Управляй своим сердцем

После того, как Кацуки добровольно рискнул жизнью ради защиты Изуку, с его причудой начало происходить что-то странное. Бакуго заметил, что она стала ещё сильнее, когда он и восемнадцать одноклассников тренировались перед очередной вылазкой за гражданскими. Одного из них чертовски не хватало, и это жгло сердце так сильно, что взрывы были очень мощными, а движения более быстрыми. Шрамы, оставшиеся от ранения, неприятно ныли, но даже это не мешало Кацуки носиться туда-сюда, стараясь вспотеть как можно сильнее. И как только в его голове снова промелькнула мысль об Изуку, оставившем свою мечту и сбежавшим ради защиты всех остальных, причуда отреагировала сверх ожиданий. Одноклассники были ошарашены, когда Бакуго пролетел вокруг площадки с какой-то запредельной скоростью. И, если честно, его самого на долю секунды это напугало. Кацуки мог ожидать, что взрывы станут мощнее, так как он заставлял себя потеть буквально на пределе своих возможностей. Но Бакуго никак не ожидал, что это ощутимо скажется на скорости. А потом эта мысль даже обрадовала. Он становился не только сильнее, но и мобильнее, что в целом отлично, но оставался ещё один не разрешённый вопрос. Почему это начало происходить так резко? Кацуки годами тренировал свой квирк и тело, оттягивал предел возможного всё дальше, но и близко не достигал подобной скорости. Чтобы разобраться в этом получше, Бакуго перешёл к силовым упражнениям, и когда количество пота показалось ему достаточным для такого же рывка, он оттолкнулся пятками от земли и взлетел с помощью серии взрывов. Но подобной скорости Кацуки и близко не достиг. В течение нескольких дней Бакуго раз за разом пытался повторить предыдущий приём, но не получалось. И эти мелкие неудачи безумно злили его, Кацуки же смог сделать это один раз, значит сможет ещё! Ему ни в коем случае нельзя было отставать от Деку, иначе… Изуку без сожалений оставит его позади. И кроме того, подвергнет себя ещё большей опасности, и никто не успеет нагнать его, чтобы помочь. И тогда Деку может исчезнуть навсегда, реализовав один из самых больших страхов Кацуки. Последний год открыл на это глаза — чем больше Изуку ранил себя, тем сильнее Бакуго начинал за него переживать. Общий секрет только усугубил положение, ведь Кацуки бросили буквально в лицо, какая огромная опасность нависла над Деку. И как мощно Кацуки проебался в своём отношении к нему, что не стоило отталкивать Деку, не надо было бояться его духа, а учиться у него. Изуку был настоящим героем для всех, и теперь Кацуки хотел быть таким героем для него. И тогда это произошло снова. Бакуго взмыл ввысь с огромной скоростью, совсем не ощущая, как взрывает ладонями пот. Всё случилось так быстро, что мозг не успевал обработать и дать владельцу осознать эту информацию. Примерно так же, как и тогда, когда Кацуки закрыл Изуку своим телом. Возможно, в этом была какая-то закономерность. И если Деку в самом деле был катализатором не только внутреннего роста Кацуки, но и ключом к апгрейду его причуды, то Бакуго готов был с этим смириться. Всё в порядке, если это из-за Изуку. До возвращения Деку в академию, Бакуго продолжал оттачивать свой новый приём, дав ему название «кластер». Он старался больше не проваливаться в размышления об истинных причинах такого проявления своей причуды, потому что сейчас это было не так важно. На первый план выходила победа над Шигараки, Все за одного и их шестëрками. Для достижения этого необходимо стать ещё сильнее, пусть и придётся чаще думать об Изуку и о том, как сохранить ему жизнь. Вместе с этим Бакуго так же ловил себя на мысли, что хочет держать Изуку за руку, неважно в каких обстоятельствах: будь это общая битва, обычная общажная посиделка среди любопытных одноклассников, или уединённая прогулка. И вот это уже не было похоже на чувство вины за своё прошлое поведение, Кацуки подсознательно понимал, что причины в другом. И эти причины пугали его до усрачки, казались неправильными и странными по отношению к Деку. Кацуки не имел морального права испытывать к нему не дружескую привязанность, а потому усердно душил формирующиеся романтические чувства. И собирался продолжать это делать, хотя бы до того момента, пока не будет возможности адекватно извиниться. До финальной битвы Кацуки освоил приём в совершенстве, усилил своё оборудование, но так и не поговорил с Изуку. Изначально он планировал честно рассказать задроту об изменениях своего квирка и что это каким-то образом связано с ним, но Деку после возвращения проявлял мало внимания к нему. Бакуго пришлось отодвинуть этот разговор в дальний угол и надеяться, что когда-нибудь Изуку захочет с ним поговорить, и вот тогда он всё расскажет. А пока он мог просто стоять рядом, показывая, что они на одной стороне и радоваться, что Деку не просит его отойти.

