Изменить прошлое

      Мне показалось, что о моей ошибке с гоблинским контрактом знает весь дом, очень уж взгляд у моего учителя был выразительный. С другой стороны, для того, чтобы разорвать или изменить последствия моей глупости, Лорду Прюэтту могло не хватить ни авторитета, ни состояния: судя по его рассказу, гоблины свою добычу из цепких лапок выпускают очень не охотно. Рене представился мне консультантом по законодательству. Он, что, законы пишет или таким образом хочет оценить уровень моей образованности? - Так как я не маг, то займемся мы исключительно теорией. В частности, нужно уделить внимание знанию законов. Остановимся на контрактах. Рассмотрим рабочий контракт. Это один из вариантов, предложенных… м-м-м… одному знакомому. Покажите все, что покажется вам необычным.       Что-то показалось мне странным в этой фразе, но я не смог определить, что именно. Пришлось читать предложенный договор. Работник обеспечивался питанием, проживанием и обучением на рабочем месте. Указывалась возможность карьерного роста до управляющего лавкой при условии проявления старания, усердия и должной работоспособности. Продолжительность рабочего дня и условия труда оговорены трудовым кодексом, принятым Визенгамотом. Оплата составляла 7665 к в год. Оплачивалась медицинская страховка и медицинская помощь при получении травмы на производстве, часть зелий (в отдельном списке) предоставлялась бесплатно. На первый взгляд, контракт показался мне отличным, даже лучше того, что я сам заключил с гоблинами. Но вот опекун им был крайне недоволен и прочитал целую лекцию о коварстве гоблинов, впечатлившую меня до мурашек и ночных кошмаров, так что я заподозрил и здесь какую-то подставу. Но не видел её. Разве, что сумма казалась мне странной. Рене демонстративно тяжело вздохнул и занялся просветительской деятельностью. - Что значит, обеспечивается питанием и проживанием на рабочем месте? О предоставлении жилья не сказано ни слова. Спать под прилавком? Или тюфяк в подсобке бросят? Кусок хлеба и стакан воды также можно назвать питанием, а небольшие пищевые добавки полностью решают проблемы удовлетворения жизненных потребностей. - Вы утрируете. Такого быть не может! – Напуганный нарисованной перспективой воскликнул я, тем более, что сам не обговорил с гоблинами условия своего питания и проживания. - Ничуть. Возмущения и возражения высказать будет не кому. Возможность карьерного роста до управляющего лавкой при условии проявления старания, усердия и должной работоспособности. Кто и по каким параметрам оценивать будет? Придраться можно будет при желании к любой мелочи, одно недовольство клиента чего стоит! Поверьте мне, молодой человек, скандальные покупатели есть всегда и везде. Особенно, если работник не знает традиций и законов, особенно неписанных традиций, о которых местные жители осведомлены с самого раннего детства. Теперь рассмотрим продолжительность рабочего дня и условия труда оговорены трудовым кодексом, принятым Визенгамотом. Ни о каком трудовом кодексе маги и слыхом не слыхивали! Единственное, что более-менее подходит под описание, это поправка № 521 от 1897 года. Она запрещает назначать стажерам Аврората и Святого Мунго дежурство продолжительностью более двадцати восьми часов до достижения ими двадцати одного года. Был такой случай, когда за разрушения при магическом выбросе отупевшего от усталости стажера-аврора, Министерству пришлось выложить семь с половиной тысяч галлеонов. Большая часть суммы пошла на ликвидацию разрушений, но и то, что выплатили в компенсацию пострадавшим, до сих пор вводит в искушение особо предприимчивых. - А при чем здесь искушение особо предприимчивых, сэр? - В нашей стране прецедентное право. Вы знаете, что это означает, Тирон? – Рене тяжело вздохнул и начал объяснять.       Я почувствовал себя совершенным идиотом. Вот что стоило Рене начать с изучения законодательства и только потом показать этот проклятый договор?! Как и большинство лишенных магии, он должен был чувствовать ложь. Ничуть не сомневаюсь, что Лорд не жалел средств и времени на развитие отпрыска, и эмоциональное состояние собеседника тот должен был читать или чувствовать. На мой взгляд, Рене меня специально провоцировал, но сдержаться было так трудно. Я вспомнил призрака Лорда Уэсли и его одобрение подписанного мною договора. И именно этот мой договор вызвал насмешки Прюэттов! Столь странные противоречия всколыхнули в душе сомнения, поднял голову мой единственный страх - боязнь быть преданным снова. Собеседника захотелось ударить, если уж не физически, то хотя бы словесно. - А каково быть сквибом среди магов? – Поинтересовался я, ведомый желанием уязвить собеседника. - Зависит от общественного положения родителей, волны, к которой принадлежали их предки, и особенностей… так сказать, сквибости. Оловянные Острова заселялись несколько раз или, как, обычно, говорят, волнами: кельты, бритты, саксы, англы, юты, французы, норманы... Отголоски культурных традиций предков можно найти до сих пор, как, собственно, и истоки родовой вражды. Но эта тема для вас пока слишком трудна, вы не знаете ни истории, ни геральдики, ни