Hybrid theory

В двадцать первом веке, полном высоких технологий и научных открытий, иметь гибрида престижно. По статусу они ничем не отличаются от машины S-класса или прогулочной яхты. Впрочем, не все из них. Есть хищные гибриды - те, кого учёные наградили грацией, природной красотой и искусством обольщения. Они притягивают взгляды, едва появившись в помещении, за владение такими борются миллионеры, ими хвастаются, восхищаются, им прощаются дерзость и капризы. А есть такие, как Чонгук. Незаметные, скромные, легко смущающиеся, серые. Спрос на них неоправданно низок. Право, кому захочется тратить миллионы на покупку гибрида кролика или панды, когда так манят пантеры, лисы, гепарды, будто сотканные целиком из мокрых фантазий? С аукциона гибридов Чонгука, в котором принимает участие каждый из них по достижении шестнадцати лет, прошло уже три года. Три долгих, одиноких, наполненных старательной работой года. Они запомнились юноше сотнями вечеров, проведённых за рамёном и Нетфликсом в крохотной съёмной квартире, десятками смен в ресторане, в который он попал по великой удаче, и пока всего парочкой смен подработки парковщиком в отеле одной престижной сети. Чонгука не выкупили. Его не захотели. Такие, как он, - ненужные, невостребованные, - практически лишены шанса найти покровителя. Для гибрида без хозяина жизнь полна сложностей. Необученные ничему, кроме лести и угождения и вынужденные выплачивать долг Организации за их содержание, они зачастую заканчивают в притонах. Чонгук работает, не покладая рук, чтобы выбить, выгрызть себе другую участь, несмотря на отсутствие от природы хищного гена. Он собирает отросшие синие волосы в короткий хвост и убирает назад кроличьи ушки с нежным белым мехом под красную кепку, поворачивая ту козырьком назад - так их почти не заметно. Не то, чтобы он стыдился их, нет. В конце концов, он не выбирал, кем родиться. Вздыхает, давая себе пару минут собраться с силами. Ещё один день. Ещё одно испытание. На улице холодает с каждым днём, руки без перчаток, которые парковщику и не положены, мёрзнут - пока никто не видит, Чонгук отогревает их в карманах форменной красной куртки с золотистой вышивкой на груди - "Кимберли Хотелз" тянется витиевато-загнуто по левой стороне. Сегодня будний день, и гостей не так уж много, как в предыдущие его смены, выпавшие на выходные. Чаще импозантные мужчины под руку с не менее роскошными дамами приезжают на автомобилях с личными водителями. Поэтому когда к парадному входу неспешно подкатывается панамера, Чонгук лишь окидывает ту взглядом вскользь. Водительская дверь хлопает, выпуская из салона молодого мужчину в чёрном распахнутом пальто и деловом костюме. Бордовый галстук - единственное яркое пятно в его сдержанном образе. - Добро пожаловать, господин. Я отгоню вашу машину, - Чонгук вешает на лицо свою самую приветливую улыбку и кланяется, протягивая покрасневшую от холода руку за ключами. Мужчина замирает в шаге от него. Чонгуку не надо даже поднимать голову, чтобы понять: его рассматривают. Но пялиться в ответ у прислуги не принято, потому молча ждёт. - Я надолго, но не отгоняй далеко, - глубокий баритон обласкивает слух, а в руку опускаются ключи и... чёрные кашемировые перчатки. И пока Чонгук судорожно соображает, что с ними делать, - убрать в бардачок? - мужчина скрывается за стеклянными дверями отеля. Перчатки он, все-таки, оставляет на водительском сиденье, когда паркует машину в первой полосе, что ближе всего к парадному входу. "Гость с перчатками", как называет его Чонгук, появляется ещё дважды до конца его рабочей недели. Всегда молчаливый и отстраненный, но обязательно скользящий внимательным, подмечающим все взглядом по кончику красного носа гибрида и красным же рукам. Неизменно оставляющий вдовесок к ключам пару тёплых перчаток, которые Чонгук так же неизменно, успев привыкнуть к этой маленькой особенности гостя, кладет на кожаное сиденье в салоне, пахнущем теплом и восточной терпкостью. Следующие за буднями выходные выдаются более тёплыми, - витрины магазинчиков, салонов красоты, ювелирных на его пути отражают золотистый солнечный свет, напоминая магические порталы, - и Чонгук даже жалеет, что завтра, когда он снова выйдет на смену в отель, солнце скроется за по-зимнему хмурыми тучами. Руки в карманах грязно-голубого пальто на удивление не мёрзнут, кончик носа не приобретает красноватый оттенок, как это бывало в последнее время. Юноша прогуливается бесцельно, позволяя себе потратить небольшую часть чаевых за вчерашнюю смену в ресторане на горячую кукурузу - в салоне он был не так давно, и цвет волос пока не нуждался в обновлении. Жизнь Чонгука как гибрида без хозяина состоит из бесконечного труда и таких вот маленьких - крохотных даже - радостей, как кукуруза, съеденная на скамейке в парке, и стаканчик купленного там же чая, чтобы немного согреться перед возвращением домой. Он редко может позволить себе большее. Очередной понедельник встречает его зеркалами луж на асфальте - прошедший ночью дождь и утренний морозец постарались на славу, заставляя Чонгука поскальзываться в своих летних найках. Для зимних тимберлендов ещё рановато, а осенней обувью юноша не обзавёлся - посчитал это лишней тратой денег. Но, притопывая на месте напротив парадного входа Кимберли Хотелз, начинает жалеть о своём решении. Конечно, с наступлением настоящих холодов его запустят в лобби отеля, но до этого пройдёт ещё полтора месяца. А холодно уже сейчас. Гость с перчатками появляется и сегодня, чуть позже обычного. Чонгук, как всегда, учтиво кланяется мужчине в застегнутом на все пуговицы пальто. Вместо яркого галстука шею обхватывает мягкий бордовый шарф, наверняка из той же ткани, что и перчатки. Мужчина явно спешит, в одной руке папка для документов, в другой - стаканчик кофе из ближайшей кофейни, которую Чонгук встречает по пути на работу каждую смену. В протянутую руку гибрида сперва всовывают горячий стаканчик, а после роются в кармане пальто, доставая ключи - поспешно, забывая на этот раз про перчатки. - Господин, ваш кофе! - растерянно окликает Чонгук, делая шаг следом за уверенно удаляющейся широкой спиной. Его не удостаивают и взглядом, только красивая кисть с длинными пальцами на мгновение задерживается на дверной ручке. - Твой кофе, - поправляет его бархатистый голос, выделив интонацией первое слово. Чонгук хлопает глазами, сжимая во второй руке ключи с брелоком сигнализации, и не успевает даже поблагодарить. Стаканчик приятно обжигает ладонь, а сладкий капучино, когда юноша позволяет себе на пару минут задержаться на парковке, наслаждаясь напитком - улыбающиеся губы. На бумаге, опоясывающей стакан, выведено рукой бариста небрежное "Ким Тэхён". Сегодня щеки гибрида горят ярче кончика носа и снова замерзающих пальцев. Уже вечером, сидя за столом в своей маленькой кухне с тарелкой заваренного рамёна и бесстыдно пропуская реплики героев очередного сериала мимо ушей, Чонгук предается непозволительной в его положении роскоши: он мечтает. Мечтает о том, каково было бы быть чьим-то. Принадлежать человеку, получать заботу и ласку ежедневно. Но потом, будто обжегшись, одергивает сам себя. Мечты эти опасны и обманчиво комфортны. Гибрид не может позволить себе забыться в них. Всю оставшуюся неделю его настроение ещё хуже, чем было до этого инцидента с кофе. Чонгук не может уговорить себя не думать об этом. Не думать о Ким Тэхёне, который в пределах видимости так и не появляется. Вот, что с ним сделал всего один жест доброй воли - всего один порыв жалости к замерзшему мальчику. В какой-то степени он даже немного злится на мужчину и совсем чуть-чуть обижается - нельзя же так. Нельзя проявлять доброту к тому, кто к этому совсем не привык. Нельзя заставлять невольно рассчитывать на большее. Чонгук расчитывать не хочет, не собирается даже, но оно как-то само. Внутри упорно расцветает надежда, и сам себе юноша напоминает того, кем был три года назад - наполненного ожиданием чего-то волшебного, надеждами и мечтами о лучшем. И от этого горько. Он хмурится, молча кланяется гостям, так же молча подгоняет машины тем, кто покидает отель, и без раздумий соглашается на неделю подменить помощника бармена, когда предлагают. Работникам на полставки не привыкать заниматься всем понемногу, да и опыт работы в ресторане не проходит даром - Чонгук довольно быстро осваивается на баре. Подготавливает и пополняет ингредиенты для коктейлей, колотый лёд, нарезает фрукты, моет и протирает до блеска стойку и бокалы. Не такая уж сложная работа, зато наконец-то в тепле. Единственный минус в том, что униформа не предполагает наличие головного убора, а потому белые меховые ушки беспрепятственно торчат вверх, слегка подгибаясь на концах, как это бывает, когда Чонгук на чем-то сосредоточен, и притягивая к себе взгляды многих посетителей. Впрочем, во взглядах этих нет ничего, кроме жалости. Работающий гибрид - одинокий гибрид. Это всем известно. Три смены на баре проходят спокойно. Гости учтивые, немногословные, хотя и Чонгук с ними практически не пересекается. Большую часть смены он выполняет поручения Юнги или Чимина - барменов, которые друг от друга отличаются, как небо и земля, хотя и занимаются одной и той же работой. Чимин улыбчивый и обходительный, всегда посоветует, что выпить, что с чем смешать, чтобы не сильно опьянеть, предложит тему для короткой беседы, после которых у гостей остаётся впечатление о том, что о них позаботились. Он успевает найти подход даже к скромному по своей натуре Чонгуку, выводя гибрида на небольшой рассказ о себе. Юнги же, ему в противовес, представляет из себя того бармена, к которому приходят завсегдатаи, приходят за "Вам как всегда?" и молчаливым пониманием. Чонгук восхищается ими обоими и их мастерством. Пока все его внимание в один из вечеров не притягивает яркий, насыщенного гранатового цвета галстук, внезапно материализовавшийся у стойки. Юнги кланяется Ким Тэхёну, молча наполняет рокс льдом и виски, оставляя мужчину наслаждаться вкусом напитка в одиночестве. И Чонгук понимает: Тэхён именно из таких, из завсегдатаев, которые ценят ненавязчивость. - Сначала игнорировал мои перчатки, а потом и вовсе сюда сбежал. Спасибо, что хоть от кофе не отказался, - хмыкают от стойки, откуда протирающий хайболы Чонгук намеренно отводил взгляд все это время. Получалось из рук вон плохо - ушки, выдавая его нервозность, то и дело вздрагивали, словно прислушиваясь. Едва услышав про перчатки, гибрид невольно прижимает уши к голове и покрывается красными пятнами в тщетных попытках скрыть смущение. Вскидывает голову, но тут же теряется, оправдания застревают в горле - мужчина не выглядит разозленным или разочарованным. Его взгляд все такой же изучающий, задумчивый, но фигурные губы трогает лёгкая улыбка. - Я не... просто... как вы могли подумать... - блеет гибрид, так и не сумев взять себя в руки. Хмурится, когда "гость с перчатками" утробно смеётся, прикрыв рот рукавом серого пиджака. - Я не сбежал. Просто подменяю работника, - наконец, выдавливает он тихо, нарыв где-то внутри недавнюю обиду. Юноша надувается подобно воздушному шарику, но в груди, осознает он внезапно, чувствуется облегчение. От того ли, что Ким Тэхён все-таки появился в поле его зрения, или, может, того, что отношение мужчины к нему не изменилось? Определиться сложно. Они молчат пару минут. Чонгук все ещё ощущает себя неловко под обстрелом из чужих взглядов. Одно дело, когда тебя рассматривают вскользь у парадного входа, в дутой куртке и