***

В раздевалке было непривычно тихо. Одноклассники переодевались в свои геройские костюмы, готовясь к сражению. Обычно это место всегда было шумным и раздражающим, но сегодня эта тишина напрягала сильнее, чем шумные разговоры и смех. На лицах одноклассников было видно смесь из волнения и отчаяния, даже когда Киришима пытался подбодрить их всех и заверить, что они справятся, это выглядело фальшиво и жалко. Будущие герои не были дураками и понимали, что если хоть одна мелочь пойдёт не по плану, то им не победить. У них будет только один шанс. Кацуки тоскливо глянул в сторону Деку, который застëгивал крепления на своих перчатках с опущенной головой. Очевидно, он переживал больше остальных, что неудивительно. Изуку — ключевая фигура в их плане, только он, обладая Одним за всех, может положить конец Все за одного. Бакуго был рад, что их определили на одну локацию, ведь так у него будет шанс защитить Деку, пусть он и никогда не скажет об этом вслух. Изуку значил для него слишком много, и Кацуки было паршиво, что он осознал это так поздно и в неподходящее время. Всемогущий как-то сказал, что у них будет возможность поговорить нормально. Бакуго хотел верить, что слова наставника сбудутся, как только они победят и защитят всех. Надежда — всё, что оставалось у Кацуки, но разум подсказывал, что надеяться тоже не стоит. Он понимал, что его извинения ничего между ними не изменят и не исправят, но продолжал рассчитывать, что Изуку посмотрит на него, как только всё закончится, чтобы увидеть, как Кацуки смотрит на него в ответ. — Мы справимся, — тишину в раздевалке развеял голос Изуку, и все присутствующие обернулись на него. Деку совсем не улыбался, но и не выглядел таким подавленным, как остальные. — Конечно справимся, иначе быть не может! — подхватил Киришима, вскидывая правую руку, зажатую в кулак. Очевидная отсылка к победной позе Всемогущего вызвала у остальных бурную реакцию. — Мы обязательно победим! Помещение вновь стало таким же шумным, как прежде, парни наперебой желали друг другу удачи и больше не выглядели так потеряно. Бакуго был бы и рад поддаться всеобщему влиянию, но глядя на холодного и сдержанного Изуку, у него не получалось. Он и подумать не мог, что будет тосковать по моментам, когда задрот улыбался, и точно не представлял, что без него не сможет сам улыбаться. Деку слишком сильно начал на него влиять, и как только Кацуки допустил это? Он провожал Изуку и Аояму из убежища обречëнным взглядом и не мог успокоиться — ожидание всегда было грëбаной пыткой. Бакуго знал, что они справятся, но чувство тревоги и страха больше никогда не увидеть Деку душило его. Согласно плану они должны будут выманить самого опасного злодея в истории, и там что угодно может пойти не так. — Мидория справится, — подбадривает Тодороки, и Кацуки становится тошно от того, что чёртов Половинчатый смог так хорошо прочитать его эмоции. Неужели беспокойство очевидно настолько, что даже Тодороки, будучи не очень хорош в эмоциональном аспекте, смог это распознать? Дерьмо. — Заткнись, Тодороки, — вместо благодарности за поддержку отвечает Бакуго, но Шото дружески хлопает его по плечу. Надо отдать ему должное — это расслабляет, но ровно до того момента, пока перед ними не начинают появляться порталы. Битва, которая положит конец войне, началась. Всю уверенность в победе смывает внезапным похищением Изуку, но путей к отступлению нет. Пусть их обыграли и план начинал сыпаться на глазах, Кацуки должен заложить фундамент, который поможет Изуку победить, когда тот доберётся до небесной крепости. Бакуго использует все приёмы и оружие, имеющиеся у него в арсенале, отдаст все свои силы. Он не имеет права сдаться, потому что помнит, как первый раз