Scum and Villainy

Утром, когда Сонхва встал, он почувствовал тошноту, подкатывающую к желудку. Он протер глаза и застонал, будучи один на большой кровати капитана. Спотыкаясь и все еще в ночном белье, Сонхва выбежал из комнаты на палубу и, перегнувшись через перила, стал блевать в океан, пока голова не стала легкой, а дыхание не стало ровным. Когда он поднял голову, его глаза снова затуманились, он заметил другой корабль, плывущий в нескольких лигах от него. Похоже, это было торговое судно под желтым флагом соседнего королевства. Было странно чувствовать себя не единственной душой в широком, бескрайнем океане. Сонхва гадал, когда же появился тот корабль. Вчера? Сегодня рано утром? Сонхва мало что помнил из вчерашнего дня, кроме горького рома и слез по пустякам. Неустойчиво держась на ногах, он привалился к перилам и прикрыл глаза рукой. Его голова пульсировала с каждым ударом сердца. Он чувствовал себя мерзким и потным и заказал бы ванну, если бы не знал, что остальные будут смеяться над ним. - Ваше Высочество, - голос Юнхо проскользнул через головную боль Сонхва. Он открыл глаза и посмотрел сквозь пальцы, - Я неважно себя чувствую, - коротко ответил он. Юнхо сдержал улыбку, - Капитан просит вас одеться и присоединиться к нему на фордеке. Сонхва поджал губы, чтобы вернуть себе достоинство, и поднялся на ноги, - Я не заставлю капитана ждать. Когда Сонхва привел себя в приличный вид и поднялся по ступенькам на переднюю палубу, вся команда уже ждала его. Сонхва направился к Хонджуну, не обращая внимания на то, как все смотрят на него. Хонджун добродушно улыбнулся и поправил пиджак Сонхва, - Доброе утро, дорогой. Уён хочет кое-что сказать тебе. Сонхва напрягся, когда Уён шагнул вперед, но остановился в нескольких шагах от него и опустился на одно колено, склонив голову к полу. Как кронпринцу, Сонхва было не чуждо, когда люди кланяются ему, преклоняют колено, клянутся в верности или просят об услугах. Но чтобы перед Сонхва преклонил колено волевой пират... у него перехватило дыхание. - Принц Сонхва, - начал он, его голос был напряженным, но почтительным. Сонхва не знал, как реагировать, голова все еще раскалывалась, - Я прошу прощения за свои вчерашние действия, - продолжил Уён, - Я ввел вас в заблуждение. Я был жесток. Это было неправильно, - ему было невероятно трудно подобрать слова, - Я смиренно прошу у вас милости и прощения. Сонхва растерянно смотрел на Хонджуна. Рука Хонджуна небрежно обхватила талию Сонхва, - Вчера ты напился  не из-за собственной безответственности, - головная боль Сонхва усиливалась от близости мужа, - Уён примет наказание, если ты так решишь. По позвоночнику Сонхва пробежала дрожь. Какие наказания были у пиратов за подобные вещи? Плети, да? Уён был сволочью, что дал ему ром, но Сонхва не думал, что он заслуживает порки за это. - Я принимаю твои извинения, Уён, - решил он, - Я прощаю и милую тебя. Хонджун прищелкнул языком и по-хозяйски сжал бедро Сонхва, - Ты в большом долгу перед моим мужем, Уён, - его веселый тон был пропитан опасностью, - Будь моя воля, я бы привязал тебя к баркасу и тащил бы по волнам все то время, пока бы я  занимался любовью с моим прекрасным принцем, - Сонхва так сильно задыхался, что у него закружилась голова. Хонджун провел тыльной стороной пальца по его щеке, - А я ведь балую тебя, правда, дорогой? - Балуешь, - Сонхва вздрогнул. Под тяжестью шести других взглядов ему захотелось убежать или еще сильнее сжаться в объятиях Хонджуна. Но он не сделал ни того, ни другого. Он поднял подбородок. Хонджун нежно поцеловал уголок рта Сонхва, - И я бы не торопился, - сообщил он Уёну, - Моему мужу нравится, когда все медленно. Любит поддразнивать, - он провел рукой по груди Сонхва, - Разве не так? В висках Сонхва запульсировало тепло, - Да, - произнес он с придыханием. От проносящихся перед глазами образов в горле пересохло, а руки затряслись, - Пожалуйста, капитан, - надеялся он, - мне нужно выпить воды. Моя голова... Невозможная просьба, поскольку воды для питья не было, но Хонджун пообещал, что ни в чем