привычной уже кепке козырьком назад. И совсем другое - когда цепкий взгляд проходится по фигуре в приталенной черно-белой форме. Его изучают так, будто бы одежды на Чонгуке и вовсе нет, и это заставляет скулы розовиться. Тем временем господин Ким допивает свой виски и стучит длинным указательным пальцем по стенке рокса, что-то обдумывая. - Налей мне ещё, - просит он, и гибрид беспомощно оглядывается на Юнги, который готовит подошедшей гостье какой-то сложный коктейль. - Юнги занят, не откажи мне в просьбе. Не хочу ждать. Таких людей, думается Чонгуку, и не принято заставлять ждать. Награждать отказом - тем более. Вздохнув, постаравшись припомнить, как это делали не раз бармены, Чонгук берет новый стакан с подставки, наполняет его льдом и находит глазами бутылку с виски. Он не уверен, сколько нужно налить, потому горлышко зависает над краем рокса. - Чонгук?.. - его окликает Юнги, отпустив гостью с готовым коктейлем, но господин Ким прерывает его попытку подойти и помочь одним взмахом холеной руки. Гибрид видит, что бармен мгновенно теряет к ним интерес. Или, как минимум, делает вид, принимаясь мыть инструменты. - Виски, Чонгук, - напоминают ему. Собственное имя действует отрезвляюще, проходится волной непонятного стыда за свою нерасторопность. Он никогда ещё не чувствовал себя таким неумехой, вздохнув и наклонив бутылку, пока янтарная жидкость огибала кубики льда. Налив, кажется, чуть больше нужного, юноша двигает стакан по дереву стойки к гостю, но не успевает убрать с него руку - её накрывает большая горячая ладонь, вынуждая вскинуть удивленный взгляд и ещё крепче вжать уши в макушку. - Наконец-то тёплые, - "гость с перчатками" усмехается по-доброму, гладит большим пальцем кожу запястья, - чистую, в том месте, где гибридам положено носить инициалы хозяина, - а Чонгук почти дрожит от этого незамысловатого действия. Прячет руку под стойку, другой прижимая её к животу. Ким Тэхён, будто издеваясь над выдержкой бедного гибрида, светит красным галстуком и мягким взглядом уже от дверей бара, оставив в напоминание о себе два пустых рокса и ворох мыслей. На среду в главном зале отеля назначено мероприятие, на которое выводят почти весь персонал, и Чонгуку приходится быть не просто наподхвате, а выполнять работу бармена полноценно. Благо Юнги и Чимин все ещё рядом и подсказывают, если замечают растерянность гибрида. Мысли о "госте в перчатках" если и посещают Чона, то к середине торжественной части вечера бесследно улетучиваются - гостей слишком много, чтобы зацикливаться на одном из них. Сегодня Чонгук ловит на себе взглядов больше, чем обычно. Часть их обладателей заинтересованно поглядывает из ближайших уголков зала, тогда как другие смело подходят за напитком и парой неловких улыбок. Есть среди них и такие, что смотрят с отчетливым презрением, и эти взгляды зудят на коже не хуже комариных укусов, вызывают желание передернуть плечами, стряхнуть их с себя, как надоевшую мошкару. - Я-то думала, что это приличный отель. А сюда, оказывается, нанимают подобный сброд. Чонгук застывает, стоя спиной к очередной гостье, и руки его мелко дрожат с зажатым в правой ножом - слайсы лимона выходят неровными. Нет сомнений в том, о ком идёт речь, и хмурое лицо Юнги, который подошёл за ликёром для коктейля, только подтверждает и без того известное. - Управляющий совсем не заботится о репутации, - цокает языком женщина, невольно вынуждая Чонгука сжаться ещё сильнее. Она даже не пытается говорить тише - звонкие ноты её голоса разлетаются по залу, несмотря на живую музыку. - Прошу прощения, госпожа, но отличия в происхождении не дают вам права оскорблять персонал, - голос Юнги едва ли меняет тональность, остаётся все таким же бесстрастным, но ответный взгляд на молодую женщину горит негодованием. Уловив настроение коллеги, Чимин незаметно дёргает его за рукав форменной рубашки, но тот лишь отмахивается. Чонгук же только и может, что втянуть голову в плечи да крепче прижать к волосам ушки - он никогда не стыдился того, кто он есть, но совершенно не хочет доставлять проблем парням. За такое пренебрежение к гостям Юнги могут не только сделать выговор, но и уволить... - Юнги-хён, не надо, все в порядке, - шепчет гибрид в попытке сосредоточиться на нарезке. - А разве я кого-то оскорбила? Всего лишь сказала, что всякому сброду не место в престижном заведении... - Это вы о себе? - Чонгук в ужасе поворачивается к ухмыляющемуся Юнги, что даже взгляд не отрывает от шейкера - оплот спокойствия и уверенности. Гибриду хотелось бы быть хоть немного похожим на него, суметь смело посмотреть в лицо всем тем, кто считает его ничего не значащим мусором, но Чонгук не такой. Он все ещё лишь бесправный эксперимент, которому придётся очень сложно без хорошо оплачиваемой работы. - Да как ты смеешь, дрянь? Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? - женщина шипит не хуже кошки, впившись наманикюренными ногтями в барную стойку. Ещё немного - и вцепится ими в бесстрастное лицо бармена. Юнги с усмешкой продолжает работать, кажется, ничуть не страшась последствий, и даже Чимин, глядя на его спокойствие, возвращается к гостям. - Что здесь происходит? - бархатистый баритон вспарывает кожу мурашками под приталенной формой. Чонгук сжимает губы и жмурится до чёрных пятен от досады за то, что господин Ким стал свидетелем подобной сцены с участием гибрида, хоть и невольным. - Я знакома с владельцем этого отеля, и тебя вышвырнут отсюда сейчас же, уж я позабочусь, - выплевывает разозленная до состояния фурии гостья в сторону спокойного Юнги, игнорируя стоящего рядом мужчину в классическом чёрном костюме поверх такой же рубашки, которому приветственно кивает весь персонал. - В самом деле? - Ким Тэхён изображает на лице искреннее удивление, вежливо улыбаясь, когда женщина, наконец, замечает его. - Но... не припомню, чтобы мы с вами были знакомы, - добавляет он растерянно, явно наслаждаясь отразившимся на лице гостьи шоком. Хотя даже Чонгуку, пребывающему в состоянии, близком к панике, понятно, что это лишь искусно поставленный спектакль. "Гость с перчатками" ведь не может быть его боссом. Не может ведь?.. - Намджун, разберись, - вежливая улыбка сменяется сосредоточенным выражением, которое гибрид видел на этом красивом лице лишь в то первое утро на парковке. А этот командный тон для юноши и вовсе что-то новенькое. Господин Ким дожидается легкого поклона от подоспевшего менеджера и обращает внимание на гибрида. - Чонгук, пойдём со мной, - протянутую к нему руку Гук не смеет игнорировать - выходит из-за стойки и робко семенит следом за уверенно шагающим мужчиной. Они покидают зал в полнейшей тишине, если не считать живой музыки, провожаемые десятками взглядов - теперь уже любопытных. Пересекают лобби и заходят в лифт, который возносит их на четырнадцатый этаж. Выше первого Чонгук бывал лишь единожды, в тот день, когда подписывал трудовой договор, но в этот раз его ведут будто бы в совершенно в другом направлении. - Куда мы? - осмеливается спросить он, хотя тут же жалеет об этом, вновь сжавшись под чужим взглядом. Ковровая дорожка под ногами скрадывает звуки шагов, ведя их по длинному коридору. - В мой кабинет, - Ким Тэхён открывает перед ним дверь, позволяя гибриду первым ступить на неизвестную пока территорию. Офисная мебель, сдержанные тона, многочисленные папки-регистраторы, ровными рядами выстроившиеся на стеллажах. И небольшая пластиковая табличка на рабочем столе с золотистыми буквами, сложившимися в небезызвестное имя. Чонгука примораживает ступнями к паркету посреди кабинета человека, которому принадлежит целая сеть отелей. Господин Ким обходит его, как случайное препятствие на дороге. Садится в свое кожаное кресло, упираясь локтями в стол и складывая пальцы домиком перед лицом, впивается взглядом в гибрида. Он не предлагает Чонгуку сесть, поэтому тот, опустив стыдливо глаза, мысленно готовится к обвинениям. Все верно, это он виноват в конфликте - не та гостья и уж совершенно точно не Юнги. Если бы его изначально не наняли в этот отель, репутация господина Кима не пострадала бы. Единственным решением проблемы Чонгук видит свое увольнение, и раз уж дело все равно к этому идёт, он должен хотя бы оправдать Юнги-хёна. - Юнги-хён не виноват, - начинает юноша, не смея поднять взгляд от паркетного геометрического узора. Ким Тэхён перебивает его тихим "Я все слышал, Чонгук...", но гибрид продолжает говорить, немного повысив голос: - Послушайте! Я всегда терпел, когда люди обращали на меня повышенное внимание. Так уж устроено общество: в нас, гибридах, видят диковинку, красивую игрушку, нас выводят, как породистых собак, хвастаются. И высмеивают, если мы не подходим под стандарты "породы". Я - неподходящий. Это ничего, такое случается, никто из нас от этого не застрахован. Я привык к такому обращению и никогда не доставляю проблем работодателю в таких случаях. Но Юнги-хён просто заступился за меня, он не заслужил наказание. Поэтому, прошу, - Чонгук сгибается в низком поклоне, плотно зажмурившись. - Не увольняйте его. - Ты не изменишь своей просьбы, даже если скажу, что тогда мне придётся уволить тебя? - доносится до него тихо, и гибрид тут же отвечает уверенным "нет". Да, ему придётся сложно, он будет вынужден искать новую подработку, а пока постарается взять в ресторане столько дополнительных смен, сколько позволят. Чонгуку снова придётся вспомнить о том, что значит спать три часа в сутки, есть дважды в день, если повезёт, включать отопление на пару часов, чтобы немного отогреться, но все это не перевесит его совесть, которая не позволит спокойно жить, если Юнги уволят из-за него. Несколько минут в кабинете висит тишина. Словно Ким Тэхён взвешивает решение, вычисляет его, как какую-нибудь задачку со звёздочкой. Его сосредоточенный взгляд разгуливает по телу гибрида, и тот ощущает характерные мурашки, отзывающиеся то тут, то там. Все это время Чонгук не решается выпрямиться - ему важно добиться своего, услышать от господина Кима верное решение, поэтому на просьбу присесть юноша упрямо сжимает губы и мотает головой, позволяя ушкам описать несколько кругов в воздухе. - Ты интересный, Чонгук, - негромко усмехается мужчина, судя по звуку, откидываясь в рабочем кресле. - Когда я сказал, что все слышал, я имел в виду, что слышал самое начало конфликта и знаю, что его начал не ты и даже не Юнги. И твоя готовность отстаивать его интересы в ущерб собственным ещё раз убедила меня в том, что я в тебе не ошибся. Возьми отгул на сегодня, я позабочусь о том, чтобы эту смену тебе оплатили в полном объёме, - заканчивает Тэхён, впервые с момента их встречи в зале ловя на себе неуверенный взгляд. - Юнги не получит даже выговора, не волнуйся. Можешь быть свободен. Чонгук кивает и снова низко кланяется. Он должен быть благодарен (и он в самом деле благодарен) за то, что господин Ким прислушался к нему. И пусть для самого гибрида ситуация повернулась не самым лучшим боком, ему все ещё заплатят за этот день. И все же, в груди немного свербит пустотой от короткой мысли о том, что мужчину он вряд ли когда-то увидит ещё раз. Чонгук уже хватается за дверную ручку, лениво прикидывая места, в которых можно попробовать получить работу, когда о спину его разбивается тёплый баритон. - Ах, да, - говорит, словно только что вспомнил о чем-то, Ким Тэхён, зашуршав бумагами и заставляя гибрида неловко застыть перед закрытой дверью. - Со следующей смены ты работаешь в баре на постоянной основе. Вы с Юнги, кажется, неплохо