конкретных магов, поэтому пока я расскажу только о несколько иных вещах. Существуют те, кто стали сквибами, и те, кто ими родились. Первые не несут в себе генетического дефекта и являются неплохими кандидатурами на брачном рынке, происхождение здесь особой роли не играет, вот только положение супруга-сквиба на социальной лестнице обычно на две-три ступеньки ниже. Вторые считаются ущербными. Любящие родители стараются по мере возможности устроить их в нашем или обычном мире. Но без знаний о магловском обществе, без связей в нем, всё может закончиться приютом***. Кто-то из родителей навещает потом отпрыска, помогает финансово, кто-то нет. У аристократов не принято отказываться от родичей, у сквибов вполне могут одаренные внуки, так что кровь не теряют и присматривают. Да и запасной аэродром никогда не помешает. Но вот наибольшую трагедию для нас составляют те сквибы, что родились с непереносимостью магии. Даже присутствие рядом с ними волшебника вызывает у них негативные и болезненные ощущения, что, естественно, любви к одаренным родственникам не добавляет. Аристократам приходится проводить полное отречение ребенка, так как связь с Источником действует подобно Круцио. Я так и не понял смысла этого монолога, ведь на мой вызов Рене не ответил. Меня стала раздражать эта манера отца и сына читать целые лекции, связанные с моим вопросом только первым предложением ответа. - За ребенком и его потомками присматривают издалека. Иногда рождаются маги, но они уже считаются грязнокровками и принять их в Род можно только через покровительство. Собираемая Родами статистика говорит, что одаренные потомки сквибов с непереносимостью относятся к аристократам с предубеждением и инстинктивной неприязнью, случаи возвращения их в наше сообщество можно перечислять по пальцам. Гоблины - поверенные Рода, сразу чувствуют одаренного потомка как обычного сквиба, так и с непереносимостью, переступившего порог банка, но не спешат радовать тайной происхождения и наследством. Все сквибы рода Уэсли уже несколько поколений рождаются с непереносимостью, ваш поверенный сообщил это за «очень прелестное» вознаграждение. Но лучше вам обратиться за консультацией к профессионалу.       Уязвить Рене не удалось, то ли он такой толстокожий, то ли я веду себя настолько по-детски, что взрослому человеку смешно. - И как они об этом узнали?! - Родовой гобелен отражает всех потомков и их «магический статус», последнее, конечно, после полного совершеннолетия. Я скептически посмотрел на Рене. Будь это так, то потерянных потомков не было бы, как и случайных бастардов. - Такая информация даже не каждому Главе доступна. Я не знаю, почему так происходит, а гоблины не спешат делится ею. Думаю, что и не каждый поверенный в курсе. - Возможно ли, что вся информация открывается, если Род на стоит грани уничтожения?       Рене промолчал. Некоторое время (мне казалось, что оно длилось полчаса, но в действительности вряд ли больше минуты) мы смотрели друг другу в глаза, а потом я не выдержал и отвел взгляд. Мужчина позволил мне собраться с мыслями, прежде чем закончить урок. - Вас ждет второй завтрак. Где приказать накрыть, в малой столовой или спуститесь на кухню?       От этого вопроса меня опять взяли сомнения: не является ли мой ответ очередной проверкой? Настоящий Рон был жадным и завистливым мальчиком, стремящимся к славе и богатству, причем сразу, много и даром. Если с нашего семейства богатый дедушка не спускал глаз, то уж характеристику на прежнего владельца моего тела явно читал. А вот в Хогвартсе был совсем другой человек, и у декана Лорд должен был поинтересоваться успехами внука. Столь явное несоответствие не могло его не заинтересовать, интересно, к каким выводам он пришел и какие инструкции дал? С другой стороны прежний Рон не смог бы получить фамилию Уэсли. И вот что мне делать? - Скажите, сэр, много ли человек составят мне компанию? - Нет, - улыбнулся одними губами Рене, - вы один! - Тогда лучше на кухню, - вздохнул я, окончательно уверовавший в проверку.       Вызванная Рене, Минди проводила меня на кухню. В огромном помещении царствовал румяный шарообразный абсолютно лысый мужчина, удивительно похожий на колобка, сказку о котором рассказывал Долохов. Вокруг него шныряли мальчишки и домовые эльфы, что-то шкворчало, шипело и булькало. Навстречу мне вышла дородная женщина в чепце и переднике, вытирая руки полотенцем, она мне улыбнулась. - Я могу вам помочь, мистер Уэсли? - Вы меня знаете? – Подивился я. - А о вас все знают, - «обрадовала» она меня, - мы так надеялись увидеть здесь Билли или Чарли. Матушка ваша девочкой была взбалмошной, но такой красавицей! Мы все её так любили… - А я, значит, разочаровал... - Ну что вы, что вы! Пусть вы и не Прюэтт, но Уэсли тоже неплохо.       