карамельный кофе

На улице было сыро и мокро, когда вдруг дождь полил с новой силой, сопровождаясь дикими созывами ветра. В городе в последнее время погода была неспокойной. И именно в такие дни приятно сидеть дома, с кружкой чая или кофе, у телевизора, и смотреть уютное кино. Чонин тяжело вздохнул, чувствуя, что не сулит ему в ближайшее время отдыха. Квартиру стоит убрать, ведь жить ему здесь еще долго, так к тому же у него есть гость. Который, между прочим, вместо него сейчас орудует на кухне, готовя им завтрак. — Может я сам? — не находил себе места Ян, то вставая со стула, то садясь обратно и не сводя глаз со спины Сынмина, что стоял у плиты. — Ты сам заплатил за все продукты, и я чувствую себя неловко, — повернулся к нему Ким и взмахнул ложкой, словно волшебной палочкой, добавляя: — Поэтому позволь мне приготовить нам завтрак, как плату. Я хорош в кулинарии. Чонин вновь вздохнул. — Ну хорошо, — принял решение. — Тогда я пока начну убираться. А ты, как закончишь, позови меня. — Конечно, — улыбнулся ему Сынмин. Он предложил Чонину сначала прибраться на кухне, и Чонин согласился. Вся посуда была грязной, да и плита со старым холодильником ничего хорошего не сулили. Ян знал, что так и будет, поэтому заранее, перед вылетом, заказал себе новую мебель. Уильям даже помог ему с дизайном, целую ночь отправляя Чонину картинки и подбирая цвета. Чонин помыл посуду, протер столы и пыль, навел порядок в шкафах и холодильнике, помыл полы и много чего другого. Сынмин, который готовил им завтрак, изредка поглядывал на него, и чуть ли не срывался с места, чтобы помочь, когда видел как Чонин поднимает что-то тяжелое. Кисти и руки у Чонина были тонкими, хрупкими и очень слабыми. Если взять их в свою ладонь, то можно почувствовать какие они легкие и беззащитные. Сынмин понял это, когда впервые, в переулке, схватил его. А еще, когда Чонин взял его за руку, чтобы обработать. Тогда Ким удивился. Как эта хрупкая ладошка подняла такую лапу как у него. Было чувство, что она вот-вот сломается, от чего сердце Сынмина больно сжималось. И сейчас, когда Чонин поднимает что-то тяжелое, Сынмин готов бросить все и поспешить ему на помощь, лишь бы с этими крохотными ручками ничего не случилось. С завтраком было покончено, с уборкой кухни тоже. Сынмин накрыл стол и помог Чонину донести ведра с грязной водой до ванной. После, они начали завтракать, по правде говоря с опозданием, ведь время было уже далеко за полдень. Чонину было так неловко от того, что Сынмин ему все это время помогал. Даже когда готовил, временами отрывался и спрашивал у Яна нужна ли помощь. А когда Чонин отказывал, Сынмин забирал у него ведро и тряпку, и делал все сам. — Вкусно? — спросил Ким, подливая кленового сиропа в свои вафли. — Очень, — улыбнулся Чонин. — Когда ты успел его взять? — после недоуменно уставился на сироп. Сынмин покраснел и засмущался. — Эм, ну... Пока заговаривал тебе зубы, — он добро улыбнулся. — Хитрец, — также добро улыбнулся Чонин. — Ну и кто говорил, что хочет питаться одним лишь солнцем? — Ну... — засмеялся Сынмин, протягивая Чонину стакан с молоком и облегченно выдохнув. Слава богу, что его не поругали. — Это были всего лишь мысли. На деле я умру, если не буду есть. Чонин рассмеялся. — Могу я узнать, сколько тебе лет? — поинтересовался он. — Двадцать, — уверенно произнес Ким, будто маленький ребенок, что хвастается, словно стал старше. — А тебе? — Двадцать пять, — как-то смущенно прошептал Чонин. Повисла неловкая тишина, но Сынмин быстро все исправил. — Круто, — улыбнулся он. — Значит, я