поладили, для него это редкость. - Вы... не уволите меня? - Чонгук недоуменно хлопает глазами и впивается короткими ногтями в ладонь, боясь, что все это ему снится. Насколько велик шанс заполучить в работодатели настолько лояльного человека? Ведь помимо очевидных плюсов в виде отсутствия холода на рабочем месте и повышения зарплаты, это означает, что время от времени они будут видеться, когда господин Ким будет приходить за бокалом виски после рабочего дня, так? И хотя Чонгук все так же запрещает себе откровенно предаваться мечтам, этот мужчина настойчиво толкает гибрида на скользкую дорожку грёз. - А должен? - Гука добивает насмешливо приподнятая бровь. Юноша кланяется ещё ниже, чем раньше, сбивчиво выдаёт благодарность за всё и поспешно скрывается за дверью, стараясь как можно быстрее покинуть не только кабинет господина Кима, но и принадлежащий ему отель. Первая неделя на баре подходит к концу, а с ней заканчивается и октябрь. Чонгук раньше времени достаёт из такого же маленького, как все в этой квартире, шкафа тимберленды, здраво рассудив, что не может позволить себе болеть - счета за свет с использованием обогревателя по ночам сами себя не оплатят. Ночи становятся все холоднее, по утрам солнце долго не показывается из-за горизонта, а красная кепка, которая теперь без дела лежит в его рабочем шкафчике, сменяется на такого же цвета шапку с подворотами. Сдав смену в отеле, гибрид выдыхает облачко пара и развлекает себя тем, что разглядывает его причудливое движение в морозном воздухе, направляясь на вечернюю пятничную смену в ресторан. Пятничные вечерние смены хороши тем, что в зале по обыкновению полная посадка, а это автоматически повышает шанс получения хороших чаевых. Чонгук привычно не снимает с лица вежливую улыбку, старается подсказать гостям, какое вино лучше выбрать к запечённой баранине, даже если зовут его скорее всего лишь для того, чтобы рассмотреть поближе - темно-бордовая форма сидит на нем, как влитая, облегая бедра и талию. Гибрид почти физически ощущает на себе несколько взглядов одновременно, но сделать замечание не имеет права. В конце концов, дальше этих взглядов за три долгих года ещё никто не зашёл. Кроме... - Чонгук, возьми шестой столик, у меня перерыв, - бросает негромко Сокджин, передавая ему листок с заказом и протискиваясь мимо в сторону кухни. Гибрид тихо вздыхает, но послушно разворачивается к шестому. Да так и застывает практически посреди зала, потому что за шестым, облаченный в мягкий черный свитер, сидит Ким Тэхён. Его задумчивый взгляд устремлен в панорамное окно, за которым - вид на площадь в сгущающихся сумерках. Чонгук подбирается весь - они с господином Кимом не виделись с того самого разговора в кабинете мужчины, и гибрид, сам того не желая, но сдаваясь этому чувству без боя, незримо нервничает. Как ему вести себя? Его профессиональная сторона твердит натянуть заученную улыбку и, поставленным голосом пожелав приятного аппетита, оставить на столе заказанное, учтиво поклониться и раствориться в зале. Но какая-то крохотная часть Чонгука - мягкого, мечтательного - тоненько молит хотя бы пересечься глазами. Юноша так и не определяется с верной линией поведения, а его уже подгоняют с кухни - блюда уже готовы и начинают остывать, потому гибрид, словно в каком-то коматозе, на деревянных ногах доходит до шестого столика и... - Ты меня преследуешь? - в Чонгука врезается тёплый, будто глинтвейн рождественским утром, взгляд карих глаз, лишая на мгновение дара речи. Все слова, заученные годами практики, теряются, оставляя в голове гибрида блаженную пустоту. Меховые ушки жмутся к волосам, взгляд беспорядочно мечется по красивому лицу мужчины, который улыбается только шире, заметив чужое замешательство. - Расслабься, я в самом деле так не считаю. Просто забавное совпадение, тебе не кажется? - Чонгук заторможенно кивает, краем еле ворочающегося сознания подмечая, что Ким Тэхён без своего привычного костюма выглядит совершенно иначе. Моложе, мягче, ближе. Вместо галстука и шарфа в вороте свитера поблескивает рубиново-красная подвеска. Чонгуку не должно нравиться. Но если этот мужчина изначально не вписывается во все чонгуковы "должно", разве могло быть иначе? - Ваш заказ, - стейк средней прожарки с гарниром из овощей-гриль, тёплый салат с креветками и красное сухое в высоком бокале. Гибрид кланяется, выдавив кое-как свое "Приятного аппетита", но его останавливают. Прикосновение на локте едва ощущается сквозь плотную ткань пиджака, но и не остаётся незамеченным, вынуждая все-таки вскинуть взгляд, встретиться им с чужими глазами и почти пропасть. Хочется нахмуриться, вытянуть локоть из изящных пальцев и заявить Ким Тэхёну о том, что неподобающе для мужчины его статуса так часто хватать его за руки, что неискушенное вниманием сердце Чонгука реагирует на это чересчур ярко, что непозволительно так жестоко играться с гибридом только потому, что он ничей, но юноша может только гулко сглотнуть снова поднявшуюся внутри нервозность. - Во сколько ты заканчиваешь? - и, видимо, глаза Чонгука округляются, потому что господин Ким считает нужным сразу же добавить: - Думаю, я немного погорячился с вином. Был бы признателен, если бы ты помог довезти меня и мою машину до дома, - чёткий контур губ мужчины плывёт и складывается в виноватую улыбку. Чонгук внутренне плывёт следом, кажется, начиная снова краснеть от того, что чужие пальцы все ещё сминают ткань на его локте, не отпуская от себя. Разумеется. Чонгук нужен ему в качестве опытного водителя. Сейчас он и впрямь подмечает, что глаза Ким Тэхёна блестят больше обычного, а скулы окрасил налёт румянца - очевидно, принесенный Чонгуком бокал вина уже не первый. - Сожалею, господин, ресторан не предоставляет услугу "трезвый водитель", - приходится вежливо отказать, снова поклонившись. Впрочем, гибрид не удивляется, когда чужие пальцы сжимаются крепче. - Поэтому я и спрашиваю, во сколько ты заканчиваешь, - терпеливо поясняют ему. - Я бы оставил щедрые чаевые и оплатил такси от моего дома. Вряд ли оттуда, где я живу, можно уехать на метро. - Быстрее будет вызвать водителя, моя смена заканчивается через два с половиной часа, - Чонгук почти ненавидит себя за ощущение, грызущее изнутри грудную клетку - он словно вынуждает мужчину уговаривать себя, хотя всего лишь озвучивает факты. - Я похож на человека, который спешит? - мягкая улыбка на красивом лице и вкрадчивый прищур глаз дают понять, что отказы не принимаются. Впрочем, Чонгук не удивлён: такие мужчины - красивые, статные, определённо богатые - не привыкли к отказам. Тем более от таких, как Чонгук. Последний уверен, что в их лексиконе слово "отказ" вообще отсутствует как термин, а потому незаметно вздыхает и коротко кивает, забавно взмахнув ушками. Ким Тэхён действительно не спешит, терпеливо ждёт, пока Чонгук обслуживает других гостей, миролюбиво улыбается даже самым изощренным их требованиям, обещая, что все разузнает на кухне. Ким Тэхён, кажется, наслаждается вечером, даже если он для мужчины проходит в одиночестве. Чонгуку думается, что для человека его статуса господину Киму редко удаётся побыть одному, мужчина наверняка постоянно занят работой, даже если гибрид не знает этого наверняка. В его представлении богатые люди свободным временем не располагают. Бедные, как он сам, впрочем, тоже - низкооплачиваемая работа отнимает столько же много времени. Иногда юноша чувствует на себе прожигающий взгляд, пекущий спину или профиль лица, но, когда оборачивается, не замечает к себе повышенного внимания, хотя сердце, глупое, сладко ноет от догадки о том, кому этот взгляд мог бы принадлежать. Но Чонгук не любит принимать желаемое за действительное - слишком велика вероятность обжечься. К моменту, когда стрелка висящих в зале часов достигает десяти вечера, Чонгук протирает столы. Шестой пустует, и на мгновение гибрид чувствует укол паники - не дождался? Но на столе лежит папка с оплаченным счётом и довольно крупной суммой чаевых, а напротив панорамного окна, выходящего на площадь, стоит Ким Тэхён. Чонгук зависает с тряпкой в руках, не замечая, как ушки жмутся к собранным в привычный хвост синим волосам: господин Ким курит, оперевшись поясницей на чёрный роллс ройс - в бордовом пальто нараспашку, выдыхая в стальное осеннее небо струйки дыма одну за другой и не сводя пронзительного взгляда с окон ресторана. Чонгук, отчего-то вспыхнув подобно спичке, спешит вернуться к закрытию смены. Мужчине приходится ждать его ещё минут двадцать: гибрид, хоть и торопится сменить форму на родную толстовку и джинсы, пуговицы её путаются в непослушных пальцах. В итоге из дверей ресторана он практически вылетает, как назло поскальзываясь почти рядом с мужчиной - господину Киму снова приходится схватиться за его локоть; на этот раз ухоженные пальцы слегка скользят по грязно-голубому твиду, даря юноше утерянное равновесие. - Не стоит так спешить, Чонгук, - мягко журят его, а в ладонь опускается брелок с ключами. Юноша мешкает, в первое мгновение не зная, как подступиться к настолько дорогому автомобилю. Его замешательство замечают, останавливаются у пассажирской двери, смотря вопросительно. - А как же панамера? - выдавливает из себя гибрид, получая в ответ мелодичный, совершенно невероятный смех. От него затылок вспарывает мурашками, и отсутствие привычной шапки тут вовсе ни при чем. Чонгук прикусывает язык и опускает взгляд, забираясь в дорогой салон и чувствуя себя последним идиотом. Конечно же у Ким Тэхёна не одна машина. Мужчина не зря упомянул, что от его дома невозможно добраться на метро - они наверняка поедут за город, где расположился престижный район с частными особняками. Человек, сидящий в салоне рядом с ним, а не на заднем сиденье, как это обычно принято у богатых, владеет процветающим бизнесом, а Чонгук предположил, что у него всего одна машина, которых, должно быть, целый гараж... - Расслабься, я даже отсюда чувствую твоё напряжение, - урчание мотора едва ли может перекрыть бархатистый баритон мужчины. Гибрид смотрит строго вперёд, и его пальцы действительно сжимают кожаную оплётку руля чересчур сильно - мышцы уже начинают ныть от прикладываемых усилий. Владелец машины же, кажется, не сводит с него глаз: Чонгук не может сказать наверняка, но ему чудится, что господин Ким изучает его, получив для этого удобную возможность. В просторном салоне, где нет привычного шума ресторана и десятков направленных на него глаз, один-единственный взгляд ощущается особенно отчетливо, вынуждая дыхание сбиваться. - Я всего лишь стараюсь вести машину аккуратно, - оправдание так себе, Чонгук догадывается, что ему не поверили. Однако в ответ не доносится ни звука, и юноша делает вывод, что Ким Тэхён даёт ему возможность взять себя в руки. После этого дальняя дорога уже не кажется гибриду такой тяжёлой, под конец пути он и впрямь немного расслабляется под звуки радио, которое включил мужчина, и начинает наслаждаться плавным ходом автомобиля и его отзывчивостью на каждый поворот руля. Они действительно приезжают в тот самый район с богатыми особняками, где каждый дом будто участвует в конкурсе красоты: лужайки безукоризненно подстрижены и зеленятся даже в такой холод; квадратура домов и прилегающей территории, кажется, стремится к бесконечности. Навигатор ведёт его по плавному серпантину почти в самый центр района и оповещает о прибытии на место напротив двухэтажного дома с черепичной крышей, большой беседкой на некотором отдалении и выверенными будто бы по линейке