Такое Оле не расскажешь

      Понедельник. 10 утра.       Очередной день, что мог считаться просранным для Пятифанова Ромы. Училка чертила мелом невообразимые фигуры, что он бы и в жизнь сейчас не решил. Поэтому не испытывая никакого интереса к процессу, он крутил в пальцах шариковую ручку, поглядывая то на пустой листок, то на своего соседа по парте.       Петров Антон. Трудно сказать, что испытывал теперь старшеклассник по отношению к Антону. Ему нравилось, как он разговаривал, как взаимодействовал с людьми, как помогал при любой просьбе. До безумия нравилось, что он, чëрт этакий, начитанный и умный. Собственно поэтому сейчас он и писал очередную контрольную, почти уткнувшись носом в тетрадный листок, а хулиган без всякого стеснения наблюдал за ним.       Для Ромы он был безумно красив, наравне с той же Полиной или Катей. Только обе обладательницы женского пола имели ужаснейший характер, по сравнению с Тошиным, почти ангельским. Во многих моментах жизни он его ещë не видел, например ругающимся или сильно расстроенным. Создавалось впечатление, что он всегда держал себя в руках, пытаясь сохранить мнимый статус. Но Пятифанова это не расстраивало, наоборот. До чëртиков хотелось узнать, какой же он, Антон Петров во всех его проявлениях.       В классе была полная тишина, и только иногда слышалось шушуканье с задних парт. Математичка была крайне строгой по отношению к старшим ученикам, поэтому из раза в раз поднимала голову, предупреждающе стуча указкой по столу. Все тут же замолкали, но проходило пару минут, и фоновый шум снова появлялся. Особенно часто ему способствовали сидящие на другом ряду Семëн с Бяшей.       Оба пытались выискать одноклассника или одноклассницу, что могли бы сейчас помочь, но им явно это не удавалось. Обернувшийся на них Рома усмехнулся, понимая своë выигрышное положение. Не зря же он с отличником сидит, ну.       – Тох.. – он прошептал почти на ухо, а ладонь опустил на внутреннюю сторону бедра белобрысого, отчего тот весь вздрогнул, со смущением косясь на одноклассника. Казалось вот-вот вырвутся слова, но Рома опередил, говоря ещë тише:       – Дай списать, – он погладил ладонью по ноге, и Антон сразу сжал в одной руке гелевую ручку, а в другой запястье Пятифанова, резко убирая его. Вместо ответа он с раздражением поднялся со стула, относя свою работу на учительский стол.       Рома сначала опешил, никак не ожидая такой реакции. На секунду даже услышал смешки Бяши, видимо случайно увидевшего конец происходящего. Ничего не оставалось, кроме как облокотиться локтëм об стол и недовольно фыркнуть. Надо что-то начиркать на листке, а то потом снова к директрисе идти, выяснять с ней отношения и слышать нравоучительные тирады о его успеваемости.       Петров что-то сказал математичке, на что она согласна кивнула. По дороге к выходу из класса он быстро положил в открытый пенал хулигана листок, в несколько раз сложенный, и ушëл.       Рома взял и открыл маленькую бумажку, на которой были написаны ответы. Так и хотелось крикнуть: "Вот это ты, Тошик, выручил!", но он только молчаливо и довольно улыбнулся, делая максимально правдоподобный вид, что пытается решить что-то на клетчатой бумаге.       Тихий и завистливый свист послышался с задней парты, на что училка с громким "Тишина!" снова ударила по столу указкой.       В самом конце листка, что ему дал Петров, после всех ответов было написано "у кабинок через пять минут".

