Когда мир разрушился

Мы уже скинули рюкзаки и верхнюю одежду и даже раздобыли пару чистых полотенец в шкафу у тетушки Беатрис и душистое мыло с ландышем. Ночь вступала в свои права, отправляя яркие лучи солнца в закат, а мы с напарником, словно закомплексованные подростки, неспеша брели к сараю. Мы больше не перекинулись ни словом, каждый из нас безумно хотел смыть с себя пыль дорог и липкий пот, но встав у деревянной постройки, никто из нас не решался зайти первым. — Я… я подумал тут… — Баркод тихо заговорил рядом, потупив взгляд, — ты мойся, я потом как-нибудь, — он развернулся и помчался к дому, но я успел схватить его за руку и уверенно повел в тесную деревянную кабинку, задергивая трухлявую шторку за ним. Как только я это сделал, понял главную ошибку — сейчас напарник был ко мне на столько близко, что я ощущал кожей тепло его тела и слышал бешеный стук наших сердец, гоняющих кровь по венам. «Соберись» — дал сам себе команду, и принялся стягивать с себя черную майку, стараясь не задеть наше скромное убежище локтями. Пол под ногами был довольно крепким, но вот сам каркас душевой кабинки, казалось, мог рухнуть от одного удара, лучше быть осторожнее. Я принялся стягивать с себя штаны, а мой напарник неуверенно снимал с себя худи, на миг запутавшись в мягкой ткани. Это дало мне воочию разглядеть то, что он под ним прятал. Баркод не был качком или наоборот — слишком худым. Его тело выглядело сложенным, но в то же время, если бы я смог коснуться его, уверен, он был бы мягким как ткань, которую в итоге парень скинул с себя. Заметив мой взгляд, он густо покраснел и отвернулся, проверяя работу заржавевшего крана душевой. — Прости, — все, что я мог сказать ему полушепотом, пока он продолжил раздеваться. Не мог же я ему поведать то, что уже года три не видел красивого оголенного тела и старался запечатлеть в памяти этот момент. Мои первые и единственные отношения были не долгими и стали больше проверкой для меня самого — почему меня не тянет, как других парней, к девушкам, которые то и дело крутились рядом с нашей компанией в университете. Одна умудрилась даже украсть мой первый поцелуй, но в то время как она была на седьмом небе от счастья, я не знал, как ей сказать, что я ничего не почувствовал. Вообще ничего. А потом судьба свела меня с Тео — милым белокурым первокурсником, который не сводил с меня оленьих глаз. Я помогал ему влиться в университетскую жизнь, он угощал меня выпечкой, которую готовил только для меня. Мы были друг у друга первые, и, целуя его первый раз под тенистым кустом его дома, мое сердце трепетало как бешеное. Возможно, мы были бы до сих пор вместе, если бы слухи о моих отношениях с парнем не дошли до любимого папочки. Это был первый раз, когда он поднял на меня руку. Словно сорвавшись с катушек, он удар за ударом пытался выбить из меня чувства, под противный визиг мачехи, но я готов был терпеть до конца. Жаль, что только я один. Теплые струи воды накрыли нас под тихий стон блаженства. Душ висел под самым потолком в центре кабины и не регулировался, большая часть воды безбожно лилась на мои волосы. — Это просто душ, не бойся, ладно? — произнес я, положив руки на талию напарника, притягивая Баркода к себе поближе под освежающий водопад. Он принял это, подняв лицо под струи воды, а я едва мог вздохнуть, он дорожек влаги на его шее и груди. На ощупь взял с крошечной полки кусочек мыла и принялся активно растирать в руках, пока густая белая пена не покрыла мои ладони, а в воздухе не повис аромат весны. — Можно я… — протянув мыльные руки к его волосам, я ждал с колотящимся сердцем, когда он кивнет. И тогда смог запустить пальцы в его черные пряди, массируя голову и смывая грязь. Готов поклясться, что слышал его стон сквозь приоткрытые губы. Но я не остановился, пройдясь по длинной шее и широким плечам, теплой груди, задевая затвердевшие ореолы сосков, двигаясь ниже по животу с явно заметной дорожкой из темных волос, манивших меня спуститься ниже. — Достаточно, — Баркод распахнул, ставшие почти черными, глаза, вспыхнувшие желанием, затем взял из моих рук мыльный кусок. Пока он взбивал в руках новую порцию пены, я не отводил от него взора, впрочем, как и он сам. Я слышал, как тяжело он дышит, и чувствовал бедром его возбуждение под тканью нижнего белья, которое мы так и не сняли. — Повернись спиной, чтобы я вымыл тебе волосы, — хрипотца возбуждения проскочила в его голосе, и я не мог ему не подчиниться, поэтому встал спиной, пытаясь выровнять дыхание. Но тщетно. Стоило только тонким пальцам коснуться моей головы, я уже готов был скулить от все горло от приятных ощущений. Передернув плечами от мурашек, пробежавших по моему телу, я поднял голову вверх, спуская длинные пряди волос для того, чтобы напарник смог их тщательней промыть. Его рука не сильно дернула волосы, и я не сдержал стон. Ладони Баркода спустились к плечам, сжимая их, затем вниз по гладкой спине, отчего мои ноги задрожали. С жалобным скрипом кран поддался руке напарника, пуская поток воды сильнее прежнего, смывая с нас тяжелые дни и страхи, нашу боль и страдания, пену и грязь, очищая нас и наши сердца. Я чувствовал, как теперь уже Баркод притягивает меня ближе, касаясь пальцами моего живота, отчего жар ниже