Музыка пустых

С отвращением сбрасываю с себя некогда белый халатик, который теперь весь запачкан чужой кровью и грязью. Залезаю в бассейн, чтобы отмыть тело. Меня никогда не привлекали кровавые расправы ради кровавых расправ, ожесточенные сражения, бесконечные убийства. Хотя со всеми врагами я расправлялась быстро и безжалостно. Но это было в прошлой жизни. Моя новая жизнь началась сущим кошмаром в полной беспомощности и пытках. Не получила легкой смерти, и что-то во мне изменилось, возможно я впервые начала любить жизнь. Я думала о самоубийстве или о том, чтобы спровоцировать Нноитору или Ямми, практически каждый день, но упорно продолжала цепляться за существование. Назло всему. С одной стороны, мне до скрежета в зубах хочется уничтожить Айзена и всю его шайку-лейку, а с другой стороны, имеется ворох прямо противоположных желаний. Как бы то ни было, сегодня я дала волю всему накопившемуся. О, как же я скучала по этому великолепному ощущению собственной могущественности и свободы!.. Даже не знаю, что на меня нашло (пагубное влияние Гриммджоу, не иначе), но мною овладел дикий гнев, бешенство, стоило мне отойти подальше от Лас Ночес. И я принялась крушить буквально все и всех на своем пути. Сначала в обычной форме, но потом, спустившись в лес меносов, я высвободила меч. А когда мне надоело уничтожать дистанционно, я принялась делать это своими собственными руками. А когда запас реацу поубавился, я принялась поглощать их всех. Отрывала целые куски, с кровью, жадно запихивала их в рот. Вастер Лорды не чувствуют голода, но одно дело гложущая боль внутри, а другое дело наслаждение от вкусной реацу, которая сама вливается в душу. Казалось, все это было бессмысленно, так как я уже достигла вершины эволюции – мною двигала лишь ярость. Я злилась: несмотря на то, что я на вершине, меня все равно используют, как расходный материал. Но через некоторое время, среди хаоса и безумия, не чувствуя никакого голода, но поглощая все больше и больше плоти, я поняла, что это не конец. Мой духовный вампиризм все еще при мне - надо лишь потратить побольше реацу, чтобы он разогнался. Я бы могла в одночасье разрушить Лас Ночес и убить всех, кто здесь есть. Зябко поежилась, хотя нахожусь в горячей воде. Страшно. Поджала колени к подбородку, обхватила их руками и долго сижу, смотря в пустоту. Мне кажется, что для меня все предрешено, и гипноза Кьека Суйгецу не избежать. Если это случится, то лучше сразу умереть. Жизнь в мире иллюзий – это настоящий ад. Я очень устала. Нет никакого желания даже прислушиваться к происходящему вокруг – выкрутила «радиоэфир» на беззвучный режим, но все равно чувствую местоположение всех сильных мира сего. Капризно кривлю губки и хмурюсь. Уже очень поздно. Как бы глупо слово «ночь» не звучало в условиях вечной ночи, но по заведенному в замке распорядку сейчас время ложиться спать. Но никто не спит. Лас Ночес в боевой готовности. Завтра... По всей видимости, вторжение произойдет завтра. Уже не раз слышала, как Айзен обсуждал это в строго секретной обстановке с Гином и Тоусеном. Но сегодня-то что стряслось? С чего бы им в такой-то поздний час быть на стреме? Барраган по чистой случайности в подземельях крепости – решил прогуляться по своей древней твердыне, где он правил пустыми до того, как Айзен отнял у него королевство. Это предупреждение для меня. Бог смерти принял меры предосторожности, чтобы укрыться от моих способностей, а мне от ультимативной способности Баррагана укрыться нечем. Удивительно как прогулки под свежим воздухом прочищают голову. Блаженно закрываю глаза потому что чувствую себя окрыленной. Смерти я не боюсь. Но Айзен и Заэль задурили мне голову, создали гнетущую обстановку. Я ненавижу их, но я больше не боюсь их. Безумный ученый силен только в своей лаборатории. Стоит мне лишь сбежать в пустыню, и что он мне сделает? Запрется в специальном убежище, экранированном по высшему разряду от моей реацу? Чертов трус. Безумный шинигами засядет там же за компанию. Тоусен смог обойти весь его хваленый гипноз, и я смогу. Пойти, что ли убиться об Баррагана чисто смеха ради? Улыбаюсь. Для начала хорошенько смою с себя всю грязь. По моей команде из кранов полился травяной настой, наполнивший комнату приятным запахом, нездешним запахом. Это успокаивает взвинченные нервы. Подставила голову под поток воды, омыла волосы, потом принялась ожесточенно драить мочалкой раскрасневшуюся