-----
- Я хочу написать письмо маме, - сказал Сонхва начальнику почты в тесном магазинчике, где, на его вкус, слишком сильно пахло голубями и мочой. Сморщенный почтмейстер поклонился и вручил Сонхва узкий рулон пергамента, перо и грязный горшок с чернилами. Сонхва прикусил язык и не стал жаловаться, хотя ему казалось, что такие новшества, как перьевые ручки, уже давно стали привычными. Он добавил это к списку вещей, которые попросит Хонджуна купить ему, если тот предложит. Он нацарапал имя своей матери в верхней части маленькой бумажки. Её Величество Королева. Он пропустил любезности и использовал слова по минимуму, чтобы сэкономить место. В настоящее время я в безопасности и в полном порядке. Мой муж не является невыносимым и заботится обо мне настолько, насколько это возможно. Необходимость снова макать перо в чернила через каждое второе слово раздражала Сонхва. Но мама будет волноваться, и он хотел получить от неё весточку до конца недели, перед тем, как снова отправиться в плавание. Конечно, это больше, чем я ожидал. Он проявляет ко мне доброту и терпение. Я не боюсь его так сильно, как следовало бы. Он жестокий, мама. Сонхва пришлось остановиться и подумать, как много ей рассказать. Его сестры хотели бы узнать все ужасные подробности, но на маленьком рулоне бумаги не было так много места. Все истории правдивы. Он не боится ни смерти, ни ада. Но он предотвратил две попытки похитить или убить меня, и я верю, что он сохранит мне жизнь любыми способами. Иногда я подозреваю, что я ему нравлюсь. Сонхва снова сделал паузу, обдумывая свои слова, почти в самом низу листа. Я попрошу его навестить вас при первой же возможности. Скорее всего, он мне не откажет. Он любит баловать меня, когда есть такая возможность. Передай сёстрам привет. Я благодарю Бога, что это я рядом с ним, а не они. Не то чтобы Сонхва считал Хонджуна каким-то женоненавистником, просто молодой женщине было гораздо сложнее добиться уважения пиратской команды. И хотя он представлял, что Хонджун будет вдвойне опекать женщину, он также ожидал, что капитан не будет так терпелив к ее отказам от его ухаживаний. Он хотел бы попросить у матери мудрости в этом вопросе, но не решался записать слова. Что бы она ему сказала? Он ведёт себя глупо. Лучше лечь и принять это, чем рисковать гневом мужа. Но Сонхва хотел, чтобы его брак отличался от брака его родителей. Он не мог позволить себе пассивность или слепое подчинение. Он подписал своё имя внизу и свернул бумагу, чтобы отдать начальнику почты, - Спасибо, господин, - он бросил на стол несколько медных монет и нахмурился, глядя на чернила, испачкавшие кончики пальцев. Юнхо и Минги ждали его у входа в магазин, - Капитан будет занят некоторое время, - сказал ему Юнхо, - Мы не должны упускать тебя из виду. Сонхва сжал губы в тонкую линию и один раз кивнул в знак согласия. Пираты привели Сонхва на многолюдный рынок. Козы и куры расхаживали по вымощенной булыжником улице, словно были ее хозяевами. Торговцы кричали о своих товарах и ценах, перекрикивая торгашей в рваных юбках и грязных куртках и пиратов в краденой, плохо сидящей одежде. От запаха острых специй, сырого мяса, перезрелых фруктов и пролитого эля у Сонхва сводило живот. - Держитесь поближе, - сурово приказал Минги, - Я не приму наказания за то, что тронул тебя. Сонхва сморщил нос, но последовал за ним. Люди уступали ему дорогу, почтительно кланялись, бормоча "высочество" или "да здравствует король". Юнхо остановился у ларька, где продавали сушёное мясо, - Три бочки, - положил он на стол две серебряные монеты. Торговка - хилая старуха с костями и лентами, заплетёнными в грубые седые волосы - покачала головой с беззубой ухмылкой, - Цены выросли, - она бросила две монеты обратно, - Семь серебряных. - Семь серебряных за три бочки солёной свинины? - В голосе Юнхо звучало отвращение, - Это грабёж средь бела дня. Я дам тебе три. По одному серебру за каждую бочку. - Шесть, - глаза старухи блуждали по Сонхва, - Я знаю, что вы на это способны. - Если только не случился какой-то дикий голод, от которого погибли все свиньи. Я не буду платить по два серебра за бочку, - прорычал Юнхо, - И глядя на все лавки позади тебя, недостатка в них нет. - Шесть серебряных, - повторила торговка. Минги толкнул Юнхо в руку, - Пойдём в другое место. Там свинина лучше, чем это дерьмо. Юнхо фыркнул, но пошёл дальше, чтобы встать в очередь у