Взгляд из пустоты

Меньше чем через час дверь снова распахнулась, и в палату ввалился запыхавшийся Дазай. — На улице такая жара, я чуть не расплавился. — проговорил он, сбрасывая пакеты на прикроватную тумбочку. — Ну так не бегал бы под солнцем, завернутый в столько слоев. — ответил рыжий, вытягивая шею в попытках разглядеть, что ему принесли. — Все для вас! — с этими словами Дазай вытащил первый контейнер. — Я был в лучшей кондитерской, так что в качестве можешь не сомневаться. Это сандо. Было только два вкуса, я взял оба. — последовала короткая пауза. Достав из пакета небольшую коробку, Осаму улыбнулся и продолжил. — У них появились крутые детские наборы с моти, и я подумал, что если Чуя такой маленький, то- — Заткнись, — буркнул Накахара, принявшись рассматривать пирожные. Выглядели они достаточно мило, и рыжий был слишком рад возможности съесть их, так что решил опустить тот факт, что изначально набор должен был достаться какому-нибудь ребенку. — И последнее — вкуснейшие печенья! Я не был уверен, какие ты любишь больше, поэтому тут разные. — Дазай поставил ещё одну коробку на прикроватную тумбочку и убрал пустые пакеты вниз. Чуя был в приятном шоке. Никто никогда не делал для него ничего подобного. — Спасибо, — произнес он, не в силах сдержать улыбку. Откусив половинку моти, он прикрыл глаза. — Это восхитительно! — Когда за дело берусь я, иначе быть не может. — самодовольно проговорил Осаму, принимая протянутое Чуей печенье. — Ты тоже ешь, — Накахара грозно прищурился, заставляя шатена взять клубничный сэндвич. — И только попробуй отказаться. Наблюдая за довольным Чуей, Дазай послушно съел все, чем его угостили. Спорить с рыжим было опасно для жизни.

•••

Прошла неделя с того момента, как Чуя пришел в сознание. Осаму навещал его почти каждый день, всегда принося с собой что-нибудь вкусное. Накахара поначалу не понимал этих порывов, но потом решил, что шатен таким образом просто отлынивает от работы, прикрываясь благими намерениями. Не то чтобы Чуя против. Сладкое он любит. С каждым днем Накахара чувствовал себя лучше. Благодаря способности его тело восстанавливалось быстрее, и спустя относительно небольшой срок реабилитации он мог спокойно передвигаться по территории больницы и иногда выходить на улицу. Несмотря на то, что полученные травмы уже не доставляли существенных неудобств, было кое-что другое, вызывающее беспокойство. Прежде Чуе никогда ничего не снилось, но с недавнего времени его начали мучить кошмары, от которых он часто просыпался в холодном поту с быстро колотящимся сердцем. Сегодня не стало исключением. Накахара распахнул глаза и резко сел на кровати, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Ему снова снились Овцы. Он видел их искаженные презрением лица и пылающие ненавистью глаза, слышал сыплющие градом обвинений голоса… И он видел себя, охваченного безумной яростью, убивающего их всех. Без капли сожаления Чуя ломал чужие кости, медленно уничтожал истекающие кровью изувеченные тела. Полные ужаса крики были наполнены страхом, и в этом страхе он находил удовлетворение. В его груди пылала неконтролируемая злость. И эта злость была такой реальной, такой осязаемой, что даже с пробуждением он продолжал чувствовать её тяжесть. Чуя поднялся с кровати и настежь открыл окно, впуская в комнату свежий воздух. Прохлада не успокаивала. Напротив, он чувствовал, как внутри кипит ярость, неотступно пульсируя в каждой клетке. Впившись ногтями в ладони, он до побеления костяшек сжал кулаки, пытаясь подавить охватившее тело алое свечение. Взгляд упал на собственное отражение: лицо было бледным, глаза — покрасневшими от множества бессонных ночей, но в них уже не было прежней усталости. Только безумная, дикая энергия, готовая вырваться наружу. Он не помнил, как оказался на улице. Ноги сами привели его к знакомому утесу, на котором возвышалось недостроенное здание, ещё совсем недавно служившее штабом Овец. Стоя на обрыве, Чуя вгляделся в беспокойное море. Волны бились о камни, отбрасывая вверх фонтаны брызг, и в этом зрелище Накахара видел отражение собственного состояния. Он всегда считал себя сильным и неподвластным эмоциям человеком, но сейчас все было иначе. Эта злость была чуждой, разрушающей, неконтролируемой. Накахара прикрыл веки и вдохнул соленый воздух, чувствуя, как тело перестает ему подчиняться. Открыв глаза, он больше не видел. Способность, которую он многие годы держал под контролем, теперь действовала сама по себе. Чуя ощущал, как она поглощает его, проникая в самые глубокие уголки души и оставляя после себя лишь холодную пустоту. Видения, наполненные болью и гневом, сменялись одно за другим: Ширасэ, смеющийся над тем, как он истекает кровью, Юан, кричащая о предательстве, и другие, чьи лица слились в единый образ ненависти. Подняв столб густой пыли, Чуя взмыл в воздух. Голубые глаза потеряли свой цвет, стали белыми и пустыми, лишенными разума. Эхо голосов отражалось от кружащих вокруг обломков бетонных плит. Прежде незнакомые алые линии, подобно змеям, ползли по коже, оставляя после себя ощущение жгучего холода, вызывая острую зудящую боль. Но Чуя не видел, не слышал, не чувствовал. Он только разрушал. Разрушал все, что было вокруг него, разрушал себя. Не зная ничего, кроме пронизывающей до костей ярости, он был неотъемлемой частью этой силы, и с каждой разлетевшейся вдребезги плитой, с каждым взрывом он все глубже погружался в пучину своего безумия.

