Солнце взойдёт

Какаши должен так поступать. Он повторяет это себе каждый раз, слыша очередное предложение Обито провести время вместе после школы за учёбой или отдыхом. Он игнорирует каждый непонимающий взгляд, каждый раздражённый комментарий. Не без скрипа внутри, но приходится. Тяжело делать то, чего на самом деле не хочется, что самому претит. - Я не могу сегодня, много домашних дел, - очередной ответ, брошенный даже не поднимая глаз на собеседника. - Да блин, Какаши, - Обито звучит слишком громко, от чего учитель поднимает глаза и уже недовольно шикает. Обито продолжает шёпотом: - Я, конечно, всё понимаю, но ты как та жена, у которой вечно голова болит. У тебя столько дел. Ты, мне кажется, уже там евроремонт сделал и еды наготовил, что всю Африку можно год кормить. Какаши лишь пожимает плечами, внутренне хмурясь и сжимая зубы. Не сморозить лишнего. Не выказывать эмоций. Не подпитывать чужое недовольство, чтобы то быстрее сошло на нет. - Или тебя что, совсем приревновали? Что уже ни на кого времени не хватает. Знаешь же, это не очень здоровая ситуация. Какаши стреляет злобным взглядом, знаменующим конец диалога. Обито насупливается, недовольно утыкается в учебник. Так нужно. Какаши так будет проще. О других он заботиться не обязан. Обито и без него найдёт, как убить время вне дома, как сделать домашку. Да что угодно Обито сделает без него. Раньше же справлялся, не маленький. Какаши ничем ему не обязан. - Чего хмуришься так? - Рин вырывает из размышлений, закончила с очередным примером и ждёт результата проверки. - Да так, просто задумался, - отмахивается Какаши. - Ты что-то слишком задумчивым стал. Не связано ли это с Обито? - Что? С чего бы вдруг? - Какаши кривит бровями. - Ну, не знаю. Вы что-то там спорите на уроках. Дураку понятно, что что-то не так, - девушка пожала плечами и вдруг задумалась. - Ты, часом, не влюбился? - Я похож на идиота? - резко взрывается Какаши. - Эй, я вообще-то, встречалась с ним. Я что, по-твоему идиотка? - возмущается девушка. - Вот именно, ты с ним встречалась, Рин, - вот почему некоторые очевидные вещи людям приходится расжёвывать. - Ты - девушка. Я - нет. - Хм, ну да, логично, - кивает в ответ, потупив взгляд в тетрадь снова. Почему именно этот вариант пришёл ей в голову? Неужели даже выбрав стратегию "колючки", Какаши кажется настолько очевидным. Не верится. Может, просто ткнула наугад? И снова, "я занят", "много дел", "устал", "приболел" и так далее, и тому подобное, под аккомпанемент вступления весны в свои права. Последние школьные каникулы дышат в спину. Летом все они уже будут выпускниками. А осенью, Какаши надеется, он уже будет студентом. Потерпеть осталось всего ничего. Вот только непонимающий грустный взгляд жжёт, когда Какаши в очередной раз сваливает после уроков, бросив очередное "не сегодня, Обито", в ответ на предложение хотя бы пройтись вместе до дома Какаши. В груди щемит. Но Какаши не оборачивается и спину держит ровно. Все каникулы Какаши держит оборону. Не слишком активную, нужно признать. Обито, видимо, смирился. Какаши хочется верить в это, когда он очередной раз по привычке проверяет сообщения и не обнаруживает новых. Последняя переписка с Обито пару дней назад, в четверг. Спрашивал, не один ли Какаши дома, не может ли он всё-таки помочь и Обито обязательно отплатит за доброту. Какаши соврал, что Джирайя дома и очень уж просил тишины, ибо сейчас прорабатывает важные моменты будущей книги. Тот слинял как раз в начале каникул, хитро щурясь и напоминая, чтобы его бедную крохотную кухоньку не затрахали за время его отсутствия. Иначе ему кушать неловко будет. Вот же ж... С другой стороны легенда кажется полезной. Вот-вот сойдут следы последней встречи с Мадарой, он перестал поздно возвращаться домой. А если Джирайя попытается выяснить причину кислой мины, можно будет наплести про расставание с девушкой. Которой никогда и не существовало, ха-ха. Какаши протирает глаза. Вечерняя темнота навевает сонливость, и