***
Картина, встречающая его на Конкордии, оказывается совершенно не тем, чего он ожидал. Он представлял себе толпы мандалорцев, всевозможные племена и кланы, вооруженные до зубов, набрасывающиеся на Дина сразу по его приземлении. Вместо этого взгляду предстают хаотично разбросанные по поверхности планеты лагеря и тихие огни костров, тускло мерцающие в свете раннего утра. Мандалорцы — кто в шлеме, кто без — с любопытством провожают взглядами его фигуру, пока Дин идёт к центру их сборища — каменному форту с массивными стенами. — Манда'лор жив, — слышит краем уха, как старик шепчет своему спутнику возле одной из палаток. При виде Дина юноша в тренировочных доспехах срывается с места и бежит на восток, ко входу в форт. Стражники при его приближении распрямляют спины, удивлённые внезапным появлением не меньше остальных. — Я хочу поговорить с Бо-Катан, — говорит им Дин, и те обмениваются нерешительными взглядами. — Мы думали, ты мёртв. — Из-за спины раздаётся голос, и Дин поворачивается: перед ним, скрестив руки на груди, стоит Кузнец; неподалёку от неё — Паз Визсла. Горло пережимает подступившим комом. Возможно, они не рады ему в данный момент, и всё же — они всё ещё его племя. Дин уважительно кивает: — Джедай спас меня. Я пришёл, чтобы помочь с возвращением Мандалора. — Ты пришёл, чтобы бросить вызов тем, кто предал тебя. Дин стискивает хватку на рукояти Тёмного меча, и произносит слова, тщательно отрепетированные в гиперпространстве: — Если она забудет, забуду и я. — Mando'ad draar digu, — отвечает Кузнец, поворачивая голову в сторону крепости. — Когда мы услышали о твоей гибели, то пришли, чтобы бросить ей вызов за право владения Тёмным мечом. Но теперь, когда я вижу, что ты жив, мы поддержим тебя в поединке против Бо-Катан Крайз. Ворота за его спиной с грохотом распахиваются, являя взору внутренний двор и трёх мандалорцев: все в синей броне и шлемах, с вскинутыми бластерами. — Ты жив, — произносит женщина по центру, слегка наклонив шлем. — Хорошо. Теперь мы наконец сможем сразиться без посторонних. — Она пересекает двор, её спутники движутся следом, прикрывая с фланга, явно ожидая нападения со стороны Дина. Женщина останавливается в нескольких шагах от Джарина, смотрит сверху вниз. — Вижу, ты снова привёл джетии'ику. Уши Грогу подёргиваются, когда малыш поднимает на него неуверенный взгляд. Дин осторожно ловит крошечную ручку пальцами, чуть сжимает. — Куда бы я ни пошёл, он идёт со мной. Вокруг собралась толпа, наблюдающая за происходящим: Бо-Катан с бластером наготове, в то время как Дин стоит смирно, опустив руки, вместо того, чтобы сжимать их вокруг рукояти активированного клинка. Но прежде чем конфликт успевает набрать обороты, Кузнец выходит вперёд, вставая между ними, и поднимает руку. — Бо-Катан Крайз, — кричит она достаточно громко, чтобы услышала толпа, — Вызываешь ли ты Дина Джарина на Акаанир Манда'лор? Бо-Катан наклоняет голову, окидывая взглядом собравшихся. — Элек, — подтверждает она. — Дин Джарин, ты принимаешь вызов? Дин прикусывает щёку изнутри, обводит взглядом лица и шлемы его собратьев-мандалорцев. Финальный поединок, чтобы закрепить за ним место короля. Всё происходящее кажется чем-то невероятным. Но когда-то Люк сражался на его стороне — и всё ради этого. Это должно быть правильным. — Ни ворер. Удивленный шёпот проносится по толпе. Голос Кузнеца затмевает все звуки: — Согласно Кредо, претенденты должны сначала очиститься в Живых Водах под шахтами Мандалора. — Древние традиции, — выплёвывает стоящий рядом с Бо-Катан мандалорец в синей броне. — Это просто отсрочит неизбежное. — Таков Путь, — мрачно произносит Кузнец. Бо-Катан поворачивает шлем в сторону Дина и кивает.***