следующего ларька. Сонхва не имел представления о ценах на еду и жилье, поскольку никогда не покупал их, но знал, что цена жемчуга колеблется от восьми до десяти серебрушек в зависимости от длины ожерелья и качества жемчуга. Необработанный нефрит стоил всего четыре серебра. Однажды Сонхва выторговал бархатную парчовую куртку за семь серебряных. Два серебра за бочку казались смехотворной ценой за куски сушёного мяса. Минги просвистел несколько нот, и попугай появился - зелёная полоса сквозь толпу. Он приземлился на плечо Минги и наклонил голову к Сонхва, - Принц, - обвиняюще пропищал он. Минги тихо заговорил с ним и достал из когтистой лапки маленькую записку. Он издал горловой звук и сунул записку в карман. Он покормил попугая лакомством и отдал ему приказ, слишком тихо, чтобы Сонхва мог его услышать. Попугай с криком улетел. Сонхва старался не проявлять любопытства. К прилавку беззубой старухи подошёл ещё один покупатель. Ему нужно было два фунта солёной свинины. Торговка попросила двенадцать медяков. Сонхва постучал Минги по плечу, чтобы привлечь его внимание. Минги выглядел обиженным, - Что? - Сколько фунтов в бочке? - спросил Сонхва. - Фунтов кирпичей или перьев? - Минги отшутился, а Сонхва не мог понять, шутит он или нет. - Фунтов солёной свинины. Минги пожал плечами, - Обычно десять или около того. Сонхва увидел красный цвет. Он повернулся на пятках и зашагал обратно к киоску со свининой. Пятьдесят медняков за серебрушку. Первоначальное предложение Юнхо в два серебра было более чем щедрым. - Ваше высочество, - запротестовал Юнхо, когда Сонхва положил руки на стол и наклонился над ним, чтобы заглянуть торговке в слезящиеся глаза. - Почему вы решили, что будет приемлемо завышать цену экипажу моего мужа? - потребовал он. Она моргнула и оскалилась своей беззубой улыбкой, - У вас есть деньги. Вы можете себе это позволить. Сонхва наклонил голову и опасно дёрнул губой, - Я могу купить импортный жилет, подбитый мехом, за шесть серебряных, и ты действительно думаешь, что я потрачу свои деньги на твоё сушёное мясо? Казалось, торговка поняла, что Сонхва не станет ее обманывать, - Ваше Высочество... - начала она извиняться. Сонхва выхватил кошелёк у Юнхо и бросил на стол два серебряных, - Я хочу три бочки, - он смотрел на неё, высоко подняв голову, - Ваши лучшие. Она поклонилась и поспешила выкатить бочки. Минги и Юнхо смотрели на Сонхва так, будто никогда его раньше не видели. Он опустил кошелёк обратно в руки Юнхо, - Мне нужна авторучка, - сообщил он им, находясь под кайфом от этой силы. Он оглядел открытый рынок, - Я видел несколько магазинов в центре города. Давайте не будем задерживаться в этой грязи. - Как скажете, мой принц, - Юнхо мелко поклонился и переглянулся с Минги, - Может быть, вы могли бы договориться о последних необходимых нам предметах, чтобы ускорить процесс? На лице Сонхва появилась довольная улыбка, - С удовольствием.-----
Следующие два дня Хонджун продолжал быть "занятым", участвуя в тайных встречах и темных сделках, выходящих за рамки того, чем он мог "добросовестно" поделиться с Сонхва. Но он сказал Сонхва, чтобы тот покупал себе все, что хочет, и развлекался, как считает нужным. При условии, что он никуда не пойдёт без сопровождения. К настоящему времени Сонхва приобрёл две пары брюк, сшитых на заказ, широкополую фетровую шляпу с ярко-синим страусиным пером на ленте, чёрное кожаное пальто, похожее на те, что носили пираты для защиты от сырости, и пару хороших сапог, которые не скользят на палубе, залитой дождём. И новая красивая авторучка, которую он держал запертой в сундуке в их съёмной комнате. Но Сонхва находил гораздо меньше удовольствия в покупках, чем в том, чтобы сидеть в задней части таверны и наблюдать, как Ёсан выигрывает карточную игру, ставку за ставкой. Многие другие моряки обвиняли его в мошенничестве, но никто никогда его не ловил. Сонхва видел, как другой моряк вытащил туза из рукава под столом, а Ёсан все равно выиграл. Если Ёсан и жульничал, то делал это хорошо, и Сонхва никогда его не ловил. Минги сидел рядом с Сонхва и потягивал пиво. Они с Юнхо подменяли друг друга каждые несколько часов, чтобы присматривать за Сонхва. Попугай то появлялся, то исчезал. Иногда с запиской, привязанной к лапке, иногда с цветной ленточкой в клюве. Сейчас он гоготал на плече Минги, пока Ёсан принимал ставки на соревнования по армрестлингу, в которых должен