В пучине тьмы

      Спешно вернувшись к себе, Джина долгое время просидела на полу в полном оцепенении. Вновь и вновь, в её голове прокручивались тревожные стыдливые картинки, изводящие девушку. Перед глазами постоянно возникало ухмыляющееся лицо Чонсу. После ночи без сна голова раскалывалась на мелкие кусочки и трезвонящий волшебный будильник только усилил гул в ушах.       Стянув одежду Теодора, она переоделась в свои вещи и аккуратно приоткрыла входную дверь. В коридоре мимо её комнаты проходил Нотт. Он остановился. В его карих глазах отражалось фальшивое безразличие. Кровь отлила от лица Джины. Мазнув взглядом по парню, девушка уставилась в пол.       Тяжёлое молчание прервал звук приглушённых шагов. Она подняла голову и наткнулась лишь на его спину, скрывающуюся на лестнице.       Обождав минуты две, Джина спустилась на завтрак. За их столом парня не было. Девушка окинула взглядом столовую, но и за другими столами его не оказалось. Она медленно села на скамью и, взглянув на свою тарелку, вздрогнула. Парализующее чувство тревожности вновь накатило на неё. Подняв волшебную палочку, она прошептала заклинание, обнаруживающее яды. Яичница с жареными помидорами и беконом, а также кофе были чисты. Джина устало прикрыла глаза и выдохнула.       Медленно отпивая горячий напиток, она заметила Блетчли, который неловко подходил к её столу, шаркая ногами. В его руках был сложенный вдвое листок пергамента.       — Теодор просил передать тебе это, — топчась на месте, пухлый парнишка протягивал девушке записку.       — Спасибо. — Джина принялась разворачивать бумагу.       Пробежавшись по тексту, выведенному твёрдым крупным почерком, она нахмурилась и вновь перевела взгляд на рядом стоящего Майлза:       — Ты ещё здесь? Иди уже, — в раздражении произнесла она.       — Нечего так грубить, — пробубнил студент и, обиженно поджав губы, вернулся к своему столу.       «Он решил отменить нашу тренировку. Теперь ещё и избегать меня будет?», — фыркнув, девушка взмахом палочки превратила записку в пепел.       Не собираясь тратить время впустую, Джина всё же решила пойти в спортивный зал, намереваясь провести тренировку в одиночестве.       Помещение пустовало. Хорошо разогрев мышцы и суставы, она обмотала кисти рук эластичными бинтами. Встав в стойку, она нанесла первые удары по боксерскому мешку: левой рукой апперкот, правой — боковой удар.       Не обращая внимания на скрип отворившейся двери, девушка меняла ноги, поэтапно добавляя скорость и мощность. Она почувствовала как спина становилась мокрой от пота, а паршивые мысли рассеивались с каждым новым прикосновением кулаков с кожей мешка.       — А ночью ты казалась такой беззащитной, — послышался сбоку ядовитый голос.       Мерзкое чувство страха окутало Джину и заставило остановиться. Она повернулась. Пак Чонсу стоял, облокотившись на стену. Его чёрные глаза горели злобой.       — Из-за тебя, глупой сучки, дядя сошёл с ума. Представляешь, он решил возродить наши старые традиции. — Он показательно поднял перебинтованную руку. — Из-за какой-то пустой дряни мне пришлось лишиться половины мизинца.       — Ты сам во всём виноват, — с презрением выплюнула девушка.       Парень рассмеялся.       — Тебя просто необходимо было проучить за всю твою заносчивость. Ну и заодно удалось выбесить твоего любимого Нотта.       — Блять, тебя что обделяли вниманием в детстве?! — взорвалась Джина. — Родители не любили тебя, поэтому ты цепляешься ко всем?       — Дрянь, — он грубо схватил её за локоть здоровой рукой.       — Осторожнее, — прошипела она, упираясь кончиком своей волшебной палочки прямиком в бьющуюся жилку на его шее. — Пак Чонсу, я ведь обещала убить тебя.       — Храбрости не хватит, — шепнул он ей в ухо и, намотав женские волосы на кулак, сильно потянул вниз.       