карамельный кофе

За окном снова шел мелкий дождь, мягко шуршали листья под ногами, а детки прыгали по лужам в ярких дождевиках и резиновых сапожках. Погода стояла холодная, и с каждым днем напоминала о приближении зимы и снега. Осень тихо прощалась и тоскливо покидала нас. Чонин проснулся ближе к обеду. После долгого сна открыть глаза было все еще тяжело. Проснувшись на диване он заметил, что так и уснул вчера в костюме. Встать тоже было сложно, тело ослабло, а голова до сих пор болела. Чонин бы выпил таблетки, но их нет. Он никогда больше их не покупает. В свое время он наглотался таблетками вдоволь и сейчас при виде них ему становится еще хуже. Собрав все свои силы Чонин поднялся, и прихватив, теперь же, любимого мишку добрался до своей комнаты. Переоделся в свободную футболку и штаны, и нырнул под одеяло. Температура держалась, но сбить ее Ян не мог. Обычно она проходила после сна, когда он сильно вспотел. Но сейчас она его отпускать совсем не хотела. Нос не мог дышать, а голова не давала покоя. Чонин просто снова уснул. *** Сквозь сон отчетливо слышался дверной звон и легкий стук. Тяжело открыв глаза и посмотрев на время Чонин невольно охнул. Семь часов вечера. Поднявшись с кровати он босыми ногами, и все еще окончательно не проснувшись, побрел к двери, чтобы отворить ее гостю. Не спрашивая кто это может быть, Чонин просто открыл дверь и тут же чихнул. — Будь здоров, хен, — прозвучал мягкий и любимый голос, что вновь бросил в дрожь. — С-спасибо, — одновременно смущенно и удивленно прошептал Ян, шмыгнув. — Проходи. Сынмин прошел внутрь, поставив пакеты на тумбу и обернулся на Чонина, что закрывал дверь. Взгляд Кима тут же упал на шрамы на красивых и тонких руках. По душе будто лезвием прошлись. Чонин, будто заметив это, тут же убрал руки за спину. — Проходи на кухню, я сейчас, — сказал он. Сынмин улыбнулся и кивнул. — Можно я пока чай заварю? — Тебе можно все, — ответил ему Ян и прошел в комнату. Его всегда идеально уложенные волосы сегодня были растрепанны, а красивые костюмы заменились домашней одеждой. Лицо немного опухло после долгого сна и помялось, а голос охрип. Но даже так Чонин оставался очень привлекательным. А после этих слов у Сынмина совсем вскружило голову. Он подхватил пакет и пошел на кухню. Через десять минут Чонин вернулся к нему, одетый в теплую серую толстовку, и сел на стульчик подняв ноги и прижав их к груди. Сынмин поставил перед ним кружку с заваренным порошком от простуды. Ян удивленно поднял на него глаза: — Откуда ты узнал? Сынмин выключил плиту и повернулся к нему, скрестив руки на груди. — Ты еще вчера шмыгал и чихал, — улыбнулся он. — Поэтому ты вчера остановился у аптеки? — улыбнулся в ответ Чонин. Какой же Сынмин наблюдательный. — Да. — Странно, — проговорил Ян взяв кружку в руки и сделав глоток кисленькой жидкости. — Что именно? — Сынмин поставил готовый чай на стол, а следом и контейнеры с едой, которые Чонин сразу же узнал. Сынмин видимо еще и к тетушке успел забежать. — Почему здесь нет таблеток? Я заметил в пакете только порошок и еду от тетушки. Ты даже к ней успел зайти? Чонин не мог не улыбнуться. Этот мальчик слишком прекрасен. Сынмин же поджал губы, и протянул ему ложку с открытым контейнером, в котором был куриный супчик. Человек, который действительно хотел закончить свою жизнь, наверняка испробовал множество способов. И Сынмин уверен, что таблетки в их числе тоже имелись. Так зачем же травить его душу, надавливая на больное? Сынмин никогда такого не сделает и не посмеет. — А, правда? — вскинул брови