ABCDEFU

Когда Макс увидел фото, он сначала не понял, что это. Ему понадобилась пара минут на осознание и поиск в гугле всех подобных выставок по Дали. Когда стало ясно, что нигде, ни-абсолютно-где в мире в данный момент не проходит подобных мероприятий, внутри все переморозило. Он даже шевелиться боялся, чтобы не расплескать это чувство радостной паники и шока. Неужели Эйб в Англии и, более того, в Лондоне?! Неужели они были на одной выставке с разницей в пару дней?! Макс заметался по кабинету, не понимая, за что хвататься. Нужно было что-то делать. Работа стояла, перерыв подходил к концу, но он не мог сесть и просто продолжить загружать в базу данные исследования. Как назло, ему сегодня досталась максимально сидячая работа, и шоковую потребность двигаться некуда было выплеснуть. Он подошел к окну, посмотрел вниз, уткнувшись лбом в стекло, как будто там, по тротуару, мог идти его анонимный… кто, друг?.. Нет, не настолько они близки. Знакомый? Да, наверное, пока что знакомый. На улице было пусто и по-весеннему солнечно. А что, если он был в Лондоне проездом по делам и уже уехал? Макс оторвался от стекла и метнулся в угол, где стоял кулер с водой и все для чая. Налил себе горячей воды, бахнул в пластиковый стакан пакетик, стал нервно макать его за мокрый, попытавшийся утонуть ярлычок. Нет, спрашивать напрямую точно не вариант — заморозится и вообще свалит. Надо как-то раскрутить Эйба на фотки, не задавая вопросов. Макс глотнул кипятка, поморщился. Но сначала… сначала… — Филин! Ты собираешься работать?! Следующий набор данных скоро будет, мы уже снимаем датчики. — Что? — Макс дернулся от голоса стоявшего в проходе Мани. Тот сегодня был занят с испытуемыми. — А, да-да, я почти закончил. Пришлось возвращаться к работе: в конце концов, за нее неплохо предлагали по студенческим меркам. Родители оплатили обучение и сняли ему квартиру на год, но вот ежедневные нужды Макс должен был себе обеспечивать сам — достаточно того, что ему и так дали все возможности для развития. Бонус работы в студенческой лаборатории, а не в каком-нибудь ресторане или доставке, состоял в том, что он узнавал лишь действительно полезные для будущего вещи. Макс вспомнил про Андрея и поморщился. Он действительно не понимал, как тот справляется. Стоимость обучения зашкаливала, аренда квартиры, как и все в этом городе, стоила очень дорого. Чувак вызывал уважение. Максу стало немного стыдно за то, что он относился к Андрею с осуждением. Но по-прежнему считал, что отдыхать и давать себе расслабиться обязательно нужно — даже при самом загруженном графике. Но мысль об Эйбе не отпускала. Поэтому, когда внимание Макса хоть на секунду освобождалось от данных ЭЭГ, собранных во время исследования, он листал медиа чата в поисках других фото. Найти в этом рассаднике моторазврата то, что нужно, было очень сложно. И все же Макс пролистал почти год фотографий. Как и ожидалось, фотографий оказалось всего ничего. Макс их сохранил и решил, что займется тщательным изучением позже. Поскольку квартира Макса находилась ближе всех к университету, они с друзьями обычно встречались именно у него. Мани нес пиво, Макс — еду, а Аля несла себя, широко размахивая руками и почти подпрыгивая. — Ну наконец-то свободный вечер у всех. В конце концов, суббота или нет? Давайте напье-е-емся, — протянула Аля, сделав полный оборот вокруг себя на цыпочках и протянув руки к небу. — Клянусь, я так задолбалась, как никогда не задалбывалась. Всегда думала: университет это тяжело. Но эта адская магистратура! — Полностью поддерживаю. — Мани перехватил пакеты поудобнее. — Напомни, почему мы не заказываем доставку? — Потому что на той неделе они везли мне заказ три часа и в результате привезли вместо поке три килограмма моркови. А я очень хотела есть! Нет-нет, я не готова сегодня так рисковать. — Аля встряхнула волосами и ткнула пальцем без маникюра в пуговицу на клетчатой рубахе Мани. — Окей, согласен, но ты можешь взять хоть часть пива, феминистка ты или кто? — Конечно феминистка, поэтому не могу. Не хочу. В том смысл феминизма, что женщина сама решает, как ей себя вести. Тащи давай! Мани Чакрабарти тяжело вздохнул, перекинулся с Максом