***

      – Хаа... Тох, ты ради этого меня позвал?       Пятифанов уже как пару минут назад пришëл к "назначенному времени", где его сразу повели в одну из туалетных кабинок, защëлкивая дверь на замок. Антон сидел на стульчаке, притягивая Рому к себе за бëдра и не спеша насасывая ему.       Ответом на вопрос был спокойный и немного томный взгляд, поднятый на глубоко вздыхающего Пятифанова. В одной из рук он держал очки Петрова, другой уже привычно перебирал его белые пряди.       Однако Антон всë же решил прерваться и с довольным видом прижался щекой к влажному члену, пока поглаживая его ладонью.       – А тебе не нравится?       – Соси, пока нас разыскивать не стали, – глупо было отвечать на подобный вопрос. Рома облизнул пересохшие губы, с трепетом выдыхая, когда ствол снова оказался за щеками Антона. Стараясь сильно не отвлекать, хулиган нежно поглаживал его по голове, иногда в такт движениям сильнее надавливая на макушку.       Это ему тоже нравилось в старшекласснике. Девочек и с третьего раза не уломать на минет, когда как Антон уже сам предлагал отсосать. И делал это с безумным удовольствием, словно хуй Ромы был его любимой конфетой.       Пятифанов задрал голову и пропустил тихий полурык-полустон. И тут же осёкся, вспоминая, что они в школьном туалете. Подрасслабился он что-то с Антошкой. Хорошо, что сейчас никого не было, но нужно быть внимательнее.       Петров в это время поглаживал член руками у самого основания, языком надавливая на одну из его сторон и уже быстрее заглатывая.       Временами он прерывался, выпуская орган изо рта и потираясь об него своей мордашкой. Он нарочно вызывал мурашки у Ромы, в этот момент поглядывая на него. Петров прекрасно знал, что Пятифанову это безумно нравится. А потом он снова возвращался к отсасыванию, довольно закрывая глаза и проталкивая член дальше в глотку.       Выдержкой хулиган обладал довольно хорошей, но сейчас время поджимало. Да и, по правде говоря, Антон сосал просто восхитительно. Поэтому вытерпев от силы ещë пару минут, он отстранил парня от себя, оставляя во рту лишь головку, и кончил, глубоко выдыхая. Петров с удовольствием подхватил новую тактику, обхватывая губами конец члена и проглатывая горьковатую жидкость.       – Ну ты и дикий, Антошка.. – Пятифанов специально отстранился, чтобы тот потом мог выплюнуть вязкое семя, но видимо Петров не считал это необходимым. Белобрысый проглотил всë до последней капли, выпуская член изо рта и давая Роме время убрать его. А Рома в ответ протянул ему очки, напоследок взлохматив белые волосы.       – Вали первым, я останусь перекурить ещë, – Пятифанов поспешил выйти из кабинки, чувствуя нарастающее биение сердца. Немного дрожащими пальцами доставая сигарету, он поспешил закурить, открывая окно в туалете и выдыхая дым навстречу морозному воздуху.       Антон вышел с кабинки не сразу, ещë с минуту приглаживая помятую одежду. Выходил он, поправляя воротник и поднимая его концы вверх. Рома мог поклясться, что за воротником рубашки ещë были оставленные им метки с выходных.       Он довольно усмехнулся этой мысли, снова затягиваясь. Тоха всë больше становился по его меркам "личной собственностью Пятифанова". Не дай бог узнает, что кто-то хочет ему навредить или подкатить, живого места на покусителе не оставит.       – Увидимся в классе, – Антон уже успел умыться, а его глаза хитро блеснули. Затем он развернулся и ушëл.       Вот и отличник, называется. Как там постоянно говорят: в тихом омуте черти водятся? Петров точно входил в эту категорию.       А затем Рома погрузился в себя, начиная гипнотизировать виды за окном. Такие выкидоны Антона заставляли теряться в непонимании, если ещë и учитывать, что они ничего толком с ним не обсуждали. Даже после той ночëвки, они просто поели вместе и белобрысый побыстрее смотался под предлогом "Домой пора, мама волноваться будет". В воскресенье они вовсе никак не связывались, да и сам Рома зависал в это время с Бяшей.       То ли Пятифанова, получается, игнорили, то ли Петров боялся поднимать эту тему. Логичнее конечно второй вариант, Рома же ему никак по факту не ответил.       Ну вот что к нему вообще Антон испытывал? Симпатию и всë? Доходит ли это до чего-то большего? Рома искренне считал, что всë подвело под откос их первое знакомство. Зачем он его вообще тогда заставил...       Даже в голове Пятифанов прервал фразу, туша окурок об подоконник и выкидывая его на улицу.       Короче, выловит его после уроков и тогда уже обговорит с ним всë наедине. А сейчас стоило вернуться в класс и сдать работу, до звонка оставалось мало времени.

***

      Он пришëл в класс, одаренный изучающим взглядом. Все понимали, зачем он отпрашивался во время уроков, но спустя столько лет борьбы с вредными привычками парня учителя просто опустили руки. Хочет курить, пусть курит. Главное, не беспокоит других учеников.       Видимо вернулся он чересчур довольным, при этом пропав не на стандартные 5 минут, а на все 20, отчего потом пол перемены Бяша выносил ему мозг, садясь на свободное место Петрова.       – Ну чë, на? Куда смотаться успел?       – Да так, – Рома вальяжно расселся на стуле, закидывая руки за его спинку, – ходил за сигаретами.       Бяша как-то с сомнением поднял бровь: – Мы ж только вчера их покупали.       Ой зря он это ляпнул. Продолжать врать Пятифанов не стал, не по-пацански это, отчего на него посыпалось ещë больше вопросов. Голос Бяши стал слащавее, немного даже отдавал хитрецой.       – Небось с девчонкой виделся какой? Колись, кого на свиданку позвал, а?       – Чëт ты браток преувеличиваешь, – взгляд невольно остановился на Антоне, что сейчас убирал доску после урока, дежурный сегодня как никак. Может, хулигану стоило его на свидание позвать..? Или бред какой-то?       Узкоглазый проследил за взглядом Ромы, наблюдая с немного странным выражением лица.       – А куда Антон уходил посреди урока? И бумажку он тебе подкинул.       – Бумажка с ответами была. Вам же, толстолобым, никто даже списать не дал. А уходил куда, да хер его знает. Мы ж с ним просто соседи по парте, – Рома врал вполне правдоподобно, только вот он не учëл того, что разговаривает со своим лучшим другом. И детали Бяша подмечал всегда прекрасно.       Но крыть ему тоже было нечем. Поэтому мысли остались при нëм самом.       – Что-то ты мне не договариваешь, Ромыч, – он положил руку на его плечо, подмигнув, – познакомишь потом меня с ней? Гляди и подружки у неë есть свободные, на.       Рома согласно угукнул и натянуто улыбнулся. Ага, познакомит. Вот теперь, после слов друга, его начали терзать сомнения. Если даже просто смотреть вправде в глаза, ну вот разве есть будущее у таких пидорасов, как они? Да будь он сто раз Пятифановым, вдруг кто прознает и его отметелят всей толпой. В лучшем случае. А так это клеймо на всю жизнь. Да хуй с ним, с Ромой, а Тошка-то слабачок. Ему со всем миром не потягаться, пусть этот мир сейчас и крутится вокруг одного никчëмного посëлка.       Нужно ли им что-то начинать?       Смогут быть в нормальных отношениях?       Как это вообще скажется на их жизнях?       .....       Пятифанов мысленно дал себе смачную подщëчину.       Да чë он вообще думает?       Проснись, Рома.       За него теперь есть, кому думать.       Действовать надо, а не гадать, чë куда и как вставлять.       – Ау, братан? – Бяша с удивлением глянул на хулигана, что уже не отзывался секунд десять.       – Подумываю кое-чë устроить. Подсобишь?