Когда они прибывают к устью шахты, солнце уже высоко в небе. Дин удивлён, что хоть какая-то часть планеты осталась нетронутой — но потом цепляется взглядом за имперскую маркировку на парящих близ входа тележках. Помог ли он в своё время отбить эту шахту у падальщиков и импов? Он пытается отыскать в памяти воспоминания об этом месте, но безуспешно: там только мимолетные образы, заполнившие его разум, когда руки Дина впервые сомкнулись на рукояти Тёмного меча. Он оглядывается на толпу, последовавшую за ними на Мандалор. Крошечная ручка Грогу машет ему из люльки, виднеющейся среди толпы других найдёнышей. Дин колеблется: мысль оставить его казалась невыносимой, но Кузнец настояла. Нестабильные шахты — не место для ребёнка. Сбоку от него слышно недовольное ворчание Паза, пока все присутствующие загружаются в лифт шахты. Кузнец объяснила правила их поединка: каждый претендент выбирает тратур’адате, который выступит свидетелем их крещения в Живых Водах. Выбирать было не из кого, и он попросил Паза — в дань тому времени, что они провели вместе в коллекторах Неварро. Пусть Визсла и недолюбливал Дина, но он был человеком чести и принял предложение Джарина. От стремительного спуска вниз закладывает уши, и Дин чувствует себя дезориентированным, когда собравшиеся выстраиваются за зажжённым факелом Кузнеца и активируют фонари шлемов, следуя друг за другом по одному. Свет ложится на стены странными тенями, пока они проходят через действующую шахту к небольшому входу в пещеру. По обе стороны от прохода расположились сотни коробок с разрывными снарядами: подобно колоннам, они возвышались до самого верха, подпирая низкий потолок над головами. — Далеко ещё? — ворчит Акс Воувз, стоя позади Бо-Катан, с тревогой поглядывая на давящие стены. — Недалеко. Если прислушаешься, то услышишь Воды. Дин поднимает мощность звукового датчика: это тот же шум воды, что с недавних пор преследовал его в снах. Тело невольно пробирает дрожью от осознания: он уже был здесь. Он знал, что вернётся. Но Живые Воды — не застывший бассейн, заполняющий огромный свод пещеры мерцающим свечением, а чернильно-чёрная подземная река, несущаяся вдоль тропы стремительным потоком. Её гладкое каменистое дно сверкает в отражённом свете налобных фонарей. — Чистый бескар, — выдыхает Паз у него за спиной, изумлённый открывшимся видом. Дин чувствует, как голова идёт кругом: фильтры шлема гоняли по кругу один и тот же воздух этой тесной, сырой пещеры столько раз, что он невольно задаётся вопросом, хватит ли им кислорода. Кузнец осторожно ведёт их к узкому ходу, практически полностью осыпавшемуся в воду, пока, наконец, они не выходят на открытое пространство побольше: место походило на берег, огибаемый поворотом реки. Женщина поворачивается к собравшимся, и огонь факела заливает светом визор её золотого шлема. — По воле мандалорского духа пришли сюда вы, два воина, преданные Кредо. Легенды предсказывают новую эру Мандалора, восходящую из этой самой пещеры. Позвольте нам начать ваш поединок с очищения в его водах. Дин не оглядывается на Бо-Катан, когда погружает ботинки в бурное течение реки, начиная осторожное движение вглубь непроглядной тьмы. Пытается устоять на ногах, но сполна ощущает всю мощь ледяного потока ещё до того, как погружается по колено. Когда воды становится по пояс, то он едва не падает, успевая ухватиться за гладкий валун, выглядывающий из воды. Дин осторожно цепляется за камень и сгибает колени, погружая в воду грудь и наплечники. Прежде чем он успевает погрузиться с головой, воздух разрывается грохотом взрыва, гулко разлетающимся под низким сводом. Дин судорожно вертит головой по сторонам, пытаясь обнаружить источник звука, но не видит ничего — даже света налобных фонарей других мандалорцев, оставшихся на берегу. Ещё один мощный взрыв сотрясает пещеру, вздыбливая ледяную воду вокруг. Камни градом обрушиваются на шлем, и когда Дин теряет хватку, выпуская валун из рук, стремительный поток уносит его под воду.***