Сказала она это таким тоном, будто утешала меня в величайшей трагедии в моей жизни. Не переживай, мол, бедный ребенок, не все так плохо, вот тебе сладкая булочка в утешение. Один из эльфов выставил передо мной стакан молока, глубокую миску с кашей, булочки и несколько вазочек с разными вареньями. - Спасибо. А вы кто? - Я - Маргарита, служу Роду вашего деда, присматриваю за кухней и прислугой. Вы кушайте, мистер Уэсли, кушайте, вам надо поправляться. Вы такой худенький! Мне вас так жалко, так жалко! Говорят, у вас ведь ни вассалов, ни слуг, ни рабов. Вам ведь всё самому делать придется: и готовить, и одежду стирать, и уборку делать, и дом ремонтировать! Как же вы справитесь! Вы такой неприспособленный! Вот ваша матушка как гаркнет, и все её слушаются! Она такая красивая и умная была, нам так ее жалко было. А вам учиться надо, чтобы быть достойным такого Рода, как Прюэтт. Говорят, вы на Слизерине учились… И правила нарушили… бедный Лорд Прюэтт, он так за вас переживал, так переживал, так волновался. Я потряс головой, как-то мне много этой Маргариты, особенно вот так сразу. Говорила она так быстро, что мне приходилось сосредотачиваться, чтобы понять ею сказанное. - Извините, я не понял, кто вы? - Да, сквиб она. Из запроданных. Да, и помощница моя, - проинформировал меня «колобок», я едва не подавился булочкой, - меня зовут Люмер. Я заведую здешней кухней. - Извините, я не понял. Как это из запроданных? Рабыня? - Нет, что вы, мистер Уэсли! - Маргарита затараторила так быстро, что мне пришлось отложить булочку, иначе я не мог разобрать слов. - Да кто же раба до кухни допустит! Это лживые и подлые животные, настоящие змеюки! А вы должны знать такое! Вы же такой неприспособленный! Как же вы с хозяйством своим справитесь! Ой, бедный вы, бедный, мистер Уэсли! Вы же совсем по миру пойдете! Не верьте рабам, никогда не верьте. И обо мне ничего дурного не думайте. Я - сквиб из честной семьи, мои родители маги чистокровные, правда, безродные. У меня и документы есть! - Рита, да оставь ты молодого господина в покое, дай ему поесть. Иди, присмотри за домовиками. Эта мелочь опять всю карточку счистила. - Ой! – подхватилась Маргарита, вскакивая и устремляясь куда-то в глубины кухни, - Да что это я сижу! Эльфы такие глупенькие, да как же они! - В Хогвартсе эльфы сами готовят. Их контролировать не надо. - В Хогвартсе эльфы старые, опытные. Да и готовят они очень ограниченный ассортимент блюд, не меняющийся столетиями. И приготовленная с помощью магии пища полезна далеко не всем, - «колобок», разговаривая со мной, успевал шинковать что-то очень пахучее, - да, вы кушайте, молодой господин, кушайте. Совсем вас Рита наша замучила, балаболка. - Погодите, я не понял, - помотал я головой и, обрадовавшись, что встретил адекватного человека, выдал, - почему это я бедный и неприспособленный? - Да, не обращайте внимания на Ритину болтовню. Сочувствует она вам, ведь нет у вас ни слуг, ни домовиков. Тех, что призовете, самому всему обучать придеться.       С этим утверждением я согласился. Предполагая что-то подобное, специально записался на занятия по бытовым чарам, пользовался возможностью для изучения нового. Понятно, что заполучу я (надо только узнать, как это делается!) домовиков молодых и не обученных, вот только почему на этой кухне столько глупых эльфов. Вот и спросил на свою голову. «Колобок» сразу помрачнел. В помещении сразу установилась мертвая тишина. - Лорд Прюэтт успел отсечь Предательницу Крови от Рода, но пострадал не только господин Рене. Да, и удар на себя приняли старейшие из эльфов, а домовики с таким несовместимы. Часть эльфов впали в спячку. И вывести их из нее не удалось. Вот и пришлось лорду молодых призывать. - А много их здесь? - Да, трое, - «колобок» ответил не сразу, пододвинул ко мне поближе стакан с молоком, - больше старшей ветви не вытянуть. Да, просто шустрые они, мельтешат, вот и кажется, что их больше. - Скажите, а долго их обучать? - Что вы, молодой господин, - успокоил меня собеседник, - совсем немного. Лет пятьдесят. ***       Ребята играли в снежки. Огромная снежная крепость возвышалась над заснеженной лужайкой. Заметив меня, вышедшего на порог, Анрио обратился ко мне. - Вы в какой позиции предпочитаете? Атака или защита? Грей, тогда Тирон идет в твою команду.       Брать крепость мне понравилось. Довольно быстро оказалось, что командир из Грея никудышный, и мне пришлось взять руководство на себя. Впрочем, если быть честным, все ребята были младше моего тела, не говоря уж о сознании, так что даже гордиться своим превосходством как-то стыдно. Самые младшие делали снежки, а парочка самых ловких отправилась в обход, чтобы проникнуть к защищающимся с тыла, когда мы атакуем. Крепость была взята через восемь с половиной минут, диверсанты захватили флаг и разрушили снежный алтарь, даже стену штурмовать не пришлось. А вот меня обозвали хитрым слизеринцем. Обидно. Слизеринец я меньше полугода, а вот гриффиндорцем был всю жизнь.       Анрио тоже оказался "гриффиндорцем", вспыльчивым, словно порох, предпочитающим действовать группой. Они накинулись на меня все вместе, затолкали в сугроб и начали награждать тумаками. Не то, чтобы они били так уж сильно, всё же они еще маловаты, но вырваться не позволяли. Серьезно ударить в ответ я опасался, только прикрывал голову и живот. Кто нас разнял, я тогда не знал, в один момент мои противники внезапно отступили и позволили мне выбраться из сугроба. Пока я отряхивался, они молча стояли вокруг и ждали. Анрио появился чуть позже, смущенный и хмурый одновременно, он отозвал меня в сторону и поинтересовался причиной, по которой я испортил игру слишком быстрым её окончанием.       