До самого конца

В этом мире нет постоянства. Мы покидаем этот мир, как только приходит тот самый час, оставив после себя большой след в виде своих детей и больших громких достижений или тихих добрых, но немало величайших поступков, что будут нести миру частичку нас самих. Предшествующие поколения умирают, оставляя после себя только мираж, созданный ими при жизни. За нашими детьми появляются их дети, а потом и их дети и так до бесконечности. Или до конца... Есть ли у нашей цивилизации, планеты, вселенной конец? Если есть начало, то будет и конец. Вопрос только в том, когда это произойдет. Лили несколько минут смотрела на своё отражение в зеркале неясным взглядом. Тусклое освещение спальни не выделяло какие-либо недостатки или достоинства её внешности. Всё выглядело вполне нормально. За исключением чужих волос на голове. Она несколько минут ищет силы на то, чтобы снять парик и лечь спать, не заставляя своего мужа ещё больше беспокоиться, но стоит рукам дотронуться до волос, а сознанию автоматически нарисовать лысую девушку в отражении, как глаза наполняются страхом. Страхом, что вот он её конец. Предпочитая жить в иллюзии, она таким образом пытается держаться ради сына и любимого. Проще создать видимость нормальной жизни без беспокойств и огорчений. Не хочет покидать их. Она ведь слишком молодая, слишком юная и слишком простая... она ещё ничего не успела сделать из списка её желаний. Она... не может так просто исчезнуть из жизни любимых и их сердец. Чимин выходит из ванной, полотенцем высушивая волосы и что-то бурча Лили, которая не сразу уловила суть. — Что? Что ты сказал? — тихо спрашивает Лили, обессиленно опустив глаза вниз. — Говорю: смеситель надо поменять. Вода капает. — мужчина проходит к кровати и, заканчивая с сушкой волос, наконец оборачивается к жене. — Ты уже идёшь? — он только отбрасывает немного покрывала, с помощью которого кровать была аккуратно застелена, в сторону, как тотчас замирает, заприметив слёзы в глазах любимой. — Думаешь, они быстро отрастут? — чуть ли не заплакав, спрашивает девушка, снова страдая потребностью услышать подбадривающие слова от любимого человека. РАК лимфоузлов. Беда постигшая Пак Лили в самый прекрасный период её жизни, когда её наконец начали окружать только любимые люди и своя собственная семья, в которой она души не чает. Казалось бы, выполнила все свои долги и обязанности — окончила учёбу, вышла замуж, родила сына и всё это за кратчайшие пять лет, а дальше уже можно расслабиться и наслаждаться жизнью. Но кто же знал, что у судьбы свои план? Кто знал, что однажды придётся упасть на колени перед судьбой из-за сильного удара в спину. Что в один день придется узнать, что причиной её слабости, частой головной боли, сильным зудом кожи и лихорадочным состоянием окажется РАК лимфоузлов. Лили хватается за парик, чтобы снять его, всё это время следя за растерянным мужем, который не в первый раз обязан ответить на этот вопрос, но каждый раз он застает того врасплох. Он вечно боится за слова, которые могут вылиться из его рта и неосознанно обидеть, расстроить или разочаровать Лили. Ему приходится тщательно анализировать мимику девушки и её ответы, чтобы понимать в каком направлении ему нужно двигаться ради её же благополучия. — После окончания курса химиотерапии…— дополняет девушка, думая, что муж не понял её. — Это зависит от твоих генов...наверное, — всё же осмеливается ответить Пак, но, сразу же заметив, что состояние девушки наоборот ещё ухудшилось, поторопился добавить: — Хотя... ты же часто стриглась. Значит, быстро росли. Не переживай об этом, потому что я уверен, что, как только они снова вырастут, ты снова начнешь жаловаться на длинные волосы и бегать к парикмахеру. Лили на секунду поднимает уголки губ, стоило услышать подбадривающие слова, но радость меркнет в сожалении. Она сожалеет, что не ценила свои длинные прямые шелковые пряди. Потому что... сейчас она совершенно точно обрадуется даже единственному волоску на гладкой коже головы. Не ценила здоровое тело и сильный дух. Она всё потеряла. Этот РАК...