ему не откажет. Хонджун сочувственно хмыкнул и наклонил подбородок Сонхва, чтобы поцеловать его в лоб, - Конечно, мой дорогой, - он посмотрел на Уёна, который все еще стоял на коленях у ног Сонхва, - Вскипяти кувшин воды, - приказал он. Сонхва напрягся от пугающей властности в его голосе, - Если мой принц от этого заболеет, что ж... - садистски хихикнул он, - Я предлагаю тебе позаботиться о том, чтобы он не заболел. Уён поблагодарил Сонхва и поднялся с колена, сохраняя почтительный вид. Сонхва закрыл глаза от головной боли, но больше всего его беспокоило то, что он не мог понять, блефует ли Хонджун. Из вороньего гнезда, где Сан играл на своей флейте, доносились призрачные ноты. Попугай любил флейту, и хлопанье его крыльев добавляло что-то тревожное в и без того тревожную мелодию. Синее небо расстилалось дальше синего моря без единого облачка, но резкий ветер отбрасывал волосы Сонхва на глаза. Пираты двигались спокойно - эффективно - выполняя свои задания в торопливом нетерпении, с частыми взглядами на торговый корабль, приближающийся с каждым часом. Сонхва не нравилась эта напряженная атмосфера, но Хонджун, Минги и Юнхо настойчиво переговаривались между собой возле штурвала. Секреты. Заговоры. Сонхва не мог их прервать. Уён дулся на кухне, так как он дал Сонхва кувшин горячей воды. Сан играл на своей одинокой флейте высоко над палубой. Чонхо исчез внизу через некоторое время после извинений, и по негромкому грохоту чего-то тяжелого, передвигавшегося под палубой, Сонхва решил, что Чонхо поручили расставлять пушки и боеприпасы. На палубе остался Ёсан. Он сидел у миззен-мачты и точил свой меч бледным точильным камнем. Звон металла добавлял еще один слой беспокойства к песне тревоги, туго свернувшейся в нутре Сонхва. Как кастрюля, которая вот-вот закипит. Или тетива вот-вот сорвется. Казалось, весь корабль затаил дыхание в ожидании. Сонхва беспокойно прохаживался, все чаще поглядывая на торговое судно. Оно не выглядело угрожающим. Значит ли это, что Хонджун собирался пиратствовать? Это не противоречило бы их брачному договору. - Сможешь ли ты защитить себя в драке? - низкий голос Ёсана напугал Сонхва так, что он споткнулся. Ёсан насмешливо хмыкнул, как будто это был ответ на его вопрос, - Разве вас, принцев, не учат обращаться с мечом? Сонхва действительно умел обращаться с мечом. Он не говорил об этом вслух, потому что любил быть скромным, но честно и объективно он был одним из лучших фехтовальщиков в своем королевстве. Рыцари не могли победить его на турнире. И не только потому, что боялись обидеть кронпринца. Сонхва позаботился о том, чтобы победа досталась ему по справедливости. Он поднял меч, который Юнхо держал в углу, и обнажил его. Он звякнул с особой законченностью. Как будто, обнажив его, Сонхва каким-то образом предрешил свою судьбу. Он проверил баланс - идеально, и несколько раз взмахнул им, чтобы привыкнуть к весу. Ощущения были приятными. Немного тяжелее, чем он привык, что придавало ему больший импульс. Он посмотрел на Ёсана. - Сразись со мной и узнаешь, - возможно, по глупости, он чувствовал себя уверенно. Они могли считать его слабым и беззащитным сколько угодно, но Сонхва знал, что владеет мечом в совершенстве. Ёсан встал с поклоном, - Ты уверен, принц? - насмехался он, - Я бы не хотел, чтобы ты плакал. Сонхва поднял подбородок, - Бой за разоружение, - он дождался кивка Ёсана в знак согласия и нанес первый удар. От звона стали по костям пробежал холодок, но инстинкты не подвели. Ёсан недооценил его, и он перешел в оборону, пока Сонхва скользил по традиционной последовательности шагов, которую он отрепетировал до мышечной памяти. Меч Ёсана с громким лязгом ударился о палубу, и Сонхва торжествующе улыбнулся, направив клинок в грудь пирата. Ёсан смотрел на него с благоговением и нескрываемым уважением. - Значит, они все-таки научили тебя владеть мечом, - он наклонился, чтобы поднять свой клинок, - ещё раз. Их мечи снова столкнулись с аритмичным звоном, рассинхронизированным с флейтой Сана. Сонхва чувствовал себя настороженным и