был победить Чонхо. - Ставьте мужчину, которого считаете сильным, - призывал Ёсан, собирая и отсчитывая монеты, - Чонхо из Горизонта или BM из Преисподни. Ставки были в пользу Чонхо, и Сонхва понимал, почему. BM был выше ростом и покрыт внушительными мускулами. Но Чонхо не выглядел запуганным. Сонхва знал, как легко он подбрасывает массивные железные ядра на брюхо корабля, и как крепко он всегда помогал Уёну взобраться или добраться до части корабля, нуждающейся в ремонте. И все же Сонхва не знал, ставить ли ему на Чонхо. Поединок начался по сигналу Ёсана, и ни одна рука не дрогнула. Оба моряка сосредоточенно смотрели на свои сцепленные руки, а собравшаяся толпа выкрикивала ободряющие или ругательные слова и в азарте брызгала на себя элем. Попугай отступил к стропилам, испугавшись шума. BM получил небольшое преимущество, всего в несколько градусов. Лица обоих раскраснелись, на лбах выступили капельки пота. Минги насвистывал ноты, чтобы позвать попугая, и Фикс спустился вниз с таким размахом, что Сонхва поднял руку, чтобы прикрыть голову. Минги с усмешкой привязал записку к лапке птицы, - Капитану, - приказал он. Попугай вылетел из высокого окна в стене таверны. Когда Сонхва оглянулся на матч по армрестлингу, Чонхо с большим отрывом прорвался к столу. BM, казалось, внезапно сдался, и его рука сильно ударилась о стол. Толпа взревела, крича о нечестной игре. - Жульничество. Он никак не мог выиграть. - Я чувствую запах крысы. - Этот парень Ёсан подстраивает игры. - Я хочу вернуть свои деньги. Собравшиеся разгорячились, набросившись на Чонхо и Ёсана. BM встал, все ещё красный, и указал на Чонхо с резкими обвинениями. Напряжение в атмосфере можно было снять только насилием, и Сонхва не думал, что успеет выйти из таверны до того, как начнётся ад. Он встал, поскрипывая стулом и откидывая красную подкладку своего нового пиджака. Все замерли и замолчали, впервые с начала состязания. Под кожей Сонхва кипела сила. Он медленно подошёл к столу и, не говоря ни слова, завладел вниманием всех присутствующих. Сонхва не мог сказать, что на него нашло в тот миг, - Я брошу вызов, - он знал, что не сможет - не сможет - победить. Но победа была не главное. Ему нужно было только отвлечь внимание или придать этой игре хоть какую-то достоверность. Отчасти он думал, не откажется ли Чонхо из уважения. Любой другой отказался бы. Зрители делали ставки. Глаза Ёсана блестели от количества денег. Они выиграют много, если Чонхо не проиграет матч. Сонхва держал зрительный контакт с Чонхо и причмокивал губами, думая, как передать мысль о том, что Чонхо должен победить. Небольшая улыбка неровно заиграла на щёках пирата. Он понял. Он должен, - Ты будешь защищать меня, - тихо сказал он, - Я не понесу наказания за прикосновение к тебе, если капитан узнает об этом. Сонхва кивнул и привстал, когда твёрдая рука Чонхо, грубая, мозолистая, грязная и немного блестящая от пота, обхватила его руку Ёсан подал сигнал. Рука Сонхва ударилась о стол. Он отдёрнул руку назад, вытряхивая из ладони острую боль от удара. Чонхо выглядел удивлённым, Ёсан - счастливым, а все зрители - встревоженными. Сонхва рассмеялся, прижав руку к груди, - Я бы сказал, что он в полной мере представляет угрозу, о которой заявляет. Ёсан собрал деньги и похлопал Чонхо по спине, а разочарованные пьяницы вернулись к своим столам и своим делам. Сонхва огляделся в поисках Минги. Он хотел найти Хонджуна. Прошло уже достаточно времени, чтобы совершить все возможные грехи, и он хотел, чтобы его муж был рядом. Ёсан остановил его и низко поклонился, - Думаю, я в долгу перед вами, ваше высочество, - он говорил искренне. Уважительно. В произношение титула не было насмешки над Сонхва. Сила, бурлящая под кожей Сонхва, молнией пронеслась до кончиков пальцев, - Я уверен, что мой долг - защищать команду моего мужа теми небольшими способами, которыми я могу, - сказал он с фальшивой скромностью, свойственной только королевским особам, - Как вы защищали бы меня. - Конечно, - Ёсан снова склонил голову, уже менее искренне, но все же гораздо лучше, чем раньше. Чонхо тоже поклонился, - Пожалуйста, не говорите капитану, что я вас ранил. Сонхва осмотрел свою руку, - Ты не ранил меня. Нет никаких следов, - он великодушно улыбнулся, все ещё находясь под впечатлением от этой силы, - Я бы не позволил ему назначить наказание за игру, которую я решил проиграть, - он оставил Чонхо и встал перед Минги, положив руки на свои бедра, - Где мой муж? - спросил он. Шапка Минги затеняла его глаза, но его рот искривился в ухмылке, - Правит с адского трона. Сонхва нахмурился, - Я хочу его видеть. - Уверен, сначала он захочет умыться, - он откинул голову назад и посмотрел на Сонхва узкими раскосыми глазами, - Поскольку кровь, похоже, вас оскорбляет. Сонхва обиженно нахмурился. Ему не нравилось, когда его муж убивал людей, но он не считал это неразумным, - Когда Юнхо заменит тебя в качестве моего охранника? Минги сделал долгий глоток пива, - Не скоро, мой принц. По крайней мере, чувство было взаимным.-----
