***
Одиннадцать месяцев после Финальной битвы: Поппи Помфри Мнительный упрямец Северус Снейп наконец-то внял ее уговорам, и это не может не радовать. — Я же тебе говорила, — довольно говорит Поппи, — стоит немного заняться спортом, как здоровье сразу станет лучше. Северус закатывает глаза, но выглядит польщенным, и она не может не подколоть: — Ты случаем не влюбился? Он ворчит, что это ее пуффендуйские фантазии, что это не может влиять на здоровье и, более того, даже не может быть достоверно измерено, чтобы подтвердить или опровергнуть теорию. Такой саркастический и говорливый, значит, у него хорошее настроение.***
Болгары все же закончили с подготовкой, и артефактологическая удавка перестает затягивается у Северуса на шее: ему, слава Мерлину, остается только сварить готовую формулу для будущих ритуалов — как только Минерва выдаст ему нормальные котлы. С одной стороны, самую главную часть он уже сделал, и абсолютно любой мало-мальски умелый мастер зелий сможет справиться с остальным, с другой — Снейп не торопится оставить за спиной свои скромные комнаты, Хогсмид и стройку Хогвартса: привык. Изменения хоть и не внушают ему животный ужас, но кажутся достаточно неприятными. Письмо из Гринготтса приносит отказ в кредите на создание лаборатории: плевать гоблины хотели на Орден Мерлина второй степени. Какие остались варианты? Северус хранит подарок Поттера на Рождество как самое крайнее средство, ведь продать ребра василиска он всегда успеет, и такой суммы хватит на небольшую стандартную лабораторию, которая не удовлетворит всех амбиций зельевара. Принципиально не хотелось бы довольствоваться малым — ему нужно больше денег. У него также есть квартира в Лондоне и старый дом в тупике Прядильщика. Квартира будет стоить дороже, но перспектива остаться только с родительским домом Северуса совершенно не прельщает. Весь район, где он вырос, — сточная канава, которая породила не одного Тобиаса Снейпа, но это индустриальный город, и, возможно, продать жилье там будет не слишком сложно. В крайнем случае он мог бы согласиться работать во французской лаборатории для их гильдии, а потом обосноваться во Франции, но он не знает языка, не имеет прочных связей с местными зельеварами, а чары перевода не удастся использовать с магглами. Северус знает английский, всю латынь, связанную с зельеварением и созданием заклинаний, и достаточно гэльского, чтобы со словарем разобраться в старых свитках. Ему тридцать восемь, и в последний раз он учил какой-то язык десять лет назад. Не беда — он же не Поттер, который плачет над заданиями по травологии школьного уровня. Северус освобождает себе все утро и ловит Ночного Рыцаря до Коукворта: бывший шпион до сих пор предпочитает избегать каминную сеть. Его малая родина все так же пропитана дымом и серостью, а дом настолько зарос грязью, что и волшебство не поможет. Скудные пожитки Снейпа лежат в гостиной, собранные в несколько сундуков — он не успел их забрать — а все остальное ему безразлично. Еще раз осмотрев дом, Северус снимает с него чары и, не стесняясь использовать поверхностную легилименцию на магглах, находит одну хваткую, но относительно честную женщину из риелторского агентства. В последний раз его интересовал бюрократический ад, когда он принимал наследство после смерти матери, и воспоминания о тихом зимнем дне и безразличии на лицах магглов накладываются на воспоминания о нищем детстве, жестокости отца и чувстве полной беспомощности. Северус выползает под холодный весенний дождь измотанным и с перечнем выписок и сертификатов, которые он должен получить. Его запал кончился еще на пятой минуте разговора с риелтором, и остались лишь проклятья вчерашнему дню, когда он решил, что продать дом было хорошей идеей. Он использует портключ в Лондон, немного успокаивается за тренажерами, заглядывает в ближайший книжный, покупая самоучитель по французскому и что-то про правильное питание, и возвращается в свою квартиру. Стоит ли продажа дома таких моральных усилий? Посчитав суммы в уме, Северус приходит к выводу, что не сильно ему помогут семь тысяч галлеонов, которые он может выручить, ведь ребра василиска стоят около