8.Тебе смешно, а мне обидно
13 июля 2023 г. в 22:02
Коротко поцеловав Надю, физик скрылся из зоны видимости где-то на кухне, откуда вскоре вернулся с двумя небольшими пакетами. Он завязал их поверх гипса и, приобняв Тигрез, пошёл в ванную комнату. Там Линдеманн отрегулировал всё так, что на голову Надежды действительно не попадала вода, и залез к ней в кабинку.
Плавно поддетые руки легли на матовую стену душевой кабины с немой просьбой не двигаться. Скользнули на плечи, разминая мышцы, осторожно отводя волосы, спадающие косичками на спину. Обогнули тело, сжимая полукружия груди, стимулируя заостряющиеся соски пальцами, поглаживая до лёгкой щекотки, двинулись по рёбрам. Стиснули бёдра, привлекая ближе, чтобы чувствовала его возбуждение – ответную реакцию.
Руки пропали, заставив её разочаровано вздохнуть. В ответ – короткий смешок и щелчок крышки геля для душа. Он вёл мыльными ладонями по всё тому же маршруту, снова лаская, заставляя напрячься, замирать, когда задевал чувствительные точки, которых, как оказывается, на теле безумно много. "Игра" уже почти обжигала, и терпения невероятно мало. Но попытка отнять руки прервалась укусом за мочку уха.
— Тилль … — девушка двинула бёдрами, снова прижавшись к его паху, чувствуя ещё острее. — Ну же …
— Чего же ты хочешь, ненасытная? — педагог усмехнулся, разворачивая Надю лицом к себе, без перехода отдавая глубокий убийственный поцелуй, пусть и короткий.
— Тебя.
— Никакой конкретики … — он наиграно огорчённо вздохнул, но подался вперёд, выдохнув в её губы. — Что ж, тогда на мой выбор.
Поддетое пальцами лицо, снова поцелуй, от которого вдоль спины пронеслась волна жара. Ещё более жадно, чуть покусывая губы, втягивая язык Тигрез, лаская его, притягивая ближе, вжимая лопатками в прохладное стекло, покрытое прозрачными каплями. Губы сместились на шею, чуть сжали кожу, лаская её, собирая горячую воду, смывающую остатки пены. Ещё ниже, охватили грудь, ласкали языком ареолы, снова сжимая, вбирая её ртом почти до её писка.
Низ живота, пульсирующий уже не первую минуту, накрыли пальцы, раздвигая плоть, проникая одним довольно жёстким толчком до упора. Надежда охнула, чувствуя, как дрогнули ноги, и чуть не сползла на пол, но мужчина с усмешкой удержал в нужном положении. Опустившись на пол коленями, он закинул одну её ногу на своё плечо. Феерия ощущений дополнилась лаской губ, сжавших пульсирующий нерв, и девушка несдержанно заскулила. Движение языка, пальцев, губ сливались в накатывающую волну оргазма – слишком быструю, сметающую всё на своём пути.
Смятая жёсткими пальцами грудь. Снова прочерчивающее движение увлекло поток второй разрядки почти к самому порогу терпения. Его пальцы в её теле разошлись, заставляя всё же дрогнуть, податься вперёд бёдрами. Затуманенный взгляд уловил сосредоточенный блеск мужских глаз, в которой полыхал сжигающий огонь страсти. И фаланга за фалангой, снова и снова … Задевая пресловутую точку, запустившую в теле такой желанный шторм. Дыхание хриплое, и колени подрагивали так, что, если Надю отпустить, она сползла бы на дно кабины. Сквозь грохот пульса в ушах с трудом, словно через подушку, пробился шум воды и её собственное обрывистое дыхание. Поцелуй в низ живота, снова заставивший дрогнуть. Чуть выше, обводя языком впадину пупка …
— Пожелания не появились? —учитель поднялся на ноги, всё ещё придерживая Тигрез, чтобы не рухнула.
— Я хочу тебя.
— Это взаимно ... — прошептал он ей на ухо.
Ноги ещё плохо слушались, но плавный разворот за плечо прижал животом и грудью к матовому стеклу. Лёгкое давление на поясницу, чуть шире расходящиеся ноги, и Надежда упёрлась лбом в эту прохладу, чувствуя, как по распалённым припухшим складкам промежности прошла головка эрегированного члена. Чуть толкнулся в тело, но, словно издеваясь, подался назад. Ещё одно дразнящее движение, от которого хотелось скулить и дёргаться, чтобы ощутить наконец его в себе. До конца, до того чувства правильной наполненности.
Сжатые тёплыми руками бёдра, глубокий толчок в тело до звонкого пошлого хлопка соединившихся тел. От воды, от страсти, от того, что сейчас это так … Нужно. Не позволяя привыкнуть, почувствовать – набор скорости. И девушка несдержанно всхлипывает, чувствуя разрывной контраст прохлады и жара. Горячие капли, прохладное стекло, впивающиеся в ягодицы пальцы. Голова снова предательски путала пространство, подпуская третью разрядку к поверхности, но пока позволяя насладиться близостью, насладиться горячими губами, впивающимися в шею, сбитым дыханием. Поцелуем, который обрушился на губы, пусть и в неудобном положении.
