«Предательства чаще всего совершатся не по обдуманному
намерению, а по слабости характера»
24 сентября 1942 год Запись в дневнике Тома Реддла Миртл. Эта безмозглая дрянь станет отдельной главой моей жизни. Я помню, как она выглядела при жизни, эти неловкие косички, глупый взгляд, кривые зубы, круглые безвкусные очки, запах её магловских духов. Я знаю всё о Миртл. Я помню всё о Миртл. Помню, как зашёл в женский туалет. Помню как хотел ещё раз проверить свою недавнюю находку, посмотреть на Василиска, открыть Тайную комнату, удостовериться в том, что я всегда был прав. Я не простой мальчик из приюта, я не мерзкая грязнокровка. Я Том Реддл, наследник Салазара Слизерина. И я открыл проход, слышал как подымается Василиск, видел как он возвышается над всей уборной, я ликовал, кричал внутри себя, мне хотелось прыгнуть выше головы, назвать этот день лучшим в жизни. Но всё закончилось в один момент, когда эта проклятая девка открыла дверь, когда она вышла и посмотрела Василиску в глаза, её тело обмякло, она упала, кровь начала литься рекой, я мог только смотреть и пытаться не вырвать. Я не знаю почему, это произошло с моей рукой, но она тут же дёрнулась и я произнёс заклинание, я сотворил свой первый крестраж, пользуясь смертью чёртовой грязнокровки. И мне не было жаль, я вообще ничего не почувствовал, просто пытался не смотреть на её грязную кровь, которая вызывала отвращение. Наверно так и должно быть, что может почувствовать такой, как я, когда погибает такая, как она. Ничего. И я ушёл, захлопнул дверь и сразу стал думать. Выстраивал план как сделать так, чтоб меня не нашли. И мне даже не пришлось прилагать усилий. Остолопы из Министерства ничего не нашли, ответ прямо у них под носом, а они ленятся открыть глаза. Это смешно. Но прошла уже неделя, а это значит, что школе, Министерству, общественности, и всем тем, кому не наплевать, нужны ответы, нужен козёл отпущения, кто-то, на кого можно всё повесить и обставить это так, чтобы всё выглядело правдоподобно. К счастью, я самый удачливый ученик Хогварса, которому все верят, даже такие выродки полукровки, как Хагрид. Он показал мне своего акромантула почти сразу, как нашёл его, хвастался, был воодушевлён, рассказывал, что эти твари достаточно разумны, чтобы быть друзьями для волшебников. Я улыбался ему, говорил, что это прекрасная идея, меня трясло внутри только от мысли, что по коридорам Хогвартса может ходить такое мерзкое животное, но я проглотил это, потому что знал, что информация это один из самых ценных ресурсов, её нужно оберегать и хранить, пока она не понадобится. Я пришёл к Хагриду сегодня после обеда, в ту самую каморку, где стоял сундук с тварью. Я направил на него палочку и это было приятно, теплить мысль о том, что в любой момент я могу ненароком убить его. Хагрид был обескуражен, он сначала даже не понял что происходит, почему я пришёл. — Это не ручной зверёк, Хагрид, и ты знал об этом, — я кинул эту фразу в его тупое лицо, наблюдая за тем, как он пытается заслонить собой сундук. Я слушал как он просил не делать этого, но я кинул открывающее заклятье и акромантул тут же сбежал, будто крыса с тонущего корабля. Я рассказал всё Диппету. Он был шокирован, выхвалял мою храбрость, говорил, что я правильно поступил, старик был очарован тем, что лучший ученик смог самостоятельно раскрыть убийство. Но это было не всё, Диппету нужно было больше свидетелей, кто-то близкий Хагриду, кто сможет подтвердить существование акромантула. И я подал идею, как мне тогда казалось, лучшую из всех возможных. Лилит Кларк.***
24 сентября 1942 год Время 21:40 Слизеринские спальни были просторными и заселиться в одну комнату могли только двое человек, видимо старик ценил право на приватность, поэтому и отошёл от стандарта других общежитий, где в одних апартаментах могли жить от трёх до шести волшебников. Спальня Лилит была не исключением, ей нравилась её комната, мрачная, с окнами выходящими прямо в Чёрное озеро, но всё-таки это была её комната, где она хранила все свои тайны. К тому же ей повезло с соседкой, в начале обучения ей казалось, что это крах, делить спальню с чистокровной наследницей одного из древнейших домов, но сейчас она поняла, что были варианты и похуже. Лилит стояла перед зеркалом, оно располагалось рядом с ширмой, за которой она переоделась несколькими минутами раньше в удобное ночное платье. Она разглядывала свою кожу, будто пытаясь испепелить каждую неровность, параллельно цокая и что-то бурча себе под нос. — Мерлин, что ты там выглядываешь? — Вальбурга Блэк вздыхая опустила журнал, который листала уже около пяти минут, слушая как соседка пыхтит над своим отражением в зеркале. — Возможно, если долго смотреть они уйдут, — шепнула Кларк как-то угрожающе щурясь. Вальбурка приподняла брови и приоткрыла рот взвешивая все за и против о том, могла ли Лилит сойти с ума за такой короткий срок. — Боюсь спросить, — запнулась она, — кто? — Блэк скрестила руки на груди. — Веснушки, — она злобно вздохнула, разворачиваясь к слизеринки, и оглядывая её с головы до ног, — тебе не кажется, что из-за них лицо выглядит будто дешёвым? — У Пруэттов есть веснушки, — пожала она плечами, — а они древняя чистокровная семья, думаю пятна на лице меньшая из твоих проблем, — Кларк кивнула будто подтверждая правоту Вальбурги. Она прошла к небольшому столику, за которым часто делала уроки, если не хотела идти в библиотеку. Она достала книгу о древних семьях с полки над столом и стала листать её, будто могла что-то найти. — Не то чтобы мне интересно, — Вальбурга как-то мягко, будто летящее пёрышко встала с кровати и подошла к Лилит, преодолевая расстояние за несколько шагов, — но зачем тебе эта старая книжонка? — она рассматривала пожелтевшие от времени страницы. — На самом деле, она мне больше не нужна, — качнула головой Лилит, — но я просто не могу угомонить свой интерес, — она одним движением захлопнула книгу, давая подняться пыли. Блэк нахмурилась от того, что не получила ответа, но решила попробовать ещё раз. — Интерес к… — девушка не успела закончить, её прервал стук в дверь. Они сразу переглянулись между собой, будто спрашивая друг у друга не ждёт ли кто из них столь поздних гостей. Стук послышался снова и Лилит удручённо вздохнула, шагая к двери. Девушка опустила руку на ручку, но перед тем всё-таки приготовила палочку к бою, опасаясь, что это может быть вовсе не гость. Она прикрыла глаза на секунду, возвращая на лицо маску хладнокровия и отворила дверь, впуская в комнату холодный воздух с коридора. — Реддл?! — нахмурилась она, выказывая всё пренебрежение и отвращение. Парень в свою очередь осмотрел её с головы до ног, закатывая глаза на подобный внешний вид. — Ты в ночнушке, — констатировал он факт. — А ты стучишься в комнату дам поздно вечером, — она улыбнулась самой милой и язвительной улыбкой одновременно, — что тебе нужно? — она переключила тон на враждебный, пока Вальбурга стояла с другой стороны комнаты и