бодрым, как не было с тех пор, как он ступил на этот корабль. Он уворачивался, кружился и переступал с отработанными движениями, почти танцуя. Ёсан не отставал, теперь он лучше понимал мастерство Сана и дрался яростно, но беспорядочно. Сонхва видел все его небрежные выпады и прижимал его спиной к мачте. Сверкающий клинок между ними помешал Сонхва снова обезоружить Ёсана. - Ты изучил клинок, - заметил Юнхо. Далекая флейта Сана, крылья попугая и шум волн, бьющихся о корпус корабля, заполнили уши Сонхва, - Потанцуй со мной, принц. Сонхва вздохнул и покрутил мечом. Теперь он удобно лежал в руках, и с каждым ударом сердца в его кровь вливалась глупая надменность. Хонджун говорил, что Юнхо - лучший фехтовальщик на морях. Но Сонхва, возможно, был лучшим фехтовальщиком на суше. Он встал в позу готовности. Юнхо сделал первый взмах - мощный, изящный, яростный. Сонхва инстинктивно парировал, как его учили. Он поднял руку, чтобы нанести новый удар, но меч грохнулся на палубу где-то позади него. Юнхо, наклонив голову, засунул язык в щеку, - Держите свой меч, Ваше Высочество, - в его глазах мелькнуло что-то темное и голодное. Сонхва поднял свой меч, решая предугадывать каждое движение. Он ударил первым, и их мечи громко зазвенели над водой. Сверкнула сталь, и меч Сонхва соскользнул с палубы. Он ошеломленно уставился на Юнхо. Никто не обезоруживал его так быстро с самого детства. Да и вообще никто не обезоруживал его уже много лет. Юнхо мрачно усмехнулся, - Я думал, наш принц уже овладел клинком. - Овладел, - запротестовал Сонхва, - Я не знаю, как ты... Это что, тесак? - изогнутый меч с широким концом мог иметь значение. Юнхо пожал плечами и бросил его Сонхва, - Возможно, - он поднял меч, которым пользовался Сонхва, и покрутил его в руке, - Посмотрим. Столкновение. Вспышка. Звонкое скольжение краги. Резкая боль в руке Сонхва. Он выронил тесак. Юнхо гордо стоял, опираясь на меч, а Сонхва осматривал руку. Возможно, там, где Юнхо ударил его плоской стороной клинка, был синяк. - Как... - вздохнул Сонхва, внезапно осознав, что Сан перестал играть на своей флейте. Тишина казалась странной и тревожной. Юнхо рассмеялся, - При всем уважении, Ваше Высочество, мне никогда не казалось сложным победить в схватке с солдатом, - он наклонился, чтобы поднять тесак и засунуть его обратно на пояс, - Вы все сражаетесь одинаково. В груди Сонхва вспыхнул гнев, - При всем моем уважении, я никогда не проигрывал турниры. От глубокого смеха Юнхо по позвоночнику Сонхва пробежала дрожь, - Полагаю, всё когда-нибудь случается в первый раз. Сонхва сделал вызывающий шаг вперед, - Дай мне меч, - потребовал он. Он не хотел быть опозоренным таким образом. Не в том, в чем он знал толк. Рука, крепко обхватившая его запястье, отдернула его, - Сонхва, дорогой, в чем дело? - голос Хонджуна звучал напряженно. Предупреждая. - Я лучший фехтовальщик в королевстве, - прорычал он, - Я отказываюсь, чтобы от меня отмахивались, как от ребенка, - он дернул рукой, чтобы освободить ее от хватки Хонджуна, но Хонджун держал его крепче, почти до боли. - Дорогой, я уверен, что мир никогда не видел твоего настоящего соперника на твоих шикарных турнирах и поединках, - его голос дрожал на грани гнева, и это вызвало в сердце Сонхва холодную волну страха, - Но ты глупец, если думаешь, что твой маленький танец спасет тебе жизнь среди воров и пиратов. - Хонджун, - прошептал Сонхва, дрожа в гулкой тишине открытого океана. Он не знал, за что просить прощения, только за то, что не смог справиться с гневом мужа. Попугай кружил над ними и пищал: - Ахой, ахой! - Он приземлился на вытянутую руку Хонджуна, и Сонхва сильно вздрогнул, - Да пошли они все! - его голова дернулась в сторону, а острый клюв несколько раз щелкнул и закрылся. Хонджун отпустил запястье Сонхва и погладил птицу по голове, - Спасибо, Фикс, - он поднял свои бездонные глаза на Сонхва, - Иди в каюту, запри дверь и не выходи, пока я не приду к тебе. - Что это значит? - испуганно спросил Сонхва. Хонджун зарычал, - Это значит - иди в эту чертову каюту. Сонхва отступил