пятидесяти тысяч — Герой все еще не в курсе, что подарил ему целое состояние. Гарри. Гарри подарил ему целое состояние, а снейповским аппетитам еще мало. Гарри. Мысли о любовнике и тянущая глухая боль от визита в отчий дом смешиваются в его усталой голове как ингредиенты в котле, и Северусу снится Поттер, рыдающий на их диване, от чего зельевар просыпается с колотящимся сердцем. Сон ощущается как реальность, слишком отчетливым и понятным — ерунда какая-то. У Снейпа нет ни капли пророческого дара, он просто параноик, но все равно стоит проверить, в порядке ли гриффиндорец. На всякий случай. Раздетый до потной майки, Поттер оказывается на стройке, помогая французским строителям возводить стены слизеринского крыла. Он выглядит невыспавшимся, но бодрым — как обычно, и Северус с тяжелым сердцем спешит назад в свои комнаты, чтобы доделать заказы заранее, оставив время на бумаги для продажи дома. Мерлинова бюрократия, которая испортила ему день. Бюрократия способна на большее: она отравляет целые две недели, а потом риелтор говорит, что желателен хотя бы косметический ремонт дома, поэтому Северус окончательно переносит все свои вещи в Лондон и дает карт-бланш на изменения в рамках его небольшого бюджета. Поппи смеется над его злоключениями, заодно подсовывая ему внушительный список для той беременной ведьмы: безмозглая идиотка все же осталась в Хогсмиде и боится попадаться ему на глаза. Дэйв говорит, что две недели на документы — это быстро, ему повезло, а Северус кивает и пыхтит, с трудом поднимая штангу. Никакого везения: некоторых магглов он «убеждал» легкими полулегальными заклинаниями. Он не представляет, как неволшебники проходят через это без магии и нарушения закона. Дэйв говорит, что сам с легкостью сделал ремонт в своей квартире, и его жена осталась очень довольна. Учитывая, что маггл выглядит так, будто способен в одиночку собрать и сдвинуть с места локомотив, Северус ему верит. Дэйв говорит, что знает прекрасную парикмахерскую за углом, в которой сам стрижется. Возможно, маггл ведет себя так же, как и миссис Йейтс, подсунувшая ему брошюру — неужели у Северуса настолько все плохо с волосами? Раньше ему было плевать на внешность, но теперь он не может позволить себе игнорировать чужие комментарии: Поттер необъяснимо слеп, а зельевар пытается не ухудшать ситуацию, чтобы в какой-то момент тот не прозрел. Снейп уже принял от Дэйва советы по поводу питания и тренировок, он может рискнуть принять и рекомендацию сходить постричься. Не справятся же магглы хуже, чем его мать в детстве? Пора перестать быть неумолимо косным. Северус уже смирился с тем, что Поттер на самом деле Гарри, и привычка — дело времени. Он регулярно ест, и иногда даже с аппетитом. Он ходит в маггловский тренажерный зал, он пытается продать дом — конечно он может попробовать еще что-то новое. Парикмахерская находится совсем рядом, буквально пять минут от зала длинным снейповским шагом, торопливым из-за дождя. Возможно, для Поттера это было бы около семи минут — и мысль о едва поспевающим за ним любовнике вызывает у Северуса усмешку. Седой брадобрей, который годится Северусу в деды, критически оглядывает его волосы, смотрит на секущиеся концы и вежливо спрашивает: — Сэр, вы хотите что-то конкретное? Учитывая большое количество лезвий в прямой видимости, сэр хочет убраться отсюда подальше. Сэр также использует поверхностную легилименцию и ощущает сильное неодобрение от парикмахера, направленное на его привычки в отношении волос, но тот точно не собирается причинять ему вред. Северус может потерпеть. Конечно он может потерпеть. — Я не знаю. У вас есть рекомендации? — выдавливает из себя Снейп. — Вы можете довериться моему опыту, сэр. Вам пойдет. Как только на Северуса надевают плотно сжимающую шею кусок ткани, у него начинает звенеть в ушах, а сердце делает попытку выпрыгнуть наружу через горло. Маггл с поднятыми седыми бровями смотрит на сорвавшего накидку клиента, его перекошенное лицо, а потом замечает шрамы на шее. — Вам некомфортно? — осторожно спрашивает тот. — Прошу прощения, я слишком сильно затянул воротник. Мерлин великий, такой реакции у Северуса еще никогда