он уничтожает не только её организм, он уничтожает то счастье, которое по крупицам строила Лили на протяжении всей своей жизни. Лили, всё же не сдержавшись, всплакнула. А Чимин, чувствуя огромный ком в горле и сжимающееся сердце в груди, просто стоит и смотрит на свою единственную любимую, не зная, что сказать или сделать. Он готов разорваться на мелкие куски, лишь бы Лили не страдала. Он готов горы свернуть и умереть за неё, лишь бы она была счастлива. Он готов взять всю эту боль любимой себе и жить с ней всю жизнь, лишь бы Лили была жива. Его малышка очень сильно страдает. Она каждый день буквально съедает себя изнутри, переживая огромный спектр негативных эмоций. Она очень сильно боится умереть. Она не хочет умирать... Чимин подходит к жене, когда она уже отдаваясь мыслям и чувствами вовсю плакала. Он аккуратно, будто его Лили самая хрупкая на этой планете, обнимает её, чтобы прошептать слова о том, что всё будет хорошо. С ней. С ним. С сыном. Потому что без неё умрёт Чимин, а без Чимина и Лили их ребёнку будет тяжко. Так что не умирай, Лили. Не умирай и не убивай всю радость его жизни. — Тш-ш, моя девочка сильная. Ты совсем справишься. Ты слишком много нервничаешь. Доктор сказал, что на ранней стадии процент, что ты выздоровеешь равен восьмидесяти процентов. Так что ты будешь ещё много лет ворчать на нас с Сынмином. — Чимин, слегка покачиваясь, нежно гладит спину жены, крепко её наконец к себе прижав. Он тихо шепчет ей на ухо, будто не хочет, чтобы даже один кубомиллиметр воздуха развеял ту сильную любовь Пака, которую он вложил в эти предложения. — Я не хочу с тобой ругаться, Ли, но ты продолжаешь грустить. Хочешь, чтобы я снова на тебя обиделся? Ты переживаешь на пустом месте. Лили поднимает голову, чтобы посмотреть на лицо мужа заплаканными глазами. — Ты же меня никогда не оставишь? — и вот снова этот вопрос. Иногда Паку кажется, что это он серьёзно болен, а Лили, как всегда всё преувеличивает и драматизирует. — Куда я от тебя денусь? — хмыкает Чимин, улыбнувшись, а потом склоняется, чтобы чмокнуть жену в губы и на некоторое время так застыть. Его губы прикасаются к её, его дыхание опаляет её лицо, а её дыхание волнует Чимина. Почему она так глубоко и часто дышит? — Слушай, Ли, мы выявили эту болезнь на начальной стадии и сразу же принялись за лечение. И это является весомым и большим поводом не сдаваться, а идти до конца, потому что у нас уже есть прогресс! Ты только перестань всякое надумывать, прошу. Ради меня и Сынмина. Думай только о хорошем, потому что это является ещё одним видом лечения. Позитивный настрой и позитивные мысли лечат и помогают прожить долгую жизнь. — упоминание сына заставили девушку сгладить черты лица, но речь про позитивные мысли осознать, что она и правда слишком сильно себя накручивает и морально убивает своим настроем. — Я просто...тут Сынмин...я же не… — у Пак путаются мысли, но Чимину долго времени думать не надо. Он понял — она беспокоится о сыне больше всего. — Наш богатырь так любит тебя. Разве он не является твоей мотивацией? Мотивацией излечиться и прожить много лет жизни. Увидеть его первый день в школе, а потом выпускной, а потом то, как он будет, смущаясь, говорить о своей любимой девушке, на которой решил жениться. А потом внуков побаловать и их вырастить, попутно ругаясь с невесткой. Ты должна присутствовать в этих моментах, чтобы Сынмин был счастлив. — А ты? — Ты совершенно права, ещё ты должна жить ради меня. Ради того, чтобы вместе отвозить Сынмина в школу, чтобы обоим вместе краснеть перед учителями за его проказничества, чтобы ругать и отчитывать в целях хорошего воспитания. Чтобы вместе состариться и ходить с внуками в парки аттракционов, где ты будешь снова ныть, что тебя начало тошнить. Прямо как в наше первое свидание. — Чимин под конец не сдерживается и смеётся, пока Лили, смутившись, несильно бьёт его в плечо за то, что вспомнил этот позорный день. Ему удалось её подбодрить. Теперь на её лице красуется милая и скромная улыбка, которая становилась всё шире, а потом обиженней, когда Пак начал показывать и напоминать лицо Лили на их первом свидании, где после американских горок её начало