За кулисами

Яркая вспышка прожекторов ослепляет. Из колонок мощной волной ударяет музыка, и камеры начинают движение. Феликс поднимается на сцену вместе с остальными, танцуя хореографию, идеально отпечатавшуюся на подкорке и в его мышечной памяти, но ни антураж выступления, ни сосредоточенность на собственных партиях не может отвлечь его от навязчивых мыслей. Это всего-навсего их очередной перфоманс перед зрителями, но есть кое-что, что цепляет его, не давая отвести взгляд ни на секунду. Чёртов. Хван. Хёнджин. Он двигается, словно божество. В каждом его повороте, наклоне головы и взмахе рукой такая царственная грация, что хочется бесконечно смотреть, затаив дыхание. Идол. Феликс бы не побоялся этого слова, ведь Хёнджин — его тайное увлечение, живая и бурлящая страсть в человеческом обличии. Ворот его рубашки расстегнут почти до груди, чёрный жилет выгодно подчёркивает плечи, а на талии и шее портупея, соединённая кожаным ремнём, будто специально подобранная стилистами, чтобы заставлять всё нутро младшего пламенеть от одного взгляда. Очередная перестановка, и парни меняются местами. Однако Ли на мгновение замешкался: со стороны совершенно незаметная оплошность, но не для Хёнджина. Встретившись глазами с Феликсом, он медленно облизывает губы, отступая назад. Его хитрость сработала. Младший выходит вперёд и исполняет свою партию, однако лишь Хван замечает, что его голос стал ниже, чем обычно, а кулаки плотно сжаты. На пухлых губах сама собой расцветает торжествующая улыбка. Всё же дразнить Феликса — одно из его излюбленных занятий. Ли же его радости явно не разделяет. Мало того, что ему нестерпимо хочется сорвать с Хёнджина эту треклятую и безумно идущую ему портупею, так помимо этого разум без спроса подкидывает ему картины продолжения во всех красках. От этого щёки заметно краснеют, а в узких брюках становится невыносимо тесно. Покрепче стискивая зубы, он отходит к краю сцены, считая оставшиеся секунды персональной пытки. Старшего это только раззадоривает ещё больше. Оказываясь в центре всеобщего внимания, он пускает по своему гибкому стройному телу волну, демонстрируя сексуальные изгибы, слегка приоткрывает рот и делает томный взгляд, чего Феликс уже точно не может ему простить. Публика в зале громко кричит и аплодирует, пребывая под впечатлением, однако уже через минуту, после поклона своим фанатам и операторам, группа уходит за кулисы. Возвращаясь в свою гримерку, парни перебрасываются короткими фразами и по очереди, либо маленькими группами, покидают комнату. В ней остаются лишь двое: Хёнджин, медленно стягивающий с себя жилет, и подозрительно молчаливый Феликс. — Сегодняшнее выступление было на редкость удачным, не считаешь? — обернувшись к младшему, спросил Хван. Ли негромко усмехнулся. — Особенно твоя импровизация. — Думаешь? — сделав невинный вид, Хёнджин нахмурил брови. — Возможно, она действительно была неплоха. И, словно в подтверждение своих слов, он повторил плавное движение, наблюдая за реакцией Феликса. Тот на мгновение замер, а затем, отвернувшись, бросил короткое: — Прекрати. — В чём дело? — Хван насмешливо поднял брови, принявшись медленно расстёгивать рубашку. — Тебе не нравится? — Прекрати меня дразнить! Брошенные на эмоциях слова оказались настолько громкими, что напугали самого младшего. Но, в несколько шагов оказавшись около Хёнджина, он схватил его за верхнюю часть портупеи и дёрнул на себя. Сидевший в кресле старший резко выпрямился, оказавшись с Феликсом лицом к лицу. — Иначе