высокими туями, выстроенными в ряд до самой парадной двери. Гараж, тщетно пытающийся спрятаться сбоку одноэтажной пристройки, и правда оказывается внушительным. Чонгук, аккуратно припарковавшись в ряду таких же дорогих машин, насчитывает ещё три штуки. - Спасибо за помощь, сам бы я точно не справился, - зачем-то благодарит его Ким Тэхён, несмотря на то, что эту помощь уже оплатил Чонгуку отличными чаевыми. Гибрид мямлит, что это мало отличается от его бывшей должности в отеле, на что мужчина только бесцветно хмыкает - Чонгук не может разобрать оттенки эмоций, вложенных в эту реакцию. Господин Ким пытается поймать его взгляд ещё какое-то время, пока юноша растерянно рассматривает обстановку гаража и стоящие в ряд автомобили, ни на чем надолго не задерживая внимание, прежде чем жестом указать в сторону квадратных ворот: - Позволь угостить тебя кофе, пока я вызову такси. Это не вопрос. Чонгук помнит, что подобные люди не привыкли к отказам. К тому же, ждать такси на улице было бы весьма глупо, поэтому гибрид молча кивает и идёт следом за широкой спиной в бордовом пальто по выложенной тротуарной плиткой дорожке. Территория не такая большая, как на некоторых участках, но выглядит ухоженно и уютно, Чонгук успевает заметить даже выключенный фонтан у входа в беседку, а одноэтажная постройка с низкими окнами оказывается крытым бассейном. На входной двери, что удивительно, уже красуется рождественский венок из остролиста, пузатых сосновых шишек, покрытых искусственным снегом, и каких-то красных ягод, и одно только это украшение отдаётся теплом в груди от напоминания о скором Рождестве. И следующей за ним пустотой от осознания, что очередное Рождество Чонгук проведёт аналогично предыдущим трём: позволит себе заказать в доставке острую свинину, посмотрит Нетфликс и ляжет спать на целых три часа позже обычного. На душе внезапно становится так тоскливо, что плечи сами собой поникают. Тэхён пропускает его в просторную прихожую, где помогает избавиться от пальто, и оставляет одного у входа в гостиную, предложив располагаться с удобством. Во всем, что принадлежит Ким Тэхёну, думается юноше после беглого неохотного взгляда на обстановку, чувствуется его незримое присутствие: чёрные кресла с красными подушками, спелая клубника в вазе на кофейном столике красного дерева, тяжёлые тёмные шторы и алые абажуры светильников. Ким Тэхён состоит из контрастов, в нем, как в выбранном им интерьере, сочетается властность и пылающая глубоко внутри скрытая страсть. Гибрид чувствует себя лишней деталью в богато обставленной гостиной. Невписывающимся в общую картину пазлом. Он неловко зачесывает со лба выкрашенные в синий пряди и максимально сжимается, словно стараясь занять как можно меньше места. Он не принадлежит миру Ким Тэхёна. Его место - в маленькой квартирке на крыше, и эта ошеломительная разница больно бьёт по и без того еле держащейся гордости. Чонгук усаживается на край скрипнувшего под его весом кожаного дивана того же чёрного цвета, немного нервно сцепляет пальцы в замок, обхватив ими колени. В такой позе его и застает хозяин дома с бокалами в руке. Во второй у него бутылка вина, и гибрид удивлённо провожает глазами мужчину от дверного проёма до самого дивана, на который тот опускается совсем рядом с Чонгуком. - А как же кофе?.. - Чонгук растерян. Господин Ким, судя по виду, доволен произведённым эффектом. - Брось, неужели ты правда думал, что я предложу гостю кофе таким приятным пятничным вечером? - мужчина театрально вздыхает, но его губы все ещё улыбаются. Эта же улыбка отражается в его шоколадных глазах, на долгое мгновение лишая гибрида возможности отвести взгляд и сдержаться от покрасневших щёк. С ним... флиртуют? - Надеюсь, ты не против красного. - Я... - Чонгук не озвучивает рвущуюся наружу мысль о том, что алкоголь он так ни разу и не попробовал - не выдалось повода и компании для этого. - Нет, не против, - находится он с ответом; голос звучит тихо, несколько печально, и эта перемена не скрывается от сидящего рядом человека. Взгляд Тэхёна приобретает тяжёлый, изучающий оттенок. Чонгук почти физически ощущает на себе его вес. - Я тебе неприятен? - его голос - едва заметно напрягшийся - разбивает все жужжащие в голове гибрида мысли, оставляя от них лишь осколки. - Почему... Вы так решили? - очевидно, на лице Чонгука явственно проступает смятение, потому что господин Ким тихо вздыхает, передавая ему бокал вина. На этот раз холеные пальцы не касаются его собственных, держа почтительную дистанцию. - Обычно я легко читаю людей, в большинстве своем они довольно простые существа. Многие льстят, некоторые пытаются соблазнить, единицы открыто враждуют. Но с тобой... Я впервые не знаю, что думать, Чонгук, - признается он неохотно, преодолевая себя, словно не привык делиться откровениями. Его вдумчивый взгляд устремляется на электрический камин под плазмой, который юноша замечает только сейчас. - Ты не идёшь на контакт, больше отмалчиваешься, а когда не молчишь - отвечаешь заученными фразами. Иногда у меня складывается ощущение, что я вынуждаю тебя принимать мои ухаживания. Так вот, что это. Чонгук закусывает нижнюю губу и крепче сжимает пальцами тонкую ножку бокала, ощущая, как краска с щёк перекидывается на шею. Перчатки господина Кима, кофе, который тот купил для него, все эти ненавязчивые взгляды, прикосновения, перевод его в бар вместо увольнения, просьба отвезти до дома, приглашение на кофе. Разве так проявляют внимание к гибридам? В особенности к таким, как он? Тех, которых выкупают на аукционе, селят с хозяином, заваливают подарками, всячески балуют, выводят в свет. Остальных же... Чонгук всегда думал, - знал, - что гибриды без хозяина остаются одни до самого конца. Они не нужны никому, даже самим себе, с того самого момента, как завершается аукцион, на котором не смогли найти себе покровителя. Чонгук был готов к этому. Был готов бороться за себя сам. За три долгих года он смог похоронить в себе мечты и надежды, жившие с ним шестнадцать лет, а последние недели жестоко отмахивался от пробивающихся сквозь стылую землю ростков, отзывающихся на каждый жест сидящего рядом мужчины. Потому что зачем Ким Тэхёну такой, как Чонгук? От тяжёлой работы, недосыпа и вечной усталости потерявший юношескую субтильность и лоск, давно позабывший, как завоевывать внимание потенциального покровителя. Гибрид опускает голову ещё ниже, бормоча почти что в бокал, вкусно пахнущий бордовым напитком: - Я всего лишь гибрид, от которого все отказались, господин. Вы могли бы найти для себя кого-то более подходящего, - Чонгук бросает на мужчину короткий взгляд, замечая, как тот нахмурился. Его голос становится ещё тише, неувереннее - несмотря ни на что, расстраивать и разочаровывать Ким Тэхёна ему совершенно не хотелось бы. - Какой-нибудь лис или барс смотрелись бы рядом с Вами более престижно... - Мне казалось, я отчетливо дал понять, что дело вовсе не в престиже, - поправляет его бархатистый голос, опасно понижаясь, но все еще звуча невероятно мягко, располагающе. - А в моих чувствах, - кожаная обивка скрипит под чужим весом, а следом его левой ладони касаются горячие пальцы, тянут ближе к мужчине. - Я хочу завоевать твое доверие. Хочу, чтобы здесь, - большой палец вновь, как в тот вечер в баре, гладит чистую кожу на запястье под манжетой толстовки. Чонгук, будто под гипнозом, не может перестать следить за этим движением. - Значились мои инициалы, Чонгук. Ты позволишь мне это? Чонгук пьянеет, не попробовав ни глотка из предложенного ему бокала. Как иначе описать то, что все его тело вдруг слабеет от чужой близости, под кожей растекается тепло, стремительно идущее от отпечатков, ожогами остающихся на руке там, где его касаются так невинно и так интимно одновременно. О каком завоевании может идти речь, если все его существо уже тянется к этому пылающему огню?.. Юноша упускает момент, когда господин Ким отставляет свой бокал на столик, а свободной рукой вынуждает гибрида поднять голову - под подбородком расползается точно такое же тепло, как по левому запястью. - Ответь, Чонгук. И снова звучание собственного имени побуждает его к действию. Или дело в том, как его произносит Ким Тэхён? Чонгук еле заметно кивает, не в силах разорвать зрительный контакт с мужчиной, и тут же постыдно всхлипывает, ощущая на своих горячие губы. Господин Ким целует жадно, властно и глубоко, словно наконец-то дорвался до того, что долгое время страстно желал. Чонгук чувствует себя таким разбитым и слабым в его крепких объятиях, и это впервые в жизни так восхитительно. Несмотря на немое согласие гибрида, господин Ким не заходит дальше. Его поцелуи горят на губах, словно свежие татуировки, когда они все-таки выпивают по бокалу вина за неспешной беседой (Чонгук правда старается поддерживать её). О такси юноша вспоминает лишь по прошествии полутора часов, когда телефон случайно вываливается из кармана джинсов, а экран угрожающе загорается, показывая позднее время. - Ах, такси... Я не вызывал его, - в хитрой улыбке Ким Тэхёна нет ни грамма вины, Чонгук это чувствует. Мужчина намеренно сделал это, сомневаться не приходится. Но как бы ни хотелось ему возмутиться тем фактом, что его нагло обвели вокруг пальца, злиться на этого хитрого лиса почему-то не получается. Возможно - только возможно - Чонгуку и самому не хотелось бы уезжать так скоро. И, очевидно, что-то в его виде выдаёт это желание, потому что мужчина вновь находит его руку своей и мягко сжимает ладонь, превращая гибрида в кусок тёплого масла: - Останься у меня, Чонгук. В доме полно свободных комнат. Мерцание в глазах господина Кима гипнотическое. Так Чонгук наутро объясняет свое согласие остаться на ночь, едва проснувшись в окружении пухового одеяла и целого десятка мягчайших подушек в совершенно незнакомой комнате. Сегодня у него выходной, и юноша позволяет себе подольше понежиться в королевской кровати, все ещё страшась того, что все это, включая самого Ким Тэхёна - лишь сон. В самом деле, разве могло Чонгуку так повезти? Чем он смог обратить на себя внимание такого мужчины, как "Гость с перчатками"? Вспоминая ощущение горячих губ на своих, гибрид тихо мычит, сперва оттягивая уши в стороны, а после и вовсе закрывая ими глаза. Стыдно. И в то же время хорошо. Не привыкший подолгу рефлексировать, Чонгук вылезает из одеяльного плена, натыкаясь на жёлтый, удивительно невписывающийся в общий интерьер дома стикер, прилепленный к экрану его телефона, который остался на прикроватной тумбе. Новый прилив стыда окрашивает румянцем щеки: Ким Тэхён был здесь и видел его спящим. "Срочно вызвали на работу. Дождись меня, отвезу тебя сам. К.