взглядами и еще раз переложил пакеты из руки в руку. Они затусили на первой же студенческой попойке после первого учебного дня. Мани не был особо хорош собой — слишком широкий нос и странная бородка, которую он отпускал, совсем его не красили, — но он был настолько обаятелен в общении, что сразу вдружил в себя русскоязычную парочку, хлеставшую пиво у барной стойки паба, куда завалилось человек десять из их группы. Несмотря на то, что Мани и бакалавриат, и теперь уже магистратуру полностью проучился в Лондоне, у него прослеживался сильный акцент, когда он торопился или нервничал, и понять его становилось порой крайне сложно. Ни Максу, ни Але местная система образования не была знакома. Макс учился в университете в Амстердаме, а Аля из родного Таллина уехала получать вышку в Вену. Так что в какой-то степени Мани был их проводником в особенностях британской учебной системы. — А потом она просто закрыла дверь! И даже цветы не взяла! — расстроенно вещал Мани, сидя на диване и размахивая бутылкой. — Нет, ну что ей не нравится-то?! — Борода, — высказался Макс. — Точно борода, — поддакнула Аля. — Сбрей эту гадость, что это вообще? — Моя борода — кеш, я не могу ее сбрить, я сикх! — воскликнул Мани. — Ой, да какой ты сикх? Ты стрижешься, а сикхам нельзя стричься! — ответила Аля из крохотного уголка, лишь по ошибке названного кухней, достав очередное пиво из небольшого холодильника. Макс удивленно посмотрел на нее. — А ты откуда знаешь? — У нас соседи дома — сикхи, поверь мне, я знаю о них все! И этот, — она ткнула в сторону Мани, — точно не сикх. После такой отповеди Мани демонстративно открыл телефон и с оскорбленным видом в него уткнулся. Аля хмыкнула и уселась рядом с Максом на пол. У нее не было ни сердечных драм, ни особых проблем с учебой, только накопившаяся усталость и желание посплетничать. Внезапно Аля спросила: — Как тебе Свердлов? — Кто? А, Андрей? А что? — Макс не понял предпосылок вопроса и не знал, что именно должен был сказать. — Да норм, голова на месте, все сам, все сам. Красавчик, опять же. — Мне показалось, между вами что-то есть. Еще недавно вы друг друга с трудом терпели, а тут прямо искрит. А уж как ты уснул у него на руках — девки вокруг чуть не пищали. — Кстати, да! Было такое в музее. Он, кажется, еще твои волосы нюхал, — Мани внезапно всплыл из своей телефонной тюрьмы, а у Макса от его слов мурашки пошли по телу, но он все же заявил с необычайно глупой ухмылкой: — Да не гони, нет между нами ничего, кроме проекта. — А, ну да, окей, как скажешь, — неверяще заключили друзья и переключились на тему того, что Максу пора бы включить отопление для дорогих гостей. Макс отбивался тем, что дорогие гости могли бы и надышать себе тепло, но Аля парировала, что от дыхания не станет теплее, только более душно. На самом деле, и Мани, и Але, благо один вырос в жаркой стране, другая — в стране с центральным отоплением, тяжело давалось проживание в Англии, где из-за цен на энергоресурсы отопление было дорогим и недоступным многим удовольствием. Макс с десяти лет жил в Голландии и успел адаптироваться к такому образу жизни. Живя в Лондоне и самостоятельно оплачивая коммунальные услуги, он не мог позволить себе больше двух часов обогрева в сутки, которые тратил на час перед сном и час после подъема. Мани, благодаря помощи родителей, жарко топил у себя дома и мерз во всех остальных помещениях, но по какой-то причине никак не мог заставить себя тепло одеваться. Але же не помогала и теплая одежда — она сама по себе была мерзлячкой. В самый разгар обсуждения, какое одеяло с подогревом лучше по итогам Лондонской зимы 2023, телефон Макса пиликнул сообщением в Телеграме: «Это Андрей. Мы договаривались на вторник, но нужно встретиться завтра. В библиотеке универа. Утром». Макс хмыкнул. Ничего хорошего это не предвещало. Но он был уже изрядно навеселе и ответил только: «Как скажешь, детка». После этого он повернулся к друзьям со словами: — Так, судя по всему, проекту пизда, так что закругляемся, мне нужно завтра быть хотя бы немного в адеквате. Мани и Аля расстроенно замычали, но послушно поднялись, убрали все с пола и ушли, на прощание обняв его, а Макс направился умываться.