слушала весь их диалог. — Директор вызывает тебя, — Лилит нахмурилась, не доверяя ему, но затем он передал ей небольшой лист с печатью на котором была написана просьба о том, чтобы как можно скорее явится. — Почему он вызывает меня? — Том ухмыльнулся, ликуя внутри себя, наблюдая за её растерянными зелёными глазами. — Я нашёл убийцу, — глаза Лилит распахнулись ещё шире, а рот приоткрылся в немом удивлении. Она облизнула пересохшие губы, бегая взглядом по лицу Реддла, — я не вру, это был крайне примечательный персонаж, — начал парень, — высокий, я бы даже сказал необычно высокий, любитель животных, знаешь такого? — Хагрид, — шепнула Лилит, ей понадобилось несколько секунд, чтобы перейти от растерянности к гневу. Этот выродок обвинил Хагрида. Чёртов герой всея Хогвартса. Наглый змей. — Он этого не делал, — зашипела она. — Акромантул в его сундуке вполне мог, — он снова её ошарашил своими заявлениями, — не счи… — Ты мерзкая тварь, — она смерила его снисходительным взглядом, но Реддл держал свою ухмылку, не обращая внимания на яд, которым она брызгала ему прямо в лицо. — Три минуты чтоб собраться, твой великан ждёт, — Лилит захлопнула дверь перед его носом, сразу же зарываясь пальцами в свои рыжие локоны. Она прикрыла глаза, чтобы успокоиться, но ничего не получалось, в голове то и дело мелькали картины, как Хагрида сажают в Азкабан за то, чего он не совершал. — Лилит, — мягко начала Вальбурга, но девушка в ответ лишь махнула рукой, приказывая замолчать. Блэк никогда её не слушала, и не собиралась подчиняться такой, как она, но почему-то сейчас рот и не хотелось открывать. Она видела, какой растерянной была Лилит, как она бегала взглядом по комнате, пыталась сдержать слёзы гнева, до сих пор Кларк никогда себя так не вела. Лилит осознала, что и правда зашла слишком далеко, ей казалось, что лучше бы она рассказала всё Дамблдору в самом начале, возможно им бы это помогло, возможно убийцу бы нашли и этот мерзкий нахал не обвинил бы Хагрида во всех грехах. Девушка прикрыла глаза, считая до десяти про себя, замедляя дыхание, пытаясь умерить бурление крови в венах. Она схватила вещи с полки и зашла за ширму с изображёнными на ней змеями, пытаясь одеться как можно скорее. — Лилит, — снова начала Вальбурга, говоря тихо, почти шепотом, она знала как Хагрид был дорог для неё, знала, что она хочет его спасти, — я всем сердцем не хочу этого признавать, но ты умнейшая ведьма в школе, — Блэк утверждала, — ты что-нибудь придумаешь, — Лилит не ответила соседке, но услышала её, она возможно и правда может что-то придумать, но что, что она может сделать, не подвергая опасности и себя и Хагрида. — Спокойной ночи, принцесса, — Лилит буквально вылетела из-за ширмы, даже не глядя на Вальбургу, а затем так же быстро покинула комнату, захлопывая дверь. В коридоре Реддл, как и предполагалось ждал пока Лилит оденется, он окинул её взглядом, а затем развернулся и пошёл вперёд. Она последовала за ним, пытаясь придумать какой-то план по защите Хагрида. На самом деле, вариантов почти не было. Она могла признаться, что была в том туалете, но тогда вероятность того, что это всё-таки был Хагрид не отпадала. Она не знала личность убийцы, он мог оказаться кем угодно, так же маньяком, и если до него дойдут слухи, то её труп найдут в какой-нибудь подсобке. К тому же, если она не скажет, что знала об Арогоге, а Хагрид до этого уже подтверждал тот факт, что она в курсе, то её могут привлечь, как соучастницу. Да её в лубом случае могут привлечь как соучастницу. И был ещё один момент, игра с неизвестным в которую она вступила. Все в школе прекрасно знали кто такая Лилит Кларк и почему ей лучше не переходить дорогу. Она уже давно руководствовалась одним правило: мы не можем спасти всех своих близких, как бы не старались, но мы можем мстить за них. И ей хочется мести. Она хочет раскрыть дело, показать на убийцу пальцем, отомстить всем в Хогвартсе за насмешки, за то, что недооценивали её, показать им, что любой отпрысок самой чистокровной семьи не ровня ей. И она могла это сделать, она была уже очень близко, а Хагрид только всё портил. — Ты прожжёшь в моей спине дырку, грязнокровка, — кинул через плечо Реддл, когда они уже выходили из подземелий. Девушка вынырнула из своих мыслей, театрально закатывая глаза. — Я надеюсь, — буркнула она без особого энтузиазма. Ей хотелось оторвать голову слизеринцу, вырвать ему язык, уши, глаза, она хотела видеть как он страдает, потому что ей нравилось, когда страдают те, кто причиняют боль ей или её близким, но она сдерживала себя, пытаясь отогнать навязчивые мысли. — Почему ты думаешь, что Хагрид не убивал Миртл? — неожиданно спросил он каким-то будничным тоном, она даже не обратила на это внимание, глядя себе под ноги. Ей казалось будто это самой тупой вопрос из всех тех, которые бы он мог задать, но она всё равно решила ответить. — Потому что он мой друг, — она посмотрела вверх на тёмный потолок, пересчитывая кирпичики, — тебе наверно не знакомо это слово, — язвительный тон всё-таки вырвался, — не думая, что придурок Розье или наглый Абраксас твои друзья, ты пытаешься вертеть чистокровными наследниками, зарабатывая себе баллы на будущее, к сожалению пока я не знаю в чём именно состоит твой план, но не переживай, я всегда докапываюсь до истины. — Он держал в комнате акромантула, — нагло пропуская мимо ушей всю речь Лилит, заметил Реддл, — не считаешь, что паук мог по своей воли прикончить грязнокровку? — У меня нет пристрастия к исключению вероятностей, но в этом случае думаю нет, не мог. — Почему же? — Потому что я была в том туалете, видела мёртвую Миртл, я знаю, что кто-то открыл Тайную комнату, знаю, что это просто не мог быть Арагог. — Потому что я доверяю Хагриду — это и значит быть другом, — заметила Лилит, — если бы был хоть один шанс, что это сделал Арагог, то он бы сдался сам, — диалог был исчерпывающим. Реддл получил свои ответы и не намеревался больше вести беседы с Лилит, она в свою очередь продолжала следовать за ним, делая вид будто они идут в библиотеку или на обед, а не в кабинет директора, где сейчас сидит её друг в шаге от того, чтобы попасть в Азкабан. Лилит попыталась отвлечься хотя бы на несколько минут, унося свои мысли в сторону от Хагрида. Она вспоминала детство, вспоминала свою семью, первый курс — самые счастливые времена своей жизни. На душе от этих воспоминаний становилось тепло и тоскливо одновременно, она знала, что так как раньше больше никогда не будет, но всё равно упорно отрицала этот факт. Через несколько поворотов и коридоров они наконец добрались до кабинета, Реддл назвал пароль и они вступили на движущуюся лестницу, подымаясь в импровизированный зал суда. Лилит скрестила руки за спиной, прикрыла глаза и попыталась расслабиться, чтобы её лицо приобрело уверенность. — Старайся сколько хочешь, но эту партию ты уже проиграла, — низким голосом шепнул Реддл за мгновение до того, как перед их глазами предстал кабинет