на несколько шагов, а потом повернулся и побежал. Угол стола неприятно прижался к щеке Сонхва, когда он очнулся в темноте, навалившись на только что задекорированный стол Хонджуна. Низкий гул потряс корабль, и Сонхва рывком поднялся на ноги. Он заперся в каюте, как ему было велено, и ждал, когда Хонджун придет за ним. Ночь наступила после того, как он нервно убрал и расставил все по местам. Он свернул карты и разложил их по географическим районам, разложил ручки и перья, вымыл баночки с чернилами. Он рассортировал документы по стопкам: угрозы смерти, мольбы о пощаде, инвентарные списки и записи в капитанском журнале, нацарапанные на свободном пергаменте, а не в потертом кожаном переплете. Он расставил бутылки с ромом, вином и элем в запертом шкафу от наиболее полной до наименее полной. Но муж не пришел за ним. Еще один низкий удар потряс стеклянные бутылки в шкафу. Сонхва поднялся на ноги и отдернул занавеску на окне, чтобы выглянуть наружу. Темнота окутала палубу. Он ничего не мог разглядеть. Еще один удар - на этот раз громче. Вопреки здравому смыслу Сонхва отпер дверь и вышел на пустую палубу. Торговое судно темнело в небе рядом с "Горизонтом",  оно достаточно близко, чтобы лошадь или очень атлетичный человек могли перепрыгнуть через воду между ними. Вспыхнули пистолеты, осветив матросов на другом корабле. Еще один громкий удар потряс палубу, и Сонхва понял, что пушки стреляют уже некоторое время. Стальные вспышки, резкий звон пистолетов, звон металла, крики человеческой боли и напряжения донеслись до ушей Сонхва через воду. Бой. Потасовка. Где-то на корабле муж Сонхва боролся за свою жизнь. Сонхва полагал, что должен чувствовать себя расстроенным из-за этого. А может, и нет. Брак по расчету - да еще и не очень правильный - не означал, что он должен любить своего мужа. Хонджун его точно не любил. А может, так будет лучше? Он мог бы вернуться домой, если бы... Звук позади него заставил его насторожиться. Руки схватили его, но он отскочил в сторону, крича, пытаясь позвать Хонджуна. В темноте он споткнулся о кучу веревок. Он закричал, зовя Юнхо. Руки потянули его за рубашку. Он звал Чонхо, Ёсана, Уёна и Минги. - А ты симпатичный, да? - голос как гвозди на меловой доске. Сонхва крикнул Сана. Матрос, поймавший его, явно не ожидал, что он воткнет локоть ему между ребер или развернется, чтобы ударить коленом в пах, поэтому Сонхва вырвался и побежал обратно к каюте. Матрос поставил ему подножку, и он покатился по черному дереву. Моряк нагнулся над ним, и бледный свет луны осветил его сальную улыбку. Сонхва гадал, что сделает Хонджун, когда найдет тело Сонхва. Будет ли он скорбеть, или впадет в ярость, или бросит его у порога замка в качестве примера своей силы. Но тут изо рта моряка вырвался короткий влажный звук, и он замер в воздухе над Сонхва. На щеку Сонхва капнуло что-то теплое и мокрое. Корабль сотрясся от очередного пушечного выстрела, и торговое судно вспыхнуло ярким пламенем. В свете пламени Сан стоял над моряком и держал его за горло острым концом своего тесака. С конца лезвия на щеку Сонхва капала кровь. Он глубоко вздохнул, словно его тело только сейчас вспомнило, что может дышать. Сан отбросил мертвого моряка в сторону, - Заходи внутрь и запри дверь, - суровый и резкий, его тон не оставлял места для споров. Сонхва не стал задаваться вопросом, зачем Сан спас ему жизнь. Спотыкаясь, он побежал к капитанской каюте, откуда ему было лучше видно горящий корабль. Стрельба из пушек прекратилась, но выстрелы не стихали. Не прекратился и звон стали. Он мог различить силуэты тел на фоне пламени. Большая шляпа Минги, два меча Юнхо, Сан, слетающий с каната. Большинство матросов погрузились в баркас, чтобы грести прочь от горящего судна. Несколько теневых фигур перебрались обратно на "Горизонт". Сердце Сонхва билось в горле. Адреналин бурлил в его крови. Костер пылал на фоне черного неба. Дверь распахнулась, и Сонхва отпрянул от окна. Пальто Хонджуна выглядело обгоревшим, волосы с одной стороны потемнели от пепла, кровь запеклась на шее и капала