Обещай не делать больно

С самого утра Диамкей уже находился возле «пункта сбора». Эти места он знал прекрасно – не в первый раз шурин звал его с собой. Оставалось только дождаться всей его компании. Хотя и это не отняло много времени. -Ого, вы все же передумали, - изумленно воскликнул мужчина, подходя к Диамкею. -Да, все же. Давайте быстрее с этим закончим. Шурин рассмеялся, видя такую спешку со стороны зятя. Это было удивительно, учитывая то, что накануне тот яростно доказывал свою негативную позицию в этом вопросе. А теперь он стоял возле леса в руках с луком и стрелами, словно сам затеял все это развлечение. После ночного дождя лес сиял свежестью, на листьях и траве блестели мелкие горошинки росы, пели птицы и шумел ветер, сбрасывая на мужчин дождевые капельки. Хотелось отбиться от общей компании и уйти куда-то далеко за деревья, чтобы насладиться тишиной и уютом лесной чащи, а не все время прислушиваться к шорохам и высматривать силуэты животных в темных уголках. Первые два часа прошли в безрезультатной ходьбе по кругу. Действительно, те все это время бродили по кругу. Почему-то это замечал лишь Диамкей, остальным было нормально. Через пятнадцать минут вдруг замолчали все птицы и лес погрузился в гробовую тишину, будто вымерло все живое. Но где-то вдалеке, среди веток клюквенного куста, мелькнул белоснежный хвост. На это сразу же отреагировал шурин: -Ага, попалась! После этого восклицания с места сорвались все мужчины, держа наготове стрелы. Все, кроме Диамкея. Тот нутром чувствовал, что идти туда совсем не стоит. Но стоять на месте тоже было неправильно – пришлось идти. Чёрт, зачем только он согласился! Пара мимо пролетевших стрел и ворох обвинений в адрес мужчины – вот и всё, что происходило в попытках подстрелить неугомонную божественную девятихвостую лисицу цвета снега. -Дима, да что же это такое? Ты лучший лучник в провинции! – разочарованно восклицал шурин. -Не выспался, наверно, - только и отвечал мужчина, посылая очередную стрелу мимо. Остальные плюнули на такого помощника – лучше бы вообще не звали. Только мешается. Поэтому от общей компании тот быстро отстал, все время переубеждая себя не уходить домой. Нельзя. Стоило мужчинам выйти на открытую поляну и в очередной раз попытаться пристрелить лисицу, как под их ногами мелькнула её белая шерстка и вспыхнуло ярко-оранжевое пламя, заключающее всех, кроме Диамкея, в адские объятия. Через огонь невозможно было попасть в лисицу, хотя она была совсем недалеко – сидела в ближайших кустах и умывалась, глядя на это зрелище. Все происходящее снова не укладывалось в голове Диамкея. Однако, помня слова Алоина, тот не решался убить лисицу, которая сейчас была наиболее уязвима. Так бы и стоял он без дела, если бы круг огня не стал сужаться и не послышался крик шурина, который вернул мужчину в реальность. -Дим, пристрели её! Испугавшись резкого крика, Диамкей зарядил лук и, целясь куда-то мимо, не глядя, выстрелил. Только, видимо, лисица тоже знатно испугалась и прыгнула как раз под стрелу. Раздался тихий писк подстреленного животного, которое поспешно скрылось в кустах, а огонь, потеряв своего хозяина, моментально потух. Осознав факт содеянного, мужчина кинул лук и колчан на землю и рванул туда, куда побежала лисица, не заботясь о том, что случилось с его товарищами и нужна ли им помощь. Его не заботили крики шурина, которые звали Диамкея назад, не волновало то, что он бежит куда-то, совсем не разбирая дороги. Беспокоило только одно – что же случилось с лисицей. Выбежав к какой-то поляне и, уцепившись за дерево, чтобы отдышаться, мужчина поднял глаза. Перед ним на пеньке сидел Алоин, пытающийся унять кровотечение из плеча, а рядом с ним лежала окровавленная стрела Диамкея. Моментально все встало на свои места, а осознание сделанного сильнее заставило душу ныть и болеть. Ведь обещание, данное Алоину той ночью, было нарушено.