Светом влекомый в дебри зовущие

Привет, мама. Я оценила шутку, Гарри и вправду зелёноглазый красавчик, но, разумеется, он всего лишь мой друг, про Рона вообще молчу. Я думаю, что приеду на рождественские каникулы, родители Рона звали нас всех к себе, но мне очень хочется увидеть вас. Поэтому до встречи! Я впервые буду использовать международный портал для перемещения. Кстати, мне всегда было интересно, что ты полюбила в папе, и почему выбрала именно его? Целую, твоя Гермиона. Постскриптум: нет я не влюбилась, это чисто научный интерес, это так к слову. :) Постскриптум 2: папе привет. Дорогой, Гарри. Я безмерно ценю твою заботу, и меня очень расстраивают твои переживания. Да, сейчас не лучшее время, но прошу тебя, отпусти всё и просто расслабься. Я делаю всё для того, чтобы как можно скорее мы все вздохнули спокойно. Я думаю, осталось потерпеть ещё чуть-чуть. Нимфадора почти поправилась. Римус не отходил от неё ни на шаг. Все уже заметили, что он дышит к ней неравнодушно, бедолага, будет ужасно смущëн. Собственно, я уже начал работать и в этом ключе. Старший-Лестрейндж поплатится за то, что сделал с Тонкс. И я очень рад, что Невилл поправился. Аккуратнее с Драко. Ты же помнишь инцидент с разорением и нападением на их мэнор? До сих пор не понятно, на чьей стороне выступают эти изворотливые гады. В любом случае, доверять слизеринцам чревато. Сраный Снейп тому доказательство. Он точно предатель, я знаю это. Передавай привет Джинни. Крëстный. Постскриптум: и да, у меня нет блох. Я знаю, что обстоятельства складываются неблагоприятно. Я прошу тебя, нет умоляю, помоги. Давайте все вместе просто сбежим? Куда-нибудь в Европу или в Северную Америку, неважно. Плевать на всё. Доставить почтовой совой в Хогвартс, Большой зал. Получатель обозначен на обороте. Дорогая, мама. Я в полном порядке, честно. Крëстный присматривает за мной. Но я всё дальше от Слизерина. Это так сложно, полностью изменить для себя то, что считал правильно долгие годы. Гарри Поттер - странный парень, но точно не плохой, у него какие-то свои проблемы, ходит вечно загруженный, бесконтрольно кидается заклятиями, но он точно не такой, каким нам его описывали. Скоро состоится наш матч против гриффиндорцев. Кажется, я не в форме. Мне страшно потерять Полумну. Она что-то необыкновенное. Вам надо обязательно познакомиться. Напиши, можно ли будет сделать это на рождественских каникулах? Позиции Дамблдора в школе шаткие, с того момента как Фаджа низложили в Министерстве, в замке постоянные проверки. Разве всё не должно было успокоиться? Кажется, события прошлого года повторяются, но хотя бы без Амбридж, и это к лучшему, я понял, что она была настоящей жабой. Не передавай привет отцу, но сделай это для остальных. Я очень ценю их помощь. Твой сын, Драко Малфой. Здравствуй, папочка. Драко и его мама приглашают нас к себе на рождественские каникулы. Но у них пока очень напряжëнная обстановка вокруг семьи, поэтому я пригласила их к нам. Драко не боится нарглов и мозгошмыгов, как правило, они его слушаются и те убегают даже от меня. Тебе он точно понравится. Он особенный, не такой как все. Я счастлива отправиться с тобой в летнюю поездку на поиски морщерогих кизляков. Это будет потрясающее путешествие. Твоя настойка из крыльев кисачих куц действительно помогает, я который день засыпаю как младенец, спасибо. Береги себя, твоя Луна. Постскриптум: номера Придиры разошлись по школе, как и в прошлом году при Амбридж с удивительной скоростью. Не всем нравится читать Пророк с их извечной постоянно повторяющейся информацией о смещении людей с должностей в Министерстве, и постановки на их место более компетентных служащих. Ты большой молодец! Постскриптум 2: вокруг профессора Снейпа и Гермионы летают одинаковые по цвету мозгошмыги, это очень большая редкость. Может стоит взять у них интервью для Придиры? Здравствуй, дорогой сердцу, Г. Как бы я хотел, чтобы всё это стало реальностью. Я многое