её не хочется развеивать искусственным светом. Даже внутреннее состояние можно счесть сносным. В сравнении даже хорошим. Аккуратной неуверенной поступью в голову закрадывается мысль, что вроде всё налаживается. Мысль снова мышью скользит в тёмные уголки сознания, испуганная внезапным звонком двери. Почти одиннадцать. Кому может что-то понадобится в такое время? Соседи, что ли. Ох, вот же будет геморрой, если у кого-то снизу закапало с потолка. Какаши распахивает дверь даже в глазок не посмотрев. И сразу жалеет об этом. Перед ним, неровно пошатываясь опираясь о коробку тяжёлой входной двери, стоит Обито. Какаши чувствует такой знакомый, но такой неожиданный в виду отъезда Джирайи запах перегара. - Обито, ты что, пьян? - Да, впустишь? Не хочу появляться дома так. У тебя же..? - Обито неровно указывает вглубь квартиры, видимо, пытаясь узнать, не будет ли против её хозяин. - Я один. Заходи уж, раз пришёл, - вздыхает Какаши. Обито спотыкается о порог, Какаши его ловит, но ему едва хватает сил удержать тяжёлое тело. Запах забивает ноздри. Да уж, школьникам явно не хватает на хороший алкоголь. Только вот что делать с этой пьяной тушей? Тот пытается разуться, видимо, следуя привычке. Но чуть не падает снова. Какаши не выдерживает наблюдения за этим цирком, отталкивает Обито, заставляя того спиной опереться на дверь, сам развязывает тому шнурки и стягивает с чужих ног кроссовки. Разобравшись с этим, помогает с курткой. Обито не сопротивляется, скользит остекленевшим взглядом по напряжённому лицу Какаши, чем только добавляет неловкости и раздражения к ситуации. - Пойдём в ванную, - Какаши берёт Обито за предплечье, подталкивает в нужную сторону. Но Обито неожиданно ловким рывком припечатывает Какаши затылком к противоположной стене, схватив за ворот водолазки. Его вдруг просветлевший взгляд полон злости и досады. - Что я сделал не так?! - встряхивает, как будто ему ничего это не стоит. Голос срывается. - Обито, спокойно, ничего не случилось, - Какаши старается действовать размеренно, обхватывает чужие запястья, пытаясь отстранить от себя руки. - Давай мы сейчас пойдём в ванную, ты умоешься, я расстелю тебе постель и утром поговорим, - вкрадчиво и успокаивающе, как будто с ребёнком возишься, а не пытаешься утихомирить нажравшегося злого подростка, который, по всей видимости, даже в таком состоянии может сломать тебе челюсть одним ударом. И он поддаётся, кажется. Пальцы выпускают ткань, злость растворяется. Только глаза блестят, будто Обито готов разревется. Но он хотя бы слушается. Обито вырывает руки одним движением, хватает за плечи, снова впечатывая в стену. Какаши не успевает среагировать. Горячее дыхание опаляет совсем близко. Горячие губы обжигают его собственные и нервными рваными движениями пытаются выудить ответ на это нетрезвое подобие поцелуя. Какаши распахивает глаза, упирается руками в грудь Обито в попытке отпихнуть. И откуда в нём столько силы? И зачем это всё? Глаза закрыты, брови сведены. Какаши сжимает губы в линию, чувствуя, как чужой горячий язык проходится между, пытается проникнуть внутрь. Обито пытается прижаться телом. Ближе. Больше контакта. Это всё похоже на грёбаное безумие. Какаши собирает таки силы в руках, отпихивает от себя пьяное тело, с шумом ударающееся о дверь. Стирает тыльной стороной ладони чужую слюну, упирая злобный взгляд в оппонента. Что, блядь, это было? Обито стекает по двери на пол, утыкается лбом в колено. - Прости, - раздаётся тихое. - Я не должен был. Я просто не понимаю... - Что? - Какаши старается удержать рвущуюся наружу желчь. - Я не понимаю, что я делаю не так? Почему ты меня избегать начал? В чём я виноват? - Обито поднимает наконец голову, его голос теперь звучит твёрже, звенит негодованием. Какаши видит, что скупая влага собирается на ресницах. Это отрезвляет на мгновение. Но раздражение снова скручивается узлом и пускает ядовитые иглы. - О чём ты, чёрт возьми? - Ладно, забудь, - Обито протирает глаза