***
Последние несколько часов Амелия вздрагивала из-за каждого шороха. И на это у нее были две серьезные причины: во-первых, в город частенько наведывалась сошедшая с ума от жажды мести вампирша, а, во-вторых, этой ночью в Форкс вернулись Каллены. Эдвард предупредил ее заранее, чтобы появление Джаспера не стало неприятным сюрпризом. Она совершенно не была готова ко встрече с ним. Амелия боялась, что он увидит в ней того подростка, которого оставил, ту влюбленную дуру, которая так и не смогла до конца отпустить свои первые и последние отношения. Одному Богу известно, сколько у Джаспера было женщин за эти восемь лет. А она… Даже смотреть ни на кого не могла. С другой стороны, хотя она и сама себе в этом отказывалась признаться и всячески гнала подобные мысли прочь из головы, ей было интересно, насколько сильно он изменился за эти годы. Амелия знала, что вампиры застывают после обращения, однако Эдвард все же выглядел иначе: носил одежду под стать сегодняшней моде, но все такую же дорогую, да и волосы укладывал несколько иначе, хотя на его голове все еще царил творческий беспорядок. Душа Амелии словно раскололась надвое: одной половине хотелось спрятаться так глубоко, чтобы ее не нашел даже самый опытный ищейка, вторая же отчаянно желала хотя бы одним глазком взглянуть на свою первую и последнюю любовь. Эдвард и Белла всячески отвлекали ее от мыслей о бывшем парне, чаще всего сами о том не подозревая. Но слушая бесконечное нытье о Белле от Эдварда и от Беллы об Эдварде, Амелия нехотя погружалась в отношения друзей, становясь этаким бесплатным психологом, который не только совет дать может, но и наградить подзатыльником в случае чего. Она понимала мотивы Эдварда, однако друзьям советовала не торопиться прыгать в омут с головой во второй раз. Это всегда успеется. Оба наделали достаточно ошибок в прошлый раз — сейчас самое время остановиться и узнать друг друга получше, не обременяя самих себя и друг друга ярлыками. К ее большому удивлению, оба послушались, так что теперь Эдвард с Беллой были друзьями. Влюбленными друг в друга по уши друзьями, за которыми наблюдать было сплошное веселье. Настал день Х. Она знала, Эдвард всячески отговаривал брата от возвращения в школу, но тот не слушал. Джаспер был бы не Джаспером, если бы прислушался к чьему-то мнению кроме своего. Но нет, он никогда никого не слушал, принимая решения. Это, пожалуй, и было самым большим его недостатком. Поэтому сегодня Каллены возвращались в школу, и Амелия еще с вечера начала выбирать одежду, желая выглядеть наилучшим образом. Возможно, это было глупо, хотеть показать ему, что он потерял сейчас, почти восемь лет спустя, но… Иначе она не могла. Амелия понимала, что стала выглядеть лучше, если верить стандартам красоты нового столетия, и хотела продемонстрировать ему это. Дрожащие тонкие пальцы потянулись к лежавшей на столе пачке сигарет. Приехав сюда, она дала себе слово, что не притронется к ним. Глупо. Глупо было полагать, что судьба даст пожить ей спокойно еще год. Переступив границу Форкса она подписала себе приговор, в котором значился еще один нервный срыв, возможно и долгие недели в психиатрической больнице. Она поднесла зажженную сигарету к губам и, затянувшись, тут же закашлялась. Отвыкла. Не курила с самого приезда в Форкс, стараясь поддержать идеальный образ молодой учительницы, от которой не несет табаком за пару миль. Одного знания о приезде Калленов в город стало достаточно для того, чтобы она вернулась к старым привычкам. Сигареты и правда успокаивали нервы. Этот вывод они с Ханной и Зои сделали еще в первые месяцы жизни в общежитии университета. Для Амелии это был своеобразный ритуал, этакое погружение в себя и в то же время действенный способ выбросить все мысли из головы. Докурив сигарету, она выбросила окурок в мусорное ведро и уже было потянулась за второй, как вздрогнула, услышав стук в дверь. Кто мог прийти к ней в такую рань? «Даже не смей