кожу, словно на ней осталось сколько-нибудь грязи, хотя ее уже давно смыло водой. Прекращаю лишь тогда, когда кожа начинает ныть от раздражения. Все-таки у меня очень слабое йеро. На смену травяному настою приходит молочный, призванный успокоить теперь уже тело. Откидываю голову на бортик и закрываю глаза. Но спать я не собираюсь – может быть это моя последняя «ночь». Напеваю песенку, незатейливую такую, из мира живых (я немногого добилась в жизни, но все самые лучшие песни знаю), моя реацу вторит пению. Улькиорра движется как всегда стремительно. Прямо ко мне. Его духовную энергию я узнаю из тысячи. Она очень мощная, мрачная, внушает чувство безнадежности и лично для меня ассоциируется с ледяным дождем. Но мне очень нравится мрачная эстетика в искусстве, поэтому особенно нравится отбирать эту прекрасную энергию себе. Жаль, что вампиризм сейчас заглох. Ну здравствуй, здравствуй, давно не виделись. Не иначе, он идет по приказу Айзена. Тоска. Если арранкары, созданные Айзеном, получают часть сил шинигами, то, возможно, им достается малюсенький кусочек сердца. А коли так, то Улькиорра разбивает мое сердце на осколки. Кажется, он символизирует безразличие или даже пустоту. Кто бы мог подумать, что Айзен почти как поэт придумал членам Эспады такие амплуа. Но лично мне кажется, что Кватра Эспада символизирует грусть. Возможно, меня вводят в заблуждение слезные дорожки, но всякий раз, когда смотрю в его прекрасные бирюзовые глаза, я вижу чуть ли не вселенскую скорбь… Ну почему Улькиорра встал на сторону этого негодяя? Только пусть не говорит мне, что эмоции для него ничего не значат. Однажды я пробилась сквозь его барьеры. Но я не уверена, что смогу пробиться вновь. Да, он безжалостный, но также и самоотверженный при выполнении своих задач. Как бы мне хотелось, чтобы его преданность обратилась ко мне. Улькиорра стал бы моим верным рыцарем и защитником. Пустые мечтания... – Айзен-сама остался недоволен твоим погромом в пустыне, – с места в карьер начал он как только подошел достаточно близко к бассейну. Улькиорра все такой же милый. Безупречная выправка, выдержка, осанка; тело словно выточено из мрамора, как у древнегреческого бога; волосы цвета воронова крыла; идеально правильные черты лица; чувственные губы; роскошные густые ресницы; а глаза – просто мечта. Кватра Эспада никогда не кичится своей силой и не выставляет ее напоказ, молчаливый, отстраненный – притягивает меня как магнит. Кажется, что он такой холодный, но я-то помню нашу жаркую, восхитительную ночь. Он прекрасен. Ясные глаза, как колодца печали – моя духовная энергия играет мелодично и немного грустно в ответ. Может быть, сменить пластинку, но на что? Ладно, пусть остается как есть. Я вспомнила, что мочалка все еще в моей ладони, делаю пару механических движений, проводя ею по вытянутой руке. Кватра что-то долго говорил насчет Айзена, заслушалась его идеально равнодушным тоном, но мне настолько плевать на приказы, что я умудрилась сами слова пропустить мимо ушей. – Прости, что? Я не слушала… – как бы извиняясь, я улыбнулась в пол лица и взъерошила свободной рукой волосы на затылке. – Я так и подумал, – привычно-равнодушным тоном ответил он, – Айзен-сама высоко оценил прибавление твоих сил, но, тем не менее, остался недоволен тем, что ты учинила. – Ой, да брось, всем плевать на Гиллианов. – И, тем не менее, это наша пехота, чем больше, тем лучше. Но речь сейчас не об этом... – Да я поняла, что Айзен не одобрил, – перебиваю на полуслове, – Гиллианов больше обижать не буду. – Господин Айзен требует... – Слушай, мышонок, подай, пожалуйста, полотенце, – я перебиваю самым бесцеремонным образом и мило улыбаюсь. Может быть, я все-таки смогу переманить Улькиорру на мою сторону? Во время разговора я внимательно всматривалась в мраморное лицо и слушала его сердцебиение. Невозмутимый взгляд и интонация, но сейчас я заметила, как в бирюзе глаз что-то мелькнуло. Быстро так и исчезло. Он сделал глубокий вздох, но сердце продолжало биться в обычном темпе. Я подумала, что он проигнорирует и продолжит гнуть свое, но нет. Улькиорра без малейших возражений направился к сложенной в сторонке стопке чистой одежды, взял махровое полотенце, подошел и протянул мне. Я с благодарностью приняла его из рук мышонка. Молчит теперь. А как же передать приказ достопочтенного Айзена? Улькиорра умный парень и уже понял меня. У меня вообще нет никакого