нехило так тошнить. Наверняка каждая девушка мечтала приобрести в руки волшебный предмет, который мог заставить мужа забыть о её позорах и перестать подкалывать. — Хватит! Ты сам был не лучше… — всё же не сдерживая смеха, обиженно протягивает Лили, когда этот наглый самец ещё позволил себе придумать и показать её состоянии, если бы она всё-таки в тот день освободила желудок через пищевод. — Чимин, можешь отвернуться? Кажется, я слишком много переела тунца в ресторане… — пародируя девушку, вспоминает её слова в тот день. Лили хмурит брови, стоило вспомнить ощущения. Она потом сорок минут провела в туалете, пока Чимин терпеливо ждал её снаружи, время от времени интересуясь её состоянием. — Давай сходим ещё раз в парк аттракционов. Давно мы там не были. –- предлагает Чимин, сильнее притягивая Лили. — Чтобы ты там снова нашёл повод дразнить и издеваться надо мной до конца жизни? — девушка поднимает брови, с укором глядя на мужчину, что не переставал хихикать. — Когда это я издевался? Я же просто вспоминаю лучшие моменты в жизни! — Тогда вспоминай и день знакомства с моими родителями! — парирует девушка, чтобы оттолкнуть мужа и схватиться руками за голову. — Лили! Лили! Лили, там твой папа очень зол! Что случилось? Я зашёл в ванную, пока он мылся! Я увидел его голым! Что мне делать, Лили?! — Вообще-то там дверь была не заперта, и я не слышал звука воды! В помещение разносится заразительных смех Лили. — Тебя это не оправдывает! Зато как он потом смотрел на тебя до самой нашей свадьбы! — девушка, подойдя к мужу, что стоял и совсем не разделял её веселья, обнимает его за шею. — Ну и как ощущения? — лукаво произносит. — Фу, Лили! — корча лицо, Чимин отворачивается. — Паршивые! Я в жизни до того момента только один раз видел голого мужчину, и то это был брат! — Пак очень сожалеет, что тогда зашёл в ванную, откровенно надеясь застать там жену, которая покинула спальню со словами, что ей надо умыться. Но мир перевернулся с ног на голову, когда в душевой кабинке он увидел тестя... голого! Посреди ночи! — А сколько голых женщин ты видел до меня? — задаёт интригующий вопрос, игриво поднимая брови и исподлобья смотря на мужчину. — Только тебя. — врёт Чимин, на чём его быстро ловит Лили. — Как ты можешь так бессовестно врать! Я точно была не первая у тебя! — возмущается госпожа Пак, вырывая тем самым у Чимина смех. — Какая разница, первая или нет? Главное что ты самая последняя. Тебя никто не сможет затмить. — Чимин, будто маленький котёнок ластится к девушке, утыкаясь носом в шею вызывая этим действием у Лили мурашки по всему телу. — Кстати, у нас давно этого не было. — Чего? — специально включает дурочку, хитро улыбаясь, потому что знает, что Чимин её не видит и не раскусит. — Похода к твоим родителям. Они точно уже успели по тебе соскучиться. — Чимин не отстает от Лили, тоже решив подразнить её. — Надеюсь, в следующий раз ты уже будешь осторожнее и не станешь врываться в ванную комнату, надеясь там застать голую меня, а в итоге нарвёшься на отца и его лекции о контрацепции. — Мы же женаты, он не будет читать нам лекции. Уверен, они даже не откажутся от ещё одного внука. Будут клянчить девочку, которая будет копией тебя, потому что присутствие моих генов в моих же детях очень сильно бесит твоего отца. До сих пор не верится, что я так и не влился в твою семью. Неужели одного ребёнка им правда мало? Лили задумчиво отводит взгляд, когда разговор зашел об ещё одном ребёнке. — А ты бы хотел? — Что? Ребёнка? — спрашивает Чимин. — Да. — Конечно! Как только закончим с лечением, так сразу и заведем второго. А лучше близняшек! Чтобы уж всем угодить... Пак с озорным настроением хихикает, замечая, что жену этот настрой уже успел покинуть. И что же не так он опять сказал? — А если... лечение будет долгим...