допускать этой мысли. Эдвард обещал ничего ему не говорить» — Мейсон! — воскликнула она, открывая дверь. — Ты ждала кого-то другого? — весело улыбнулся Мейсон, входя в дом и стряхивая снег с темных волос. Сердце пропустило удар. Глупое сердце. Амелия быстро покачала головой, натягивая на лицо улыбку. Не хватало еще, чтобы Мейсон что-то заметил. Не хотелось слышать вопросы, на которые она даже при большом желании не сможет дать ответы. Да и если бы могла… Как бы она ему объяснила, что ее первая любовь до сих пор дает о себе знать снами и внезапными воспоминаниями, спровоцированными чем угодно: чьим-то веселым смехом, парочкой, державшейся за руки на улице, книгой, фильмом, песней? Как она могла так обидеть Мейсона? — Завтракать будешь? — переводя тему, поинтересовалась она. — От чашки кофе не откажусь. Это начинало казаться чем-то нормальным: завтракать с Мейсоном, а после и обедать, обсуждать планы на вечер или на выходные. Амелия боялась привыкнуть к этому, дать ему надежду, а потом жестоко разбить сердце. Ведь она не была в него влюблена, как бы не старалась убедить себя в том, что он хороший человек. Сердце однажды уже выбрало подлеца и теперь отказывалось впускать любого другого мужчину, разочаровавшись разом во всех. Мейсон мог быть самым лучшим человеком на свете, но ее совершенно не влекло к нему, как к мужчине, хотя Ханна и повторяла ей при каждом их разговоре, что это совершенно неважно. Далеко не каждый брак заключается по безумной любви, но Амелия не могла уговорить свое сердце дать шанс еще одним отношениям. Пока Мейсон пил кофе, Амелия собиралась на работу у себя в спальне. Осмотрев себя в зеркале в последний раз, она вздохнула. Возможно, надеть ту самую черную короткую юбку, которую в первый день ее заставила выбрать Люси, было не самой лучшей идеей. На дворе не лето, в конце-то концов. Но времени на переодевания у нее не было, поэтому, поправив идеально выпрямленные волосы в последний раз, она вышла из комнаты, закрывая за собой дверь и делая глубокий вдох. В такие моменты хотелось провалиться под землю. Стоило ей появиться на лестнице, как Мейсон поднял голову, уставившись на нее. В его взгляде читались, пожалуй, все эмоции сразу. Амелия знала, что выглядит хорошо, это и было целью, однако… Она совершенно не учла тот факт, что Мейсон вполне себе здоровый взрослый мужчина, на которого ее образ непременно произведет впечатление даже вопреки ее желанию. Так и случилось. И теперь она понятия не имела, куда себя деть от его восхищенного взгляда. — Сегодня какой-то праздник? — поинтересовался он, подходя к ней и заправляя прядь темных волос за ухо. По телу прошел ток от неожиданного и нежеланного прикосновения. «Он решил, что ты нарядилась для него. Дура, Амелия, какая же ты дура. И даже времени нет на то, чтобы переодеться» Отступив на два шага назад, Амелия неловко улыбнулась, бросая беглый взгляд на часы. Она должна успеть войти в здание раньше, чем приедут Каллены. Иначе ей не избежать прожигающего взгляда, под которым она вряд ли сможет дойти до здания, не упав. Амелия совершенно не надеялась на то, что могла вызвать у Джаспера хоть какие-нибудь чувства вроде сожаления о своем поступке, раскаяние, но знала, что он не любит, когда ситуация находится вне его контроля. Он испытает беспомощность от подобного сюрприза и придет в невероятную ярость, стоит только ему ее увидеть. — Пойдем? По дороге Мейсон рассказывал о недавнем забавном случае на работе, и Амелия призывала все самообладание, чтобы слушать его, но память то и дело подбрасывала ей картинки из давно забытого прошлого: их последняя ночь, их последний разговор, расставание. Последний взгляд на него, исчезающего в ночи. Она успокаивала себя тем, что это нормально испытывать такие эмоции перед встречей с человеком, которого не видела долгие годы и сыгравшего столь важную роль в ее жизни. Холодные ладошки и сердце, готовое выскочить из груди, но не ему в руки, как