желания воевать с Айзеном – всю свою злобу я выместила на ни в чем не повинных зверушках. Мой милый мышонок – жестокий, преданный, безразличный, нежный... Если я пойду против псевдо-владыки, Улькиорра будет первым, кого мне придется убить? Или нет? Я прямо сейчас слышу все, что происходит в покоях под главным куполом Лас Ночес. Бог смерти наблюдает на своем экране за мной с самого возвращения и сейчас откровенно посмеивается над происходящем. За время моего заточения мы общались на расстоянии и отлично понимаем друг друга. Я прекрасно помню наш уговор: отплачу за свои силы убийствами его врагов. Полотенце было достаточно большим, чтобы я смогла обвернуть его вокруг тела, но я задумала кое-что поинтереснее. Тут довольно мелко. Я тщательно вытираю волосы, заворачиваю их в белоснежную ткань в виде тюрбана. Затем, как ни в чем не бывало, выпрямляюсь в полный рост и вылезаю из воды. Улькиорра неисправим: стоит себе, как статуя, не обращая на это внимание. Жалко, что я не умею читать мысли. Я ему безразлична? Противна? Но ведь, если бы он не хотел меня видеть, ушел бы уже, верно? Я же откровенно издеваюсь и дразню его, вслух назвала «мышонком», ради чего он терпит мои выходки? Может Кватра хочет провести времечко со мной? Или это повтор тактики выказывания полного игнорирования моих провокаций? Забудь о нем, глупая! Зачем стараться понравиться тому, кто плевал на меня? Не знаю. Не смотря ни на что хочу, чтобы он перестал прислуживать Айзену и стал моим верным, доблестным рыцарем. Меня нисколько не смущает щеголять в костюме Евы в присутствии Улькиорры, тем более, он ранее все прекрасно рассмотрел. Намеренно веду себя так, будто здесь одна, не торопясь тщательно вытираю тело, облачаюсь в чистый халат. Даже не смотрю на Кватру, но буквально ощущаю его ледяной взгляд на своей разгоряченной коже. Вместо мягких прикосновений ткани я мечтаю о прикосновении его сильных рук. Каждое мгновение я жду и надеюсь, что он сделает хоть что-то. Духовная энергия Кватра Эспады холодна – у меня мурашки по коже, но мне нравится. Возьми меня грубо, поруби меня мечом, свяжи по рукам и ногам, изнасилуй, будь безжалостным, убей, подари мне свои прикосновения как стальные тиски, как самый жесткий лед. А может, наоборот будь ласковым и невинным. И тогда я бережно согрею мышонка в своих руках – ледяной дождь его духовной энергии станет теплым летним дождиком в солнечный день, как тогда. Не души меня полным безразличием, прошу... Но все без толку. Ноль эмоций. Пора бы тягостное молчание прервать. – Так и быть, в пустыне тренироваться я не буду. В следующий раз протестирую высвобожденную форму на господине Айзене, – я смеюсь, – Шучу, просто шучу, – уточняю сквозь смех, а то мало ли не поймет. Отдышавшись, добавляю, – Неужели ты забыл, что я никогда бы не стала сражаться против своей же команды, а только против врагов. Мы тут все в одной лодке плывем. По ходу Улькиорра все это время дожидался, пока я оставлю свои «шуточки» и дам прямое согласие вести себя «благоразумно». Не сказав ни слова, он невозмутимо направился к выходу. Меня в очередной раз охватывает тоска... – Помирать, так с музыкой, – пробурчала я ему в спину. Стоит немалых усилий контролировать духовное давление настолько, чтоб музыка не выдавала мои глубокие переживания, пусть молчит пока. Самые печальные мелодии этой «ночи» сыграют только для меня одной. Напоследок я еще раз обтерла сырые волосы, заткнула занпакто за пояс халата и пошлепала босиком к выходу. Не собираюсь торчать в этом подземелье больше ни минуты. Перехожу в сонидо. Где мне теперь жить? Буду жить там, где пожелаю! Захочу – буду ночевать в кровати у Гриммджоу. Захочу – разобью какую-нибудь пробирку у Заэля. Я усмехнулась. А ведь Улькиорра не будет драться со мной насмерть, если я вознамерюсь переспать с ним. Конечно, ведь не было отдано приказа меня ликвидировать. Но я бы никогда так не поступила снова. Мне противно принуждать других делать что-то против их воли. Зря я все испортила тогда. Мне показалось, что он станет моим рыцарем, а он остался марионеткой бога смерти, но теперь, к тому же, презирает меня. Все безнадежно. Отпущу его жить своей жизнью, но шутить никогда не перестану. Кто не спрятался – я не виновата. – Ну чего ты как не родной все время? – я нагнала мышонка при помощи сонидо, – буду ждать тебя в твоей комнатке! – послав ему воздушный поцелуй, я тут же скрылась из вида.