или совсем прервётся? — Что значит "прервётся"? — Чимин снова хмурится, злясь на такие формулировки. — Ну... — Ты снова о плохом думаешь? — Нет. — Ли, перестань, иначе я с тобой сейчас же перестану общаться! — Чимин, я просто имела ввиду, что, если произойдут какие-то проблемы... — Не будет никаких проблем, Ли! Всё будет хорошо! С тобой, со мной, с Сынмином! — сам того не осознавая, своим несдержанным криком он заставляет Лили вжать голову в плечи от испуга. — Хватит, Лили! Ты и меня тоже расстраиваешь! Перестань! Я устал! Устал от твоего нытья и вечных однотипных вопросов! Что я ещё могу сделать? Я итак мучаюсь... и иногда мне в десятки раз хуже, чем тебе! Но! Я пытаюсь держаться и хранить хоть какую-то надежду, Ли! А ты всё портишь... я пытаюсь помочь, а ты отказываешься и упираешься! — Чимин... я… — слова предательски застревают в горле, пока глаза наполняются слезами обиды и боли. Мужчина, заметив это, сразу приходит в себя. Он перегнул палку. Но точно сказал всю правду. Устал? Отчего он устал?! От болезни Лили? Неужели больная девушка ему не нужна? Когда здорова — любима, когда больна — невыносима...так что ли? — Извини меня, Ли. Я не это хотел сказать. — Чимин пытается исправить ситуацию, сразу же чувствуя укол совести. Нельзя Лили такие слова говорить сейчас. Она такое не может выносить. — Нет, ты прав. — Пак смахивает слёзы и сразу же пытается выглядеть не задетой. — Я не должна только о себе думать. Ты... тебе тоже нелегко со мной. — Нет, Ли, я... — Чимин, я правда всё понимаю. И на твоём месте точно так бы себя и чувствовала. Тебе тоже плохо, у тебя больная жена, которая вечно ноет и всем недовольна. Я исправлюсь, любимый. Обещаю. Перестану быть такой. Чимину после этих слов ни капельки не стало лучше. А наоборот груз весом тысячи тонн вдруг обрушился на его плечи. Это груз вины и сожаления. Хотя дьявольский червячок внутри всё же соглашается с девушкой, признавая усталость мужчины. — Ты правда не в обиде? — с надеждой заглядывает ей в глаза Пак, пока Лили в душе упорно уверяла себя в этом. — Я точно не подумал. Это вырвалось на эмоциях.... — Да, мне не за что обижаться, Чимин. Я же вижу, как ты стараешься. Тем более ты предупреждал меня. Я такая эмоциональная в последнее время, сразу начинаю плакать, стоит кому-нибудь повысить голос на меня. — вот теперь мужчине легче. — Я не обижаюсь. Я тебя простила. — Я люблю тебя, Ли... — И я тебя, Чимин. Девушка подходит к мужчине впритык, чтобы руками обвить его талию, а голову положить ему на грудь. Чимин крепко обнимает её в ответ, но спину держит прямо. Он уже давно не прикасался к голове своей жены. *** Пак Лили в ту ночь не сомкнула глаз собственно точно так же, как и её муж. Оба, отвернувшись в разные стороны, обдумывали сегодняшний разговор, каждый выводя для себя определённые выводы. Раньше было лучше. Раньше было счастливее. Раньше было понятнее. Раньше не было так больно. Как вернуть это "раньше"? Обоим хочется вернуть те беззаботные дни, когда ссоры не приносили столько обиды и разочарования. Когда оба были достаточно сильны, чтобы быть половинками друг друга. Чтобы счастливо жить в браке недостаточно одной любви и страсти. Там есть ещё куча деталей, без которых любой брачный союз станет невыносимой ношей, в которой любовь превратится в ненависть. Уважение. Сострадание. Понимание. Принятие. Доверие. Пожалуй самое основное, что можно выделить для постройки крепких незаменимых отношений. Научиться уважать чувства, мысли и поступки половинки. Научиться сострадать и помогать супругу в сложных и труднорешаемых обстоятельствах. Быть понимающим - одно из самых сложных и иногда невозможных качеств. Поставить себя на место любимого человека и, если даже через силу придётся, всё равно попробуй его понять. Принять любимого таким, какой он есть, не пытаясь его изменить ради собственной выгоды или эгоистичных желаний. Доверять порой трудно, если бесконечно боишься потерять. Какой бы ни была сильна любовь и искренность между людьми, ты всегда будешь опасаться того дня, когда станешь не в приоритете и потеряешь звание "любимого". Лили не сдержала новый поток слёз, стараясь дышать и всхлипывать в подушку, она роняла слёзы, что лились прямо из души. Чимин даже и не заметил её плача. Он настолько был погружен в свои мысли, что даже порой шатающаяся кровать не приводила его в чувства. Под утро Лили, уже немного погружалась в сладкую дрему, но неожиданный звонок на