директора, усыпанный кучей книг и слоем пыли. Том сделал первый шаг, заходя в комнату, за ним последовала Лилит, рассматривая Диппета, что сидел в кресле за столом, манерно поглаживая свою длинную седую бороду. Дамблдор стоял по правую сторону от старика и глядел прямо на девушку, будто чего-то ожидая, а затем она обернулась на Хагрида расположившегося на огромном пуфе, подстать его размерам. Полувеликан посмотрел на слизеринку с надеждой в глазах, Лилит еле уловимо ему кивнула, пытаясь таким незаметным жестом приободрить его, заставить его думать, будто всё под контролем. — Извините за задержку, — чётко произнесла девушка, — я уже готовилась ко сну, когда пришёл мистер Реддл, — Дамблдор не отрывал от неё своего взгляда, она не могла понять его эмоций, это напоминало смесь разочарования с надеждой на что-то. — Если дама не задерживается, то это дурной тон, — учтиво заметил Диппет, — присаживайтесь, — у него был хриплый низкий голос, было слышно как в его нотках играет старость, девушка подмечала это каждый раз, удивляясь тому, что волшебнику удалось прожить так долго. Они с Реддлом сели на заранее подготовленные стулья, Лилит тут же выпрямила спину, натягивая позвоночник до состояние тетевы и готовясь к атаке. — Мистер Реддл утверждает, что вы могли знать о том, что акромантул находиться в стенах Хогвартса, — начал Дамблдор, будто пытаясь просверлить дырку взглядом прямо в черепе Кларк, — и так как паук сбежал, то нам понадобиться нечто большее, чем слова Тома. — А слов Хагрида не достаточно? — приподняла брови девушка. Дамблдор и Диппет переглянулись. — Мистер Хагрид не признаёт вины и отрицает существование акромантула, — Лилит боковым зрением уловила волнение Рубеуса, заметила как он отдирает заусеницы от ногтей. — Так в чём ваш вопрос ко мне? — Том не смог сдержать короткого смешка. Ему казалось глупым то, что Лилит не придумала ничего лучше, чем строить из себя дурочку, так как все прекрасно знали, что таковой она не является. — Знаете ли вы что-нибудь об акромантуле, — спокойным тоном произнёс Дамблдор. Лилит уже хотела открыть рот, но профессор остановил её поднятием руки. — Помните, что если солжёте здесь, то мы посчитаем вас за соучастницу и так же как и мистера Хагрида отправим на суд в Министерство, — Кларк поджала губы, глотая слюну. — Безусловно я слышала об акромантуле, — кивнула Лилит, пытаясь на ходу что-нибудь придумать, — возможно он и был в школе, но я ни разу его не видела, — об этом она не лгала, встреча с Арагогом должна была произойти на следующей недели, ведь Хагриду всё не терпелось представить своего питомца. — От кого вы слышали? — Диппет набрался терпения, убеждая себя в том, что Лилит всего лишь ребёнок и нельзя давить на неё пытаясь получить нужный ответ. — От Хагрида конечно, он упомянул, что нашёл одного, — будничном тоном произнесла слизеринка, пытаясь не обращать внимание на Рубеуса, который тяжело дышал от волнения. — Но он не утверждал, что акромантул был в школе, я так же его не видела, так что не могу вам ничем помочь, — впервые за несколько лет её ладони начали потеть от волнения. — Мистер Реддл утверждает, что тоже знал о пауке заранее, но не думал, что он станет проблемой, затем он выдвинул обвенения мистеру Хагриду и как вы можете заметить, — надавил Диппет, — Тому не было выдвинуто никаких обвинений, ведь он всего лишь ребёнок, — Лилит понадобилась вся её физическая сила, чтоб не улыбнуться, обнажая зубы, но всё-таки на её лице отобразилась небольшая кривая ухмылка, — если вы скажете правду, то вам тоже не будет выдвинуто никаких обвинений. — О какой правде вы говорите? — нахмурилась девушка. — Мерлин! — крикнул Диппет не выдерживая. — В Хогвартсе был акромантул или нет? — Я не могу утверждать или отрицать, — твёрдо произнесла Лилит. Директор на это махнул рукой Дамблдору, будто давая ему слово. — Мисс Кларк, — спокойный мягкий тон, которым обычно успокаивали детей, — возможно вы знаете что-то, что могло бы снять обвинения с Хагрида? — Чёртов старик. Она не выдала не одной эмоции, выстраивая на своём лице иллюзию недоумения, Реддл в свою очередь почему-то стал внимательно следить за каждым её жестом, она думала, что он просто боится, что Лилит обыграет его в этой схватке. — С чего вы взяли? — Не вижу других причин для вашей лжи, — прямо сказал Дамблдор, — если вы продолжите отрицать, то я буду вынужден применить легилименцию, в отличии от Империо, она законна, — Лилит напряглась, глотая слюну. Вот почему во взгляде Дамблдора была надежда, он надеялся, что она что-то знает, он надеялся, что Лилит спасёт Хагрида. — Теперь я вспомнила, в нескольких диалогах Хагрид упоминал, что акромантул находиться в замке, — ей показалось будто вся комната только что разбилась, как стеклянная ваза, а все осколки полетели прямо в неё, пронзая каждую её клетку. Она чувствовала, как Хагрид с недоумением смотрит на неё, чувствовала насколько мрачен этот взгляд, понимала, что он думал о том, что Лилит сейчас скажет о Тайной комнате, о Василиске, думал, что она сейчас что-нибудь придумает, как обычно придумывала, но вместо этого она выбрала предательство. Он знал это, чётко осознавал, ведь она не боялась легилименции, суда или обвинений, если б она захотела, она бы выиграла, но что-то её остановило, он не знал что именно, но эта причина только что разрушила его жизнь. — Спасибо за сотрудничество, мисс Кларк, — Лилит слышала эти слова будто через толщу воды. — Мистер Хагрид, у вас есть час, чтобы собрать вещи, я доставлю вас в Министерство, — победная улыбка на лице Реддла и закрытые глаза Лилит, в которых он пыталась спрятать свою слабость. — Можете быть свободны. Харид тут же подорвался со своего места и направился вниз по лестнице, Лилит опомнилась через несколько секунд, она тоже подорвалась и кинулась за ним, в порыве дать ему надежду на то, что это ещё не конец. — Хагрид! — крикнула она, когда оказалась в коридоре, но парень не остановился на её голос. — Хагрид прошу, дай мне объяснить! — когда девушка была в шаге от него, то полувеликан обернулся, вглядываясь в её лицо своими карими глазами, в которых сейчас будто бы горела смола. — Что объяснить?! — зашипел он. По лицу Хагрида было сразу видно, что он в гневе, она никогда не видела его таким злым, яростным, удручённым… — Я не могла иначе, они, они… — Ты могла соврать, — он скинул её руку со своего предплечья, будто в омерзении от её прикосновения, — ты могла придумать что-то. Мерлин, ты всегда что-то придумывала. Не надо делать из меня идиота будто ситуация была безвыходная, ты шла и на больший риск при меньших ставках. — Они бы мне не поверили, у меня нет никаких доказательств, — взмолила она, но Рубеус будто что-то понял после этих слов, он отшатнулся и сделал шаг назад. — Лилит Кларк снова играет, — разочарованно кинул он, — я всего лишь ничтожная пешка, которую она обменивает на время. — Это не правда, — с напором и силой, пытаясь доказать самой себе, что