Не будь вы нарциссами…

— Поздравлю! У вас чудный мальчик! Правда копия старшего! — восхищенно говорил врач Фредерику, впервые держащего на руках новорождённого сына. — И вправду как две капли воды… Лишь только радужка глаз васильковая! Как у матери глаза… Кстати, как там Лили? — Мм… Да… Нормально… — Доктор Чарльз запинался, в попытках скрыть неприятную новость о болезни матери мальчиков раньше времени. — Она в порядке! Правда сейчас ей следовало отдохнуть… — он взял малыша из рук Фреда и отнёс куда-то. Лили была больна, у неё было слабое сердце, и к тому же была сердечная болезнь, ей оставалось года два жизни, не больше, хотя она была ещё молода, той было двадцать шесть лет. — Пап, а как вы братика назовёте?!— вокруг отца бегал маленький Брайан. — А он похож на тебя? А на маму? А на меня?! — Не сейчас, Херо! — Фред переживал за супругу всю ночь, от этого у мужчины болела голова. — Пап, а мама где? — Угомонись! — отец дал тому подзатыльник. Доктор подошёл к мужчине. — Я должен вам сказать, таковые плохие новости… Из рук упал стакан с водой, осколки рассыпались и покатились по полу в разные стороны. — К-как.. Ничего нельзя сделать?! Нет ничего невозможного! Вы.. Вы вылечите ее! Как… Как же… Соленые капли посыпались с его щек на пол. — Пап? А почему ты плачешь?.. — Я ненавижу этого ребёнка.. Я утоплю его… — Ты о чем, пап? — Кристиан тянет за рукав отца. — Ничего.. — шепчет отец. «Они подходят для этой ноши» … — Пап.. Я больше не буду, пожалуйста… — Взмах пощечины, грохот. — Да как ты смеешь?! Ты… Мелкий идиот! У тебя рук чтоли нет?! — Фредерик был пьян, он безжалостно кидался и кричал на Брайана, за то что тот разбил стакан. — Ты зачем бьешь ребёнка?! Тебе делать нечего?! Ещё и работаешь раз в неделю, и все эти деньги умудряешься пропивать?! — вступилась Лили за сына. Послышался громкий плач из детсткой. — Вот черт… Это ты идиот! Разбудил Стивена! Ты хоть знаешь как это тяжело?! — Высказалась та и побежала в детскую. — Нужно было его сразу утопить… — прошептал сквозь зубы мужчина. «Я возьму его на себя. Нужно время» … — Солнышко, ты мне обещаешь, что будешь защищать маленького братика, и не дашь ему умереть? — шепчет Лили, гладя по голове Кристиана. — Конечно, Мам! Я всегда буду защищать Стива, обещаю! Я даже не дам ему умереть раньше старости! Клянусь сердцем! — приложил руку к своей груди. Посмотрел на спящего месячного брата и улыбнулся. Но будучи взрослым он очень жалеет что дал эту клятву, да и не только он сам. Шесть лет спустя… — Она скончалась… «Ещё совсем немного…» … В стену прилетела стеклянная бутылка от крепкого алкоголя. Осколки разлетелись по полу, как в тот день вновь. — Отец… Прошу успокойся!.. — со слезами умоляет Старший брат, держа на руках, прижимая к себе тихо плачущего младшего братика. — Заткнись и отдай мне эту сволочь, иначе я утоплю вас обоих! — Отец, прийди в себя! Ты пьян! — Зачем ты защищаешь его?! Это из-за него погибла твоя мать! «Время пришло…» — Ч-что?… В ушах зазвенело, Кристиан почувствовал прикосновение о его плечо. То ли это был бес, то ли ангел. Все же убедительнее звучал первый вариант. — Убей его. Убей. — Кто здесь?.. — Ну же! Все из-за него… Это все твой брат… Ударь его об стену! Он заслужил! Он убил твою мать! Словно под гипнозом мальчик изменил своё мнение о младшем. Ему хотелось всего что скажет это нечто. Сейчас ему хотелось растерзать его в клочья. Но клятва… Она держала его словно он был закован в кандалах. — В таком случае… Я… Не буду его больше защищать… Но только.. Не успел он и принять решения, как голос снова возвестил: — Ударь его об стену! — Зачем?.. — Твоя мать мертва. Она гниёт в гробу. Из-за него. Не люби его. — Не люблю его… — Ненавидь. … — Братик, что с тобой?