̶P̶h̶y̶s̶i̶k̶ ̶i̶s̶t̶ ̶m̶e̶i̶n̶e̶ ̶L̶i̶e̶b̶e̶

Светлана с ходу начала ебать мозги вопросами, почему он так долго не появлялся, почему не отвечал на её звонки. И правда – всё это время Тилль игнорировал её вызовы, но сейчас она была очень кстати. Лобода всегда нужна была только для секса. Она периодически стала появляться в его жизни сразу после развода с мужем. Видимо, планируя когда-нибудь выйти замуж за Линдеманна, но … Кроме как куклу-давалку, он её никак не воспринимал. — Ты вовремя – мы как раз собирались ужинать. — сказал педагог по приходу на кухню. — Надя, иди кушать! — Спасибо, я не хочу. — даже не глянув в их сторону, Тигрез поднялась по ступенькам и ушла в свою комнату. Искоса поглядывая на лестницу, женщина придвинулась ближе к мужчине. — А кто эта девочка? — поинтересовалась она и отправила в рот мясо. — Родственница. — Раньше я у тебя её не видела. — А руки её ты видела? — блондинка качнула головой в знак согласия. — Ей операцию на пальцах проводили у нас в городе, вот я и предложил ей погостить. А так у неё всё не получалось приехать. — А что у неё с пальцами? — Неудачно упала. Ей кости по кусочкам собирали. — Фу, жуть какая. — Светлана поморщилась от таких подробностей. Убедившись, что Надежды поблизости нет, Лобода сексуально улыбнулась, и учитель почувствовал, как её опустившаяся рука поглаживает его по ноге. С одной стороны было приятно, а с другой – стрёмно. Но причину этого стрёмного чувства Тилль знал – это была Надя. — Она у тебя надолго? — с нескрываемым недовольством в голосе спросила женщина, изящно подперев подбородок руками. — Пока гипс не снимут – точно у меня будет. — Понятненько. На всякий случай он поднялся из-за стола, пока эта шаболда снова не решила подкатить в неподходящий момент. Подойдя к окну, физик открыл его и закурил сигарету. Он смотрел на лес, когда Лобода, тихо подойдя со спины, осторожно прижалась к нему. Через ткань платья четко ощущались её твердые соски, и его мужская физиология медленно, но верно, начала брать своё. Засунув руку в карман, Линдеманн попытался скрыть эрекцию. — Она ещё не спит. Как только – так сразу. — не поворачиваясь, произнёс он, заметив издевательскую улыбку Светланы в отражении оконного стекла. Шаги на лестнице заставил её отойти на шаг, прервав на время пытки педагога. Тигрез показалась в гостиной уже одетая в чёрную однобортную бейсбольную куртку. У самой двери она остановилась и повернулась к мужчине и женщине. — Герр Линдеманн, помогите пожалуйста. — проговорила Надежда, сев на мягкий квадратный пуфик. — Иду. — учитель затушил остаток сигареты о пепельницу и оставил её там же. Придя к девушке, он встал около неё на одно колено и поочерёдно одел ей на ноги кроссовки. — И куда ты собралась, позволь узнать? — Тут через лес поле есть. Прогуляюсь до туда. — по окончанию обувки Надя поднялась одновременно с Тиллем. — Не хочу вам мешать. — подмигнув ему, она вышла из дома. *** Несмотря на все свои переживания по поводу того, что поля-то может и не быть, Тигрез всё-таки пробралась к нему через ветви и корни деревьев. Она шла в самую середину между высокой жёлтой травой, доходящей ей до самых ягодиц. Дошла ли Надежда до середины поля, али нет, но остановилась она возле огромного камня. Тщательно осмотрев его на наличие грязи, девушка забралась на него и подогнула колени, положив на них подбородок. Она просто сидела, наслаждаясь природой и красивым закатом, окрасившим небо в тропические цвета. Свежий воздух с лёгким ветерком, вечернее пение птиц в лесу, шелест листвы на деревьях – всё это приносило ей долгожданное умиротворение, какое она не испытывала уже очень и очень давно. Просидеть в одиночестве, однако, ей удалось от силы лишь 10 минут, если не меньше. Её спокойствие нарушил своим присутствием педагог, что встал рядом и тоже наблюдал закат. Она не обращала на него внимание, но когда всё же посмотрела – опять вспомнила сон: мужчина стоял в чёрных брюках на подтяжках и клетчатой рубашке. Судя по всему, у них со Светланой всё-таки что-то было, ибо зачем тогда переоделся? — Как-то вы быстро, Герр Линдеманн. — усмехнулась девушка, снова поднимая взгляд в небо. — Слабачок. — У меня