пересмотрел в своей жизни. Ошибки, вечные ошибки. Но ведь каждый имеет шанс на прощение? Мои люди меня ненавидят, как же я устал заставлять их что-либо делать. Но без этого никак, ведь так? Пишу как какой-нибудь малолетний сопляк, даже самому противно. Может моё время подходит к концу? Высылаю тебе кое-какие допустимые для прочтения книги, надеюсь они скрасят твои будни. Искренне твой, А. Всё почти готово. Найдите то, что спрятано в школе. Это точно должно находится на территории замка. Мы хотим, чтобы всё как можно быстрее закончилось. Что за бардак творится в Министерстве? Вы сказали, что теперь там будет много наших, а происходит будто бы наоборот. Нам нужны люди, которые не будут вставлять нам палки в колëса. Вы можете начать делать хоть что-нибудь? Бродяга. Доставить почтовой совой в Хогвартс, кабинет. Получатель обозначен на обороте. ... Ужасно хотелось спать, но балбес староста из Пуффендуя залëг в Больничное крыло из-за непрекращающих расти бровей, из-за чего Гермионе пришлось патрулировать коридоры замка второй день подряд. Как оказалось, пребывание в каком-то подобии сна на яву, не обеспечивает тебе бодрости на следующий день. Будто и не спал вовсе. Выходит, профессора Гермиона обрекла на такое же полусонное бдение. Это было большим минусом, но то, что произошло во сне, иными словами, реальности, было огромным плюсом и большим шагом вперёд в их отношениях. Отношениях? Уже ведь можно так говорить? Гермиона вспомнила холодные руки на своей спине, лëгкие круговые и такие расслабляющие движения пальцев. Его твëрдую грудь, облачëнную в малахитовую рубашку, ему действительно очень идëт зелёный. Запах ветивера и солнца, который пропитал, кажется, всё его естество. Это было так необычно. Казалось бы, мрачный и такой внешне холодный человек, а пах ярким тëплым ароматом солнца, таким который проникает по утрам через незашторенное окно, который ласково греет лицо, когда ты выходишь выпить на веранде холодный чай, который заставляет высохнуть твои слëзы тяжёлыми вечерами. Безумно хотелось и дальше вдыхать полной грудью горьковатый, немного землистый, древесный аромат ветивера и сладостный, но не дурманяще-приторный запах солнца. Но гриффиндорке сегодня везло, если картину, которую она застала можно вообще считать везением. Не замечая притаившуюся за их спинами Гермиону, профессор МакГонагалл, Дамблдор, авроры и её профессор что-то бурно обсуждали. Её профессор, как же красиво это звучало. Так не отвлекаться. – Сыворотка правды на ней не работает, – услышала Гермиона голос профессора защиты в момент затишья остальных. Кажется спор достиг своего апогея, и Гермиона явственно ощущала, что Снейп в нëм проигрывает. Фактически, прижатый к стене он с тихой яростью отбивал колкие фразы и нечестные нападки. Тембр голосов повышался, и только профессор защиты продолжал говорить вкрадчиво и тихо, но именно такий тон всегда был наиболее действенным. Он вообще не любил кричать. А собственно зачем стоит тратить лишние силы, когда все и так затыкают свои рты, когда ты начинаешь говорить? Снейп выглядел устало и потрëпанно, хоть и хорохорился из-за всех сил. Что-то снова выбило его из своей привычной мрачной колеи. Это что-то уже давно не давало ему покоя, а значит не давало покоя и самой Грейнджер, будто локатор впитывающей и чувствующей все переживания мужчины. Тихое бешенство бурлило в волшебнике, не находя выхода. Злость закупоривалась, мука росла. Гермиона не могла позволить ему страдать. Доспехи средневекового рыцаря с тошнотворно-противным лязгом повалились на каменный пол. Моментально умолкнув и резко обернувшись на звук, все воззрились на Гермиону, не успевшую сделать виноватый и испуганный вид. Авроры, старик Дамблдор и декан Гриффиндора встретили спокойный и крайне решительный взгляд потемневших от злости тëмно-карих глаз. Снейп, маячивший за их спинами, чëрной кляксой, усмехнулся. Хороша, она действительно была хороша. – Добрый