Ким. — Я, наверное, по привычке. Я не люблю таблетки, вот и не подумав тебе тоже не взял. — Спасибо тебе большое, — поблагодарил Чонин, с теплотой посмотрев ему в глаза. Сынмин так и застыл, когда в уголках его глаз что-то заблестело и стало мокрым. Тряхнув головой, он опустил голову и кивнул. — Все для хена. И никто не знал, что он почувствовал в этот момент, но было так больно, что сердце разрывалось на множество кусочков и неистово кричало, не смея стерпеть эту боль. Но от этой теплой улыбки, и от взора этих добрых глаз, становилось намного легче и боль уходила, оставляла его в покое. Чонина его слова засмущали, и обняв свои колени он неловко спросил: — А как же универ? Ты снова пропустил? — Не волнуйся, конспекты в конце сдам, — отмахнулся Ким. — Ты кушай, мы вместе с твоей тетушкой готовили. А дядя нам свежие продукты привез. — Правда? Вместе? — Чонина это очень обрадовало. — Тогда я постараюсь съесть все. Я рад, что вы сдружились. Но, Сынмин, ты ведь понимаешь, что бессонные ночи тебе потом обеспечены. Пожалуйста, постарайся не пропускать. Чонин взял ложку в свои руки и добро глянул на него. Ян ни в коем случае его не ругал, а просто беспокоился. Он ведь тоже проходил через это, и закончил свою учебу только два года назад. — Постараюсь, — пообещал Ким и покачал головой. — Хен, где твои носки? Чонин широко раскрыл глаза, и невинно улыбнувшись попробовал супчик. — Вкусно. Он явно пытался убежать от темы, но все равно знал, что у него это не получится. Чонин все это время пробыл в кровати, а в носках ложиться он не может. И постоянно снимать и одевать их сил не было. — Когда мы убирались, ты складывал их в шкафчик у кровати, — вспоминал Сынмин. — Ты только не злись, если я у тебя немного пороюсь. Он вскочил со стула и побежал в комнату Яна. Чонин ведь сам сказал, что ему все можно. Сам Ян же просто продолжил есть. Ему вдруг стало лучше. И это не от порошка, а от человека, приходу которому он очень рад. Сынмин вернулся быстро, и заметив носки в его руках Чонин рассмеялся. — Только не говори мне, что других там не было, — прикрыл лицо Ян. Сынмин опустил взгляд на свои руки и пожал плечами. В своих руках он держал два пушистых шерстяных носочка. — Мне эти понравились, — он подошел к Чонину, сел на пол и потянулся к его ноге. Чонин только сейчас понял, что он собирается делать, поэтому поспешно отложил ложку и отрицательно махнул руками. — Что ты? Я ведь и сам могу. — Все в порядке, — уверил его Ким и поймав ногу, которую только что пытались спрятать, аккуратно натянул на нее пушистый носочек. — Ноги лед. Еще и болеешь. Поймав и вторую холодную ножку, он натянул на нее другой носочек. Щеки Чонина в миг покраснели, зато два пушистых белых носочка на его тоненьких ножках радовали взор Сынмина. Он довольно смотрел на них, а после высказал еще одно свое мнение: — Очень мило. — Там столько других теплых носков, но ты выбрал именно эти! Чонин говорил это потому, что его сердце начало подводить своего хозяина и собралось куда-то сбежать. А точнее прямо в руки к этому юноше, что сейчас довольно смотрит на его ножки и улыбается. *** Сынмин вышел на балкон, на свежий воздух, чтобы покурить. Позаботившись о Чонине, Ким включил ему телевизор с «Томом и Джери» и тот быстро уснул на диванчике. Когда человек болеет, то очень много спит. И Чонин тому наглядный пример. Ночь была холодной, а накинутая куртка совсем не спасала. Может это потому, что Сынмин всегда под нее одевал одну лишь футболку. Время было уже за десять вечера. На улице стемнело, а легкий дождь, что шел почти