из пореза на щеке. От покачивания его плеч, резкого стука сапог по полу, от того, как его язык скользил между зубами, Сонхва чувствовал себя перегретым и беспокойным. Он сбросил тлеющее пальто с рук, с грохотом захлопнул дверь и посмотрел на Сонхва. От его пристального взгляда у Сонхва затряслись колени. Хонджун наклонил голову, двигал челюстями, словно хотел съесть Сонхва сырым, моргал так, будто владел им. Хонджун был горяч. От осознания этого у Сонхва зазвенело в ушах. Он сделал два шага вперед, прежде чем Хонджун прижал его к стене и поцеловал. Голодный и обжигающий. Совсем не похоже на те мягкие поцелуи, которые он дарил Сонхва раньше. На вкус он был похож на пепел, когда он лизал рот Сонхва. Сонхва отдавал все, что мог, хватаясь за рубашку Хонджуна, пытаясь втянуть воздух в несуществующее пространство между их ртами. Головокружительное возбуждение распаляло его и делало смелым. Он потянул за рубашку Хонджуна. Он хотел снять ее. Он хотел снять ее всю. Он хотел почувствовать тепло кожи Хонджуна на своей. Он хотел. Хонджун подчинился и стянул рубашку через голову, - Если ты чего-то не хочешь, лучше скажи мне сейчас, Сонхва, - его голос звучал низко и с придыханием, как в брачную ночь, но более резко. От этого у Сонхва заколотилось сердце. - Я не хочу, чтобы ты меня трахал, - пролепетал Сонхва, уже задыхаясь. Хонджун, похоже, был не очень доволен. Он скинул ботинки и энергично расстегнул брюки, - Хорошо. Сонхва поспешил снять с себя одежду, кровь бросилась ему в уши, а в груди застыл страх. Хонджун отвернулся от него, чтобы откинуть одеяло, и Сонхва почувствовал внезапное сильное желание прикоснуться к нему. Чистые линии мускулистой спины, сильные руки, плавный изгиб бедер и тугой изгиб задницы. Сонхва протянул руку, но опустил ее, когда Хонджун обернулся. - Мне можно... можно тебя потрогать? - спросил Сонхва, нервничая и тяжело дыша. Хонджун мрачно посмотрел на него, - Мой дорогой муж, - голос его пронзил, как неглубокий порез, - Ты можешь трогать меня, как захочешь. Сонхва осторожно приблизился и провел пальцами по внешней стороне руки Хонджуна, по линии позвоночника, по пышной попке. Хонджун снова поцеловал его, голодно и нетерпеливо. Сонхва не испытывал такого страха, как должен был бы. Ведь Хонджун никогда не причинял ему вреда. И даже если его грубые мозолистые руки на бедрах Сонхва сжимали их слишком сильно, а зубы кусали губы Сонхва слишком резко, Сонхва не мог сказать, что был против. Его колени ударились об пол прежде, чем он понял, что Хонджун толкнул его вниз. Хонджун ухватился за бедра для равновесия, широко раскинул руки, сидя на краю кровати. Рука Хонджуна, запустившаяся в его волосы, потянула его голову вверх, но не резко. - Вчера ты сказал мне, что хочешь вернуть должок за нашу брачную ночь, - Хонджун настойчиво и нежно коснулся щеки Сонхва, - Это все еще правда? Сонхва не помнил, что говорил это, но кивнул, насколько позволяла хватка Хонджуна за волосы, - Да. Я хотел бы... можно…  - замялся он, надеясь, что этого будет достаточно. Подушечка большого пальца Хонджуна провела по нижней губе Сонхва, - Скажи это, - приказ. Сонхва вздрогнул, глядя на член, изогнувшийся на подтянутом животе Хонджуна. Он несколько раз моргнул и открыл рот, но слов не последовало. Хонджун провел большим пальцем по его губам, Сонхва издал удивленный звук, но сосал мягко, в основном инстинктивно. Хонджун выругался, - Скажи это, - потребовал он и отдернул палец. - Я хочу вернуть тебе должок, - поспешно выдавил Сонхва. Легкий рывок за волосы подсказал ему, что этого недостаточно, - Я хочу... Я хочу, чтобы ты... - он отвел взгляд от члена Хонджуна, - Пожалуйста, капитан. - Блять, - Хонджун пригнул голову, - Мне нужно, чтобы ты сказал это, дорогой. Мне нужно, чтобы ты точно сказал мне, чего ты хочешь. Сонхва прикусил губу. Он решил, что действия говорят громче слов, и потянулся вверх, чтобы обхватить руками член мужа. Хватка Хонджуна на волосах Сонхва натянулась до боли, затем расслабилась. Сонхва плохо представлял, что делать с членом в его руках, но