вечер, прошу прощения за то, что прервала вашу частную беседу, – у Гермионы не получилось скрыть отголосок яда в голосе. Профессор МакГонагалл таращилась на неё, будто впервые увидела по-настоящему, авроры сжали кулаки, а Дамблдор лишь скосил глаза на развалившуюся на полу броню. – Что вы, мисс Грейнджер, мы как раз почти заканчивали, – директор дружелюбно улыбнулся, но улыбка выглядела крайне фальшиво. Его ярко-голубая мантия взметнулась, а руки упëрлись в бока. – Почему вы сегодня на дежурстве? – Минерва сделала шаг в её сторону, глядя сурово, так она обычно смотрела на нашкодивших первокурсников. – Я заменяю Стивенса, он в Больничном крыле, – чëтко и размеренно, не отводя глаз. Всеми силами пытаясь сбить нерадивую компашку с их мыслей, Гермиона пустилась в долгие и тягомотные описания произошедшего с парнем приключения. Авроры выглядели незаинтересовано, Дамблдор то и дело косился в сторону Снейпа, а Минерва сверлила её взглядом полным укора. – Хорошо, это понятно, мисс Грейнджер, но сейчас второй части ночи, даже у старост школы есть комендантский час, – по-прежнему строго заметила она. Лицо Гермионы вытянулось от удивления. Бродя по пустым коридорам, она совсем потеряла счëт времени. Кажется, остальные подумали, что она немного с прибабахом. – Минус десять очков Гриффиндору, – тем не менее, профессор МакГонагалл было не обмануть удивлением, хотя то и было вполне реально. Снейп от удивления поднял брови так высоко впервые за шесть лет преподавания Гермионы. Гриффиндорка сжала губы в тонкую полоску. Разумеется, профессору МакГонагалл было глубоко плевать на хождение своей лучшей ученицы после отбоя, но Минерва не могла не понять, что мисс Грейнджер зачем-то намеренно привлекла к себе внимание. Что же Гриффиндору не повредит добавить немного дисциплины. Дамблдор кашлянул, разбивая тишину, и приглашающем жестом попросил авроров следовать за ним. Кивнув оставшимся декан Гриффиндора,неспешной походкой последовала в противоположный коридор. Снейп молча навëл палочку на доспехи, и спустя секунду рядом с Гермионой возвышался целенький рыцарь. Гриффиндорка кивнула в сторону дальнего коридора, и мужчина, также молча, за ней последовал. Девушка устало привалилась к окну буквально проваливаясь в глубокую нишу. Тяжёлые шторы стражами расположились по обе стороны углубления, закрывая от непрошеных глаз. Усаживаясь рядом на скамейку и параллельно кидая заглушающее и охранное заклинания, Снейп устало хмыкнул. – О, да, я готова пойти и не на такие жертвы, – Гермиона правильно истолковала его реакцию. – Десять очков, ну и ладно. Мужчина снова хмыкнул, откидывая голову на выступ рамы, и направляя взгляд чëрных в полумраке глаз на гриффиндорку. – МакГонагалл была в реальном бешенстве, только за это я готов вернуть вам потраченные баллы. Гермиона улыбнулась уголком губ, также устремляя взгляд на лицо мужчины. Его ответ её позабавил. Получить баллы на уроке профессора защиты было сродни чуду, а за его пределами и вообще мечтой. – Аккуратнее, профессор, а то я могу начать злоупотреблять, – Гермиона придвинулась чуть ближе, и их бëдра соприкоснулись. – Кажется, вы уже начали, – беззлобно ответил тот, поднимая руку вверх, к лицу девушки. Лëгкие касания холодных пальцев горели на коже огнëм. Он был настоящим слизеринцем, а значит змеем, змеем искусителем. Но мужчина точно не делал что-либо просто так. Гермиона поддалась на его несмелые касания, и нарочито медленно, чтобы он всегда успел её оттолкнуть, прижалась к его боку, заводя свободную руку ему за спину. Ухо легло на острое плечо, и Гермиона услышала как волшебник сглотнул, но не выказал никакого сопротивления. Его левая рука переместилась на волосы девушки, обводя еле заметными касаниями каштановые локоны. За их спинами в диком круговороте метались снежинки, последние дни ноября плавно истекали. Снежинкам было очень интересно узнать, что же происходит в закрытой от посторонних глаз нише, поэтому