Хагрид ошибается. — Мне жаль тебя, — Харид взмахнул руками, — жаль твоего покойного брата, жаль твою мать, у которой затуманился рассудок, твоего отца в конце концов, — Лилит отвела взгляд, — но это не оправдывает тебя. Удачи, Лилит. Дальше ты идёшь без меня. — Хагрид! — она попыталась схватить его за руку, но он устремился дальше не оборачиваясь. — Арагог в лесу, если ты вдруг ещё хочешь с ним познакомиться, — Кларк всхлипнула, безуспешно пытаясь сдержать горячие слёзы, что уже текли по её алым щекам. Она смотрел вслед Рубеусу, которого скорее всего больше никогда не увидит, и в этом была виновата она, её гордыня, её азарт, её ненормальность. Она не понимала что твориться с её головой, почему каждый день там крутиться водоворот из мыслей, почему она больше не такая спокойная как раньше, не такая весёлая, не такая жизнерадостная. Почему её жизнь меняется, почему меняется она, почему зла в ней становится только больше и больше, так много, что она не в состоянии его игнорировать. — Твой дружок бросил тебя, — послышался голос за её спиной. Лилит вытерла мокрые дорожки со щёк рукавом мантии, а затем обернулась к Тому, наблюдая за тем, как он широко улыбается. — Мерзкий ублюдок, — выплюнула она с таким гневом, что на секунду ей показалось, будто от такой злобы по стенам замка должны пойти трещины, — почему, — она запнулась, поджимая губы, — почему ты такой озлобленный на весь мир? Почему ты пытаешься сделать больно мне и всем окружающим? — Том в непонимание приподнял брови, будто ответ был очевиден. — Я просто могу, — такой лёгкий ответ, что Лилит даже обомлела на несколько секунд. Он просто может. Просто. Она выпустила нервный смешок, будто пытаясь предотвратить надвигающуюся истерику. — Ты лжёшь, — она наклонила голову, давай понять, что перепалка началась, — ты не сделал это потому что просто можешь, ты сделал это потому что ты чёртов трус, Реддл. — Я нашёл убийцу, некоторые сочтут это гениальностью или даже героизмом, — заметил он. — Большинство людей идиоты, не способные видеть истину, которая валяется у них под носом, — Реддл сощурился, внимая её словам. — У зла много обличий, — она качнула головой, делая небольшой шаг навстречу Тому, — но самое страшное, когда оно приобретает обличие добродетели, — она выплюнула последние слово с особой страстью. — Ты хочешь убедить меня в том, что ты герой, но на самом деле твои мотивы куда проще, чем кажутся. Ты не хотел возвращаться в свой гнилой обшарпанный приют на окраине Лондона, — Реддл хмыкнул, делая вид будто это замечание не имеет под собой никакой основания. — Через сколько бы закрыли школу, если бы убийца не был найден? Неделя, две, пару дней? Исход один, Том сидит в своей маленькой душной комнатушке с окном выходящим на пустырь. — Тебе стоит подбирать слова, грязнокровка, — с некой угрозой произнёс он. — Грязнокровка, — утвердительно качнула головой она, — а Хагрид полукровка великан. Удобно, правда? — её тон скакал от злобного до будничного, будто она рассказывает параграф из книжки. — Если бы на его месте был Розье, или не дай Бог Нотт, то ничего бы не вышло, ты бы не сдал чистокровных, потому что это слишком рискованно. Потому что они нужны тебе, ты хочешь делать вид будто они твои друзья, подминая их под своё руководство, хочешь внушать им то, что сам считаешь правильным, ты хочешь обладать ими, но вот Хагрид просто полукровка, он не нужен тебе, как я например, или кто-то другой, чья фамилия не имеет вековой истории и сейфа в Грингротсе, — Лилит остановилась в шаге от него, глядя прямо в его голубые, как ясное небо глаза, которые пока ещё могли сдерживать гнев. — Я не припомню фамилию «Реддл» в «Священных двадцати восьми», — заметила она, наблюдая за тем, как слизеринец начинает выходить из себя. — Ах да, она же, — пауза, — магловская. — Грязнокровка, клянусь выплюнь ещё слово и я убью тебя, — с гневом произнёс он, наклоняясь к её лицу. — Давай, — просто бросила она, — убей грязнокровку, останься в Азкабане без своих надменных дружков, которые так тебе необходимы, и разлагайся там десятилетиями, чтобы я на том свете могла праздновать твой проигрыш, — лицо Тома исказилось от ярости, он поднял руку, намереваясь схватить Лилит за горло, сжать так сильно, чтобы у неё сломалась гортань. Он хотел убить её одним движением, но не смог даже прикоснуться, застывая словно восковая фигура. Лилит улыбнулась, смотря на его ладонь в сантиметре от собственной кожи. — Посмотри на себя, тебе мерзко даже прикоснуться ко мне, хотя ты ничем не лучше. — Мне не обязательно пачкаться об тебя, чтоб прикончить, — он с такой скоростью поднёс палочку к её лицу и заставил наконечник впиться в её кожу, что она не успела даже среагировать. Реддл тяжело дышал, сам не знал почему, возможно слишком близко находился к столь гадкому существу, которое внутри вызывало лишь отвращение. — Как бы сильно ты не старался, — произнесла она, — но у моей смерти не твоё лицо, — Лилит сделала медленный и осторожный шаг назад, не разрывая зрительного контакта с Томом, он внимательно за ней наблюдал, оставляя палочку поднятой а затем мигом опустил её, разворачиваясь и уходя прочь из коридора, напоследок не бросая никакой колкости или оскорбления. Он оставил девушку стоять в холодном каменном одиночестве, которое грызло её кости и останавливало кровь в жилах, заставляя тихо прерывисто дышать и думать лишь о Хагриде, о том что она сделала ради того, чтобы найти убийцу.***
3 октября 1942 год Предательство по разному отражается на людях. Кому-то плевать, кто-то ненавидит себя до конца жизни, а кто-то, как Лилит просто исчезает. Она не появлялась в Большом зале, никто не видел её в библиотеке, на астрономической башне, близь озера, она возвращалась в свою комнату, когда Вальбугра уже спала, а уходила до того, как все проснуться. Уроки приходилось посещать, но половину она прогуливала, а вторую половину отсиживала без особого интереса. Хагрида не приговорили к Азкабану, она вычитала это в газете несколькими днями ранее, лишь запрет на магию и переломанная палочка, наверняка он найдёт способ как жить дальше, не обращая внимания на прошлое. Её волновала сотня мыслей, и почти все они вертелись вокруг убийства Миртл, но она решила отбросить их, хотя бы на сегодня, ведь в воскресение, как известно приходит почта, а ей нужно было получить одно важное письмо. Она собралась с духом и направилась в Большой зал, забывая о том, что не хотела бы заходить туда больше никогда. Сомнений нет, слизеринцы наверняка не удержаться от соблазна сказать что-то об исключение Хагрида, наверняка попытаются задеть её посильнее, обнажая самые острые спицы, но она обещала держать себя в руках, вести себя холодно и отстранённо, пока будет дожидаться почты. Большой зал встретил её шумом сотни голосов и запахом разнообразной еды, от бекона до лимонного пирога. Она смотрела в одну точку, прямо на место, где обычно сидела, всего несколько десятков шагов и вот она у