мобильный Чимина быстро отогнал сонливость. Она быстро приняла позу мужа, что подскочил и сел на кровати, слишком бодро отвечая на звонок. Насколько поняла Ли ему позвонил его начальник и о чём-то слишком возбужденно рассказывал, вызывая у девушки сильный интерес. Её муж, к её же сожалению, отвечал сухо и односложно, усложняя девушке цель — хоть в чём-то разобраться. Она наклонила голову на плечо мужчины, чтобы слышать, что происходит на том конце звонка, но кроме непонятных помех ничего не различила. Разговор быстро закончился, а лицо Чимина не изменилось с начала звонка до самого его конца, наводя девушку на мысли, что ничего веселого он там не услышал. — Кто тебе позвонил? — завалившись одновременно с мужем на кровать, хриплым голосом привлекает его внимание к себе. — Намджун. — сухо ответил Чимин, смотря задумчивым взглядом в потолок. — Это тот, что твой новый босс? — уточнила Ли, приблизившись поближе к мужу. Ей не нравится его настроение. Она не хочет видеть такого грустного и отстраненного Чимина. Дождавшись кивка в качестве ответа, она снова задаёт вопрос: — И что он сказал? Чимин глубоко вздыхает, будто пересказ слов начальника требует каких-то невероятных усилий. — Я... получил шанс поехать в командировку в Италию на две недели в начале следующего месяца. — проговорив эту новость, мужчина виноватым взглядом ожидает реакцию жены. — Серьёзно? — Намджун...нехило так выпил и не смог дождаться утра, чтобы сообщить мне эту новость. — Но... через десять дней у меня назначено заключительное обследование, которое определит...насколько помогло лечение. — вспоминает Ли, сразу впадая в уныние и чувствуя нарастающий страх внутри. Неужели она должна будет услышать заключения врачей одна? Она совсем одна перенесёт это испытание. А вдруг лечения и курс химиотерапии никак не помогли?! Болезнь разрослась и теперь... ничто не может ей помочь выжить?! Она же от такой новости умрёт раньше, чем этот проклятый РАК заберёт её на тот свет. Ей жизненно необходима поддержка Чимина. Он...без него она съест сама себя изнутри, разрушит, взорвёт всё внутри себя от страха наступающей смерти и вселенской грусти за единственного сына и любимого мужа. — Я знаю, — сдавленно прошептал мужчина, не сводя глаз с разбитой из-за этой новости девушки. — Ты отказался? — огонёк надежды быстро потухает, в долгой тишине, что длится всего несколько секунд, но для Ли будто пролетели годы. — Я... ничего не ответил ещё. — словно звук звонкой пощечины прозвучал рядом с ушами девушки. Она...не ожидала такого предательства. Одни слова ударили сильнее чем целая болезнь, которая не щадит и убивает почти каждого. — Не ответил? — неверяще переспрашивает, надеясь на объяснения. — Я решил подумать. — Чимин, я...не смогу без тебя. — решает объяснить своё состояние и чувства. — Я скорее умру там од... — Лили, опять ты начинаешь? Сколько раз мне нужно повторить, что всё будет хорошо? — Чимин, если ты не забыл, то я болею не какой-то там простудой. У меня РАК. РАК. Ты понимаешь? И мне как бы очень страшно! Я нуждаюсь в хоть какой-нибудь поддержке! И плевать мне на эту статистику, в которой семьдесят процентов больных этим раком выздоравливают, если лечатся на начальной стадии! Потому что тридцать тех, кто умирает тоже много! Даже один процент порой пугает людей, а у меня их целых тридцать! Мне просто страшно за Сынмина... я не хочу, чтобы он в таком маленьком возрасте, когда только привязался и узнал меня, пережил мою смерть! Он вечно в моих мыслях, Чимин. И, если тебя не будет в тот день на диагностике со мной, то... можешь не возвращаться, потому что твоя жена в тот день умрёт...