Und die Hände sagen: «Ich liebe…»
——
–Даже смотря в потолок, иногда можно увидеть звёзды. — Проговорил мужской голос с басом. –Эти звезды слегка потухают, когда мы смотрим через потолок. Но знай, ты их увидишь.
–Но я хочу увидеть их сейчас! — Торопливо мямлила девочка, лёжа в кроватке.
–Увидишь, со временем. — Мужчина задумался, смотря в окно. За закрытой дверью в детскую комнатку что-то кричала пьяная женщина. –Хочешь, посмотрим на звёзды прямо сейчас?
Уголки губ ребёнка поползли вверх. Она уверенно кивнула. В ответ на это отец поднял её, укутанную одеялом с кровати, и вынес из комнаты.
Заслонка в виде стен теперь не приглушала оры. Было сложно вспомнить, что кричала мать. Возможно, что-то про девочку, либо про долги. Но отец, словно бетонная статуя не повёл и мышцей лица в сторону жены. Он нёс своё сокровище в одеяле, словно пряча от всех.
На улице было прохладно и свежо. Стрекотали сверчки, и даже ветер не смел шуметь, слушая их музыку. Трава была мокрая, но не смотря на это, отец сел на газон и усадил рядом дочь. Он позволил ей немного скинуть одеяло с плеч. Девочка рассматривала звёзды.
–Когда ты смотришь на звезды, в твоих глазах всегда отражается их свет. Ты самая красивая у меня. — Отец с басом посмеялся, на что девочка лишь растянула улыбку.
–Пап, как ты думаешь, у меня будет период, когда я не смогу смотреть на звезды?
Отец повёл головой к небу, задумавшись. Под лунным светом его седина на чёрных волосах смотрелась более плачевно. Луна-проказница подмечала каждую морщинку на лице любимого папы, давая понять: осталось не так долго. Всё не вечно.
–Астра, даже если ты когда-нибудь не сможешь видеть звёзд, даже если они больше не будут отражаться в твоих глазах, всегда рвись к небу. Рвись, чтобы увидеть эти маленькие точки и подарить себе надежду. — После минуты молчания мужчина перевёл взгляд с неба на дочь. Не дождавшись её слов поднял на руки с влажным одеялом и занёс в дом.
Астра упорно смотрела в потолок. Она искала звёзды. Рана на лбу ещё пульсировала, но не смотря на боль, сквозь слёзы она искала звёзды.
Звёзд не было. Они не давали ответа. Оставляя Астру одну в подвале, насмехаясь над ней, они мерцали вне этого здания. Девушка предполагала, что звёзды можно увидеть везде.
Она долго думала. Только и оставалось думать. Она не знала сколько Стрейд уже не приходил к ней. В порыве гнева она расцарапала свои ляжки, и теперь ей было больно.
Боль напоминала что ты живой, либо делала эту иллюзию.
С каждым воспоминанием гнев заполнял её. В голове обрывками вертелась их первая встреча, как он украл её, как насиловал и избивал, давил на совесть и заставлял жрать сигареты. Последнее запомнилось очень ярко.
Резким движением она перевернулась на живот. Пытаясь подняться, пытаясь унять дрожь в руках и ногах она ползла к звезде надежды. К ящику с моторным маслом. Она корябала свежие раны на ляшках и бёдрах об пыльный бетон, но ей было наплевать. На половине пути её грудная клетка при вдохе выглядела так, словно была готова взорваться при очередном вдохе.
Достигнув финиша, тонкие женские руки потянулись к ящику, и, опираясь на него, подняли женское тело на ноги. Открыв заветный ящик, она достала масло и потащила бутыль ближе к лестнице.
В голове не было мыслей. Именно здесь взял вверх адреналин. Вся боль направила свои силы в обиду и ненависть. Больше было не важно, буду светить ей звёзды или солнце. Ей светило совершенно другое: огонь в чёрных глазах, словно она была дьяволом во плоти. Ощутив крылья за спиной, что могли двигаться (
в отличии от конечностей) — она ощутила свободу действий. Она ощутила, что всё может поменять.
Может поменять.
Не без труда открыв крышку, тратя свои последние силы, она подняла бутылку на уровень бёдер, наступила на первую ступеньку, и начала заливать три-четыре ступени маслом. Жидкость липким водопадом стекала по лестнице, и как только она подобралась к женским ногам, Астра отшагнула назад. Выбросив пустую баклажку чёрные глаза стали рассматривать свои труды. Еле передвигая ногами, она подняла из коробки арматуру, что по размеру была в длину как её рука. Она поднесла своё оружие к столбу посередине подвала. Села, и, в обречённой позе, смотрела на лестницу и ожидала чуда. Ждала, что он придёт в ближайший час, ведь масло может высохнуть.
Может поменять.
Словно притаившийся гепард, она сидела под столбом и ожидала, что
может всё поменять. Её взгляд был сконцентрирован на лестнице. Но её слабость выдавали лишь мышцы, что сокращались из-за перенагрузки. Это было не важно.
Она может поменять.
***
Я не помню сколько я просидела в этой позе. Это блядство должно было закончится! Когда нибудь! В тот момент я даже не думала о сне. На тот момент я не знала, что буду делать дальше: убегу, убью или дам слабину. Я действовала как зажатое в углу слабое животное — бросалась сама, дабы шокировать хищника.
Не помню когда я услышала шаги. Я помню, как открылась дверь в подвал. Он что-то бурчал себе под нос, явно был в плохом духе. На тот момент… Я… Я так думала. Он не успел дойти до конца лестницы, под её конец поскользнулся, упал спиной на ступеньки и… И скатился по ней как мешок. Естественно, не дойдя до пола он не смог включить свет. Он ничего не видел, когда я видела его чётче чем когда либо.