цели, перекидывает ногу через скамейку и усаживается поудобнее, не оглядываясь на лица однокурсников. Обычный гранатовый сок, который она так любила пить по утрам, сегодня был не кислым и не бодрящим, всего лишь мокрая жижа, которую она глотала, разглядывая свои ногти. Лилит ясно чувствовала на себе чей-то взгляд с конца стола, два тёмных, почти чёрных глаза, пылающие раздражением, у неё не было сомнений в том, что это Вальбурга пытается выжечь её с лица Земли, это даже позабавило её но она сдержала ухмылку, вглядываясь в окна, и дожидаясь момента, когда наконец появятся совы. Вдруг из далека послышался птичий крик и стол Гриффиндора тут же загудел, подымая головы вверх, и выглядывая своих посыльных. В зал разом залетел десяток птиц, а затем ещё и ещё, пока помещение не стало похожим на совятню. Лилит подняла руку вверх над головой, а через секунду за её запястье ухватилась старая огромной птица — Авгурей. Лилит опустила руку на стол, разглядывая существо, что было до смерти напуганно, дело в том, что эти птицы не привыкли летать в солнечную погоду и находиться среди большого количества людей, к тому же они не были приспособлены для развозки писем. Лилит закатила глаза на эту выходку тёти Бекс, она явно хотела чтобы все заметили диковинную птицу в Большом зале и знали, что это письмо от неё, вот только Кларк испытала больше стыда за птицу, чем гордости. Она кинула животному несколько виноградинок со стола, а затем несколько раз махнула рукой, прогоняя. Письмо в её руке со штампом Ребекки, на котором был изображён филин, девушка секунду помешкала, а затем развернула пергамент, вчитываясь в неаккуратный беспорядочный почерк. Дорогая Лилит Я получила твоё письмо и с радостью готова сообщить, что смогу тебе помочь. Понятия не имею зачем тебе понадобилась эта старая ветхая магловская книжонка, но желание племянницы закон, так что я пришлю её тебе в течении ближайшего месяца. Постараюсь как можно быстрее, но дел в Британии пока нет, возможно отправлю своего помощника. Как ты и просила книгу ты получишь тайно и не официально, через комиссию Хогвартса она проходить не будет. С любовью, тётушка Бекс P.S. я возьму тебя на зимние каникулы, постараюсь быть вовремя, а не как обычно. Лилит нахмурившись читала всё письмо, тётя писала всё так будто ей было тринадцать, да и вела себя она похожим образом за редким исключением. Девушка просмотрела всё ещё раз, пытаясь ничего не опустить, а затем поднесла палочку к бумаге. — Incendio, — шепнула она, наблюдая за тем, как пергамент медленно сгорает в её руке. Через секунд остался только пепел и она отряхнула руки, собираясь уходить из зала. Дела были закончены. — Из Азкабана разрешили писать письма? — неожиданный вопрос, заданный скрипучим голосом, явно обращался к Лилит. Девушка повернула голову, наблюдая за тем, как Икарус Лейстрендж надменно улыбается. — Хагрида не посадили в Азкабан, — процедила она, сдерживая свои самые сильные порывы — всадить этому нахалу палочку в глаз. — В этом и всё разочарование, — подтвердил он подымая брови, Лилит сощурилась наблюдая за ним, — он убил Миртл, что достойно похвалы, безусловно, — он улыбнулся, обнажая ряд ровных, но жёлтых зубов, — но разве это отменяет тот факт, что он мерзкая полукровка, таких нужно сжигать на кострах, я уже не говорю об Азкабане. — Лейстрендж, успокойся, — Нотт положил руку на плечо парня, но тот тут же скинул её, продолжая буровить Лилит взглядом. Он хотел выйти из этой схватки победителем. — Заносчивый придурок, — качая головой сказала она. — Твой дружок был отродьем великанихи, от которого тошнило каждого в этой школе, — его глаза покраснели от гнева после оскорбления Лилит, — так же, как всех тошнит от тебя, — Кларк прищурилась наблюдая за тем, как безумная улыбка украшает лицо Икаруса, он закинул в рот кусок шоколада, а затем самодовольно облизнул губы. На другом конца стола Вальбурга и её брат наблюдали за всем действом, девушка была взволнованной, постоянно тыкала лактём Альфарду в живот, но тот лишь махал головой и отшучивался, тем самым говоря, что не будет вмешиваться. Блэки не могли на весь Большой зал выказать поддержку грязнокровке, хоть это и было сейчас необходимо. Вальбурга прокручивала все за и против, понимала, что Лилит сейчас слишком раздражена, она вышла к людям спустя неделю одиночества и её встретили с оскорблениями, это всё явно не закончиться хорошо, не зависимо от того, кто же выиграет в этой стычке. — Альфард, — прошипела Вальбурга, сводя тонкие тёмные брови на переносице, — сделай что-нибудь, — парень поджал тонкие обветревшиеся губы, переводя взгляд на Лилит, — сейчас же, — после этих слов парень начал подыматься со скамьи, надеясь успеть до кульминации. — Повтори, — приказала Лилит, обращаясь к Лейстренджу. — Часть в которой всех тошнит от Хагрида или от тебя? — приподнял он брови. — Vomitare Viridis, — слетело с её губ, и палочка под столом в её правой руке засветилась зелёным, проклятье долетело до Лейстренджа, прежде, чем он успел что-то понять, из его рта тут же хлынула зелёная жижа, ученики, что сидели возле него в тот же момент отскочили. Фонтан рвоты не прекращался, пачкая его штаны, мантию, стол, и весь пол, его лицо покраснело, а капилляры в глазах полопались от давления, живот неистово крутило, но заклятие было устроено так, что рвота не прекратиться лишь потому что в желудке закончилась еда, единственный способ это медицина. — Что ты творишь? — Альфард схватил Лилит за предплечье и тут же поднял со скамьи, заставляя посмотреть в его глаза, девушка была спокойна и уровновешенна, не смотря на то, что секундой ранее прокляла чистокровного волшебника. Блэк осмотрелся по сторонам, наблюдая за тем, как профессора уже мчаться к их столу, он тут же поволок девушку за собой, крепко держа её. — Что здесь происходит?! — закричал Слизнорт, подбегая к столу своего факультета, когда Лилит и Блэк уже выходили из Большого зала. Он смотрел на то, как Лейстрендж сидит в зелёной луже, а все слизеринцы кривятся, не желая к нему приближаться. — Помогите бедному мальчику! — он замахал руками, подзывая учеников четвёртого курса и заставляя поднять Икаруса, чтоб довести его до медицинского кабинета. — Что здесь произошло? Кто проклял Лейстренджа? — вопрос был поставлен неверно. Слизеринцы, абсолютно все, без единого исключения, следовали всего лишь одному правилу, которое вводилось с первого курса — то, что происходит на Слизерине, остаётся на Слизерине. Кто бы с ними не учился: маглорождённые, эльфы, до хоть кентавры, — но они никогда не сдадут его. Лейстрендж получил от грязнокровки за свои слова, а значит это дела Кларк и Икаруса, никого больше, учителя не будут вмешиваться, другие факультеты так же, они будут разбираться в этом сами. — Да что ж это такое, — пробурчал Слизнорт после минуты молчания, а затем обернулся на Тома, который выражал крайнюю степень спокойствия и безразличия. — Том, мальчик мой, кто проклял мистера Лейстранджа этим гнусным заклятием? — Всё произошло очень быстро, профессор, — тут же подал он голос, приподымая брови, — не знаю кто бы это мог быть, — учитель закачал головой, осматривая место происшествия. Ему нравился факультет Слизерина, амбициозные, сильные волшебники с могущественными семьями, ему нравилось быть деканом для этих учеников, но иногда он ненавидел свою работу, в моменты, когда всё выходило из-под контроля и самые благородные студенты начинали вести себя, словно гладиаторы в Колизеи.***
