Адская работа профессора Снейпа

*** Карандаш в маленькой ручке проворно скользит по бумаге, острые белые зубки прикусили нежно-розовую нижнюю губу, чуть вздернутый носик сосредоточенно морщится. Мальчик поднимает глаза, расцветает счастливой улыбкой – мама пришла! Миг – карандаш летит в сторону, табуретка в другую. Ребенок хватает листок бумаги обеими руками, бежит к дверям. - Мамочка, смотри, я тебя нарисовал! Только ты получилась не такая красивая, как в жизни, ничего? Джулия обхватывает сына обеими руками – такое родное, бесконечно милое тепло, прижимает к себе, вдыхает нежный сладкий запах его волос. Потом поднимает его на вытянутых руках и держит перед собой. - Мамочка… - голос мальчика понижается до доверительного шепота, - а ты уже больше не хочешь меня убить? Джулию накрывает ледяным страхом и отчаянием. - Что ты, милый? О чем ты? Когда это я хотела тебя убить? – шепчет она еле слышно, голос не слушается. - Мамочка, - ребенок тянется к ее уху губами, - ну, я же помню… я еще был у тебя в животике и слышал, что ты думаешь. «Как не вовремя, я только получила повышение, а тут вся эта возня… Может, избавиться, пока не поздно?..» Я тогда еще решил, что никогда не буду тебе мешать. Я же тебе не мешаю, правда?.. Джулия в отчаянье прижимает сына к себе. - Нет, нет, мой хороший! Мама просто испугалась. У мамы никогда не было детей раньше, но мама совсем не это имела в виду! Дилан, я бы никогда в жизни не причинила тебе вреда! - Ну тогда все хорошо, давай рисовать вместе? - Все, что захочешь, Лисенок! Все, что ты захочешь, моя радость. Джулия приходит в себя. Вокруг нее пустота, безграничная пустота. Обычный, привычный для любого некромага мир за Занавесом. Все - и ничего одновременно, безвременье среди нигде. Сколько она уже здесь? Почему ей снится все время один и тот же кошмар? Или нет – он не один и тот же… он меняется. И скоро изменится опять, и ее вновь накроет диким стыдом, страхом и ненавистью к себе. Они только что купили для Дилана палочку, его выбрала изящная и легкая, из древесины ясеня, сердцевина – волос из гривы келпи. Северус умеет пользоваться заведениями Магглов, и они втроем идут в «Concerto» на Риджент-стрит – говорят, это лучшая кондитерская Лондона. Дубовый стол уставлен пирожными и изящными чашками, официанты вежливы и внимательны. Джулия любуется своими мужчинами – они сидят рядышком напротив нее. Две пары одинаковых черных глаз. У обоих четко очерчены линии рта. Волосы Дилана - волны непослушных черных завитков, в черных прямых волосах Северуса блестит серебро – оххх, сколько же его, этого серебра, прибавилось со дня их первой встречи… Муж улыбается редко и сдержанно, одним уголком рта - левым. Сын то и дело хохочет от души, но и у него левый уголок поднимается заметно выше правого. Волна нежности и любви накрывает Джулию с головой, ее счастье так велико, что кажется ей почти невыносимым. Муж улыбается ей в ответ, обнимает сына за плечи. - Ну видишь, Лис, мы же не угробили твою карьеру, правда? А ты боялась, что свяжешься со мной – и все хорошее в твоей жизни закончится. - Северус… - счастливая волна с грохотом разбивается о каменную скалу, радости как не бывало. Джулия растеряна, пристыжена. - Ты же знаешь, я никогда не сомневалась в моих чувствах к тебе! Я все сделала для тебя – возможное и невозможное! С чего ты вообще?.. Он улыбается ласково и понимающе, все так же краешком рта - левым. - После битвы в Хогвартсе, ты вытащила меня с того света, выхаживала. Я был без сознания, но продолжал слышать твои мысли… чувствовал твой страх. - Но тогда ты должен был знать и чувствовать мой страх потерять тебя - в первую очередь! Он очень спокойный и понимающий. - Конечно, Лис. Я чувствовал все. Ты вернулась от Уизли, Артур читал вам с Молли книжку какого-то Маггла, в ней были слова: «Ты всегда в ответе за тех, кого приручил». И ты спрашивала себя: «Это действительно любовь или я в ответе за того, кого