из-за тебя. — договорив, Лили подрывается с места и скрывается в ванной, чтобы дать волю чувствами и слезам. Пак, выслушав жену с замиранием сердца, тяжело выдыхает, когда она покидает спальню тяжёлой поступью. Голова его совершенно пуста, потому что ему нестерпимо плохо и совестно за свой поступок. — Мне тоже страшно, Ли. Поэтому иногда я... хочу убежать, чтобы не чувствовать ту боль. — шепчет он в пустоту, прислушиваясь к рыданиям жены. *** Спустя три дня после их скандального разговора Лили ни разу не поговорила с мужем. На его вопросы она отвечала кивками головы или пожимала плечами, после чего сам Чимин затыкался и больше не приставал с вопросами. Чимин знает какую рану причинил жене, но после её такого поведения, он начинает жалеть и себя, думая о том, что ему тоже нужно развиваться на работе, но ради Лили он отказывается, а в ответ получает хмурое и недовольное лицо. Эта поездка в Италию — это буквально прыжок в гору в его карьере. Столько лет упорной работы наконец окупятся за раз, если он согласится. Но его язык не поворачивается сказать "да" начальнику, когда жена его в таком положении. Он должен быть рядом и оказать поддержку, ведь в этом он клялся её отцу, когда вымаливал его разрешение и благословение на их брак. Сейчас у Чимина голова кругом идёт, вроде бы чего тут думать — возьми и откажись, жена важнее! Но... её лечащий врач уже говорил о выздоровлении много раз и о том, что ухудшение состояния им не грозит. Даже от операции отказались, потому что таблетки отлично действовали, но Лили...упорно настаивает на том, чтобы услышать это вместе ещё раз, предварительно отказавшись от первой глобальной командировки мужа. Которая обязательно бы помогла с финансами и оплатой лечения. Пак устало подпирает голову, ложкой толкая варёные овощи в супе, который Лили приготовила вчера. Его так и не съели до конца вчера вечером, поэтому её мужу придётся и сегодня его хлебать на ужин. Он слышит за стенкой кухни озорной и весёлый голос своего сына, что заставляет Пак тотчас умилиться и наконец улыбнуться. Без Сынмина эта квартира утонула бы во мраке и холоде. Он их маленький ангелочек, что не позволяет им обоим утонуть, потеряв веру во всё хорошее. Чимин иногда недоумевает о том, как ему раньше удавалось справляться с проблемами, когда не было рядом этого маленького комочка счастья, что одной своей улыбкой, делал просторно на душе своих родителей. — Ах, ты мой карапузик! — до кухни доносится и нежный голос Лили. Она наверняка взяла сына на руки и начала его щекотать, раз детский смех новой громкой волной прошелся по всей квартире, заставляя Чимина наконец полностью отвлечь внимание от остывшего супа. Он, не удержавшись, покидает кухню и оставляет недоеденный суп дальше печально доживать свою короткую жизнь перед тем, как его расстроенная Лили выбросит в мусор. Чимин незаметно подкрадывается к приоткрытой двери, что ведёт в гостиную и через небольшую щель наблюдает по-настоящему счастливую и милую картину. Лили с сыном играют и смеются, сидя на полу и передвигая игрушки маленького, тем самым разыгрывая выдуманную им сценку. — А потом...его щпащла пуинсеща. — договаривая за маму и мило лепеча, берёт маленькую фигурку рыцаря и ставит рядом с фигурой принцессы. Лили не успевает за ходом развития событий, которые озвучивает сын, но спорить с ним она не собирается, позволяя его фантазии забраться куда угодно, однако... — Подожди...а кто тогда спасёт принцессу? — задаёт вопрос Лили, указывая сыну на несостыковку сюжета и этим действием вводя его в смятение. Мальчик, удивленно оглядывает фигурку принцессы, слишком серьёзно задумываясь над вопросом мамы. Вот на этом моменте Чимин увидел поразительное сходство своего сына с собой. Когда тот принимает серьёзное или удивленное выражение лица его глаза сильно напоминают чиминовские. А когда Сынмин улыбается, то на щёчках появляются те самые ямочки, которые Чимин много раз наблюдал у Лили. — Щама. — заключает быстро мальчик, чтобы потом ухватиться за свою любимую машинку. — Сама? — переспрашивает Лили, удивлённо хлопая глазами. — А почему не принц? — Потому щто... пьинц её узе щпащ. — И что? Один раз спас и больше не будет? — Неть, тепей она. — спокойно отвечает мальчик, катая на своей игрушечной машинке принца с принцессой. — Сынмин, принцесс спасают принцы. Они должны приходить на помощь и помогать принцессам, ведь они... — Неть! Её он узе щпащ! Тепей она его щпащёт! — трёхлетний мальчик поднимается на ноги, не понимая почему его мама не понимает его простой логики и желания. Он так хочет — значит так правильно. Тем более будет