с ней ничего не было. — Почему? Я что, зря ушла? — состроив грустную моську, спросила Надя. — Потому что я её не хочу. Можно, конечно, было использовать для удовлетворения потребностей, но я больше не хочу иметь с ней такой контакт. — Ясно. — она призадумалась. — А она же вроде жена Герра Тэгтгрена ... — Бывшая. — сказал учитель. — Как раз-таки из-за того, что налево много ходила. — Бедный Герр Тэгтгрен. — Он не жалеет о том, что разошёлся с ней. — Тилль пожал плечами и повернулся к Тигрез. — Пойдём домой. Скоро будет совсем темно и холодно, а ходить по лесу в это время опасно – можно не заметить и наткнуться глазом на ветку, оставшись без него. — Оставьте подробности при себе. — Надежда слезла с камня и направилась к дому по протоптанной тропинке. — Неужто тебе стало противно? — физик изогнул бровь, следуя по пятам за девушкой. — В какой-то мере. — Ну, извини. Пропустив его извинения мимо ушей, она шла дальше и в скором времени пришла к лесу, а потом, через него, к дому. Разуться ей опять-таки помог Линдеманн, и Надя, поблагодарив его, поднялась к себе в комнату и больше не выходила до следующего дня. *** Тигрез встала по будильнику ровно в 6 часов утра, кое-как отключив его. Быть может, она и отложила бы своё пробуждение на более поздний час, но последний приём пищи был в середине прошлого дня, и голод одолевал всё больше и больше. Посетив туалет, Надежда смогла умыться без рук, подставив лицо под поток льющейся воды. Полотенца она ни с собой не брала, ни тут не нашла, поэтому резко помотала головой в разные стороны, от чего капли воды забрызгали зеркало над раковиной. Издав неловкое "упс", девушка устремилась в соседнюю комнату, предполагая, что педагог находился там. И каково было её удивление, когда она его там не обнаружила. Оказалось, мужчина ночевал на разобранном диване в гостиной, укрывшись мягким пледом. Про себя Надя отметила, что в такой домашней обстановке он выглядит до невозможности мило. "Хотя на деле он тот ещё засранец", – ответил ей внутренний голос. Хихикнув на свои мысли, Тигрез остановилась у края дивана и аккуратно дотронулась до предплечья учителя. — Герр Линдеманн. — не прокатило, однако. Его хрен разбудишь. — Герр Линдеманн! — М-м-м? — Тилль медленно лёг на спину, чтобы видеть нарушителя его спокойного сна. — Я кушать хочу, давайте завтракать. — Подойди поближе и наклонись, я ничего не понимаю. — пробормотал физик. Только Надежда сделала так, как он сказал, Линдеманн схватил её за талию и, перекинув на другую сторону через себя, прижал спиной к своей груди и обвил руками, а лицом уткнулся ей в шею. — Герр Линдеманн, это что за беспредел?! — Беспредел, дорогая Надежда, это то, что ты будишь меня рань при рань в выходной день. — разъяснял преподаватель, опаляя её кожу своим горячим дыханием. — Я в любом случае ближайшие несколько часов не встану с дивана, а чтобы ты мне наверняка не мешала – будешь спать со мной. — Вы меня бесите. — девушку действительно бесил тот факт, что этот наглый мужчина позволяет себе больше положенного. — И тебе сладких снов. — дабы ещё позлить Надю, он чмокнул её в шею, за что тут же заработал тычок локтём под ребро. *** Из сна вывело осторожное прикосновение. Точнее, не то чтобы вывело, но заставило слегка вздрогнуть и для начала удивиться тому, что под её головой была укрытая подушкой мужская рука. С трудом сообразив, где находится и как тут оказалась, Тигрез едва вспомнила раннее утро и невольно замерла. Однако в отличие от неё, тёплые пальцы, скользящие по её спине, останавливаться не торопились. Прикрыв глаза, она попыталась сделать вид, что спит, но … Когда пальцы сместились на девичью грудь, Надежда всё же дёрнулась, стремясь поскорее выбраться из постели. Но рука, которая была под головой, неожиданно "ожила", обернувшись вокруг тела и не позволяя даже на миллиметр сдвинуться. Сон испарился окончательно. Она снова настороженно замерла, пытаясь понять, что чувствует при таком ограничении. Сейчас, кроме бесперебойно ползущих по коже мурашек, ничего не было. Лёгкое движение позади – и угол удерживающей руки сменился, заставив чуть повернуться и лечь почти на живот. Осторожный поцелуй, кончик