они раз за разом, слой за слоем впечатывались в стекло окна пятого этажа. Приятный полумрак успокаивал, дыхание обоих вскоре выровнялось, сердца забились спокойно и уверенно, качая разгорячëнную кровь. Гермиона отдала бы всё на свете, чтобы остаться в этом моменте навсегда. Холодная мантия на плече приятно холодила кожу на щеке. Настоящая сказка, ставшая реальностью. Вторая рука гриффиндорки выскользнула из-за спины мужчины и нашла его свободную руку. Та тоже была холодна, и поднеся чужую ладонь к губам, Гермиона подула на пальцы, согревая. Холодный, холодный принц. Настоящий Этелинг, как же правильно Лес дал ему имя. Интересно, какое имеет она сама? Их пальцы несмело переплелись, белый мрамор и светлый светлый мëд. Такие разные, но такие гармоничные. Тяжёлые тëмные шторы полностью закрывали их от света коридора. Темнота клубилась вокруг них. Интимность и тихая нежность кружились в медленном танце. Как же шло Северусу быть таким, ненавязчиво заботливым и потрясающе притягательным. Он не делал лишних движений, он вообще замер, лишь изредка выводя большим пальцем странный узор на тыльной стороне ладони гриффиндорке. Гермиона же то и дело подносила к лицу их переплетëнные ладони, всматриваясь в тëмно-зелëные и лиловые вены, проводя внимательным взглядом линии тонких белëсых шрамов от ножа, первых попыток юного зельевара экспериментировать. В такие моменты Снейп настойчиво сверлил её взглядом, словно не мог поверить, что кому-то его руки могут быть интересны. – Почему вы бродите по школе в поздние часы? – спросила Гермиона, вспоминая как встретила мужчину у озера, как много раз в последние дни встречала его то тут, то там в замке, пару раз у теплиц и один единственный непосредственно возле башни Гриффиндора, будто он там кого-то ждал. – Это не я брожу, это мысли, – ответил мужчина, и Гермиона почувствовала как спина его напряглась. Гриффиндорка не собиралась давить с расспросами, поэтому успокаивающе сжала потеплевшую ладонь мужчины, бесмолвно поддерживая и не на чëм не настаивая. – Беллатрикс Лестрейндж в замке, – спустя бесконечность всё же сказал волшебник. Гермиона перевела взгляд с их рук на лицо мужчины. Желваки Снейпа беспокойно ходили, на лбу снова залегли ненавистные гриффиндоркой морщины. Они поздавали образ злого и бессердечного человека, того, кем Северус точнее не являлся. – И что они делают с ней? – вполне закономерный вопрос. – Превращают в огурец, – зло выпалил Снейп, инстинктивно сжимая руку девушки. – Будучи юным я обучил Беллатрикс легилименции, – Северус устремил взгляд в никуда, вспоминая события прошлого. Далëкого как порывистый ветер и жгучего как соль. – Она не поддаëтся сыворотки правды, потому что может бесконечно подсовывать ложные воспоминания, исказив их за правду, – догадалась Гермиона, глаза её зажглись ярким огоньком, Снейп так привык к этому взгляду, он видел его всякий раз на уроках, когда гриффиндорка открывала для всех что-то новое. – А окклюментный щит не позволяет пробраться в сознание. – В любое сознание можно проникнуть, – Северус снова посмотрел на неё. – Но какой ценой? – его губы презрительно сжались, а глаза таящие отголоски боли, спрятанные в бездонной глубине, сузились. – И что вы делаете на допросах? – наполовину испуганно спросила гриффиндорка. Следующая догадка её пугала. – Я наблюдатель, – зло выплюнул волшебник. – Слежу, чтобы она не чокнулась раньше времени. И такое происходит в замке? Там, где по коридорам ничего не подозревая, ходят малолетние дети, там где смеются и разговаривают о пустяках на переменах? Гермиона похолодела. Никто не заслуживал такого. Смотреть и не иметь сил ничего изменить. Как бы ни ненавидела Гермиона этого монстра, наблюдать за отчëтливо проступающем на лице мужчины отчаянием, не было сил. А было ли у неё право на ненависть в отношении Лестрейндж? Таковое право точно имелось у Невилла, но было ли у неё? Ненавидеть за кого-то. Попробовать спасти из-за