он решил, что Хонджун скажет ему, если он сделает что-то плохое. Он наблюдал за лицом Хонджуна, осторожно прижимаясь губами к головке. Хонджун выглядел ожидающим, хотя и немного потрясенным, грудь вздымалась и опадала при каждом вдохе. Все еще осторожничая, Сонхва обхватил губами кончик. Его язык естественно выгнулся вокруг него, и он тихонько пососал. С губ Хонджуна сорвался тонкий, бездыханный поток проклятий, и Сонхва почувствовал восторг от того, что может так влиять на него. Он решил сделать все, что в его силах, чтобы Хонджуну было хорошо. Он вспомнил, как Хонджун отсасывал ему, и попытался повторить это. Он обводил языком кончик, втянул щеки, толкал себя все ниже и ниже, пока не подумал, что может задохнуться. И Хонджун не скрывал своей реакции. Вздохи, низкие стоны, бормотание грязи, сладкие слова поощрения, - Да, дорогой, бля, - его рука в волосах Сонхва немного дернулась, но не настолько, чтобы причинить боль, - В тебе так хорошо. Черт возьми, Сонхва, ты так хорош для меня. Такой красивый. Сонхва поглощал всё: каждое слово, каждый вздох, каждый гул, каждый поворот головы, каждый прикус губ, каждый напряженный мускул. Сонхва делал это с ним. Сонхва лишил этого дикого пиратского капитана дыхания и заставил его лицо покраснеть. Сонхва заставил трепетать самого могущественного человека в море. Он чувствовал себя на высоте. - О, блять... Дорогой, я... блять, мне так хорошо с тобой, - низко стонал Хонджун, - Я собираюсь кончить, детка. Заставь меня кончить, Хва. Сонхва поднял на него глаза и сглотнул. Длинная череда проклятий, некоторые из которых Сонхва никогда раньше не слышал, предшествовала ощущению горячей жидкости в горле. От неожиданности было трудно сглотнуть, и он немного поперхнулся, когда Хонджун выскользнул из его рта. Сонхва пытался отдышаться и решил, что ему не очень нравится горько-соленый вкус спермы. Но выражение лица Хонджуна, полуприкрытые глаза, раскрасневшиеся щеки, розовый рот, искусанный и блестящий от поцелуев, стоили того. Хонджун потянул его на кровать и вытер испачканный подбородок. Тяжело дыша, он снова поцеловал Сонхва, и прижал его к себе так близко, что забытая эрекция Сонхва оказалась между их животами. - Хорошо было? - спросил Сонхва, желая услышать это снова. - Потрясающе, - поцеловал его Хонджун, - Невероятно. Не могу поверить, - еще один поцелуй, - Ты удивительно быстро учишься, - он приподнялся, чтобы взять член Сонхва в руку. Сонхва увидел звезды, они были уже слишком близко. Сочетание визуальных образов Хонджуна, его реакции, его сладостных слов, а теперь еще и нежное прикосновение его руки оказалось слишком сильным. - Я не ожидал... Я не думал, что ты будешь так стараться, - признался Хонджун, все еще задыхаясь, - Я думал, ты не захочешь меня. Сонхва вцепился когтями в его спину, бесстыдно двигая бедрами в руку Хонджуна, - Не хочу тебя? - спросил он с жалобным хныканьем в голосе. Он был так близок к тому, чтобы испытать ту же эйфорию, что и в первый раз, когда Хонджун прикоснулся к нему, - Пожалуйста, капитан, - умолял он, - Не останавливайтесь. Хонджун не остановился. Он целовал губы Сонхва, как нечто драгоценное, и Сонхва кончил со слабым, беспомощным звуком. За его веками вспыхнули звезды, разгорелись в сверхновые и погасли, прежде чем он вернулся на землю. Хонджун использовал простыню, чтобы убрать сперму с их животов, и прижал Сонхва к груди. - Ты даже представить себе не можешь, что это делает со мной, - прошептал он, - Когда ты называешь меня капитаном. - Хм... - Сонхва дрейфовал на грани сна, теплый, сытый и довольный, - Спасибо. Хонджун рассеянно поцеловал его в макушку, - За что? Веки Сонхва были слишком тяжелыми, чтобы держать глаза открытыми, - За твою доброту, - пробормотал он. Низкий смех под ухом Сонхва заставил его еще больше потерять сознание, - Меня никогда не обвиняли в доброте, мой милый принц.

-----