языка, прочерчивающий полоску на коже. Застрявшее в лёгких дыхание норовило разорвать грудную клетку быстрее, чем загрохотавшее от нарастающего напряжения сердце. Отведённые в бок косички – и губы волной неторопливых прикосновений двинулись, лаская плечо, шею, задевая чувствительную точку за ухом, сжимая мочку. Проскулив что-то невнятное, девушка дёрнулась, рефлекторно приблизившись бёдрами к бёдрам лежащего позади учителя, который зашипел ей в ухо. Мужская физиология утром позволяла вспомнить то, чем вчера у него завершился вечер с Лободой. Точнее … Наоборот. Чем не завершился. Попытка сделать тычёк гипсом, чтобы хоть как-то успокоить Тилля была прервана коротким перехватом. Смахивало на гонку – кто кого быстрее разозлит или возбудит. И, признаться, Надя пока проигрывала. Ожёгшее висок дыхание, прижавшаяся к спине мужская грудь. — Вчера я тебе сказал, что я не хочу бывшую жену Тэгтгрена. А знаешь почему? — прозвучало чуть вязко после сна почти в самое ухо. — Потому что я хочу тебя. Да, Надежда, ты уже давно мне нравишься. — А что за заигрывания были вчера с географичкой? — Честно говоря, это было сделано специально, хоть Фрау Шульц этого и не знала. Таким образом я хотел вывести тебя на эмоции. Ну, на ревность, короче. — У вас получилось. Собственно, то представление с Рихардом было спланировано для того же. Но это была не моя идея, кстати. — А чья? — Рихарда. Он заметил то, с какой частотой вы на меня смотрите, а тут с Фрау Шульц стоите хихикаете. Ему это не понравилось, и он решил заставить вас понервничать. — Ну мы с тобой и абалдуи ... Руку выпустили, за талию привлекая ещё теснее и ближе, повторяя изгиб тела Тигрез почти идеально. Тёплая ладонь потянула плед выше, открывая колено, бедро, ягодицы. Едва не чертыхнувшись от того, что соприкосновение стало полным, Надежда прикрыла глаза, ощутив, как обводящие спирали тёплых пальцев погладили покрывающуюся мурашками кожу, неторопливо приближаясь к сокровенному месту. "Осмелел …" – хмыкнула она внутренне. Бёдра дрогнули, чуть расходясь, когда пальцы медленно скользнули в низ живота. Слишком медленно, но по позвоночнику, кажется, прошёл такой разряд тока, что девушка выгнулась бы до хруста, но продолжающая обнимать рука фиксировала идеально. Пара пальцев неторопливо огладила плоть, растирая естественные соки. Всё же выругалась, кусая губы и чувствуя, что к голове и промежности в равных пропорциях хлынула кровь. Кажется, у неё совершенно не выходило думать. Только скулить, чувствуя ритмичное и плавное проникающее в собственное тело движение пальцев. Одно, второе, третье … Чуть повысилась скорость, вынуждая отвести выше подрагивающее колено, открывая больше доступа. — М-м-м, да ты же хочешь меня не меньше ... Девушка закусила губу, чтобы не ответить резкостью, снова изогнувшись. Параллельно растущему с космической скоростью возбуждению начала подниматься злость от того, что он издевался. "Господи, что со мной?.." – от очередного глубокого движения пальцев в собственном теле отчаянно прозвучало в мыслях, когда Надя сорвалась на тихий вибрирующий стон. Хочется большего … Голова закружилась, и она резко повернула её, впиваясь губами в губы физика. Ответный обрывистый стон … Плед сбился куда-то в ноги. Слишком быстро покинувшие тело пальцы заставили вздрогнуть, едва удержав разочарованный вскрик. Линдеманн стал стягивать с Тигрез пижаму с нижним бельём, а после разделся сам. Чуть шире разведя бёдра, Надежда подалась навстречу, удерживая зрительный контакт. Педагог снова, лишая маневренности, перехватил запястье, придавливая его к подушке над головой. В воздухе удушливо пахло желанием той остроты, когда стоит остановиться – и обрушится буквально всё, включая самоуважение и сдержанность. — Если не остановимся … — хрипло проговорил мужчина. — Если ты сейчас остановишься, я снова буду разговаривать с тобой на "вы", причём только на уроке. — мрачнея, пообещала девушка. Учитель тихо предвкушающе рассмеялся, наклоняясь ниже и выпуская её запястье. Предельно наэлектризованное прикосновение губ, невероятно жгучее и жадное, словно доказывающее, что сдерживаться ему ничуть не легче, чем ей. Слегка удержанное ладонью