Т." Что ж, очевидно, несколько часов гибрид будет предоставлен самому себе. Стараясь особо не наглеть, Чонгук заглядывает в несколько соседних комнат, довольно быстро находя ванную. Приняв скорый душ, он осознает, что сменных вещей с собой нет, а потому, прикрываясь огромных размеров махровым полотенцем с эмблемой нанявшего его отеля и стараясь побороть стеснение, находит гардеробную господина Кима. Чонгук искренне хочет думать, что мужчина не будет против, если он позаимствует простую белую футболку и серые спортивные штаны. В холодильнике на кухне, в которой могли бы поместиться две или даже три его съёмных квартирки, ему хватает нескольких яиц и трех полосок бекона, одного помидора и стакана молока. Чонгук привык к долгим лишениям, а потому, даже получив возможность разгуляться на полную, не видит в этом необходимости. Наоборот, выудив из навесных шкафов и морозилки нужные продукты, гибрид занимает себя несложной готовкой, надеясь, что Ким Тэхён оценит если и не конечный результат, то хотя бы его старания. Разумеется, они пока ничего друг другу не обещали. Желание господина Кима стать его покровителем пока что так и оставалось всего лишь желанием. И все же, где-то в груди юноши свербело от того, что хотелось ответить вниманием на внимание. Ким Тэхён возвращается ближе к полудню: шорох зимней резины по подъездной дорожке Чонгук улавливает лишь чудом, оттого плечи невольно схватывает лёгким напряжением. Юноша снова теряется и не знает, как себя вести, словно вчерашний вечер перевернул все внутри с ног на голову. Впрочем, так ведь и есть. Решившись, гибрид выходит в прихожую, - ушки нервно торчат строго вверх, - и тот взгляд, которым мужчина встречает его, одетого в чужие вещи, кажется Чонгуку сильнодействующим ядом. Жар, будто бы следующий за тёмными глазами господина Кима, поднимается от голых ступней, скользит по его же одежде, оценивающе впиваясь в открытые широким воротом резные ключицы, буквально облизывает шею и губы и, наконец, застывает на глазах. - С возвращением, - тихо приветствует Чонгук, разрывая густую атмосферу между ними в клочья, обхватив себя руками, чтобы сдержать внезапное желание помочь мужчине с его пальто - на этот раз чёрным. Ким Тэхён выглядит сурово и представительно в красной рубашке и зауженных чёрных брюках. Мелкие капли мороси на уложенных волосах и плечах мягко мерцают в искусственном свете ламп над головой. В мыслях гибрида совершенно бессознательно мелькает избитое "красивый". - С добрым утром, - отзываются ему в ответ с опозданием, но именно эта задержка отчего-то немного льстит Чонгуку и вызывает на губах смущенную улыбку. Приятно быть для кого-то привлекательным даже в мятой одежде не по размеру. Несмотря на то, что гибрид уже успел позавтракать пару часов назад, они обедают вместе. Юноша скромно оповещает, что позволил себе немного повозиться на кухне - ничего особенного, так, мелочь, и это можно даже не есть, но мужчина с мягкой улыбкой усаживается за стол, на котором его ждёт набор закусок, рис и свежий говяжий суп. Рядом ставит два стаканчика кофе из той самой кофейни рядом с отелем, и Чонгук тут же ближе двигает к себе свой, ещё горячий, всматриваясь в надписи на коричневом картоне и моментально вспыхивая, давясь первым же глотком и неловко закашливаясь. Уже знакомое "Ким Тэхён" на первом стакане дополняется игривым "Зайка Ким Тэхёна" на втором. Гибрид чувствует реакцию мужчины буквально кожей - ему даже не обязательно смотреть: тот доволен произведённым эффектом, на губах наверняка красуется лукавая улыбка, с которой он не расстаётся до конца их совместного обеда. Потому что Чонгук возражений не высказывает, несмотря на одолевшее его стеснение, из чего господин Ким делает вывод, что зваться так и дальше юноша вовсе не против. Они выезжают к Чонгуку ближе к трём, и последний ничуть не жалеет о том, что в этот раз оказывается пассажиром, а не водителем. Ким Тэхён смотрится за рулём бесподобно, уверенно держа на кожаной оплётке одну руку и гоняя по салону солнечные зайчики циферблатом наручных часов. С гибридом они изредка перекидываются взглядами: господин Ким откровенно любуется, Чонгук - изучает. И тоже любуется, совсем-совсем немного, потакая охватившему его интересу. Как и прошлым вечером, дорога занимает от силы полчаса благодаря отсутствию пробок. Когда мужчина паркуется у нужного здания, фасад которого не видел ремонта уже лет двадцать в лучшем случае, Чонгук выбирается из салона на морозный ноябрьский воздух, стараясь не думать о том, как сюрреалистично дорогой седан смотрится в районе, где аренда квартир колеблется в пределах размера прожиточного минимума. Ким Тэхён, вопреки ожиданиям гибрида, изъявляет желание посмотреть на квартирку изнутри, заставляя юношу колебаться. Разница в их финансовом положении, все же, была чересчур велика, чтобы без стеснения показывать эту сторону своей жизни. Хотя мужчина, должно быть, был готов к тому, что прихожая, едва начавшись, переходит в кухню, а та, в свою очередь, в единственную комнату, которую Чонгук постарался обставить максимально удобно для отдыха. В маленькой гостиной, на старом диване, Ким Тэхён выглядит ещё более невероятно, чем его автомобиль, припаркованный на узкой улочке внизу. - Я планировал вернуться за тобой через несколько часов, но, полагаю, тебе хватит и одного, - подмечает мужчина удовлетворенно, не замечая, как вытягивается от удивления лицо гибрида, пока тот стоит к нему спиной в кухонной зоне. - Хватит... для чего? - осторожно интересуется Чонгук, опуская на столешницу две кружки, в которые собирался насыпать кофе. Растворимый, да, но другого у него нет, а гостеприимство никто пока не отменял. - Чтобы собрать вещи и перевезти их ко мне, - господин Ким одаривает его обезоруживающей улыбкой, лишая дара речи и явно наслаждаясь тем, как меховые ушки пораженно застывают торчком, пока Чонгук переваривает новую для себя информацию. Этот мужчина вообще собирался спросить его мнения? Не слишком ли они спешат, собираясь съехаться вот так прос... - Чонгук, - тянут за спиной вкрадчиво, а тёплый выдох внезапно проходится по оголенной шее ниже линии роста волос. На живот ложится горячая ладонь, заставляя заострить все внимание там. - Ты ведь не откажешься только потому, что мы пока не прошли процедуру регистрации? Я хотел дождаться понедельника, но если из-за этого ты не хочешь переезжать ко мне, я могу подключить связи и подергать за ниточки, чтобы все оформили уже сегодня. - Нет, я... дело не в этом, господин Ким, - блеет он слабым голосом, едва замечая, как сам сжимает холодными пальцами крепкое запястье мужчины. Подумать только, что такой, как Ким Тэхён, готов подключить связи только ради того, чтобы гибрид согласился переехать к нему на два дня раньше возможного. - Как же моя работа? Я ведь не смогу добираться... - Обычно предполагается, что занятые гибриды не работают, - звучит от мужчины с усмешкой, но в голосе его нет железной настойчивости, и за это Чонгук безмерно ему благодарен. Он пока не готов отказаться от своих подработок, это позволит ему хоть как-то не чувствовать себя обязанным за все те удобства, что на него внезапно свалились. - Я сам буду подвозить тебя, нам все равно по пути. А если буду занят, можешь брать одну из моих машин. - Господин Ким, - Чонгук с вымученным стоном утыкается лбом в холодную дверцу навесного шкафчика, не зная, какими словами выразить благодарность. Чем он заслужил внимание этого человека? Позади слышится бархатистый смех, а ладонь на животе совершает ласкающее круговое движение, задерживаясь на его теле непомерно долго для того, чтобы пульс оставался в пределах нормы. - Тэхён, - поправляет невероятный медовый голос, заставляя миллиард мурашек высыпать на кожу. Гибрид закрывает глаза, ощущая мужчину так близко, так плотно к собственному телу, что становится жарко даже несмотря на то, что Чонгук не включал обогреватель уже больше суток. Они стоят так пару минут, - Тэхён водит кончиком носа в его волосах, на что юноша беспросветно тает, как сахар на горячей сковороде, - а потом сильная ладонь ласково хлопает его по бедру. - Собирайся, я принесу коробки из машины. Чонгук и впрямь укладывается за час, потому что собирать особо нечего - за три года самостоятельной жизни получилось приобрести немногое. Две коробки занимает одежда, ещё одну - немногочисленные личные вещи и техника, хотя гибрид уверен, что в новом доме многое ему уже не понадобится. Все это по прибытии они оставляют в той самой комнате на втором этаже, в которой ночевал Чонгук - господин Ким ("Зови меня Тэхёном, ну же, это не так сложно") щедро выделяет её юноше на постоянной основе. Уже ближе к вечеру они ужинают блюдами из доставки, потому что желания готовить нет ни у кого, и Тэхён оставляет своего нового соседа обживаться, а сам уходит работать в свой кабинет. Первым делом Чонгук раскладывает вещи в огромный для их скромного количества шкаф в его комнате, обходит дом, перед этим получив щедрое разрешение от мужчины, когда занёс ему кофе (ради которого пришлось повоевать с незнакомой пока кофемашиной), а после этого, когда время лениво подбирается к десяти, принимает горячий, почти обжигающий душ, чтобы смыть с себя липкие мысли. Чонгук ощущает себя Золушкой, в одночасье получившей принца и замок впридачу, и от этого как-то странно. Наверное, он ещё не до конца смирился с тем, что жизнь понемногу начинает налаживаться, поэтому внутри все ещё бушует смерч из десятка эмоций, который все никак не может улечься - горячие тугие струи на коже помогают немного расслабиться. Но это самое расслабленное состояние как рукой снимает от осознания, что он забыл взять с собой чистую одежду. Бросив тоскливый взгляд на работающую стиральную машину, в которой крутятся его вещи, гибрид с нервным вздохом оборачивает бедра махровым полотенцем и, украдкой оглядываясь по сторонам, бесшумно пробирается по тёмным коридорам. Аккуратно заглянув в гостиную, юноша семенит к лестнице на второй этаж, где уже за поворотом почти с разбега влетает в чужую крепкую грудь. - Тэхён! - ахает Чонгук, успев схватиться за плечи мужчины, чтобы голые ступни не скользили по паркету. Его растерянный взгляд встречается с чужим тёмным; ладони господина Кима на спине ощущаются горячее воды, в которой он только что мылся. - Я забыл сменную одежду. Не взял по привычке, - оправдывается он, едва замечая, как с каждым произнесенным словом говорит тише. - Ох, Чонгук, - Ким Тэхён улыбается ему, но это не та лёгкая улыбка, к которой гибрид привык. Взгляд мужчины цепляет влажные кончики волос, с которых все ещё капает, фигурные ключицы, тёмные ареолы сосков, превращая смерч внутри Чонгука в катастрофу. - Я не хотел спешить. Планировал дать тебе время, чтобы освоиться и привыкнуть ко мне, но ты продолжаешь испытывать моё терпение. Сколько бы я ни смотрел на тебя, этого мало, - гибрида окатывает властной аурой, горячие ладони жмут ближе, сминают кожу, перебравшись на поясницу. Мужчина склоняется к нему, заставляя чувствовать себя добычей в лапах хищника. - Я зверски голоден, Чонгук, - опаляет чужим шёпотом ухо. - Т-тэхён, - юноша путается в собственных ногах на пути в гостиную, все ещё сжимает пальцами плечи Тэхёна, словно отпусти он их - и тут же рухнет. Но сильные руки держат его уверенно, ведут к дивану, на котором они самозабвенно целовались не далее, чем вчера. Чонгуку немного боязно, но уже позже, лёжа в кровати и прокручивая этот момент снова и снова, он поймёт, что не испытывал отторжения от чужих действий. Сейчас же он неловко заваливается на диван, придержав рукой норовящее сползти полотенце, и завороженно следит за нависающим над ним мужчиной. - Я ещё не... - Я знаю, мой мальчик, - господин Ким неровно выдыхает в нежный изгиб губ, чувствуя под ладонями легкую дрожь юношеских бедер. Чонгук не отталкивает, лишь с присущей ему скромностью предупреждает о том, что мужчина будет у него первым. - Но сегодня мы не пойдём до конца, я лишь хочу изучить тебя, - в его голосе рассыпаются томные ноты, закручивая внизу живота гибрида целый вихрь предвкушения. Тэхён и впрямь не спешит: его взгляд ещё раз неторопливо проходится по стройному, крепкому телу, на втором круге сменяясь большими руками. Чонгук старается не вздрагивать на каждом прикосновении, потому что кожа будто отвечает мелкими разрядами тока. Все это для него