Альфард тащил Лилит за собой, не останавливаясь не на секунду, проходя длинные коридоры и направляясь в заброшенный класс на втором этаже, он был разгневан, так что сжимал её руку, что есть мочи. Его бесило, что его сестра с такой силой ненавидела грязнокровок, с какой заботилась о Лилит Кларк, заставляя его постоянно прибегать этой девчонке на помощь и спасать её репутацию, просто потому что Вальбурга могла рассказать, что Альфард водиться с маглорождёнными и его родители не ограничились бы одной тройкой проклятий. Девушка постоянно пыталась вырваться, мотая головой, и разбрасывая волосы по спине, Блэк корчил гримасу, таща её дальше, не обращая внимания на её потуги. Наконец из-за угла показалась заветная дверь в кабинет, Альфард тут же её открыл буквально закидывая в него Лилит, а затем зашёл и сам, закрывая дверь заклятием. — Какого хрена ты там устроила?! — сорвался он на глубокий сильный крик, которым казалось могли пользоваться лишь дети семьи Блэк. Его кудрявые чёрные волосы растрепались, на бледном лбу появилось испарина, а своими чёрными, как воронье крыло глазами он смотрел прямо в душу Лилит, пытаясь испепелить. — Ты хочешь вылететь из школы? — приподнял он брови. — Хочешь быть на первой странице всех дешёвых газет? Нападение на наследника семьи Лестрендж, — сделал свой голос нарочито писклявым, не стирая угрозы с глаз. — Или хочешь закончить, как твой дружок Хагрид? — Захлопни свою пасть на Хагрида, Блэк, или проклятье политит и в тебя, — процедила она, сокращая дистанцию между ними в два шага и показывая всю свою злость и решительность. Парень приложил пальцы к вискам, массируя и пытаясь успокоиться. — Ты идиотка, — заключил он, опуская руки, — если Икарус сейчас решит растрепать всё своим родителям, — он поднял на неё указательный палец, — то пресса съест тебя с потрохами и никакая Ребекка тебя не спасёт, ты вылетишь из школы быстрее, чем успеешь проклясть кого-то хотя бы ещё один раз. — Пускай, — ухмыльнулась весело она. — Вальбурга во мне плешь проест, если это случиться, — покачал он головой, — нет, нет, нет, этого нельзя допустить, — как молитву прочёл он, представляя лицо разгневанной сестры, которая подсыпает ему яд в утренний кофе. — Что этот идиот сказал такого, что ты решила забыть про самоконтроль? — Он сказал, что от Хагрида всех тошнило, — спокойно выдала она, — мне показалось, что ему стоит продемонстрировать. — Ты больная стерва, — качнул головой Альфард, делая шаг назад. — Твой дружок великан стоит вылета из школы? — сощурился он. — Это мне решать, — надавила она, наблюдая за тем, как Блэк просто трёт свои глаза и поворачивается к двери. У него явно не было сил разгребать всё то, что успела натворить Кларк несколькими секундами ранее, он посчитал, что дело не стоит свеч. Если его сестра так хочет спасать Лилит Кларк каждый раз, когда та выходит из-под контроля и проклинает всех вокруг, то ей стоит заняться этим лично потому что он больше не намерен терпеть этого.***
Медпункт пах травами и спиртом, Нотт уже давно это заметил, он ни один раз бывал здесь за своё обучение в Хогвартсе. Ему нравились большие панорамные окна, удобные койки и зелья для сна, после которых можно не вставать с кровати ещё сутки. Он стоял в проёме двери, оглядывая всё помещение, через минуту ожидания к нему подошла мадам Блэйни, школьная медсестра лет семидесяти, от неё приятно пахло мылом. — Могу я вам чем-то помочь, мистер Нотт? — улыбнулась она, оглядывая высокого сдержанного парня с головы до ног. Он учтиво улыбнулся ей и кивнул. — Да, я пришёл навестить друга, мистера Лейстренджа, — она понимающе кивнула. — Проклятье незамысловатое, но человек, который его накладывал явно вложил силу и злость, так что он не в лучшем состоянии даже после двух баночек зелья, — начала рассказывать она, — он в сознании, но чувствует себя скверно, я дам ему снотворное через десять минут, чтобы он поспал и полностью восстановился, так что не задерживайтесь, — женщина указала рукой на ширму за которой находилась кровать Лейстренджа. — Благодарю, — кивнул Нотт, направляясь к нужной ему койке. Слизеринец сделал несколько шагов и перед его взором предстала ужасающая картина, бледный, как труп Икарус, он прерывисто дышал и хмурился, бурча что-то под нос. Теодор подошёл чуть ближе останавливаясь у конца кровати, парень тут же обеспокоено приподнял голову, но как только увидел Нотта, то тут же обратно рухнул на подушку. — Думал, снова эта сумасшедшая, — прокряхтел он, на что Нотт никак не отреагировал. — Грязнокровка постаралась, я два дня с кровати не встану, — прошипел он, будто проклиная Лилит. — Как себя чувствуешь? — начал с простого вопроса слизеринец, делая два шага вперёд. — Паршиво, — ухмыльнулся Лейстрендж, — спасибо хоть, что рвота, а не что похуже, — его будто передёрнуло, он поёжился, представляя какие ещё Кларк могла вспомнить заклинания, он мог поспорить, что она бы и Круциатусом в него кинула, если бы он сказал ещё слово про полувеликана. — Что будешь с этим делать? — он окинул его взглядом, намекая на его состояние и выходку их однокурсницы. Икарус отвёл взгляд, рассматривая голубое небо, что виднелось из-за окна, он поджал губы задумываясь над тем, как именно он мог бы отомстить Лилит. — Было много идей, — признался он, — даже большинство из них честные, хотел вызвать её на дуэль или застать её в тёмном коридоре и выбить всю дурь, — для Лейстренджа это было честным реваншем. Она опозорила его перед всем факультетом, перед всей школы, а он хотел побить её ночью в коридоре, где любопытных глаз вовсе нет, это было даже милосердием, несколько капель бадьяна и она как новая, ему же лежать в больничном крыле несколько дней. — Есть другие варианты? — сощурился Нотт, скрещивая руки на груди и растягивая белую хлопковую рубашку на локтях. — Выдам всё семье, — коварно улыбнулся он, — ничего так сильно её не взбесит, как статья в газете, да и если постараться её и из школы выгонят, что я лично считаю правильным, нельзя таких животных подпускать к магическому обществу, — Нотт кивнул, закусывая щёку, в то время, как Лейстрендж улыбался своему плану. — Я скажу один раз, Икарус, так что слушай внимательно, — он посмотрел в пол, а затем прямо в глаза заинтересованного слизеринца, — тронешь Кларк хоть пальцем — и я тебя убью, расскажешь что-то своим родителям — и я тебя убью, так что будь добр, забудь о мести и всей этой чепухе, пока я ещё в духе, — его лицо продолжало