сражался с Изуку на одной стороне на экзамене против Всемогущего. И помнит, как Изуку вмазал ему кулаком по лицу, услышав, что Кацуки собирается сдаться. Будучи упрямым и гордым, Бакуго никогда не признавался, что это повлияло на него так сильно. Но глядя в лицо смерти на поле боя прятать воспоминание от самого себя не было смысла. — Не смей сдаваться, только не ты! — прозвучало у него в голове голосом Деку, и Кацуки стиснул зубы сильнее, обещая, что ни за что не оступит сейчас. Он обязательно дождётся его, чтобы они могли победить и защитить всех совместными усилиями. Последующая атака по Шигараки не возымела должного эффекта, а ведь Кацуки использовал свой сильнейший приём, размолотив себе правую руку и половину лица отдачей от взрыва. Только это само по себе было унизительным, но, к сожалению, это было лишь началом конца. Шигараки наступал, очевидно нацелившись прямо на Кацуки, пока тот пытался игнорировать сильную боль и встать, чтобы атаковать снова. Этот кусок дерьма продолжал о чём-то трепаться, кажется, пытался задеть за живое, но Кацуки было плевать на его трëп, пока он не услышал: — Единственное, что меня интересует в тебе, так это то, что ты ближе всех к Мидории Изуку. Его заявление звучало ужасающе, но не потому, что Шигараки прямо признавался, что убьёт Кацуки прямо сейчас. Бакуго используют, чтобы причинить боль Изуку, а потом превратят в пыль их обоих. Их детская мечта не должна закончиться вот так! — Мидория Изуку должен быть здесь, верно? Секунда, и Шигараки оказался прямо перед ним, топча ногой его лицо. Он не собирался затыкаться, пока избивал страдающего и кряхтящего Бакуго, и некоторые его слова отзывались внутри более сильной болью, чем ощущалась физическая. — Помнишь, как он взбесился, когда я ранил тебя самую малость? О чём этот урод, чëрт возьми, вообще говорил?! Кацуки не знает, какой была реакция Изуку тогда, потому что потерял сознание на несколько минут, и пришёл в себя на руках у сочувствующего старосты. Но судя по словам и действиям Шигараки, реакция Изуку была поистине разрушительной. Деку был вне себя от ярости и боли, и этот ублюдок запомнил, чтобы теперь отыграться на полную катушку и надавить на него ещё сильнее, а возможно и вовсе — уничтожить морально. Что же, это могло объяснить, почему Изуку признался, что не помнит слов Кацуки после того, как тот получил ранение. Несмотря на боль, страшные галлюцинации о своей смерти и унизительные слова Шигараки, Бакуго не мог думать ни о чём другом, кроме того, что с его помощью Изуку в очередной раз причинят чудовищную боль. В этом же и был его план? Свести Деку с ума, чтобы тот потерял контроль, а затем уничтожить и его, и Один за всех. Насколько же безбашенной была тогда реакция Изуку, если злодеи построили весь план буквально на этом? И сколько Кацуки на самом деле мог значить для Изуку? Может быть, столько же, сколько Изуку значил для него? Очнувшись, Бакуго понял, что плачет сидя на траве. Его каким-то образом отбили у Шигараки и отнесли подальше. Рядом находился его наставник, Джинс что-то говорил, но Кацуки не слушал. Внутри его вовсю жрала боль от осознания, что он больше никогда может не увидеть Изуку, не сказать ему, сколько он для него значит. У него отберут шанс стать полноценным героем, который догонит Деку и будет идти с ним рука об руку. И что хуже — его смерть станет причиной, по которой Изуку тоже не станет, ведь Шигараки ясно дал понять: смерть Кацуки раздавит Изуку, и он с удовольствием этим воспользуется. Чтобы хоть как-то продолжать сохранять лицо и не впасть в отчаянную истерику, Бакуго сосредоточился на наблюдении. Должно быть хоть что-то, что поможет ему и им всем победить! У любого есть слабое место, даже у Всемогущего, как