… Твои глаза… Его изумрудные желто-зелёные глаза словно налились звездной пылью. Но это было пугающе, он будто их закатил на верх, но это было не так. Вот так он и заполучил адское всемогущество. Оно было таково: тот бес — его изначальный обладатель, он сливался с людьми разумом, давая им величайшую силу, чтобы этот «избранный» жил словно в раю, ни в чем себе не отказывая, за исключением того что если он давал клятву и нарушал ее, то сила покидала его. Изменения в цвете глаз заметил даже Фредерик и сильно заинтересовался происходящим, но не успел он и подойти к сыну… — Ненавижу… Ненавижу! Взяв за волосы, он швырнул младшего брата в стену. Но не с силой восьмилетнего мальчика… А с силой здорового сильного мужчины, и как ему это удалось?.. В момент удара огонь в камине ярко вспыхнул, за окном грянул ливень и погремел гром в один момент со сверкающей молнией. Обстановка была накалена, как железные прутья у камина, не давая огню распространиться. — Ты чего?… Больно, братик… — поглаживая свой затылок пробормотал тот. — Херобрин? — удивлённо выдал отец, наблюдая за происходящим. — Я ненавижу тебя! Тебе нужно скорее умереть! Умри, умри, умри! — он начал бить ногами по брату. Да с такой силой, что на стене осталась небольшая вмятина! Тот же в свою очередь кряхтя от ударов и боли плакал. Вскоре Брайан успокоился и ушёл в их общую комнату с Стивом. Мальчик сидел и дрожал в углу. Он не понимал почему его брат, ни с того ни с сего начал его колотить как ненормальный. Возвращаться в комнату он боялся, но все же сделал это, проскользнув у старшего перед носом он лёг на ковёр и уронив свою голову на подушку-подстилку, которая представляла из себя старое рванное одеяло, сложённое вчетверо. Старший лишь посмотрел в сторону того и отвернулся. С тех пор Стив не знал что такое «тепло», «любовь» и так далее. Фредерик мог наказывать мальчика как пожелает, не испытывая никакого чувства жалости над сыном. К примеру: он мог избивать его каждый день, сломать ему руку, а потом заставить мыть посуду с этой сломанной рукой. А что касалось Херобрина, он был любимым ребёнком, отец почти не трогал его, максимум мог дать подзатыльник или щелбан. Брайан же распустил слухи о Стиве по всей деревне, люди были так глупы что верили что тот младший паинька кого-то обидел, или даже издевался, поэтому Стив стал изгоем. Так как Фредерик его совсем не кормил, мальчик сильно похудел, питаясь травой, когда попадалось. Было у него и наказание, связанное с едой: Стиву нельзя было есть что-то три-четыре дня, из-за чего было ещё хуже, он постоянно падал в обмороки и один раз даже чуть не умер от голода. Изгоем в деревне, ему не продавали даже хлеба и даже ругались если мальчик набирал воды в колодце. Сверстники издевались над ним: били, подшучивали, даже топили. Как это топили? Брали его за волосы и тащили к речке, где женщины полоскали белье, подвернув брюки заходили в воду по колено, опускали голову в воду и… — Просыпайся, идиот! Я что тебя должен так каждый раз будить?! — А? Херо? — Доброе, мелкий! Уже двенадцать часов! — Ох… Прости… Чертовы сны… Пора идти на рынок.