Как шоколадка в обёртке

      Хан нервно щёлкнул мечом.       — Беру, что это на тебе? — в голосе было лёгкое недоумение напополам с чем-то нервным. Стальные глаза метались по всему телу императора, рассматривая то, как красиво контрастирует белая ткань с шоколадной кожей, — «Как шоколадка в обёртке», — со смешком подумал мечник, пытаясь отвести взгляд от ленточек, сплетающих два куска ткани вместе и заканчивающихся на тазовых косточках. Косточках, которые у Беру красиво выделялись.       — Тётя привезла подарочек от одного из темных эльфов, — с непонятной эмоцией в голосе ответил Альберу и наконец обернулся на гостя. И тут же сглотнул. Обычно Хан был довольно милым и дружелюбным человеком, иногда некоторые даже забывали, что он мастер меча. Сейчас же он был похож на прирученную большую кошку.       Серые глаза стали почти что чёрными из-за расширившегося зрачка, язык ходил по пересохшим губам, руки стискивали ножны, а на штанах был немного виден бугорок.       Альберу уставился на него.       — Тебе понравилось? — немного удивлённо спросил он, подойдя почти вплотную к партнёру. Хан заскользил взглядом по его телу и плотоядно уставился на грудь так, что на какую-то секунду Альберу захотелось закрыться.       — Очень, — кивнул кореец и наконец-то смог отвести взгляд, — Беру, — позвал он, неловко отвернув голову, — если не хочешь сегодня секса, то выпроваживай меня, — ещё раз щёлкнул мечом, — а то я тебя прям тут нагну.       — А может, я тебя, — хитро ухмыльнулся мужчина.       — Не сегодня, — покачал головой Хан и всё же провёл мозолистыми пальцами по открытой коже его бедра. Альберу не увернулся от прикосновения, и мечник чуть увереннее прошёлся подушечками пальцев по бархатистой коже, добравшись до гипнотизирующих его ленточек.       Глубоко вдохнув аромат духов партнёра, он наклонился, притягивая его к себе за талию и утыкаясь в чужую шею. Шелковистая ткань в этот момент была некстати, заставив его желать сорвать её с чужого тела, но потом подумалось, что вид стоит того, чтобы немного потерпеть.       Чуть поведя носом по коже, Хан прикусил её, пока проворные руки императора выдёргивали тренировочную рубаху из домашних штанов.       — Без следов, — горячо обжигая дыханием ухо, напомнил Альберу, и Хана чуть повело. Захотелось посадить его вот прям на этот высокий резной комод и всего искусать и исцеловать. Член в штанах дёрнулся, заставив его немного прикусить губу.       Вздохнув резко, парень поднял за бёдра партнёра, усаживая его на комод. Альберу ухмыльнулся и притянул его за расхлябанный ворот рубашки, целуя. По-аристократически красивые пальцы прошлись по его шее, мягко надавливая на вену, и спустились к ключицам, а после и залезли под ткань, исследуя грудь.       По полу с громким цокотом покатилась оторвавшаяся пуговица, а Хан жарко выдохнул в пухлые губы, когда ухоженные ноготки прошлись по его соскам.       Оторвавшись от его губ, он тут же припал к соблазнительной груди, так ярко выделяющейся тёмным в просвете белого недоплатья. Альберу откинулся назад, довольно улыбаясь, пока Хан губами, языком и зубами исследовал открытую кожу. Он наклонил голову, разглядывая то, как его партнёр прикусывает сквозь светлую ткань его сосок.       Шершавые ладони скользнули вниз, проходят по мягкой коже, контрастирующей с тканью. Мозолистые пальцы прошлись по просветам между лентами, огладили бёдра и забрались ближе к паху. Хан стрельнул плотоядным взглядом, поняв, что под этой вещью ничего нет.       — Бер-ру, — довольно прорычал парень, поднимаясь ладонями по животу и оставляя последний поцелуй на истерзанной груди. Альберу вплёл руки в тёмные волосы, приподняв чужое лицо так, чтобы серые глаза смотрели на него.       Ох, как же он любил вот этот взгляд.       Разгорячённый Чхве Хан всегда смотрел на него так, как в другое время смотрел только на Кейла. И иногда поглядывал на него. В этом взгляде были и страсть, и любовь, и обожание. То, чего очень желало его сердце.       