На пятый день пребывания в Порту Фивер Сонхва получил письмо от матери. Мой дорогой Сонхва, Будь осторожен во всем что делаешь и кому доверяешь. Король часто хвастается тем, что первым привлёк пиратов на службу в свой флот. На вашем месте я бы остерегалась жёлтых флагов. Наши соседи всегда были конкурентами, и если на вашу жизнь уже покушались, вряд ли они остановятся. Мне приятно знать, что твой муж относится к тебе с добротой. Я думаю, что он, скорее всего, очень любит тебя. Тебя так легко любить, сын мой. И ты не должен бояться привязанности, если почувствуешь ее. Позволь себе шанс на счастье. Будь сильным и мужественным. Я верю, что у тебя все получится на море. Но приезжай поскорее. Мы с сёстрами очень скучаем по тебе. Сонхва бросил на прилавок несколько монет для почтмейстера и спрятал письмо в карман. Если его отец хвастался тем, что первым в военном флоте завербовал пиратов, то наверняка были и другие. Он вспомнил о корабле, который они сожгли. На нем развевался жёлтый флаг, не так ли? Возможно, королева знала больше, чем могла выразить в письме. Юнхо ждал его возле магазина, - Вы получили хорошие новости, Ваше Высочество? Сонхва покачал головой, - Я бы хотел поговорить с мужем. Попугай пронзительно закричал, спустившись с неба и неуклюже приземлившись на протянутую руку Юнхо, - Пошёл ты, - сказал он Сонхва. Сонхва скорчил гримасу. Юнхо просмотрел записку, привязанную к его лапке, - Боюсь, капитан будет недоступен до вечера. Сонхва не хотел знать, чем Хонджун занимался весь день. Он подозревал, что неприятные шутки Минги близки к истине. Но, возможно, его мать права, и Хонджун очень любит его. Так ему казалось большую часть времени. И Сонхва подумал, что это время, свободное от обязанностей по управлению кораблём, он мог бы провести с удовольствием, узнав своего мужа получше. - Сегодня вечером, - повторил он, - Он может быть ранен? - вчера вечером он вернулся с царапиной на руке. Как будто кто-то схватился за него и ногтём зацепил кожу. Но Сонхва не спросил, а Хонджун не признался. Он позволил Сонхва спать, обняв его за талию и положив его голову на изгиб шеи Хонджуна, но ничего не сказал о том, что он делал весь день. Юнхо пожал плечом, и птица улетела, - Вероятно, не больше, чем обычно. Очень туманно. Сонхва раздражало, когда он слишком много думал об этом. Хонджун не доверял ему. Или думал, что его можно отвлечь блестящими безделушками. Как глупого принца, которого больше заботила одежда, чем муж. Пират, который больше заботился о своих секретах и насилии, чем о своём принце. - Однако, - продолжил Юнхо, - Я присоединюсь к нему, а Минги попросил день для себя, - Сонхва знал, что это означает: день без необходимости нянчиться с надутым принцем, - Сан и Уён будут сопровождать тебя. Звучит как прекрасный способ провести день. Подвергаясь постоянным принижающим комментариям Сана и громким насмешкам Уёна. Сонхва отвесил челюсть, - Я бы хотел вернуться к портному, - сказал он Юнхо, - Хонджуну не помешает новое пальто. Юнхо поднял брови, но послушно повёл Сонхва по улице к месту, где Сан и Уён планировали его встретить. Сонхва услышал их раньше, чем увидел возле ювелирного магазина. Уён кричал на виляющего пальцем продавца, а Сан боролся с хваткой крупного молодого человека - предположительно, сына владельца магазина. Юнхо резко выдохнул через нос, - Удачи, Ваше Высочество, - и Юнхо исчез. Сонхва вышел на середину беспорядка, чтобы разобраться в проблеме. Сын лавочника пытался схватиться за Сана, но так и не смог ухватиться. Сан ускользал сквозь его пальцы, как сквозь масло, и наносил несколько ударов, но это не было похоже на драку не на жизнь, а на смерть. - Я заплатил за это честно и справедливо! - крикнул Уён владельцу магазина. - Это не