кого-то. Переживать за кого-то из-за кого-то то. Кажется, мысли сбились в окончательную кучу. Беллатрикс Лестрейндж была самим злом. Монстром, влекущем за собой разрушения и смерть. Но ведь для кого-то она была не такой? Этой самой не такой она являлась для Северуса. Но ведь гриффиндорка даже не знала насколько глубоко пробрались эти корни, сама она могла только видеть, и то благодаря, тому, что мужчина не прятал этого от неё, его чувства лишь на самой поверхности. И Гермиона ужаснувшись, поняла, что готова выпустить на свободу даже саму Лестрейндж ради того, чтобы тонны вины и отчаяния перестали грызть Снейпа. Это было страшно, и начинало походить на какую-то одержимость мужчиной, так точно могло бы показаться постороннему. Но в глубине души Гермиона знала, что её чувства и стоящие за ними решения таковыми не являлись. Она просто хотела облегчить жизнь человеку, который был ей небезразличен, и она точно сделала бы тоже самое для родителей, Гарри и Рона, для друзей, тех кого любила и теми, кем дорожила. Тем не менее, было крайне невероятно слышать, что кто-то вообще может волноваться за саму Беллатрикс. Насколько знала Гермиона, это именно она приговорила родителей Невилла к ужасному бесполезному существованию, именно она пытала и убивала десятки, а то и сотни волшебников. Она была правой рукой Волан-де-Морта и она в прошлом году чуть не убила Сириуса в Министерстве. Гермиона приняла решение. – Какой ты её видишь? – гриффиндорке было необходимо услышать подтверждение своим словам. – Она, – Северус задумался, и Гермиона впервые заметила, что он кусает губы. – Она идëт там, где любой боиться пройти. Она отражение тысяч осколков зеркал, но Белла не зло воплоти, никто не знает её настоящую, даже она сама, – Северус смотрел на их переплетëнные руки, снова начав выводить на ладони девушки странные круги. Этого было достаточно. Гермиона посмотрела в ониксовые глаза, а позже приблизила губы к самому уху мужчины. – Тогда давай вытащим её отсюда. Северус отшатнулся, не в силах поверить в сказанное. Она была готова на такой отчаянный шаг? Ради монстра? Не было никаких сомнений, что Гермиона считает Беллатрикс таковым. Северус прикрыл глаза сжимая пальцы девушки в своей руке. Осознание кольнуло самый далëкий уголок души, отчего сердце забилось стремительно быстро, а зрачок окончательно поглотил радужку. Она делает это ради него. Фактически, готова предать друзей из-за его разнывшегося и потерявшего надежду. Готова была поступиться своими принципами и идеалами. Готова спасти чудовище и её такого же мерзкого дружка от мук совести. Северус открыл глаза и встретил слабую улыбку и всепонимающий взгляд тëмно-карих глаз. Она знала, что он всë понял. Но не собиралась придумывать отговорки. Да, она хочет сделать это ради него. Осталось понять как. … Совы, как же много их прилетало. Кажется, все в Хогвартсе в один конкретный и совершенно неуловимый момент начали интересоваться политикой. Именно поэтому газеты получали почти все студенты, а значит совы наводняли зал каждое утро, а иногда и вечер. Гонка завершилась. Радоваться или печалиться? Вчера вечером стали известны результаты предвыборной гонки на пост нового министра магии. Кингсли Бруствер, активный авроры и участник множества сражений проиграл Корбану Яксли, занимающему пост в одном из ведущих отделов Министерства. Поздравляем нового министра и желаем ему всяческий успехов в борьбе против Того-Кого-Нельзя-Называть. Статья вышла под редакцией: Октавиуса Тареджа, Лионеля Порей. Заверили статью: Деметрий Дровой, Вискоз Крейджер. Прим., Великобритания, Лондон, Ежедневный Пророк, верхняя полоса газеты, первая статья, конец ноября 1996-го года. Друзья переглянулись. Гарри выглядел озабоченно, тонкие морщины, которых вообще не должно быть у человека его возраста появились на лбу, парень не отводил взгляд от преподавательского стола. Рон сжал кулаки, перечитывая страницу четыре, где подробно описывалось