Хан застыл, глядя на него этим прекрасным взглядом, и мужчина не смог ничего с собой сделать, толкнувшись бёдрами наверх и проехавшись головкой вставшего члена, покрытого расшитой тканью недоплатья, по чужой щеке. Партнёр отмер и тут же подхватил одну из его ног, закидывая к себе на плечо и начиная кусать её. По местам лёгких укусов (Альберу чувствовал, как муж сдерживает себя от слишком сильного давления челюстей, чтобы не навредить ему) тут же проходились мягкие поцелуи, а он не мог оторвать взгляд от этой сцены.       — Ты невероятный, — хрипло прошептал Альберу, проводя кончиками пальцев по прикрытому глазу, когда услышавший его мечник остановился. Его рука тут же перехватила ладонь, и тот оставил поцелуй на внутренней стороне запястья, пока у императора за секунду заканчивался весь воздух. Это порывистое действие почему-то несло для него слишком большое значение, а внутри поднималась волна чего-то.       — Это ты невероятный, Беру, — прошептал он, глядя всё теми же голодными, но такими любящими глазами. И поцеловал его бедро ещё раз, не отрывая глаз.       Альберу не выдержал наплыва чувств, с которыми хорошо бы уже свыкнуться за семь-то лет отношений, и отвернул голову в бок, сползая чуть вниз. Его щёки полыхали лёгким румянцем, он это чувствовал.       Хан ещё раз поцеловал его бедро и закинул вторую ногу к себе на плечо. Теперь партнёра от его паха отделяла только ткань недоплатья.       Член дёрнулся от этой мысли, и в этот же момент парень лизнул то место, где под одеждой скрывался его член, проезжаясь вышивкой по чувствительной головке, и мужчина вскинулся.       — Аах, — еле слышно простонал тихий в постели Альберу. Это было хоть и приятно, но немного больновато, — Аккуратнее, — дёрнул он одной рукой за чёрные волосы парня.       — Прости, — потёрся щекой о его ногу мечник и тут же приподнял занавес из белой ткани, открывая взгляду тёмный, толстый, чуть подтекающий предэякулятом член. Собственный дёрнулся в штанах почти болезненно, — Красиво. Вот прям так иди и выставляй в музей, — прохрипел Хан, большими пальцами оглаживая тазовые косточки и чуть заезжая на паховую область.       — Люди не одобрят такой похабщины, — хрипло усмехнулся Альберу, мягко перебирая чужие волосы.       — Я рад, что это только мы с Кейл-нимом можем оценить, — ухмыльнулся кореец и наклонился, оставляя поцелуй внизу живота совсем чуть-чуть выше головки его члена.       — Хан, — недовольно позвал Альберу, и тут же чуть потрескавшиеся губы накрыли его головку. Обветренная кожа чужих губ несколько раз прошлась по верху ствола, чуть сбивая дыхание. Это было бы чуть щекотно, будто это не член, а какой-нибудь другой участок кожи, но на члене… Это ощущалось невероятно приятно, и Альберу дёрнул легонько прядь волос парня.       Язык прошёлся по венкам, чуть надавливая на них, и мужчина скосил взгляд вниз, чтобы встретиться с голодными глазами мечника, которые ловили каждый его вздох.       Чхве Хан не мог отвести взгляд от тяжело вздымающейся груди партнёра. Глубокие вздохи были практически неслышны, но приоткрытые пухлые губы выдавали, как на самом деле императору нравились его действия. Тёмная грудь, облепленная светлой тканью, прекрасно дополняла вид на налившиеся вишнёвым румянцем щёки Альберу. А уж стоящие торчком соски, которые он искусал через платье.       Соблазнительнейшая картина.       Выпустив член изо рта, Хан глубоко вздохнул и облизнулся, собирая предэякулят с губ. Тёмный ствол дёрнулся, и он усмехнулся, на что Альберу напряг бёдра, заставляя его подвинуться ближе. Теперь чужая головка была у него прямо перед губами. Но вместо того, чтобы снова накрыть её, он куснул одну из ног партнёра, так заманчиво мягко выглядящую в тёплом свете светильников спальни.       