когда-то раньше, а остаться дома и не встречаться с тем, кто разорвал душу в клочья — все это нормально. Амелия понятия не имела, как выдержит нахождение с ним в одном городе, встречи в школьном коридоре и кабинетах. Но и другого выхода не было. Не могла же она бросить работу посреди учебного года. Она словно была крохотным зверьком, загнанным в угол. — Ты меня слушаешь? — от мыслей отвлек голос Мейсона. Амелия закивала, судорожно пытаясь вспомнить, о чем он говорил последние несколько минут. — Конечно, слушаю, Мейсон, — рассмеялась она. — И как на это отреагировал Чарли? Вопрос был беспроигрышным, его можно было задать в любой ситуации, и Мейсон ни разу не замечал, что ее мысли блуждают где-то далеко, за пределами настоящего времени и границ их маленького городка.***
Джаспер раздраженно вздохнул, барабаня пальцами по приборной панели, стоило ему в очередной раз заметить переглядки Эдварда с Элис. Уже в двадцать пятый раз за последние три минуты. Он считал. И три видения Элис, все о нем и одно страшнее другого, судя по обеспокоенному взгляду сестры, направленного на него. «Какого черта происходит, Эдвард?» Сидевший за рулем Эдвард сделал вид, что не обладает телепатическими способностями и не слышит мыслей брата. Джаспер вообще не хотел ехать в одной машине с сестрой и братом, но Карлайл накануне настоял на том, чтобы они поехали вместе. Что-то подсказывало, что это была идея Эдварда. Карлайл никогда не мог отказать младшему сыну. С ним же последние года три все вели себя так, словно он был бомбой замедленного действия, готовой взорваться в любой момент. Один раз это уже почти произошло на восемнадцатилетие Беллы. Теперь Карлайл вообще старался не отпускать его одного в город. Об охоте в одиночестве и вовсе речи быть не могло. И это ужасно злило. На школьной парковке их привычное место оказалось неожиданно свободным, словно старшеклассники специально оставили его для них, хотя возможно это было связано и с тем, что приехали они раньше остальных. Рядом стоял красный пикап Беллы Свон, который можно было заметить за милю за счет его цвета и размеров. Сама же девушка стояла возле машины, выжидающе смотря на водителя серебристого вольво. Когда машина остановилась и Джаспер открыл дверцу пассажирского сидения, стараясь подготовить себя к сильному запаху крови Беллы, который вот-вот ударит в нос. Однако, прежде чем он успел задержать дыхание, Джаспер почувствовал до боли знакомый сладкий запах, вмиг прожегший вены гораздо сильнее вампирского яда. Он застыл на месте на мгновение, после резко обернувшись и уставившись на сестру разъяренным взглядом. Мгновенно все встало на свои места: внезапный приезд брата в Форкс, видения сестры, переглядки Эдварда и Элис, которым не было конца. Конечно. Как же он сразу не догадался. — Элис, какого черта? — низко зарычал Джаспер, надвигаясь на сестру, почти впечатавшуюся в дверь машины Эдварда и со страхом глядевшую на него. Ярость на мгновение затмила разум, и Джасперу казалось, что он сейчас с легкостью мог оторвать Элис голову. Для того, кто знал всю правду и видел их будущее наперед, она поступила невероятно глупо. Знала ведь, как он отреагирует. Джаспер знал, что мог выглядеть устрашающе, когда хотел, но рядом с семьей старался контролировать свои эмоции, чтобы лишний раз никого не пугать. Но предательство Элис… Он не мог понять, как ей в голову могло прийти скрыть от него подобное? Неужели думала, что он будет рад подобным тайнам? — Джаспер, успокойся, — Эдвард крепко сжал его плечо, но его сил было недостаточно, чтобы сдержать брата. — Она не при чем. Джаспер легко вырвался из рук Эдварда. — В чью умную голову пришло скрыть это от меня? — прошипел он, глядя на брата. Тот едва заметно улыбнулся одними уголками губ. — Ее. Игнорируя мгновенно давшую о себе знать жажду в виде жжения в горле, Джаспер сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться. Он много грешил в жизни, но подобное