Сигналы.

Он подорвался с кровати, стряхивая с волос капли холодного пота. Картина трупа Фарагонды предстала перед глазами, холод от ее тела разлился по рукам. Хотелось вернуть им свою привычную теплоту. Рука с небрежно обкусанными ногтями тянется к излюбленному ножу и плевать он хотел на недавно зажившие раны и пластыри по всему периметру запястья. Проводит резким движением вдоль руки, чувствуя теплоту от скопившейся крови. Было не больно, Лололошка давно перестал что либо чувствовать. Тепла от крови было слишком мало. И даже не думая о последсвиях, Лололошка провел ещё раза три, задевая каждый раз предыдущую рану. Внутри он почувствовал знакомое тепло. Нет, даже не так. Он чувствовал как его сердце обволакивает чувство беспокойства. А значило это лишь одно. Эбардо смотрит за ним. На лице растянулась ужасающая улыбка. Он должен был это видеть. Пусть знает, чем все обернулось. Но руки все в крови, одеяло окрасилось бардовым цветом, который потом не отстирается, хоть убейся об стену. Тепла было все ещё недостаточно. В мозг вспыла одна идея. В инвентаре у него всегда была пачка сигарет, одна на всю жизнь в одном мире. 20 сигарет на 20 переломных случаев жизни. Осталось всего 2. Он достал одну сигарету, поджигая ее кончик зажигалкой. Давно он не чувствовал перегар и дым у себя в лёгких. Давно не чувствовал заполняющей его эйфории. Кровь стекает по локтю и пачкает толстовку. Он уже пересёк линию рассудка, и как только сигарета сгорела до фильтра, Лололошка оголил предплечье, что усыпанно шрамами от сигаретных ожогов. И добавив новый, маленький шрамик и почувствовав тепло от сигареты, в голову пришла очередная безумная мысль. В руках оказалась зажигалка, которая сначало чаровала маленьким огоньком и источником света в этой комнате, после же начала ублажать руки ожогами первой и второй степени. Забытое Лололошкой тепло медленно возвращалось ранами и волдырями. Эбардо, наблюдавший это всё от лица Лололошки стоял в ступоре. В голове скакали мысли «кто ж довел его до такого безумия?» А потом пришел к ответу: «конечно же я.» И он не должен был упустить свое творение. Не дать ему умереть. В момент когда половина руки Лололошки была в ожогах, в его комнате открылся портал. Из него вышел Эбардо, со смешанными чувствами. Он винит себя, но он так горд, что смог сотворить такое безумие на, как казалось, почти безэмоциональном человеке. — Что, понравилось мое представление? Хочешь добить меня? Уже зная все речи Эбардо наперед, он продолжает строить из себя незнающего человека. — Нет, пришел забрать тебя. Ведь именно я сломил твою хрупкую душу до такого состояния. И я продолжу делать из тебя безумца, чего бы мне это не стоило. — Мы два сапога пара, Эбардо. Ты и я, оба психи. Не отрицай. Смешок был последним звуком в этой комнате. Эбардо с Лололошкой на руках зашёл в портал. Положив Ло как хрупкий экземпляр драгоценного камня на роскошную двухспальную кровать, Эбардо щёлкнув пальцами переместил себе бинты и ножницы. Лололошка вытянул вперёд руки. Все в царапинах, ожогах, в крови и синяках. Не хватает только укусов. Эбардо захотел это исправить. Потянулся зубами к плоти и сжав челюсти услышал сдавленный стон. Все руки начиная от локтя были украшены следами зубов и засосов. Лололошка же был не против такой участи, даже наоборот. И всё-таки сжалившись над бедным телом, начал перематывать руки. Ло не нервничал, но почему-то ковырял ногти каждый раз когда встречался взглядом с Эбардо. Страшно не было. Было непонимание. Какие его мотивы. Зачем он сначало портит ему жизнь, а после заботливо обрабатывает его раны. — Слушай, Лололошка. Ты хочешь умереть? Он наконец довязал бинт на руках и взял его ладони в свои. — Нет. Не поможет. Он сжал застывшими пальцами теплые руки Эбардо, растворившись в давно забытом тепле. — Ну и зачем тогда было делать такое со своими руками? — Узнать насколько далеко могу зайти, чтобы почувствовать тепло и боль. Его очки спали с лица, открывая вид на бездонные зрачки. Они не выражали ничего, но сам взгляд говорил о годах вытерпленной боли. Казалось, что эти глаза поглотят любой источник света, не давая и шанса появиться блику. — Давай заключим пари. Если я в течении двух часов заставлю тебя чувствовать безмерное удовольствие, то ты остаёшься со мной и помыкаешь мне как кукла. Если же нет, я возвращаюсь в Поэну как этот ваш заключённый. — У меня будто есть выбор. Идёт. Хоть я и хотел уже сам остаться здесь, с тобой. — Благоразумно, значит я начинаю. Эбардо перевернул Лололошку спиной к себе и развязал его бандану. После же взял его перебинтованные руки и связал их клетчатой "тряпкой". Лололошка знал, к чему всё идёт. Хотел было начать сопротивляться, но слишком сильно хочет чувствовать тепло от