Нервы девушки были на пределе, а адреналин зашкаливал. Она поглубже вдавила волшебное древко в бледную кожу парня.       — Акселитус.       Невидимая удавка стала плотно затягиваться на его шее. Пак, бледнея, отошёл от Джины. Она равнодушно крутила палочкой, поочередно увеличивая и уменьшая силу удушья. Хрипя, он смотрел на неё остекленевшими глазами.       — Экспеллиармус! — красный луч света обезоружил Джину.       Теодор стоял в дверях. Поймав её палочку и плотно поджав губы, он невербально снял с Чонсу проклятье. Пак упал на колени, жадно глотая ртом воздух.       — Что ты делаешь, Нотт?! — вспылила она, обернувшись. — Верни мою палочку!       — Помолчи, Розье, — голос его был строгим и властным.       — Верни мою волшебную палочку! — истерично прокричала девушка, быстро приближаясь к парню.       — Петрификус Тоталус, — мрачно произнёс Теодор.       Руки Джины прижались к бокам, ноги слепились вместе, а губы крепко склеились. Не удерживавшись на ногах, она упала навзничь. Тихий хриплый смех Чонсу эхом пронёсся по залу.       — Я смотрю, тебе не удается перевоспитать эту дрянь, — зло выдохнул он.       — Заткнись, — сквозь зубы процедил Нотт.       — Не стесняйся. Выеби сучку. Распробуй её после меня, — медленно проговорил Пак.       Теодор побелел от злости.       — Проваливай отсюда. По-хорошему.       Чонсу встал и ленивой походкой направился к двери. Джина бросала горящие злобой взгляды то на Пака, то на Нотта. Проходя мимо неё, Чонсу остановился и присел рядом. Приложив большой палец к её плотно поджатым губам, парень мерзко прошептал:       — Не нужно было жалеть тебя ночью.       — Эверте Статум!       Заклятье Теодора оттолкнуло Чонсу от Джины. Пак пролетел кувырком в воздухе, впечатываясь в дверь.       — Я велел тебе проваливать отсюда, ублюдок.       — Уже забыл кто она? — Чонсу с трудом поднялся на ноги.       Приблизившись к Нотту, парень что-то быстро и тихо прошептал ему. После этого, гадко ухмыляясь, он вышел в коридор.       — Фините Инкантатем.       — Какого чёрта ты остановил меня?! — Джина вскочила на ноги и заорала на Теодора.       — А что? — гарнул он. — Собиралась убить его?       — Да!       — Хотела убить племянника Донгёна? Совсем из ума выжила?       — Я устала терпеть этого мерзавца. Я хочу покончить с ним.       Её бархатный голос зазвучал по-новому. В нём проскальзывали интонации: жестокие и злые, от которых мурашки пробежали по коже.       — Он уже получил своё наказание после случившегося, а вот ты слишком импульсивна сейчас. Ты не должна поддаваться на его провокации.       — Я в порядке! — огрызнулась она. — Хватит строить из себя благородного заботливого друга, ведь сам утром проигнорировал меня и отменил тренировку, передав паршивую записочку!       — Успокойся! Я отменил её, потому что Донгён меня вызвал к себе, — грубо вырвалось у него.       — Знаешь, мне плевать. Не нужно говорить мне: «успокойся». Ты не имеешь права вмешиваться в это дело, Нотт. Я сама решу, что мне делать.       Накопленный внутри яд вместе с глубокой обидой выплёскивались из девушки.       — Да, ты права, — безжизненно произнёс он. — Я не имею права, но, Джина, чёрт возьми, я хочу помочь тебе!       — Я устала, — тяжело дыша, она схватилась руками за голову. — Я так устала. Я ничего не понимаю… Почему ты всегда пытаешься помочь мне? — с болью произносит она.       Джина медленно подошла к Теодору.       — Не молчи.       — Я не знаю, что сказать тебе.       — Правду, — она грубо толкнула парня в плечо.       — Джина, я… — Нотт, сглотнув, отвёл взгляд в сторону. — Я не могу.       Джина тихо рассмеялась. Горько усмехаясь, она разочарованно вглядывалась в него. А после ушла, ни разу не обернувшись.