могу звать тебя «хен»? — Если тебе так удобно, — пожал плечами Ян. — Вафли очень вкусные, спасибо за завтрак. — На здоровье, — кивнул Сынмин, главное, что Чонину понравилось. — А чем ты завтракаешь обычно? — кусая вафлю спросил он. — Обычно кофе, а если не успеваю, то ничем. — Ничем? — Сынмин поднял на него глаза, с беспокойством спрашивая. — Так поэтому ты такой... худенький? — Нет, — покачал головой Чонин, потянувшись к стакану с молоком. — Это не из-за плохого питания. По крайней мере сейчас обедаю и ужинаю я хорошо. Тем более, что Уильям вечно ругает меня и следит за моим питанием. Он вечно приносит мне стю из говядины. Это очень популярное блюдо в Канаде в холодные дни, и может когда-нибудь я угощу тебя. Сынмин внимательно его слушал и действительно радовался, что Чонин заглядывает в будущее, где он вместе с ним. Но этот вопрос он не мог не задать. — А кто такой Уильям? — А, Уильям? — радостно воскликнул Чонин. — Он мой друг и коллега. В Канаде, кроме него, у меня никого нет. Он мне как отец, а его супруга очень красивая и благородная женщина. Она часто приглашает меня на ужин к ним. О, а их дети Амелия и Виена такие чудные девочки. Я так соскучился по ним. Чонин так воодушевленно и с такой любовью говорил о семье Уильяма, что и сам Сынмин представил по-настоящему красивую и дружную семью, где царит любовь и тепло. Сынмин никогда не видел таких семей, и ему почему-то сразу стало понятно, почему Чонин с таким трепетом говорит о них. Эти люди научили и показали, что такое любовь и забота. — Почему ты вернулся, если тебе там так хорошо? — искренно не понимал Сынмин. — Это ведь моя родина, — пожал плечами Чонин. — Но ведь родина — это не там, где ты родился, а там, где ты чувствуешь себя счастливым. Чонин поджал губы и отложил вилку. Как он объяснит этому ребенку, что еще никогда прежде в своей жизни по-настоящему не чувствовал себя счастливым. Это единственное место, куда он может вернуться. У него нет другого, которое он может назвать родиной. — Твоя рука, — Чонин взглянул на руку Сынмина и поднялся на ноги. — Надо заново перебинтовать. Сынмин не стал продолжать тот разговор, посчитав, что затронул то, что не должен был, и лишь удивленно уставился на Яна. — А? Рука? Да все нормально, — отмахнулся парень, но Чонин уже вышел. Ким тяжело вздохнул. Он так же, как и Уильям, хочет позаботиться о Чонине, но сейчас все получается наоборот. Порой получается все не так, как ты хочешь, но Сынмин рад, что жизнь свела его с Чонином. Которого, как кажется, он ждал очень долго. Ян возвращается очень быстро, садиться перед Сынмином на колени, открывая аптечку. Сынмин тут же сползает со стула на пол, не позволяя себе сидеть выше Чонина. — Почему ты прячешь руку? — не понимает Чонин, и тянется за спину парня, куда он убрал ее. — Тебе не стоит ее перевязывать, — успокаивает его Сынмин, не давая дотянуться до руки. — Она заживет сама. — Но ведь порез глубокий, а если инфекция... — Чонин продолжает тянуться и не рассчитав, его колено скользнуло по полу, потеряв равновесие, и он упал в объятия Сынмина. Рука Сынмина, что только что пряталась за его широкой спиной, в миг обеспокоенно легла Чонину на спину и застыла. Ян не двигался, все еще находясь в шокированном состоянии, в сынминовских объятиях. Сердцебиение Сынмина участилось, а дыхание прервалось. — Ты в порядке? — тихо спросил он, после небольшого шока и быстро убрал руки. Чонин тут же отпрянул. — Да, спасибо. Повисла неловкая тишина, после которой Сынмин все же протянул руку. Чонин быстро, но аккуратно