Как оказалось, ребята играли на желание, но так как я подлый слизеринец, то получу только ответ на вопрос, причем такой ответ, который был в компетенции Анрио. Ну не спорить же с ребенком! - Почему в разных частях парка разные времена года? - Это близнецы Прюэтт еще школьниками что-то с рунами перемудрили. Время там запаздывает на пару месяцев.       Не то, чтобы мне был интересен именно парк, но Анрио наверняка доложит родителю, чем я здесь интересовался. Поиграть опять ни всем вместе, ни им без меня не удалось. Ребят позвали наставники, а я отправился гулять по парку. Граница смен времен года была резкой, вот тут зима, а через шаг уже осень. Необыкновенно забавно вели себя белки. Юркие зверьки мирно кушали в осени, а гоняться друг за другом предпочитали по снегу. Бельчонок в зимней шубке старательно закапывал в снег гриб, а другой, все еще рыжий, с большим увлечением его раскапывал, едва первый отправлялся за следующим. Забавные зверьки. Здесь меня и нашла Минди, и уволокла на свидание с доктором.       Гарольд Стоун потратил на меня около получаса, изучая мое состояние. Он молчал, лишь временами бросая отдельные реплики самопишущему перу. Какие бы успехи в латыни я не делал, но слов не понимал. - Простите, сэр, вы говорите по-латыни? Я ничего не понимаю. Вы мне объясните? - Да, конечно, мистер Уэсли. Перу я диктую по-гречески, учился в Афинах, вот и остались привычки. Я описывал изменения в вашем состоянии. Как вы знаете, акромантулы впрыскивают после яда, имеющего парализующий эффект, некий фермент, призванный растворять плоть жертвы для лучшего поглощения и переваривания жертвы. Если от яда создано вполне действующее противоядие, правда, дешевый его вариант негативно сказывается на магических способностях, то вот от действия фермента лечение симптоматическое и не гарантирующее благополучный исход. Вы получили оба вещества, но зелья для вас готовит Мастер по ядам, так что есть надежда на полное восстановление. По результатам моей диагностики в рецептуру будут внесены соответствующие изменения. - А вы не порекомендуете мне что-нибудь почитать? – Поинтересовался я, ведомый жаждой познания. - Отправляйтесь в библиотеку, мистер Уэсли. Насколько я знаю, в общедоступной библиотеке полно сборников.       Увидев на моем лице ярко написанное недоумение, мистер Стоун согласился просветить неграмотного варвара, по крайней мере, мне так показалось по его тону. Как стало понятно из его рассказа, образованные представители аристократии в большинстве своем и, частично, маги среднего класса не могли позволить себе бессмысленное прозябание и ничегонеделание, и я очень слабо представляю себе, в чем здесь дело: в многовековом ли искусственном отборе, в особенностях ли воспитания и обучения, или в конкретных личностях. Вот только сколь либо выдающимися способностями, подобными тем, что обладает Северус Снейп, были одарены не все, а вот уважения и славы хотелось. Вот и брались маги за систематизацию и каталогизацию. Магический мир столь многообразен и многогранен, в нем существует столько подходов к одним и тем же действиям, что изучить все не под силу одному человеку, пусть и наделенному большей продолжительностью жизни. Никто не мешал удовлетворять свои интересы, выбирать любое хобби, а потом систематизировать и опубликовать результаты своих трудов, даже если это был простой сбор информации. Главное, чтобы сей опус содержал достоверные ссылки на первоисточники, демонстрировал минимум две противоположные точки зрения на проблему и ни в коем случае не отражал личного мнения составителя. В этом случае сборник или справочник заполучал на обложку посеребренную печать с совой и змеей, а его автор помимо имени на обложке еще и признание научного сообщества. Вот такую книгу мне и посоветовали поискать для удовлетворения собственного любопытства и необходимого просвещения. Я поблагодарил и отправился в библиотеку.       В этом доме моя особа большой радости не вызывала, и я никак не мог понять, зачем Прюэтт вообще взял надо мной опекунство, если мой вид им всем так неприятен. Хорошо хоть на все вопросы мои отвечали подробно и, я надеюсь, честно, да кормить не забывали. Отговорка долгом о родственной крови для меня была именно отговоркой, в прошлой жизни я имел опыт внимания и заботы родственников и обычных, и волшебных.       Следуя совету мистера Стоуна, я смог найти те самые справочники и сборники со змеей и совой. Меня они разочаровали, точнее, я сам себя разочаровал. Во-первых, почти все они были на старой латыни, уровень владения которой у меня был недостаточный. Недостаточным был именно письменный уровень, в устном же меня натаскали в Азкабане. Во-вторых, те немногие, которые писались моими соотечественниками на родном языке, были столь заумны, что я понимал только отдельные слова. Чувствовал я себя необразованным дикарем. И вот что мне делать?! Я опустил голову на руки и… заплакал. Напряжение этих дней, подпитываемое аурой неприязни, живущей в этом доме, болезненной слабостью и усталостью прорвалось слезами. - И кто здесь сырость разводит?       