нечестно — если принц будет спасать и себя и принцессу вечно, а в итоге все будут отдавать любовь и восхищение ей. Пусть и она потрудится, двадцать третий год на дворе как никак. — Но как? Она не такая сильная… — её вопрос остается проигнорированным, потому что малыш замечает папу и с визгом бросается к нему в объятия. Чимин с широкой улыбкой подхватывает ребёнка и поднимает его на руки, не забывая его крепко поцеловать в щёчку. Лили с огорчением замечает, что всё внимание мальчика теперь будет сосредоточено на отце, который целый день пропадает на работе, заставляя сына по нему скучать. Иногда Лили кажется, что трехгодовалый карапуз любит больше папу, чем маму, чем вызывает у неё ревность и зависть. — А что мы тут делаем? — задаёт вопрос папаша сыну и подходит к игровому месту, где все ещё сидела Лили, не поднимая на мужа глаз. Такая упрямая... — Игъяем! — отвечает быстро Сынмин, а потом вытягивает ножки, когда Чимин опустился на колени, чтобы поставить малыша на пол и сесть рядом с его мамой на ковёр. — Во что? — продолжает интересоваться Пак, замечая, как Лили безучастно катает машинку по ковру скучающим видом. И главное ни за что на него не посмотрит. — Пьинц щпас пьинцещу с динозавьём и тепей пьинцеща щпащает пьинца. — От динозавра? — задаёт вопрос Чимин и, как это сделала Лили, застаёт сына врасплох. Он уже совсем запутался, чем умилился Чимин. — Нет… — всё же отвечает Сынмин и сразу же забирает свою машинку из рук мамы, чтобы дать ей фигурку принцессы. — Сыночек, а нам не пора спать? — задаёт уныло вопрос Лили, чем огорчает Чимина. До его прихода она об этом не вспоминала. Хотя даже если и вспоминала, то не хотела прерывать времяпровождение с сыном. — Нет. — строго и уверенно отвечает Сынмин. — Мама — пьинцеща, я пьинс, а ты динозавий! — быстро распределяет роли мальчик, чем вызывает не сдержанную улыбку у Чимина. Как- то раз Чимин сказал, что в их доме принцесса — это мама, после чего Сынмин часто ей даёт эту роль и называет её принцессой. — Почему это я динозавр, а ты принц? — лукаво спрашивает Чимин, но в ответ услышал насмехающуюся усмешку Лили. Сынмин не отвечает, уже устав от сложных вопросов родителей, поэтому просто выбивает своей фигуркой фигурку принцессы из рук мамы, а потом злобно смеётся и говорит, что он победил. Лили хлопает глазами, не понимая, что происходит, как ей в это время уже приходят на помощь. — Эй, ты чего мою принцессу бьёшь? — вмешивается Чимин толкаясь своей фигуркой динозавра об игрушку Сынмина, и между ними завязывается драка. Лили неосознанно расплывается в улыбке, наблюдая за их поединком, сопровождающийся звонким смехом Сынмина и вздохами Чимина, предупреждающие о скором его проигрыше. Чимин в одну секунду откидывает руку с игрушкой в сторону, показывая своё поражение. — Принцесса! Нужен поцелуй, принцесса! Иначе...я умру.. — слишком драматично проговаривает мужчина, дёргая фигурой и намекая тем самым Лили. — Принцессы не целуют чудовищ. — между тем проговаривает она, не собираясь идти на поводу у мужа. Чимин застывает на секунду, уловив жирный намёк в её словах. — А если чудовище скажет, что исправится и сожалеет? — уже нормальным тоном спрашивает мужчина, слишком чувственно смотря в глаза жены. — Простит ли принцесса чудовище, если он скажет, что не оставит свою любимую? — Чимин забывает о текущей игре и сыне, слишком сосредоточившись на лице жены. Несколько прядей парика спадали на глаза, но Пак на них даже не обращает внимания, забывая, что это чужие волосы. Лили... носит парик перед сыном, чтобы не пугать или расстраивать его. Она не хотела запомниться своему мальчику такой... да и тем более мужу тоже будет неприятно лицезреть такую картинку. Для него она тоже хотела остаться в памяти красивой... с длинными волосами. А самой намного легче с этими париками. Кто бы что бы не говорил, но госпоже Пак так легче забывать о своей неизлечимой болезни и приближающейся смерти. — Ты...