•••

Ночная тьма густо окутывала город. Дазай дремал впервые за несколько дней, как вдруг тишину комнаты нарушил громкий звонок телефона. Осаму хотел проигнорировать его — слишком часто в последнее время работа вторгалась в его личную жизнь, но какое-то тревожное предчувствие заставило его ответить. С трудом раскопав телефон под подушками, он с едва заметным раздражением сонно произнес: — Слушаю. На том конце провода прозвучал взволнованный женский голос. — Дазай-сан, приношу извинения за беспокойство в такой поздний час, но вы просили сообщать лично о любых изменениях, и я подумала- — К делу, — резко бросил он, не желая тратить время на формальности. — Наш пациент Чуя Накахара разгромил почти всю палату и исчез. Предположительно через окно. — в дрожащем голосе медсестры чувствовалась очень плохо сдерживаемая паника. Дазай сжал телефон в руках. — Как давно это произошло? — Я делала ночной обход. Услышав грохот, я поспешила на звук, но когда вошла в палату, там уже никого не было, и я сразу позвонила вам. — Я разберусь. Наведите порядок и ждите. Сбросив звонок, Осаму поднялся с кровати и написал Хироцу, чтобы тот срочно подъехал. В голове кружилось множество мыслей, но главным было то, что он знал, где искать Чую. Когда Мори отдал приказ найти и привести Накахару в мафию, Осаму задался вопросом, откуда у босса крупной и влиятельной организации такой интерес к лидеру мелкой, никому не известной группировки. По словам Огая, Чуя мог стать мощным оружием в его руках. Вспоминая то, как Накахара в одиночку победил до зубов вооруженных солдат мафии в их первую встречу, как он сражался во время операции по освобождению склада, Осаму не мог избавиться от ощущения, что способность Чуи — не просто дар. Он не мог объяснить это чувство, но было что-то, заставляющее из раза в раз возвращаться к этим мыслям. Но когда Дазай решил узнать об этом парне побольше, он столкнулся с рядом трудностей. Если говорить точнее, о Чуе Накахаре не было ничего известно. При всей своей нелюбви к бумажной работе, Дазай был человеком, ценящим информацию, и ему пришлось потратить около недели на то, чтобы выяснить о Чуе хоть что-нибудь. Первым делом Осаму проштудировал составленные мафией записи о деятельности группировки, которую возглавлял Накахара, но ничто в ней не указывало на то, что её лидер был кем-то особенным. Тогда Дазай попытался отыскать сведения о его происхождении. Оказалось, Чуя рос сиротой в трущобах Йокогамы, и так как информации было ничтожно мало, он лично отправился туда, чтобы расспросить людей, возможно, заставших его взросление. К счастью, рыжий парень с взрывным характером был широко известен в тех кругах. Дазай узнал, что впервые Чуя появился в трущобах в возрасте пяти лет и с тех пор жил там. Судя по рассказам, в ранние годы его способность была скорее проклятием, нежели благословением. Накахара имел непростой характер и был достаточно вспыльчив, из-за чего часто неосознанно активировал способность, тем самым создавая опасные ситуации и становясь мишенью для местных бандитов. Несмотря на это, он продолжал упорно обучаться управлять своим даром и к пятнадцати годам уже полностью мог его контролировать. Следующим шагом Дазай решил не очень официальным путем обратиться к официальным источникам. Обойдя систему защиты Отдела по делам одаренных, он изучил имеющиеся у них данные о всех известных эсперах, но так и не нашел нужного ему имени. Создавалось впечатление, будто кто-то специально стер все следы существования Чуи. Шатен не мог понять, почему о человеке, которого Мори хотел заполучить в свои ряды, ничего не было известно. Просматривая заархивированные документы Отдела, внимание Дазая привлек раздел с информацией об искусственно одаренной форме жизни, названной «Арахабаки», изучение которой проводилось бывшими силами национальной обороны в последние годы Великой войны. Заинтересовавшись, Осаму попытался получить доступ к этим файлам, но система защиты на них была настолько сильной, что этого сделать не удалось. Тогда Дазай решил зайти с другой стороны. Он провел несколько дней, читая статьи и изучая сайты, посвященные мифологии, пока, наконец, не нашел упоминание о боге разрушений Арахабаки. Судя по описанию, это существо выходило за рамки человеческого понимания, обладало разрушительной силой и было воплощением хаоса. Дазай с трудом мог представить, как такая мощь могла быть связана с Чуей? Ответ пришел к нему неожиданно. На одном из сайтов Осаму попалась старая статья французского новостного издания. В ней рассказывалось об «успешном завершении масштабного эксперимента, превзошедшем все ожидания». Ни для кого не было секретом, что только человеческая душа способна управлять даром. Французские исследователи многие годы занимались разработкой уравнения, которое могло бы заставить способность «думать» что в искусственных человеческих телах есть душа. Их главной задачей было выяснить, возможно ли превысить предел мощности способности. Оказалось, что возможно. Если эксперимент удался, то его результатом должен был стать… искусственно созданный эспер? Отсутствие большей информации об этом исследовании задачу не упрощало, но в итоге, сложив собственные наблюдения с тем, что он узнал, Осаму пришел к следующим выводам: 1. Способность Чуи основывается на управлении гравитацией и создании черных дыр. 2. Учитывая то, при каких обстоятельствах способность Чуи активировалась до того, как он научился её контролировать, эмоции имеют на нее не последнее влияние. 3. Если Чуя как-то связан с Арахабаки (чему у Дазая нет подтверждения), выход способности из-под контроля может иметь очень разрушительные последствия.