Он вымок насквозь. Внезапный ливень успевает пропитать накидку — плащ свисает с плеч тяжёлым грузом — прежде чем он находит укрытие под навесом скалистого выступа позади водной стены. Капли на визоре раздражают, и Дин снимает шлем, наслаждаясь моментом уединения в разгар своего первого ливня на Оссусе. Шквальный ветер выхватывает капли из стрел дождя, кружит их вместе с туманом водопада: водный танец, парящий в воздухе. От вида невозможно отвести глаз, и Дин смотрит так заворожённо, что не замечает приближения Люка: промокшего до костей в своей безрукавке и штанах, дрожащего, удивлённого — он явно не ожидал встретить мандалорца под склоном скалы. Мужчина почтительно отводит глаза от открытого лица Дина, но Дин, похоже, не находит сил снова надеть шлем. Он не хочет этого. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает он. — Я пришел за своим уроком! 1400, верно? — Люк, это не лучшие условия для плавания. К тому же, я уверен, обучение тебе больше не требуется. Люк поворачивает голову, смотрит на ливень. Его волосы отросли, и вода стекает по светлым прядям, делая их тяжелыми и длинными. — Что ж, — говорит он, глядя в сторону водопада, — Тогда мы могли бы поработать над твоим уроком. Он сокращает расстояние между ними, не сводя глаз с Железного сердца в центре бескаровой брони, пока они не оказываются близко — достаточно близко, чтобы Дин мог заметить, что они почти одного роста. Люк прикрывает глаза, склоняет голову и прижимается ртом ко рту Дина. Теперь Дин лучше знаком с этим чувством. Он привык к тому, как ладонь Люка ощущается на лице, как рука обнимает его, придерживая за спину, сближая их тела. Знание этого не делает прикосновение менее волнительным. Сердце всё так же заходится как ненормальное, разгоняя по телу бурлящую кровь от малейшего касания этих губ. Люк слегка дрожит, озябший от ливня. Дин позволяет собственным рукам в перчатках скользнут вниз по его спине. — Люк, что мы делаем? — выдыхает он в губы напротив. — Мы договорились, — отвечает Люк, отстраняясь ровно настолько, чтобы ответить, — Ты учишь меня, я учу тебя. Равный обмен. — Уроки владения световым мечом. Это должно было быть про Тёмный меч. Мужчина вздыхает и отступает назад, встречаясь взглядом с Дином: — Я знаю. Дин опускает голову, прижимаясь лбом ко лбу Люка. Слушает, как вода бьётся о камни поблизости. — Хотел бы я встретить тебя задолго до всего этого, — шепчет Люк, — Ещё до того, как я узнал о джедаях. — Не думаю, что понравился бы тебе. — Понравился бы. Вся эта криффова броня и компетентность. Нет, это ты бы на меня не взглянул дважды — тощий никому не сдавшийся парень с Татуина. — Возможно. — Дин пропускает мокрые светлые пряди между пальцев. Люк смеётся. — Но, может, я смог бы убедить тебя увезти меня куда-нибудь. Мы могли бы сбежать вместе. Дину кажется, что держать собственные руки при себе выше его сил. Он хочет касаться Люка; хочет помнить, как Люк ощущается в его объятьях. — Мы всё ещё можем. Взять Грогу и сбежать. Это большая галактика. Люк вздрагивает и чуть отводит голову назад, разрывая контакт, и снова заглядывает Дину в глаза. Смотрит растерянно, словно готов вот-вот согласиться с предложенным планом. — Я уже давно люблю тебя. — произносит это так, словно извиняется. Он пытается отстраниться, и Дин хватает его за руки, притягивая ближе. — Полетели со мной, — просит он, — На Мандалор. Я хочу, чтобы ты был с нами. Люк пристально смотрит в ответ, взгляд его мечется по лицу напротив, от одного зрачка к другому. Где-то вдали рёв водопада заглушает чей-то крик. Дин пытается повернуться на звук, но Люк хватает его предплечья железной хваткой, удерживая, не давая сдвинуться с места. — Дин! Дин! — слышит он сквозь грохот воды, и голос кажется ему знакомым, но земля ускользает из-под ног, мужчина спотыкается, тело кренит назад, и он падает...***