не было. — Извините, — хрипло отвечает он. — Да, будьте добры, послабее. У меня чувствительное горло. Маггл улыбается дежурной улыбкой и в этот раз завязывает накидку слабо, почти неощутимо. — Так вас устроит? — Да, большое спасибо, — бормочет Северус. Его сердце все еще бешено колотится, но он послушно следует за магглом к раковине, позволяет намылить себе голову и слушает тихие переливы радио из угла. За те несколько секунд с удавкой на шее Северус успел вспотеть, и ему приходится терпеть неприятно холодящую ткань водолазки. Что это было? В прошлом году его накрывало от теней знакомых лиц на периферии зрения, его накрывало от неправильного сочетания зелий, но он даже не думал, что ощущение давления на шее так напомнит ему последствия встречи с ползучей тварью Темного Лорда, когда он пытался зажать раны рукой, передать Поттеру воспоминания и при этом успеть активировать портключ до того, как окончательно потеряет сознание. Северус не шевелится, позволяя магглу срезать волосы, и думает о змее, которой отрубил голову безнадежный в зельеварении Невилл Лонгботтом. Среди Пожирателей бродили слухи, что Нагайна была малидиктусом, проклятой женщиной, навечно превратившейся в беспощадную ползучую тварь, однако никто так и не осмелился задать этот вопрос Темному Лорду. Маггл осторожно убирает щеткой волоски с плеч и предлагает взглянуть в зеркало. Снейпу странно видеть себя с челкой и без закрывающей уши и шею копны волос. Это… не так плохо, как он думал: ничего не торчит, следы срезов не видны, и в детстве его прическа точно была похуже. Северус тайно убирает палочкой все состриженные волосы, а маленький Обливиэйт, чтобы маггл не болтал, заставляет бывшего шпиона чувствовать себя немного спокойнее. Он благодарит парикмахера, отдает ему купюры, доходит до ближайшей мокрой от дождя лавочки у сквера и, оперевшись на спинку бедром, наконец переводит дух. Голове теперь легче. Его шее необычно холодно, и он окутывается согревающими чарами. Из отражений витрин и стекол машин на него смотрит худой темноволосый мужчина, которого не отличить от маггла. Отрастить все назад? Он в прострации доходит до квартиры, и замок двери миссис Йейтс моментально щелкает. — Сэмюэль, вы подстриглись? Вам так хорошо, вы выглядите очень отдохнувшим. Северус благодарит соседку, заходит в квартиру, сразу направляясь к крошечному зеркалу в ванной. Его волосы не выглядят жирными, ничего нигде не торчит, и наверное это самое главное. Правда он совсем не готов повторять подобный подвиг снова, но почему бы и не сходить один раз в жизни в парикмахерскую? Познакомился же он с велотренажером в тридцать восемь. Переспал же он с Поттером в тридцать семь. На коротких волосах не так сильно видны несколько седых волосков у висков: их можно принять за отблески света. Когда Снейп был моложе, он расплачивался за свои грехи, а теперь, когда кабала подошла к концу, время, типично посвящаемое беззаботности, уже прошло. Поттер за свои 19 лет, семь из которых он провел в смертельной опасности, наверняка успел вкусить плоды беспечной молодости больше, чем Северус за всю свою жизнь. Или не успел: когда Снейп видит Поттера вечером, тот выглядит, мягко говоря, плохо. Гриффиндорец, конечно, улыбается и безыскусно врет, что ничего не происходит, а Северус не чувствует себя вправе спрашивать напрямую. Дух молодости неугасим: любовник все еще готов распускать руки и звать Снейпа к разобранному дивану, а после он гладит пальцами его волосы и играет с прядями — это на удивление приятно. — Как шелковые, — шепчет Поттер. — Мне нравится. И пахнут приятно, не зельями. Северус обеспокоенно поворачивает голову: он никогда не думал, что на его волосах и коже остается запах лаборатории. Зельевар, конечно, принимает душ в своей крошечной ванной, но его мыло не имеет аромата, и, наверное, какие-то запахи более въедливы, чем другие. Полынь? Наверное, Поттеру не нравится полынь. Или греческий пажитник? Северусу нужно купить нормальный шампунь с мылом. — Очень идет, — продолжает гриффиндорец. — Ты красивый. Никакая прическа не сможет спасти лицо с таким носом, но Мерлин с Поттером и его плохим зрением, пока того