•••

Взглянув на происходящее, Дазай потерял дар речи. Он знал, что Накахара силен, но не предполагал, что настолько. И на этом моменте следовало вернуться к третьему выводу, который Осаму не так давно сделал. Потому что теперь он был уверен, что Чуя как-то связан с Арахабаки. Место, на котором когда-то располагался штаб Овец, сейчас представляло собой огромный кратер. Среди парящих в воздухе обломков стоял Чуя. Смешиваясь с грязью и пылью, по его лицу стекала кровь. Обычно полные решимости голубые глаза были пусты и безумны. Заливаясь диким смехом, он раскидывал гравитонные бомбы, которые уничтожали все вокруг себя, оставляя лишь глубокие воронки в земле. Игнорируя взрывы и град осколков, Дазай бросился вперед. Налетев на Чую, он схватил его за запястье, и в следующую секунду в темноте сверкнула белая вспышка. Алые символы исчезли с бледной кожи, с голубых глаз сошла пелена, а окровавленное лицо исказилось гримасой боли. Чуя пошатнулся, и Дазай подхватил его на руки, удерживая от падения. Донести Накахару до машины, где их ждал Хироцу, не составило труда. Устроив его голову на своих коленях, Осаму неосознанно запустил пальцы в рыжие волосы и уставился в окно, обдумывая, насколько разрушительна оказалась истинная форма способности Чуи. Тот совсем не мог её контролировать, и Дазай сомневался, что рыжий смог бы остановиться сам. Это вызывало ещё больше вопросов.