что? — издевательская ухмылка. — Иначе ты дорого за это заплатишь! — прошипел младший и впился ему в губы. От неожиданности Хван застыл, чувствуя неуверенные, импульсивные движения чужих губ и лёгкие покусывания. Запустив пальцы в его длинные чёрные волосы, младший оттянул их назад, вынуждая Хёнджина запрокинуть голову. — Ты же делал это специально? — он на мгновенье отстранился, с прищуром глядя в тёмные насмешливые глаза напротив. — Ты хотел, чтобы я… — Чтобы тебе сорвало крышу от моей сексуальности? Да, ты прав. — Вот же… самонадеянный придурок! — выругался Феликс, туже натягивая портупею и седлая его колени. — Тебе это не сойдет с рук! — Ликс, чёрт… постой… — Хёнджин попытался освободиться, но хватка младшего оказалась крепче, чем он ожидал. С силой оттягивая кожаный ремень, который впивался в оливковую кожу, Ли принялся исследовать губами шею Хвана — его самое чувствительное место. — Сюда в любую минуту может кто-то зайти… — Надо было думать раньше, — не отрываясь от своего занятия, откликнулся Феликс. — Или ты уже жалеешь о содеянном? Его губы переместились к ключицам, а пальцы принялись ловко расстёгивать оставшиеся пуговицы белоснежной рубашки. Ощущая, как по его коже проносится сноп горячих искр, старший глухо застонал от его движений. — Жалею разве что только о том, что не раздразнил тебя ещё больше. — Вот как? — Феликс усмехнулся, расстегнув невыносимо давящие брюки. — Тогда тебе придется пожинать плоды своих действий. Поудобнее устроившись на чужих коленях, он прижался к обнажённой груди старшего и прикусил зубами мочку его уха. Хёнджин рефлекторно потянулся к нему, но Ли толкнул его назад на спинку кресла. Сорвав со старшего рубашку, он окинул оценивающим взглядом его накаченное подтянутое тело и, удовлетворённо проведя рукой вниз по его напряжённому животу, толкнулся бёдрами вперёд. — Ащщщ, Феликс! — из горла старшего вырвался несдержанный стон. — Будь тише, — с иронией, написанной на лице, прошептал Ли. — Вдруг нас кто-нибудь услышит? — Ты издеваешься надо мной?! — Всего лишь мщу, — и, широко улыбнувшись, Феликс принялся медленно двигать тазом, стимулируя эрекцию Хёнджина и заставляя его желать себя всё сильнее. А Хван мог только смотреть. Все его попытки прикоснуться к младшему пресекались на корню: парень отталкивал его руки от себя, доминируя и не позволяя руководить процессом. Он лишь изредка клал ладонь на затвердевший член старшего, надавливая на головку и наслаждаясь хриплым сбитым дыханием. Наблюдать за тем, как Хёнджин постепенно сходит с ума, было отдельным видом удовольствия. Его грудная клетка высоко вздымалась, а в потемневших глазах, в которых отражался гибкий силуэт Феликса, избавившегося от пиджака, горел нетерпеливый огонь. — Блять, я клянусь, что… — Что в следующий раз ты не позволишь себе такой глупости? — кусая и оттягивая его нижнюю губу, интересуется Ли. — Что это последний раз, когда я позволяю тебе вытворять нечто такое. — Можно подумать, что тебе не нравится, — младший рассмеялся и внезапно поднялся на ноги, отчего Хван тотчас пожалел о своих словах. — Хорошо, если сделаешь кое-что, то твоим мучениям придет конец. — И что же это? Феликс нежно провел рукой по его талии и резко потянул за портупею. — Встань на колени. Властная уверенность в его низком голосе не оставила Хёнджину выбора. Опустившись перед парнем на колени, он облизнул свои пухлые губы, глядя на младшего снизу-вверх. От вида такого развратного и невинного одновременно Хвана сердце Ли бешено забилось в