— Дин? Дин! — Грудную клетку сдавливает с такой силой, что рёбра, не укрытые доспехами, вот-вот затрещат. Его нагрудная броня, где она? Сквозь навязчивый звон в ушах он различает над собой чужое тяжёлое дыхание. Кто-то прижимает губы к его рту — но это не поцелуй. Кто-то пытается протолкнуть воздух в его лёгкие. Дин распахивает глаза и резко подрывает корпус вверх, успевая отвернуться в бок: нутро скручивает, и его сильно рвёт водой. Тело заходится затяжным кашлем в попытке прочистить лёгкие. Сквозь мутный взгляд он различает фигуру своего спасителя. — Дин! О, слава Силе! — снова раздается голос, и это Люк. Дин задыхается, хватает ртом воздух в попытке вдохнуть, и вот он — глоток свежего кислорода, взявшийся непонятно откуда. — Тише, тише, — шепчет Люк, помогая ему полностью сесть, смахивая мокрые волосы и остатки воды с глаз Дина. В воздухе над ними горит маленький огонёк, дающий достаточно света, чтобы Дин мог разглядеть беспокойство в лице напротив. Дин неверяще щурит глаза: — Какого чёрта ты здесь делаешь? — хрипит в перерывах между судорожными вдохами. Люк хмурится. — Спасаю тебе жизнь! Уже третий раз, третий! — Да, хорошо, что я научил тебя плавать. Раздражение и тревога Люка сменяются неприкрытым шоком. — Ты действительно это помнишь? Дин заходится очередным приступом кашля, смотрит на свои перчатки. Он помнит. Помнит их разговор, помнит улыбку на лице Люка, когда предложил научить того плавать. — В качестве обмена, — говорит он, — Дело чести для мандалорцев. Более того, всё остальное он тоже помнит. Помнит первый раз, когда увидел крохотное личико Грогу, смотревшее на него со смесью страха и любопытства. Как случайно заполучил Тёмный меч, и как Бо-Катан отказалась принять клинок из рук Дина. Он помнит, как впервые встретил Люка: внушавшую ужас тень с безграничной силой, сокрушившую дроидов Гидеона, словно консервные банки. Помнит, как смотрел на Люка, пока тому наносили татуировку грязерога, и чувствовал, как немели сводившие от желания мышцы его лица, надёжно укрытого шлемом. Битвы на Конкордии, прибытие его друзей, отказавшихся оставлять Дина с происходящим один на один. Фетта, который, едва завидев Скайуокера, пальнул в него из бластера, ослепляя джедая и рассекая тому плечо. В результате Дин набросился на него — Дин помнит, как Фетт под ним хрипел от смеха, сбитый с ног. Он помнит их с Люком прощание на Конкордии; помнит чужие тихие объяснения, что здесь их пути расходятся. Тогда его сердце так разрывалось от боли и потери, что он не замечал осторожных подвижек Бо-Катан в сторону мятежа — пока её предательство не стало угрозой для Грогу. Дин пытается встать, но поскальзывается на мокром камне под ногами. — У них Грогу, — произносит он, выкашливая остатки жидкости из лёгких. С трудом пытается надеть нагрудную броню, высматривая в темноте свой шлем. — Люк, мы должны добраться до Грогу. Люк придерживает его и протягивает шлем. — Я с тобой. Дин кивает, активирует инфракрасное сканирование и фонарь, оценивая их местонахождение. — Как, крифф подери, нам отсюда выбраться? — Тем же путём, каким я вошёл, — отвечает Люк и ведёт его вверх по береговой линии.***
— Для тебя он что-то вроде маяка, — объясняет ему Люк, пока они пробираются по разваливающейся лестнице: джедай с грациозной ловкостью и изрядной долей удачи избегает любых шатких ступеней, пока Дин, вымокший с головы до ног, изо всех сил старается не отставать. — Поначалу его присутствие в Силе казалось мне странным, но… не знаю. Когда мы прибыли на Конкордию, казалось, что он стал сильнее. У него долгая память. А теперь… теперь он каким-то образом связан с тобой. Дин впитывает услышанное, чувствуя, как рукоять Тёмного меча бьётся о бедро, пока он карабкается вверх по древним ступеням. — Это то, что представляло угрозу для Бо-Катан? — спрашивает Люк. — Должно быть, твоя связь с клинком сделала тебя серьёзной помехой. — Нет, — отвечает Дин, отмечая собственный помрачневший голос, когда начинает объяснять, — Это был Грогу. Есть легенды, пророчества о новой эре Мандалора и о том, кто будет владеть Тёмным мечом. Его выковал некто, кто был и мандалорцем, и джедаем одновременно. Когда остальные увидели силу Грогу… Крайз последняя в своем роду, но Грогу унаследует всё от