приручила? Что я буду делать без него, если он умрет?» И тут же: «А что я буду с ним делать, если выживет?..» Но… ты же теперь не жалеешь, правда? - Мамочка, ты не жалеешь, что мы у тебя есть, ведь нет?.. - в глазах Дилана плещется настоящий страх, и Джулии хочется заорать на весь мир от боли и отчаяния. Она приходит в себя, по щекам текут слезы. Вокруг все то же безвременье, все тот же бесконечный, непроглядный мир за Занавесом. Один и тот же кошмар с разным наполнением. Финал всегда один – отчаянный, холодный, черный стыд. Она смотрит на свои руки – ее ногти стали длиннее примерно на миллиметр – значит, она провела здесь дня три-четыре. Но это здесь. А там – сколько времени там прошло с момента, когда она помахала на прощанье Люциферу? У нее перехватило дыхание от невероятной красоты его жемчужно-белых крыльев… а потом ее закружил темно-серый вихрь и утянул сюда, за Занавес, так далеко от Порога, как никто из живых еще ни разу не проникал. Заметил ли Северус ее исчезновение или у него там еще и чай не остыл? А может, над землей пронеслись столетия, и никого из ее близких уже нет в живых? Ее вновь захлестывает сонливость – начинается новый виток мучений. *** - Итак, Морнингстар, вы передали мое сообщение как я велел – слово в слово? Ублюдок знает, что его жена у вас, и что это только его вина? Люцифер молча кивает, его глаза – раскаленные сгустки лавы, но его собеседника это совершенно не волнует. - Кстати… я готов еще раз сыграть с ним по старым правилам. Она чистокровная волшебница из старинного рода, ей незачем умирать. Я готов пощадить ее. Но он должен прийти за ней сам. А в каком виде она выйдет из своей временнОй петли – собой или полоумной развалиной – зависит от вас. На колени, Морнингстар! - Что?! - На колени, я сказал. Или ей конец. Делайте что я говорю - и я скажу, где она. Тогда мы сможем забрать ее и привести сюда… а потом все вместе подождем этого слизняка Снейпа. Я, к сожалению, пока не могу нанести ему визит сам. Вы будете ждать с нами. На колени, я жду извинений. - Извинений? Волд, с какой стати? Я вас даже не видел ни разу! - Вот за это! Двадцать лет! Двадцать лет я, лорд Волдеморт, провел в вашем царстве! И вы ни разу не явились ко мне лично! Не проявили ни малейшего интереса! Теперь все будет иначе, бывший лорд преисподней. Любовь сделала из вас ничтожество. Вас перестали бояться ваши собственные демоны, вы бегаете за смертной женщиной-Магглом, опустились до того, что завели с ней ребенка! О, я не единственный, кто так думает. И не надейтесь на помощь вашего большого брата, когда он обо всем узнает, будет поздно. Люцифер трясется от гнева, огни в его глазах слишком горячи даже для него самого. Но этот раунд он проиграл. Ад – миллиарды душ, ни каталога, ни карты. Пока преданные ему демоны – а кто из них еще предан, как теперь узнать? - будут рыскать по просторам преисподней, Джулия Оуэн-Снейп сойдет с ума. Бестелесные души можно терзать веками. Живые нервы, живая плоть долго не протянут. Ее мозг и ее сознание будут разрушены – мир за Занавесом не для живых, даже Серебряный город. - Ну же, Люци! - Майкл заходится беззвучным хохотом, расправляет крылья, кончики темно-серых перьев задевают Люцифера по лицу. – Это же была твоя идея – вовлечь смертных в твои дела. Неужели ты и теперь не видишь? Ты - зло! Ты никогда не будешь ничем другим, даже если решил поиграть в целителя душ. Они все страдают из-за тебя, а сколько горя еще впереди! Не тяни с покаянием, брат, делай что тебе приказано - мадам Оуэн-Снейп уже на грани безумия. Люцифер медленно опускается на колени, его мозг бешено мечется в поисках решения, о, он его найдет, обязательно! Пока надо как-то вызволить Джулию из временнОй петли, дальше придумаем, что делать. Он поднимает глаза на Волдеморта, который угнездился в его кресле – темноволосый красавец лет двадцати пяти - бестелесный призрак, разумеется. Но здесь, за Занавесом, он на вид ничем не отличается