тела Эбардо. Его грубо кинули спиной на кровать, усаживаясь между его худых ног. Горячие руки Эбардо запустил под украшенную кровью толстовку, очерчевая ребра, медленно подбираясь к упругой груди. Найдя соски, Эбардо скрутил их, сжимал и игрался, слушая громкие стоны лежащего. Зеленоглазый задрал толстовку и почувствовал, как задрожал его Лололошка от чувства холода. Но Эбардо сразу же прилипнул горячим языком к соскам и услышал гортанный стон. Лололошка чувствовал жар разносящийся по всему телу. Ему в жизни не было так тепло и жарко, как сейчас. О чем и сказал Эбардо. — Раздень меня, хочу каждым чёртовым сантиметром тела чувствовать твое тепло! И Эбардо услышал его просьбу. Оставив розовые бусины мёрзнуть, он принялся снимать штаны с Лололошки. Правильнее будет сказать "срывал" штаны с Лололошки. Не развязав руки кофту снять не получится, так что он просто ее разорвал. И перед Эбардо обнаженное тело. Все в шрамах, ранах. С выпирающими костями и гладкими чертами фигуры. Мягкая задница и тонкие длинные ноги. Просто рай для глаз. И Эбардо хочет это все забрать себе и ни с кем не делиться. С собой он решил не церемониться. Просто раздел себя щелчком пальцев и закинул на плечи ноги Лололошки. Тот застонал от тепла, что разлилось по всему телу. Щелчок. В руках Эбардо смазка. Зеленоглазый выдавил небольшое колличество на пальцы, и приставил к дырочке. Один палец зашёл более менее. Но Лололошка начал извиваться на кровати. Пальцы Эбардо длинные и горячие, а в смазке ещё и скользкие. Второй палец с трудом поместился в зад, но спустя секунд 30 свободно помещался. Эбардо специально тянул с расстяжкой, он пытался найти простату, чтобы сразу начать в нее долбить своим большим членом. И задев комок нервов, Лололошка до хруста выгнул спину и протяжно застонал. По телу прошла приятная дрожь. — Нашёл. С гаденькой улыбочкой Эбардо достал пальцы из Лололошки и обильно полил смазкой свой член. Он приставил член ко входу. Но сам Ло изнывался на кровати. Он сам двинулся ближе, насаживаясь на головку, но Эбардо такой расклад действий не понравился. Он грубо скинул с себя ноги Лололошки и схватил того за руки и бедра. — Только мне решать, когда я войду в твою узкую дырку и буду втрахивать тебя в эту жалкую кровать. Ты же будешь служить мне покорной шлюшкой и просто раздвинешь ноги. Тебе все ясно, моя личная шлюха? Он сжал его бедро, где от пальцев останутся синяки. — Не забывай, что я в любой момент могу обнулировать условия пари. И ты останешься без секса и без меня. Ноги Лололошки сжали сильные бедра Эбардо. — А не выиграл ли я пари уже? — Фактически да, но ты обещал мне безмерное удовольствие. Где же оно? Ещё не во мне? После его слов в него резко вошли на половину, а крик боли заткнули жадным и властным поцелуем. Он был мокрым и жарким, пока язык непрерывно кружился в танце, в задницу вошёл член во всю длину. Эбардо помнил, где находится его простата, так что сразу после первого толчка в поцелуй застонали громко и страстно. — Ммь....агх! М! Эбардо оторвался от обветренных и сладких губ и переместил свои руки на бедра Лололошки. Начав с бешеного темпа, он попадал по простате и слышал гортанные стоны. По всей комнате разносились шлепки, стоны, хлюпанье смазки и рычание. Лололошка закинул связанные руки на шею Эбардо и затянул того в жаркий поцелуй. Каждый толчок в себя Лололошка ощущал как первый, по телу будто бьёт током, волна наслаждения накрывает его с головой. Он сжимает член Эбардо и слышит его рычание и стоны, считая что это услада для ушей. Они разорвали поцелуй, и Эбардо опальнул горячим дыханием ухо Лололошки. — Я буду каждый день трахать тебя. Я буду засовывать в твою дырочку вибраторы на полной мощности и ты будешь таять у меня на глазах. Все что тебе нужно будет делать - раздвигать свои сексуальные ножки тогда, когда я этого захочу. Я буду кончать глубоко в тебя, пока ты будешь извиваться от оргазма в моих руках. Останешься со мной? Лололошка протянул свой ответ, кончая себе на живот. — Да-а! Эбардо сделал ещё пару толчков и излился в Лололошку. Подмяв того под себя, зеленоглазый накрыл их одеялом. — Я выиграл пари? — Определенно. Мне рассчитывать на такой же секс каждый день? — Думаю, ты не выдержишь. Эбардо приобнял Лололошку утыкая того носом в свою грудь. — Плохо тогда меня знаешь. А ещё. Я хотел тебе спасибо сказать. Что забрал из того кошмара. Хотя с тобой я тут с катушек слечу, верно? Ты обещал сделать из меня большего безумца, чем я есть по своей натуре. Эбардо же рассмеялся и прикрыл свои изумрудные глаза. — Конечно. Каждый твой день будет длиться как тысяча, пока ты не сойдешь с ума. Секс - просто как твой путеводитель или календарь. — Не удивлён. Но я согласен. Люблю тебя. — Ненавижу тебя.