груди. Погладив большим пальцем его скулу, он коснулся губ и мягко надавил на нижнюю челюсть. Рот Хёнджина послушно открылся, позволяя Феликсу почувствовать движения влажного и горячего языка. Он знал, что старший в эту самую секунду хочет его просто до дрожи, но эта покорность в его взгляде заставляла плавиться, словно воск свечи. Больше младший не мог отказать Хёнджину: руки старшего скользнули вверх по его бёдрам, освобождая их от одежды и сжимаясь на упругих ягодицах. — Ах, Джинни… — Ли прикрыл глаза, ощущая, как губы Хвана плотно обхватывают его ставший влажным от предъэякулянта член. — Хааа… еще, ах, не останавливайся… Хёнджин медленно провёл языком от основания до головки, а после начал плавно двигать головой, постепенно беря всё глубже и ускоряя темп. Его ладони, блуждающие по дрожащим от наслаждения ногам, то и дело возвращались к заднице, осторожно поглаживая напряжённое колечко мышц. Уже не сдерживаясь, младший в голос стонал, зарывшись руками в волосы Хвана. От затуманенного взгляда старшего и его движений было так хорошо, что легкое покалывание ощущалось даже в кончиках пальцев. — Тебе нравится? — отстранившись на несколько мгновений, спросил Хёнджин. От его губ до плоти Ли протянулась тонкая ниточка слюны, однако никто из них не обратил на это внимания. Длинные дрожащие ресницы младшего и румянец на щеках от возбуждения не оставляли Хвану и шанса. Чувствуя все усиливающую желание истому, Феликс нетерпеливо дёрнул за кожаный ремешок портупеи. — Как бы мне ни нравилось, я не разрешал тебе останавливаться. В глазах старшего отразилось недовольство, однако, медленно накрыв губами чужой член, в следующую секунду он резко выпрямился, подхватывая Феликса под бёдрами и заваливая его на стол. Ли от неожиданности вскрикнул, мёртвой хваткой вцепившись в спину старшего. — Испугался? — склонившись прямо к его уху, вкрадчиво прошептал Хёнджин. — Со мной опасно играть в такие игры, детка, ты же знаешь. — Я не… — из-за растерянности парень совершенно забыл, что хотел сказать. Хван вопросительно изогнул левую бровь, ожидая ответа. — Это всё твоя чёртова портупея! — Ну, думаю, не только она, не так ли? Старший наклонился, увлекая Феликса в страстный поцелуй, и тот вновь почувствовал жар его тела. Возбуждение накрыло младшего с новой силой, вынуждая таять в объятиях Хёнджина и хотеть большего. Прогнувшись в пояснице, он прильнул к старшему, кожа к коже, слыша сумасшедшее биение его сердца. — Боже, я так хочу тебя, — втянув воздух, сквозь зубы произнёс Хван. — Знаешь, когда ты изнываешь вот так подо мной, ты слишком прекрасен. — Замолчи, — Феликс притянул старшего к себе и заткнул ему рот поцелуем. Их губы сталкивались в хаотических прикосновениях грубой ласки. То кусая, то зализывая укусы, они становились всё ближе и ближе. Дотянувшись до своих брюк, Хёнджин достал оттуда маленький тюбик смазки и, выдавив себе немного на пальцы, принялся постепенно растягивать Феликса, уже обвившего его поясницу ногами. Стоило его пальцам проникнуть в разгоряченное нутро, как Ли выгнулся, подавляя стон. — Не сдерживайся, я хочу слышать тебя, — запутавшись пальцами в его волосах, Хван принялся дразнить кончиком языка затвердевшие горошины сосков. — Ах, Джинни… но нас же могут услышать!.. — Плевать, — Хёнджин ввёл второй палец, постепенно раздвигая внутри тугие стенки и понимая, что оба они уже на грани. — Ах, так хорошо! — выкрикнул Феликс, ощутив, как по телу пронёсся импульс наслаждения. — Быстрее, пожалуйста, я хочу почувствовать