рукавом. Его взгляд уже не такой чистый. - Прости, ты же в отношениях, там... Я не должен был, - он поднимается на ноги, хватается за ручку. - Да какие к чёрту отношения! Нет уже никаких отношений! - Какаши хватает Обито за руку, оттягивая от двери и заставляя снова повернуться на себя. - Что на тебя нашло вообще? - Неважно. Я лучше пойду, - голос теперь звучит совсем тихим. Какаши долго вглядывается в чужие глаза. Такие тусклые. И весь Обито какой-то сжавшийся, пришибленный. Он потирает переносицу пальцами. И продолжает уже спокойнее. - Куда ты пойдёшь в таком состоянии. Джирайи нет, можешь переночевать. Я тебе расстелю. Обито мнётся неуверенно. - Пойдём, - Какаши тянет на себя. Обито неуверенно кивает и поддаётся. Какаши усаживает его на бортик ванной. - Сейчас принесу полотенце, - осматривает критически ещё раз шаткое положение. - Сам справишься? - Да, - руки непослушно и медленно принимаются за пуговицы рубашки. Какаши оставляет его одного, но на фоне дребезжит тревога. Мало ли что может случиться. Казалось бы, Джирайя же вон не убивается даже если перебирает. Но то другое. Он и сцен непонятных не устраивает. Возвращаясь Какаши всё-таки с удовлетворением отмечает для себя, что никакого грохота не последовало, а Обито медленно но верно с одёжкой справляется. Оставляет полотенце и идёт чесать репу в свою комнату. Кровать полторашка, да и как-то дико звучит предположение спать в одной кровати. Решено постелить на полу, используя зимние одеяла из шкафа вместо матраса. Подушка, простынь, прочее постельное. Снова прислушивается. Вода шумит. Всё в норме. И угораздило же на свою голову. Выходит Обито стуча зубами и укутавшись в полотенце. И с чуть более осмысленным взглядом. Какаши кивает на предполагаемое спальное место. Сам уходит. Нужно же и самому помыться как-никак. Вещи Обито скомканы в одну относительно аккуратную кучу. Тянет дешёвым куревом. Какаши решает, что было бы неплохо хотя бы на балкон их вывесить, чтобы проветрились за ночь. Но сначала душ. В комнату он входит уже под храп. Непонятно, то ли Обито не понял указаний, то ли гордость ему не позволила лечь на полу, то ли ещё что, но тот нагло закрутился в одеяло Какаши и явно угрызений совести не испытывает. Какаши осталось только вздохнуть и смириться. Он ещё и не попытался толком проанализировать произошедшее, а руки уже опускаются. Он проходит на балкон, вешает вещи, приоткрывает окно на проветривание, в надежде, что ночной воздух сможет совладать с въевшимся запахом. Выйдя, снова оглядывает комнату взглядом. Глаза уже привыкли к темноте. А ведь этот человек ему нравится. Спящий без сомнений отвечает храпом. Если в Какаши и жил романтик, то сейчас он точно забился в тёмный уголок, рыдает и пытается вскрыть вены ржавым напильником. Какаши вздыхает и ухмыляется. Задумывается даже, не пойти ли ему спать в комнату Джирайи, но решает, что такое вторжение в личное пространство он не совершит. Он же не Обито. Подумав, приволакивает на всякий случай тазик. И приносит стакан воды. Сна больше ни в одном глазу. Он уселся на импровизированное лежбище, оперевшись о стол, пытается уткнуться в телефон, но голова отказывается воспринимать хоть какую-либо информацию с экрана. Думает, стоит ли ему вовсе спать. Пока Обито в таком состоянии. Он понятия не имеет, сколько тот вылакал и какая у того может быть реакция. Вроде спит, а вдруг. Прекрасно понимает, что в таком состоянии ночью можно попросту захлебнуться в собственной рвоте. Холодок пробегает по позвонкам. Вот же ж потешно будет, врагу не пожелаешь. А если ночью встанет и в незнакомой обстановке размозжит себе башку об косяк, поскользнётся, а то и вовсе башкой в унитазе окажется и утопится по дороге отлить. Нервная улыбка сама собой растягивает губы. Да уж. Паранойя тот ещё комедиант. Пока она не твоя. Да плевать, не маленький. Дожил же до совершеннолетия. За одну ночь в чужой квартире точно ничего не случится. Какаши заваливается на груду одеял, заменяющих ему