от живого человека. Призраком он станет в мире живых. И все же… он когда-то был человеком. Почему бы не попробовать, в конце концов? На Майкла управу найдем - после. Надо только дотянуться сознанием до Азраэль и до Аменадиэла, и тогда – эти двое и горстка – или их там уже легион? – демонов не имеют шансов выстоять. - Чего вы добиваетесь, Волдеморт? – Люцифер старается, чтобы его голос звучал обыденно – получилось, он проник в чужое сознание, он готов извлечь желание, а это уже кое-что. – Скажите мне, чего вы на самом деле хотите? Майкл дергается в своем углу, намереваясь прервать интервенцию, но поздно. Волдеморт выглядит удивленным. - Того же, чего и всегда. Власти. Только теперь я хочу полной власти над всеми мирами. Над миром Магглов, волшебников и над миром за Занавесом – мне нужна Сумрачная долина и, разумеется, я заберу Серебряный город. Здесь давно уже требуется хорошая встряска. - Как вы сумели собрать себя? Насколько я знаю, вы прибыли сюда осколком души. - А… за это спасибо вам, милейший доктор Морнингстар! Вот уж воистину: «Часть той силы, что вечно хочет зла, и вечно совершает благо!», - хохочет Волдеморт визгливо. - Или наоборот – в зависимости от позиции наблюдателя. Если бы не вы, я бы в жизни не додумался, что душу нельзя расколоть, можно лишь убедить себя в том, что она расколота. Ее можно сжать, сковать, скомкать страхом. Но душа – целая и неделимая. Нас всю жизнь пичкали страшилками про расколотую душу, чтобы помешать сильным мира брать то, что принадлежит им по праву сильных – включая чужие жизни. Я повелся! К счастью, ваш брат Майкл помог мне понять, как все устроено на самом деле. Майкл постанывает от истерического смеха. - А ты думал, брат, я просто драил полы у тебя под дверями? Прими и мою благодарность! Ты отсек мои крылья – а вот же они, снова на месте! Я просто считал себя бескрылым, я верил, что утратил мою силу – только и всего! Но… как ты там учил своих недоделанных адептов? «Мы сами выбираем, кем и чем мы будем, в нашей власти решить, что мы можем, а что нет». Ты был прав, Люци, смотри! У тебя больше нет власти надо мной. Майкл расправляет крылья и взмывает под потолок, круша все на своем пути. Книги, светильники, разлетаются в хлам, дипломы и сертификаты на имя психотерапевта Люцифера Морнингстара с грохотом валятся на пол. Майкл вышибает витражное окно и взмывает в серое небо преисподней. - Ну и что вы думаете делать дальше, мистер Том Риддл? – Люцифер все еще не рискует подняться с колен, но не дразнить придурка – выше его сил. – Какие планы? - Меня зовут Лорд Волдеморт. Любое иное обращение ко мне повлечет за собой наказание. Мне нужно тело. Не вонючая гниющая плоть покойников, которой пользуются демоны для путешествий по миру людей, а рабочее тело для полноценного пребывания и в мире живых, и за Занавесом. - И как вы собираетесь его получить? - А это, Морнингстар, я поручу вам. Обеспечить мое возвращение на землю. Вы же слышали про реинкарнацию, верно? Люцифер пожимает плечами. - Не наша парадигма, понятия не имею, как это делается. - Наведайтесь к соседям, которые его имеют. И, кстати, не надейтесь, что вернув жену предателя Снейпа в мир живых, вы вернете и вашу свободу. Майкл приглядит за ней и за их сыном, и за Хлоей Декер… и за девочками – ваш ангелочек-полукровка еще только крылышки расправил - улавливаете мою мысль? И за вашим племянником Чарли, и за доктором Линдой. Он знает, где их найти, и как развлечься. И не только он, поверьте! Нас уже много. А вы, Морнингстар, теперь просто невероятно, дьявольски слабы и уязвимы – надо же было так обрасти связями в мире людей и Бессмертных! Волдеморт вновь заливается своим визгливым смехом. - Старый дуралей Дамблдор был прав – магия любви великая сила! Смотрите-ка – самого Люцифера поставила на колени! Главное, ухватить ее с нужной стороны и уметь правильно использовать, теперь-то вы это поняли, Морнингстар? Теперь понял… что за отвратный