•••

Открыв глаза, Чуя увидел знакомый потолок. Сложно сказать, какое из пробуждений здесь было хуже. Состояние было просто ужасное. Потянувшись за стоящим на тумбочке стаканом воды, Чуя обнаружил, что не может пошевелить рукой. Взгляд скользнул вниз, и рыжему понадобилось несколько секунд на то, чтобы сообразить, что он вообще видит. Пристроив голову на кровати рядом с Чуиной рукой, сидя на стуле и уткнувшись носом в согнутый локоть, спал Дазай. Глядя на растрепанные каштановые волосы, Накахара еле заметно улыбнулся и слегка дернулся в попытке освободиться. Когда Осаму зашевелился, он хриплым голосом произнес: — Я не чувствую руку и ужасно хочу пить. Неохотно разлепив глаза, Дазай выпрямился, со стоном схватившись за поясницу. — Боже, моя спина… — За невыполнение работы наконец отобрали квартиру? — рыжий усмехнулся, встретившись с недовольным взглядом. — И что ты тут делаешь? — Неблагодарный Чуя… я охранял твой сон. Несмотря на то, что Осаму пытался отшутиться, уставший вид выдавал его с головой: кожа была бледной, глаза покраснели, а на веках залегли темные круги. — Когда ты в последний раз нормально спал? Дазая удивил этот вопрос. С чего бы Чуе спрашивать о таких вещах? Неужели он настолько плохо- — Выглядишь хреново, — пояснил рыжий, прервав его размышления. — Кто бы говорил, — Осаму в притворном раздражении закатил глаза и с тяжелым вздохом поднялся со стула. — Я голодный. Может, закажем что-нибудь? Чего бы ты хотел? — Суши? — неуверенно произнес Чуя, немного удивленный таким предложением. — Отличная идея, — Дазай открыл в телефоне приложение доставки и отдал его Накахаре. Попросив выбрать самостоятельно, он вышел из палаты, пообещав быстро вернуться. Пришел он как раз к тому моменту, как Чуя оформил заказ. Положив на тумбочку принесенную с собой папку, шатен сел на стул и сразу заговорил: — Ты помнишь, что произошло? — Да, — рыжий кивнул и нахмурился, восстанавливая в памяти события того вечера. — Мне снова снились кошмары. Я видел их лица и слышал голоса. Казалось, будто схожу с ума… Помню, что чувствовал очень сильную злость, и в какой-то момент моя способность начала активироваться сама собой. Чтобы не навести здесь беспорядок, я решил проветриться… а потом все как в тумане. Я будто потерял контроль и не мог остановиться. Будто кто-то управлял мной. — Это была полная форма твоей способности. Назовем её Порча, — проговорил Осаму, откинувшись на спинку стула. — Ты не можешь её контролировать и будешь оставаться в несознательном состоянии до тех пор, пока не умрешь от расхода собственной энергии или способность не будет аннулирована. Скажи, тебе известно что-нибудь об Арахабаки? Чуя задумался. Он никогда не слышал этого имени, но был уверен, что знает его. Видя замешательство на чужом лице, Дазай продолжил: — Арахабаки — бог огромной разрушительной силы. Судя по всему, когда ты высвобождаешь истинную форму способности, он берет верх и- — Хочешь сказать, что я вынашиваю гребаного демона, который может контролировать мое сознание?! — перебил Накахара, пораженный этой информацией. — Ну, это не совсем верная формулировка. Ты скорее… — Осаму сделал неопределенный жест рукой. — Как панцирь для улитки. — …для улитки? — Типо сосуд. Я не до конца уверен, но мне кажется, в нашей ситуации это наиболее подходящее определение. По крайней мере, судя по тому, что известно на данный момент. — И как он оказался…? — растерянно спросил Чуя, все ещё переваривая услышанное. — Не знаю, — честно ответил шатен. — Может, это уже не так важно? Насколько я понимаю, ты знаешь его достаточно давно. Это была правда. Казалось, Чуя знал это имя столько, сколько себя помнил. — Значит ли это, что я… не человек? Дазай фыркнул. — Конечно нет. Сидящий в тебе бог разрушений не отменяет того, что ты Чуя. Со своими мыслями, принципами, до жути вредным характером, со своим прошлым. Как минимум это уже делает тебя человеком. Ну, а если смотреть с физиологической точки зрения… — он внимательно оглядел Накахару. — …мне кажется, ты немного отличаешься. — Чем?! — если бы каждая часть тела рыжего не болела, он бы непременно вскочил с кровати, но даже так одного взгляда хватило, чтобы передать, насколько это обеспокоило его. Выдержав молчание в несколько (бесконечных для Чуи) секунд, Осаму, наконец, произнес: — Я почти уверен, что ты прямой потомок гномов. — Ты… — сузив глаза, прошипел Накахара, готовясь высказать все, что думает о долговязом ублюдке. В следующую секунду раздался телефонный звонок. — Кажется, это курьер! Я его встречу! — прежде чем Чуя успел что-то ответить, Дазай вылетел из палаты.