И снова волна ритмичных проникновений, от которых тугой узелок внутри живота начал лопаться. Слишком стремительно, слишком прекрасно, чтобы удержаться. Ладонь Тилля, накрывшая губы, предотвратила очередной крик, и девушка всхлипнула, чувствуя, что опять проваливаюсь куда-то в туман восторга. Рука обернулась вокруг пояса, не позволяя рухнуть. Снова скорость, ответный приглушённый поцелуем в плечо рык оттого, что внутри подрагивало всё до основания, сокращаясь, уговаривая финишировать вместе …
Но нет … Это ведь слишком просто для него.
Снова разворот, подхват под ягодицы – и обратно в тело. Ритмично, жёстко. Целуя и соревнуясь толчками с входящим в тело членом и языком. Замедление для короткой передышки. В его глазах нет смеха, нет подначки. Теперь только желание и какая-то дикая … Любовь.
Прижавшийся к её высокий лоб – бегущая по телу вода ласкала там, где рук не хватало. Снова тугая пружина восторга сжалась, заставляя смотреть, чувствовать, любить, впитывать каждое мгновение этого безумия. Ещё чуть медленнее, но спустя мгновение вбиваясь до упора в несколько резких движений, подбрасывающих полубесчувственное тело в воздух. Разум где-то не здесь, где-то далеко. И кажущееся бесконечным движение возобновилось. Он чуть улыбнулся, коротко тронув Надины губы.
— Моя ...
Слова сработали триггером, вынуждая снова сорваться в поцелуй, разлиться в нём зарождающимся криком и, наконец, позволить себе финиш. Внутри взорвался салют, и Тигрез обмякла. Вязкий, словно патока, ответный стон заставил матовую стенку кабинки дрогнуть под её спиной, – и всё замерло.
С трудом разлепив спустя время глаза, она обнаружила себя сидящей на тумбе рядом с раковиной. Тело всё ещё подрагивало. Каждая мышца, каждая жила, каждая кость – всё с трудом сохраняло положение, хотя, кажется, готово было обрести консистенцию желе. Физик, уже замотавшийся в полотенце на бёдрах, посмеивался над тем, как Надежда расслабленно улыбалась. Говорить сил не было. Как и двигаться тоже.
Полотенце, в которое её завернули, после чего духота комнатушки сменилась на свежий воздух коридора.
— Ну, теперь можно и позавтракать.
— У меня нет сил ... — невнятно промямлила девушка, слушая довольный смех.
— Давай, надо ням-ням. — поведение Нади умиляло, и ему хотелось сюсюкаться с ней, как с маленьким ребёнком.
— Ням-ням? — она в скепсисе выгнула бровь, смотря на развеселившегося Линдеманна. — Тебе смешно, а мне – нет.
— Тебе смешно, а мне обидно; тебе говно, а мне повидло? — педагог откровенно залился смехом.
— Именно. — насупившись, произнесла Тигрез. — Где мои очечи?
— Не знаю.
— А где твои очки?
— На тумбочке у дивана должны быть. — он почесал затылок.
— Значит, и мои там же.
— Почему?
— Потому что ты их с меня снимал. — Надежда развела руками, как бы подтверждая факт. — И сними с меня пакеты, пожалуйста.
— А, да. Сейчас. — мужчина ловко справился с узлами и по-быстрому сходил за обоими очками. — Вот, держи. — он протянул ей предмет.
Лицо девушки уже ничего не выражало. Она просто смотрела на него, а потом, не отводя взгляд, медленно подняла свои руки. Учитель сначала не понял ... А потом как понял! Ойкнув, он очень бережно одел на Надю очки и, по завершению, чмокнул её в кончик носа, заставив чуть смущённо улыбнуться.
Далее Тилль погрел вчерашнее мясо, которое Тигрез тогда есть отказалась, скрывшись до утра в выделенной ей комнате. Возможно, что она ей больше не понадобится ... Сейчас же она с предвкушением ждала, когда её покормят. Получив в рот еду, Надежда довольно замычала, передавая тем самым физику, что он божественно готовит. А с голодухи-то пища становится ещё более вкусной! Так что девушка с огромным удовольствием поглощала стряпню Линдеманна, который ел свою порцию параллельно с ней. Чтобы поддерживать весёлую атмосферу, педагог иногда запускал Наде вилку в рот самолётиком, а она, так же дурачась, как и он, закрывала губы гипсом с криками: "Отменяй посадку!".
Закончив с едой, они пили чай, хотя обоим хотелось кофе. Тигрез не пила бодрящий напиток, потому что мужчина ей этого не позволил, а сам он не пил, чтобы ей не обидно было. Сидели оба мучались, каждый раз отпивай из кружек с наигранным страдальческим лицом.