быть холодным, словно он был удавом, а Лейстренд в свою очередь выглядел испуганным и обескураженным, его карие глаза расширились, а лоб казалось начал потеть ещё сильнее. — Слушай, — начал он аккуратно, — не знаю, может у тебя личные счёты с грязнокровкой, — ухмыльнулся он, — я мешать не буду, но сам хочу поставить её на место, — Нотт один раз медленно кивнул, успокаиваясь так, будто он разговаривает с трёхлетним ребёнком, после заглянул за ширму, проверяя не идёт ли сюда мадам Блэйни, а затем обратно развернулся к Лестренджу, делая шаг к кровати. Его рука схватила Икаруса за горло так быстро, что слизеринец даже не успел опомниться, как воздух в его лёгких застыл, а из рта начали вырываться сдавленный хрипы. Нотт надавил ещё сильнее, заставляя лицо Лестренджа краснеть, затем поставил оно колено на койку и наклонился к уху парня, глотая слюну перед тем, как начать говорить. — Я же предупреждал, что повторять не стану, — как-то разочарованно-спокойно произнёс он, — стоит мне надавить немного сильнее и ты сдохнешь в течении пятнадцати, максимум двадцати секунд, — руки Лейстренджа впивались в ладони Теодора, пытаясь оттащить, но всё было тщетно, Нотт и так превосходил его физически, а тем более в ситуации, когда Икарус был ослаблен. — У тебя есть два варианта, — шепнул он, — первый, я убираю руку и ты мне клянёшься, что никогда, услышь меня, никогда не тронешь Лилит Кларк, — он выдержал паузу, — второй, я убираю ладонь и ты отказываешься, тогда я убью тебя прямо сейчас, голыми руками, сотру лекарше память и никто меня не заподозрит, — Нотт выдохнул, придавая своему тону ещё большего холода. — Выбирай с умом, — он медленно убрал руку, позволяя Лейстренджу набрать полные лёгкие воздуха и громко хрипло закашлять. Он поднял руку, будто пытаясь отгородиться от Нотта, но тот и так стоял прямо, засунув руки в карманы, и наблюдая за тем, как Икарус корчиться от боли на белых простынях. — Я не трону её, — выдал он через несколько секунд, — клянусь, — он посмотрел на Теодора, который кивнул ему в ответ, подтверждая то, что принял его слова, голова Лестренджа упала на подушки и он прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. — Попытаешься обмануть меня, — Нотт сделал шаг назад, — и смерть покажется тебе благословением. — У вас что-то случилось? — послышался из-за спины Теодора голос мадам Блэйни, женщина была обеспокоена, её чёрные на половину седые брови приподнялись в удивлении. — Нет, — закачал головой Нотт, так же учтиво улыбаясь, как и в начале, он обернулся на обессиленного Лейстренджа, — но моему другу стало хуже, — заключил он, — возможно ему и вправду необходим сон и отдых, — мадам кивнула, подтверждая его слова. — Извини, что побеспокоил, — выдал Нотт, за секунду до того, как скрыться за ширмой, — поправляйся, — Мадам Блэйни влила в рот ученика всю колбу с зельем, а затем удалилась, позволяя ему заснуть крепким сном.***
4 октября 1942 год На удивление Лилит, Вальбурга не стала дожидаться её ночью и отчитывать за то, что произошло в Большом зале. Слизеринка спокойно вернулась в свою спальню и легла спать, а ранним утром ушла, оставляя соседку досыпать. Она не боялась того, что кто-то с факультета может сдать её, это было мало вероятно, Слизерин всегда предпочитал решать свои конфликты без лишних глаз, тем более все прекрасно понимали, что если сейчас расскажут о грехах Лилит Кларк, то в следующий раз кто-то расскажет и о их выходках. Она знала, что сможет спать спокойно до тех пор, пока Лейстрендж не выберет способ мести, он наверняка уже продумывал план, в этом Лилит не сомневалась и её не прильшала мысль о том, чтоб он проклял её в тёмном коридоре, но ещё больше пугал риск быть синсацией недели и печататься во всех газетах на первой странице, в таком случае даже Ребекка не спасёт её. Кларк пыталась уносить мысли в другую сторону, Лейстрендж, слизеринцы, Большой зал — всё это казалось не такой огромной проблемой, по сравнению с убийством Миртл и его расследованием. Несколькими днями ранее, она написала письмо тётушке и Бекс и та отправила ей ответ, в котором пообещала прислать ей книгу. Лилит нуждалась в старых записях из Литтл-Хелгтона с переписью всего населения за последние пятьдесят лет. Достать подобную магловскую книжонку — пустяковое дело, но вот Ребекка жила не в Британии, большую часть времени она проводила в Китае, иногда отправлялась в США или Африку по делам, но вот Лондон оставался без особого внимания, она заглядывала в этот город только по очень срочным и важным делам. Лилит повезло, тётя её любила, а значит в любом случае выполнит её просьбу без лишних вопросов, здесь важен лишь момент времени. Книга будет в течении месяца, а это значит, что до тех пор она должна пытаться вести себя тихо, а лучше не заметно, а после того, как у неё на руках будет имя убийцы, она должна будет собрать определённое количество доказательств, и уже тогда план будет завершён и маньяку выдадут путёвку в Азкабан. Но конечно в Большом зале всё не могло пройти так гладко, одни серые глаза часто следили за слизеринским столом, не испытывая особого доверия к этому факультету — глаза Альбуса Дамблдора. Он чётко видел спор между Кларк и Лейстренджем, а после и заметил зелёное свечение под столом, он не из тех людей, которые поощряют Тёмную магию, хотя бы по этой причине он обязан провести с девушкой нравоучительную беседу. — Мисс Кларк, — высокий обеспокоенный голос с другой части коридора, кто-то явно бежал и задыхался от усталости. Лилит повернула голову на крик. Это был Фабиан Пруэтт, всё тот же староста Гриффиндора. — Простите, — он остановился перед девушкой, сгинаясь в спине и пытаясь отдышаться, в то время как Лилит спокойно наблюдала за всем этим действом. — Вы очень быстро ходите, — улыбнулся парень, протягивая свёрток с печатью феникса, — письмо от Дамблдора, он просит вас зайти к себе после занятий, — девушка кивнула принимая пергамент и разворачивая, приглашения и правда было от профессора, она узнавала этот розмашестый почерк. — Ваш декан зачастил с приглашениями, — констатировала она. — Профессор Дамблдор заботиться не только об гриффиндорцах, он заботиться о всех учениках, — такой простодушный и добрый, что Лилит даже на секунду задержала взгляд на этом рыжем взбалмошном пареньке. Она закатила глаза на его слова и покачала головой. — В средневековье гонцов с плохими вестями было принято убивать, — спокойно выдала она, наблюдая за тем, как улыбка исчезает с лица Пруэтта, меняясь на растерянность. — Мерлин, — вздохнула девушка, — это шутка. — Очень остроумно, мисс Кларк, — снова улыбнулся он и кивнул девушке, поошряя её чувство юмора, Кларк на секунду задумалась о том, на сколько же гриффиндорцы беззаботные растяпы, а затем кивнула парню и направилась прочь по коридору.***