все устраивает. Судя по тому, что гриффиндорец закидывает на него ногу и с влюбленной улыбкой трется членом о бедро, тот ни на что не жалуется. Ласка и открытость Поттера сейчас не идет ни в какое сравнение с тем, каким он был скованным и порывистым поначалу, отказываясь от снейповской ответной инициативы. — В январе ты отстранялся из-за ладоней? — интересуется Северус. Поттер фыркает ему в плечо: — У меня выдержки было на десять секунд — я стеснялся. А потом, вроде, начало получаться подольше, и тогда уже ладони начали греться. А теперь ты отказываешься, — пеняет тот. — Предложение сделать для тебя то же, что ты сделал во время нашего эксперимента, все еще в силе. Все мои предложения в силе. У них уже был этот разговор, и Поттер, к своему неудовольствию, получил решительный отказ от Северуса. «Это не то, что я сейчас хочу», — сказал он, и гриффиндорцу осталось только вздыхать и ласкать взглядом его зад. Его любовник так раскован и честен — Северус чувствует тяжелый вес его доверия. Наверное, в поттеровском воображении все выглядит так, будто Снейп, опытный и сексуально раскрепощенный маг, которому все приелось, неспешно проводит своего наивного и полного мужской энергии молодого любовника через все постельные изыски. Поттер наслышан о череде магов, входящих и выходящих из его лондонской квартиры — Северус не рассказывал ему, что это был он сам под обороткой. Он вообще избегает темы личной жизни, но гриффиндорцу не требуется много, чтобы додумать. — Крам ответил, — сообщает Поттер снейповскому плечу. — Его кузен работает в области колдомедицины, и он знает европейских специалистов. — Поедешь? — Да. — Когда? — В понедельник. Недели должно хватить на все обследования. — Оставишь болгар на меня? — хрипло спрашивает Снейп и поворачивается, чтобы разглядеть лицо гриффиндорца. Живот Поттера немного дергается, когда тот беззвучно смеется. — Я рассказал им, как ты много лет был шпионом у Темного Лорда. Они уважают тебя. Они не будут по своей воле с тобой связываться. — Да, как же, — ворчит Снейп. — Сейчас они согласовывают финальную смету с директрисой Макгонагалл. Северус неопределенно мычит в ответ и отворачивается. — Директриса обещала, что скоро тебе привезут котлы. В этот раз Северус мычит одобрительно. — Хочешь массаж? — предлагает Поттер. Его член недвусмысленно упирается в бок зельевара. — Это теперь так называется? — лениво спрашивает он. — Я про настоящий массаж! — оскорбляется его любовник, и Северус, усмехнувшись, дает свое согласие. Когда оказывается, что у Поттера есть с собой и массажное масло, и какая-то сладкая пахучая свеча, которая, будучи тусклой, вовсе не создает особой атмосферы, Северус понимает, что предложение было не спонтанным, однако все равно позволяет снять с себя верх от пижамы. Он выглядит худым, но уже не оголодавшим, а Поттер в принципе мало что замечает: недавно тот признавался, что сначала думал, что Снейп был худее, и удивился, когда впервые увидел того без рубашки при свете. Поттер чувственно проводит ладонями по его спине, и это приятно, и даже упорная эрекция его любовника не отвлекает от расслабления. Гарри, конечно, пытается воспользоваться возможностью запустить пальцы под резинку снейповских пижамных штанов, но тот говорит держать руки не ниже поясницы, и Поттер со вздохом соглашается. — В своих книгах этому начитался? — с улыбкой в голосе спрашивает Снейп. Он тоже читал те книги. — У тебя красивая спина, — вместо ответа говорит Поттер. — Такая… изящная. Он разминает основаниями ладоней мышцы у позвоночника, и Северус резко выдыхает. — Такая белая, что от любого давления сразу появляются розовые пятна. Я взял из библиотеки несколько книг и буду читать их, повышать свой культурный уровень: мне не хватает слов, чтобы описать, насколько ты мне нравишься. Твоя спина, твои плечи… Мне очень нравятся твои плечи. Даже в общей душевой я никогда не видел таких плеч. — Какой опытный специалист, — с иронией ворчит Снейп. — Не нужно много опыта, чтобы отличить красивое от некрасивого. Поттер едва заметно трется членом о расселину между его ягодицами, планомерно лаская снейповскую поясницу. Между ними три слоя