Его тело было одето в какую-то грязную майку, а привычные бежевые штаны были расстёгнуты в ширинке. Но это я заметила позже.
Стрейд попытался подняться после такой жёсткой посадки. На что я холодно поднялась с пола, подняла арматуру и. и…
***
Её безжалостная фигура поднялась с пола, арматура звякнула, когда её поднимали. Стрейд испуганно повернулся на шум, матерясь от боли себе под нос. Она видела его янтарные глаза в кромешной тьме. Она видела его испуганные прощупывания поверхности вокруг.
–Ты это не сделаешь,
Mein Mädchen. — Он пытался вернуть в свой голос уверенности, но когда ты лежишь на бетонном, холодном полу, когда у тебя возможно сломаны рёбра и тебе невыносимо больно, когда ты не можешь увидеть своего противника.
Единственное что оставалось сделать, это пытаться вернуть себе уверенность. Услышав замах арматурой он судорожно проговорил:
–Астра, нет!
И Астра остановилась. Она тяжело дышала, занеся арматуру над левым плечом. Стрейд начал привыкать к темноте, увидел женское тело в неглиже, что желало его убить. И её чёрные глаза, что казались нереалистичными на фоне белков. Он начал протягивать руку к её лодыжке, дабы остановить, на что арматура, словно гильотина полетела в его сторону и ударила сначала справа, по плечу. Но добивающим был удар слева. По виску.
Она может всё изменить.
Мужская туша была надёжно прикована верёвками к столбу. Будучи достаточно смышлёной, Астра догадалась его раздеть и проверить все карманы. Теша себя, что она не монстр, что она не такая как Стрейд, оставила на его теле лишь трусы.
Было морально тяжело раздевать Стрейда. От него неприятно пахло, а само осознание, что теперь всё меняется, давило на мозг и не давало рука действовать чётко. Всё же, даже в припадке, худенькая Белоснежка смогла перебороть себя. В карманах ничего толком не оказалось: лишь нож и смятые чеки.
Туша осталась позади. Перед ослабевшими ногами была лестница. Не забывая, что на ступеньках осталось масло, тонкими пальцами она взялась за перила.
Первый шаг. Теперь она на ступеньке. Ощущая свободу, обретя второе дыхание, заимев крылья и все подобные высказывания, что объясняют чувства свободы она сделала
второй шаг.
Ощущая ногами вторую ступень, Астра перестала контролировать свои действия.
Третья, четвёртая, шестая, девятая… Тринадцатая. Через две ступени дверь. Тело остановилось и девушка замерла в ужасе. Смотря одичавшими нефтяными глазами на дверь, по позвоночнику словно пробежался сколопендрой страх, заставляя биться в дрожи. Вот, чего она ждала всё это время — дверь. Дверь, ведущая в неизвестную часть дома… Даже, нет, неизвестный дом. Её голова была пуста, из-за чего она сделала ещё один шаг.
Одна ступень до двери. Шаг. Дверь под носом.
***
Я дышала в дерево, а по моим глазам потекли горячие слёзы. Я прислонилась лбом к двери и рыдала. Я не понимала почему, ведь вроде,
я должна радоваться, выбить дверь с ноги, найти одежду, выбежать на улицу и найти полицию. С другой стороны, душа противилась.
Я хотела вернуться вниз, развязать Стрейда, сделать так, чтобы он очнулся и попросить наказать меня.
Почему-то в этот момент я и поняла, что
от прежней меня ничего не осталось. Осталось имя и в внешность, может, установки разные подобии «Зло — это плохо», хотя и их я уже держала в сомнении. В душе я металась, пока в реальности стояла как вкопанная и рыдала в дверь. Я могла её открыть. В тот момент, может, должна была задаться вопросом, куда делась моя мотивация после того, как я нанесла Стрейду тяжёлые побои. Но голова моя была комком, и не желая его распутывать, я толкнула дверь.
Скрип заставил прийти в себя.
***
Шагая по полу будучи нагой, первым делом она осмотрелась. Приятный дом среднего класса, и даже не сильно грязно. Грязной здесь была лишь Астра. Не обращая ни на что внимания, девушка тут же направилась инстинктивно искать ванную комнату. Она должна здесь быть.
Открыв первую дверь она не ошиблась. Сразу же показалась ванная прям перед девушкой. Посмотрев налево, женщина увидела умывальник и… Зеркало. Дикое животное аккуратно кралось к умывальнику. Стоя перед зеркалом она не поднимала взгляд. Женские руки включили холодной воды. Повторив несколько движений в рамках умывания, она осмелилась посмотреться в зеркало.
Чёрные волосы теперь отдавали серебром. Все корни были белыми, а несколько прядей даже не отдавали чёрным. Острые скулы, что сделали её лицо неузнаваемым. Под глазами и так были мешки, но теперь это было больше похоже на синяки. Лоб был рассечён, а свернувшиеся клетки крови оставляли наждачный след вдоль носа. Не поменялись только губы.
С зеркала смотрела не Астра. От старой Астры осталось только имя.
Отстранившись, Астра прищурилась и вырвалась из комнаты, где царствовало стекло с напылением серебра. Нет. Она не могла так поменяться за месяц. Она же сидела всего месяц в несчастном подвале, да? Это всё произошло только на нервной почве, не больше.
Проходя мимо окна, девушка тут же прильнула к нему, смотря на двор.
Он был в снегу. Нежном снегу. Тело охватила паника, Астра направилась уверенным шагом на кухню. Она видела краем глаза, что там был календарь.
В красной рамке красовалось число:
Семнадцатое Декабря.
Она провела в заточении в районе ...девяти месяцев?