так, - возразил хозяин магазина, указывая на Сана, - Эти карманные часы инкрустированы чёртовым перламутром. Они стоят больше, чем твоя жалкая жизнь. Сонхва поднял руки и заявил о своём присутствии, - Что здесь происходит? - он посмотрел на Сана, - Сан? Сан усмехнулся, - Они обвиняют меня в краже карманных часов, - он вытащил из жилета потускневшие латунные карманные часы, - Это единственные часы, которые у меня когда-либо были, - он бросил их ювелиру, который поймал их с удивлённым возгласом, - Возьмите их, если хотите. Они принадлежали моему отцу, упокой Господь его душу. Лавочник нахмурился и прижал часы к груди Уёна, - Ты взял их, я знаю, ты взял их. Уён забрал часы и оттолкнул лавочника, - Он не брал. Мы заплатили за наши кольца, - он строго посмотрел на Сонхва, поджав губы, - Пусть его королевское высочество принц Сонхва вынесет приговор. - Арестуйте этого грязного пирата, - лавочник потряс кулаком в воздухе, - Воры и лжецы. Сонхва понимал свою силу. Он мог арестовать Сана. Повесить. Украл ли Сан что-нибудь на самом деле, было совершенно неважно. У Сонхва все гудело под кожей. Он сделал несколько медленных шагов к Сану, наслаждаясь тем, как поворачиваются события, - Они думают, что ты украл карманные часы, - Сан не отступил и не разорвал зрительный контакт, - Жаль, что у меня больше власти, чем у тебя, - прошептал Сонхва. Глаза Сана мгновенно расширились, и он, казалось, понял, что именно Сонхва может сделать. Но он не стал умолять. Сонхва и не ожидал этого. Сонхва посмотрел на ювелира и тяжело вздохнул, - Боюсь, вы ошибаетесь, господин, - он почувствовал, как под кожей запульсировало, - Это не похоже на то, что он мог бы сделать. Лавочнику на мгновение показалось, что он может возразить, но он лишь поклонился, пробормотав, - Ваше Высочество. - Идемте, - позвал Сонхва своих сопровождающих, - Я хочу увидеть портного, пока он не закрылся на весь день. Сан уставился на Сонхва с чем-то, что можно было назвать уважением. Или благодарностью. Уён смотрел на него с открытым благоговением. - Ты спас ему жизнь, - тихо сказал Уён, когда они ушли, - Ты мог убить его. Нас обоих, - понял он. Сонхва хмыкнул в знак согласия, - Я считаю, что ты должен мне дважды, Уён, - он остановился и повернулся лицом к Сану, - И теперь мы в расчёте. Сан задумался на мгновение, - Думаю, да, - из кармана он достал пару изящных серёжек в форме дневных лилий, сверкающих в лучах солнца. Он опустил их в руку Сонхва, - Считайте это перемирием, - он скрестил руки за спиной и поклонился от пояса. Краденые они или нет, но Сонхва нравилось, как они сверкают. И кто он такой, чтобы отказываться от перемирия? По нервам Сонхва пробежала молния. Он мог бы привыкнуть к этому.---
Сонхва наблюдал, как капли воска стекают по бокам бледной конической свечи, которую он зажёг, когда точно знал, что Хонджун присоединится к нему за ужином в их съёмной комнате. Сейчас это казалось глупым. Поступить так романтично. Да ещё в напряжённой тишине невысказанных секретов между ними. Сонхва задумался, почему он так романтизировал Хонджуна в течение последней недели. Когда это Хонджун казался ему человеком, способным наслаждаться приятной беседой за ужином при свечах? - Я написал маме, - сказал Сонхва, чтобы заполнить тишину. Хонджун поднял глаза от своей тарелки, - О? Ты рассказал ей, какой я ужасный и как сильно тобой пренебрегаю? - то была лишь полушутка. Минги рассказал ему, как много Сонхва жаловался на его отсутствие, а он смотрел на Сонхва с самым напряжённым и нечитаемым выражением лица, которое Сонхва не мог разобрать. Сонхва сделал глоток вина. Сухое, горькое, немного кисловатое. От него заскрипели зубы, - Она сказала мне, что мой отец утверждает, что первым набрал пиратов в свой флот. Хонджун фыркнул, - Я не являюсь ничьим флотом. - Но если другие короли платят пиратам за исполнение их воли, то, наверное, стоит опасаться любых других пиратов... Нож для стейка Хонджуна ударился о стол рядом с его тарелкой и так и остался лежать в твёрдом дереве, когда он отпустил его, - Что именно, по-твоему, я делал, пока пренебрегал тобой? - яд. Опасность. Сонхва откинулся на стуле, но сел ровнее, - Я не знаю, - резко ответил он, раздражение просочилось в его голос, - Никто мне не сказал. Хонджун встретил его взгляд и смягчился, глубоко вздохнув, - Достаточно сказать, что твоя мать права, а деньги говорят громче, чем титулы, - он щёлкнул по