перебинтовал ее, пока Сынмин отвел взгляд даже не смея на него взглянуть. Лишь чувствовал мягкие и легкие касания чужих пальцев, что бережно, заботливо и робко скользили по его коже. — Вот и все, тебе нечего было бояться, — закончив, сказал Чонин и унес аптечку обратно. — За исключением того факта, что мое сердце впервые так колотится, — тихо прошептал Сынмин, принюхиваясь к своей футболке, от которой веяло слабым запахом Чонина. — Не буду ее стирать. — в шутку сказал он, понимая, что это ненормально и все еще пытаясь мыслить здраво. Но сердце до сих пор подводит. Неожиданно в дверь позвонили, и Сынмин вздрогнул. Чонин кого-то ждет? Он так и остался сидеть на кухне, прислушиваясь к шуму в прихожей. По квартире началось движение, слышалось множество шагов и голосов, но Ким так и не осмелился выйти. Он все еще сидел на полу, удивленно хлопая ресницами, когда Чонин наконец вернулся к нему, после нескорого затишья. Ян на секунду застыл, увидев его на холодном полу и спросил: — Почему ты все еще сидишь тут? Простудишься ведь. Сынмин раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но промолчал, поднимаясь на ноги. Они вновь сели за стол и Чонин вздохнул. — Я не думал, что мебель привезут так скоро. — А, так вот кто приходил, — задумчиво произнес Сынмин. — Ты собираешься заняться этим сегодня? — Да, хочу закончить с квартирой сегодня, а завтра съездить в корейский филиал своей компании и после нее забрать машину, — сказал Ян, убирая посуду со стола в раковину. Дел действительно у него много. — Занятой ты человек, — протянул Сынмин. — Я могу помочь. — Не стоит, — улыбнулся Чонин. — Завтра понедельник, разве тебе не стоит беспокоиться об учебе. Ты наверняка студент. — Я бросил учебу и сбежал из дома. Чонин внутри начал корить себя за то, что завел эту запретную тему и поджал губы. — Тогда, помоешь посуду? — Конечно, — расплылся в улыбке Сынмин. *** Помыл посуду конечно же Чонин, ведь руку Сынмина мочить нельзя, но к вечеру квартира уже блестела. Чонин обессилено сел на кровать и потер лоб. — Спасибо тебе большое, — поблагодарил он, осмотрев свою комнату, которая убиралась в последнюю очередь. — Я думал, это займет гораздо больше времени. — Я был рад помочь, — улыбнулся Сынмин, протирая пыль с письменного стола. — А что делать с книгами? На письменном столе все еще стояли стопки разных книг к которым, видно, относились очень бережно и аккуратно. — Оставь их, я что-нибудь придумаю, — Чонин поднялся и забрал тряпочку из рук Кима. — Ты отдохни, больше меня сегодня трудился. — Ты ведь их не выкинешь? — насторожился Сынмин, присаживаясь на пол и потянул Чонина за собой, словно намереваясь серьезно поговорить. — Конечно нет, — покачал головой Ян, присаживаясь рядом с ним. — Там хранится частичка моей души и многие из этих книг бесценны для меня. Я не могу просто так избавиться от них. — А как же полка для них? — не понимал Сынмин. — В то время я не мог ее себе купить. Книги были дешевыми, а мебель не очень. Сейчас же все немного по-другому, — Чонин с грустью вспоминал те времена, которые оставили большой след на его израненной душе, и слабо улыбался. — Но в Канаде у меня есть своя небольшая библиотека дома. — Это здорово, — подбодрил Сынмин, но тут же сменил тему. — Я завтра уйду. Спасибо за то, что помог мне. — сказал он это с улыбкой, но в голосе чувствовалась нота грусти. — Завтра? — удивился Чонин, на душе стало холодать. — Ты точно справишься? Можешь остаться подольше. Ты ведь меня не обременяешь. Он знал, что со стороны выглядел глупо. Нельзя просить человека