Под недовольным прищуром карих глаз Хан лизнул чужие яйца, заставив Альберу со спущенным стоном откинуть голову назад, зашипев от боли лёгкого удара головой.       Чхве тут же вскинулся, аккуратно скидывая ноги партнёра со своих плеч и ощупывая венценосную голову.       — Сильно ударился? Голова кружится? — ища раны, спросил Хан, взволнованно заглядывая в чужие глаза. Кроссман вздохнул, отогнал его руки и потянул на себя, коротко чмокнув в губы.       — Всё ещё не понимаю, как ты нас целуешь после минета тебе, — невпопад буркнул он, — Я не сильно стукнулся, — напоказ помотал головой, — Ничего не болит и не кружится.       Хан кивнул и оставил мягкий поцелуй на темечке мужа, а тот обхватил его, руками оглаживая поясницу.       — Давай продолжим на кровати, — вздохнул он, чувствуя, что возбуждение никуда не ушло. Мечник согласно угукнул и подхватил его на руки, одной рукой поддерживая под ягодицы, а второй страхуя спину. Альберу любовно огладил его плечи, в который раз легонько улыбаясь тому, с какой аккуратностью Хан носил их на руках. Как сокровища.       Залезть на кровать ему не дали: парень самостоятельно долез до обитой мягкой тканью спинки, подложил ему под спину и поясницу подушку и только тогда дал ему удобно устроиться в собственной кровати.       — Наглый, — фыркнул Альберу, с силой притягивая партнёра к себе так, чтобы сильные руки упёрлись по бокам от его головы, и поцеловал, начиная кусать нижнюю губу. Лёгкий солоноватый привкус поцелуя можно было игнорировать, уж больно хорошо было ему сейчас.       Хан счастливо выдохнул и с лёгкой улыбкой ответил, медленно спуская одну руку вниз по боку и периодически дёргая за ленточки. Одна из них такого нападения не выдержала и порвалась.       Мужчина закинул одну ногу партнёру на поясницу, заставив того притереться почти впритык, и удовлетворённо усмехнулся, начиная толкаться вперёд. Хан от неожиданности пискнул, тут же отвечая тем же. Мозолистые ладони гуляли по его не очень прикрытом чёу телу, доставляя мягкое удовольствие своей шершавостью.       На очередном толчке, во время которого член Альберу прошёлся по домашним брюкам парня, оставляя на них ещё более мокрое пятно, Хан прервал поцелуй и застонал в голос. Он зарылся лицом в изгиб его плеча, сорвано дыша.       — Хан? — донельзя хриплым голосом позвал Альберу.       — Подожди, — и убрал эти горячие, чуть трясущиеся руки с талии, пытаясь стянуть штаны. При таком возбуждении они делали уже больно.       Послышался счастливый выдох, и Альберу усмехнулся, начиная толкаться дальше. Но прежнего удобства не было, потому что член тёрся о воздух, не принося никакой стимуляции. И вновь мозолистые ладони корейца были к месту: он обхватил их обоих, чуть надрачивая.       — Так, хаа, будет удобней, — с полустоном-полувздохом отметил парень, начиная толкаться заново. И это было даже приятней, чем до, потому что Хан то тут, то там чуть сжимал по всей длине, попадая в чувствительные точки. Он целовал с напором, легко уступая доминирование в поцелуе и так же легко его забирая.       А после оторвался от пухлых губ, тихо протяжно скуля и сотрясаясь в оргазме. Альберу лишь попытался отдышаться в этот момент, чувствуя, как собственный оргазм потихоньку отступает, прячась. У Хана перед глазами летали светлые мошки, упорно собираясь около головы императора. Поверхностное от возбуждения дыхание потихоньку возвращалось к норме, а в бедро утыкался всё ещё стоящий колом член Альберу. Весь такой тёмный-тёмный и распухший.       Он обхватил его, проходясь по всей длине, пальцем нажимая на головку и снова лаская вниз. И Альберу не смог сдержать тихого стона, почувствовав подступающий оргазм и начиная толкаться.       Спальня погрузилась в томную тишину, где звучали только поверхностные быстрые вздохи. Альберу откинулся назад, блаженно прикрывая глаза. Приятная лёгкая нега растеклась по телу, любовно притягивая его к кровати. Хан всё ещё сидел на коленях у него в ногах, машинально поглаживая их, и сам приходил в себя.       — Понравилось? — с лёгким смешком спросил мужчина, приоткрывая один глаз и с любовью смотря на румяного мечника, который окидывал его всё ещё плотоядным, но уже более спокойным взглядом.       — Очень, — не смущаясь, ответил парень, сменяя круговые движения пальцем на скользящие, которыми он поднимался всё выше, с любовью оглаживая бёдра и живот. Ткань там была испачкана их спермой, и Хан игриво лизнул её, заставив Альберу прикрыть руками глаза.       — Извращенец, — буркнул он, — Целовать тебя не буду, — если бы не тёмная кожа, то он бы по цвету сейчас слился с волосами Кейла.       — Ужасно, — со вздохом ответил он, начиная отползать. Альберу с недоумением убрал руки от глаз.       — И куда ты?       — Зубы чистить, — пожал плечами, — я же хочу целовать тебя, — и вот так мягко улыбнулся, как умеет только он. И тут же Кроссману, как на зло, захотелось его поцеловать, забирая эту улыбку себе.       Альберу вздохнул и откинул голову обратно на подушку, ворча что-то про слишком красивых засранцев. Парень засмеялся в голос и снова одарил его этой своей улыбкой, а потом ушёл в королевскую умывальню, где всегда были банные принадлежности для него и Кейла.       А тёмный эльф остался лежать, запоминая это приятное чувство лёгкой усталости. Мягкое такое, обволакивающее. Обычно усталость сбивала его с ног огромным валуном после напряжённого рабочего дня или сталью застывала в мышцах после очередной тренировки с мужем.       Поэтому он наслаждался этими минутами, разлёгшись на мягкой-мягкой кровати. Мягче была только у Кейла, но это было вполне ожидаемо.       …Эта мысль напомнила ему, как его взрослый муж-герой двух континентов с радостной улыбкой катался по кровати, пока никто не видит. Резко захотелось тоже попробовать.       И он перекатился, улыбаясь приятному тянущему чувству в позвоночнике и тут же нахмурился. Платье смялось, мазнув его подзастывшей спермой по ноге. Альберу разочарованно простонал, поняв, что надо подниматься. Он с детской обидой в глазах кинул взгляд на кровать и со вздохом скинул ноги на пол, вставая.       Нахмурившись, мужчина с задумчивостью осмотрел своё платье, а потом завёл руку за голову, пытаясь дотянуться до застёжек. Это было не очень удобно делать самостоятельно, поэтому пришлось идти в ванную, где Хан уже промакивал лицо свежим полотенцем.       — Беру? — чуть склонив голову, спросил он, обтирая руки. Кроссман вздохнул и обернулся спиной к нему.       — Помоги расстегнуть, а то сам не могу, — парень согласно угукнул и положил куда-то полотенце, которое тут же упало. Тёплые руки прошлись по его спине до талии, расстёгивая застёжки.       Мужчина счастливо выдохнул, стягивая с себя испачканную одежду. Сперма размазалась по ноге ещё сильнее, заставив его опять поморщиться. Хан отошёл назад и опёрся о гранитную ванную, смотря за пантомимой партнёра. В кругу семьи тот особо не скрывал свои чувства, а потому на обычно улыбчивом лице царской особы мелькали самые разные выражения, которые Хан с любовью запоминал и складывал в коробочку в своей голове. Там хранились все воспоминания о важных для него людях.       Альберу же рассматривал красивую ткань, так хорошо контрастирующую с его кожей. И жалко с одной стороны, а с другой стороны вряд ли он бы отдал это прачкам. Слухи ему вообще не нужны, а уж такого толка…       — Что-то случилось? Ты прямо гипнотизируешь это прелестное платье, — с улыбкой поинтересовался Хан, отлипая от ванной и подходя ближе. Император вздохнул и обернулся.       — Да вроде и жалко выкидывать, а вроде и прачкам не отдашь.       — Королевич, — со смешком выдохнул парень, забирая из его рук одежду и скользя взглядом по чему-то, что могло бы выглядеть шампунем. Одна баночка была именно так и подписана, поэтому он с удовлетворением кивнул и забрал её, ставя на раковину. На дно тут же был опущен какой-то бутылёк вместо затычки, и полилась вода.       — Что ты делаешь? — Альберу с интересом взглянул на него, обмакнув полотенце в воде.       — Собираюсь застирать, — и на вопросительный взгляд пояснил, — А что ещё делать? Нужно же было как-то обхаживать себя в деревне Харрис. Это в лесу я о таком не заботился, а до этого вполне умел. Не из знати же. Вот и вспомнил забытое, — пожал плечами он, размазывая по пятну шампунь и начиная застирывать ткань.       Император только кивнул, помычав. А после обнял сзади, положив голову на плечо.       — Спасибо, — просто сказал он, на что Хан отмахнулся мыльной рукой. Пена чудом не попала никому из них в глаза, и они засмеялись тихонько. После стирки платье осталось висеть на краю ванной, а мужчина с удовольствием увлёк партнёра в новый мягкий поцелуй.       Тонкие аристократические пальцы с мозолями от писчих принадлежностей и копья прошлись по спине мечника, порхая над позвонками, пока пухлые губы сминали потрескавшиеся. Хан переплёл их пальцы, другой рукой поглаживая чуть колющуюся щёку. Это заставило его немного усмехнуться, из-за чего мужчина разорвал поцелуй.       — И что тебя рассмешило? — с заигрывающим интересом спросил Альберу, приподнимая бровь.       — Не знаю, — честно пожал плечами Хан и поцеловал его в щёку. — Ты просто не побрился и теперь щекотный.       — Дай мне отдохнуть от всей этой красоты, а? — вымученно простонал император, утыкаясь в его шею. Мечник только покачал головой с любовной улыбкой и запустил руку в каштановые волосы, зарываясь в мягкие пряди. Его собственные волосы были слегка жестковаты, но Кейл-ним и Альберу всё равно любили их перебирать, когда он устраивался у них на плече или коленях. Это было приятно. — Ты хочешь продолжить? — любимый прервал его размышления. Секунда, и карие глаза смотрели на него с интересом.       — Ты не устал? — почесав чужую кожу головы короткими ногтями, спросил Хан, смотря, как партнёр счастливо жмурится, — «Может, массаж научиться делать?» — задумался он, аккуратно надавливая пальцами то на шею, то на плечи.       — Нет, — выдохнул Альберу, прижимаясь к нему всем телом, — Но давай сегодня мягко?       — Как пожелает мой император, — со смешком выдал парень, заставив мужчину взвыть что-то нецензурное про растлевающих честных людей ублюдков. Кореец еле сдержал свой хохот и снова подхватил партнёра под бёдра, поднимая его на руки. Сильные ноги обернулись вокруг его талии. Хан посмотрел на усеянную укусами грудь и почувствовал, как что-то горячее вновь начало собираться внизу живота. Это было ещё слабо, но предвещало хороший вечер.       Альберу чуть наклонился, чтобы не удариться головой о проход, и потянул его за волосы, заставляя чуть откинуть голову назад и встретиться с тёплыми губами. Проворный язык прошёлся по зубам, щёлкнул его собственный и потёр нёбо, и Хан замычал в поцелуй. Это было до странного приятно.       Снова оказавшись у кровати, в этот раз он опустил партнёра на неё, позволив принять удобное положение. Муж тут же завозился, подгребая ближе одеяло и подушку, которые можно было бы подсунуть под поясницу и спину. В это время сам Хан порылся в прикроватной тумбочке, где в сундучке лежала заветная смазка. Презервативов, которыми пользовались в Корее, в этом мире ещё не было, поэтому обходились без них, слава всем богам ни у кого здесь ещё партнёрши не было, поэтому вероятность заразиться чем-нибудь была практически нулевая.       Откинувшийся назад Альберу спокойно свесил чуть разведённые ноги с довольно высокой кровати, заставив его член чуть дёрнуться. Взгляд карих глаз был горячий и любящий. Вкуснее всякого шоколада. А ещё такой требовательный, какой редко даже у Кейл-нима увидишь.       — Мой император, — чуть севшим голосом позвал Хан, чувствуя желание обратиться к Кроссману именно так. Этому не было никакого объяснения.       — Да, Хан? — тоже хрипловато спросил Альберу, и глаза его сделались голодными.       — «Горячо», — подумал парень, гипнотически медленно подходя ближе и аккуратно оглаживая бёдра мужчины. Лёгкий прищур императора стал совсем уж довольным, и сам кореец улыбнулся так, что у другого дёрнулся член. Наверное, это особенность всех любящих людей — видеть любимого невероятно привлекательным в любом виде и случае, — Я могу начать, мой император? — спросил он, сжимая мягкие ягодицы руками.       — Чем быстрее, тем лучше, — честно кинул тот, и Хан, ничуть не мешкая, тут же упал на колени, открывая смазку и выдавливая немного себе на руку. Холодная, чуть вязкая жидкость немного пахла лесом и была достаточно прохладной, из-за чего Кейл поначалу ворчал, а потом они додумались перед применением согревать её в руках.       Вот и сейчас он сидел, чуть улыбаясь нетерпеливому Альберу, и грел в руках смазку.       Мужчина не выдержал этого тепла в стальных от желания глазах и запрокинул голову назад. Член приятно налился возбуждением, потихоньку вставая. Это было хорошо, потому что без изначального возбуждения растяжка и вообще анальный секс были делами не сильно приятными.       В первый раз на это пожаловался Кейл, и они на какое-то время в целом отказались от этой затеи, но… Но в итоге пришли снова к анальному сексу, только теперь аккуратно изучали его, потому что какую-либо нормальную литературу найти было не реально, а спрашивать у кого-либо… Да они даже не знали, у кого.       Так и пришли к тому, что анально — только если есть время и силы, а в остальных случаях другими способами.       Вот и сейчас Хан аккуратно проталкивал палец, чуть шевеля им и при этом оставлял поцелуи то тут, то там на ногах мужчины. Особенно много времени он уделял чуть выделяющимся тазовым косточкам, которые так и манили укусить их.       Альберу же с удовольствием наслаждался довольно возбуждающим видом того, как губы партнёра порхали опасно близко к его члену. Это отвлекало от неприятного растяжения при растяжке и поддерживало его в возбуждённом состоянии.       — Ты можешь ускориться, — пробормотал император, перебирая чуть жестковатые чёрные волосы, которые приятно отливали чем-то малиновым в его руках.       Хан послушно кивнул, потихоньку вставляя второй палец и начиная гладить ими стенки изнутри. Где-то со стороны члена находилась и простата, а она делала растяжку и секс поприятней. Он оставил ещё один поцелуй на тёмном колене, и вдруг сверху послышался счастливый чуть дрожащий выдох, а его волосы немного натянула рука. Парень тут же снова нажал на то место, поднимая взгляд на мужа.       Альберу блаженно прикрыл глаза, а его грудь чуть ускорено поднималась, привлекая его взгляд к этим накаченным мышцам.       — Продолжишь так и останешься без секса, — полушутливо предупредил Альберу хриплым голосом, и, честно говоря, Хан вполне был не против довести мужчину до оргазма просто так, — Я серьёзно, на третий заход меня не хватит, — чуть нахмурившись, сказал он ещё раз и тихо-тихо простонал, когда парень круговым движением огладил всю чувствительную зону.       — Я понял, Беру, — и убрал пальцы оттуда, возвращаясь ко входу и проталкивая третий палец. Всё время растяжки Альберу с вожделением наблюдал за мягким сосредоточенным лицом партнёра, за тем, как он дарит ему ласку, и перебирал чёрные волосы, чуть натягивая их в особо сладкие моменты. Это даже начало надоедать, поэтому он попытался дотянуться ногами до члена парня, из-за чего тот хрипло застонал.       — Ты ещё не готов, — попенял ему кореец и перехватил ногу, закинув её себе на плечо. Альберу только возмущённо фыркнул.       — Тогда поторопись и не измывайся над собой.       — Как пожелает мой император, — и снова, зараза, куснул его за бедро.       В конце концов, растяжка принесла свои плоды, потому что проникновение было мягким и безболезненным. Можно сказать, даже немного приятным, хотя со стимуляцией члена это не сравнится.       