•••

— Охх, я сейчас лопну. — тяжело вздохнул развалившийся на стуле Осаму. — Необязательно было съедать все, — проворчал Накахара, складывая пустые контейнеры в пакет. Поели они очень вкусно, и до сегодняшнего дня рыжий даже не предполагал, что Дазай настолько большой любитель крабов. В дверь тихо постучали, и на пороге показалась медсестра. Поклонившись в знак приветствия, она зашла внутрь. — Добрый вечер. Как вы себя чувствуете, Накахара-сан? Ничего не беспокоит? — Спасибо, все в порядке. Чувствую только небольшую слабость. Хотел узнать, когда меня собираются выписывать. — Но ваши швы разошлись, и их пришлось зашивать заново. Нужно время, чтобы они зажили. — слегка нахмурившись, произнесла девушка. — Я подойду к этому с ответственностью и буду соблюдать дома все требования до полного восстановления. — Но перевязки… — У меня большой опыт в этом деле. Уверен, что справлюсь. — Хорошо, я вас поняла. В таком случае, мне нужно связаться с главным врачом и доложить ему. Прошу немного подождать, — с этими словами девушка вышла, а Дазай при упоминании главврача закатил глаза. Все знали, кто им является. — Так хочешь домой? — усмехнулся Осаму, наблюдая за Чуей, который, кряхтя, поднимался с кровати. — Терпеть не могу больницы. — Накахара-сан, вы можете быть свободны. Уже достаточно поздно, если хотите, можете остаться до завтра. — проговорила медсестра, вернувшись в палату. Чуя радостно улыбнулся. — Спасибо, но у меня накопилось много дел, так что я покину вас сегодня. Благодарю за вашу работу. — Не за что. Берегите себя. Чуя быстро переоделся и собрал все свои вещи. Выйдя из здания, он сел в уже знакомую машину, где его ждал Дазай. — Приветствую, Хироцу. — бросил рыжий, устраиваясь на заднем сидении. — Добрый вечер, Накахара-сан. С выздоровлением. — Спасибо. Осаму недовольно закатил глаза. — Почему вы общаетесь друг с другом милее, чем со мной. Вы что, сговорились? — на Дазая уставились две пары недовольных глаз, и он фыркнул, отвернувшись к окну. — Все понятно. Проехав совсем немного, машина остановилась. Чуя поднял взгляд и увидел, что они подъехали к соседнему высотному зданию — самому большому в этом комплексе. — На выход, слизень. — сказал Осаму, покидая салон. — Куда мы идем? — спросил рыжий, последовав за ним. — Босс хочет тебя видеть. Чуя почувствовал, как его бросило в холодный пот. — У меня сейчас будет встреча с Мори? Почему ты не предупредил?! — Зачем? — Дазай выгнул бровь. — Укладку бы сделал? — Иди к черту. Пока они поднимались на последний этаж, Осаму заметил волнение Накахары. Положив руку ему на плечо, он ободряюще улыбнулся. — Не волнуйся. Выглядишь потрясающе. В эту же секунду двери открылись, и Дазай, не дожидаясь ответа, вышел из лифта. Повернув несколько раз по коридору, они оказались перед массивной деревянной дверью. Постучав, Осаму открыл её, пропуская Чую вперед. Первым в глаза бросилось огромное панорамное окно, открывающее вид на всю Йокогаму. Перед ним, сложив руки за спиной, стоял высокий статный мужчина. Когда оба парня вошли в кабинет, он развернулся, едва заметно улыбнувшись. — Приветствую, Накахара Чуя. Рад наконец-то с тобой познакомиться, — проговорил он, впившись в рыжего пристальным изучающим взглядом. — Здравствуйте, Мори-сан. — Полагаю, ты согласен на наше предложение? — Все верно, — Чуя снял шляпу и подошел ближе к мужчине, склонив голову. — Я предлагаю вам свою кровь и всего себя, босс. Я защищу организацию, что сделала вас своим рабом. Я буду служить вам и уничтожать ваших врагов. Всякий, кто посягнет на Портовую мафию, будет сокрушен самой Гравитацией. Фиолетовые глаза сверкнули в полумраке кабинета. Бросив взгляд на стоящего у двери Дазая, Мори кивнул и с улыбкой произнес: — С нетерпением буду ждать этого. Добро пожаловать в Портовую мафию.