ткани: две пары трусов и пижамные штаны Снейпа, и это тяжело вытерпеть. — Поттер, — серьезно говорит зельевар. — Разденься. — Гарри, — поправляет тот, сильнее толкаясь между снейповских ягодиц. Северус чувствует давление на свой анус и приглашающе разводит ноги. — Гарри, — соглашается он. — Разденься. — Тебе нравится? — Без одежды понравится больше. — Значит, советы из книг все же работают? — настаивает Поттер, и Северус невольно смеется. — У тебя что угодно заработает. Их последняя близость была чуть более получаса назад, и Снейп сомневается, что у него встанет, но он хочет Поттера снова, ведь тот скоро уедет на целых семь дней. Как человек, готовящийся к полярной ночи, Северус ловит каждый момент близости со своим солнцеликим любовником. Поттер желает его так сильно, и это дает зельевару власть даже в уязвимой позиции, когда чужой член до упора распирает его изнутри — медленно и неспешно, заставляя Снейпа чуть выгнуть спину и уронить голову на предплечья. Может из-за этой позы, может из-за того, что Поттер не торопится, а может потому что массаж гриффиндорца действительно сработал и Северус полностью расслабился, горячие волны удовольствия накатывают постепенно, с каждой минутой сметая остатки его самоконтроля. Его вставший член размеренно качается между ног, истекая смазкой: нет нужды обхватывать его рукой, чтобы усилить ощущения от сладкого растущего напряжения внутри. Оргазм, пробегающий по спине, захватывает целиком: долгий, сильный — такой, что Снейпа прошивает эхом удовольствия еще несколько раз после того, как Поттер излился в него, и он чувствует себя лишившимся костей, вытраханным до предела. А потом его любовник уезжает на неделю, и Хогсмид становится более унылым, несмотря на весну. Лондон тоже сер, и Дэйв пытается его приободрить, снова утверждая, что Северусу повезло с генетикой, раз он за пару месяцев смог набрать семь килограммов веса и больше не похож на ходячий скелет. В родительском доме в Коукворте заканчивается ремонт, окончательно обрывая нити воспоминаний, которые у него остались: это больше не его дом, хоть тот еще и не продан. Болгары обращаются к Северусу только раз, принеся на одобрение финальную смету. Поппи видит его кислое лицо и говорит, что магам континентальной Европы безразлична британская политика, поэтому за секрет Гарри Поттера можно не беспокоиться. Филиус делится своими мыслями по поводу фейерверка Джорджа Уизли, и Северус проводит много часов над схемами и картой, обсуждая нюансы создания заклинаний — это единственное, что представляет хоть какой-то интерес. За несколько месяцев он настолько привык к близости своего любовника, что время без него тянется невыносимо долго, и пустующий диван на чердаке усиливает ощущение тоски. Северус двигает стеллаж в своей бывшей спальне без окна и в оставшемся пространстве наколдовывает узкую койку: поутру ему будет настолько неудобно, что мыслей о том, как ему нравится просыпаться с Поттером, больше не возникнет. Во второй половине снейповской полярной ночи на пороге его комнат объявляется близнец Уизли, а за ним парят в воздухе с десяток новых котлов. — Добрый день, — довольно говорит рыжий гриффиндорец. — Это лично от меня лично вам, а Минерва пополнит арсенал хогвартских котлов буквально на днях. У кого еще из младшего поколения хватит наглости звать директрису по имени? Что-то подсказывает Снейпу, что Макгонагалл в курсе и не против. — На них есть какие-то заклятья? — подозрительно спрашивает Северус, разглядывая красивые, чудесно ровные металлические бока. — Ни одного, — отвечает Уизли. — Это для экспериментальных формул для Фреда: над таким нельзя шутить. Рыжий палочкой направляет свои дары в лабораторию и без сожалений и разрешений избавляется от пустых покореженных котлов, чтобы освободить место. — Знаете, — задумчиво говорит Джордж, — до битвы мы все написали завещания. Фред завещал вам кое-что, но вы так и не вступили в наследство. Наверное, настало время отдать вам это. Если вы согласитесь принять, конечно. Северус смотрит на молодого мужчину, у которого в руках оказывается немного поцарапанный и в целом неприметный оловянный котел. — У Фреда