остаться, когда его душа не лежит к этому. Но душа Сынмина хотела остаться подольше, и сам Сынмин это чувствовал. Правда за поступки свои ему все равно придется отвечать. — Я должен извинится перед родителями, и возобновить учебу в универе, — объяснил Ким. Чонин не стал противоречить. Это было правильным решением. — Тогда, заходи иногда на кофе, — сказал Ян, когда голос его заметно начал дрожать, словно он сейчас заплачет. — Обязательно, — расплылся в улыбке Сынмин. Эти два дня были самыми теплыми за всю его жизнь, что он даже не заметил, как на его лице расцветает улыбка. Улыбка благодаря этому человеку, и для этого человека, который сейчас сидит рядом с ним и также искренно улыбается ему в ответ. — Je t'attendrai.* — А? — не расслышал Сынмин, удивленно выпучив глаза. — Это французский? Что это значит? — Я сказал, что нам пора спать. — А, и в правду. Уже поздно. Они легли спать далеко за полночь. Чонин уснул первым, и Сынмин его прекрасно понимает. За ведь сегодняшний день они выполнили кучу работы, да и погода так и клонит в сон даже днем. Под нее и спится лучше. Сынмин долго прислушивался к сопению и ровному дыханию за своей спиной, а после не выдержал и перевернулся. Чонин действительно спал. Сынмин улыбнулся, заметив как мило тот укрылся одеялом до самого носа, что почти закрывало половину его лица. — Такой хорошенький, — одними губами прошептал Ким. Он подложил руку под голову и продолжил любоваться спящим, счастливо улыбаясь. Чонин выглядел очень мило, а сейчас и вовсе начал шевелиться, немного напугав Кима. Сердце Сынмина болезненно кольнуло, когда Чонин высунул руку из-под одеяла, ворочась во сне, и рукав ее немного задрался, оголяя белоснежную кожу и открывая взор на шрамы от лезвия. Они полностью усыпали открытый участок кожи, не оставив там и живого места. Сынмину было трудно представить, что же там дальше, а думать про вторую руку становилось еще тяжелее. Сколько раз он пытался это сделать? Неужели его жизнь действительно так ужасна? — Я разрезал бы свое сердце ножом, поместил бы тебя внутрь и заделал бы мою рану, чтобы ты мог жить там и никогда в другом месте. Чтобы никто не смог тебя больше обидеть и причинить боль. Я обязательно вернусь, решу все свои проблемы и приду к тебе. Надеюсь, это не займет много времени, — боль пропитывала все тело Сынмина. Так и выла удушающим воем, не давала сердцу и душе покоя. Сынмин чувствовал всю боль Чонина. Сынмин, так же как и он, медленно умирал внутри. *** На утро Чонин проснулся в своей кровати один. Сынмин ушел рано утром, оставив на столике свой номер телефона и тарелку с блинчиками. Чонину было безумно приятно, но на душе вновь стало грустно и одиноко. По ней прошелся колкий мороз, обжигающе покрывая ее своими холодными узорами. Чонин поджал губы и бросил взгляд к окну, где дождь все еще сильными струями поливал землю. В прогнозе было сказано, что такая погода продержится еще неделю, но солнца не будет еще очень долго. Осень дает о себе знать, предупреждая и подготавливая к суровой зиме и ее крещенским морозам. Чонин протер глаза, лениво поднялся и повторил в уме свой план на день. Филиал компании, в которой он работает, был открыт впервые в Корее год назад. Чонин тогда уже полностью поднялся на ноги и окреп. Управлял он ею лишь на расстоянии, все это время пребывая в Оттаве, и также управляя компанией и там. Уильям, конечно же, помогал ему. На Уильяме Броуне лежит целых 3 филиала, находящихся в Париже, Пекине и Гамбурге. Чонин горд тем, что всего за 5 лет смог достичь многого, о чем раньше