмурился, сердито надувшись, сидя на его коленях.       На втором камера засняла, как Рик пытается изменить ситуацию и заставить внука улыбнуться, натянув указательными пальцами уголки его рта.       Ну а в третьем учёный уже смеялся в голос, когда парень развернулся к нему, чтобы высказать своё недовольство, но Морти уже не помнил, что именно тогда сказал. Возможно, чтобы Рик прекратил дразнить или смеяться над ним? Впрочем, теперь это не имеет особого значения.       И только на четвёртом, последнем кадре, они оба успокоились и, глядя в объектив фотокамеры, улыбнулись. В этот раз снимок получился, что надо. Просто милые счастливые лица, хоть в рамку вешай…       Снова и снова пересматривая в хронологическом порядке кадры, к Морти внезапно пришло понимание, из-за чего он до животной паники боялся любых напоминаний о Рике.       Потому что, пока образ Рика находился вне поля его зрения, пока он не замечал, как вещи, которыми учёный пользовался, покрываются пылью, Морти мог позволить себе представить, что тот вовсе не погиб, а просто отправился за мороженным в соседнюю галактику или закутил где-то в баре.       Потому что, пока он не видел доказательств его отсутствия, Морти не верил, что Рик никогда не вернётся к нему…       Смит пошатнулся и с его губ слетел истерический смешок.       Как глупо… На сколько надо быть трусливым, чтобы столько обманывать самого себя. От собственных чувств не сбежишь, никуда не скроешься. Их остаётся только принять.       Парень оглядел свою комнату, вспоминая, какие вещи, доставшиеся ему от Рика, могут у него храниться. Он решительно начал шарить по всем углам, раскидывая из шкафов и тумбочек различный хлам, пока не находил то, что искал.       В итоге, он сел прямо на пол посреди комнаты и выложил перед собой всё, что смог найти: их совместное фото, пару карточек «приключений Морти» и робота для нарезки масла, которого Рик сделал для его научной выставки.       Подумав немного, Морти добавил ещё и наручные часы.       Вот и всё… Это было всё, что у Морти осталось от человека, которого он любил. Жалкая горстка предметов, ничего не значащих для остальных, но бесценные сокровища для него. Этого было недостаточно для того, чтобы заполнить дыру в сердце, но Морти был счастлив снова касаться их, не испытывая удушающую панику.       Он решил всё отпустить и на краткий миг позволить себе скорбь, но не по Рику. Он прощался со своим прошлым «я», который оказался слишком слаб для такой тяжёлой ноши.       Парень склонился к полу и прижался лбом к фотографии. Он плакал впервые с того дня, как попрощался с Риком, и теперь мысленно поклялся самому себе, что это будет в последний раз, когда он дал волю своим чувствам. Отныне больше никаких слёз и жалости. Тот наивный и добродушный мальчуган исчез, а на его место пришёл кое-кто другой… Кто-то намного хуже и злее…       Этот новый Морти Смит пообещал себе прошлому, что обязательно, любой ценой, найдёт своего Рика, даже если придётся спуститься в преисподнюю, и отомстит тому, кто повинен во всём, что с ними стало.       Без света, уткнувшись в пол лицом, парень чувствовал, как под кожей забились осы, стоило ему вспомнить об этом человеке. Чья кровь, хоть и на четверть, текла в его жилах.       Короткие ногти заскребли по ковру, а зверь внутри зарокотал, жаждая вершить расправу. Сквозь зловещий оскал в ту ночь было произнесено имя инфернального зла. — Прайм… Прайм… Дорогой дедуля, жди меня! Жизнью клянусь, я приду за тобой!