в новинку: и томные взгляды, и тихие комплименты, которыми мужчина одаривает, не скупясь, и изучающие пальцы, которые то пройдутся по шее, разослав по телу мурашки, то обведут и покрутят сосок, вынудив гибрида выгнуться навстречу, то погладят внутреннюю сторону бедра, добиваясь ответной дрожи и красных щёк. Чонгук тонет в омуте незнакомых до этого момента ощущений, стараясь задержаться на каждом, распробовать, но их так много, что получается только захлебываться. Несмотря на ощутимую жадность и несдержанность, своей выдержкой Ким Тэхён может по праву гордиться: перед ним, вцепившись в его рубашку до треска ткани и робко разведя бедра, все еще едва прикрытые полотенцем, лежит готовый принять его гибрид - даже в полумраке гостиной мужчина видит, как краска стыда заливает его щеки и шею, перекидывается на плечи, но Чонгук и не старается прикрыться от его взгляда и не пытается спрятать свой, смотрит прямо и как-то выжидающе. Позволяет. А Тэхён и не думает отказываться, завладевает его губами, наконец, забираясь ладонями под полотенце, чтобы под чужой тихий стон смять округлый зад, разводя в стороны половинки - пальцы слегка скользят от природной гибридной смазки. - Посмотри-ка, уже намок, а ведь я ещё ничего не сделал, - низко воркует мужчина, собирая влагу пальцами, размазывая её ещё больше под звуки чужого сбитого дыхания. Чонгук, когда на него смотрят вот так, при этом лукаво улыбаясь, ощущает себя до безобразия нагим, открытым максимально - подходи и бери. Ким Тэхён и берёт, бесстыдно, жадно, но аккуратно, так, чтобы юноша надолго запомнил его ласки в самом лучшем их проявлении. - Дыши, Чонгук, дыши, - наставляют его, и голос Тэхёна звучит будто из-под толщи воды, будучи единственным ориентиром в калейдоскопе захлестнувших юношу чувств. Он смотрит на мужчину распахнутыми глазами, но те будто бы не регистрируют происходящее - весь Чонгук обратился в осязание. Юноша только ощущает на себе тёплые, обещающие удовольствие губы, аккуратные руки, помогающие ему повернуться к Тэхёну спиной, опереться грудью о подлокотник и отставить зад, с которого окончательно сползает последняя преграда. По коже ягодиц тут же расходится горячий порыв воздуха - мужчина восхищенно выдыхает, заставляя тело перед ним дрожать от смеси стыда и предвкушения. - Не знал, что у тебя есть хвостик. Очаровательно, - отзываются сзади, а гибрид едва не воет, пряча пунцовое лицо в сгибе локтя. Впрочем, в самом деле воет он уже спустя мгновение, когда господин Ким влажно лижет под этим самым хвостиком, представляющим из себя белый меховой комок. Чонгука ещё никто и никогда не касался так откровенно. Да что там, он даже самому себе не позволял такого, не имея ни желания, ни интереса к экспериментам с собственным телом. А потому свои же реакции на умелые ласки ошеломляют, ввергают в приятный шок: Чонгуку нравится. Нравится, как Тэхён мягко кусает его бедра, как обводит языком мокрый вход и как проталкивает его внутрь, добиваясь от юноши громких всхлипов. Нравится, как дрожат бедра, сбивается дыхание, как стоны сами сыпятся из горла. Нравится, как его заполняют два тонких пальца мужчины, нажимая на какую-то восхитительно-нужную точку внутри, после чего Чонгуку хватает лишь нескольких минут интенсивной стимуляции и влажных поцелуев вдоль всего позвоночника в дополнение, чтобы излиться на обивку дивана с громким дрожащим стоном. От первого в своей жизни оргазма Чонгук отходит долго, обессиленно нежась в объятиях, но Тэхён не мешает. Его присутствие рядом ненавязчиво, его забота о гибриде перекрывает ту жадность, с которой мужчина ласкал его ещё несколько минут назад. В этом мальчике Ким Тэхён видит то самое трепетное и желанное, которое искал всю жизнь. Ему было не важно, в каком воплощении оно придёт к нему: мужчиной ли, женщиной или гибридом. Так вышло, что Чонгук оказался именно последним, и Тэхён сделает всё, наизнанку вывернется ради того, чтобы его Чонгук не пожалел о сделанном выборе. Чонгук не помнит, как заснул, но просыпается от щекотного ощущения дыхания в своих волосах и тяжести чужой руки на талии. Сонный, он привстаёт на локте и поворачивается, чтобы застать самую милую картину из всех: Ким Тэхён спит, уложив лохматую голову на его подушку, пока солнечные лучи играются с шоколадом его волос. Дело ли в очаровании момента или в том, что Чонгук ещё не до конца проснулся, но этот мужчина внезапно кажется ему самим совершенством. Смутившись собственных мыслей, юноша отворачивается, какое-то время изучает безликий белый потолок, но взгляд все равно возвращается к лежащему рядом мужчине. К широкому развороту плеч и подтянутому животу, открытым сползшим до самых бедер одеялом. Бросив ещё один вороватый взгляд на умиротворенное лицо господина Кима, гибрид переворачивается на бок, стараясь не шуршать одеялом, протягивает руку и осторожно касается тёплой кожи плеча. Ведёт пальцами вдоль ключицы, собирая подушечками ее идеально прямую линию, а потом перпендикулярно вниз, пока они не натыкаются на преграду в виде ткани чужого белья, где и замирают в нерешительности. Прошлым вечером Ким Тэхён доставил ему удовольствие, да так, что Чонгук был похож на кусок подтаявшего мороженого. Стоит ли юноше ответить тем же? Что ещё важнее - хочет ли он этого? Колебания его длятся не больше секунды, заканчиваясь решительно скользнувшей на чужой пах ладонью. Он определённо хочет. Бросив боязливый взгляд на лицо мужчины и убедившись в том, что Тэхён ещё крепко спит, гибрид аккуратно сползает ниже по простыне, позволяя себе впервые невесомо коснуться губами фигурного торса. Под тёплой кожей размеренно бьётся сердце, завораживая своим гулким ходом. Одновременно с этим ладонь приходит в движение, начиная плавно оглаживать пах вверх и вниз, слегка сжимая, но так, чтобы это не послужило причиной пробуждения старшего. Чонгук одновременно страшится быть пойманным за таким занятием и желает этого: желает показать господину Киму свою заинтересованность и, в какой-то мере, готовность пробовать что-то новое. Его старания дают плоды к тому моменту, как тёплые, немного влажные губы прихватывают кожу внизу живота - дыхание мужчины становится более шумным, хоть это и не мешает его сну, а под ладонью заманчиво твердеет. Гибрид облизывает губы, собирая с них тепло чужого тела, и, не позволяя себе передумать, тянет вниз мягкую резинку, освобождая из плена белья наполовину возбужденный член. Держать его в руке непривычно, наклоняться ближе, опаляя жарким дрожащим дыханием - тем более. Чонгук никогда не делал чего-то подобного, но слышал много рассказов. Да что там, вся всемирная паутина была в его распоряжении, стоило только захотеть ею воспользоваться. Собирая воедино картину, составленную из тех крох информации, которую он выхватил из рассказов коллег и гостей ресторана (и клиентов Чимина в баре, если быть до конца честными), юноша высовывает кончик языка, аккуратно и слегка неуверенно обводя им головку. На вкус... ничего необычного. Чонгук облизывает губы и пробует ещё раз, на этот раз обхватывая орган губами. Гибрид старательно двигает головой вверх и вниз в попытке найти удобный для себя ритм. Пробует одновременно подключать язык, помогать себе рукой, менять угол, несколько раз неосторожно задевая нежную кожу зубами, после чего сбавляет набранный было темп, не без лёгкой гордости подмечая, как чужое возбуждение растёт и твердеет под его языком. Ким Тэхён хмурится во сне; его грудь тяжело вздымается и резко опадает, с губ срывается шумное дыхание, которое на отчетливое, слишком заметное в абсолютной тишине комнаты мгновение прерывается, когда юноша пытается взять плоть глубже и слегка давится по незнанию. - Чонгук?.. - звучит тут же сверху помято и до одури хрипло. Гибрид не спешит поднимать взгляд на все ещё сонного мужчину, но и плоть, что заманчиво пульсирует и дёргается во рту по мере того, как господин Ким анализирует происходящее, не выпускает. - Ох, детка, - шепчет Тэхён абсолютно разбито, стоит им встретиться взглядами, почти пугая Гука своей реакцией. Чонгук делает что-то не так? Тэхёну не нравится? Он разочарован? Этот страх, очевидно, отражается в глазах юноши, потому что господин Ким продолжает почти сразу же, сев на кровати и непередаваемо нежно для той ситуации, в которой они оказались, проводя ладонью по чужой щеке: - Продолжай. Прошу. Последнее слово практически истекает мольбой, одновременно вселяя в Гука уверенность, и он находит себя не в состоянии отказать. Губы вновь сжимаются плотнее и скользят ниже по увитому венами стволу к основанию, где гибрид снова закашливается, не имея нужных навыков. Мужчина негромко подбадривает, успокаивает, ласково зарываясь пальцами в отливающие синевой волосы, то и дело касаясь мягкого меха ушек, что свободно лежат по бокам головы, выдавая полную расслабленность и комфорт их обладателя. Тэхён, как замечает юноша, позволяет ему пробовать и учиться - не пытается вести, хоть и мягко направляет редкими комментариями, поощряет низким мычанием и этим его "детка", неизменно хриплым и вибрирующим, окрашивающим щеки Гука в пунцовый. Последний не осознает, сколько проходит времени до того, как перебирающие его пряди холеные пальцы начинают поглаживать белый мех. - Насколько чувствительны твои ушки? - долетает до него вкрадчивый голос, заставив замереть и нерешительно оторваться от покрасневшей головки. - Они довольно нежные, но у меня высокий болевой порог. А... а что? - Гук стихает, поймав на себе подернутый дымкой страсти взгляд мужчины. Ким Тэхён ласково улыбается ему, жестом показывая немного отстраниться, и становится на колени посреди кровати. - Я буду аккуратен, - заверяет его голос сверху, окутывает сладкой патокой одновременно с тем, как осторожная, но крепкая ладонь собирает ушки Гука в кулак, вынуждая приподняться следом за мужчиной. - Что ты... ах! - его буквально утыкают лицом в чужой пах, и с любым другим человеком Чонгук однозначно ощущал бы себя униженным подобным положением, но не с Тэхёном. Несмотря на позу, у гибрида все ещё есть возможность отстраниться, отказаться и прекратить всё - господин Ким терпеливо ждёт его решения, хотя гордо жмущийся к животу член не располагает к бесконечному терпению. Его тёмные глаза, как два буравчика, сверлят Чонгука немилосердно, вызывая из глубин естества желание угодить этому мужчине. Сглотнув накопившуюся слюну и не смея оторвать взгляд от красивого лица Тэхёна, Гук вновь кладёт тяжёлую головку на язык и подаётся вперёд, обхватывает плоть губами, набирая темп под возобновившиеся стоны. Ласкает старательно, пока вторая ладонь не придерживает его под челюстью, вынуждая замереть - Тэхён впервые толкается в его рот сам, удерживая голову гибрида на месте, и почти оглушающий низкий стон, которым одаривают юношу, определённо стоил всех его усилий. На язык брызгает горячая терпкость, растекается во рту новыми ощущениями. Чонгук хмурится, силясь распробовать вкус, но проглатывает все и даже собирает пальцами несколько попавших на губы капель, отправляя их в рот под все таким же голодным взглядом. - Любопытный зайчонок, - смеются над ним мягко. Ким Тэхён оседает на кровать и первым делом тянется к его губам: жадности не осталось - лишь бесконечная нежность, затапливающая грудную клетку. Этот мальчик выворачивает наизнанку своими нехитрыми действиями, вытесняя всё остальное, вынуждая думать о себе сутки напролёт. Тэхён, право, счастлив быть в его плену. Остаток выходного проходит лениво: Чонгук, предоставленный самому