даже мечтать не смел. Он правда смог измениться за это время, на какой-то момент забыв о прошлом. Но оно никогда не покидало его, все время было рядом, молчало, а иногда жалостно скулило. Чонин тяжело вздохнул, это действительно осталось привычкой после тяжелой жизни, поднялся с кровати и пошел в ванную. *** — Ну и как у тебя дела? — улыбается Уильям, пока Ян, давно не бывший в метро, чуть не перепутал станцию. — Ох, Уильям, метро конечно удобный транспорт, но я боюсь представить что тут в час пик, — голос Чонина сменился на истерический тон. Мужчина в телефоне засмеялся. — Что-ж, это всего на один раз, ты справишься, — поддерживал он, и в экране виднелось, что он сидел на их с Чонином скамейке в Квебеке, любуясь осенними пейзажами и все еще улыбался. — Как тебя встретила Корея? — Дождем, — покачал головой Чонин. — Он все еще идет. — А разве ты не любишь дождь? — изумился мужчина. — Люблю, — ответил Чонин, выходя из метро, где его встретил большой и шумный город даже в такую мрачную погоду. Ветер был не сильным, но прохладным, а маленькие капельки синхронно стучали по зонту. Чонин просто чувствовал всю эту свежесть, а вместе с ней и спокойствие. Дождь — его стихия, в которой он каждый раз обретает свой комфорт. — Особенно сейчас люблю его еще больше. Он убрал зонт и поднял голову к небу буквально на пару секунд, и даже за эти считанные секунды Уильям все понял. — Мальчик мой, ты кого-то встретил? — А? — удивился Чонин, а после смущенно улыбнулся. — Вы слишком хорошо меня знаете. — Конечно, Чонин, только, пожалуйста, накройся зонтом. Иначе заболеешь, — заботливо проговорил Броун. — Ну и кто этот человек, если не секрет? — Я не знаю, — покачал головой Ян. — Как так? — огорченно спросил Уильям, хлопнув ладонью об колено. — Я знаю только его имя, возраст, и то... — Чонин задумался. — То, как мне спокойно с ним, как под дождем. Чонин и Уильям на какой-то момент оба замолчали. — Когда ты встретил его? — вдруг спросил Броун, задумчиво посмотрев в экран. — В день перелета, вечером, — честно ответил Чонин, переходя дорогу. — Чонин, почему-то мне кажется, что у тебя появились чувства к этому человеку, — Уильям ласково улыбнулся. Чонин резко остановился посреди дороги, но сзади какой-то мужчина подтолкнул его вперед, потому что время перехода подходило к концу и скоро загорелся бы красный. Ян продолжил движение, поблагодарив его. — Н-нет, Уильям, вы ошибаетесь, — запинаясь говорил Чонин, чувствуя как к щекам приливает кровь. — Мы знакомы всего полтора дня и он... Он парень. — Это не мешает твоим чувствам. В этом нет ничего страшного и странного, — убеждал его Броун. — Чонин, в курсе ли ты, что когда говоришь об этом человеке, на твоем лице расцветает улыбка? — Улыбка? Разве я улыбался? — опровергал Ян. — Ответь мне, — продолжал мужчина. — Ты любишь цветы, и какие? — Я люблю камелии, — ответил Чонин, не совсем понимая для чего был задан этот вопрос. — Так вот, однажды кто-то полюбит тебя так сильно, что захочет подарить тебе эти цветы только потому, что знает, что это сделает тебя чуточку счастливее, — улыбнулся Уильям. — Но я думаю, что этому человеку необязательно покупать цветы для твоей улыбки. Ему просто достаточно будет находиться рядом с тобой, чтобы получить ее. Лицо Чонина вспыхнуло огнем. — Уильям, мне пора. Я уже дошел до компании. — Bonne Chance, Jeongin,* — улыбнулся Уильям, помахав в экран, и больше не стал продолжать этот смущающий для Чонина разговор. — C'Est Réciproque, William,* — Чонин завершил видео звонок и поднялся по ступеням в компанию.