восхождение по карьерной лестнице Корбана Яксли. Гермиона помрачнела, что бы не происходило в Министерстве на самом деле, все эти смещения и проигранная гонка Кингсли наводили смутные сомнения и повышали возрастающую тревогу. Погромы продолжаются. Должны ли мы страдать от деятельности Пожирателей Смерти? И как мы можем помочь магглам, а главное должны ли? Тауэрский мост, Букингемский дворец и одна из главных туристических улиц маггловского Лондона пострадали за последние три недели от рук Пожирателей Смерти. Новый министр магии Корбан Яксли ведёт активный диалог с маггловским должностными лицами, посвящëнными в тайну, для разрешения противоречий и помощи в востановлении. Магический Лондон тоже не остался в стороне. Тот-Кого-Нельзя-Называть третирует мирных граждан, в особенности страдают магглорождëнные волшебники. Министерство ведëт успешную активную борьбу с нарушителями режима. Статья вышла под редакцией: Ливийской Найджела, Тириона Огюста. Заверили статью: Деметрий Дровой, Вискоз Крейджер. Прим., Великобритания, Лондон, Ежедневный Пророк, верхняя полоса газеты, первая статья, начало декабря 1996-го года. Мрачно и совсем неправдоподобно. Гермиона злилась. На собраниях Ордена Феникса тема Министерства обсуждалась тщательно, но результатов бесконечные разговоры не приносили. В Хогвартс как и год назад снова были направлены смотрители за порядком. Замок погружался в хаос. Министерство магии на пару с Ежедневным Пророком, вам врëт! Единственное, что делает Ежедневный Пророк так это рассказывает о небольшой порции яда параллельно доказывая то, что они добропорядочные волшебники вылили на него огромную порцию антидота. Не верьте. Никто не устраняет, вызванные Пожирателями Смерти бесчинства. Пропало уже больше тысячи магглорождëнных и их количество только растëт, на что Министерство лишь пожимает плечами, сетуя на недостаток бюджета, из-за нехватки которого отследить и найти всех и каждого невозможно. Из Азкабана сбежали самые ярые сторонники Волан-де-Морта, почему Министерство не написало об этом ни в одной статье? Кто-то устраняет хороших сотрудников, ставя на их места лояльных и подверженных власти. Чистка, которая началась в конце октября устраняет всех, кто против режима Волан-де-Морта. Соберите мозги в кучу, проанализируйте факты! Читайте Придиру, только здесь пишут правду. Статья вышла под редакцией: Ксенофилиуса Лавгуда. Заверил статью: Ксенофилиус Лавгуд. Прим., Великобритания, Лондон, Придира, верхняя полоса газеты, первая статья, начало декабря 1996-го года. … Иссиня-чëрный филин последний раз взмахнув широкими крыльями, опустился на чугунные перила. Гермиона часто приходила сюда, в самую далëкую от частопроходимых коридоров башню, вид которой выходил на Чëрное озеро. На лес смотреть не хотелось. Странные дела стали происходить и в нём. Совсем недавно её безмолвным спутником стал чëрный филин, он всегда был рядом с гриффиндоркой до того момента, пока её кожа не покрывалась мурашками, а сама она не начинала дрожать от холода. Об этой башне не знал никто, кроме них. Она была их тайным убежищем. Как-то раз Гермиона передала филину небольшую банку с мазью, ей никак не удавалось отдать её лично профессору защиты, и девушка была уверена в том, что птица точно доставит коробочку адресату. Филин ухнул, привлекая внимание, с осуждением воззрившись на дрожащие от холода руки гриффиндорки. Был поздний вечер. Солнце давно село, а снег снова пошëл с удвоенной силой, в точности повторяя свои утренние манëвры, раз за разом залетая на пустой полукруг из камня, на котором расположилась девушка. – Ты прав, мне и правда уже пора, – Гермиона поднялась на затëкшие ноги, взяв с пола сумку с учебниками. Филин перелетел к ней на плечо, и девушка ласково погладила его по чëрному крылу. Друг приглушëнно ухнул и несильно куснул Гермиону за краешек уха. День подходил к своему концу. Впереди ждал следующий, ещё более мрачный, чем предыдущий.