Альберу притянул партнёра за плечи, впиваясь игривым поцелуем, где пухлые губы сменяли зубками, прикусывающими обветренные губы. Хан хрипло застонал в ухмылку мужчине и сделал первый аккуратный толчок. Было так приятно от тёплых сильных рук в волосах и на шее, от кусачих поцелуев и того, как мягко бархатистые стенки сжимали его.       Тёмный эльф под ним разорвал поцелуй и прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям от ритмичных медленных толчков. Это было слишком медленно, из-за чего вход начинал ныть.       — Быстрее, — не открывая глаз, хрипло приказал император, чуть дёргая за жестковатые прямые волосы. И партнёр послушался, наращивая темп до тех пор, пока он не остановил его. Чуточку быстрые толчки создавали приятный ожог, который при этом не обещал ему потом болезненные ощущения на ближайшую неделю. Наоборот, это было по-приятному больно.       Мужчина выпутал одну руку из прекрасных волос, просовывая её между телами и прикасаясь к себе, в то время как мечник немного обиженно проскулил. И тут же требовательно поцеловал, заставив с силой сжать покрытое шрамами плечо, чтобы что-то противопоставить такому напору.       С рукой на члене стало совсем хорошо, и ленивых поглаживаний и быстрых толчков вполне хватало, чтобы заставить Альберу тихо постанывать.       Хану же было невероятно приятно, а горячая рука, которая невзначай проходилась по его торсу добавляла немного возбуждения к тем приятным ощущениям от поцелуев и проникновения. Он стонал, совсем себя не сдерживая и с удовольствием показывая, насколько ему хорошо.       Пухлые губы иногда отрывались от его губ и проходились по лицу и ушам, где зубки аккуратно прикусывали его мочки, заставляя его немного трясти головой. А поцелуи и укусы в шею были верхом блаженства.       Это было его единственной эрогенной зоной. У него в принципе их не было, за исключением шеи, которая не так сильно пострадала в лесу и не потеряла свою чувствительность из-за шрамов, и гениталий, по тем же причинам. Поэтому не было ничего странного в том, что пары укусов хватило, чтобы заставить его кончить.       Альберу чуть недовольно выдохнул. Опять внутрь. Почему-то у них особо не получалось вытаскивать вовремя, чтобы не пачкать всё изнутри и не выгребать потом по сотне лет всё это. Возможно, у них просто не было мотивации не зачать ребёнка кому-нибудь.       Кореец повалился на руки, дыша часто-часто около его шеи, и он обнял его, притягивая чуть ближе. Тот благодарно поцеловал его в основание шеи и выскользнул, заваливаясь на бок, чтобы не придавить.       — Пару секунд, — хрипло пообещал парень, сплетая их пальцы и поднимая его ладонь, чтобы поцеловать в тыльную сторону. И так мягкий с семьёй Хан в постели становился до невозможности сладким и зефирным, показывая всю силу своей любви через прикосновения.       Мужчина только кивнул, приподнимаясь. Тёмная кожа члена потемнела ещё сильнее, а сам он выглядел каким-то очень толстым. И в голове снова промелькнула мысль о том, как Кейл и Хан вообще могли вобрать это в рот. У них члены не были такими уж толстыми, так что у него редко когда болела челюсть от минета, но вот когда болела… В такие дни обычно доставалось очень много лести Кейлу.       Накаченные руки обернулись вокруг его талии, увлекая обратно в постель, и Хан поцеловал его в висок, начиная быстро надрачивать член. Шершавые пальцы проходились по чувствительному стволу, прижимались к головке и пробегались по мошонке, заставляя всю кровь приливать к паху.       И пяти минут не прошло, как Альберу кончил, дыша совсем уж поверхностно от всего этого перегруза ощущений. Мягкий поцелуй снова пришёлся на висок, и мужчина расслабился, обнимая партнёра. Тот, правда, вторую руку ему на спину не положил, и только через пару секунд Альберу сообразил, что та в его сперме.       — Мыться, — недовольно пробурчал куда-то в Ханову шею Кроссман, и получил хриплый смех в ответ.