— Я больше не могу в полотенце сидеть. Помоги мне одеться, пожалуйста. — сказала Надежда и встала со стула.
— Неужели ты позволишь мне это сделать?!
— Ты уже видел меня полностью, так что – да, я позволю тебе помочь мне в этом деле.
— Я обязательно тебе помогу. — он тоже поднялся и притянул девушку к себе. — Не могу же я отказать себе в том, чтобы ещё раз посмотреть на твоё прекрасное тело.
Учитель обхватил лицо Нади ладонями и мягко, аккуратно поцеловал. Это лёгкое касание только распалило аппетит, и тогда Тилль провёл кончиком языка по её губам и снова впился в них, но уже более страстным, жадным поцелуем. Он чувствовал, как счастье поселяется в его разум, вытесняя всё на свете. В этот момент он забыл совершенно обо всём. Но вспомнил, когда коснулся рукой оголённого плеча Тигрез – её тело было покрыто мурашками. Физик, может быть, и подумал бы, что это реакция от поцелуя, однако в доме были открыты для проветривания окна, следовательно было достаточно прохладно. Закончив поцелуй, он подхватил Надежду на руки и понёс на второй этаж, где уже в комнате посадил её на кровать. Под чутким руководством девушки Линдеманн достал из пакета трусики, чёрный кроп-топ, такого же цвета шорты и носки. Всё это он по очереди одевал на Надю. К концу сего действа получил благодарный поцелуй в щёку и тоже был отправлен одеваться, ибо нехуй в одном полотенце на бёдрах долго разгуливать по дому. Тогда он сходил до своей комнаты, надел трусы со штанами и вернулся к Тигрез. Она пыталась достать из рюкзака учебник по физике, но из-за гипса на руках это было, мягко говоря, не удобно. Но если рядом есть тот, кто безоговорочно поможет – это перестаёт быть проблемой. Извлёкши на свет божий учебник, они пошли за стол на кухню – за ним заниматься гораздо удобней, нежели где-то в другом месте.
Так Надежда и педагог прозанимались примерно 1,5 часа, если не больше, пройдя несколько тем вперёд. Впитывать и переваривать информацию было утомительно, да ещё и в таком количестве, поэтому на сегодня они решили закончить с изучением данной науки. Девушка, потянувшись и хрустнув спиной, сходила на верх за остальными учебниками и тетрадями, чтобы после получасовой передышки выучить конспекты, которые ей писали парни. Наде их было немного жалко, ведь им приходилось записывать что-то себе на уроке, дописывать дома, а потом писать всё то же самое и в том же объёме ей. Им в этом плане не очень-то повезло, но что не сделаешь ради друга?
Передышка состояла из просмотра телевизора и обсуждения сюжета фильма с мужчиной. Он комментировал чуть ли не каждый момент, превращая всё в шутку. Фильм, что они смотрели, был у Тигрез одним из любимых, а потому она не удержалась и запустила подушкой в учителя, чтобы тот заткнулся. Но тот намёк не вдуплил и продолжил своё дело, кинув подушку обратно. Надежде пришлось подсесть ближе и пригрозить ему гипсом. На это он в примирительном жесте поднял обе руки, и всё же, едва девушка отвернулась, дабы вернуться на место, Тилль повалил её на себя, впившись в губы. Надя сперва протестующе мычала, но вскоре сдалась и стала отвечать на поцелуй, пока физик сминал пальцами её ягодицы. Однако запал Тигрез пропал так же мгновенно, как и появился, и она отстранилась, спрятав лицо куда-то в шею Линдеманну.
— Эй, ты чего? — его взволновала такая резкая смена настроения Надежды.
— Ничего. — промычала она.
— Ну я же вижу, что тебя что-то тревожит. — с целью поддержки педагог начал поглаживать её спину. — Расскажи.
— У меня нет возможности касаться тебя ... — печально отозвалась девушка.
— И ты из-за этого так расстроилась? — он удивлённо улыбнулся. — Нужно всего-то пережить месяц – и ты сможешь прикасаться ко мне, как захочешь.
— Действительно – всего-то.
— Попробуй воспринимать нахождение в гипсе по-другому. Ищи в нём плюсы. Жить станет проще.
— Попробую. — Надя повернула голову и посмотрела на настенные часы. — Полчаса прошло. Пойду учить эту школьную белиберду.
— Ай-яй-яй, при учителе такое говорить! Ц-ц-ц... — когда она поднялась с него, мужчина укоризненно покачал головой.
— Да ну тебя. — махнув на него рукой, Тигрез села за стол, еле-еле открыла первую тетрадь и принялась заучивать написанное.
***
Закончила с уроками она около семи часов вечера, поужинала с Тиллем, тепло оделась, благодаря ему, и пошла в поле на тот самый камень, чтобы сделать ещё одну запись на диктофон ...