не полетишь в Италию? — по своему расшифровывает его слова, но в ответ получает опущенные вниз глаза. — Я решил, что будет лучше, если мы всей семьёй полетим в эту Италию... на одну неделю вместо двух. — озвучивает свою идею Чимин, расстраивая свою жену вновь. А она серьёзно надеялась... — Как ты себе это представляешь? Тем более у меня заключительное обследование на следующей неделе, на которой обязательно нужно быть. — Игьяем! — отвлекает своим звонким детским голосом Сынмин, но также быстро как получает, так быстро и теряет внимание своих родителей. — Мы можем перенести его на пару дней, пока не вернёмся. Ничего страшного, я думаю, не будет...тем более курс химиотерапии окончен. — объясняется Чимин, видя в любимых глазах разочарование вперемешку с недоверием. — Лили, я так много раз сказал, что всё будет хорошо, но сам мало что сделал ради этого. Может...хотя бы так я тебе подарю прекрасные ощущения. Ты же хотела побывать в Европе... это, конечно, не Франция, но я уверяю, ты ничуть не пожалеешь. — неуверенно проговаривает Чимин, всё опасаясь момента, когда, не сдержавшись, Лили встанет и, дав ему звонкую пощёчину, заплачет и уйдёт. — Признайся, ты таким образом решил меня обмануть и отвлечь, как маленького ребёнка, пока сам вопреки моим словам будешь работать в Италии? — Лили, я тебя не понимаю... эта работа нас кормит, одевает, а также оплачивает все остальные нужды. Почему ты так против моей командировки даже тогда, когда я и твои интересы учитываю! Я же с тобой рядом буду. — Чимин, в моих интересах было, чтобы ты остался и прошёл это обследование вместе со мной. — Так мы его пройдём после командировки, которую, как я уже сказал, сократим из двух недель до одной. Лили задумчиво остаётся смотреть на мужа, обдумывая его предложение. Обидно, что он всё же больше склонился к работе. Но... он прав, в интересах Лили также должны быть и его рабочие успехи и карьерный рост, ведь от этого зависит их же благополучие и уровень жизни. Но...с другой стороны...она же не болеет какой-то там простудой, чтобы так просто и легко переносить и откладывать такие важные моменты в лечении. Чимин, такое создаётся ощущение, совсем несерьёзно относится к её болезни, слишком сильно надеясь на глупые проценты статистики. Он и впрямь думает, что Лили попадёт в эти семьдесят? Она вот в этом совсем не уверена... Даже если им необычайно повезло вовремя обратиться к врачу и на ранней стадии выявить первичную опухоль, то они не могут быть дальше уверены в том, что удача не покинет их, и не образуется метостаз, который станет предвестником ужасной и трагичной новости. — Ладно. — соглашается Лили, уже устав и смирившись со всем. Как сказал бы Сынмин: — "Принцессе тоже порой стоит спасать принца." Чимин расплывается в победной и в тоже время мягкой и доброй улыбке, а потом подрывается к жене, чтобы крепко зажать в объятиях. — Эй! — возмущается Сынмин, ведь Чимин своим коленом уронил пару фигурок, которые с таким усердием выстраивал в ряд малыш. Он поднимается на ноги, ведь картинка, что разыгралась перед ним, где папа, уронив на спину маму, крепко её обнимает, очень заинтересовала мальчика. Поэтому он, недолго думая, сразу же присоединяется к ним и, обнимая отца со спины, он залезает на того. — Люблю тебя. — шепчет Чимин, аккуратно приподнявшись, чтобы не уронить сына, что повис на спине, и быстро поцеловать жену в губы. — И я тебя. — отвечает ему нежно Лили, а потом притягивает того за голову, чтобы ещё раз ощутить его губы на себе немного дольше чем в прошлый раз. Паку тяжело приходится, одновременно держать спину ровно и при этом опираться на руки, чтобы не взвалить весь вес на жену и не раздавить её. Сынмину такие нежности родителей не приходятся по вкусу, поэтому он слезает со спины папы, чтобы потом оттолкнуть его лицо от маминого. Чимин усмехается, наблюдая этот ревнивый взгляд, но веселье быстро пропадает, когда Сынмин сам нежно целует свою маму в щёку, как будто хочет разозлить отца. — Эй! — шутливо возмущается Чимин. — Это моя жена! Отойди от неё! — Эй! — повторяет манеру отца. — Это моя мама! Они оба снова начинают вражду за внимание и любовь принцессы, которая в свою очередь не сдерживает свой смех, наблюдая за двумя очень похожими и любимыми сердцу мужчинами, имеющие отношения отца и сына.