всегда получались лучшие формулы, если он тестировал их в этом котле. Мы, в общем, знали, что вы были шпионом. Догадались, когда забирали Гарри из дома его родственников: вы тогда отсекли мне ухо, и мы просматривали воспоминания всех участников в думосборе. Только ваше поведение не имело смысла, если вы были не за нас. Еще было много других моментов, но вы сделали очень сложным найти доказательства. — Вы всегда были умнее, чем кажется, — Северус говорит не только о Джордже. — Я выступал в вашу защиту в суде вместе с Гарри. Не из-за этого ли у Уизли разлад с семьей? Поппи говорила, что тот не уезжал на Рождество. — В газетах об этом ничего не было. — Этим писакам все по боку, кроме вас и Гарри. Даже про Малфоев быстро забыли. — Мы с профессором Флитвиком на радостях знатно напились, когда вы покинули Хогвартс, — признает Северус. — Вы были одними из лучших моих учеников. Уизли смеется: — Это мы тоже знали! По сравнению с отработками других гриффиндорцев, наши были сказкой. Северус кивает, и рыжий уходит с чувством выполненного долга, забирая горькую тень своего «мы», но оставляя неприметный котел на парте — явно использованный часто и с осторожностью. Снейп на всякий случай проверяет его на заклятья или чары, и на дне возникает надпись: «Здравствуйте, господин параноик!» Зельевар гадает, разговаривает ли Джордж Уизли с Поттером о своем близнеце, и время вдали от любовника продолжает тянуться. Риелтор находит ему первого потенциального покупателя, и Северус отдает ей ключи, чтобы она могла показать дом. Ему все равно, кто эти люди, — он просто хочет навсегда закрыть страницу жизни, связанную с тупиком Прядильщика. К самоучителю по французскому прилагаются кассеты, но у Северуса нет проигрывателя, и без него он не может пройти дальше первых страниц, потому что плохо понимает звучание — не строителей-французов же спрашивать. Еще ему в голову приходит мысль, что Гарри может скверно отреагировать на его отъезд во Францию, и он на время откладывает книгу. Благодаря гриффиндорцу Северус наконец чувствует себя настолько близко к нормальности, что он почти верит, что нормален. Как ему уехать, если даже недельная разлука так тяжела? Поттер оказывается на его пороге переодевшимся и свежим, без пыльного запаха летучего пороха, а Хогсмид как по волшебству перестает заливать дождем: облака редкие и белые, легко уступающие солнечным лучам в голубых просветах. Гриффиндорец проводит минут десять, обнимая Снейпа в коридоре с то большей, то меньшей страстью, а потом поддается на уговоры, залезает на чердак, снова прилепляется к боку Северуса и достает длинный свиток с рецептом зелья на крови. — Если у тебя нет времени, я попрошу сварить кого-нибудь еще, — говорит Поттер, но в Британии Снейп никому бы не доверил эту задачу. — Даже не думай, — ворчит Северус. — Так что происходит? — Ничего страшного. Это все особенности физического, психомагического и психосексуального развития в условиях депривации и травмирующего опыта — что бы это ни значило. Мне сказали, что, учитывая крестраж и мою смерть, я неплохо сохранился. Гарри улыбается, но Северус совсем не видит юмора в ситуации. — Могло быть и хуже, — успокаивающим тоном добавляет гриффиндорец. — Та мазь действительно помогла: осталось около года попить зелье, и я здоров. Колдомедики дали мне связанный с их архивами дневник самочувствия, и они будут следить за изменениями. Мадам Помфри тоже в курсе. Поттер утягивает его на диван, и они просто лежат, обнявшись и не торопясь скинуть с себя одежду. — У меня две разные проблемы, — продолжает его любовник. — Как мне сказали, когда Квиррелл хотел меня убить и сам умер от полученных ожогов, я сильно испугался и подсознательно заблокировал часть собственной магии. Честно говоря, я плохо помню тот момент — настолько было больно. По-видимому, с тех пор у меня проблема с прикосновениями, и недавно я впервые почувствовал себя настолько в безопасности, что с меня спали блоки, которые я сам себе поставил на первом курсе. Надо подождать, и все само пройдет. Из этого объяснения только одно не имеет смысла. — В безопасности, — неверяще повторяет Снейп. — Со мной? — Ты