ножу для стейка, наблюдая, как тот покачивается взад-вперёд, - Моей репутации недостаточно, чтобы покончить с этой конкретной угрозой. - Твоей репутации? - повторил Сонхва, - Воровство и убийство? - Да, - шипел он, - Некоторым людям нужно напоминать, что перечить Королю пиратов означает верную смерть. - Так вот чем ты занимался? - Сонхва оттолкнул свою тарелку, аппетит пропал, - Стабилизировал свою репутацию? Хонджун вытащил нож из стола и с грохотом положил его на свою тарелку, - Я думал, ты хочешь быть невиновным в том, что знаешь, - эти слова резанули остро. - Я хочу знать, что ты делаешь, - Сонхва поднял свой бокал с вином, затем снова поставил его на место, сурово покачав головой, - Я пытаюсь тебе доверять. Я не люблю секреты. Негромкое хихиканье, - Я не могу назвать тебе имена всех людей, которых я убил, Сонхва, - он выглядел как любой ночной кошмар, как любая история о чудовищах, которую матери рассказывают своим детям, чтобы те вели себя хорошо, - Я их не знаю. Сонхва тяжело сглотнул, - Зачем их убивать? - он сказал себе, что хочет услышать ответ. Он говорил себе, что знание рационализирует это. Это будет нормально. Хонджун резко посмотрел на него, - Я устраняю угрозы. - Какого рода угрозы? - Сонхва понял, что это не поможет. Но он ненавидел секреты и очень хотел доверять своему мужу. - Ужасные, - этот тон означал конец разговора, но Сонхва не собирался отпускать его. - Расскажи мне, - настаивал он, - Я сильнее, чем кажусь. - Ты действительно хочешь знать? – вызов, - Ты хочешь знать, что они говорят о тебе? Хочешь знать, что они скажут мне, когда перестанут бояться смерти, потому что он держит кулак на их горле? - Хонджун мягко коснулся шеи Сонхва, что противоречило его резким словам и страшной усмешке на губах, - Хочешь, я расскажу тебе, как они хотят видеть, как ты плачешь, как ты истекаешь кровью, как они хотят сломать тебя и раздавить до беспомощного подчинения? Ты хочешь знать, как они будут насиловать тебя? Как они хотят услышать, как ты будешь молить о жизни, кричать и рыдать, пока они не лишат тебя голоса? - он сделал паузу, чтобы переплести пальцы с пальцами Сонхва и погладить его по тыльной стороне ладони, - Ты такой красивый, когда плачешь, мой дорогой. Но ты должен пообещать, что не прольёшь ни одной слезинки ни для кого, кроме меня. Сонхва не мог дышать. Страх заморозил его лёгкие и лишил дыхания, - Прости меня, - прошептал он. Хонджун отпустил его дрожащую руку и встал, - Что я должен сделать, чтобы ты понял, что моя первоочередная задача - твоя безопасность? Сонхва обхватил себя руками. Его горло сжалось, а глаза стали горячими. Он никогда не хотел, чтобы Хонджун сердился на него. И угроза того, что кто-то - даже Хонджун - будет его мучить, до сих пор не казалась ему реальной, - Прости меня, - повторил он. Хонджун беспокойно ходил по комнате, - Я сделаю это. Что бы это ни было. Чтобы ты мне поверил. Сонхва отвернул лицо и зажмурил глаза от грозивших пролиться слёз, - Я не могу доверять тебе, капитан, - прошептал он, - Жестокость даётся тебе так легко. Я не надеюсь избежать ее. Последовало долгое, тягостное молчание, нарушаемое только тихим сопением Сонхва, когда горячая слеза предательски вырвалась наружу. Он чувствовал себя таким маленьким. Как будто он мог раствориться в ничто. Что толку в принце, если он не может распоряжаться своей силой? И что толку в браке, если он не может никому доверять? У него болело в груди - недоверие, постоянная настороженность. Еще одна слеза упала, прочертив линию по щеке, словно призрак пальцев Хонджуна. - Я верну тебя во дворец, - в тоне капитана не было ни капли юмора. Холодная покорность. Апатия, - Я был глупцом, когда думал, что цветок расцветёт под водой. Дверь с щелчком захлопнулась за ним. Сонхва почувствовал в груди жжение, разъедающее сердце и лёгкие. Не дикое пламя, но слабые угли, которые медленно разрастались, причиняя боль. Отвержение. Возможно, он слишком сильно хотел найти любовь. Возможно, он слишком сильно хотел найти доброту в диком пирате. Возможно, он слишком многого требовал от мира, злоупотреблял своей властью и заслужил это. Ведь когда он вернётся во дворец, это будет поражение. Его отец смотрел бы на него с жалостью и отвращением. Принц, который женился на пирате. Принц, который не смог угодить пирату. Глупый принц, который думал, что пират может его полюбить. Капля бледного свечного воска упала на стол рядом со шрамом от ножа Хонджуна. Сонхва разрыдался.