Я поднял голову и оглянулся. Прислонившись спиной к дверному косяку и сложив руки на груди, стоял рыжий маг. Ричард Прюэтт. В отличие от семейства Уизли, цвет его шевелюры напоминал темную медь или медвежью шкуру, на которую падал солнечный цвет. - Что у тебя случилось? Это был первый человек, обратившийся ко мне на «ты». Так и не дождавшись моего ответа, он подошел и просмотрел отобранные мною книги, перекладывая их. - Родители обучали тебя латыни? - Нет. Я учился сам. Еще в Хогвартсе ходил на факультатив… для маглорожденных. - Весьма похвально. Вот только я говорю на этом языке с трех лет, а читаю с восьми. Причем не по слогам, а переводя с листа. Также учат и остальных. Не переживай, приложишь старание, и эти книги откроют для тебя свои секреты. Или дело в другом? Расскажешь, что тебя тревожит?       Не знаю почему, но я выложил ему всё. Он выслушал меня молча, участливо кивая и обнимая меня за плечи. Когда я выговорился, он протянул мне белоснежный батистовый платочек и приказал домовикам принести чай со сладостями. - Твоя проблема в том, что ты не понимаешь мира волшебников и не принимаешь его. Как только Молли удалось вырастить маглокровку? Тебя не устраивает версия родства? Хорошо, приведу другие причины. Более меркантильные. Ты должен Прюэттам ребенка, но не простого, а для старшей ветви. Чем сильнее магически будешь ты, тем сильнее будет твой ребенок. Проблема в том, что ты – Темный, а Прюэтты – Светлые, поэтому когда ты вступишь в пору взросления мага, уже не сможешь дать жизнь ребенку с противоположным направлением. Ребенок должен родиться до твоего двадцатилетия. Мы заинтересованы в его здоровье и потенциале. Согласись, что такие вещи лучше контролировать. Вторая. За имуществом нужно присматривать. Я имею в виду питомник гипогрифов и ферму редких растений. - Разве они не мои? - С какой стати?! Магия имуществом не распоряжается, это делают разумные. По старинным договорам Хранитель получает во временное пользование некое имущество, предназначенное для должного содержания и обучения наследника. Без опыта и знаний разорить производство можно за несколько месяцев, было бы желание, а тебе его еще возвращать.       Новость меня расстроила. Опекун вряд ли даст свободный доступ к финансам и производству, особенно если оно во временном пользовании. Так я и к сейфу с ингредиентами не подберусь. - Третья причина. За помощь в восстановлении Рода положено вознаграждение. Чаще всего оно выражается в усилении имеющихся Даров или приобретении новых. Четвертая. Зельеварение и Целительство – Дары с достаточно дорогим развитием. Сам ты их не потянешь, так нередко бывает: средства обычно выделяют покровители. Как ты понимаешь, альтруизмом здесь и не пахнет. А вот заиметь обязанного тебе Мастера желают многие, особенно если он пока ничей.       Я понимал, что мне опять что-то не договаривают, но не понимал что. - Пятая. Ты вполне можешь стать Лордом и занять место в Визенгамоте. Вряд ли ты создашь новую партию, скорее, присоединишься к одной из имеющихся. И лучше для нас будет, если ты станешь нашим сторонником. Шестая. Ты неожиданно выпал из клики сторонников Дамблдора. Чистокровный сирота, едва не погибший по его ошибке, дает редкий шанс попытаться сбросить его с пьедестала. А у нашего Лорда бо-о-ольшой зуб на великого Светлого. Я почувствовал себя обманутым. Ричард усмехнулся и ласково проговорил. - Понимаешь, Тирон, все, что я сказал – вторично. Для нашего мира важна кровь, родство. Тебе не повезло, как и Поттеру. Ты вполне можешь стать разменной монетой в политических играх. В этом доме ты можешь переждать и вырасти. Кроме того, ты никак не демонстрируешь родственных чувств, доверия, эмоций. Ты сам не веришь. Как после такого доверять тебе? Реши для себя сам. Или немного подожди. Я переговорю с Рене, возможно, мы сможем что-то изменить.       Я промолчал, не зная, как ответить, и уставился в книгу. Снова стать Поттером не хотелось абсолютно. Буквы перед глазами расплывались. Далеко не сразу я услышал, как Ричард рассказывает об акромантулах. В его голосе мне слышалось восхищение этими гадкими тварями. - … тройству они больше похожи на муравьев, чем пауков. Во главе гнезда стоит супружеская чета, полностью разумная и способная к членораздельной речи. Отличается высоким интеллектом, большим словарным запасом, прочной шкурой и слабыми способностями к ментальной магии. Первыми в их потомстве появляются боевые особи – солдаты, крупные, агрессивные, быстрые и не ядовитые. Благодаря прочной шкуре они почти полностью неуязвимы к магическому воздействию и далеко от гнезда не отходят. Люди и маги сталкиваются обычно с охотниками. Вот эти - ядовиты, плетут паутину, синтезируют ферменты для ускорения переваривания, могут отличаться размерами. В развитой сытой колонии появляются кукловоды – мелкие особи, выделяющие особые вещества, способные подчинить колонии особей другого вида. - Кошмар какой! – Воскликнул я, заподозрив, что мне зачитывают фантастику. - Это вы у маглов купили? - Нет, - засмеялся маг, - это записки знаменитого магозоолога и путешественника Кларенса Лавгуда. Человеком он был интересным, кстати, именно после этой поездки про это семейство пошла столь занимательная слава. Именно перу Кларенса принадлежит то самое зелье-нейтрализатор, которое спасло вам жизнь. - А там не написано о последствиях приема этого нейтрализатора? - Самые обычные: быстрая утомляемость, раздражительность, невнимательность, снижение умственной активности. Пройдет. Тебе отдыхать надо, а не в библиотеке сидеть. Почему ты не с ребятами?       