весь день, уже закончился, и тучи медленно рассасывались в стороны, открывая прекраснейший вид на луну. Рука с костями поднесла сигарету к губам, а взгляд устремился на прекраснейший ночной город, что все еще не спал, а наоборот, кипел жизнью и страстью. Лишь на балкончике было спокойно и тихо, когда воздух вокруг пропитался дымом со вкусом шоколадных сигарет. Если всегда при Чонине он мог сдерживать себя, то сейчас это было сложно. Вновь увидев те запястья на душе проснулась буря, которая принесла за собой тяжелый камень. А сигареты только спасали. Не вредили, а помогали. Дым проникал глубоко внутрь, в легкие, успокаивая разум, а вместе с ним и бушующее сердце. Сигареты помогали ему успокоиться и взять себя в руки. После первой, следом пошла и вторая. Сынмин только курением свою боль заглушал и больше никакого средства ранее не знал. Но сейчас появился Чонин. Он боль ему не причиняет. Совсем нет. Просто у самого Кима душа болит за несправедливую жизнь этого прекрасного человека, что подобен лекарству и светлому небу. Чонин прекрасный, чистый, невинный, словно белый цветок магнолии. Сынмин с ума сходит, но раны на запястьях новую стрелу в его сердце пускают. Из пачки достается третья сигарета. Ее сладкий аромат смешивается с запахом мокрого асфальта, и дополняется синхронными звуками оставшихся капель, что медленно стекают с крыш по водосточным трубам. — Я так люблю дождь, — слышится рядом сладкий и тихий шепот. Сынмин, пребывая в своих мыслях, совсем не заметил, как Чонин присоединился к нему, поэтому вздрогнул от неожиданности. Красивая рука потянулась к сигарете и собиралась ее потушить, но Чонин мягко остановил ее, мол, докури уже, и довольно вдохнул запах, который очень любил после дождя. А теперь который смешался с шоколадными сигаретами и напоминал изысканный парфюм. — Правда? — спросил Ким, так и не потушив сигарету. — Он дарует мне спокойствие и смывает всю грязь из этого ужасного мира, — объясняет Чонин, смотря вдаль. — Теперь я тоже люблю дождь, — говорит Сынмин, накинув на него свою куртку, сам же при этом оставаясь в одной футболке. — Ты заболеешь, — качает головой Ян, но Ким его не слушает. Он все же тушит сигарету и выбрасывает ее. Чонин вспоминает, что такое происходит не впервые. — Почему ты не хочешь курить рядом со мной? Я тебя смущаю? Ким поправляет куртку, сильнее укутывая в нее Чонина, и подняв взгляд наконец отвечает ему: — Потому что курить рядом с тобой — то же самое, что и портить чье-то произведение искусства. Чонин улыбнувшись качает головой. — Ты слишком высокого мнения обо мне. Я ведь тоже, как и все, грешен. — Ты — не все, — отрезает он. — Ты — другой. Ян тихо рассмеялся, услышав его слова. Сынмин точно словно маленький ребеночек. — Это не так, — отрицает Чонин. — Не надо делать из меня бога. Если ты узнаешь мою правду, то можешь сильно разочароваться. Я не хочу портить твои ожидания. — Такого никогда не будет, — уверяет его Сынмин. — Хорошо, хорошо, — кивает Чонин, успокаивая его. — Тогда, пожалуйста, скажи, если тебе вдруг будет некомфортно со мной. И кури, когда я рядом, если хочешь. Потому что сдерживаться, наверное, очень трудно, хорошо? — мягко говорил он. — Мне всегда с тобой комфортно, — уверенно произносит Сынмин. — Но курил я перед тобой сегодня в первый и в последний раз. Дым сигарет — не твое, и я не хочу пачкать тебя, хен. Чонин мысленно ударил себя по лбу, но не стал продолжать. Почему Сынмин так упорно продолжает говорить об этом? Все это так смущает и создает неловкую атмосферу лично для самого Яна. — Пойдем