оказалось. Значит и у этого ублюдка оно тоже есть! Атаки остальных не возымели должного эффекта, а потому Шигараки снова переключил внимание на Кацуки. Он не собирался отступать от озвученного, поэтому придётся встретиться с ним ещё раз лицом к лицу. Бакуго ничего не остаётся, кроме как встать и с гордо поднятой головой попробовать дать ему отпор и потянуть время в последний раз. Он бубнит себе под нос, стараясь утешить себя, что это всё ради Изуку, и от этого правда становится легче принять неизбежное. Он должен победить ради будущего. И ещё потому, что Изуку просил его не сдаваться. Израненный Кацуки из последних сил движется с невероятной скоростью, заставая Шигараки врасплох. Его скорость была выше чем когда-либо, словно кто-то дал ему дополнительных сил, чтобы совершить финальную атаку. Тело болело и пот взрывался везде, не только на ладонях, но сосредоточенный на победе Кацуки не обращал на это внимания. Все его мысли были заняты только Изуку, и он тянул руку, представляя, что тот находится напротив него и отвечает на этот жест. Когда-нибудь Кацуки обязательно догонит его и снова протянет ладонь, за которую схватится Изуку. Тогда они наконец смогут оставить позади всё общее прошлое и двигаться дальше вместе, и будут сильнее, как никогда прежде. Последнее, что смог уловить Кацуки — чудовищная боль в сердце, после чего пространство вокруг стало слишком ярким. В следующий момент Бакуго осознал себя в школьной форме рядом с призрачной фигурой Всемогущего. Изуку упоминал как-то раз, что видел что-то подобное, когда речь была о предшественниках полученной им причуды. Но он видел их в основном во сне, а Кацуки вроде не спал. Неужели он умер так быстро, не сумев победить и защитить Изуку? И почему из всех мест он оказался именно тут, ловящий обрывки детских воспоминаний и взирающий на призрак человека, который был для него не только кумиром, но и наставником? Где, чëрт возьми, были его родители и все остальные? Кацуки повертел головой по сторонам. Пространство вокруг казалось бесконечным, но пустым. Словно он обрёл возможность дышать в космосе и попал в так называемую «космическую пустоту» — участок, где не было ничего на сотни тысяч световых лет поблизости. — Где я, блять, нахожусь? — зачем-то спросил он у Всемогущего, который всё ещё не произнёс ни слова. В этом не было смысла, если всё это было воображением Бакуго: его сознание могло прекрасно воспроизвести полный образ наставника и его голос, так зачем ему было показывать своему носителю грëбаного призрака? Почему перед Кацуки не стоял Всемогущий хотя в своей истинной форме? Могло ли это быть реальным? На этом странности не закончились. Призрачный силуэт Всемогущего начал постепенно удаляться, и Бакуго ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Вокруг было по-прежнему пусто, а вот свет затухал. Полумрак разрезало лишь золотистое свечение, исходящее от фигуры Всемогущего, от чего Кацуки чувствовал себя мотыльком, преследующим источник света. В какой-то момент пришлось перейти на бег, чтобы нагнать отдалившегося Всемогущего. Время в этом пространстве явно шло иначе, а потому Кацуки не знал наверняка, сколько он тут находится, продолжая преследовать призрака, пока не обнаружил, что тот остановился, а вокруг него возникло ещё семь силуэтов. — Кто вы такие? — автоматом вырывается из Кацуки, и он принимает защитную стойку. Тьма проясняется, и теперь Бакуго может лучше рассмотреть окруживших его людей. Они все смутно кажутся ему знакомыми, особенно женщина, в которой он узнаёт учителя Всемогущего. Он как-то показывал им с Деку их общее фото, и сходство налицо. — Как этот пацан сюда попал? — спрашивает кто-то из них на фоне, и только Кацуки хочет