себе оставившим его ради работы Тэхёном, прибирается в своей комнате, пока не рискуя наводить порядки на остальной территории дома. Господин Ким вскользь упоминал, что для этого пару раз в неделю приходит сотрудник клининговой фирмы. По просьбе мужчины Гук пишет менеджеру ресторана, чтобы взять отгул на утро понедельника - на десять у них назначена регистрация, мысль о которой снова вызывает неконтролируемое волнение. Ему все ещё не верится, что всё это происходит именно с ним и в реальности, а не в одной из тех фантазий, от которых ему пришлось отказаться три года назад. Всё это время Чонгук запрещал себе даже мечтать о ком-то, кто захочет быть рядом, но выходит так, что эти мечты просачиваются в его реальность и в конце концов становятся ею. Всё ещё кажется, что он видит красивый сон. Но Ким Тэхён реальный. Он возвращается ближе к шести, привозя с собой тёплую улыбку, лёгкий запах первого, ещё робкого снега, несколько плиток качественного молочного шоколада и большой лоток клубники, которую в это время года практически невозможно найти. Они обедали отдельно, но вместе ужинают клубникой в шоколаде в беседке во дворе, в которой Тэхён устанавливает набор для фондю. Мужчина рассказывает о своём детстве - Чонгук смеётся с нелепых ситуаций, в которые попадал маленький непоседливый мальчик, выросший в целеустремлённого, успешного и безумно привлекательного мужчину. - Ещё? - господин Ким протягивает гибриду очередную ягоду с привлекательно-коричневым сладким боком, но Гук лишь мотает головой и пытается спрятать покрасневший кончик носа в не спасающем от холода пальто. - Тогда собирайся, самое время взяться за распаковку. В ответ на вопросительный взгляд юноши Тэхён отмахивается и манит в дом, в тепло обогретой гостиной, где весь диван и кофейный столик уставлены цветастыми бумажными пакетами. Предположительно с одеждой из не самых дешёвых магазинов, на витрины которых юноше нравилось засматриваться по пути с работы. Чонгук, скинув пальто на спинку дивана, несмело заглядывает в один, ожидая увидеть что-то вроде кружевного белья или ещё чего-то более "горячего", но пальцы натыкаются на мягкий кашемир, вытягивая на свет молочного цвета пуловер. Неуверенно разворачивая вещь, гибрид прикладывает её к себе, подмечая идеальное попадание в размер. Следующий пакет таит в себе коробку для обуви, внутри которой - новенькие тёплые тимберленды. И ещё десятка полтора таких пакетов ожидают своей очереди. - Не знаю, что тебе нравится, но подобрал на свой вкус. Если что-то не подойдёт, можем вернуть и выбрать другое, - Тэхён сдвигает в сторону батарею из пакетов, усаживаясь на диван с очевидной готовностью оценивать новые образы Чонгука. А тот так и стоит растерянно в центре гостиной, буквально захлебываясь заботой, которую получает впервые в жизни, и невозможности выразить свою признательность. Гибрид никогда не тонул, но ощущение, думается ему, похожее: легкие сдавливает, дышать совершенно не получается, в носу щиплет, а перед глазами плывёт картинка. Видимо, молчание его затягивается, потому что на лицо мужчины надвигается лёгкая тень: - Не нравится? Просто заметил, что у тебя не так много тёплых вещей, и взял на себя смелость это исправить. Я поспешил?.. Не молчи же, Чонгук, - просит он после недолгой паузы так, будто каждая секунда промедления причиняет физическую боль, и гибрид, наконец, поднимает голову, демонстрируя розовые от холода влажные щеки. Мгновения хватает, чтобы броситься к мужчине, отчаянно обнимая его за плечи, сминая ладонями дорогую шелковую рубашку. - Спасибо, Тэхён, - шёпот Чонгука дрожащий и еле слышный, но безбожно искренний. Гибрид нежно трется кончиком носа о чужую щёку, целует там же, ощущая на талии большие горячие ладони, бережно жмущие ближе. - За тебя в моей жизни, - уточняет юноша, хотя эти слова и не могут вместить в себя весь масштаб его благодарности. Утро понедельника встречает Чонгука опухшими глазами и тонким налётом снега на деревьях за окном выделенной ему комнаты. Экран телефона показывает электронные 8:40, подгоняя гибрида быстрее приводить себя в порядок. На принятие быстрого душа и подбор наряда уходит суммарно двадцать минут, но юноша справедливо считает, что они уже опаздывают. На завтрак времени нет, поэтому нервничающий все больше Чонгук встречается с Тэхёном уже в прихожей, где старший неспешно завязывает излюбленный бордовый галстук. Увидев в отражении зеркала спускающегося со второго этажа гибрида, мужчина улыбается ему, заправляя кончик галстука за ворот дымчато-серой жилетки. Гук же едва не спотыкается на последней ступеньке, залюбовавшись в очередной раз мужчиной, который планирует стать его, после неловко поправляя на плечах тот самый молочный пуловер - он и не подумал одеться более официально, и теперь рядом со строгим образом господина Кима выглядит каким-то несерьёзным подростком. - Готов? - Тэхён достаёт из зеркального шкафа пальто юноши, помогая Чонгуку одеться. Тёплые ладони проходятся от плеч вниз по рукам, словно разглаживают невидимые складки на грязно-голубом твиде. Чонгук кивает в ответ. - Ты не отказался от вечерней смены в отеле? - Нет. Подумал, что это будет уже перебор - третий выходной подряд, - оправдывается он, хотя на самом деле оставил себе эту лазейку как возможность успокоиться и прийти в норму после процедуры регистрации. Гук уже сейчас чувствует, как его начинает немного потряхивать от нервов, так что к моменту самой процедуры велика вероятность получить самую настоящую паническую атаку. - Тогда, как только все будет готово, привезу тебя обратно домой и уеду по делам. Перед сменой просто возьмёшь любую машину из гаража и доберёшься сам. Справишься же? - смотря на Тэхёна, в глазах которого светится забота, гибрид понимает: вопрос не о том, справится ли Чонгук с управлением. А о том, справится ли он в такой день без Тэхёна. - Разве может простой бармен приехать на машине, которых нет у половины гостей отеля? - смешок получается слегка нервным. В Чонгуке сейчас всё слегка нервное, и это не ускользает от внимательного взгляда господина Кима, который тот бросает на него по пути в гараж. Первый снег робко хрустит под подошвами новых ботинок, но даже этот звук сейчас не восхищает обычно восприимчивого к подобным вещам гибрида. - Может, если этот бармен встречается со мной, - припечатывает мужчина как бы между прочим, заставив гибрида замереть с рукой, не донесенной до ручки пассажирской двери черного внедорожника. Из уст Тэхёна это звучит так просто и естественно, словно в факте наличия их отношений не приходится даже сомневаться. И не то чтобы Чонгук сомневался в намерениях мужчины относительно него, однако по статистике не столь уж многие гибриды состоят в отношениях со своими покровителями. Большинство из них считаются лишь собственностью своих хозяев. - Мы... встречаемся? - Тэхён перехватывает его растерянный взгляд уже сидя в салоне эскалейда. Точеная бровь игриво и чуть насмешливо изгибается одновременно с губами, сложившимися в лукавую улыбку. - А ты против? - Нет! Конечно же, нет, просто... - Гук сам ловит себя на том, что мямлит, и плотно сжимает губы. Заячьи ушки, что до этого взволнованно торчали вверх, слегка подгибаясь на концах, сейчас прижимались к затылку, выдавая неуверенность гибрида. Впрочем, чтобы понять это, не обязательно было следить за ними - состояние юноши было ясно, как день, и по другим признакам вроде напряжённых плеч и крепко сцепленных в замок пальцев. Чонгук - открытая книга, но лишь для тех, кто читает внимательно. - Чонгук, поговори со мной, - вздохнув и заглушив мотор, господин Ким разворачивается в водительском кресле. Спустя мгновение его пальцы аккуратно заправляют выбившуюся синеватую прядь волос Чонгуку за ухо, ласково проводят по скуле и скользят к подбородку, чтобы повернуть его лицо в сторону, заставить встретить тёплый взгляд. - Что тебя гложет, детка? - Я... не знаю? - начинает он неуверенно, закусив нижнюю губу и снова уронив взгляд на свои руки, и то лишь за тем, чтобы увидеть, как их накрывает изящная ладонь, чуть сжимая. - Мне, вроде как, все ещё не верится, что у меня появился ты, и я очень не хочу тебя разочаровать. Вдруг ты решишь, что сделал поспешные выводы на мой счёт и будешь жалеть обо всем этом?.. - от волнения юноша торопится и проглатывает буквы, вскользь задев взглядом часы на приборной панели, показывающие 9:15. Они безбожно опаздывают, но Тэхёну до этого, кажется, нет никакого дела. - Неужели ты совсем не переживаешь? - выдыхает Чонгук отчаянно дрожащим шёпотом, всматриваясь в ставшие уже родными глаза цвета карамельного латте. Тэхён молчит долгую минуту прежде, чем расцепить замок из чужих пальцев, переплетя их со своими. Свободной рукой мужчина приподнимает левый рукав пальто Гука, вдумчиво изучая пока нетронутое специальными чернилами запястье со светлой кожей. Гибрид снова чувствует себя завороженным этим действием, пока поверх магистралей вен проходится большой палец мужчины. - Здесь уже давно должны были значиться мои инициалы, - господин Ким несколько тягучих мгновений плавит взглядом место под кашемировым рукавом пуловера, пока не улыбается своим мыслям, будто очнувшись от подобия транса. Его взгляд на оторопевшего гибрида отдаёт одновременно лаской и едва заметной горечью, оставляя Чона в еще большей прострации. - Я уверен в своём выборе, Чонгук. Поэтому и ты верь мне. Сейчас у нас мало времени, но после я расскажу тебе всё, обязательно, - обещает мужчина, ещё раз сжав его руки в своих прежде, чем вернуться к ключу зажигания. Мотор урчит дикой кошкой, когда они выезжают из гаража. Всю дорогу до центрального офиса Организации Чонгук пребывает в некой прострации. Ворох мыслей, накрывший его с головой, на время притупляет волнение, выталкивает юношу за пределы эмоционального спектра, оставляя лишь какую-то отстраненность. Тэхён не мешает: изредка проверяет его состояние короткими взглядами в зеркало заднего вида, в большей степени сосредоточенный на том, чтобы свести время опоздания к минимуму. Они приезжают почти вовремя - величественное здание Организации высится едва ли не в центре города, уступающее по своей важности для социальной жизни населения разве что Голубому дому. Вращающиеся стеклянные двери, из которых Чонгук вышел три года назад буквально в никуда, открывают перед ними просторный светлый холл с длинной стойкой, за которой сидит одна-единственная сотрудница. - Добро пожаловать, господин Ким, - дежурно улыбается девушка в благородно-синем форменном костюме-двойке, как только видит их. - Пройдите на третий этаж, вас уже ожидают. До нужного этажа их доставляет стеклянный лифт с видом на город. С такой высоты видно лишь ближайшие здания, да и временем для любования Чонгук с Тэхёном не располагают, а потому уже спустя пару минут оказываются, судя по висящей на двери табличке, в кабинете одного из регистраторов. Того, видимо, что курировал когда-то Чонгука. - Господин Ким! Сколько лет, - полненький мужчина в возрасте подскакивает со стула и кланяется Тэхёну, едва не коснувшись лбом поверхности рабочего стола. Им любезно позволяют оставить верхнюю одежду в небольшом шкафу, а вежливый жест предлагает важному гостю устраиваться на удобном диванчике, на который тот подталкивает в первую очередь Чонгука. Сам же гибрид ощущает себя здесь не больше, чем предметом мебели, на который не обращают внимания. Так было не всегда. До аукциона гибридов на Чонгука возлагали немалые надежды, когда-то он был способным