***

      За сотни миллиардов световых лет от Земли, в Богом позабытой галактике, на глыбе гигантского астероида, где разместилась высокотехнологичная база, Рик Прайм в это время находился в одной из своих лабораторий, склонившись над операционным столом.              Занеся руку со скальпелем для аккуратного надреза, он неожиданно резко выпрямился и громогласно чихнул. — Вот бля! — выругался мужчина, шмыгая носом. — Чуть не задел бедренную артерию! — Прайм отвернулся в сторону, чтобы автоматические клешни манипулятора сменили ему медицинскую маску. — Гэри! — обратился он к роботу-ассистенту, который находился по другую сторону стола. — Скажи этим бесполезным жестянкам с болтами, чтобы убрались в вентиляции! «— Но роботы-уборщики уже чистили её на этой неделе.» — сообщил Гэри, подавая хозяину скальпель на девять. — Значит, пусть сделают это ещё раз. В операционной не должна летать пыль. «— Будет сделано, сэр.» — принял распоряжение робот и виртуально передал электронное сообщение клининг-отряду.       Они продолжили кропотливую работу в молчании, иногда перебрасываясь рутинными фразами, обозначая состояние пациента. «— Давление падает.» — предупредил Гэри, глядя на жизненные показатели на мониторе. — Вижу, — отозвался Прайм. — Это дряхлое тело не выдерживает такое продолжительное пребывание под наркозом. Придётся заменить ему ещё и сердце. Видимо, диссобрион задел его. Введи пару кубиков поддерживающей сыворотки. Этого должно хватить до того момента, как мы с ним закончим.       Помощник прилежно сделал то, что ему велели, и показатели пациента значительно улучшились. — Вот и славно, — удовлетворённо сказал мужчина. — Кстати, — вдруг вспомнил он, — проверь, напечаталась ли в принтере новая глазница.       Гэри тут же спустился со специальной подножки и направился в дальний угол операционной, где на одном из столов располагался 3D-принтер, который выращивал для различных нужд новые органы.              Подъехав к нему, робот заглянул в маленькое окошко. Там в мягком свете ламп из стороны в сторону плавно двигалась печатная головка, выстраивая последние слои тканей роговицы.       В холодном свете глазное яблоко отливало перламутровой белизной, а серо-голубая радужка ярко блестела от обилия органического раствора. Создание нового глаза подходило к концу, и, взглянув на тайминг, Гэри убедился, что сбоев и системных ошибок за это время не возникало, а это значило, что орган был сделан правильно и подходил для имплантации.       Помощник развернулся и отчитался перед хозяином: «— Скоро будет готово, сэр. Ещё пару минут, и можно будет пересаживать.» — Отлично, а то я уже заебался копаться с ним. Удалим эти допотопные импланты, которые он называет ногами, и заменим их на нормальные человеческие кости, а потом можно будет приступать и к правому глазу. Нужно как можно скорее закончить и вывести нашу спящую красавицу из искусственной комы, пока мозг не начал отмирать.       Гэри вернулся на своё место за столом и приступил к подготовке правого глаза. В процессе он заметил: «— Вы столько потратили ресурсов и времени на его полное восстановление. Зачем такие сложности?»       Прайм кинул короткий взгляд на своего ассистента и снова вернулся к спайке нервных окончаний в правом бедре. — Не всё так просто, mon ami. Если бы ты хотя бы на половину знал, на что способен этот человек, то не задавался бы подобными вопросами. Важно извлечь из него все эти опасные штучки, иначе он может устроить на базе заварушку покруче, чем Риддик в «Бухте мясника». Этому чёрту нельзя оставлять ни единой лазейки для побега. Даже безобидный кусочек проволоки может стать оружием в его руках. «— Но тогда зачем нам нужно возвращать его в сознание? Почему бы не поступить с ним так же, как и с остальными экспонатами?» — Хмм… — задумался Прайм. — Знаешь, это сложный вопрос, ответ на который, я давно сам ищу в своей голове. Не знаю почему, но я маниакально желаю видеть его отчаяние, когда он проснётся. Хочу иметь возможность в любое время дня и ночи тыкать его носом в дерьмо и наблюдать, как он будет бессильно злиться. Можешь считать это моей прихотью.       Гэри не стал больше задавать вопросов. К этому времени он закончил, и глазной имплант отправился в лоток, звонко звякнув о металлическое дно. «— Всё готово, сэр. Можно приступать к пересадке.» — Отлично, Гэри. Доверяю эту ответственную операцию тебе. И смотри, не напортачь с глазными мышцами. Нам ведь не хочется, чтобы наш друг начал косить. Хотя это выглядело бы забавно, — Прайм оторвался от своего занятия и, передвинувшись к изголовью стола, посмотрел в лицо пациента. — Жду не дождусь, когда смогу заглянуть в эти пылающие самоуверенностью глазки.