-----
Одолжив для маскировки одежду, Сонхва, пригибаясь, пробирался по людной улице. Он вернулся назад тем же путём, что и пришёл, и прошел квартал по кругу, пока не вышел на главную улицу. Он собирался отправить матери ещё одно письмо, причём сделать это тайно. Она должна знать, что Хонджун намерен вернуть его. И даже если Сонхва не сможет получить ответ в открытом океане, он мог утешиться тем, что у неё будет время обдумать варианты и подсказать ему план, когда они прибудут на место. Он давно не видел Юнхо и Минги, но верил, что их будет сложнее потерять, чем дворцовых стражников, от которых он ускользал во время поездок в город. Над головой пролетел попугай, Сонхва пригнулся и продолжил идти. Он свернул на другую дорогу, которая привела его ближе к пристани. Ближе к вони несвежей воды, рыбы и соли. Он остановился под навесом овощного киоска и сделал вид, что рассматривает помятый картофель. - Ваше высочество, - мягко поприветствовал его глубокий голос, который Сонхва не узнал. Сонхва резко выдохнул сквозь зубы и повернулся к голосу, - Говорите тише. У говорившего были непослушные волосы цвета крови, коротко подстриженные над глазами и заплетённые в потрёпанные косы на затылке. Веснушки усыпали его нос, а дикий взгляд в глазах встревожил Сонхва, - Ты сбежал от своих пиратов. - Слово "сбежал" подразумевает, что я был заложником, - Сонхва посмотрел в обе стороны, нет ли там Юнхо и Минги, натянул на голову капюшон и бодро зашагал в сторону почты. Веснушчатый моряк рысью последовал за ним, - Так ты пытаешься вернуться в свой замок, верно? - догадался он, - Я могу помочь. У меня есть лодка. Сонхва невесело усмехнулся. Он хотел обратного. Возвращение домой означало бы поражение, а принц не терпит поражения. Он снова остановился, чтобы сделать вид, что рассматривает яблоки в телеге. - Мой капитан примет вас. Вам будет гораздо удобнее, чем на том ужасном чёрном корабле, - сказал ему веснушчатый моряк и протянул руку, - Я Феликс. Я знаю Чана целую вечность. Он честный человек. Сонхва взглянул на руку, но не отложил яблоки. Чан. Странное предчувствие закралось в шею Сонхва, - Я не променяю одного пирата на другого, - он положил яблоки и перешёл к следующей стойке, низко опустив голову, - И опять вы предполагаете, что я хочу уйти. Феликс усмехнулся, - О, мы не пираты, Ваше Высочество, - он говорил тихо и заговорщицки, - И конечно, вы хотите уйти. Зачем вам убегать, если вы не хотите уходить? Сонхва нахмурился, - Хонджун не держит меня против моей воли. Я сам выбрал плыть с ним. - Ты не выбирал выходить за него замуж, - заметил Феликс с обостряющей улыбкой, - Он пришёл и выдвинул свои требования. Твой отец продал тебя, как жеребца. У тебя не было выбора. - Но у меня есть здравый смысл, - Сонхва свернул в узкий переулок и вышел на другую сторону многолюдного рынка. Он остановился и посмотрел в обе стороны, после чего набрался сил и засвистел ноты, призывающие проклятую птицу. - Здравый смысл должен подсказывать оставить пиратов позади, - Феликс уверенно положил руку ему на плечо, и осознание того, что с тех пор, как он ступил на корабль, его никто не трогал, кроме Хонджуна, обрушилось на него как мешок с кирпичами. Женщина в таверне в первую ночь, но Хонджун был там, и как только Сонхва высказал своё недовольство, он отослал ее. Эта чужая рука на его руке казалась неправильной. И Хонджуну это не понравилось бы. - Здравый смысл подсказывает, что не стоит доверять незнакомцам, - Сонхва отдёрнул руку. Феликс рассмеялся, - Мы не будем незнакомцами, когда вернём тебя домой. Пойдём. У нас есть немного тушёного мяса. На "Левантере" гораздо удобнее, чем на "Горизонте". - Смело с вашей стороны полагать, что мне некомфортно на корабле моего мужа, - это было похоже на ловушку. Феликс не стал бы так настаивать, если бы действительно хотел как лучше. Громкий писк прервал все, что хотел сказать Феликс. Сонхва протянул руку и не вздрогнул, когда птица неуклюже приземлилась, царапая когтями шёлковый рукав. - Принц, - обвинила она. Сонхва заставил себя погладить живот двумя пальцами, как это делали Минги и Юнхо. Сила была важнее страха. Если Сонхва проявит слабость, Феликс может прекратить попытки убедить его и начать тащить силой, - Капитану. Приведи его сюда, - он не знал, сможет ли Фикс понять приказ, но надеялся на это всем