Сонхва не знал, чего ожидать, когда входил в каюту по вызову Хонджуна, но точно не этого. Капитан сидел в своем кресле, как на троне, небрежно откинувшись назад, опираясь на один локоть, широко расставив ноги. Перед ним на полу, с закованными в цепи запястьями и лодыжками, стоял на коленях матрос, которого Сонхва раньше не видел. Пленник с торгового корабля. Поседевшие волосы и рваный плащ. Грязное лицо и почерневшие руки. Юнхо стоял в стороне, у его бедра висел тесак, в одной руке был нож, а в другой - хлыст, похожий на кошачий девятихвостый кнут. Черты его лица заострились. Сонхва обошел пленника и подошел к мужу. Зачем Хонджун позвал его сюда? Похоже, это был какой-то допрос. Зачем привлекать Сонхва? Хонджун улыбнулся ему, в его глазах появился лукавый блеск, и он похлопал себя по бедру, показывая Сонхва, чтобы тот сел, - Мой прекрасный муж, - он по-хозяйски обхватил Сонхва за талию, когда тот сел, - Я так рад, что ты смог присоединиться к нам. Пленник пристально посмотрел на Сонхва, и тот вдруг понял, что он - трофей. Символ власти и статуса. Хонджун хотел выставить Сонхва на всеобщее обозрение. Его роль в этом заключалась в том, чтобы "сидеть красиво". Он почти обиделся, что его так опустили, но томительный тихий страх перед капитаном пиратов остановил его протесты до того, как они сформировались, а головокружительное двоемыслие от того, что ему нравилось, как Хонджун прикасался к нему, держало его губы на замке. - Этот мерзкий червяк только что рассказывал мне, как он собирался захватить тебя, - сообщил Хонджун Сонхва, - Его капитан хочет забрать тебя у меня. Сонхва смотрел на бесстрастное лицо пленника. Он не хотел, чтобы кто-то забирал его у Хонджуна, и уж тем более другой пират. У него было ощущение, что он выиграл в пресловутую лотерею с Хонджуном и не хотел пересматривать свой жребий в этом деле. - Но ты ему не позволишь, - Сонхва позволил себе немного страха в голосе. Он мог поддержать видимость абсолютной власти своего мужа так же, как его мать поддерживала его отца. Он мог отступить. Он мог моргнуть своими большими глазами и выглядеть потерянным и беспомощным, - Ты не позволишь им забрать меня. - Конечно, нет, мой дорогой, - успокаивал Хонджун. Сонхва облегченно вздохнул и прижался головой к плечу Хонджуна. Он рассеянно погладил волосы Сонхва, - Но эти бродяги были достаточно глупы, вот и попытались. - Зачем? - невинно спросил Сонхва. - Действительно, зачем, - многозначительно произнес Хонджун. Пленник сдвинул цепи и с опаской посмотрел на Юнхо, - Выкуп, - коротко ответил он, - Мы могли потребовать выкуп и у короля, и у вас. Хонджун хмыкнул в знак сочувствия, - Теперь, когда ты знаешь, что не можешь просто войти и украсть то, что принадлежит мне, - его пальцы на мгновение обвились вокруг шеи Сонхва, - ты попробуешь что-нибудь другое, - он посмотрел на Юнхо, который коротко кивнул, - Каков следующий шаг твоего капитана? - потребовал он. Пленник не ответил, губы были плотно сжаты. Хонджун провел тыльной стороной пальцев по щеке Сонхва, - Ты сильно испугался прошлой ночью, мой дорогой? Неужели этот подлый негодяй причинил моему драгоценному мужу страдания? - казалось, он ожидал ответа. Глядя в глаза пленника, Сонхва понял всю тяжесть власти, лежащей на его плечах. Бесстрастная маска молила о пощаде. Как и в случае с извинениями Уёна, у Сонхва был выбор. Он мог сказать нет, что он не испугался, что эти жалкие пираты не могут испугать даже самого мягкого принца. Хонджун рассмеялся бы и использовал это против пленника, но, скорее всего, не причинил бы ему физического вреда. Или же Сонхва скажет, что да, он был ужасно напуган, и Хонджун должен защитить его от этого страшного человека. У Сонхва перехватило дыхание. Он действительно сочувствовал. Но любопытство не давало ему покоя с тех пор, как Хонджун сказал, что не откажет Сонхва ни в чем. Он перевел взгляд с несчастного моряка на пол, чтобы встретиться с глубокими, бездонными глазами мужа, - Да, - произнес он с уверенностью, - Я был напуган. Улыбка, искривившая губы Хонджуна, была просто смертельной. У Сонхва участилось сердцебиение. Ему стало интересно, на что именно он согласился. Щелчок кнута по куртке пленника заставил его в панике выпрямиться. Сонхва от испуга еще сильнее вжался в грудь Хонджуна, сердце бешено колотилось. Хонджун успокаивающе провел большим пальцем по плечу Сонхва, - Это было предупреждение, - Хонджун кивнул Юнхо, который стянул плащ пленника до связанных запястий и ножом разрезал заднюю часть рубашки, - Расскажи мне, что планирует Бан Чан. Пленник опустил челюсть и ничего не сказал. Хонджун вздохнул с притворным сожалением, - Пусть будет по-твоему. Снова раздался треск кнута. Сонхва вздрогнул и неосознанно посмотрел на дверь. Закрыта и заперта. Он не мог просто убежать. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза, чтобы не пропустить следующий щелчок кнута. Следующий удар вырвал крик из груди пленника. Хонджун успокаивающе погладил Сонхва по руке, когда тот вздрогнул, - Дай мне ответ, и боль прекратится. Пленник сплюнул, - Ты все равно убьешь меня. Уголки рта Хонджуна приподнялись в злобной улыбке, - Если ты не скажешь мне то, что я хочу знать, я позволю Юнхо убить тебя. От мрачного выражения лица Юнхо, стоявшего рядом с пленником, по позвоночнику Сонхва пробежала дрожь, - Во что бы то ни стало, продолжай сопротивляться, - низкий голос Юнхо был почти рыком, - Я с удовольствием сломаю тебя. Пленник затрепетал в своих цепях, - Мне нечего тебе сказать, - цепи зазвенели, - Я не знаю его планов. Хонджун покачал головой, и плеть снова затрещала. От крика боли Сонхва обхватил мужа руками. - Если ты ничего не знаешь, значит, ты для меня бесполезен, - голос Хонджуна прозвучал в его груди, и Сонхва задрожал. Он хотел убежать со всех ног обратно в свой дворец. Он хотел убежать обратно на сушу и никогда до конца жизни не ступать на корабль. Он хотел убежать от этих жестоких пиратов и никогда не оглядываться назад. Но не меньше ему хотелось, чтобы Хонджун обнял его и прошептал на ухо добрые, утешительные слова. Назвал его любимым и сказал, что ему нечего бояться. И это сбивало с толку. Сонхва вздрогнул, когда снова раздался треск кнута. Прерывистый крик пленника от боли эхом отозвался в его ушах. Рука Хонджуна обхватила его где-то на грани между защитой и собственничеством. - Хонджун, - прошептал Сонхва. Хонджун поцеловал его в лоб, чтобы показать, что он его услышал, - Последний шанс, - сказал он пленнику, - Скажи мне то, что я хочу знать, или я оставлю тебя с Юнхо и завтра утром выброшу за борт всё, что от тебя останется. Сонхва увидел в глазах пленника страх. И отчаяние. И безнадежность. - Он знает, что вы собираетесь в Порт-Фивер, - промолвил он, - Он планировал встретиться с тобой там, пока мы не нашли тебя на том же ветру. Хонджун задумчиво кивнул, - Юнхо, хлыст, - он выжидающе протянул руку и сделал движение, словно собирался встать. Сонхва крепче обхватил его руками. Он выпорет этого человека до смерти. Какой страшный, ужасный, мучительный способ умереть. Какой ужасный, жестокий, свирепый поступок. - Пожалуйста, капитан, - взмолился Сонхва, задыхаясь, - проявите милосердие. Хонджун уселся, поглаживая спину Сонхва, - Милосердие? - повторил он, вглядываясь в лицо Сонхва, словно ища смысл этого слова. Сонхва не дрогнул, не разорвал зрительный контакт. Хонджун снова посмотрел на пленника, - Милосердие будет скорым, мой милый принц, - он снял с бедра пистолет и повернул лицо Сонхва к себе, чтобы тот не видел. Выстрел потряс комнату, и Сонхва затрепетал как лист, прижавшись к груди мужа. Ужас бился с каждым ударом сердца, но он лишь крепче прижимался к нему. Как он мог быть так напуган и в то же время так утешен одним и тем же присутствием? Как он мог хотеть убежать от Хонджуна и в то же время оказаться в его объятиях? Он слышал, как Юнхо выносит тело из комнаты. Звон цепей напомнил Сонхва о том, что он здесь в рабстве. Он сделал несколько глубоких вдохов в изгиб шеи Хонджуна. До сих пор Хонджун не лгал. Он выполнял все свои обещания. Уважение, честь, верность. Отличный секс. И не отказывал Сонхва ни в чем, о чем тот просил. Это должно заслужить его доверие, верно? - Мой дорогой, - шептал Хонджун ему в волосы, - это только начало того, что тебя ждет с мерзавцами и негодяями.