наказание даже для него было чересчур. В конце концов, он ведь даже не начинал ни одну из Мировых Войн. Самым большим своим грехом он по сей день считал ту сентябрьскую ночь — ее разбитое сердце и горькие слезы. Самый большой и, пожалуй, единственный грех, который он совершил не по своей воле. — Что она здесь делает? Эдвард не ответил на вопрос, так как необходимости в этом не осталось. В следующее мгновение на парковку въехала полицейская машина и меньше чем через минуту из нее вышла хорошо знакомая ему девушка, смеясь над шуткой мужчины, сидевшем за рулем и глядевшим на нее через наполовину открытое окно. Амелия… Невозможно было не узнать ее, хотя, надо признаться, она очень изменилась за последние семь с половиной лет: черты ее лица утратили детскость, став острее, она сильно похудела и изменила стиль в одежде. Его взгляд жадно блуждал по ее хрупкой фигурке, стараясь запомнить каждую мелочь и радуясь тому, что его глаза скрыты за темными очками. Мужчину Джаспер знал, это был Мейсон Ричардс, помощник шерифа. — Спасибо, что подвез, Мейсон, — донесся до его ушей ее голос. Джаспер прикрыл глаза, наслаждаясь одним только звуком ее голоса, слегка изменившимся за долгие годы, став чуть ниже, чем в его воспоминаниях. В груди все еще клокотала ярость на Элис и Эдварда, приправленная желанием разорвать Мейсона Ричардса на мелкие кусочки прямо посреди школьной парковки, однако оба эти чувства затмевала тоска в груди от одного только взгляда на повзрослевшую Амелию, в которой однако сохранились все черты той юной девушки, которую он встретил на школьной парковке Россленда много лет назад. Он чувствовал ее волнение и нерешительность, и отчаянно хотел послать немного уверенности, но предупреждающий взгляд Эдварда заставил передумать. Не лучшая идея. Их взгляды на мгновение пересеклись, стоило ей обернуться. Амелия замерла, остановившись посреди парковки, и его мгновенно окатило настолько сильной волной злости, обиды и тоски, что Джаспер сделал шаг назад, не справившись с собственными эмоциями. Он слышал стук ее сердца, ускорившийся пульс и сбившееся дыхание, словно она бежала сюда на своих высоких каблуках. Джасперу понадобилось призвать все свое самообладание, чтобы не подойти к ней и не поцеловать на глазах у всех, сжав тонкий девичий стан, совершенно собственнически прижимая ее к себе и не выпуская из рук, совершенно не заботясь о последствиях, одним из которых, он был в этом уверен, стала бы хлесткая пощечина. Джаспер бы показал Мейсону Ричардсу, что он не позволит притронуться к ней, пусть даже не пытается. Но он не сдвинулся с места ни на миллиметр, подчиняя желания разуму. Однако его все еще живо интересовал вопрос, что она делает в Богом забытом Форксе в старшей школе. Ответ ему предоставила Анжела Вебер. Когда Амелия проходила мимо них с Джессикой, губы Анжелы растянулись в приветливой улыбке: — Доброе утро, мисс Крэйг. — Доброе утро, мисс Вебер. Как обстоят дела с эссе по «Ромео и Джульетте»? Джаспер прикрыл глаза, покорно склоняя голову перед наказанием, что уготовила ему судьба. «Она преподает здесь?» Даже внутренний голос звучал отчаянно и жалко. Эдвард кивнул, хмурясь от мыслей Джаспера, в который раз пять за последнюю минуту промелькнула идея разорвать Мейсона Ричардса на куски. — Она приходится племянницей директору.***
— Спасибо, что подвез, Мейсон, — благодарно улыбнулась Амелия. Она вышла из автомобиля, но боялась отойти от него и обернуться. Страх увидеть Джаспера и понять, что чувства никуда не делись, был гораздо сильнее всех убеждений и аутотренингов, которыми она спасалась последние несколько лет. Сколько бы она ни внушала себе, что ненавидит его, желая всего самого плохого, все иллюзии рассыпались только от одной мысли, что ей придется увидеть его сегодня. Попрощавшись с Мейсоном, она медленно обернулась и, сделав ровно три шага, невольно осмотрела парковку и встретилась взглядом с человеком, которого надеялась больше