сердцем, когда поднял руку, и попугай улетел. Он снова обратил своё внимание на Феликса, который не выглядел ничуть обеспокоенным, - Я не знаю вашего капитана. Я не поднимусь на борт вашего корабля. Феликс наклонил голову и дружески положил руку на плечо Сонхва, - Подумай об этом. Ты заблуждаешься... - Я не заблуждаюсь. Если бы я хотел вернуться домой, я мог бы добраться туда так же быстро на карете, - перебил Сонхва. - Ты одинок, твой муж - преступник, и ему на тебя наплевать, - продолжал Феликс, как будто ничего не замечая. Сонхва стиснул зубы, - Ты дурак, если думаешь, что ему все равно, - ярость белым пламенем хлынула в кровь Сонхва, - Он поклялся убить любого, кто тронет меня, - он поднял руку Феликса и поднёс ее к лицу, - И вот ты здесь, такой знающий. Интересно, как много ты знаешь о Короле пиратов? - Достаточно, чтобы понять, что я мог бы обращаться с тобой гораздо лучше, - его голос понизился до медово-сладкого тона, который отозвался в груди Сонхва, как предвестник насилия. Слова Хонджуна все ещё звучали в его ушах. Ты действительно хочешь знать? - Как так? - спросил он, подыгрывая ему, - Что бы ты со мной сделал? - О, малыш, - Феликс погладил его по щеке подушечкой большого пальца, от чего у Сонхва заныло в животе, - Я бы так хорошо наполнил тебя. Разве ты не был бы просто воплощением беспомощности и отчаяния? Сонхва не был безоружен, но он не мог достать нож в ботинке. Однако его пальцы дёрнулись к нему. В его нутре поселилось зерно страха и опасности, - А что, если я этого не хочу? Феликс рассмеялся, - О, но ты хочешь, - он наклонился так близко, что Сонхва почувствовал запах несвежего кофе в его дыхании, - Между нами двумя, у меня самый лучший член на океане. Сонхва с прямым лицом посмотрел вниз, - Я в этом сомневаюсь. Ещё одна бесхитростная ухмылка, - Спорим, у тебя красивая маленькая дырочка? Спорим, ты плачешь, когда тебя трахают, принц? Сонхва пожалел, что так старался, чтобы потерять Юнхо и Минги. Он начал понимать Хонджуна. Устранение угроз. Остановить насилие до того, как оно произошло. - Спорим, ты плачешь так красиво? - Феликс снова погладил его по щеке, а его другая рука нашла локоть Сонхва, - Ты бы поплакал на моем члене, детка? Сонхва напрягся. Он хотел бежать. Он хотел бежать со всех ног в объятия Хонджуна. И этот инстинкт ответил на вопрос, который он задавал себе с момента их свадьбы, - Я обещал мужу не проливать слез ни перед кем, кроме него. Феликс засмеялся, - Он вообще может тебя нормально трахнуть? Ты, наверное, плачешь только потому, что он такой маленький. Из горла Сонхва вырвался смех, - Я не знаю, за кого, по-твоему, я вышел замуж, - воспоминание о тяжести члена Хонджуна на его языке заставило его снова рассмеяться, - У короля пиратов не маленький. Феликс закатил глаза, - Я с удовольствием покажу тебе настоящий член, детка. Сонхва заметил вспышку зелёного цвета периферийным зрением. Фикс. Надежда, - Я предлагаю тебе отпустить мои руки, если ты не хочешь потерять свои, - Сонхва заманчиво улыбнулся, - Ты хоть представляешь, какой он собственник? Феликс шагнул вперёд, чтобы прижать их груди друг к другу, - Он причинил тебе боль? - надуманное сочувствие. Безошибочный звук сапог на высоких каблуках по булыжникам вызвал широкую ухмылку на лице Сонхва, - Нет. Никогда, - шаги приостановились, достаточно близко, чтобы ясно видеть, как Феликс коснулся Сонхва, - Но он причинит тебе боль, - он схватил Феликса за руку, повалил его на землю у ног Хонджуна и поставил ногу на шею Феликса, чтобы удержать его на месте. Хонджун мрачно посмотрел на Сонхва, в его руке был пистолет, направленный на Феликса, - Ты послал Фикса... - Этот человек пытался увести меня от тебя, - Сонхва откинул капюшон и поднял подбородок, - Я подозреваю, что он тесно сотрудничает с Бан Чаном. Брови Хонджуна удивлённо поднялись, - Что ты знаешь о Бан Чане? Сонхва прижал голову Феликса носком своего нового ботинка, - Отправь его обратно с сообщением, капитан, - голос Сонхва не дрогнул, - Пусть они точно знают, с кем имеют дело. Смысл этих слов повис в воздухе, как звон после колокольного звона. На лице Хонджуна медленно расплылась улыбка удивления. Сонхва ясно дал понять. Он не хотел возвращаться во дворец. Он не осуждал Хонджуна за его методы. И он доверял ему больше, чем любому другому человеку. Принц, который женился на пирате. Принц, которого не отпугнёт насилие, подонки и злодеи.