взорваться, что сам нихрена не знает ответа на этот вопрос, как сбоку раздаётся: — Очевидно, что Мидория всë-таки пустил его в своё сердце. — А я говорил ему контролировать свои эмоции! Кацуки ничуть не нравится, что они упоминают Деку. Более того, эти слова кажутся не только подозрительными, но и оскорбительными. В принципе, он сможет навалять противникам, превосходящим его по количеству, если вдруг это правда окажется какой-то уловкой. — Очередной трюк Яйцеголового? — бормочет Кацуки себе под нос, а после задирает рукава на школьном пиджаке и рычит, готовясь на всякий случай атаковать. Спиной Кацуки ощущает чьё-то присутствие, и он оборачивается, собираясь взорвать недоумку лицо. Никто не смеет подходить к нему сзади и пытаться атаковать, это слишком низко! — Спокойно, Бакуго-кун, — молодой мужчина с зелёными глазами выставляет перед ним руку, — мы не представляем для тебя опасности. В этот момент кто-то сбоку поглаживает его по волосам. Касание успокаивает и умиротворяет, но Кацуки не даёт усыпить свою бдительность, отшатывается подальше, огрызаясь на всякий случай. — Да кто вы такие, чëрт подери? Я всё ещё не понимаю, какого хрена я тут делаю?! — Бакуго вертит головой по сторонам, не спуская глаз ни с одного из присутствующих. Он не может им доверять, но ровно до тех пор, пока Нана не сделает пару шагов навстречу к нему и не скажет: — Добро пожаловать внутрь Одного за всех. Для нас всех большой сюрприз, что ты здесь, Бакуго-кун, — она выглядит смиренно, будто нисколько не удивлена. Словно она ожидала, что это произойдёт, и, возможно, из всего этого сборища, Нана Шимура такая не одна. Это идёт в разрез с её словами о том, что для них присутствие Кацуки здесь — большая неожиданность, — что касается причин, по которым ты здесь… — она мнëтся и затихает на несколько долгих секунд, словно осторожничает, выбирая слова, — об этом тебе лучше спросить у Изуку-куна, когда он появится в царстве предшественников. — Если он вообще появится, — продолжает кто-то за неё, но Кацуки перестаёт слушать, пытаясь обдумать всё услышанное им только что. Он не знал большей части того, что происходило у Изуку в голове, тот как-то замкнулся и закрылся с началом их совместных тренировок и пробуждением новой причуды. Кацуки и не пытался вытащить из задрота больше, чем тот ему говорил, и он никогда бы не подумал, что будет настолько важной фигурой, что окажется тут. Айсберг был куда глубже, на поверхности находилась лишь крошечная льдина, и если бы они поговорили раньше, то Кацуки был бы готов к такому. Возможно, именно это и было причиной изменения его собственной причуды, только как Изуку вообще мог обеспечить ему доступ к Одному за всех без передачи ДНК? Тем более, как он мог это сделать, если физическое тело Кацуки в данный момент очевидно было мертво? Вопросов было так много, и все они очень грузили, а потому Бакуго тяжко упал на пол, бубня себе под нос. Он настолько погрузился в это, что не заметил, как вокруг стало темнее, а на смену звукам людских голосов пришла леденящая душу тишина. По затылку пробежались мелкие мурашки, всколыхнув крошечные волоски, и Кацуки наконец поднял голову. Перед лицом мелькнула яркая вспышка, и через секунду он встретился взглядом с удивлëнными, но хорошо знакомыми зелёными глазами. — Изуку! Вскочив на ноги, он побежал навстречу, сам не зная, что собирается сделать. Деку остановил его осторожным жестом и, несмотря на серьёзное выражение лица, тепло произнёс: — Не сейчас, Каччан. Сначала мы должны остановить Все за одного и Шигараки. — Я понял, — одним движением Кацуки скинул с себя пиджак и отправил его в небытие, а после встал с Изуку рядом, готовясь дать отпор самому страшному злодею в истории в последний раз.