Объяснить произошедшее было трудно, я не сомневался, что взрослый если не оправдает своих детей, то встанет на их сторону. Ричард задумчиво потер подбородок, а потом предложил последовать за ним. Мы пришли в маленький домик, затерянный в глубине парка, больше похожий на сторожку. В центральной комнате у очага в странном, непривычно широком кресле сидел мужчина, когда он обернулся на зов, я едва сдержал вскрик. Лица у него не было. Точнее, было, вот только все изуродовано страшными шрамами и ожогами. На этом жутком фоне жили лишь глаза: яркие и блестящие. - Джонни Брейви, бастард американской ветви Рода. Подопечный и внук Лорда Прюэтта, Тирон Уэсли.* Развлеки нашего гостя, Джонни. Оставшись со странным человеком наедине, я решился спросить, чтобы уж совсем не молчать. - Привет. Я – Тирон, младший сын Молли Уизли. Это вы помогли мне в парке? - Нет. Я посоветовал мастеру Анрио вздернуть наглого раба на суку и не пачкать сапожки об грязную шкуру. - Я не раб! – Возмутился я, ну никак не ожидал столь странного ответа! - Мастер Анрио сказал тоже самое. - Я хотел вас поблагодарить за помощь. Извините, но мне вас не представили раньше. Я не видел вас за обедом. - Я не имею права сесть за стол с хозяевами дома.       Услышанное стало для меня словно ударом под дых. Вот никак не ожидал от Прюэттов подобной нетерпимости. - Вам запрещают? – Вопрос вырвался у меня прежде чем, я успел сообразить его, мягко говоря, грубость. - Не то, чтобы запрещают, - в голосе Джонни мне показалась усмешка, но «лицо» осталось неподвижным. - Это скорее издержки воспитания. Там, где прошло мое детство, потомки рабов не могли есть вместе с господами. - Простите… - Не стоит. Мне велели вас развлечь. Вряд ли вас заинтересует моя жизнь, но вот рассказ о том, как я стал таким красивым, вполне. - Я думаю, что это – дракон, сэр. Я видел подобное, только в меньшем объеме. А почему вы живете здесь, в парке?       Все это время я стоял на ногах, еще Снейп предупреждал, что в моем возрасте я не имею права сесть в присутствии взрослого или без его разрешения. К исключениям, в частности, относились трапезы, уроки и ручной труд. - Потому что денег на собственный дом у меня нет! Не у всех есть заботливые папашки! Убирайся!       Выгонять меня он не стал. Кресло Джонни приподнялось в воздух, развернулось и уплыло в соседнюю комнату. Дверь с грохотом захлопнулась. Дом тряхнуло. Из очага выскочило несколько искр, по соломенному половичку заплясали огоньки. Я бросился вперед, потоптался на коврике и позвал на помощь домовика. Джонни заперся и на мои громкие извинения не прореагировал. Пожав плечами, я вышел из домика и увидел Анрио. Тот стоял, прислонившись к стене и грыз большое красное яблоко. - Хочешь? – Протянул он мне похожий плод. - Ты за мной следишь? - Больно надо! Как тебе наш затворник? - Зачем ты здесь? - Мне поручено присматривать за Джонни. Родич все-таки. - И за мной тоже. - Вот не надо, а?! Пройдешь все ритуалы, тебя примет дом. Да даже я здесь не везде ходить могу!       Последнее, похоже, больше всего раздражало мальчика. Оглянувшись назад, он решил меня предостеречь: - Ты, это… поосторожнее с Джонни. Злой он, жестокий. Слуги и рабы стараются не попадаться ему на глаза, раза не проходит, чтобы не попытался изувечить кого-нибудь. Извини меня за сегодняшнее. Дядя мне гиппогрифа обещал подарить, если я крепость удержу. Ну я… вот… и… - Да ладно. Куда мы идем? - В игровую. Мне велено отработать тактику обороны на солдатиках. Составишь компанию?       Замок и фигурки-бойцы не оказала на меня такого впечатления, как рассчитывал мой малолетний дядюшка, но заинтересовали. Для меня Минди притащила заряженный накопитель. Впрочем, идея оказалась не очень удачной, я выигрывал за обе стороны. Вот тогда я и понял, что за нами присматривают. Вошедший маг был вассалом Рода, он активировал на замке защиту. И игрушка обрела магические щиты. Сам маг никуда не ушел, устроился в кресле с палочкой наготове, чем явно показал, что забава стала опасной. Замок мне взять не удалось. Не помог даже плюшевый дракон. А вот Анрио замок, который теперь защищал я, взял без труда. К штурму он привлек целую флотилию драконов и открылся мне совсем с другой стороны. Мальчик оказался настоящим фанатом драконов, его личная коллекция содержала почти сотню фигурок, мой замок не смог противостоять такой тьме существ.       