сегодня кровать, как будто демонстративно (было бы кому что демонстрировать) спиной к Обито. Только вот спать-то как в непривычном шуме и с пухнущей головой. Ещё и этот поцелуй. Первый секс - за деньги, первый поцелуй - по пьяни, да и то - чужой и, считай, по принуждению. Чёрти что. И зачем? Как заползти в чужую голову и вызнать? Он говорил что-то ведь, спрашивал. Неужели настолько заело одиночеством, что принял страх потерять человека, которого посчитал другом, за симпатию? Или это какой-то способ самому Какаши что-то показать? Как-то удержать. Можно бы было подумать, что это правда симпатия, какие-никакие чувства, но Какаши же не пил, чтобы так бредить. Выходит, правда от страха. Какаши же видел, какие этот самый страх в Обито вызывал эмоциональные качели. Вот и тут так же. А вести себя теперь как? Что, поддаться? Или сделать вид, что не было ничего? Ох, хоть бы Обито выпил достаточно, чтобы не помнить, что произошло. Какаши перебирает пальцами топорщащуюся с края простынь. Стало тише. Тревога подкрадывается ближе. Он переворачивается на другой бок, прислушивается. Храп сменился сопением. Выдох. Какаши объясняет себе, что его волнение обосновано лишь нежеланием проснуться с трупом в квартире, упрямо закрывает глаза. Сон не идёт. Он ворочается, его так и подмывает проверить, всё ли с Обито в порядке. А потом накатывает тупое раздражение на себя за излишнее беспокойство. Выматывает. Заснуть выходит только под утро. Впрочем, ненадолго. Какаши подрывается часа через четыре по ощущениям. Через задёрнутые шторы пробиваются нежные хрупкие лучи утреннего солнца. Какаши первым делом присматривается к Обито. Присматриваться особого смысла нет. Тот тут же отвечает громогласным храпом и переворачивается на другой бок, подмяв под себя одеяла, являя свету и Какаши крепкую спину, обтянутую трусами упругую задницу и поджарые ноги с чёрным пушком. Храпеть в общем-то не прекращает. Романтик в Какаши снова заплакал. Он отвернулся и попытался заснуть снова, но безуспешно. Мозг уже достаточно прогрелся, чтобы провалится в сон было не так просто, как ещё минуту назад. Безуспешно попытавшись принять положение поудобней, поворочавшись да лениво полистав ленту новостей Какаши принимает решение заканчивать с этим фарсом. После обязательных мыльно-рыльных процедур решает, что было бы неплохо осесть на кухне, что и делает, захватив ноутбук с зарядкой и наушниками. Пусть Обито хоть выспится нормально, что ли. Пока Какаши занимался своими делами и пытался как-то себя развлечь, прошло ещё несколько часов. Обито проснулся около полудня, пошуршал чем-то в комнате. Какаши, погрузившись в видео, чуть не шарахнулся от внезапно для него появившейся чужой головы в дверном проёме. Обито выглядит в меру помятым и неуверенно косится куда-то Какаши под ноги. - Эм, доброе утро, наверное. - Полдень уж, - Какаши откладывает наушники в сторону и захлопывает ноутбук. - Завтракать будешь? - Да, наверное. Только вот... а где моя одежда? - Я вывесил на балкон проветриться, - Обито кивнул, давая понять, что информацию зафиксировал. - А можно водички? - в глазах читается практически мольба. - В комнате же стоит на столе. Полотенце, чтобы умыться можешь вчерашнее взять. В ванной зелёное висит. Обито скрывается за дверью. Пока тот возится то в комнате, то в ванной, Какаши стряпает нехитрый завтрак. Выбор остановился на яичнице и бутербродах. Сидя тут уже и сам проголодаться успел. Обито появляется снова уже одетый и умытый, хотя свежести и уверенности ему это не прибавило. К тому же от одежды всё ещё несёт ночными похождениями, хоть и слабо. Какаши выставляет тарелку перед мнущимся Обито. - Кофе будешь? - Да, - тихое из-за спины. Какаши оглядывает мельком, видно же, что Обито гложет что-то, что кусок в горло не лезет. Да и понятно что, наверное. Только вот о том, запомнил он или нет, к сожалению, это информации не даёт. Вилка неприятно скрипит по керамике. Шумит чайник. - Какаши, а что вчера было? - наконец