никогда не встретить в ближайшие семь десятилетий. Джаспер Уитлок, собственной персоной, стоял возле серебристого вольво Эдварда. Глаза закрывали темные очки, но прожигающий взгляд она чувствовала, даже не видя их. Он совершенно не изменился, время как будто и правда застыло и не шло. Все тот же юный парень, которого она встретила на другой парковке много лет назад. То же выражение лица, та же поза со сцепленными за спиной руками, внимательный изучающий взгляд, которым он награждал интересующих его людей, коих было совсем немного. Земля словно ушла из-под ног от одного понимания, что ей придется разговаривать с ним как ни в чем не бывало, не замечая дрожи в ладонях и подступающей к горлу истерики. Пришлось остановиться на мгновение, чтобы вновь обрести равновесие и не упасть на глазах у всей школы. У него на глазах. И зачем она только надела эти дурацкие каблуки? «— Расскажи мне о городе, — попросил он, вновь расплываясь в улыбке и демонстрируя ряд белоснежных зубов. — И проведи экскурсию по школе, а то вдруг я заблужусь.» «Я люблю тебя, Эми. Мы будем вместе вечно, клянусь.» «Я не люблю тебя и не хочу продолжать то, что между нами происходит.» Их совместные воспоминания проплывали перед глазами, словно кинолента, и каждое следующее причиняло все большую жгучую боль. Амелия силой отвела взгляд от самого ненавистного ей мужчины на этом свете. Он предал ее, растоптал сердце и любовь, и не заслуживает даже простого взгляда, даже доброго слова. Она должна быть стойкой и не позволить ему подобраться снова так близко. Невольно коснувшись кончиками пальцев шрамов, скрытых под шерстяной тканью свитера, она тяжело вздохнула. Нет, Джаспер в прошлом. Нужно только немного потерпеть, и она сможет вернуться в Торонто, где забудет о нем, как о страшном сне. — Доброе утро, мисс Крэйг, — голос Анжелы Вебер выдернул ее из тяжелых воспоминаний. — Доброе утро, мисс Вебер, — улыбнулась она. — Как обстоят дела с эссе по «Ромео и Джульетте»? Амелия понимала чересчур уж романтичный нрав Анжелы, да и остальных старшеклассниц, она и сама была такой когда-то давно, пока ее не скинули с небес на землю парой жестоких фраз, поэтому главной ее целью было заставить юных девочек сбросить с глаз розовые очки и трезво взглянуть на этот мир. Несколько минут спустя, показавшихся ей вечностью, Амелия наконец оказалась в своем кабинете, швыряя сумку и пальто на ближайшую парту. Устало опустившись на стул, хотя день только начался, она схватилась за голову, изо всех сил стараясь привести дыхание в норму и успокоить быстро бьющееся сердце. Амелия знала, что он прекрасно слышит стук ее колотящегося сердца, считывает все ее эмоции, и ненавидела себя за эту беспомощность перед ним. Ненавидела его за дурацкую эмпатию, благодаря которой он читает людей не хуже Эдварда. Она всегда была открытой книгой для него. И самое ужасное, что ей казалось, что и у Джаспера не было от нее никаких тайн. — Успокойся, просто успокойся. Все в порядке. Давай же, глупая, успокаивайся. Длинные ногти оставляли ранки на нежной коже ладоней от того, насколько сильно она сжала руки в кулаки в попытке взять свои эмоции под контроль. Урок начинался через пять минут, она должна быть приветливой и милой, в меру строгой, а не разбитой запинающейся на каждом слове глупой маленькой девочкой. Никто не воспримет ее всерьез, а кто-то даже и посмеется. Этого нельзя было допускать ни в коем случае. Она не позволит прошлому вредить настоящему. Вытерев набежавшие на глаза слезы, Амелия осмотрела себя в зеркальце, легким движением руки стирая с лица следы паники и тревоги. — Доброе утро, мисс Крэйг, — Эрик Йорки со своим ближайшим другом Майком Ньютоном с шумом ввалились в помещение, едва прозвенел звонок. — Мисс Крэйг, Вы уже слышали? У нас новенькие. Помните, мы рассказывали Вам о тех надменных детях доктора Каллена? Амелия вздохнула и прочистила горло, прежде чем ответить. Нельзя было выдавать волнение в голосе