***

      Плотно-серый сумеречный туман стелился среди вершин вечнозелёного елового леса. Редкие небольшие кустарники усыпали сырую землю яркими пожухшими листьями. С наступлением октября вода в озере превратилась в прохладную, а цвет казался намного холоднее, нежели летом — он стал глубоко сапфировым, чуть сверкающим и посеребренным.       Вечерело. Хван Донгён возвышался на обрывистой кромке берега. Чуть поодаль, молчаливо вглядываясь в водную гладь, стояли Теодор и Чонсу. Все трое были облачены в чёрные закрытые мантии.       Наконец, поверхность озера забурлила и из воды показался корабль с двумя высокими мачтами и тёмно-зелёными парусами с Чёрной меткой. Корпус судна был подобен скелету, будто его подняли со дна моря после кораблекрушения, а иллюминаторы горели призрачным, рассеянным светом и напоминали глаза привидения.       Едва корабль причалил, на берег сошли шестнадцать волшебников во главе с Тёмным Лордом. Поприветствовав гостей, директор Дурмстранга провёл их в замок. Привыкая к тусклому освещению школы, они вошли в специально выделенную комнату, предназначенную для собраний Пожирателей смерти. Зал освещался белыми восковыми свечами, установленными в настенные канделябры и в бронзовую люстру, щедро усыпанную хрустальными подвесками. Рассевшись на высокие кресла вокруг длинного пустого стола, присутствующие молчали, ожидая слова Повелителя.       — Я рад видеть вас всех вместе, мои преданные с-слуги, — его холодный голос все больше стал походить на шипение змеи. — Но как вы сразу могли заметить, кое-кто решил покинуть нас.       Малфой-старший, сидевший справа от хозяина, побледнел словно полотно.       — Круцио! — Волан-де-Морт поднял палочку и тело мужчины затряслось.       Сотрясаясь в конвульсиях, Люциус кричал. Прошло десять… двадцать… тридцать секунд, его тело дёрнулось и он ударился лицом об стол.       — Он был наказан за своё жалкое трус-сливое отродье! Драко Малфой предал нас! — отпустив волшебное древко, он снова обращался к собравшимся. — А вместе с с-сыном ушла от него и никчёмная жена. Нарцисса никогда не проявляла должного уважения ко мне. И они оба поплатятся за свои ошибки, — жеманно закончил он.       — Я помогу вам с этим, мой Лорд! — воскрикнула женщина c короной блестящих чёрных волос.       Приподнимая тяжёлые веки, она потянулась к Реддлу, цепляясь длинными, кривыми когтями в поверхность стола.       — Я очень разочарован твоими родственными с-связями, Беллатриса.       — Я убью их так же, как и убила свою мерзкую племянницу Нимфадору! Предатели крови больше не имеют ничего общего со мной, — злобно плюясь, сказала она.       На лбу у Малфоя выступили мелкие капли пота, а длинные платиновые волосы слиплись сосульками. Он пугливо окинул глазами зал и, чувствуя свой позор, вспыхнул и опустил глаза.       — Почему ты не схватил паршивца и не задал ему трёпку? — желчно скривился Нотт-старший. — Тебе стоило быть построже со своим щенком и сучкой женой. Возможно, тогда они бы не посмели сбежать от тебя.       — Самаэль, ему ещё представится возможность наказать Драко, — резко произнёс Волан-де-Морт. — Верная казнь постигнет каждого, кто посмеет отречься от меня. Не так ли, Люциус-с?       — Да, мой Лорд. Предатели крови должны быть наказаны.       Теодор почувствовал на себе чужой взгляд. Подняв голову, он увидел отца. У сидевшего напротив Самаэля Нотта в глазах мелькнула гордость и превосходство, а губы содрогнулись в едкой ухмылке. Тёмные брови парня напряжённо свелись к переносице и образовали морщинку.       — Я хочу чтобы ты, Люциус-с, поведал всем о том, что ты узнал, — негромким голосом приказал змееподобный.       — Да, Повелитель, — прохрипев, мужчина прочистил горло, — я знаю, где сейчас прячется Гарри Поттер.       Пожиратели смерти злорадно заулюлюкали, но быстро угомонились, взглянув на Тёмного Лорда.       — Продолжай, Люциус-с.       — Когда я начал что-то подозревать, мне удалось незаметно сесть на хвост своему сыну…       Беллатриса громко и недовольно цокнула.       — Мой отпрыск, — выдавил Малфой, — не успел заметить, как я аппарировал вместе с ним. Он нечаянно сделал меня Хранителем. Увидев Поттера и остальных, я всё понял. После последней нашей битвы на площади Гриммо они создали новый штаб Ордена Феникса.       Люциус, переводя дыхание, взял паузу.       — Ну же, Малфой, скажи нам, где прячется Поттер, — подал голос Антонин Долохов. Его бледное, длинное и искривлённое лицо выражало нетерпеливое ожидание.       — Это небольшой коттедж на юго-западе Англии у берега Кельтского моря, — продолжил Люциус. — В британском магическом реестре недвижимости дом зарегистрирован на Билла Уизли.       — Надеюсь, ты не ошибаешься, мой с-скользкий друг. Если тебя заметили, то они могли давным-давно скрыться в новом месте.       — Повелитель, я уверен, они не заметили меня.       Волан-де-Морт задумался. Обратившись к лежащей на полу Нагайне, он начал что-то обсуждать с ней на парселтанге.       — Мы придём к ним в ночь на Хэллоуин. До этого мы установим за домом наблюдение, — рассудительно стал проговаривать Реддл. — С-самаэль… будешь отвечать за слежку. Составь график наблюдений и докладывай мне обо всех перемещениях сопляка Поттера.       — Будет сделано, Повелитель, — льстиво ответил отец Теодора.       — Люциус-с… Узнай как можно больше деталей о предательстве своего отпрыска и жены. Обыщи их комнаты.       — Хорошо, мой Лорд.       — Хван Донгён, — тихо прошипел Волан-де-Морт.       Директор Дурмстранга медленно приподнялся из-за стола и его лицо, выражающее невозмутимое спокойствие, озарилось тусклым светом люстры.       — Да, Повелитель?       — Девчонка тоже должна присутствовать на битве, — красные глаза с вертикальными зрачками загорелись нездоровым огнём.       — Нотт-младший присматривает за ней. Он расскажет о нападении и подготовит её, — ледяным голосом произнёс Донгён и бросил взгляд на своего помощника.       Теодор, поджав губы, расправил плечи и коротко кивнул. Обсуждая мелкие детали предстоящего сражения, Реддл удовлетворённо откинулся на спинку кресла.       — Убивайте всех, кого поймаете, но, помните, расправиться с мальчишкой Поттером должен именно я. В Хэллоуин нам нужно уничтожить большинство из членов Ордена Феникса. После этого мы каждый день будем публиковать статьи в «Ежедневном пророке» про их трагичную смерть. Громкие заголовки с колдографиями их мёртвых тел будут на главной странице. Тогда, мои верные с-слуги, у волшебников и магловских выродков пропадет эта их глупая надежда. Они упадут к нам в ноги, восхваляя Лорда Волан-де-Морта! — злорадно воскликнул он, оскалившись в лютой улыбке.       Пожиратели смерти зааплодировали, распалившись речью своего Повелителя.       — Собрание окончено, — Реддл встал со своего места. — Сначала я закончу все свои дела здесь, затем мы вернемся обратно в Хогвартс.       Верные слуги дождались когда Тёмный Лорд с Нагайной покинут зал собрания и только потом поднялись со своих кресел. Теодор Нотт быстрым шагом направился к двери, намереваясь поскорее выйти на свежий воздух, но его окликнул отец. Парень медленно обернулся. Самаэль, опираясь на трость из чёрного эбенового дерева с набалдашником в виде головы куфии, разглядывал Теодора. Его лицо было строгим, с острыми линиями подбородка, покрытого небольшой щетиной, а губы были тонкими и ярко выраженными, как у сына. Мужчина был высок и широкоплеч. Похлопав Теодора по плечу, он негромко спросил:       — Почему ты не отвечаешь на мои письма?       — Я был занят, — сухо ответил парень.       — Тёмный Лорд с каждым разом поручает тебе более сложные задания и ты справляешься с ними. Я горжусь тобой, Теодор. Ты верный слуга, борющийся за идею чистоты крови, — Самаэль криво заулыбался.       — Отец, мне пора идти.       — К той девчонке Розье? — нахмурился Нотт-старший.       Теодор коротко кивнул.       — Помни, зачем она здесь.       — Я помню, — сквозь зубы процедил парень.       Он, как обычно, начал раздражаться от разговора с отцом. А ещё от напоминания про Джину. С перепалки в спортивном зале прошёл почти месяц и Теодор толком не общался с девушкой. Занятия они проводили коротко и по делу, не отвлекаясь на личные темы. Он старался оттолкнуть её и больше никогда не сближаться с ней.       — Мне пора, — отстранённо проговорил парень и, бросив отцу на прощание нечто невнятное, скрылся за дверью.       Проходя мимо столовой, Теодор заглянул внутрь и, не найдя там Джину, поднялся к ней в комнату. Постучавшись, он не дождался ответа. Переменувшись с ноги на ногу, Нотт подёргал ручку двери. Понимая, что девушки в комнате нет, парень спустился по лестнице на первый этаж. Выглянув на улицу, поиски его вновь оказались безуспешны.       Напоследок Теодор решил проверить кабинет для их занятий. Заглянув в приоткрытую дверную щель, он увидел её, сидящую на коленях спиной к нему. Тихо войдя в комнату, Нотт стал наблюдать за ней, спрятавшись за стеллажом с учебниками.       В руках Джины была волшебная палочка, а рядом на ковре стояла клетка с белой крысой.       — Круцио, — шепнула она и грызун сжался, громко пища от боли.       Мучения животного продлились всего пару секунд. Следующая попытка вновь оказалась неудачной.       — Круцио! Круцио! — отчаянно выкрикивала она.       — Чтобы оно действовало в полную силу, ты должна наслаждаться болью другого, — Теодор осторожно вышел из своего укрытия.       Джина обернулась, фыркнула и вернулась к своему занятию.       — Я искал тебя, — небрежно обронил парень.       — Для чего?       — У Пожирателей было собрание. Мне приказали передать тебе кое-какие сведения.       — Говори уже, Нотт, — зевнула она.       — Тебе это не понравится.       Джина промолчала, продолжая наблюдать за крыской.       — Драко Малфой предал нас.       Лицо Джины дрогнуло, она резко встала и обернулась к Нотту.       — Что ты сказал?       — Драко предал Тёмного Лорда, — медленно проговорил он. — Он теперь с Орденом Феникса, — добавил парень и рассказал всё что услышал от Люциуса.       — Какого чёрта…       От нахлынувших чувств её дыхание резко участилось. Девушка не находила себе места, то судорожно волосы заправит за уши, то начнет нервно ногой притопывать, то губу прикусит или кулаки сожмёт.       — Ты как? — на выдохе спросил Теодор, обеспокоено глядя на неё.       — Нормально. — Она мельком посмотрела на него. — Значит, Пожиратели смерти нападут на Орден Феникса в Хэллоуин?       — Да, — глухо отозвался он. — И ты пойдешь с нами.       Джина вопросительно вздёрнула бровь.       — Тёмный Лорд приказал тебе быть со всеми. У нас с тобой есть около недели, чтобы окончательно подготовить тебя.       — Ясно.       Нотт стоял, будто хотел что-то добавить, но сказал только:       — До завтра.       Она кивнула и проводила его взглядом. Как только дверь за ним закрылась, Джина встала и заметалась по всей комнате.       — Зачем Драко так поступил? — задавала она вопрос в пустоту. — Собрался якшаться с этими грязнокровками? Лучший друг детства? Лучшие друзья не предают своих!       Крыска зашумела в клетке, прерывая монолог девушки. Джина резво обернулась и, злорадно ухмыляясь, прошипела:       — Круцио.       Девушка выплескивала весь свой страх и ярость на несчастное животное. Писк грызуна перерос в визг. Крыса стала бешено метаться по клетке, пытаясь спастись от жутких мук, но через секунду упала замертво.       Джина отпустила палочку и рухнула на пол. Жгучие слёзы стали застилать глаза. Она до боли сжала зубы и глубоко задышала, пытаясь отогнать от себя этот бесконечный поток чёртовых мыслей.