бедро, поднятое немного выше. Нет ничего, кроме последних секунд перед слиянием. Зажатости не осталось, только очередное прикосновение губ к губам, собирающих стон общего удовольствия от заполняющего движения. Завораживающе медленно, позволяя прочувствовать каждую венку, оплетающую член, жар и желать всё больше и больше того, что наконец обоим стало доступно. Неторопливая скорость, роняющая за грань привычного ощущения восторга. Секс, превращающийся в акт любви. Протиснутая под плечом вторая рука позволила ему удерживаться на локте, наблюдая за каждой реакцией, улавливая каждую эмоцию, ориентируясь в волне чувств, которые сейчас имеют первостепенное значение. Поминутное успокаивающее прикосновение губ, ласкающих лицо Тигрез, и шёпот, который уже не получается разобрать от шума крови в ушах. Ускорение – и невольно сомкнувшиеся за спиной Тилля щиколотки. Хотелось большего, но не позволил. Как и всегда – ориентируясь не на то, как "хочется", а на то, что обоим "нужно". Ладонь обхватила её лицо, лаская большим пальцем щёку, притягивая в очередной поцелуй, заглушающий стоны. И снова нарастающая амплитуда движений, достаточно деликатных, чтобы убедить и убедиться: это – действительно обоюдное желание. И не разовое … Совсем не разовое. Замедление, от которого с губ срывается едва ли не писк. — Тилль … П-пожалуйста … — Тихо … — перевозбуждённый смешок, поцелуй. — Мы же не хотим закончить раньше времени?.. — Чёрт тебя побери … — Надежда выгнулась от лёгкого укуса в шею. — Чш-ш-ш… Скорость снова увеличилась, заставляя уткнуться губами в его плечо, давя крик. Достигающее апогея напряжение в теле заставило ноги мелко подрагивать. Передышка в несколько секунд – и напористые, глубокие толчки в низ живота заставили беззвучно открыть рот. Влажные хлопки вспотевших тел наконец приблизили долгожданную кульминацию, сливаясь в какофонию вздохов, всхлипов и готовых сорваться с губ стонов. Прокатившийся от паха спазм заставил всё же звонко вскрикнуть. Всего несколько обрывистых толчков – и физик со стоном выскользнул из её тела за мгновение до фиаско ответного оргазма. Тёплое семя брызнуло на живот … Опавшее сверху тело вынудило Надю рассмеяться. Легко, беззаботно и с тем довольством, которое она уже и не помнила. И плевать, что в результате перемазались оба, но, кажется, этого момента стоило что угодно … Почти что угодно. Линдеманн тяжело дышал, уткнувшись лбом в подушку. Если бы не пытался удержаться на подрагивающих локтях, Тигрез бы вдавило в матрас до невозможности сделать глоток воздуха. Пальцы скользнули по тяжело вздымающейся спине, поглаживая покрытую капельками пота тёплую кожу. Исступлённый восторг от мгновения. Надежда повернула голову, пытаясь навести резкость, и тронула губами висок педагога. — Знаешь ... А ведь ты мне тоже уже давно нравишься. — Приятно слышать, что мои чувства оказались взаимными. — он со вздохом поднялся с дивана, протягивая девушке вынутое из комода полотенце. Надя со смехом стёрла последствия с живота и тоже поднялась на дрожащие ноги. Постель напоминала место взрыва: всё перерыто, плед частично валяется на полу и единственная не свалившаяся подушка. Не удержавшись, она спрятала лицо в ладонях, выронив полотенце на пол. Торопливые шаги – и на плечо осторожно легла ладонь. — Эй … Надюш, всё в порядке?.. — обеспокоенно поинтересовался мужчина. — Более чем. — Тигрез почувствовала, что краснеет. — Просто в голове бардак не меньший, чем тот, во что превратился диван. Но мне это нравится. — Что ж, рад, если ты осталась довольна. — притягивающее в объятия движение, а скользнувшие по спине ладони заставили кожу покрыться мурашками в который уже раз за это утро. Надежда уткнулась лбом в его плечо, обнимая в ответ и украдкой наблюдая в отражении зеркала за тем, как учитель прикрыл глаза, прижавшись губами к её виску. Это было … Красиво и гармонично до той степени, что не хотелось, чтобы всё оборвалось. — Пойдём в душ? — Я не хочу голову мочить ... — грустно протянула девушка. — Я сделаю так, что твои волосы останутся сухими. Пойдём? — Тилль практически умолял её, выдавив из себя жалостливый голос. — А с гипсом что делать? — Сейчас всё будет.