День тянулся бесконечно, но у Кларк получилось высидеть все пары без единого прогула, после этого она даже сходила в Большой зал и поела за общим столом со слизеринцами, собирая на себе неодобрительные взгляды. Никому не нравилось, что человек ранивший Лейстренджа составлял им компанию во время еды, тем более, учитывая тот факт, что этот кто-то был грязнокровкой. Лилит умела игнорировать эту кричащую тишину в её сторону, она тщательно пережёвывала кусок курицы, делая вид будто находиться здесь совершенно одна. Закончив с трапезой она сразу направилась в библиотеку: готовить доклады на все уроки, которые пропустила за прошедшие дни. Час встречи с Дамблдором всё приближался, но она не спешила отрываться от книг, старик может и подождать её, только такие мысли были в её голове. Она перерывала десятки книг, находя нужную информацию, что-то выписывая, делая заметки, перечитывая, и снова записывая, так пролетело несколько часов, пока не пробило шесть часов вечера. В этот момент она решила, что профессор не станет радоваться, если ученица явиться ближе к ночи, поэтому она собрала все свои вещи, выстраивая на голове какое-то гнездо, изначально задумывающаяся, как пучок. Она шагала по коридорам привычно считая шаги, и продумывая свои ответы на все нравоучения Альбуса. Девушка вспоминала, как в один год провела с этим мужчиной Рождество, тогда вся её семья собралась в доме Ребекки в Китае, туда так же были приглашены Альбус и его старший брат. Тот праздник прошёл весело, она запомнила только хорошее: улыбки, вкусную еду, гору подарков — это был одно из немногих воспоминаний, которые она могла хранить с теплом в сердце. Теперь же ей предстояло выслушать кучу нотаций, делая вид будто ей не плевать на то, что она использовала Тёмную магию, или ранила чистокровного заносчивого придурка. Тётушка Бекс сама научила её волшебству, которое не приветствовали в высшем обществе. Сама по себе Ребекка была доброй и весёлой, в прошлом она училась на Гриффиндоре, но не переняла от этого факультета убеждения о сущей и абсолютной справедливости. Она не брезговала запугивать людей, ранить их или угрожать, всё-таки, для того, чтобы стать Хранительницой Китая ей пришлось прибегнуть к многим запрешённым методам. Так Лилит обычно себя успокаивала, когда совершала что-то плохое, мол, даже её тётя не святая. Она ныряла в эти мысли с головой и неслась по коридорам словно снитч, лишь надеясь на то, что Дамблдор не станет её задерживать на долго. Он любил разглагольствовать, учить студентов уму разуму, но вряд ли слизеринцев можно было чему-то научить. Вскоре она дошла до большой деревянной двери и без стука медленно её открыла, делая небольшой шаг вперёд. Профессор сидел на своём привычном месте, поедая конфеты, он вертел перо меж пальцев и явно думал о чём-то глубоком. Как только он заметил Лилит, то жестом пригласил её к столу, девушка прошла весь класс и остановилась у деревянного стула, напротив Альбуса, слизеринка придержала мантию и медленно села, заглядывая в серые, словно туман, глаза старика. — Лимонную дольку? — Лилит взглянула на пиалу с угощениями, а затем отрицательно помотала головой. — Что ж, я думаю вы знаете зачем я вас пригласил, — заявил он, — нападение на учеников — это выпиющее нарушение правил школы, тем более нападение с использованием Тёмной магии, которой запрещена, как для учеников, так и для учителей, — он облизнул губы, наблюдая за равнодушным лицом девушки. — Вы же согласны, что это было излишне эмоционально? — Конечно, профессор, — отозвалась Лилит, — не знаю что на меня нашло, — уголок её губ дёрнулся. — Меня исключат? — Дамблдора пугало её спокойствие, её размерянный тон и холодный взгляд, он рассчитывал на более бурную реакцию, как минимум на искреннее признание вины. — Нет, — качнул головой мужчина, — мистер Лейстрендж решил не привлекать никого к ответственности, заявляя, что даже не знает кто на него напал, — лицо Лилит немного скривилось, она поджала губы и закусила внутреннюю сторону щеки, задумываясь над словами профессора. — Конечно, — ухмыльнулась она, — он решил не позориться, его же прокляла грязнокровка, если его семья узнает, то явно не будет в восторге, — Дамблдор удивлённо приподнял брови. — У вас нет права использовать это гнусное слово, даже не смотря на то, что вы сама маглорождённая, — заявил он холодным тоном. — Почему нет? — хмыкнула Кларк. — Никто не брезгует использовать его по отношению ко мне, почему я должна? — склонила она голову, задавая вопрос. — Потому что, как я сказал, это слово гнусное и никто не имеет никакого права его использовать. — Вы читаете газеты? — вдруг спросила она, от чего Дамблдор на секунду растерялся. — Я вот — да, — кивнула Лилит, — такие, как я гибнут, словно свиньи на скотобойне, Грин-де-Вальд набирает силы, устраивает теракты, убивает тысячи маглов и сотни маглорождённых, и если вы, — сделала акцент она, — хоть на секунду можете предположить, что я буду брезговать использованием Тёмной магии для того, чтобы наказать или защититься, то вы идиот. А слово «грязнокровка» я использую лишь с одной целью — эти заносчивые придурки должны знать и помнить кто их проклинает, — Дамблдор глотнул слюну, наблюдая за тем, как в глазах девушке плавится лёд и уходит её самообладание. Он помнил подобный взгляд, Ребекка выглядела так же, когда кто-то злил её, они были слишком похожи, не внешне, но как минимум своим напором. — Грин-де-Вальд будет побеждён, — заверил Альбус, — и канет в веках. — Разве он первый? — нахмурилась девушка. — Эта идеология пошла от Салазара Слизерина, а это десятый век, потом чистокровные семьи подхватили эту философию, набивая себе цену, и выставляя себя более сильными и умными, теперь Грин-де-Вальд, развязавший войну, убейте его и появится другой, не прямо сейчас, так через двадцать лет, но люди всё равно будут гибнуть, а я всё равно буду под угрозой всю жизнь, колесо не остановится, как бы вы об этом не мечтали, — речь вышла быстрой и убедительной, Дамблдор застыл, словно скульптура, думая о том, что сказала Лилит. Ведь и правда, разве на Грин-де-Вальде всё закончится, разве война хоть когда-то закончиться, разве есть хоть какая-то надежда на мир, пока колесо из чистокровных семей набирает обороты. — Родиться тот, кто сломает колесо, — сказал он, пытаясь приободрить девушку, но она лишь качнула головой, убеждаясь в том, что Дамблдор законченный оптимист, не способный видеть реальности. Реальности, в которой такие, как она, всего лишь недолюди. — Я не доживу, — кинула она, задирая подбородок повыше и взглядывая в морщинистое лицо старика, который всё отчаяние пытается доказать что-то. Как он вообще мог предположить, что выйдет из подобной дискуссии победителем, если он никогда не был на месте маглорождённых. — Если вы позволите, — Лилит привстала, на что Альбус утвердительно кивнул, разрешая ей покинуть кабинет. Сам он остался сидеть в кресле, крутить перо меж пальце и поедать конфеты, размышляя о том, почему какая-то девчонка смогла его переспорить, но ответ сам себя находил, ожидать меньшого от племянницы Ребекки Бирн — глупость.