тебя в себе, — прижавшись к Хёнджину, младший стал подвиливать бёдрами, практически насаживаясь на его член. — Подожди, малыш, подожди, — несмотря на желание позабыть обо всём на свете, кроме Феликса, так отчаянно умоляющего взять его прямо на этом столе, Хвану пришлось отвлечься на поиски презерватива в кармане брюк. — Сейчас… Разорвав упаковку зубами, Хёнджин раскатал презерватив по набухшему члену и наконец вошел в младшего одним толчком. Ли пробрало волной дрожи от резкого чувства наполненности и сжимающихся пальцев на его выступающих тазовых косточках. Хёнджин входил в него быстро и глубоко, размашистыми движениями впечатывая Феликса в стол и срывая с губ такие сладкие и желанные стоны. — Ха-а-а, господи, Джинни… — Ли обвил шею старшего руками, ощущая, как по щекам катятся слёзы блаженства. Ускоряя темп и предчувствуя близкую разрядку, Хван не смог удержаться от ироничного ответа. — Мне, конечно, далеко до бога, но я знаю, что очень хорош. — Ты можешь хоть иногда заткнуться? — слабо ударив его по груди, воскликнул младший. — Прости, детка. Для тебя — все, что угодно. Хёнджин глубоко поцеловал Феликса, давая ему почувствовать, какой он на вкус и сильнее прижимая к себе. Ли ещё больше прогнулся в пояснице, изменяя тем самым угол проникновения. Теперь каждое движение доставляло невыносимое удовольствие, искрами вспыхивающее перед глазами. Впившись в крепкую спину старшего ногтями, Феликс оставил на ней красные росчерки — свои следы взамен расцветающим на собственной шее алым бутонам от засосов. — Ах, хён, я близко, — сжимая внутри член Хёнджина, простонал младший. — Ещё немного… ха-а-а… пожалуйста… Тихие всхлипы и мольбы парня под ним стали для Хвана последней каплей. Воздух в комнате наполнился громкими шлепками, несдерживаемыми стонами и таким сводящим с ума запахом секса. Сорвавшись на бешеный темп, Хёнджин резкими толчками довёл младшего до сладостной агонии. Тот метался, словно в забытьи, с растрёпанными волосами и выступившими на лбу каплями пота. Так что, когда оглушительный оргазм настиг Феликса, он выгнулся дугой, всем телом прижимаясь к старшему. От вида припухших искусанных губ, подернувшегося дымкой взгляда и спермы на его животе, Хван кончил следом, спустя несколько быстрых толчков, слегка прикусив кожу младшего на плече. По телу разлилось чувство эйфории, отдающееся в голове лёгким гулом. — Малыш, ты был великолепен, — с удовлетворенной улыбкой заметил Хёнджин, заправляя ему за ухо выбившуюся прядь волос. Едва отдышавшись, Ли подарил ему долгий тягучий поцелуй. — Больше никаких портупей. Хёнджин негромко засмеялся. — После такого я буду специально надевать их каждый раз. Спустя несколько минут после того, как парни, воспользовавшись салфетками и мусорным ведром, уничтожили следы своих «развлечений», немного пришли в себя и переоделись, в дверь осторожно постучали. На какое-то мгновение Феликс испуганно застыл, однако Хван кивнул ему и, как ни в чем ни бывало, крикнул: «Войдите!». На пороге тут же появился Чонин, что-то неловко бормочущий себе под нос. — Извините, я быстро заберу зарядку и уйду, — он торопливо пошарил рукой на диване, а затем, отыскав зарядник на столике у зеркала, быстро ретировался, почему-то то и дело бросая косые взгляды на мусорную корзину. — Чёрт, похоже, нас спалили, — тяжело вздохнув, констатировал Феликс, чем вызвал у Хёнджина лишь улыбку. Старший подошёл к нему и приобнял за плечи, поцеловав в висок. — Не беспокойся, не думаю, что он кому-нибудь расскажет.