учеником, занимался вокалом и танцами, говорил на трех языках, при должной поддержке от покровителя он мог бы многого добиться и приносить немалый доход. Когда-то давно, словно в другой жизни, которой его лишили. Сейчас и здесь он - всего лишь неудавшийся проект, который неожиданно решили купить. И хорошо, если он хотя бы окупит всё, что было в него вложено. Нервозность, ненадолго отступившая, снова набирает обороты. Чонгук снова чувствует себя недостойным такого мужчины, как Ким Тэхён, как в тот первый вечер в богато обставленном доме, в обстановку которого гибрид никак не вписывался. Снова ощущает себя маленьким и ничтожным. - Мне сообщили, что все документы уже должны быть готовы, - Тэхён, стоит отдать ему должное, не покупается на тёплый приём. Он собран, не отвлекается ни на услужливо налитую чашку кофе, ни на лебезящего регистратора, зато находит дрожащую руку Чонгука и берёт её в свою, совершенно не скрывая этого перед запнувшимся на долю секунды мужчиной в форменном костюме. - Готовы, конечно, готовы! Но всё было оформлено в такой спешке, почему бы вам не взглянуть и на другие экземпляры? Среди наших новых воспитанников есть весьма достойные кандидаты... Паника Чонгука достигает своего апогея - левую щеку прочерчивает горячая, обидная до жжения на коже капля. Он сидит здесь, Тэхён держит его за руку, но для всех остальных юноша все равно что невидимка. Господину Киму открыто предлагают выбрать кого-то другого, более достойного, и одна мысль о том, что мужчина и правда заменит Чонгука кем-то, причиняет нестерпимую боль. Однако регистратор замолкает, остановленный тяжёлым взглядом Тэхёна. - Нам это не нужно, - и это озвученное спокойно и ёмко "нам" решает всё. Мужчина в синем костюме перестаёт суетиться, его улыбка идёт рябью и вовсе меркнет от осознания, что продать кого-то подороже не выйдет. Он наигранно-печально вздыхает и принимается перебирать документы в толстой пачке. Чонгука же затопляет стыдом по самую макушку - как он вообще посмел засомневаться в Тэхёне хоть на секунду? Гибрид хмурится и до боли кусает нижнюю губу, таким своеобразным жестом наказывая себя за оплошность. Господин Ким просил юношу верить ему, а что сделал Чонгук?.. - Что ж, если вы уверены, - разводит в стороны руки регистратор. - Однако вы должны осознавать, что придётся в полном объёме выплатить долг мистера Чона перед Организацией, включая проценты за... - Выписка о прошедшей оплате должна быть приложена к документам. Проверьте, - сухо замечает Тэхён, внутренне поражаясь бестактности работника. Не удивительно, что на Чонгуке с тех пор, как они здесь, лица нет. Гибрид тем временем смотрит куда угодно, лишь бы не поднимать взгляд и не встречаться им с ведущими разговор мужчинами. Его долг оплачен. Всего одним платежом, а ведь он, чтобы только собрать малую часть таких денег, терпел многие лишения. Ощущение собственной никчемности не проходит и не исчезнет, пока он не покинет эти стены - с меткой на запястье или без неё. За три года, ему казалось, он смог убедить себя в том, что в порядке. Что рад полученной возможности самому распоряжаться своей жизнью, пусть и будучи обремененным долгом перед Организацией за свое содержание в течение шестнадцати лет. Но сейчас, видя, как Ким Тэхён подписывает выданные документы о - фактически - владении Чонгуком, гибрид малодушно на мгновение задумывается о том, чтобы прервать процедуру. Ему не хочется лишиться своей мнимой свободы. Но он ведь сам обещал себе верить Тэхёну, поэтому стискивает челюсти и ждёт. Молчит и вверяет всего себя господину Киму. - Поздравляю, - лучится оскалом регистратор, как только документы подписаны обеими сторонами. "С новым приобретением" мысленно добавляет Чонгук мрачно. Былое волнение сменяется ощущением того, что он не более, чем предмет договора, который выгодно или не очень заключил Ким Тэхён. Откуда оно взялось? Как сам Чонгук позволил ему появиться из тех тёплых чувств, что окутывали его рядом с этим человеком? Юноша думает об этом на протяжении всего времени, пока их ведут по ветвистым безликим коридорам туда, где гибриды обзаводятся метками. Или лучше сказать клеймом?.. - Дайте нам пару минут, - просит Тэхён мужчину, который, кивнув, скрывается за дверью - их оставляют вдвоём в стерильной комнате с компьютером, кушеткой и высокой лампой. - Чонгук, посмотри на меня, - тёплая ладонь обнимает щёку гибрида, вынуждая взглянуть в ставшие уже родными глаза. Чонгуку неловко от того, что своим поведением и коротким моментом недоверия он может оскорбить мужчину. Нервничает ещё и из-за этого и вообще не осознает, как себя вести. Он потерян и совершенно не понимает, как найтись. - Помнишь, я говорил, что хочу, чтобы на твоём запястье были мои инициалы? - Чонгук кивает, не совсем в состоянии следить за нитью разговора. - Я хочу этого уже три года. Но если ты по какой-то причине не готов к метке, подожду ещё. Больше своего имени на твоей коже я хочу твоей уверенности во мне. В нас. - П-подожди, что?.. Три года? - на этот раз приходит очередь Тэхёна кивать, но Чонгук всё ещё не понимает, всё ещё не может справиться с удивлением и неверием. Мужчина печально улыбается, позволяя своему лицу принять то самое выражение, как сегодня утром в салоне машины. Господин Ким подхватывает гибрида за талию, усаживая его на кушетку, и становится ближе, нежно перебирая пальцы рук юноши, сложенных на его коленях. - Я заметил тебя на том аукционе. Твоём аукционе, Чонгук, - начинает мужчина, не переставая удивлять. Гук хмурится, всматриваясь в строгие черты лица господина Кима, но не видит в них ни намёка на шутку. - Ты был великолепен, блистал на сцене, при этом выглядя так естественно, без лишней наигранности, присущей другим гибридам, полностью утянув на себя моё внимание. Остальные меркли на твоём фоне, и уже тогда я знал, что в этот вечер хочу уйти оттуда с тобой, - Тэхён тянется ближе, касаясь чужого лба своим, закрывает глаза и медленно выдыхает, словно ему тяжело даются эти воспоминания. Чонгук переплетает с ним пальцы, надеясь, что не прервёт этим поток мыслей старшего. - Но не получилось. Одна очень важная для меня сделка оказалась на грани срыва именно в этот момент, и мне пришлось уехать раньше. Я даже не знал твоего имени, и когда попытался выяснить информацию о тебе на следующий день, мне отказали. Ты уже не был их воспитанником, а это значило, что ты либо ушёл с кем-то другим, либо был сам по себе. - Меня не выбрали... - отрешённо озвучивает Гук, хотя Тэхён это и так уже знает. В голове никак не укладывается мысль о том, что мужчина хотел быть с ним уже давно. И если всё действительно было так, тогда все поступки господина Кима, его отношение к Чонгуку и та бесконечная забота обретают совсем иной смысл. Его желали, его ждали всё это время. - Я этого не знал. Тогда моих связей не хватило, чтобы найти тебя в мегаполисе. И пришлось ждать три беспощадно долгих года, Чонгук, чтобы ты сам пришёл ко мне, - Тэхён водит кончиком носа по его виску, целует за ухом, а гибрид плавится, не имея ни сил, ни желания прекратить невинные ласки. - Я увидел тебя на парковке отеля и ухватился за эту встречу, как за тончайшую соломинку. - И тогда, в баре... - припоминает Чонгук, вновь розовея скулами от призрачного ощущения чужого прикосновения на левом запястье. - Ты проверял, есть ли у меня хозяин? - Мне нужно было знать наверняка. Хотя даже будь он, я бы отдал всё, что имею, чтобы ты был со мн... - окончание слова тонет между слившимися в поцелуе губами - Чонгук притягивает господина Кима за шею, вкладывая в ласку всю благодарность и признательность, что испытывает по отношению к этому невероятному мужчине. Тэхён в его объятиях расслабляется, и сам гибрид чувствует, как его постепенно отпускает скованность, преследовавшая весь день. Теперь от неё не остаётся ни следа, словно с белого полотна, наконец, вымыли все пятна. Чувства Чонгука, незамутнённые больше неуверенностью в первую очередь в себе самом, расцветают во всей красе, скрадывая несовершенства мира, в котором пришлось жить до встречи с Тэхёном. - Я готов, - бормочет он в мягкие губы, целуя снова и снова, не позволяя мужчине задать вопрос, но видя чужое недоумение, ярко отразившееся на красивом лице. - Я хочу твое имя на своей коже. Чонгук обзаводится парой аккуратных букв на левом запястье, приятно пульсирующих и отдающих теплом при мысли о Ким Тэхёне. Господин Ким из солидарности набивает себе имя Чонгука на правом, и теперь каждый раз, когда они держатся за руки, их инициалы смотрят друг на друга, словно отражения в бесконечном зеркальном коридоре. Вскоре декабрь сменяет собой последний осенний месяц. Растаявший первый снег, оставивший было мокрые разводы на асфальте, превращается в невысокие сугробы и едва заметный налёт из снежинок на красной шапке с подворотами; Чонгук отряхивает её и тимберленды на крыльце и в который раз улыбается, видя венок на входной двери. Сегодня сочельник, и бар в отеле работает допоздна, а потому и Чонгук возвращается домой позже обычного. Прихожая встречает его непривычным полумраком, первый этаж погружен в тишину, и гибрид недоуменно вслушивается в возможные звуки на втором, гадая, мог ли Тэхён задержаться на работе. Обычно господин Ким предупреждал его, если приходилось работать сверхурочно, впрочем, и занят работой мужчина был едва ли не круглосуточно. Но дома, - всегда говорил он, - мир принадлежит только им с Чонгуком, и воспоминание об этом вызывает на лице тёплую улыбку. Юноша снимает ботинки, аккуратно ставит их на полку, стягивает с плеч пальто, чуть влажное после небольшого снегопада снаружи, и проходит в гостиную, буквально статуей застывая на пороге. - С возвращением, - Ким Тэхён мягко улыбается ему в полумраке подсвеченной камином и украшенной круглыми гирляндами комнаты. Слева от него, стоя на месте кофейного столика, искрится фонариками украшенная ёлка, и Чонгук внезапно ощущает себя так странно. Наверное, такое чувство охватывает детишек, когда на Рождество они находят под ёлкой подарки? Эта ёлка так резко не вписывается в выверенный черно-красный интерьер дома - так же, как и сам Чонгук не вписывается в мир господина Кима, - но при этом удивительным образом дополняет его. - Нравится? - Тэхён, заметив восхищение гибрида, не спешит отрывать Чонгука от созерцания. Только щёлкает пультом, и по гостиной растекается неспешная мелодия и нежный вокал Эйлин Вудс - юноша узнаёт слова культовой So This Is Love в её исполнении. - Когда ты успел? - Чонгук, наконец, переводит восторженный взгляд на мужчину, делая шаг к нему, чтобы обнять, но Тэхён перехватывает его ладони и ведёт гибрида по гостиной в неспешном танце. Они кружатся, наслаждаясь плавным движением и друг другом под тихий смех, иногда обмениваясь поцелуями. Чонгук в этот момент переполнен счастьем, оно пузырится внутри, вызывая волну неконтролируемой нежности к его самому особенному мужчине. - Спасибо, что вернулся ко мне, Чонгук, - доверительно шепчет Тэхён, когда гибрид в танце укладывается головой на его плече, щекоча белоснежным ушком щеку. Их случайную встречу в мегаполисе спустя три года на парковке отеля, которым владеет Ким Тэхён, можно назвать разве что предновогодним чудом, не меньше, и Чонгук готов благодарить за неё небеса хоть каждый день. - Спасибо, что дождался, - отвечает он так же тихо, мягко сжав руку Тэхёна, на которой значится его имя, своей, украшенной чужими инициалами. Благодаря Тэхёну больше ни одно Рождество Чонгук не проведёт в одиночестве.