внутрь, холодно, — говорит он, и возвращает ему куртку. — Луна сегодня красивая, не правда ли? — внезапно шепчет Сынмин, смотря лишь на Чонина, и аккуратно берет черную куртку в свои руки. — Действительно, — как ни в чем не бывало отвечает ему Ян, подняв голову вверх, на красивое ночное небо и чарующую луну. Сынмин лишь улыбнулся, услышав ответ, и поднял глаза вслед за ним. Луна и вправду была красивой, что невозможно отвести глаз. Но не такой красивой как сам Чонин. — Пойдем, в одной футболке стоишь, — уже строже повторяет старший и тянет Кима внутрь. — Хорошо, я иду уже, — хнычет Сынмин и послушно следует за ним. *** Чонин выбирал какой фильм ему посмотреть, когда Сынмин подошел к нему и неожиданно дотронулся лба. — Температура, наконец, спала, — облегченно выдохнул Ким. — Может еще поспишь? Чонин пару раз удивленно моргнул и потер рукавом толстовки нос. — Я сегодня слишком много спал, и кажется этого достаточно. Даже не знаю, чем я ночью займусь, — покачал головой Ян, неловко отведя взгляд. — Зато я знаю, чем займусь, — проговорил Сынмин и уселся рядом с ним на диванчик, поправляя плед. — И чем же? — поинтересовался Чонин, помогая Киму укрыть себя. — Буду доделывать практическую работу, — огорченно выпалил Ким. — Хен, одолжишь ноут? — Конечно, бери, — сразу кивает Чонин. — А какая тема? — Дипломатические отношения между Кореей и Японией с момента независимости. — Ого! — воскликнул Ян. — Это звучит сложно! — Не совсем, — пожал плечами Ким, потянувшись к журнальному столику за ноутбуком. — Тем более когда Хенджин сделает больше половины работы за меня. — довольно хихикает он. — Хенджин? — подмечает Чонин, поджав губы. — Друг, — отвечает Сынмин. — Единственный. — Тяжело ему с тобой, наверное, — улыбается Ян. — Ага, — кивает Ким, и просит пароль. Чонин его вводит и Ким продолжает. — Он завтра снова меня обматерит и побьет. — Почему же? — узнает Чонин. — Потому что я даже строчки не написал, — смеется Сынмин, и получает легкий удар в плече. — Ты жесток к нему! — хмурится Чонин. — Давай я помогу тебе, и мы попробуем сделать вместе. — Уверен? — улыбается Сынмин. — Ты устанешь, хен. — Поверь, с моим рабочим графиком в Канаде какая-то практическая работа не сравнится, — уверенно произносит Ян, и тянется за телефоном. Сынмин удивленно проследил за ним взглядом. — Что ты собираешься делать? — Я буду искать информацию, а ты займешься оформлением, — Чонин был полон энергии, и совсем воодушевился и заинтересовался этим делом. — Хен, ты болеешь. Отдохни, — пугается Ким его нежданным пополнением энергии. — Я весь день проспал. Так что теперь точно заснуть не смогу, — уже читая историю и поражаясь тем, что отношения между этими двумя странами были тяжелыми, пробурчал он. — Хен, я и сам смогу, — чуть ли не взвыл Сынмин, но Чонин его уже не слушал. — Давай, за работу. — Хен. Хенджин точно завтра недоверчиво косится на Сынмина будет, потому что тот сделает всю работу сам, впервые за все эти три курса. Точнее с помощью Чонина, но это уже повод для Хвана подъебывать Кима внезапным стимулом к учебе. Ким вздыхает, но послушно выполняет все то, что говорит ему Чонин. Сынмин рад, что сейчас рядом. Даже рад, что делает эту чертову практическую. Главное с хеном, главное вместе с ним. Сынмину в этой жизни больше ничего не надо. Рука, с нарисованными цветами и костями, подпирает подбородок, а взгляд с теплотой смотрит на прекрасного человека, увлеченного поиском сведений. Сынмин готов смотреть на него вечность. Ведь даже красота луны не способна сравнится с красотой Чонина.