игнорируешь очевидное, — вздыхает Поттер. Что это значит? Северус не хочет показаться последним идиотом со своим «В смысле?», но вопрос вертится у него на языке. — Твои котлы уже доставили, — Поттер переводит тему. — На следующей неделе мы начинаем заново вводить в защитный контур старые и новые постройки, а потом, ближе к августу, будет ритуал связывания, который объединит все. Директриса Макгонагалл уже обратилась в газеты, чтобы попросить всех бывших выпускников и настоящих студентов вернуться на территорию школы в этот день. — Как она собирается обеспечить транспортировку такого количества магов? — ворчит Северус, с неудовольствием отпуская предыдущую тему разговора. — Камины в Хогвартсе и Хогсмиде, Ночной Рыцарь, Хогвартс Экспресс, и Министерство обещало предоставить столько портключей, сколько требуется. — Слишком много магов, — говорит Снейп. — Небезопасно. — Несколько стран предложили нам в помощь своих авроров. Думаю, все будет хорошо. Чисто гриффиндорский оптимизм. Поттер крепче обнимает его и замолкает, явно думая о чем-то своем. Его мирное выражение лица превращается в обеспокоенное, и между бровей намечается едва заметная складка. — Что-то не так? — наконец спрашивает Снейп. — Все нормально. Ложь. Северус отлично чувствует, когда кто-то не в духе, потому что одно время от этого зависела его жизнь. Поттер постоянно что-то скрывает от него — разве не гриффиндорец сказал, что чувствует себя в безопасности в его компании? Или это работает, только если они занимаются сексом? Ждавшая своего часа нервная пружина в груди снова начинает закручиваться: он не достоин правды? Поттер умалчивает что-то важное, и интуиция еще ни разу не подводила бывшего шпиона. Зельевар выбирается из крепких гриффиндорских объятий и садится на диване. — Поттер, — раздраженно чеканит он, — если ты считаешь, что можешь прийти ко мне и лежать, расстроенно пялясь в потолок, то ты ошибаешься. Не хочешь говорить — на выход. Поттер поспешно садится и начинает отнекиваться. — Все правда нормально! Просто… я не знаю, у меня просто такое чувство… Я не знаю, как сказать. Ничего страшного не произошло! Просто… Снейп недовольно давит любовника взглядом, и тот легко раскалывается, как непредсказуемое драже от Берти Боттс: — У меня есть крестник, Тедди Люпин, ему три года. Сейчас он живет со своей бабушкой Андромедой Тонкс, и я иногда езжу к ним в Инвернесс — где-то раз в месяц. Она всегда твердит, чтобы я чаще приезжал, что Тедди скучает по мне, но я же вижу, что ему вообще все равно, а иногда он даже расстраивается, что его бабушка проводит время со мной, а не с ним. Я не понимаю, зачем она навязывает нам с крестником компанию друг друга — мне, откровенно говоря, нечего сказать ни ему, ни ей самой. Я предлагал помочь деньгами, но она отказывается, просто говорит почаще приезжать. Упоминание бывшей Блэк не сулит ничего хорошего. Блэки — это очень плохо. — Вы близки? — серьезно спрашивает Снейп. — Вовсе нет, наше общение какое-то одностороннее. Познакомились на похоронах Доры и Ремуса. И, если честно, почему-то мне кажется, что Андромеда сама от меня не в восторге. Андромеда была на пару курсов старше Снейпа, и он знал ее в Хогвартсе: она не сильно лучше сестриц. Однажды эти суки уже втянули Снейпа в проблемы — может, с Гарри будет то же самое, учитывая, что Нарцисса уже близко к нему подобралась. Нарцисса всегда действовала мягче и скрытней остальных Блэков, но это не означает, она не связана со странным поведением Андромеды. Гарри выглядит расстроенным. — Получается, я не выполняю свою роль крестного. Я сам согласился, я был рад, когда Римус и Дора попросили меня. Просто… я не знаю, это что-то вроде интуиции. Понимаете? Они снова на «вы». Поттер наверняка вспомнил времена снейповского профессорства — Северус сам виноват. — Я знаком с Андромедой, — примирительным тоном говорит бывший шпион. — Если хочешь, я мог бы съездить с тобой в следующий раз. Гарри настолько рад, поняв, что Снейп ему поверил, что моментально забывает его грубость и даже сам извиняется, а Северус слишком хорошо понимает интуицию… И он совсем не доверяет сумасшедшим ведьмам из древнего рода Блэк.