решается Обито, оставляя в покое столовый прибор. Какаши стоит спиной к Обито, ждёт сигнала, что вода закипела. Он всё ещё не уверен. Но безопасней будет... - Ты завалился пьяный, сказал, что домой не хочешь идти. Я уложил тебя спать. Вот и всё. Сигнал чайника. Какаши стиснул зубы, ожидая вопроса про поцелуй или разговор, который Какаши пьяному Обито обещал утром. - А... почему я проснулся на кровати? Мы же не спали вместе? Какаши усмехнулся, заливая в кружки кипяток. Всё-таки не помнит, а всего лишь испугался за свою задницу. - Я тебе на полу постелил, но ты почему-то решил отжать кровать. Обито едва слышно выдохнул и наконец принялся за еду. Доели в тишине под постепенно усиливающееся жужжащее чувство неловкости. Хотя Какаши с переменным успехом от себя его внутренне отгонял, сосредотачиваясь на мыслях. Обито так и ушёл, поблагодарив, но ничего больше не спросив. Случившееся они не обсуждали. И вообще ничего не обсуждали особо. Обито как-будто смирился с тем, что Какаши менять свою стратегию поведения не пытается, притих, только изредка стреляет непонятными щенячими глазами. Какаши даже было подумал грешным делом, что тот вспомнил что-то. Но решил про себя, что в таком случае шума от Обито наверняка было бы больше. Хотя чёрт его знает. Если быть честным, Какаши просто старается гнать от себя эти мысли о поцелуе и жалость. И старается не признаваться себе, что скучает по нормальному общению с Обито. Без постоянного навязчиво-шумного фона (как считал Какаши раньше) стало так одиноко. Но от этого чувства он старался бежать ещё активней. В конце концов, изначально избегание общения было важной составной частью плана. И Какаши правда верил, что сможет смириться с подобным раскладом. Возможно, и смог бы, если бы не эта чёртова дружба. Прозвенел звонок. Первая неделя последней в жизни школьной четверти подошла к концу. Почти. Дежурства же. Какаши проклинал тёплую погоду за то, что она болезнью не сместила список так, чтобы ему не пришлось заниматься уборкой с Обито. И за то, что так не хочется сидеть в четырёх стенах и пыли. А ещё за то, что она навевает непонятный своей малой оправданностью стресс перед грядущими экзаменами. Ну, пожалуй, оправдан он был тем, что будет чертовски обидно после всего пройденного споткнуться именно на финишной черте. Какаши мотнул головой, понимая, что совсем засмотрелся в окно, пока мог заниматься делом, ускорив наступление отдыха. Он взглянул на Обито. Как и всю прошедшую неделю - молчаливый и задумчивый. Сейчас ещё и хмурый какой-то. Но Какаши это не касается больше. Пусть сам Обито и не виноват в сложившейся ситуации, но... Какаши тоже не виноват. Он всего лишь не хочет проблем. Не хочет страдать. Это же естественно, нет? Какаши продолжает меланхолично работать шваброй. Пока Обито стоит на месте к нему спиной, протирая одно и то же место, кажется, раз в десятый. Тебя это не касается, Какаши, угомонись. Не лезь в это. Какаши снова бросает взгляд на широкую напряжённую спину. Невольно вспоминается вид без майки недельной давности. Какаши и вовсе отворачивается, хмурясь. Кажется, он полностью отучился думать о том, что не бесит и не внушает тревогу. Хоть забивай голову мусором, чтобы в неё не лезло всё это. От внезапного касания плеча он вздрагивает и резко оборачивается. Пока Какаши задумался, Обито успел подойти, не привлекая внимания, совсем близко и теперь сверлит насупленным взглядом. Серьёзный, как будто собрался обсуждать по меньшей мере судьбы всего человечества. Какаши нервно сглатывает загустевшую на языке слюну. - Какаши, давай поговорим, - Какаши скашивает глаза на так и не отпустившую его плечо руку, снова переводит их на глаза напротив. - О чём? - Я, в общем, - Обито замялся, но буквально на мгновение. - В общем, я помню, что было в тот вечер, на каникулах. Смутно, но помню. Мне сначала показалось, что это был какой-то сон, но... Но ведь нет же! - Какаши хмурится сильнее, не понимая какую позицию сейчас занимать. Обито