и показывать, что она знает Калленов даже лучше, чем Йорки и Ньютон вместе взятые. — Не помню, мистер Йорки, уж больно много Вы мне успели рассказать за последний месяц, — отшутилась она. Стоило ей договорить, как в дверь постучали, и в следующий миг в кабинет вошли вышеупомянутые Каллены: Эдвард, Элис и Джаспер. Элис лучезарно улыбнулась ей, пританцовывая на месте, судя по всему, едва сдерживая порыв броситься ей на шею и обнять настолько крепко, насколько позволяли хрупкие человеческие кости Амелии. Эдвард быстро улыбнулся, едва заметно кивая головой, Джаспер же стоял, пристально и совершенно бесцеремонно разглядывая ее, даже не пытаясь этого скрыть. Из груди вырвался возмущенный вздох, но Амелия вовремя вспомнила, где находится, и быстро нацепила на лицо приветливую улыбку, переводя взгляд на других студентов. Любой, кто сейчас обратит внимание на взгляд Джаспера, направленный на нее, поймет, что между ними что-то было. Останется только догадаться, насколько это «что-то» было серьезным. — Это те самые новенькие, о которых я Вам рассказывал, мисс Крэйг, — продолжил Эрик, ничуть не смутившись от того, что троица Калленов и маячившая за их спинами Белла, вполне могли услышать его последние слова. — Здравствуйте, мисс Крэйг. Меня зовут Эдвард Каллен, а это Элис Каллен и Джаспер Хейл. Амелия коротко кивнула. — Займите свободные места. — Мисс Крэйг, Вам нужно подписать наши формуляры, — все так же лучезарно улыбаясь произнесла Элис, подходя к учительскому столу и вручая Амелии документ. — Оставьте на столе, мисс Каллен. Заберете в конце урока. Элис с Эдвардом синхронно кивнули, оставляя формуляры на столе и бесшумно продвигаясь к местам, которые для них уже заняла Белла. К счастью, в противоположном от Амелии конце кабинета. Джаспер же остался стоять возле ее стола, подойдя следом за сестрой. Он стоял практически вплотную и протягивал ей документ. Нужно было постараться взять лист бумаги так, чтобы не коснуться его руки. Она знала, одно прикосновение способно вывести ее из строя на целый день, если не на неделю, если сегодня утром она уже взялась за сигареты. Амелия вспомнила, как когда-то Ханна рассказывала ей о статье, в которой говорилось, что разъяренный человек при большом желании может убить другого человека даже листком бумаги. Почему-то именно сейчас захотелось проверить на деле показавшуюся нелепой на первый взгляд теорию из интернета. А вдруг действительно сработает? Вряд ли вампиру можно навредить тонким листком бумаги, но она очень постарается. Вырвав у него из рук злосчастный формуляр, при этом не поднимая на него взгляд, она указала рукой в сторону остальных Калленов. — Займите свободное место, мистер Каллен. Она специально сделала эту ошибку. Пусть не думает, что она стремится запомнить все те фальшивые имена, которые он себе придумывает. Как знать, может и «Уитлок» не его настоящая фамилия. На сей раз он решил воспользоваться человеческой фамилией Розали. Лицемер. — Хейл. От до дрожи в теле знакомого низкого, чуть хрипловатого голоса по коже пробежали мурашки. Сколько раз этот голос снился ей в кошмарах, сколько раз становился предметом грез? Сколько раз он шептал ее имя, сколько раз признавался в любви? И этот же голос разбил ей сердце, когда сказал, что не любит ее. — Займите свободное место, — нетерпеливо повторила она, махнув в сторону парты, где сидел Эдвард, недовольно хмуря брови, ведь Элис забрала Беллу, заняв место возле нее. Однако вместо того, чтобы присоединиться к родственникам, прожигающим его сердитыми взглядами, Джаспер сделал три широких шага и остановился возле второй парты, которую обычно занимали очень невовремя заболевшие Эшли Даулинг и Бет Доус. Одноклассники удивленно переглянулись, когда Джаспер Хейл занял свободное место и выжидающе взглянул на Амелию, сжавшую кулаки под столом, подавив в себе желание стукнуть Джаспера чем-нибудь потяжелее. «Эти несколько месяцев обещают быть очень долгими».