Поздно вечером, когда закончились и занятия, и ужин, Анрио поинтересовался у меня: - Что тебя к этому негру понесло? - Какому негру? – Не понял я, остановившись у порога своих комнат, и пригласил дядю войти. - Джонни. - Мистер Ричард велел ему меня развлечь. - Сильно сомневаюсь, - Анрио снял тапочки, забрался на спинку кресла, поставив ноги на подоконник, и состроил гримасу «ужасно взрослого человека», - что тебя отправили развлекаться. Наш храбрец наглядное пособие того, как делать не надо. - Храбрец? – Не понял я и спросил, устраиваясь в кресле. Анрио окинул меня пренебрежительным взглядом и горделиво выпрямился, чем очень напомнил мне петушка на насесте из курятника семейства Уизли. - Думал, что Брейви – фамилия? Нет, это прозвище. Ладно, я тебе расскажу, все равно эту историю раз двадцать слышал.       Из рассказа Анрио я понял, что почти ничего не знаю о магическом мире, а моя история далеко не самая волшебная. Джонни был настоящим метисом, сыном чернокожей рабыни, но по нравам времени своей юности всё равно считался негром. Не могу сказать, что мальчишке повезло, но он вошел в тот небольшой процент полукровок, которые унаследовали магию белокожего родителя. Юного мага не приняли ни те, ни другие волшебники, особенно травили родственники матери. Он застрял между двумя мирами и культурами, одинаково чужой для обоих миров. В двенадцать лет маг-плантатор даровал бастарду свое благоволение и отдал в ученики надсмотрщику. Сильно сомневаюсь, что получивший в руки власть озлобленный подросток был милосерден и честен со своими темнокожими родственниками, но семейство отца равным его не считало. Так и жил он свирепым сторожем хозяйскому достоянию, пока однажды местной золотой молодежи не пришло в голову поохотиться на приблудившегося дракона. Анрио по малолетству не знал, что именно там произошло, но Джонни пострадал настолько сильно, что впал в магическую кому почти на сто лет. В изменившемся мире жестокий, психически неуравновешенный, не способный ходить инвалид-недоучка был не нужен потомкам прежнего хозяина, но долю мулата от продажи остатков дракона они сохранили. Денег хватило, чтобы перебраться под крылышко к главе старшей ветви. На голову Прюэттам нежданный родственник свалился лет пять назад. Представляю, в каком восторге был Лорд Прюэтт, получивший подарок в лице неадекватного садиста с поврежденным магическим ядром. Сильно подозреваю, что тогда, в прошлом, Джонни спас Наследника, что объясняло тот факт, что ни старшая, ни младшая ветвь не решились избавиться от него, а последняя еще сохранила жизнь и добычу.       Вечером, забравшись в кровать, я раздумывал о судьбе Джонни с презрительной кличкой. Неужели его ненавидят только за цвет кожи? Держат инвалида в отдельном доме, чтобы видеть как можно реже… За ответами я пришел к Рене прямо с утра. Маг довольным не выглядел, похоже, я его разбудил. На мои вопросы он ответил, но, как обычно, так, что вопросов возникало еще больше. - Я уже говорил вам о разных волнах заселения Оловянных островов, во многом именно в этом истоки различия культур… Новый Свет заселяли отбросы: изгои, предатели, каторжники, мелкая шелупонь, а также те, для кого перспектив здесь, на Родине, не было. Я говорю о младших сыновьях младших сыновей. Кто-то поддерживал связи с семьей, и им удавалось иногда основать младшую ветвь, кто-то нет. С конца XV века и до середины XIX Англия богатела за счет своих колоний, разграблению подвергалось всё: материальные ценности вывозились и маглами, и магами, правда, нам отпор давали чаще и гораздо серьезнее. Тем не менее, на захваченных территориях организовывались хозяйства под управлением младших родичей, создавались малые алтари. За одно – два поколения начинают меняться менталитет и социальные установки. Джонни попал именно под такое изменение. - Скажете, что у нас к неграм относятся по-другому? - Естественно. Игнатиус Санчо был первым африканцем, голосовавшим на выборах в английский парламент. Уильям Дэвидсон был из участников «Заговора Като-стрит», планировавших убить членов британского правительства. Пабло Фанке владел одним из самых успешных английских цирков викторианской эпохи. Все они являлись респектабельными гражданами Англии и состояли в браке с англичанками**. - Но они же маглы! – Воскликнул я, удивленный, что потомственный маг знает историю обычного мира. Рене посмотрел на меня свысока с таким презрением, что я стушевался. - Надо показать вам другой пример. Клан Афолаби. В политику они не лезут, в межродовых распрях не участвуют, в Хогвартс детей не посылают. Занимают нишу заводчиков мелких экзотических животных, контролируют примерно шестую часть поставки ингредиентов. Другой пример: Джон Крохотуля. Единственный известный мне наемник, превративший уничижительное детское прозвище в хорошо известную в определенных кругах кликуху. Он командует отрядом из десятка отмороженных родственников, но ни разу не заключал контракта с представителями какой-либо партии или стороны. Или те же родичи Кингсли. За двести с небольшим лет проживания семьи в стране он единственный, кто решился выбрать сторону в политическом противостоянии.       