меня. Запыхавшиеся и выбившиеся из сил, они наконец-то достигают вершины того, что осталось от старинной лестницы. Проход к ней завален обломками от взрыва. Дин тянется за зарядом, но Люк останавливает его: мужчина разворачивается, поднимает руку и раздвигает камни при помощи Силы. Резкий солнечный свет угасающего дня бьёт по глазам, вынуждая щуриться. Вдали на фоне неба вырисовываются силуэты руин купола Сандари. — Я найду его, — Люк протягивает руку, касаясь бескарового наплечника. Его пальцы задерживаются на краях выступающей эмблемы. — Возможно, они всё ещё где-то поблизости. Люк разворачивается и запрыгивает в крестокрыл, подавая Дину знак лететь следом, после чего поднимает корабль в воздух и устремляется в сторону города. — Вижу несколько кораблей в северо-восточном секторе — докладывает Люк, и Дин тоже их видит: блеск брони, отражающей солнечные лучи. Они приземляются и тут же пускаются в бег, активируя мечи. В тот первый раз, что он столкнулся с Бо-Катан — после того, как Грогу вернулся к нему, и Дин решил примкнуть к битвам за возвращение луны Мандалора — то думал, что они разберутся со всем этим здесь и сейчас, с честью. Эгоистичная его часть — та, что прикипела душой к планете, далёкой от системы Мандалора, и джедаю, что жил на ней, — жаждала победы Бо-Катан; искренне хотела, чтобы женщина восстала против него и одержала верх. Забрала то, чего она так желала. Дин был бы счастлив помочь собратьям-мандалорцам вернуть свою родину, если б только знал: как только купол вокруг Сандари вновь будет восстановлен, он сможет забрать Грогу и уйти, никогда не оглядываясь назад. Но она не бросила ему вызов, не сделала ничего — только смотрела с неизменным презрением. Попытки вернуть Конкордию терпели крах, несмотря на все их старания привлечь к этой борьбе других мандалорцев. Неудачи сделали её раздражительной, отчаявшейся и злой. Дин предложил свои услуги, на что она ответила резким отказом, тем самым оскорбив всех членов его укрытия. Но стоило ему собрать вокруг себя своих друзей, пожелавших присоединиться к мандалорцам в этой войне, как Бо-Катан затихла, сделавшись осторожной и расчётливой. Дин знал, что её попытки присвоить меч себе были лишь вопросом времени. Но только не так. Честь дома Крайз медленно осыпалась, разрушаясь под тяжестью её жажды власти. Она лежит на разрушенных ступенях, полуживая, прижимая ладонь к своему окровавленному животу. Поднимает нацеленный на них бластер, когда Дин с Люком подходят ближе. Воувз тоже там: стоит с Грогу в одной руке и виброножом в другой. Краем глаза Дин замечает, как оживают желваки на стиснутой челюсти Люка. — Ну разумеется. Твой джедай был тут как тут, готовый прийти и спасти, — Бо-Катан смеётся, невесело и горько. Белки её глаз окрашены красным. Лицо Люка неподвижно, но он смотрит на женщину сверху вниз, и во взгляде его сталь. Дин видит, как Грогу ёрзает в захвате Воувза. — Отпусти его, — приказывает Дин, — И вы оба останетесь живы. — Тебе придется прикончить меня, — шипит Бо-Катан. — Мы никогда не остановимся. Дин делает шаг вперёд, и Воувз вскидывает вибронож к лицу Грогу, скаля зубы. — Начинаю убеждаться в этом. Дин кивает, и Люк совершает прыжок в воздух, едва уворачиваясь от выстрела бластера Бо-Катан, после чего метко выбивает оружие из рук Воувза — нож отлетает в сторону, с клацаньем ударяясь о землю. Грогу прыгает, и Дину приходится нырнуть ниже, чтобы поймать его. Люк прижимает Воувза к земле, удерживая того при помощи Силы, пока его руки ловко разоружают мужчину. Когда Дин разворачивается, то видит, как Бо-Катан наводит на Грогу запястный лазер. Джарин съёживается, укрывая Грогу собой, но чей-то боевой щит блокирует залп до того, как он настигает цель. Паз делает шаг вперёд и ударом ноги сваливает Бо-Катан на землю. Тяжёлым ботинком он пригвождает женщину к лестнице, давя на рану в животе, после чего срывает наручи с её предплечий, жёстко вынуждая подчиниться. — Vor