голос, а уж смех – безнадежно расстроенный дешевый рояль… ну как такое вынести, если у тебя абсолютный музыкальный слух?.. Это же пытка – как ему самому раньше ни разу не пришло в голову устроить такое для грешников?.. Когда уже заткнется-то, наконец? Вот же трепло… все как в кино показали, сто раз мог бы убить Гарри, пока разговаривал со своей змеищей… Аменадиэл, бро, ты где, отзовись, ты мне нужен! Вот прямо сейчас очень нужен. Азраэль, детка, где ты – давай сюда, и лезвие свое прихва… Удар – прямо в мозг вонзается раскаленная молния, Люцифер едва не теряет сознание, но усилием воли возвращает контроль над собой. Волдеморт улыбается одним ртом, глаза неподвижны. - Не советую повторять попытку, Морнингстар. Мы тут с Майклом слегка модифицировали местный брандмауэр – никаких связей с вашими Бессмертными сиблингами без нашего с ним разрешения. Но за попытку – и за непочтительное обращение ко мне – вы будете наказаны. Миссис Оуэн-Снейп пока что остается в ее временнОй петле. Интересно, как долго она выдержит адские мучения и не свихнется? И это полностью ваша вина, Морнингстар! Можете встать – устраивайтесь вон там, у входа и ждите, когда я позволю вам забрать… то, что останется от Джулии Оуэн-Снейп. Свеча теплится на столе, в коридорах Слизерина тихо, студенты спят мирным сном и не знают, чем занят их декан… С профессором Оуэн в его спальне. Их первая ночь - о, как же долго они оба ждали этой первой ночи, как трудно шли к ней! Его руки нежно гладят ее плечи, губы неспешно скользят по шее - все ниже, ниже, подбираются к груди. Джулия стонет, он дразнит ее, выдавая угощение маленькими порциями, непредсказуемо. Он играет с ней – и отдает всего себя, он нежен и иногда чуточку жесток. Ее тело изгибается дугой, она жаждет его проникновения, она готова поглотить его, вобрать в себя и растворить в себе без остатка – ты только мой, Северус, ты весь – мой! Наконец… Он нежно убирает прядку волос с ее лица, прикусывает мочку ее уха. - Ну вот, Джулс, видишь – я ничем не хуже Фелпса, верно? Тебе же со мной тоже хорошо? Или нет?.. Ты по-прежнему думаешь, что он учился сексуальным играм во взаимной любви, а я – просто обучен профессионалками за деньги? - Северус… нет, что ты?.. О чем ты? Перестань сейчас же! - Да, как скажешь, конечно… я не буду тебе напоминать о той ночи с Фелпсом, о которой ты мне не рассказала. Я знаю, как тебе стыдно. И… я понимаю тебя… моя затасканная одежда.. и неухоженные волосы… я и правда не умею быть таким же элегантным как он, давай начистоту. Я никогда не думал, что это важно… Мне просто… было не до того, Джулс. Ты имела право брезговать мной. Я тебя понимаю. Она готова разрыдаться от отчаяния, ей хочется ударить его по губам, чтобы забить ему в глотку звук ее самых тайных, самых отвратительных мыслей, которые она прятала от себя самой с самого начала. Он нежно целует ее руки, обнимает. Она тянется к нему всем телом, она все еще надеется на продолжение, но что-то пошло не так, безнадежно не так… И не будет обратной дороги, все пропало… Какой отчаянный стыд, какая невыносимая ненависть к себе – та ночь с Фелпсом, как, ну как она могла?.. - Джулия! Проснитесь! Wakey-wakey, eggs and bakey! Экскурсия началась чуточку раньше обещанного! – легилименция, решительная, невероятно мощная и крайне необычная по способу исполнения, буквально взламывает ее сознание. – С вами доктор Морнингстар, приходим в себя, сеанс глюколовства окончен. Слушайте меня внимательно, Джулия. Я научу вас, как выбраться из временнОй петли. Просто доверьтесь мне, договорились? *** Лицо Люцифера неподвижно, он - само воплощение отчаяния и стыда. Волдеморт наслаждается унижением и бессилием поверженного противника, его губы кривятся в довольной ухмылке. Люцифер еле сдерживается, чтобы не показать ему средний палец. Брандмауэр, значит, блокирует моих Бессмертных сиблингов, да? А как насчет ведьмы-некромага - легилимента высшего уровня, кретин?..