сжигал меня. Я развернулся в его объятиях и утонул во взгляде цвета горького шоколада. Они растапливали меня сильнее, чем теплая вода, стекающая по нашим телам. Мы оба хотели одного и того же. Привстав на носочки, я поддался своим чувствам, желая сейчас только этого, даже если после предстоит пережить кучу сожалений. Коснувшись мокрой нижней губы Баркода языком, я оставил на ней поцелуй. Но не успел я отпрянуть, как парень стиснул меня, прижав к своему телу, возвращая мне поцелуй, но с большей отдачей, поглощая мои уста подобно холодному источнику в жаркий день. Его пальцы зарылись в мои волосы, удерживая на месте, я же мог лишь вцепится ногтями в его спину, когда язык парня вторгся в мой рот, сливаясь в страстном танце с моим. — Баркод, — простонал я, когда воздух в моих легких уже был на исходе, разрывая ласку губ, тяжело дыша. Напарник бросил на меня взгляд горящих глаз, затем схватил полотенце с вешалки и вылетел из кабинки, исчезая в темноте. Мои ноги подкосились. Я упал на колени, опустив голову вниз. Нисколько не сожалею, что сделал это. Но, видимо, это снова не взаимно, как и в прошлый раз. Вода в бочке иссякла, ритмично капая на мои волосы. — Ты не понимаешь, он узнал, где я живу и угрожал сказать все моей семье, я не готов, — Тео спрятал лицо в ладонях, рыдая, когда я еле дотащил свое тело до нашего тайного места в парке, чтобы увидеть его. — Мы справимся со всем вместе, слышишь? — разбитые губы саднило, но я терпел. — Я… Я не могу, — Тео поднял на меня заплаканные глаза и прикусил губы, которые я так любил целовать, — Давай просто закончим все сейчас, — моя любовь поднялась и почти бегом ушла из моей жизни. А у меня просто даже не было сил следовать за ним. Боль по всему телу от рук моего отца не могла сравниться с мукой разбитого сердца и предательства — это ударило сильнее. Без горячего тела рядом и теплой воды я быстро замерз от холодного ночного воздуха. Поднявшись собрал наши вещи, украдкой зарывшись в чужой худи носом, вдыхая полюбившийся мне запах. Хочу окружить себя им, хочу пахнуть так же, хочу, чтобы он остался рядом со мной. Натянув на высохшее тело мягкую ткань, я утонул в ней. Худи висело на мне мешком, но в моей душе почему то стало намного теплее. Закинув на руку остальную одежду, перекрыл кран на случай, если вдруг вернемся сюда еще раз, и направился в дом. Когда я встретил в своей жизни Баркода, меня везде стала преследовать тишина. И вот снова в темноте комнаты — ни звука, кроме ритмичного тиканья вековых часов на стене гостиной. Мой желудок встрепенулся, почувствовав аромат мясного бульона, но я проигнорировал его, проходя мимо кухни, где в свете масляной лампы, спрятав лицо в ладони, сидел мой напарник, нервно подергивая ногой под столом. Не хочу сталкиваться с реальностью сейчас. Войдя в темную комнату, я остановился на мгновение, пока мой взгляд смог адоптироваться, скинул одежду гурьбой на кресло тетушки Беатрис и залез на кровать, кутаясь в перьевые одеяла, надеясь хоть так согреться. Стоило мне только начать засыпать, как едва слышимый шорох в прихожей заставил мое сердце биться быстрее. Дверь тихо скрипнула, и тихие шаги проследовали до места моего ночлега. Под тяжестью тела промялись пружины рядом со мной, затем послышался шумный выдох. — Зачем ты надел мою одежду? — прошептал Баркод, не поворачиваясь ко мне. Не хочу отвечать ему, я сам не знаю. Он снова вздохнул, поднимаясь с кровати. Звук молнии на рюкзаке разлетелся в тишине комнаты, затем последовало шуршание в поисках чего-то. Одним движением меня лишили теплого одеяла, затем мягко взяв за плечи, посадили на кровать. — Мы только помылись, не нужно было надевать грязное, — Баркод говорил тихо и вкрадчиво, взявшись за нижний край худи, случайно коснувшись меня горячими пальцами в районе живота, отчего внутри словно завязался узел. Осторожно стянув кофту с моего тела, Баркод надел на меня чистую футболку, но в темноте не мог вспомнить, была ли у меня такая с собой? Но запах вновь подсказал — это не моя. — Давай поужинаем, мы почти ничего не ели сегодня, завтра нам понадобятся силы, — прошептал напарник, убирая с моего лица полусырые пряди. Но я лишь покачал головой, ложась обратно на бок, на ощупь разыскивая, ставшее таким любимым, мягкое одеяло. — Так не пойдет, — меня снова затормошили и я, буквально, захныкал. — Отстань, пожалуйста, дай мне поспать, — простонал от безысходности, отталкивая руки напарника. — Пожалуйста, не обижайся на меня, — он вновь перешел на шепот. Я застыл, пытаясь не выдать, как заколотилось мое сердце в этот момент. Баркод лег рядом, обнимая меня со спины и притягивая к себе. Его дыхание вызывало мурашки на моей шее, а тихие слова с вибрацией забирались ко мне в самое сердце. — Позволь мне заботиться о тебе, Джефф, но давай не будем торопиться, — потеревшись щекой о мое ухо, он продолжил, — меня тоже тянет к тебе, но я не могу сейчас думать о чем-то еще, кроме моей сестры. Пойми, пожалуйста. Сейчас мне было намного теплее, чем под одеялом. Это тепло разливалось от парня, тесно прижимающего меня к тебе, отражалось в моей душе, а оттуда текло по всему телу. — Я, правда, перекусил бы, — прошептал мой голос, спустя пару минут наших объятий. Баркод усмехнулся мне в шею. — Идем.