наконец опускает руку. - Я, в общем, хотел сказать, что это не было таким уж отчаянием. И, кажется, ты мне нравишься, Какаши. В мозгу Какаши будто разорвалась бомба, вынесшая к чёрту сомнения, настороженность и барабанные перепонки. А освободившееся пространство стали заполнять недоверие, желчь и злость. Обито может казаться сколь угодно искренним и хорошим парнем, даже глуповатым для манипуляций. Но Какаши не верит. Не верит ни единому слову. В застывшее в ожидании и надежде лицо напротив хочется бросить что-нибудь тяжёлое, отскочить в сторону, стереть к чёртовой матери из памяти весь последний год, приведший ко всему этому. Потому что зачем?.. Зачем говорить такие слова, когда ни к чему в конечном итоге хорошему вы прийти не сможете. Просто не сможете и всё. Не может в жизни Какаши идти всё хорошо и гладко. Спасибо отцу, который своим самоубийством доказал это. Розовые очки задорно похрустели на зубах. Но то было давно. Сейчас перед ним стоит человек, к которому Какаши возможно даже испытывает что-то тёплое и светлое, и нагло врёт о взаимности. - Поиздеваться решил? - скапливающееся напряжение выходит тихим, но резким шипением. Самоконтроль трещит и ломается, Какаши рывком сокращает расстояние, вцепляясь в рубашку Обито пальцами, натянутый, как струна, едва сдерживающий себя от удара по ничего не понимающему лицу. - Я не... - начал было Обито. - Что, не терпится разыграть фальшивую романтическую комедию? - Обито делает шаг назад, но Какаши как прилипший вторит движению. - Думал, что я тут брошусь к тебе в объятия раз признался? - голос срывается на хриплый крик. - Думал, я тебе поверю?! - Какаши приближается ещё. Слишком близко. Обито выходит из замешательства, перехватывает запястья. - Какаши, я не вру! - он сжимает ладонь практически до хруста между пальцев. - Да послушай же меня. - Что ещё ты скажешь? Клясться будешь? Обещать светлое будущее? - голос снова перешёл на шипение, Какаши на пробу попытался выдернуть руки, но безрезультатно, что слегка притушило бушующее внутри. - Ничего обещать или доказывать я не буду. Я сказал, что хотел. Если тебе это неприятно, так и быть. Я потерплю, - Обито смотрит пронзительно тяжёлым взглядом. - Но я прошу тебя хотя бы остаться друзьями. Это правда для меня важно, - под конец голос срывается, выдавая просящие ноты. Какаши вздыхает тяжело. Обито разжимает руку, понимая, что тот вроде успокаивается. Какаши и правда чувствует как свежее пламя затухает, оставляя едкий токсичный дым. Гнев отступает, но недоверие никуда не девается. Какаши смотрит волком в ответ на доверчиво-грустное. - Мы сможем? - Обито растерял всю уверенность в том, что говорит правильное. - Мы останемся друзьями, Какаши? Он протягивает руку вперёд. Как тогда, осенью, у кафе, когда Какаши знал об Обито только то, что тот не очень хорошо справляется с эмоциями, а Обито о Какаши, что тот точно не пытался отбить у него девушку, ибо лицом вроде и подошёл, но не ориентацией. Сейчас же срывается Какаши. И становится стыдно. Обито ведь правда доверился ему, был искренним. Только вот зачем врать про чувства? Какаши опускает взгляд на протянутую руку, которую Обито настойчиво и упорно продолжает тянуть вперёд. Какаши чувствует себя так, будто пригрел щенка, а потом прогнать решил, а тот смотрит непонимающе, бежит за хозяином и ждёт, что его снова погладят по голове, назовут хорошим мальчиком и дадут вкусное. И что за глупости в голову лезут? - Пожалуйста, - голос звучит совсем тихо. Какаши закрывает глаза, потирая переносицу. Взглянув ещё раз в чёрные глаза напротив всё-таки решается, пожимает наконец протянутую руку, отчего Обито слабо улыбается. Какаши не уверен, что поступает правильно. Он уже ни в чём не уверен. Что-то не клеится в его картине происходящего, а Обито не помогает, лишь подбрасывая новых деталей, которые уже и не знаешь куда всунуть. - Ты же не будешь больше меня сторониться? - с надеждой спрашивает Обито. - Ладно, - кивает Какаши в ответ.