entye, vod, — Дин вскакивает на ноги и спешит к ним, укладывая руку на наплечник Паза. Визсла отступает и разворачивается, чтобы помочь Люку усмирить Воувза. Рядом с ними стоит Кузнец: вся в грязи, потрепанная после их пребывания в шахтах, но живая. Её шлем неподвижно устремлён к джедаю. — Evaar'wer, — бормочет она. Дин протягивает Грогу в руки Люка, кивает Кузнецу. После чего подходит к Бо-Катан и присаживается рядом. Кровь сочится из-под её жилета на каменные ступени. — Нужен медик, северо-восточный сектор Сандари, — посылает он через комлинк, игнорируя протестующую усмешку Бо-Катан. — Ты дурак, — она плюёт в сторону Дина, но тут же болезненно морщится от движения. — Хочу умереть здесь, как умерла моя сестра. Я лучше сдохну, чем увижу, как фанатик-радикал поведёт Мандалор в прошлое. Дин чуть сдвигается и снимает шлем, встречаясь с ней взглядом. Её лицо белое как мел от боли, и всё же — Дин видит в нём изумление. — Бо-Катан, ты видела мой клан. Не все они носят бескар, но они всё равно моя семья. — Он смотрит на Люка с Грогу и то, как их силуэты окрашивает пурпурно-фиолетовым в сумерках угасающего солнца. — То же будет и с Мандалором, пока я в силах вести за собой его народ. Она обмякает, словно все нити, что держали её тело в вертикальном положении, внезапно обрываются, и падает на ступени. Взгляд её блестящих от слёз глаз устремляется вверх, к руинам купола, и дальше, в темнеющее небо.***
Он просыпается в тёмной комнате с каменными стенами. Люк здесь, наблюдает за ним. Дин провёл на ногах почти сорок восемь часов, строя планы, обсуждая и проговаривая тревоги лидеров других кланов, выслушивая вопрос за вопросом, пока не начал обессиленно оседать прямиком в кресле. В конце концов они отправили его в комнату, достаточно уединённую, чтобы он мог снять свою броню и рухнуть лицом в слишком мягкую кровать. — Привет, — бормочет он Люку, не утруждаясь поднять голову. Бегло осматривает комнату. — Грогу? — Спит, — тихо отвечает Люк, жестом указывая на колыбель в углу. Дин кивает, чуть сдвигается назад, освобождая место в кровати, и приподнимает край одеяла. Лицо Люка расплывается в совершенно слащавой улыбке. Джедай принимает приглашение, бесшумно устраиваясь рядом и укладывая ладони на незащищённую бескаром грудь. — Не могу поверить, что ты здесь, — шепчет Дин и протягивает руку, нежно обвивая ладонью шею Люка. Тот льнёт к прикосновению, непривычно податливый. — Ты послал мне грамму. — Это должно было стать моей прощальной речью. — Ну, знаешь, — Люк вздыхает. Его пальцы пускаются в пляс, легко постукивая по грудной клетке мандалорца, — Может, я хотел попрощаться в ответ? Так что… Прощай. Дин мягко смеётся, позволяя собственной руке скользнуть выше, зарываясь в волосы Люка. Шепчет: — Я бы хотел, чтобы ты остался. — Я бы тоже много чего хотел. — Люк. — Да? Дин сближает их губы, целует нежно, затем решительнее, с ходу углубляя поцелуй, чувствуя, словно прикосновение может каким-то образом сплавить их воедино. Дыхание Люка сбивается, и он сжимает пальцы, стискивая Динову рубашку. Когда Дин отстраняется, чтобы посмотреть на него, то видит, что глаза Люка всё ещё закрыты; видит, как дрожат его ресницы. — Ты думал, что предложение твоего сердца всё усложнит, но я думаю, что всё просто. — Оу? — Люк хмурится, всё так же держа веки сомкнутыми. — Да. Я возьму твоё сердце, ты возьмешь моё. Равный обмен. Это уже срабатывало для нас раньше. Люк открывает глаза, пристально смотрит в ответ. — Верно. Пальцы Дина плавно скользят вниз, ведут вдоль шеи, оглаживая плечо, пока, наконец, не замирают на дельтовидной мышце: там, скрытая слоями одежды, теплилась шелковистая кожа, покрытая чернильными узорами — татуировка грязерога. Люк мягко улыбается, накрывает руку Дина своей. — Поверить не могу, что Боба в самом деле тебя подстрелил. — Хммм. Пожалуй, я бы предпочёл, чтоб ты этого не помнил. — Ну, а я помню. Улыбка Люка становится шире. — Да. И я чертовски этому рад.