Я немедленно вспомнил, что Кингсли-то как раз политик и даже станет министром. Но меня интересовал Джонни, я попытался вернуть разговор в прежнее русло. Рене сопротивляться не стал и пояснил. - Джонни, как сын рабыни, был рабом от рождения, но ему повезло унаследовать европейскую магию. Как вам известно, полученные от драконов травмы не исправить. У юнца были не только ожоги лица и рук, перелом позвоночника, но и повреждения ядра. Болевой шок был настолько серьезен, что помочь ему местные целители не смогли и погрузили в магическую кому. Честно говоря, лечить такие травмы не могут до сих пор, если несчастный выживает, то его намертво привязывают к родовому Источнику, если он есть, разумеется. Джонни никогда не покинет поместье, за его границами он проживет несколько часов. Из-за особенностей воспитания, полученного на плантации, он чувствует себя неуютно в господском особняке, специально для него в парке возвели копию домика надсмотрщика. - А меня зачем к нему привели? - Джонни скучно. Человек он жестокий, нелюдимый и крайне неуживчивый. Кроме того, между нами говоря, Брейви неграмотен, по крайней мере, я чтение по слогам грамотностью не считаю. Дары у него находятся в зачаточном состоянии, а развивать их ему не хватает усидчивости и упорства. Его еженедельно осматривает колдомедик, для него куплено самоходное кресло, предоставлены звуко- и видеозаписи театральных постановок и выступлений, но это как-то слишком сложно (При этих словах я насторожился, в жизни не слышал ни о чем подобном). Развлекать его некому. Слуг он третирует, любое их превосходство над собой воспринимает крайне болезненно, и они отвечают ему взаимностью. Мне и Ричарду претят его подобострастные манеры, да и толку от нас маловато. Анрио, при всей его жизнерадостности и непоседливости, все же ребенок и не очень далеко ушел от самого Джонни. Нашему угрюмцу не помешает ваша компания, а вам предоставляется возможность тренировать свою коммуникабельность и навыки очарования. Насколько я знаю, Уэсли ранее отвечали за оборотней, а эти разумные не стремятся общаться с волшебниками. Практикуйтесь.       Я только вздохнул. Видеть Джонни еще раз я не хотел категорически, но в чем-то Прюэтты правы. Для меня общение с ним условно безопасно. Брейви связан не только магически, но и спецификой воспитания. Но как же он мне не нравится! У меня создается такое впечатление, что старшие родичи намеренно подстраивают мне встречи с самыми неоднозначными личностями и специально собрали их под одной крышей. Видимо, такие мысли отразились на моем лице, по крайней мере, Рене изобразил наклоном головы поклон и, обогнув меня, удалился по своим делам.       Честно говоря, общение с новым знакомым меня не прельщало, но аргументы выглядели убедительно, хотя и немного странно. Впрочем, в этом доме странных личностей было достаточно. Методы обучения у Прюэттов необычные, но, возможно, они знают, как нужно правильно обучать юных темных магов, сам-то я не знаю. Кроме того, меня беспокоили двойственность в моем поведении и детские поступки, объяснения которым я не находил. Пока это не стало проблемой, мне нужны ответы. Возможно, всё есть в библиотеке, но она так велика...       Навестить Джонни я решил после обеда, когда мне полагался небольшой перерыв. Даже если он и не слишком образован, но о своей-то родине рассказать может. Не помешают мне и рассказы о том, как надо и, главное, как не надо обращаться с рабами-магами. * По правилам этикета младшего по возрасту человека представляют старшему. В данном случае демонстрируется как неуважение к Джонни, так и более высокий статус Тирона. ** Это реальные исторические личности. Игнатиус Санчо (1729-1780), композитор, актёр и писатель, родился на корабле испанских работорговцев, привезён в Англию, служил в нескольких аристократических семьях, был освобождён из рабства. На деньги, завещанные ему одним из хозяев, купил бакалейный магазин в Вестминстере. Стал первым африканцем, голосовавшим на выборах в английский парламент (в 1774 и 1780 г.). Был женат на англичанке Энн Осборн. Уильям Дэвидсон (1781-1820), незаконнорожденный сын генерального прокурора Ямайки и местной чёрной женщины. В 14 лет отправился в Глазго, где изучал юриспруденцию. Был женат на англичанке Саре Лейн, с которой имел двоих детей. Один из участников «Заговора Като-стрит», планировавших убить членов британского правительства. Казнён вместе с четырьмя другими заговорщиками. Пабло Фанке (настоящее имя – Уильям Дарби) (1796-1871), уроженец Норвича, владелец одного из самых успешных английских цирков викторианской эпохи. Был дважды женат на англичанках, в каждом браке родилось по двое сыновей. Мэри Сикоул (1805-1881), дочь британского офицера и чёрной женщины с Ямайки, была замужем за англичанином. Прославилась как медсестра на Крымской войне. В 2004 г. была признана опросом величайшей из «чёрных британцев». *** Как справедливо заметил Котяра Леопольд, систему приютов в Англии начали ликвидировать почти сразу после ВМВ. В описываемый период уже действовала современная система - временное проживание в гостевой семье с последующим усыновлением (с очередью желающих!). Но маги живут долго, обычный мир (даже находящийся по соседству) является для них чужой страной, и далеко не все аспекты жизни другого народа они отслеживают.